Текст книги "Измена. Вернуть жену"

– Поясни, – выговаривает с нажимом и делает шаг в мою сторону, а я давлю в себе желание трусливо отступить.

Заставляю себя звучать спокойно и отвечаю, слегка улыбнувшись:

– Сегодня мне ясно дали понять, что здесь всем распоряжается твоя экономка. Софья Михайловна и ее деточка Альбиночка…

Приподнимает удивленно брови и всматривается в меня.

– Они выказали неуважение к тебе? – спрашивает с нажимом, а я улыбаюсь.

– Куда уж больше неуважения, когда о приезде мужа жене докладывает экономка, явно давая понять, кто в курсе дел семейных.

Игнат на мгновение замолкает. Засовывает руки в карманы брюк и смотрит на меня как-то изучающе.

– То есть ты хотела, чтобы я позвонил и сообщил о своем прибытии тебе?

Закатываю глаза и качаю головой.

– Нет. Мне подобные реверансы не нужны.

– Женская логика – сильная вещь. Признаюсь, что я совсем не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я к тому, Игнат, что для всех я твоя жена и в известность ты должен ставить меня либо послать экономку с поручением ко мне, чтобы не выглядело так, что она в курсе всего, а вот я не при делах.

– Примерно понял, о чем ты, – наконец, спустя паузу выговаривает спокойно.

– Это уже не важно, Юсупов. Это, так сказать, на будущее информация, а сейчас я хочу, чтобы ты дал мне полномочия увольнять и набирать персонал в этот дом.

– Даже так?

– Именно так. Тебе ли не знать, как большому боссу, когда приходит новых хозяин на фирму, он в основном избавляется от старого персонала. Ты ведь это хотел провернуть с нашей компанией?

Улыбаюсь горько и вглядываюсь в янтарные глаза, которые странно вспыхивают.

– А ты хваткая, Юля, быстро учишься.

– Я приспосабливаюсь, и раз я вынуждена жить в этом доме вместе с тобой, то я не хочу превращать его в полигон боевых действий с персоналом. Я сама буду выбирать тех, с кем мне комфортно общаться. С твоей экономкой мне не по пути, как, впрочем, и с Альбиной.

Упоминая имя девушки, я вглядываюсь в лицо Юсупова, хочу понять его отношение к этой девице. Не хочу признаваться себе в том, что мне до сих пор больно осознавать, что у него есть женщины, с которыми он удовлетворяет свои потребности.

– Еще бы вспомнить, кто есть кто и о ком конкретно ты говоришь…

Пожимает плечами и принимает типичный вид миллиардера, который и к персоналу-то особо не приглядывается, но я вот знаю особенность Юсупова.

У моего бывшего-нынешнего мужа фотографическая память как на лица, так и на документы. Его сложно провести, потому что он как раз умеет запоминать детали, и уж точно запомнить такое редкое имя для него не проблема.

– Ты приуменьшаешь свои достоинства, Игнат, – растягиваю губы в едкой улыбке, а у самой сердце пропускает укол, будто кто-то протыкает меня иголкой, и старая рана вновь расходится, начинает болеть…

Потому что кажется, что я не ошиблась и между моим мужем и этой Альбиночкой есть что-то, иначе почему бы ему «не помнить» куклу, которая явно из трусов выпрыгивает только бы привлечь внимание олигарха, который ко всему прочему еще и мужчина видный, красивый…

Заставляю себя притормозить и вскидываю подбородок.

– Я хочу быть хозяйкой в этом доме, а это означает, что я сама решаю, кому здесь работать, а кому нет! – делаю паузу и продолжаю с жаром: – Или меня просто здесь не будет!

Юсупов вновь хмурится и оценивает мой воинственный вид. Я же готовлюсь отстаивать свои права. Я не намерена сдаваться и уступать. Ни ему, ни кому бы то ни было…

– А Альбина тебе чем не угодила, ей я вроде не звонил… – спрашивает игриво, и в глазах что-то вспыхивает.

