Текст книги "Ведьма на работе"

– Но как же быть?! – воскликнула женщина, заламывая руки.

Я на миг призадумалась, а потом улыбнулась и сказала:

– Подождите секунду.

Я быстро сходила в кухню и вернулась с большим блестящим яблоком в ладонях.

– Яблоко? – удивилась Марика.

– Это не просто яблоко, – как можно загадочнее изрекла я. – Это волшебное яблоко. Берите его и отправляйтесь домой. Съешьте и ложитесь спать, ни о чем не думая. Когда проснетесь, ваша жизнь изменится. Яблоко не вернет вам мужа и не избавит от соперницы, но магия, что заложена в нем, даст вам силы справиться со всеми невзгодами. Это молодильное яблочко. Оно разгладит морщинки, что появились раньше срока. Уберет следы тревог и печалей, вернет вам легкость. – Марика недоверчиво улыбнулась, став чуть симпатичнее. – Вы встанете, выберете самое красивое из своих платьев, наплевав на практичность своих обычных нарядов, и пойдете просто гулять по городу, а мужчины будут оборачиваться вам вслед. И о муже не вспомните. Вы достойны счастья. И больше не будете подпускать к себе горе и страдания. А муж вернется, но только вам решать, впускать ли его обратно в свою жизнь!

Теперь женщина улыбалась завороженно и недоверчиво.

– Так будет? – спросила она неуверенно.

– Конечно, – ответила я.

От меня Марика уходила со счастливой улыбкой, с трепетом прижимая к груди розово-алое яблоко. Чтобы чары «прижились», я взяла с женщины пару мелких монет за услугу, хотя та собиралась дать гораздо больше. Но сколько стоит счастье? Счастье бесценно. А я лишь яблоко ей продала.

– А ведь могла изобразить злую королеву и предложить это же яблочко подбросить любовнице, как Белоснежке, – прошептала я себе под нос и потрогала успевшее засохнуть яблочное пюре.

– И почему ты самой себе то же самое не скажешь? – внезапно спросил Шарад, появляясь в поле зрения.

– Другим всегда как-то проще, – вздохнула я и, не взглянув на Шарада, отправилась смывать омолаживающую яблочную маску.

* * *

Если бы в тот момент я знала, что случится у нашего дома через пару дней, спряталась бы под кроватью и отбивалась бы Васькой, а не занималась убеждениями взрослой тетки. За двое суток аллергия почти прошла, явно не без помощи яблок. Но радость мою подпортила толпа страждущих просветления женщин, столпившихся у порога.

Выглянув утром в приоткрытое окошко, чтобы насладиться солнечными лучами, я услышала гомон и перепугалась. В коридоре столкнулась с Шарадом и, потеснив его, вошла в угловую комнату, чтобы осмотреть входную дверь с безопасной высоты второго этажа.

– Там куча женщин, – сообщил Мэй. – И они все хотят молодильных яблок. О чем они?

Я сглотнула, глядя на толпу из доброй сотни жительниц Рыжего мира. Все они были разных возрастов, но выглядели одинаково воодушевленными и нетерпеливыми.

Похоже, рвать мне косы за кривое ведьмачество они не собираются. Это хорошо? Ну… наверное. Вот только… Они все пришли за яблоками?

Спустя несколько минут я узнала, что таки да, все эти тетки явились по мою душу и яблоки. Отказываться и всех отсылать было глупо. Да и чревато! Тем более среди женщин я заметила сильно посвежевшую и улыбающуюся Марику. Пиарщица рыжемирная!

Пришлось высылать парламентером Мэя, а самой не без помощи Шарада перетаскивать в кабинет и прятать под стол пару ящиков с внезапно популярными плодами. Занимаясь обустройством рабочего места, я по наитию заглянула в зал потерянных вещей и сгребла с полок пару горстей всевозможных безделушек, еще заранее не зная, что буду с ними делать.

Наконец я переоделась, тщательно припудрила лицо и поставила на плиту самый большой из имевшихся в наличии чайников. Мне сегодня понадобится много, очень много чаю, чтобы не сойти с ума!

