Текст книги "На краю времени, на пороге мира"

– Мне кажется, самое лучшее, что мы можем сделать – так это убраться отсюда.

Он только передернул плечами. Происходило Хаттар ведает что – но совсем не то, чему следовало бы происходить. И глубоко под сердцем начал медленно вспухать черный шарик злости – на дурака-старосту, на мужиков, которые походили на стадо баранов, никак не на людей, наделенных способностью здраво мыслить.

Гиллард дернул Акара за рукав, втащил обратно на крыльцо.

– Ты, дед, соображаешь, что несешь? Нелюдь! Орда нелюди катится сюда, сминая все на своем пути! Ты – не видел этого, я – имел удовольствие… И теперь… Теперь ты обрекаешь людей на гибель только потому, что так захотелось тебе?!!

Единственный глаз старосты зло прищурился.

– А вы, господин маг, нам тут не указ!

И, вывернувшись из пальцев Гила, он юркнул в избу, успев крикнуть фальцетом:

– Бей их, братцы! Злодеи, как пить дать!

– Мило. Очень мило, – только и проворчала Миртс.

Гиллард развернулся к замершей в нерешительности толпе.

– Погодите! Я говорю правду, никто вас не обманывает! Страшная орда…

Он не договорил, потому как умело пущенный камень просвистел в опасной близости от головы. Клинки Миртс с тихим шелестом покинули ножны.

– Да послушайте же! – в отчаянии выкрикнул Гиллард, – послушайте меня! Я же хочу…

Его воззвание только раззадорило добрых землепашцев. И они, подбирая булыжники потяжелее, пошли в наступление.

– Да сделай же что-нибудь! – гаркнула в ухо Миртс, – мои мечи здесь не помогут!

Увернувшись от еще одного снаряда, Гил стиснул медальон. Первое, что пришло на ум – была замечательная волна огня, но…

«Не слишком много чести убивать слабого врага».

Наверняка и отец, командор Геллер, сказал бы тоже самое…

Гил хлопнул в ладоши, выпуская на волю обманку – огонь, не причиняющий вреда. Мужики завопили, подались назад; гигантский костер вмиг затопил все пространство перед домом старосты, явившись иллюзорной преградой между Гилом и крестьянами. Теперь они швыряли камни наугад, что было неприятно, но вполне терпимо.

– И что теперь? – Миртс, приподняв брови, с интересом смотрела на Гилларда. Конечно же, она поняла, что сотворенный огонь никого ни ранить, ни убить не может, – так и будем здесь сидеть?

– Ты можешь унести меня, – Гиллард уклонился от камня, – пожалуйста, Миртс…

Вампиресса нахмурилась.

– Ну, как скажешь…

Ее лицо начало оплывать, как воск, вытягиваться, обращаясь мордой чудовища. Затрещала по швам одежда, вылезли из спины два мокрых, похожих на червяков отростка, вспучилась горбом спина, искривились ноги… Краем уха Гиллард услышал, как испуганно заскулил староста, который, скорее всего, подглядывал в щель за господином магом. Миртс развернула крылья, взмахнула ими, гоня огонь на людей и, подхватив Гилларда под мышки, рванула вверх.

Вопли, раздавшиеся снизу, показались Гилу музыкой садов Небесных. Те, кто за миг до этого швырял камни, бросились врассыпную, вопя, падая, поднимаясь – лишь бы подальше от кошмарного чудища. На крыльцо выскочил староста.

– Смотрите, братья! Нелюдь в услужении у мага! Воистину, настали последние дни! Да примет нас Хаттар в садах своих!

Миртс поднималась все выше и выше, мятущиеся среди игрушечных домиков человечки казались всего лишь вылепленными из глины фигурками.

– Куда теперь? – спросила она, – На юг? На север?

Гиллард бросил вниз еще один взгляд. Хороший вопрос, дорогая, мудрая Миртс. Оставить или нет деревню на растерзание орде? Пытаться ли спасти тех, кто только что хотел тебя убить?

И перед глазами вдруг всплыла картина – его отец спокойно, словно на прогулке, шагает к эшафоту, а вокруг – злая, вопящая толпа, алчущая крови…

– На юг, – отрывисто сказал он.

