Текст книги "Остров Пустоты. Фэнтези"

– Призраками не рождаются, призраками становятся, – проскрипел холодящий кровь голос. Призрак вновь внимательно посмотрел на Аннет. От этого взгляда внутри у девушки всё заледенело.

– Ясно, – ответил Хенкель, стараясь казаться как можно спокойнее. – Но у ваших слуг-то дети же есть?

Призрак выпрямился. Его рост намного превышал смотрящего. Друзьям пришлось сильно запрокинуть головы.

– У слуг тоже нет детей.

И отвернувшись от путников, потеряв к ним интерес, призрак вернулся на трон. Приняв прежнюю позу, он замер. Но на этот раз его правая рука заняла место на колене.

Служанка, не меняя позы, приблизилась к друзьям и, не поднимая на них глаз, тихо произнесла:

– Отправляйтесь в Бюро Путешествий. Купите путёвку куда захотите. Вас проводят.

Далила решилась заговорить с ней:

– А где бюро находится?

– В здании Приёмов и Путешествий. Смотрящий или стражи укажут дорогу.

– А как вы тут оказались? – тихо спросила Аннет, почувствовав странное тепло, исходящее от женщины. Служанка скользнула взглядом по лицам путешественников, задержавшись на Аннет.

– Я тут родилась. Я раба, – она пристально смотрела на лицо девушки, словно пыталась вспомнить её.

– Но… – попытался что-то спросить Хенкель.

Служанка, недослушав его, обратилась к Аннет:

– Сколько вам лет?

– Почти двадцать, – ответила девушка.

– А у вас есть медальон? – очень тихо спросила служанка.

– Да, – также тихо, удивляясь, ответила Аннет. Она смотрела в глаза женщине, испытывая необъяснимое волнение. Девушка видела эту женщину впервые, но странная волна чувств, прокатившаяся по телу, заставила дрожать сердце и сжиматься лёгкие. Не дожидаясь, пока служанка попросит показать медальон, Аннет сама достала своё единственное богатство.

– А! – тихо вскрикнув, женщина прикрыла рукой рот и чуть не упала, резко отшатнувшись от девушки.

– Самрат! – проскрипел призрак, – Хватит шептаться. Ты сказала им, куда идти? Всё. Больше им нечего здесь делать.

Служанка, продолжая смотреть в глаза Аннет, провела рукой перед лицами друзей. Они вновь оказались на улице – на том самом месте, куда попали, проникнув в этот город.

Перемещение произошло настолько стремительно, что, озираясь по сторонам, они не сразу поняли, как это случилось. Первой пришла в себя Далила:

– Ничего себе! Она что, такая же, как призраки?

– Почему? – не понимая вопроса, спросил Хенкель.

– Как она нас сюда отправила? Она же человек? А люди не могут…

– Ты забываешь, где находишься, – постарался успокоить её юноша. – Тут всё не так к чему мы привыкли. Может, её призраки научили.

– Да, наверное, ты прав, – соглашаясь, кивнула Далила. – И что теперь? Куда нам идти? – поинтересовалась она. – Где этот смотрящий или стражи?

Но вместо ожидаемых призраков перед ними вновь появилась Самрат и, прижавшись к Аннет, прошептала:

– Я найду тебя позже, – и сразу растворилась в воздухе.

Девушка и до этого стояла, словно погружённая в транс и не слушала разговор Хенкеля и Далилы. Её мысли сейчас совсем не касались тех проблем, по каким они прибыли сюда. Остров, которого она боялась, призраки, внушающие дикий страх, перстень на руке смотрящего, да ещё эта служанка. Её вопрос о медальоне и странная реакция при виде его. Появление Самрат и её слова ещё сильнее встревожили и до того сильно колотившееся сердце.

– Что это было? – Хенкель потрогал воздух, где только что находилась женщина. – Как это?

– Что она сказала? – поинтересовалась Далила, не обращая внимания на жениха. Видя, что Аннет не реагирует, повторила вопрос, трясся её за плечи.

– Что? – испуганно вздрогнула девушка.

– Что она тебе сказала? – вновь повторила Далила, внимательно глядя в глаза Аннет.