А дальше начался прием. Женщины шли нескончаемым потоком. Мне приходилось выслушивать историю каждой, сочувственно кивать, а после того как горожанка допивала предложенный чай, долго и красочно желать. Желать много, многословно, от души. И выдавать каждой страждущей яблоко, а кому-то – еще и какую-нибудь висюльку, наговаривая на нее что-то отдельное.

Каждая посетительница приходила ко мне со своей историей, и я не могла просто выдать ей яблоко со стандартным набором «доброты». Парни, таская ящики, шипели мне, что я слишком усердствую, но к моменту, когда яблоки сменились персиками, мы стали обладателями весьма неожиданной репутации в Рыжем мире и вполне приличной суммы денег по меркам этого же мира.

На персики подтянулись новые желающие, но сил у меня хватило лишь на пять горестных повестей, а дальше я самоустранилась, умоляя Мэя разогнать дам по домам с просьбой приходить на следующий день.

Опасность быть придавленной банками с яблочным повидлом отступила, но теперь, себе на беду, я внезапно стала какой-то местной доброй феей!

– Пора отлавливать мышей, сажать тыквы и закупать хрустальную обувь, – прохрипела я, стоя над раковиной в кухне и жадно вливая в себя воду из большущей кружки. – Где моя волшебная палочка?

Глава 3. Стать феей

– Так… И вот эту, и эту, – бормотала я себе под нос, медленно двигаясь вдоль книжных полок и снимая с них приглянувшиеся томики. – И вот здесь что-то наверняка попадется.

Когда в руках набралось порядка десяти книг, я перетащила их в кабинет и стопочкой пристроила на стол к другим книгам. Осмотрела эти горы работы и звучно крикнула:

– Вася! К ноге!

– Тьфу на тебя, – появляясь на пороге через несколько секунд, изрек кроль. – Что на этот раз? Только в доме тишина и покой установились, как тебе опять на попе ровно не сидится. Где тот пропеллер, что в тебя при рождении вставили? Дай я его выковыряю.

Я хмыкнула, разглядывая зубастого ушастика, с видом мученика прыгающего к столу, и заметила:

– Ты не ворчи. Ты моей милостью разговариваешь, прыгаешь и по утрам глодаешь ножку кровати. Будешь бузить – превращу обратно в игрушку!

– Превращай! – тут же воскликнул кроль. – Скорее! Мне никаким боком не сдалась такая жизнь!

Я фыркнула, точно зная, что на самом деле Вася вовсе так не думает.

– Сначала тетки всякие шляются, коробки по всему дому… Ни минуты покоя!

– Не бузи, – подхватив пушистика за длинные уши и посадив на стол, сказала я.

На самом деле я могла понять ворчание Васи. Сама уже замаялась от тех перемен, что свалились на наш маленький дом в последние несколько недель.

После того как несколько дней подряд я раздавала благости жительницам Рыжего мира, возникла необходимость в табличке на двери. Теперь под надписью по меди «Дом ведьмы» красовалась продолговатая деревяшка, где я указала приемные дни и часы, а также предупредила о том, что волшебные фрукты временно закончились.

С деревяшкой пришлось повозиться, убеждая ее, чтобы надписи были понятны всем обитателям семи миров.

Теперь беспокоить меня позволялось только с полудня и до четырех дня и только в будни. Нововведение не прекратило поток страждущих радостей в любое время суток, но позволило мне без зазрения совести игнорировать стук в дверь вне положенного времени. А после небольших просьб и убеждений дверь и стены стали избирательно проницаемы для внешних звуков – теперь до и после приемных часов мы могли услышать только тех, кто приходил по реально серьезному делу.

За несколько недель общения с горожанами я не только познала дзен, выслушивая многочисленные истории, но и научилась отказывать без душевных терзаний, когда понимала, что не смогу помочь, или если видела, что мне откровенно врут.

Общение с людьми выматывало настолько, что я почти валилась с ног по вечерам. Падать при этом я старалась на руки Шараду. Он без возмущения ловил и куда-нибудь нес: или откармливать бедную и несчастную меня, если время было не позднее, или наверх в кроватку, если близилась ночь. Всякий раз я корила себя за эти глупые выходки, но неизменно прикидывалась слабенькой девушкой, которую нужно холить и лелеять.