Я сжимаю губы и отвечаю едко:

– Неужели ты не хочешь, чтобы я выкидывала из дома твою любовницу?!

Эти слова сами слетают с моих губ, я просто контроль теряю. Ярость застилает взор, и я хочу расцарапать Игнату лицо за то, что до сих пор чувствую… я не остыла… в моей крови бурлит ярость и боль… ненависть…

И мне больно! Больно от понимания, что я могу вот так вот встретиться лицом к лицу с другой, с той, которая ему постель греет. И я не понимаю: имея эту девку, зачем он меня притащил в этот дом?!

Зачем?!

Чтобы унизить? Оскорбить?! Чтобы мне было больно?!

И я злюсь на себя, потому что мне, действительно, больно от одной мысли, что он мог спать с Альбиночкой…

Только вот Юсупов от моих слов выглядит обескураженным. Он даже делает движение головой, будто пытаясь понять, верно ли он расслышал, в доказательство чего даже спрашивает:

– Мою… Кого?!

Магнат приподнимает удивленно брови. Замолкает. Вглядывается в мои глаза. Мы замираем.

Не знаю, сколько длятся наши гляделки, но, как только я хочу отвернуться и вообще убежать с этого чертового балкона, Игнат неожиданно для меня подается вперед, проводит какой-то маневр и ставит руки на перила. По обе стороны от меня.

Оказываюсь в ловушке, в западне, где мощный мужчина нависает надо мной, а я упираюсь спиной в бортик, его обе руки слишком близко…

Сглатываю. Понимаю, что не могу скрыться от его внимательного взгляда, от него самого, ощущаю знакомый запах его оглушительного парфюма, когда мужчина наклоняется и выдыхает мне в лицо:

– Ты меня сейчас ревнуешь, Юля?!

И смотрит так, будто взглядом имеет…

Слишком все знакомо, будоражит, но я собираю всю волю в кулак и поднимаю высоко подбородок, пытаюсь казаться гораздо сильнее, чем я есть на самом деле.

– Какое самомнение, господин олигарх, – растягиваю губы в едкой улыбке, – но, увы, мимо… Я просто не хочу быть в роли тупой курицы, которую в собственном доме ни в грош не ставят. Раз уж ты предлагаешь мне играть роль, так, будь любезен, сделай так, чтобы люди, окружающие меня, уважали, или дай мне хотя бы возможность выбрать тех, кого я хочу рядом видеть, раз уж тебя мне все равно не удастся убрать из своей жизни и придется потерпеть немного, пока ты не выполнишь очередные условие. Ведь у тебя все на контракте, так, Игнат?!

Юсупов сверлит меня взглядом еще мгновение, а затем резко убирает руки, дает мне возможность для маневра. Быстро пользуюсь этим послаблением и делаю несколько шагов, добавляю дистанции, а мой муж смотрит вдаль, не на меня.

Молчание длится, но потом он спокойно мне отвечает:

– В доме ты хозяйка. Все полномочия по найму и увольнению персонала у тебя есть.

Сухо. Четко. По существу. И нет больше того горячего мужчины из прошлого, который меня только что прижимал к перилам.

А меня отчего-то разочарование берет. Какое-то странное. Неестественное. Будто бы я хотела, чтобы тот Игнат вернулся…

Но… Это всего лишь маска. Очередная. Одна из…

Пора бы уже знать, что за личиной влиятельного бизнесмена скрывается опасный игрок, который привык ломать и уничтожать.

– То есть я могу уволить Софью Михайловну и Альбину? – уточняю для себя, всматриваюсь до боли в глазах в профиль Игната.

Хочется увидеть его реакцию, мимику, но мой старый-новый муж лишь пожимает плечами, дает понять, что ему глубоко наплевать, и подтверждает мою догадку словами:

– Кого хочешь. Я передал полномочия, которые ты хотела. Решать тебе. Только в доме должен быть определенный, привычный мне распорядок и уклад, сотрудники и персонал должны справляться со своими обязанностями. Терпеть склоки и неточности я не намерен. Для этого у меня слишком мало времени. Хочешь взять бразды правления в свои руки – не вопрос. Но с полномочиями, которые взваливаешь на себя, нужно уметь справляться, Юля. Это правило работает как в большом бизнесе, так и в повседневной жизни.