– Что сказала… – Аннет медленно возвращалась в реальность. Она несколько раз обернулась, словно ища кого-то, и только потом с удивлением ответила. – Она сказала, что найдёт меня.

– Странно. Чтобы это могло означать? – Далила с вопросом взглянула на Хенкеля, но тот лишь пожал плечами. – И медальон твой её поразил. Ты потомок рыцарей. Может, она что-то знает об этом Ордене?

Аннет не успела ни подумать, ни ответить – появление уже знакомого смотрящего прервало размышления и домыслы. Призрак возник неожиданно и сразу задал вопрос:

– Вы решили, что хотите увидеть?

Ответить путники не успели. Над ними со свистом пронеслась ведьма. Хотя она и летела, укутанная в свой балахон, но те, кто испытал ночной налёт, едва ли могли спутать ведьму с призраком. Над городом пролетела именно ведьма. Друзья бросились к стене ближайшего дома и, прижавшись к ней, с испугом проследили взглядом за исчезнувшим страшным созданием, ради встречи с которым и прибыли на этот остров.

– Ведьма?! – Далила указала рукой в сторону улетевшего существа. – Они здесь и днём летают? Но он же сказал, что к ним ведьмы… – Далила уставилась на смотрящего, вновь парившего перед ними.

– Вы ошиблись. Ведьмы не бывают в нашем городе, – без интонации проскрипел тот.

Говорить о ведьме с призраком не имело смысла. Путешественники уже поняли, что смотрящий и дальше станет отрицать присутствие в городе этого монстра. Поэтому придя в себя, Хенкель решил сменить тему и поинтересовался:

– А можно мы тут, в этом городе немного погуляем? А потом придумаем, куда нам отправиться?

– Можно, – проскрипел призрак и, протянув руку, продолжил: – Оплатите по два золотых с души и получите разрешения на сутки.

Хенкель извлёк шесть золотых и положил их в руку призрака. Тот продолжал стоять с протянутой рукой и молчал. Хенкель добавил ещё один золотой, но смотрящий так и остался стоять. Тогда Хенкель положил ещё один.

Рука свернулась в трубочку, как и блюдо у скал, и призрак исчез, а вместо него появился клочок пергамента, повисший в воздухе. Хенкель взял его в руки и прочитал:

– Предъявители сего документа вольные граждане Города Призраков, – указаны были и временные рамки, и их имена. Почему-то Аннет оказалась вписана дважды.

– Надо же, как интересно, – произнёс Хенкель, убирая пергамент в карман, – мало того, что тебя два раза вписали, – взглянул он на Аннет, – так ещё и взяточники. Видать, два золотых себе в карман положил или куда-то там ещё.

– Точно, – кивнула Далила. – Сказал по два с души, а взял восемь. Жулик. Но зато теперь мы вольные граждане города, – гордо объявила она, вздёрнув нос и, осмотревшись, предложила пройтись по улице и по возможности где-нибудь пообедать.

Голод уже хорошо давал о себе знать и, заметив первую попавшуюся харчевню, друзья даже не вошли, а вбежали в неё. Увидев у стены пустой столик, они направились к нему, попутно осматривая всё вокруг. Помещение не выглядело большим, хотя народа там оказалось немало. Призраков в харчевни не наблюдалось – только люди. И судя по их одежде – неяркой и напоминающей балахоны – все местные. Некоторые из посетителей, взглянув из любопытства на новичков, продолжали свою трапезу, а большинство даже не обратило на них внимания – пребывание в этом городе чужаков не являлось редкостью. Сев за стол, друзья ещё раз осмотрелись. Больше всего их внимание привлекли светящиеся трубки, прикреплённые по всему потолку. Именно благодаря этим странным предметам помещение хорошо освещалось. Но понять, что это, друзьям не удалось.

Вскоре к ним подошёл мальчик лет десяти и протараторил большой список блюд, какими их могли попотчевать. Некоторые названия оказались совершенно незнакомы, но ароматы, разливающиеся по харчевне, говорили о том, что всё приготовленное здесь должно быть вкусным. Хенкель, на правах мужчины, сделал заказ.

Через несколько минут к ним подошли двое юношей примерно возраста Хенкеля, с подносами в руках, заполненными различными блюдами. Они ловко расставили тарелки на стол. Всё действительно оказалось превосходно не только по запаху, но и по вкусу.