Вася ворчал и отчитывал меня за неспортивное поведение и попытки выдать меня, зайчика-энерджайзера, за вялые листья салата. Но аллергия окончательно прошла, отек спал, и ничто не мешало мне чувствовать себя хотя бы привычной девицей со средней внешностью, а не мухоморчиком. А раз самооценка вернулась на обычный уровень, то отказывать себе в возможности покататься на белом… на блондинистом… на шее одного блондина, раз ни белый конь, ни принц мне не светили, – дело принципа. Когда еще я побуду героиней мыльной оперы? Нужно пользоваться, пока Шарад не раскусил мою нахальную задумку или пока ему не надоел процесс.

Парни не возражали против моих занятий, лишь опасались, чтобы люди не сели мне на шею. Но я на самом деле радовалась внезапной работе. Новое занятие помогало мне лучше понять собственные возможности и разобраться в особенностях свалившейся на меня магии.

Я уже знала, что могу заговаривать предметы и даже целые дома. Главное, чтобы пожелание было от всей души, искреннее. Но вот дальше все было сложнее.

Одно дело – пыль и грязь. Уговорить их не появляться просто. Так же как и людей жить так, как они на самом деле хотят.

Но вот сделать из чего-то что-то другое у меня пока не выходило. По крайней мере сознательно.

Это я выяснила вчера, когда долго убеждала карандаш превратиться в волшебную палочку. Но тот так и остался карандашом, хотя теперь периодически подергивался и пытался взлететь со стола.

В конце концов, пусть и в виде лиан, но из яблочных косточек у меня выросли яблони, а не мандрагоры какие-нибудь или волшебные бобы до неба.

Вероятно, все зависело от собственной уверенности и вложенных эмоций. Как показала неприятная практика, в состоянии истерики я могла сотворить очень и очень многое, но в обычном настроении мои возможности пока ограничивались чем-то в пределах нормы.

Так трава без семян посреди кухни расти не желала. Даже слизь и мох, которые я легко вызвала в ванной, после часа уговоров не появились. Зато ложки без вопросов запрыгнули в тазик и устроили плескание в теплой воде, а нож без вопросов начал выскабливать мокрый стол.

Усиленно изучая свои возможности, я обнаружила, что могу стирать, не намочив и пальца, помешивать содержимое кастрюли, не вставая со стула, и двигать мебель, не касаясь ее руками.

Я даже смогла призвать собственные ботинки из-под кровати, но у меня не вышло сделать из родной обувки сапоги-скороходы, а из первого попавшегося коврика – ковер-самолет.

Обидно.

Видимо, мне предстояло еще многому научиться.

А пока!..

Пока я собиралась попользоваться чужими достижениями.

– Так, Вася, признавайся, – строго глядя на кролика, сказала я, – читать умеешь?

Ушастик только фыркнул.

– А раз так, то сейчас будешь помогать, – с кровожадной улыбкой предупредила я.

– Как именно? – насторожился зубастик.

– Мне нельзя читать все эти книги подряд, если не хочу завтра обнаружить здесь толпу людей, зверей и вещей, – вздохнула я. – Поэтому я буду с закрытыми глазами листать книги, а ты – просматривать текст и искать что-нибудь полезное, чтобы я зачитала только нужные абзацы.

– Полезное? – переспросил кроль.

– Меня интересуют волшебная техника, артефакты и все тому подобное, – пояснила я. – Отвратительно, что у нас ненормальная библиотека. Я бы легко нашла все нужное, если бы у меня были знакомые и любимые сказки. Волшебные башмачки из «Волшебника страны Оз», волшебная палочка феи из «Золушки», метла из «Гарри Поттера»… Ой, из последнего семикнижья вообще многое можно вытащить, тем более что в любимом издании я и без чужой помощи легко ориентируюсь. – Я мечтательно вздохнула. – В общем, просматривай страницы и ищи какие-нибудь интересности.

– Да зачем тебе это все? – удивился кроль.

– Во-первых, а почему нет? – я пожала плечами, разглядывая обложки книг. – А во-вторых, если я хоть чем-то себя не отвлеку от мыслей о просительницах, то с ума сойду. Настроение уже ниже плинтуса скатилось от выслушивания всех этих историй…

– Мраф-ф-ф-ф! – известил о своем появлении кот и деловито вскочил ко мне на колени, тут же начав тереться о руки.