И тут же, словно оправдываясь перед самим собой, добавил:

– Это их решение, не мое.

Свод небесного купола огласил тонкий, едва переносимый визг.

– Похоже, нам нужно торопиться, – сухо обронила Миртс, – если ты по-прежнему хочешь что-нибудь сделать.

* * *

…Потолок покачивался в такт шагам. В теле, казалось, навеки поселился холод – тот, что подстерегает каждого в болотах. Там, где к коже прикасались руки Гора, тепло рассыпалось мелкими искорками – и тут же гасло, поглощаемое черной болотной жижей.

– Пожалуйста… отнеси меня туда, где книги…ты ведь знаешь, что это такое?.. Они… похожи на плоские ящики… большие… и маленькие…

Это Миральда повторяла, словно в бреду. Да, пусть она не в состоянии пошевелиться, но ведь это обязательно пройдет… Маг из народа Дэйлор отправился в долину Предков, и оставил ей задачу, от удачного решения которой зависело слишком многое.

Гор поднимался по лестнице; черный потолок мерно плыл навстречу, то обманчиво приближаясь, то отдаляясь. Она закрыла глаза.

– Книги, Гор. Мы должны их найти. Ищи, где много книг…

И провалилась в пустоту, где не было ничего – ни мыслей, ни ощущений.

… Тепло. Живое, дарящее силу. Оно прокатилось волной по горлу, захлестнуло будоражащими видениями, заставило когтями вцепиться в крепкую руку человека, избранной пищи болотных ночниц…

Вскрикнув, Миральда локтями оттолкнула Гора и перекатилась на бок.

– Ты совсем ума лишился?! Ты что вытворяешь?!!

Она с трудом перевела дух, облизнула соленую каплю в углу рта и села. Потомок имнов спокойно перевязывал порезанное запястье.

– Тебе не следовало… – уже спокойнее сказала Миральда. Сознание прояснилось, и она ощущала себя вполне способной действовать дальше.

«Не следовало… Он спасал тебя, неужели ты не можешь этого признать?»

Гор молча прижал к груди поврежденную руку и выжидающе поглядел на нее.

– Прости, я не хотела тебя обидеть, – ночница огляделась. Вокруг подобно неприступным бастионам вздымались книжные шкафы; и не было им числа – так же, как и запылившимся фолиантам, дремлющим в окружении собратьев. В висках гулко застучало: все-таки полудикий кочевник нашел их, нашел книги!

– Я испугалась за тебя, – начав оправдываться, Миральда уже не могла остановиться, – а если бы с тобой случилось то же самое, что и с дровосеком? Или с курьером?

Гор пожал плечами.

– Это непременно случилось бы со мной, останься я среди благословенных Ночью топей. Ты сама говорила, что свободный человек волен выбирать…

– Да, да…

Она поднялась и еще раз окинула взглядом помещение. Книги, книги, книги… Лабиринт из стеллажей, каждый из которых упирается макушкой в потолок.

Отчаяние придавило могильной плитой, горло сжалось.

Сколько же времени может уйти, чтобы перебрать все это?!!

Миральда ободряюще улыбнулась Гору, провела пальцами по кожаным переплетам и в лучах заходящего солнца поняла, что добрая половина оттиснутых названий – на языке дэйлор.

– Проклятье! – она ударила кулаком о ребро полки, словно это могло помочь.

– Что такое? – Гор встревожился. Он не умел ни читать, ни писать, и ему было неведомо, что значит – находиться рядом с ключом к спасению мира – и быть не в состоянии его взять.

– Я ничего не смогу сделать, – шепнула ночница, – книг слишком много… И, кто знает? Возможно, та, что мне нужна, где-нибудь рядом, но я не смогу ее прочесть…

Ночница уселась на полу, подтянула к груди колени. Вот так, можно сидеть и ожидать конца, потому как годы понадобятся для того, чтобы найти нужную книгу. Как она раньше не подумала об этом?

Гор прошелся вдоль молчаливых рядов книг, остановился над Миральдой.

– Больше не осталось никого, кто мог бы знать?