Плотно пообедав, друзья решили не торопиться покидать харчевню, а обсудить тут, что им делать дальше. Они, как заговорщики, склонились над столом так, что их головы почти соприкоснулись.

– Может, попробовать самим поискать другие миры-карманы? – прошептала Далила.

– Как? Столько веков искали, да ничего не находили. Если бы не дралы со своими приборами, так и не нашли никогда, – тихо произнёс юноша и, оглянувшись, убедился, что их разговор никого не интересует. Но всё-таки сильнее приблизив лицо к девушкам, прижимаясь к их лбам, продолжил говорить практически шёпотом: – Нет, самим не получится. Но у нас есть сутки на то, чтобы хоть что-то выяснить. Если ведьма так запросто летела днём по городу и ни у кого не вызвала ни страха, ни удивления, то значит, они тут частые гости.

– Да, это точно, – согласилась с ним Аннет.

– И что тогда? – Далила скорее хотела приступить к поискам. Уже прошло столько дней со дня похищения, и она боялась, что они могут опоздать.

– Надо подумать, – почесал затылок Хенкель.

Аннет достала из кармана платок, но с удивлением извлекла вместе с ним свёрнутый в трубочку небольшой пергамент.

– Что это? – Далила взяла из её рук скрутку и, развернув, прочла: – «Найди сапожника Давида. Покажи ему медальон». И что это значит? – посмотрела она на встревоженную Аннет, а потом и на Хенкеля.

Юноша взял записку и прочёл ещё раз.

– Это точно служанка тебе подсунула, когда появилась на улице и сказала, что найдёт тебя. Не зря она так на тебя смотрела, – обратился он к Аннет. – Её твой медальон заинтересовал, – Хенкель утвердительно кивнул, словно старался убедить девушек в своей правоте, хотя они и не собирались оспаривать его мнение. – Видимо, он что-то означает здесь на острове.

– На перстне у смотрящего такой же рисунок, как и у меня на медальоне, – задумчиво произнесла Аннет.

– Да?! – изумилась Далила. – А я и не заметила.

Хенкель удивлённо хмыкнул, приподняв брови.

– Я тоже не обратил внимания, хотя помню, – покачал он головой, – был у него перстень, это точно.

– И что мы теперь будем делать с этой запиской? – поинтересовалась Аннет.

– А что мы теряем? – бодро ответил Хенкель. – Надо найти этого сапожника и узнать, зачем он нам или почему та служанка… Как её?..

– Самрат, – вставила Аннет.

– Да, Самрат. Почему она дала тебе это? – он потряс запиской. Потом свернул её и положил к себе в карман. – Надо пойти и узнать. Только вот… где его найти? – Юноша повернулся и похлопал по плечу сидящего к ним спиной за соседним столиком мужчину. Тот обернулся с вопросом на лице.

– Добрый день, – Хенкель постарался улыбнуться как можно шире и казаться вполне доброжелательным и вежливым. – Вы не подскажите, где можно… сапожников найти?

– Туристы? – понимающе кивнул мужчина.

– Ага, – подтвердил Хенкель, улыбнувшись ещё шире, отчего лицо приобрело глупое выражение.

– Правильно, наша обувь самая лучшая на острове, – с гордостью произнёс мужчина. – Все покупают и носят потом всю жизнь, и детям и внукам передают. Нет ей сносу потому как… – он осёкся на полуслове, насупившись, и добавил, уже не глядя Хенкелю в глаза: – Как выйдете из харчевни, так налево. Там у первого перекрёстка свернёте и попадёте на улицу сапожников.

– Спасибо, – поблагодарил Хенкель. Мужчина кивнул и вернулся к своему обеду.

Выйдя из харчевни, друзья сразу же столкнулись с тремя призраками. Попытка обойти их не увенчалась успехам. Серые «треугольники» без слов плавно перемещались сразу в ту сторону, с какой их хотели обойти. Сколько пришлось бы так танцевать друзьям с призраками, неизвестно, если бы не старушка, проходившая мимо и не сказавшая им: «Покажите стражам документы». Сказав, она, не останавливаясь, пошла дальше. А Хенкель, сообразив, извлёк из кармана пергамент и, развернув, протянул призракам. Те мельком взглянули и тихо поплыли дальше.