– Котенька, – с улыбкой наглаживая рыжего, проворковала я, – у тебя хвост исчез. Нужно опять твою книгу открывать.

– А как же я? – почти провыл Вася.

– А что ты?

– Я ведь лучше кота! – возмутился кроль. – Я говорящий, меня кормить не нужно, мяконький. Но меня ты не любишь!

– Тьфу на тебя, – искренне отозвалась я. – Нашел кого с кем сравнивать. Не ревнуй. Ты, естественно, гораздо полезнее кота. Но кот – это кот. А ты – вреднючий зеленый будильник. Вот что тебе мешает свои гастрономические дела решать не по утрам?

Вася громко засопел, отодвинулся на край стола и хмуро прошипел:

– Вот. Тебе для меня какой-то деревяшки жалко.

– Не жалко, но у меня скоро глаз дергаться будет… Этот скрежет уже во сне меня преследует.

– Ты просто спишь не там, – соизволил объяснить зубастый кроль.

Я едва не подавилась воздухом и недоверчиво спросила:

– О чем ты?

– О том, что с вашими темпами Васенька останется без семьи и славных белобрысых малявок, которые будут его холить, лелеять, тискать и слушаться! – хмуро изрек ушастый, повернувшись и строго на меня посмотрев. – Да я из славного зеленого плюшика раньше стану пылесборником в чулане, чем вы свои танцы вокруг да около прекратите.

Я фыркнула и искренне возмутилась:

– Как мама моя… Ты в курсе, что это не твое дело?

– Как же не мое, если это тебя касается? – все так же на измене спросил Вася.

– Все равно не твое, – повторила я хмуро. – Мы как-нибудь разберемся.

– Разберутся они, – проворчал Вася. – Вижу я, как вы разбираетесь. Никаких подвижек, а время идет.

Я усмехнулась, покачала головой и строго велела:

– Кроль, не суй нос не в свое дело. Все как-нибудь сложится. Совсем не обязательно с головой в омут кидаться. Пусть все идет своим чередом.

Вася снова шумно засопел.

– Заметь, я же не выколачиваю из тебя ответы по поводу того, как уйти из Семимирья, – напомнила я кролику. – А ведь могла бы. Но я сдерживаюсь. И о будущем стараюсь не думать, хотя оно вообще-то в наших возможных отношениях огромную роль играет.

– А я тебе и не расскажу! – заявил Вася. – Ты вредная и глупая. Сидишь тут над этими книжками, ушами хлопаешь! – Кроль показательно похлопал ушками. – Этот блондинистый тоже… Вот куда они опять ушлепали? Почему Вася вам все объяснять должен?

– Так… – протянула я и с подозрением уставилась на кролика. – Ты о чем? Ты что… ты с Шарадом говорил?

Кроль замер, посмотрел на меня и внезапно прижал мягкие лапки к широкой зубастой пасти.

– Вася! – воскликнула я и протянула руку, собираясь схватить болтливого оболтуса за шкирку. – Ты с ума сошел?!

Кроль шумно шлепнулся с края стола на пол и с невероятной для такого создания прытью припустил прочь.

– Вася! Стой, бесстыжий комок искусственного меха! – крикнула я ему вдогонку, но догонять не стала. Хмуро попыхтела пару секунд, а потом неспешно отправилась искать проходимца. – Вот ты заявляешь, что Мудрейший, Равный Небу… И всё с заглавной буквы… А не догадался, что убегать от меня бессмысленно. – Я медленно оглядела коридор, убедилась, что кролик в отчаянии не кинулся в камин, и с кровожадной усмешкой направилась к лестнице. – У тебя же сил не хватает, чтобы двери открывать. И ты взялся чудить?

– Да ничего такого я не говорил, – нервно выдохнул Вася, прыгая по коридору второго этажа и кидаясь всем плюшевым весом на двери. Те, естественно, не поддавались. – Я же как лучше хотел!

– Превращу обратно, – пригрозила я, загоняя кролика в угол.

– Я согласен искать тебе в книгах всё, что ты захочешь, – попытался подмазаться Вася.

– Ты и так будешь это делать, – оскалилась я. – Давай, рассказывай: что ты успел учудить и когда?!