– Звучит в духе Юсупова. Только я не понимаю, к чему ты клонишь и что все это значит, – пытаюсь пошутить, чтобы снизить градус напряжения, которое буквально звенит в каждом нерве моего тела.

Игнат резко разворачивается на каблуках и упирает в меня свои яркие глаза. Они в ночи выглядят как-то по-особому пугающе.

Между нами словно электрический ток мигает, и кажется, что только притронься, и рванет, поэтому я делаю еще один шаг назад, увеличиваю дистанцию, потому что кажется, что сейчас Игнат скинет личину интеллигентного мужчины и покажет свою варварскую суть.

Я чувствую его желание. Правда, пока не понимаю, чего именно он хочет: вновь заявить права на мое тело или же уничтожить, чтобы глаза не мозолила.

– А это значит, дорогая моя, что, как моя жена, ты берешь ответственность, Юлия, за выполнение всего вышеперечисленного. Можешь поувольнять хоть весь персонал, но утром завтрак должен быть готов и быт налажен.

Та небрежность, с которой Игнат разрешает мне организовать быт, говорит о том, что если Альбиночка и грела его постель, то этому бессердечному мужчине глубоко на нее наплевать.

Хотя…

Сейчас, когда смотрю на миллиардера, понимаю, что у него есть четкие рамки и градация… Думаю, прислуга – это не та женщина, с которой такой сноб, как Юсупов, будет спать.

Раньше мне казалось, что он человек чести и не мешает личные и профессиональные отношения. Что у него есть принципы. Но любовница – воровка Константиновская – доказала обратное.

– На сегодня это все твои требования? – спрашивает иронично.

– Нет, – отвечаю твердо.

– Для моей новоиспеченной жены у тебя слишком много требований, не находишь? – вновь ирония, а я лишь качаю головой отрицательно.

– Нет, дорогой мой муж, всего лишь обсуждение сделки, на которую я иду, чтобы вынужденно перетерпеть тебя в своей жизни. Временно, конечно.

Вновь что-то в его глазах будто вспыхивает. Опасное. Яркое. Но я прогоняю страх, от которого у меня холодные мурашки по спине бегут.

– Итак. Я слушаю.

А я сжимаю руки в кулаки и произношу:

– Меня поселили в одной с тобой спальне, Игнат, но я скорее тебе горло перегрызу, чем лягу с тобой в одну постель!

После моей паузы воцаряется тишина. Воздух между нами можно ножом резать, напряжение зависает, и кажется, что сейчас Юсупов просто взорвется, набросится, скинет все со стола и опрокинет меня на него…

Не могу сказать, откуда берутся эти чертовы мысли, но ощущение именно такое, что прямо сейчас, в эту самую секунду, мы пройдем точку невозврата…

Игнат сжимает зубы, смотрит на меня так, что душа в пятки уходит, а я… я начинаю бояться того, что перешагнула какую-то грянь, зашла на тонкий лед, и вот прямо сейчас я погибну, утону, упаду, и вода сомкнется над моей головой…

Мы смотрим друг другу в глаза. Может, мгновение, а возможно, и вечность и там, в глубине двух немигающих янтарей, кажется, что пламя загорается, муж сжимает зубы, и на его щеках желваки акцентируются.

А у меня, кроме страха, в крови пробуждается кое-что еще, то самое, чего быть не должно, что я запретила себе испытывать по отношению к этому безжалостному предателю…

Но все же сладкое томление распространяется от живота по всему телу, и я на инстинктах, желая проявить свою силу, расправляю плечи и вскидываю подбородок. Кажется, что я сама сейчас готова наброситься на Юсупова и растерзать его, уничтожить из-за боли и обиды, которая не угасает в моей душе…

Наконец спустя минуту молчания и словно путем неимоверных усилий Юсупов раздвигает свои губы в кривой ухмылке и выговаривает с расстановкой:

– Моя жена спит в супружеской спальне. И точка.