Обретение Аннет семьи

Улица оказалась довольно-таки длинной и по пути им ещё пару раз попались стражи.

Дойдя до перекрёстка, Хенкель, осматриваясь, по привычке почесал затылок.

– Ну, и в какую сторону? – поинтересовался он.

– А что сказал тот человек? – спросила Далила, заглядывая в глаза жениху.

– Сказал, как дойдёте до перекрёстка, повернёте, а куда – я что-то не уточнил, – невинно улыбнувшись, ответил он.

– Ну, он же не говорил переходить на другую сторону? – вмешалась Аннет.

– Нет, – подумав, отрицательно мотнул головой Хенкель.

– Значит, сюда, – указала Аннет рукой налево. – Поворачиваем?

– Умница, – послал Хенкель лучезарную улыбку девушке. Далила, немного насупившись, посмотрела на него, а затем и на Аннет.

Хенкель не заметил взгляда невесты. Он, облегчённо выдохнув найденному решению, взял под руки обеих девушек. Повернув налево, быстро зашагал на поиски улицы сапожников, увлекая за собой и своих спутниц.

Пройдя совсем немного, друзья вновь оказались у перекрёстка.

Расходящиеся в разные стороны улицы выглядели намного скромнее, чем та, на которую переместились они в этот город. Видимо, та являлась главной, поэтому ей уделили больше внимания при строительстве. А дальше архитектор не мучился. Он просто разделил город на ровные прямоугольники. Прямые узкие дороги и одинаковые дома в два этажа серого унылого цвета.

Новые улицы сразу показывали, кто на них живёт. По той стороне, где шли путники на первом же доме висел фонарь-человечек. Голова его хорошо освещала и перекрёсток, и дома, что уже было не лишним, потому как, судя по солнцу, время здесь шло уже к вечеру.

Тело фонаря-человечка, одетое в недошитое серое пальто с торчащими из него иголками и нитками белого цвета, явно намекало на то, что на этой улице живут портные. На доме через небольшую дорожку висела вырезанная из дерева овечья шкура. По её верху располагалось несколько маленьких фонариков. И горели они довольно ярко, несмотря на свои размеры. Фонарики по свечению напоминали трубки, какие друзья видели в харчевне, только здесь они имели круглую форму.

Пройдя до следующего перекрёстка, путешественники, обрадовавшись, переглянулись. Сразу же на первом доме по левую от них сторону висел фонарь в виде сапога, и он отличался от других необычным свечением.

Свет выглядел неоднородным бело-матовым, как в других фонарях, а постоянно менял свой оттенок, переливаясь разными цветами, напоминая радугу. И это казалось было первое встреченное ими разноцветье в сером городе.

Поняв, что они нашли улицу сапожников, друзья повернули и пошли по ней. Оставалось только узнать, в каком из многочисленных домов жил и работал Давид.

Пройдя немного, Хенкель остановился и решил поступить просто – заходить в каждый дом и знакомится с его хозяином.

Далила, встав на цыпочки, посмотрела вдаль на уходящую прямую улицу.

– Вроде она очень длинная. Если в каждый дом заходить, то… – в раздумье покачала она головой.

– А если не один Давид тут работает? – спросила Аннет, чем заставила задуматься своих спутников.

– И что тогда делать? – Далила посмотрела на Хенкеля, в ожидании его решения.

Раздумья друзей прервал пожилой мужчина. Он вышел, держа под руку девушку, как раз из дверей дома, возле которого остановились путешественники.

– Всё-таки у Давида самые хорошие сандалии выходят, – произнёс мужчина, помогая своей спутнице сойти с высокой ступеньки.

– Да, папенька, вы правы, – скромно, опустив голову, ответила та.

– Ну вот, и нашли одного, – тихо произнёс Хенкель, наклонившись к Далиле. – Подождите меня здесь, а я схожу, узнаю, сколько здесь сапожников по имени Давид, – и, не слушая продолжавшегося разговора случайных прохожих, вошёл в дом.