Кролик сжался, припал к полу и тихо взвыл.

– Бить будешь? – со всхлипами спросил он. – В камин бросишь?

– От тебя зависит, – честно ответила я. – Судя по твоему поведению, мне уже самой пора в камин. Вот зачем ты меня позоришь?

– Вовсе нет! – возмутился кролик и от полноты чувств сусликом поднялся на задние лапки и задрал уши. – Не позорю. Я ускоряю процесс сближения двух черепашек!

– Ты зеленый беспредельщик, – устало покачала я головой, схватила зубастого за уши и понесла вниз. – Так что я пропустила?

– Да я просто прямо спросил, почему твой блондинчик такой тормоз, – пробормотал Вася. – Он ушами хлопает, а тебя в любой момент какой-нибудь более активный товарищ уведет. И все. Будет Шарад локти кусать.

Я закатила глаза и подавила желание застонать. Вот почему кроль такой болтливый? Разве так сложно держать свои мысли при себе?

– И что он ответил? – с сомнением спросила я.

– Что это не мое дело! – возмущенно воскликнул зеленый нахал. – Васенька старается. Васенька ночей не спит, переживает. И после этого это не мое дело?

– Но это и правда не твое дело.

– Мое будущее – в моих лапках, – сложив эти самые лапки на груди, ответил кроль, – и я не могу доверить его случаю!

Я покачала головой и плюхнула кролика обратно на стол.

– Не вмешивайся, правда, – сказала я и постаралась выкинуть из головы мысли о том, какое выражение лица было у охотника, когда Вася демонстрировал свою прямолинейность. Но как же сложно не думать! – Ты хоть о моих чувствах не распространялся?

– Вот еще!

– Отлично. Больше не лезь в это.

Кроль громко засопел, но промолчал. И я была благодарна уже хотя бы за это.

– Зачем ты набрала столько книг с подобными названиями? – удивился кроль через пару минут, рассматривая корешки книг в стопках. – Какие-то бесконечные академии, принцессы, королевы, фаворитки, принцы, оборотни… – Он потыкал в стопки. – А от многочисленного предлога «для» аж в глазах рябит.

– Все просто, – ответила я и пожала плечами, – вероятность встретить в таких книгах что-нибудь магическое, что облегчает жизнь героям, огромна, но при этом маловероятно, что эти магические штучки способны причинить вред самим героям или окажутся оружием. Это же девочковое фэнтези. Тут все для облегчения жизни героинь! Для меня это идеальный вариант.

Кроль хмыкнул, но послушно взялся просматривать страницы, пока я листала их с закрытыми глазами.

– Так… – остановил он меня и хлопнул пушистой лапкой по книге. – Тут есть какое-то чудо-ведро. Героиня использует его…

– Как огромный ночной горшок? – понадеялась я.

– Как средство передвижения, – закончил Вася.

– Кроль, ты в своем уме? Девушка верхом на ведре? Ты серьезно? Ты меня ненавидишь?

– А чем плохо? – удивился зубастик. – На метле – можно, а ведро – так сразу фу?

– Метла тоже не подойдет, – отмахнулась я. – Это только в фильмах и в мультиках подобное транспортное средство выглядит классно, но ты представь, как же неудобно сидеть на палке. Да еще и в небе.

Спустя два часа я узнала обо всем многообразии предметов, которые герои использовали как транспорт. После многочисленных метел, веников, волшебных овечек, оленей, осликов, виолончелей, балалаек и других музыкальных инструментов, после крыльев и магических артефактов, способных поднять человека в воздух и переместить на какое-то расстояние, всеми забытая печь Емели казалась почти автомобилем класса люкс: тепло, удобно и невысоко падать.

В конце концов я согласилась на волшебную пыльцу. По описанию она очень напоминала ту, что фигурировала в книге про Питера Пена, и на меня валом нахлынули воспоминания.

В детстве диснеевский мультфильм о таинственной стране и ее удивительных обитателях покорил мое сердце. Ни «Золушка», ни «Русалочка», ни даже «Алладин» не произвели на мое детское сердечко такого разрушительного действия, как приключения вечно юного героя.