Послаблений не будет. Назад дороги нет. Это я четко понимаю, но хочу открыть рот, чтобы возразить, чтобы вновь заявить, что не буду делить с ним постель, потому что в душе понимаю, что просто не смогу!

Это выше моих сил! Быть рядом с ним, спать рядом с ним, дышать одним воздухом, чувствовать его парфюм, возвращать себе проклятые воспоминания, которые травили меня все то время, когда я была вдали от него!

Ненависть! Я взращиваю ее в себе, так как только она способна загасить ту любовь, которая была у меня к этому мужчине, а сейчас Игнат будто намеренно решил продолжать причинять мне невыносимую боль, пытать своей близостью и воспоминаниями, которые все еще живут во мне, как я ни пыталась их вытравить.

– Не беспокойся, дорогая жена, я слишком много работаю и в спальне почти не появляюсь, часто предпочитаю спать в кабинете или бываю в разъездах и командировках…

Добивает меня Игнат, выстреливая каждым словом в мое сердце.

Глупая…

Я что, подумала, что он будет делить со мной одну спальню?!

Зачем ему это?!

Правильно. Не за чем.

Изначально наши отношения были фиктивными, и Юсупов перешел грань, скорее всего, только потому, что брак должен быть консумирован.

Глупая… глупая Юля… ничему жизнь тебя не учит.

Ты ведь имеешь дело со зверем, с беспринципным, жестоким бизнесменом, он привык подчинять себе, ломать, уничтожать, вырывать с корнем все, что мешает ему в достижении целей, и сейчас на его пути стоишь ты…

Все еще живая после его прошлого предательства, бунтующая и желающая воевать и защищать себя и то, что осталось от твоего разбитого сердца.

– Вот и отлично, дорогой муж, побольше тебе командировок и поменьше свободного времени, – обнажаю губы в приторной улыбке и подмигиваю, намеренно флиртую, желая его уколоть, продемонстрировать, что он для меня пройденный этап, что ничего не значит.

Только вот моя бравада вызывает какой-то странный эффект, Игнат сглатывает гулко, и его взгляд меняется, вновь становится полным желания. И мне кажется, что он сейчас набросится на меня вот так, как изголодавшийся зверь.

Я даже отсюда чувствую, как натягиваются его мышцы, как наливаются сталью и первобытным мужским желанием – подчинить.

Только вот вижу, как Юсупов берет себя в руки, моргает, и словно мне все померещилось.

Не может он испытывать ко мне такое лютое, алчное желания. Не может мужчина с таким каменным, холодным лицом и холодом в глазах испытывать хоть что-то.

Игнат просто робот, нацеленный на достижение своих целей.

Вот и все…

– Я жду от тебя дизайн-проект особняка. Со всеми зарисовками. Хочу четко знать, что именно и как будет, – Игнат выговаривает все скупо и четко, без эмоций, и я наконец-то его узнаю.

Действительно все померещилось…

Слишком сильна моя ненависть, не затухли чувства, не отпустили, но они полны отравы и наполнены желанием отомстить.

– Завтра с утра у тебя будет проект на руках, – отвечаю резко, ударяю наотмашь. – Надеюсь, сегодня у тебя еще есть встречи и в спальне я тебя не увижу.

Разворачиваюсь на каблуках и ухожу с лоджии, получаю в спину контрольный выстрел:

– Конечно. Дел полно.

Глава 8

Выхожу с лоджии, вдавливая каблуки в пол, иду к лестницам, но вдруг опять поскальзываюсь! Миллиардер был прав: стоит воздержаться от подобных ходуль, учитывая, что я повредила при падении лодыжку. Но мне легче умереть, чем признать это. А ведь лодыжка, действительно, повреждена и не удерживает тело на каблуках, снимаю их резко и держу в руках, хочу подняться, как вдруг понимаю, что забыла на стуле клатч.