Девушки, переглянувшись, решили последовать за ним. Пропустив Далилу, Аннет, входя в дверь, обернулась. Мимо прошёл сильно ссутулившийся человек в тёмно-серой накидке с капюшоном накинутом на голову. Его руки, полностью прикрытые рукавами, почти касались земли. Поравнявшись с Аннет, он повернул голову и посмотрел прямо ей в глаза. Не останавливаясь, странный прохожий пошёл дальше. По спине Аннет пробежал холодок. Это был не человек. Большие чёрные глаза, вместо носа – две дырочки на чуть выступающем вперёд бугорке. Всё лицо изрезано симметрично расположенными морщинами или складками. Кожа его имела синий оттенок.

Возможно, этот представитель иной расы умышленно шёл за ними следом, может и давно, но оставался незамеченным. И сейчас Аннет показалось, что он как-то заставил её обернуться, и именно для того, чтобы встретиться с ней взглядом. Она никогда не видела подобного лица раньше, но по рассказам, описывающим облик дралов, точно так они и выглядели.

Войдя в мастерскую, друзья осмотрелись. Они стояли у дверей и, чтобы попасть в большую комнату, где работал сапожник и два его ученика, нужно было спуститься по ступенькам. Сапожник сидел у противоположной стены, за ним располагалась дверь. Подмастерья находились у левой стены. Они сидели на невысоких табуретах и, если бы не стучали своими молоточками, то заметить их в куче коробок с каблуками и другими частями для обуви, оказалось бы сложно. Вдоль всей правой стены располагались стеллажи со всевозможной обувью.

Хотя источников света в комнате имелось достаточно, но светились они довольно-таки слабо. От этого центральная, большая часть помещения находилась в полумраке. Основный свет, такой же странный, как и на улице в фонарях располагался над столом сапожника в виде большого шара. Возле подмастерьев на тонких ножках стояло два светильника, тоже в виде шаров, только меньше по размеру. Над полками с обувью по потолку протянулась световая трубка, как и в харчевне.

Девушки остались стоять у дверей, а Хенкель спустился по ступеням, прошёл вдоль стеллажей с обувью и подошёл к сапожнику. Тот, мельком взглянув на него, спросил:

– Туристы? Вон там посмотрите, – он махнул рукой на полки с обувью. – Может, что и сгодится, а нет, так снимем мерки.

– Вас зовут Давид? – поинтересовался Хенкель.

Сапожник кивнул.

– А есть ещё люди вашей профессии с именем Давид?

– Нет, – отрицательно покачал головой сапожник. – Если и был бы кто, то сразу сменил имя. А то, как понять, чьи туфли нужны?

– Логично, – согласился Хенкель, радуясь, что нужный им человек найден. – Тогда мы к вам.

Он извлёк из кармана скрученный пергамент, обнаруженный у Аннет, и протянул его сапожнику.

Давид, взяв в руки записку, лишь мельком взглянул в неё. Быстро встал и, посмотрев в сторону девушек, пригласил их рукой последовать за ним. Открыл дверь, находящуюся за спиной, и, не входя в следующую комнату, стал ждать. Подмастерья будто и не заметили этого. Они дружно продолжали стучать молоточками.

Хенкель вернулся к девушкам и помог им спуститься по ступеням, а потом провёл их во вторую комнату, войдя за Давидом.

Это уже была не мастерская-магазин. Комната, видимо, исполняла роль гостиной и кухни одновременно. Она оказалась довольно просторной, с большим камином, у которого не только можно было в холодную погоду посидеть в деревянном кресле-качалке, что стояло рядом, но и приготовить обед. Скромная обстановка, без изысков. Пара диванов вдоль одной стены. Несколько невысоких шкафчиков-полочек с различной кухонной утварью – вдоль другой. В центре комнаты расположился, хотя и невысокий, но вместительный овальный стол. Возле него на длинной ножке – большая круглая лампа, напоминающая голову человечка-фонаря на улице портных. Друзья присели вокруг стола на предложенные хозяином низкие табуретки.

Сам сапожник разместился на более высоком стуле и внимательно посмотрел на Аннет. Потом протянул к ней руку и попросил:

– Покажи.

Девушка сначала не поняла, о чём просит сапожник. Но потом, сообразив, достала своё сокровище и, сняв с шеи, протянула Давиду.