Маленькой я очень хотела стать персонажем этой истории, жить на острове, быть единственной подругой Венди среди оравы веселых мальчишек, а то и само́й милой сказочной девочкой с белокурыми кудряшками. Какое-то время все мои детские игры с куклами сводились к разыгрыванию сценок из мультика, а по ночам, лежа в кровати, я выдумывала всё новые и новые забавы для оравы невзрослеющих детей.

Именно тогда я стала все чаще и чаще примерять на себя образы героев книг, мультиков и фильмов, проигрывать их в своей голове с собой в главной роли, переиначивать. И тогда же стало ясно, что я никак не подхожу под образ той девушки, которой светят приключения.

Я не была младшей из детей в семье, не была и старшей. Не была первой красавицей. И не была забитой всеми угнетенной девчушкой, ждущей помощи от посторонних. И даже смелой и ответственной, как Венди, я стать не смогла.

– Эй, ты размечталась, что ли? – спросил кроль, прыгнув ближе и тронув меня за руку мягкой лапкой. – Не отвлекайся, а то мы с этими книгами никогда не закончим.

В еще одной книге нам встретился фонарщик – дух в виде фонаря, способный перемещаться, прыгая на одной ноге. В легендах подобное существо заманивало путников в трясину на болотах, но в обнаруженном тексте это было милое и покладистое создание, готовое служить хозяевам самопереставляющейся лампой.

В другой книге нам встретились светящиеся рыбки. Толку от них не было, но мне все равно захотелось немного полюбоваться столь необычным светильником. А в придачу к рыбкам я вычитала из книги о небольшой сфере из стекла, внутри которой рос маленький дуб со светящимися листочками.

– Как метла – так нефункционально, – бухтел Вася, – а как всякие финтифлюшки – так подайте ей скорее.

– Помолчи, – велела я кролику. – Зато это красиво.

Из еще одной книги был вычитан отрывок про щелкающий челюстью в плохую погоду череп.

– А это тебе зачем? – возмутился кроль.

– У Холмса череп был, – напомнила я Васе. – И у Хоула был.

– У тебя в голове тоже есть черепушка, – проворчал ушастый. – И порой мне кажется, что она и так пустая. Зачем тебе еще одна голова без мозгов?

– Вася, – предупреждающе протянула я, – я тебя за выходку с Шарадом еще не простила. Не нарывайся. Иначе… выстираю!

* * *

– И как только ты умудрился? – с возмущением спросила я, рассматривая здоровенное мокрое пятно прямо посреди кровати Шарада. – Вася!

Кроль смог не только вытоптать самое настоящее гнездо, но и промочить покрывало, одеяло, простынь и верхний слой матраса так, что под ладонью отчетливо хлюпало.

– Ну так я ж попастый кроль с наполнителем и шариками для устойчивости, – пожимая ушами, гордо сообщил этот охламон, держась от меня на расстоянии. И правильно делал! – Я такой!

– Ты дурачина ушастая, – со слезами ответила я, стаскивая простынь. – Ты хоть понимаешь, как это со стороны выглядит?

– Ну так это ж не ты, а я сделал, – довольно еще шире растянул зубастую ухмылку зеленый и мокрый кролик. – А ты невинная ромашка. Хлопай ресничками и приглашай парня временно обосноваться на левой половине кровати. Все равно ты не по центру спишь.

Я шумно втянула воздух ртом и проворчала:

– Ты хоть осознаешь, что уже доигрался до купания? Заткнись, а то я на самом деле тебя серьезно накажу!

Кроль на миг прикрыл морду ушами, но не удержался и довольно спросил:

– Ну так что, позовешь? Он же не сможет здесь спать!

Через минуту я, громко топая, выходила из кухни, чтобы продолжить уборку, а кроль жалобно умолял простить его. Но прищепки держали крепко, и, сколько ни болтай толстой наглой попой, а не сорвешься с бельевой веревки.

* * *

Пока я расставляла книги обратно на полки, пока ходила по ближайшим лавкам за продуктами, Вася так и висел посреди кухни, периодически начиная взывать то к моей доброте, то к разуму. Я не поддавалась. И вообще делала вид, что кролика в доме нет.

В других обстоятельствах я бы его быстро простила, но сейчас кроль перестарался. Забрел в такие дебри, что неизвестно, как я буду все расхлебывать.