И в принципе забыла и забыла, завтра можно забрать, но почему-то мне не хочется ничего своего оставлять где бы то ни было в этом доме, чтобы Альбиночка дотрагивалась.

Поэтому я прихватываю туфли и разворачиваюсь, иду назад. Босые ноги двигаются беззвучно, и я думаю, что можно вполне себе прошмыгнуть незаметно и забрать свою вещь, не привлекая внимания Юсупова.

Только вот как подхожу к балкону, слышу его голос, вижу силуэт, понимаю, что по телефону разговаривает, и каменею, когда слышу:

– Да… приеду… самое то…

– …

– Почему бы и нет… нужно скинуть напряжение…

Сердце колет. Отчего-то я сразу же понимаю, что он говорит с женщиной, которая ему еще и напряжение поможет снять!

Работать он допоздна собрался! Сердце обжигает яростью. Я разворачиваюсь и ухожу, забыв про свой проклятый клатч.

Не замечаю, как я взлетаю по лестницам, как смачно хлопаю дверью за собой. Будь дом не таким крепким – штукатурка бы попадала.

– Ненавижу, Юсупов! Как же я тебя ненавижу!

Рычу и бросаю туфли на убийственных каблуках в стену.

– Хам! Гад!

Продолжаю пинать ни в чем неповинный пуф. Затем застываю, прикрываю веки и заставляю дышать себе через нос. Один глубокий вдох и выдох…

Вдох – выдох…

А у самой кровь кипит и отчего-то в животе бабочки.

– Это все тело. Просто реакция тела…

Меня так знобит от произошедшего, просто потряхивает, и я делаю единственное, что умею, что меня успокаивает: сажусь за альбом и принимаюсь рисовать, проектировать, выплескивать свои эмоции, дорабатываю все на планшете, создаю проект будущего дома Игната.

До слуха доходит звук отъезжающего автомобиля, и я вскакиваю с постели, мчусь к окну и вижу, что черная стрела Юсупова мчит на скорости.

– Работает он. Как же…

У меня сердце сжимается, в голове вновь крутятся слова Игната, которые я нечаянно услышала, и я убеждаю себя, что мне глубоко безразлично, что и как делает Юсупов, но…

Не могу терпеть. Что-то гложет. Я не хочу быть женой, которой изменяют.

В прошлый раз его измена разбила мне сердце, и я бежала куда глаза глядят, а сейчас…

Сейчас мы враги, но для всех я его жена, и я не собираюсь позволять муженьку кутить направо и налево.

Пытаюсь успокоить себя, но в голове каша, мысли сверлят. Вновь сажусь на кровать, хочу взять альбом, но отбрасываю его. Ко мне тихонечко на мягких лапках подходит Морковкин, ластится. Кошкин сыт и напоен. В его переноске все необходимое есть, а я смотрю в зеленющие глаза своего питомца.

Вид у него довольный, явно малыш нашкодил, но у меня нет ни малейшего желания пойти и проверить, что натворил мой кот.

– Настроение не то, хандра… – выговариваю котяре, и он смотрит на меня внимательно, не мигая…

Планшет тоже летит в сторону, а я вдруг замечаю телефон, который безалаберно оставила на кровати. Он мигает входящим звонком и затухает.

Снимаю блокировку с экрана и с ужасом понимаю, что на нем куча пропущенных от Лены, одной из моих подруг.

Обращаю взгляд на часы и замечаю, что уже время не детское, но последний звонок был минуту назад, просто из-за беззвучного режима, на котором я оставила свой телефон, ее звонки остались незамеченными.

Недолго думая, набираю подругу. Думаю, что если не ответит на второй гудок, я сброшу, но Ленка отвечает, причем голос ее звучит явно весело, а на заднем фоне шумит музыка.

– Юлька – предательница! – сразу же слышу в трубке. – Забыла про меня! Не поздравила!