Тот, взяв медальон в руки, покачивая головой, внимательно рассмотрел его. Потом открыл и подцепил миниатюру небольшим ножичком, непонятно откуда появившимся в его руке. Аннет, вскрикнув, потянулась к медальону. Поломка его совсем ей не понравилась. Но сапожник остановил её, ласково взглянув и слегка дотронувшись до маленькой ручки Аннет своей жёсткой большой ладонью.

Потом извлёк из-под портрета совсем небольшой предмет и посмотрел сквозь него на лампу.

Вернув всё на место, Давид отдал медальон Аннет.

Девушка быстро надела своё единственное богатство на шею и спрятала под платье, прижав рукой к груди.

Сапожник встал и начал накрывать на стол.

Хенкель первым решил начать разговор:

– А что это вы такое доставали из медальона?

Сапожник, не прекращая своё занятие, ответил:

– Я просто проверял, не подделка ли.

– И что? – поинтересовался юноша.

– Он подлинный, хотя, взглянув на неё, – Давид кивнул в сторону Аннет, – и так можно понять, чья она дочь. Но проверить нужно было.

– И что?! – переглядываясь с девушками, повторил Хенкель.

– И то, – улыбаясь, сапожник сел на своё место и разливая гостям чай, продолжил: – Вы знаете, что обозначает рисунок на этом медальоне?

– Нет, – дружно ответили гости.

– Это эмблема рыцарей Ордена Меча.

– Отец так и говорил, что Аннет дочь рыцаря! – с воодушевлением почти выкрикнула Далила. – Я же знала… знал, – запнулась она, опустив глаза и густо краснея.

– Не волнуйся, девочка, – сапожник погладил её по руке, – меня не стоит бояться. Не знаю, зачем тебе этот маскарад, но я не собираюсь выдавать твоей тайны, – и, делая вид, что не замечает растерянности гостьи, продолжил: – Этот Орден рыцарей принадлежал чародеям.

– Точно! – вмиг оживилась Далила, забыв о своём смущении. – Как я могла это упустить?! Я же читала, я знаю! Аннет, как я могла не сравнить твой медальон с теми рисунками?!

– А теперь никого не осталось от тех рыцарей? – поинтересовался Хенкель.

– Ну, как же никого. Их пост находится в трёх днях пути от города.

– Они что, встали на службу призракам?! – удивившись, с возмущением спросил юноша. Девушки округлили глаза, выразив тем самым не меньшее удивление, чем Хенкель.

– Нет, – отрицательно мотнул головой сапожник. – Они никому не подчиняются. До войны их Орден находился в этом мире, но никто не знал об этом. Рыцари служили чародеям и знают многие секреты тех. Выдавать людям эти секреты они не имеют права. Орденом был дан обет молчания обо всём, что связано с чародеями. И остались рыцари на острове, потому как не имеют право покинуть его, но держатся подальше от всех.

Это стало известно, только когда призраки получили остров на вечное пользование. Они облюбовали именно этот карман и решили построить здесь свой главный город. А рыцари не стали покидать насиженные места. Ну, и Король Призраков разрешил им жить тут и дальше. Бесплатно, за небольшую услугу.

– Какую услугу? – поинтересовалась Аннет.

– Иногда рыцари влюбляются в рабынь призраков, – сапожник тяжело вздохнул.

– И что? – Хенкель с нетерпением смотрел на хозяина.

– По договору, если от этой любви родится мальчик, то его забирает Орден, так и продолжается их род.

– А если родится девочка? – тихо спросила Аннет, уже понимая, кто мог одеть ей этот медальон.

– А если родится девочка… – сапожник, вздохнув, посмотрел на Аннет, – …то её отдают призракам.

– И что они делают с ними? – поинтересовался Хенкель.

– Тут два выбора. Или девочка становится рабыней, или… – сапожник ненадолго замолчал и внимательно обвёл взглядом гостей. – Или её отдают ведьмам.

Друзья переглянулись.

– И что? – первым заговорил Хенкель. – Вот так просто мать и отец отдают дитя ведьмам?

– Нет. Не просто. Если рыцарь решается на связь с рабыней, это настоящая любовь. И отдать свою дочь… Нет, – он покачал головой. – Нет. Рыцарь сразу заключает с нашим Королём контракт.