Завершив дела, я с хмурым видом вернулась в кухню, собираясь сварить себе кофейку. Парни снова пропадали где-то в Семимирье и по неозвученным, но заведенным порядкам должны были вернуться лишь к сумеркам. Готовить не хотелось, а ради себя одной я и не взялась бы.

– Так что кофе и печеньки, – ухмыльнулась я трепыхающемуся в тисках прищепок Васе.

– Ну отпусти уже-е-е-е-е! – взмолился кроль.

– Ты осознал? – строго спросила я, встав перед кроликом и с прищуром глядя ему в пластиковые глазенки.

– Неа! – вякнул Вася. – Я все правильно сделал!

– Вася!

– Но я больше не буду! – скороговоркой выпалил ушастик. – Я не понимаю, но больше не буду! Правда!

– Ладно, – недоверчиво пробормотала я и отщепила уши жопастого кусаки, с удовлетворением услышав, как он смачно плюхнулся еще влажной пятой точкой об пол.

– Ой! – пискнул кроль. – Вот злая ты. Злая.

– Не злая, – не согласилась я. – Справедливая.

– Злая-злая, – повторил кролик. – Васенька старается. Васенька попы не жалеет, а ты!.. Злая!

– Иди уже, несчастье, – со смехом сказала я.

– Нет, я счастье твое, – возразил ушастик, но из кухни утопал, шлепая мокрыми лапками в сторону кабинета.

Я вздохнула, сняла с крючка турку, проверила печку и принялась за длинную, но в чем-то медитативную процедуру приготовления такого простого продукта, как кофе. Дома бы просто залила молотый кофе кипятком, но тут я позволяла себе не три-четыре чашки в день, а от силы две, так что готовила со всем вниманием и почтением к процессу.

В этом тоже была своя магия. Из таких простых компонентов, как вода, сахар, порошок кофе и толченый кардамон, получалось поистине великолепное зелье.

– Вуншпунш! – хихикнула я, наблюдая за водой в турке.

– О… – донеслось до меня негромкое восклицание Васи. – А это что?

– Что случилось? – спросила я, не отрывая взгляда от турки.

– Федь, а в этот раз все быстрее! – крикнул Вася. – Брысь, зверюга. Я невкусный!

– Вась? – позвала я и, сняв турку с огня, пошла в кабинет.

В коридоре поблескивали отпечатки лап кролика, а на пороге кабинета и вовсе обнаружилась лужица, в которую я вступила и едва не поскользнулась.

– Чтоб тебя, Вася! – рявкнула я, хватаясь за стену. – Как? Откуда в тебе столько воды? Я ведь отжала тебя, перед тем как подвесила!

– Во мне много загадок! – ответил Вася с удовольствием. – Я весь такой загадочный!

– Тьфу на тебя, загадочный, – проворчала я и осмотрелась.

На столе, где прежде лежали лишь кое-какие книги, письменные принадлежности и чистые листочки, обнаружился маленький круглый аквариум с рыбками. Точь-в-точь как в книге. Фонарщик тоже был здесь. При моем приближении он нервно подпрыгнул, отрастив длинную, совершенно птичью ногу, и попытался отскочить, опрокинув большую стеклянную банку с какими-то блестками внутри. Та покатилась, хлюпнула спавшей крышкой, и часть содержимого песком осыпалась на гостевой стул, плотно придвинутый к столу.

– Ох!

Я поскорее рванулась вперед, подхватила банку и вернула крышку на место. Череп щелкнул челюстью и замер, а вот маленькое деревце внутри стеклянной сферы пошевелилось, как от ветра, и его светящаяся листва заколыхалась.

– Забавно, – прошептала я, рассматривая вещи ближе. – В этот раз все быстрее.

– Ты совершенствуешься, – предположил Вася, вспрыгивая на стол.

Он дернул хвостиком, и с искусственного мехового помпончика сорвалось несколько капелек воды, забрызгав стол и мои руки.

– Вася! – воскликнула я, вытирая руки о юбку.

– Ой, а тебе пыльца на руки попала, – внезапно заметил кроль.

Я посмотрела на ладони и ойкнула. На них посверкивали искорки блесток.