Прикусываю губу и вспоминаю, что у Лены сегодня юбилей, тридцать лет исполнилось, и она говорила, что хочет оторваться в этот день рождения по полной, а я… я обо всем забыла, потому что как из-под земли появился мой бывший и перевернул мою жизнь с ног на голову.

– Леночка! Прости меня! Я… я просто замоталась…

– Ага, знаем мы твои «замоталась»! Небось опять погрязла под своими проектами и все забыла! – выдает обиженно, перекрикивая музыку.

– Мне жаль. Ты сейчас где? В ресторане?

– Неа! Мы с ресторана с девчонками ушли! В клубе сейчас! Будем отжигать до утра!

– Ты с Юлькой говоришь? – слышу рядом другой знакомый голос. Маша явно тоже на позитиве.

– Да! – отвечает Лена и вновь возвращается ко мне. – Послушай меня, уважаемая Юлия Константиновна Моргунова! Если ты сейчас не приедешь, чтобы поздравить меня с днюхой, то можешь считать, что подруги у тебя больше нет! Я тебе такого игнора не прощу!

– Лен, ну час сейчас который… куда я поеду… – начинаю выговаривать, но меня обрывают.

– Да, извини, я забыла, что ты себя в старухи записала, кошкой обзавелась, пора еще и теплые носки шить. Самое то. Пусть другие кайфуют от жизни, а ты себя в монашки продолжай записывать…

Слова Лены бьют на поражение. Вспоминаю слова Игната про то, что он собирается где-то и с кем-то сбрасывать напряжение…

Перед глазами вновь вспыхивает красной тряпкой желание отомстить! Я сжимаю трубку в руках посильнее и сообщаю уверенно:

– Да, Лен. Ты права. Нужно как следует оторваться. Скидывай адрес. Я приеду!

Адреналин кипит в крови, и я раздвигаю губы в улыбке, когда цепляю брелок от машины, которую мне презентовал Юсупов.

Быстро спускаюсь по лестницам и иду к машине, завожу красавицу и срываюсь с места. На проходной меня не тормозят. Судя по всему, муж мой даже не предполагал, что я рвану прочь в ночи.

Ну, конечно, мы же договорились с ним, что он работает, а я иду в спальню.

– Ненавижу тебя, Юсупов! Как же я тебя ненавижу. – Ударяю по рулю в сердцах.

Слежу за точкой и наконец доезжаю до клуба. По адресу, который мне скинули, располагается элитный клуб с черными глянцевыми окнами и прекрасным лазерным освещением.

Присвистываю и набираю Лену.

– Я приехала, но что-то не рискую заходить. Не уверена, что меня фейсконтроль пропустит, – шучу, хотя где-то и близка к истине.

– Сейчас я за тобой выйду, – кричит Лена, и я ступаю уверенно на красную ковровую дорожку, которая ведет к дорогущему клубу, у его дверей стоит шкафообразный верзила. Мужчина при виде меня лишь иронично скользит взглядом по моему вполне себе сексапильному платью, которое все же выглядит монашеским по сравнению с тем, что надето на гламурных девицах в толпе.

Наконец вижу, как в дверях появляется Лена, ее вздернутый носик.

– Она со мной! – кричит она охраннику, и тот с каменным лицом отходит, а я вхожу в клуб, и сразу же на меня обрушиваются биты.

– Как ты сюда доступ получила? – сразу же кричу, чтобы Лена услышала, а рыженькая подружка лишь ухмыляется, держит паузу, потом кричит в ответ.

– По знакомству. Фил здесь связи имеет. Подсуетился! Все же хорошо, когда у тебя брат в водителях у шишки!

Мы подходим к столу, я заказываю коктейль, затем еще один и еще… Поднимаю бокал, пью тосты за Лену, поздравляю ее с днем рождения.

Девочки танцуют, веселятся, а я чувствую себя не в своей тарелке, уже не кажется, что поступила правильно, решив оторваться.