– Контракт?! Какой контракт? – бросив взгляд на Аннет, поинтересовался Хенкель.

– Какой? А это самое главное, из-за чего призраки позволили Ордену и дальше оставаться тут. Контракт об обмене душами.

– Что за обмен? Как? – Аннет смотрела на сапожника, боясь даже предположить, что означают его слова.

– Отец отдаёт свою душу в обмен на возможность его дочери стать свободной, – тяжело вздохнув, в полной тишине сапожник продолжил: – Вот и твой отец обменял свою душу на твою свободную жизнь. Он был капитаном рыцарей. Красавец. Самрат сразу влюбилась в него.

– Самрат?! – Аннет почувствовала боль в сердце.

– Самрат, – кивнул Давид, улыбнувшись с болью. – Сестра моя. И твоя мать.

Аннет сквозь слёзы смотрела на всех, не веря тому, что услышала.

– Рыцари обладают некоторыми знаниями волшебников и могут отправить ребёнка в любое место, – Давид дотронулся до плеча Аннет. – Тебя они отправили в Иссекерию.

– Да, мой дедушка её и нашёл, – Далила, обняв плачущую Аннет, уже смотрела на всех тоже мокрыми глазами.

– Так Самрат правда моя мама? – не веря до конца, что она действительно нашла мать, спросила Аннет.

Сапожник кивнул.

– А вы… вы мой… дядя?

Улыбнувшись, Давид погладил племянницу по голове.

– А как же Самрат узнала Аннет? – поинтересовался Хенкель.

– Так она копия Фрэнка, – ответил Давид, продолжая гладить Аннет по голове. – Только фигурой и ростом в мать.

– А Фрэнк, он что… умер? – осторожно поинтересовался Хенкель.

– Лучше бы умер, – сапожник тяжело вздохнул. – Теперь он смотрящий в нашем городе. Глава охраны призраков.

– Смотрящий?! – Аннет чуть не вскочила от такой новости. – Он – призрак?!

Сапожник кивнул, добавив:

– Обменял свою душу, и теперь вечно будет в услужении у нашего Короля.

– Он меня тоже узнал? – прикрывая рот ладошкой, чуть не плача спросила Аннет.

– Нет, девочка, – сапожник погладил её по голове. – Он не может узнавать или помнить. Если у человека забрать душу, то он становится призраком без памяти и без прошлого. Он становится способным лишь исполнять приказы своего хозяина.

– А призрак может вновь стать человеком? – осторожно поинтересовался Хенкель.

– Не знаю, – пожал плечами сапожник. – Никогда такого не слышал.

Небольшая пауза повисла в воздухе, а потом Давид спросил:

– Ну а теперь рассказывайте, что привело вас в наш город? Ведь не туристы же вы?

– Это точно, – кивнул Хенкель.

Юноша рассказал о беде, постигшей их Иссекерию, да и весь материк. Рассказал обо всём, что знал.

Девушки сидели молча. Аннет, погрузившись в свои мысли, не слышала ничего. Она всё время вспоминала Самрат и понимала, что видела её лицо всю свою жизнь, открывая медальон, и не узнала, встретившись с ней. Конечно, мать выглядела старше по сравнению с миниатюрой, но как же ей сердце не подсказало, что перед ней самый родной человек?

Далила, обнимая Аннет, слушала Хенкеля. Закончив свой рассказ, юноша спросил:

– Мы видели ведьму. Тут в городе, когда вышли от Короля. – В том, что они посетили именно Короля Призраков, сомнений уже не осталось. – Она пролетела над главной улицей, и никто её словно и не заметил.

Сапожник, кивнув, ответил:

– Да, это вполне возможно. Ну, это и понятно. Ваш визит взволновал нашего Короля, – с улыбкой взглянул он на Аннет. – Вот он и вызвал посланника ведьм. Ведь не каждый день на остров приплывает откупленная душа. Я, честно признаюсь, и не слышал о таком. Если девочку сразу после её рождения переправляли с острова, она никогда не возвращалась.

– Откупленная душа? А как это можно понять? – Хенкель посмотрел на Аннет, стараясь увидеть хоть что-то, отличающее её от остальных людей.