– Это пыльца? – переспросила я, но выслушать ответ не успела – тело против моей воли неудержимо потянуло вверх.

С тихим писком я вцепилась в ближайшее, что оказалось под рукой, – в стул – и едва не взвыла, заметив на нем целую россыпь блесток.

– Ой, – только и смог произнести Вася, наблюдая, как я взлетаю вверх вместе со стулом.

– Что делать? – потребовала я помощи. – Как это прекратить?

Меня не просто поднимало вверх – меня неудержимо вверх тянуло, как мощным магнитом. Не прошло и пары секунд, как меня просто-таки пришпилило к потолку.

– Вася!

– Я не знаю! – дергая себя за уши, воскликнул кроль. – Не знаю!

– Чтоб тебя, Мудрейший, Равный Небу! – проорала я, ощущая, что по какой-то неведомой причине меня начало перетягивать по потолку ближе ко входной двери, словно волшебная пыльца ощущала сквозняк. – Какой тогда от тебя прок?

Сколько я ни сопротивлялась и ни цеплялась за балки над головой, меня тянуло к двери. Ужасно мешал стул, но я страшилась его отпустить. Даже, в конце концов, кое-как на него уселась и уже верхом пыталась остановить движение. Достигнув двери, пыльца чуть опустила меня, я уж решила, что заканчивается действие волшебства, но, как только нижняя половина моего тела оказалась на уровне дверного проема, меня начало вжимать в дверь. Шипя и сопротивляясь, я требовала от Васи решения, а кроль метался по полу с взбесившимся котом, предлагал вцепиться в фонарщика, но все закончилось тем, что несчастная одноногая избушка оказалась прилеплена к стулу, как еще одна жертва пыльцы, а меня вжало в дверь так, что пришлось ее открыть, чтобы спасти собственное тело от синяков и ушибов.

– Дора! – пискнул кроль, глядя, как потоком воздуха меня просто-таки выносит из дома и поднимает вверх.

– Вася! – заорала я. – А-а-а-а-а! Чтоб вас всех! Чтоб это Семимирье! А-а-а-а-а!

* * *

– Чтоб! Чтоб вас всех! А-а-а! – хрипло каркала я, намертво вцепившись в несчастный стул.

Меня трясло от страха и холода, казалось, я в любой миг могу соскользнуть с широкого сиденья куда-то вниз и разбиться о черепицу домов Зеленого мира. Фонарщик пищал где-то сзади, но у меня не хватало мужества не то что вниз посмотреть, но даже голову повернуть.

Проклятая пыльца подняла нас на высоту не меньше сотни метров над землей, а ветер тащил куда-то в сторону гор. Воздушные потоки то поднимали выше, то едва не насаживали стул на шпили башенок.

– Ма… Ма!.. Ма-а-амочки!

Хуже всего, что хотелось закрыть глаза и просто молиться, но стоило так поступить, как ужас перед происходящим лишь усиливался. До чертиков хотелось жить. Сейчас бы я ни за что не посмеялась даже над мультиками, где герои падали, скатывались с лестниц или взлетали в воздух. До чего же страшно!

Уговоры, мольбы и приказы не действовали. Похоже, мне еще предстояло тренировать свою магию для отклика в экстремальных условиях.

Если у меня будет такой шанс…

– Шарад! Мэй! Где вы, когда так нужны?! – проголосила я, обливаясь слезами и леденея – несмотря на холод, от страха я кошмарно потела, руки то и дело начинали скользить по гладкому дереву витой спинки, под мышками уже откровенно квакало, а по спине катился самый настоящий водопад.

Несмотря на то, что мысли скакали бешеными блохами, я отдавала себе отчет, что никто мне не поможет. Даже парни. Они сильны, но не всесильны. А от холода мои крики уже давно перешли в едва слышные сипы. Жители же скорее сознательно проигнорируют происходящее, чем последуют за мной, чтобы как-то помочь. Все же это не кино и не книга, где даже среди средневековых горожан полно просвещенных людей с широким кругозором и терпимостью. Да, моя помощь в деле избавления от иномирской нечисти их радует, но если я, их местная ведьма, тонким слоем размажусь о скалы, то никто особо горевать не станет. Еще и решат, что все к лучшему.