Мне хочется узнать, где Игнат, с кем он. И вообще эта ситуация бесит!

Я ему жена или кто?!

Пусть фиктивная, пусть на бумаге, но об этом знаем только мы! И он сейчас…

Заказываю себе еще один коктейль и набираюсь смелости по мере того, как бокалы пустеют.

– Юлька, пошли танцевать! – хлопает в ладоши Ленка. – Ты хандришь на моей днюхе, так не пойдет!

Подруга тащит меня буквально силком на танцпол, и я поддаюсь.

– Надо веселиться, а о проблемах мы подумаем завтра!

Подмигивает, и я соглашаюсь с жизнерадостной Леной, рыжей зажигалочкой.

Действительно, зачем мне убиваться в то время, как мой драгоценный муженек снимает напряжение…

С этими злыми мыслями я встаю в центр зала под софиты и начинаю танцевать под довольно вызывающую сексуальную мелодию. И дело в том, что двигаться я умею, отдаюсь ритму и замечаю, как вокруг меня организовывается плотный круг.

Я вижу в толпе лица мужчин, многие смотрят весьма алчно, жадно, откровенно раздевая, но мне до них нет никакого дела, я и дальше отдаюсь ритму, в какой-то момент ощущая едкий взгляд в спину.

Ощущение такое, что кто-то мне затылок сверлит, оборачиваюсь в танце, бросаю взгляд через плечо, но глаза упираются в плотное черное стекло ВИП-комнат, где отдыхают люди, не желающие светить свое лицо в толпе…

В какой-то момент музыка стихает, и мой танец заканчивается, в горле пересыхает, и я иду четкой походкой к бару.

– Позвольте мне вас угостить…

Слышу голос и бросаю взгляд на мужчину, который садится рядом и переводит взгляд на бармена, тот делает очередной коктейль.

– За мой счет, – говорит бармену, который вытягивается по струнке смирно и кивает, будто честь отдает, а я вновь перевожу взгляд на вполне респектабельного мужчину с четкими, резковатыми чертами лица, смоляными волосами и хваткими глазами.

От такого веет опасностью.

«Знакомый типаж», – отмечаю про себя с сожалением. Потому что об одного такого я обожглась и теперь не знаю, как пережить оковы нового-старого брака.

– Ты красиво двигаешься, мне зашло, – выдает своеобразный комплимент и скользит по мне взглядом, а мне вдруг кажется, что мое вполне себе скромное по меркам этого клуба платье просвечивает и жутко провокационное, потому что черные глаза мужчины будто прожигают насквозь.

– Спасибо, а вы мне не очень, так что…

Пожимаю плечами и забираю у явно опешившего от моего ответа бармена коктейль, прикладываюсь к трубочке, желая наконец-то смочить сухое горло, и чувствую, как мужчина приникает ко мне, ощущаю его руку на своей талии и слышу низкий голос в самое ухо.

– Правильный ответ, малышка, чтобы раззадорить аппетит нормального мужика, нужно щелкнуть его по носу…

Этот мужчина прет бульдозером и заставляет мое сердце сжаться от боли, потому что… черт! Почему мне везде мерещится Юсупов!?

Поэтому я не трушу, а наоборот, разворачиваю лицо, встречаю взгляд темных глаз, мы с незнакомцем так близки, что почти носами прижимаемся, и со стороны можно подумать, что сейчас поцелуемся страстно…

– Красивая женщина, знающая себе цену и имеющая гордость… как раз то, что мне нужно… – мужчина отвечает мне и фиксирует сзади крепкой рукой мою шею, а я понимаю, что попала! Капитально так! И мне не кажется!

Сейчас действительно последует страстный поцелуй и без моего дозволения, так как такие явно обремененные властью мужчины не умеют нажимать на тормоз.

Я не успеваю ударить хама, не успеваю отпрянуть, как подобно хлысту, пространство разрезает до боли знакомый голос Игната Юсупова, полный ярости и лютой злобы:

– Убери руки от моей жены, Абрамов, пока не выломал!