– Человеку этого никак не понять, если только он не знает точно, а вот призрак откупленную видит сразу, – кивнул сапожник на племянницу. – Говорят, откупленные светятся иначе.

– И призраки догадались, чья Аннет дочь? – взволнованно спросила Далила.

– Нет, – успокоил друзей сапожник. – Этого понять не может даже наш Король. Призраки лишь видят, что душа откуплена. А кому принадлежит дочь, этого они не знают. Вас и смотрящий к Королю отправил только потому, что тот приказал. Ведь он наверняка уже знал о твоём прибытии, как только у острова оказалась, – Давид ласково посмотрел на племянницу и погладил её по плечу. – Хотел посмотреть и понять, зачем ты появилась в городе. Да и понимаешь ли ты сама, что откупленная? Его насторожило твоё появление. И заметь он угрозу, то сразу попытается избавиться от тебя.

– Избавится? – волнуясь за Аннет, спросил Хенкель. – Убить?!

– Не сам, – покачал головой Давид. – Ни один призрак не может причинить вред откупленной. И, какая бы беда ни угрожала, они её спасут. Но это призраки не могут убить откупленную, а вот ведьма может.

– И поэтому он вызвал ведьму? – спросила Далила.

Сапожник кивнул.

– Тогда ей угрожает опасность? – Хенкель с волнением посмотрел на Аннет. – И что теперь нам делать?

– Раньше времени волноваться не стоит, – спокойно ответил Давид, стараясь и гостям передать уверенность в своих словах. – Ведьма опасна только ночью. Днём она не выпустит рук из-под балахона. И никогда не нападёт на откупленную там, где есть хотя бы один призрак. Иначе призрак, повинуясь закону откупленных душ, убьёт ведьму. А у них мирное соглашение, и вражда ни к чему. Ведь это может вызвать войну между ведьмами и призраками. Поэтому пребывание в нашем городе для Аннет совершенно безопасно. И лучше не попадаться на глаза призракам, чтобы они не знали об её существовании.

– А ведьмы тоже видят откупленные души? – спросила Далила.

– Нет, – ответил Давид. – Ведьмы вообще ничего не видят. Они слепы. Они чувствуют страх. А у каждого живого существа страх разный. И у взрослых с детьми разный, и у девочек с мальчиками тоже разный. Даже новорождённые испытывают страх, и это самая лёгкая добыча для ведьм.

– Я видела их глаза, – заговорила долго молчавшая Аннет.

– Это не глаза, девочка моя. Это то, чем они чувствуют страх, – ответил дядя.

– То есть, если не бояться, то ведьма тебя не обнаружит? – уточнил Хенкель.

– Ну, можно и так сказать. Мы их не боимся, но мы-то знаем, что нас они не тронут, а если не знать, то конечно, страх он сразу выдаст.

– А призраки знают, где живут ведьмы? – поинтересовалась Далила.

– Этого я не ведаю, – покачал Давид головой. – Но думаю, не знают. Ведьмы сами обратились к нашему Королю, когда был подписан мир между призраками и людьми. Не знаю уж как, но ведьмы и призраки смогли договориться. Заключили договор, выгодный обеим сторонам. Ведьмы не появляются у нас по ночам, поэтому для нас они безопасны. Но, по договору, наши дочери могут быть отданы им, – тяжело вздохнув и отведя взгляд, видимо, чтобы спрятать намокшие глаза, добавил Давид: – И мы ничего не можем с этим сделать.

– Почему? – спросила Аннет, глядя с ужасом на дядю.

От слов сапожника Хенкель и Далила выглядели не менее напуганными, чем его племянница.

– Мы рабы. У нас нет прав поступать иначе. Да и силы нет противиться, если призрак захочет… – ответил Давид и немного помолчав, продолжил: – Я понимаю, вы здесь, чтобы найти ведьм, хотя это безрассудство, но… есть один человек, свободный человек. Он видел место, откуда появлялись ведьмы.

– Свободный?! – удивился Хенкель. – Турист?

– Нет. Он с острова. Но он не раб. Рабы не могут покидать мир, в котором живут, – он повернул правую руку вверх ладонью и приподнял рукав. На запястье, с внутренней стороны, чуть виднелся маленький шрам в виде кольца.