– Магистр, – не раздумывая ответила она, – но император забрал его, и я не знаю, жив ли… Гор, ты молодец.

Ей показалось, что кочевник бывший раб Кайэра улыбнулся.

– Да, это так. Не знаю, что бы я без тебя делала, уже наверняка бы меня охотники выпотрошили. Мы и впрямь должны найти магистра Закрытого города, где бы он ни был! Как и собирались с самого начала.

…Ночь, жаркая и душная, простерлась над Аллареном. Оставив заброшенный город магов, они пошли в направлении императорского дворца; мудрость болот нашептывала Миральде, что, если Император забрал Магистра, то наверняка держит его где-нибудь неподалеку – чтобы иметь возможность самолично допрашивать. Конечно, будь Миральда просто человеком, она бы первая отмахнулась от догадки, шитой белыми нитками – но жизнь ведьмы осталась в далеком прошлом, а болотная ночница знала, что стоит прислушиваться к голосу собственной интуиции.

Незаметно проскользнув в боковую аллею парка, почти сливаясь с простертыми по дороге тенями старых вязов, они добрались до ажурной калитки. За ней начинался внутренний двор.

Миральда посчитала часовых: десять молодых, крепких парней – и неведомо сколько сидит в караулке. Потянула носом. Пахло розами и свежестью, великолепными, тщательно отобранными цветами в облаках водяных брызг… Что бы это могло быть?

Она легко коснулась руки Гора.

– Я должна их отвлечь, – кивок в сторону караула, – постой-ка, не шевелясь…

Болотная ночница у начала своей нелюдской жизни еще не может творить заклятий, завязанных на силе отраженного зла. Все, что ей доступно – сотворение иллюзий. И, как ни странно, этого простого волшебства вполне достаточно для того, чтобы прослыть едва ли не самыми опасными тварями поднебесья.

Миральда сжала пальцы на запястье имна, прикрыла глаза, стараясь представить себе то, что увидят часовые… И вот один, другой, третий взлохмаченный имн с обнаженным мечом устремился к кружеву ограды. Гвардейцы императора не растерялись и, подхватив наперевес алебарды, устремились навстречу невесть откуда взявшемуся отряду подозрительно одинаковых воинов; из караулки выскочило еще человек пять. А иллюзии, не добежав нескольких шагов до защитников его императорского величества, развернулись и бросились наутек.

Но разве можно допустить, чтобы посягнувшие на Императора преступники ушли безнаказанно? Миральда ухмыльнулась: у ворот осталось трое. Они настороженно озирались, судорожно тиская оружие, и было видно, что готовы принять неравный бой и умереть с именем владыки на устах.

Но когда из ближайшего розового куста высунулась шипастая голова снежного дракона, гвардейцы явно передумали умирать и, ломая хрупкие побеги роз, с воплями метнулись прочь. Миральда окатила их напоследок волной страха, заставляя верещать от ужаса, как малых детей; на краткое время у калитки не осталось никого.

– Вперед!

Она первая шмыгнула к ограде, увитой изящными коваными лилиями. Из аллеи уже раздавались крики и топот тех, что так и не догнали маленький отряд кочевников; из внутреннего двора тоже послышался лязг доспехов.

– Давай, давай… – пыхтя, Миральда попыталась отодвинуть засов, но тут подоспел Гор – и они двумя тенями скользнули внутрь; едва успели шмыгнуть за высокий пьедестал, на котором стоял мраморный предок нынешнего императора, как мимо тяжело протопал латник.

– Нас будут искать, – тихо констатировал имн.

Миальда осторожно выглянула из ненадежного укрытия и огляделась. Так и есть! Это оказалось именно то, о чем она подумала, почуяв запахи воды и роз. Здесь всюду были фонтаны самых разнообразных форм и размеров; гигантские рыбы выплевывали вверх упругие струи воды, обнаженные девы, воздев к небу руки, купались в искрящихся водопадах, и львы – мощные, гривастые, низвергали из разверзнутых пастей тяжелые потоки.

– Если нас не найдут до полуночи, то у нас будет достаточно времени, чтобы пройтись по дворцу, – Миральда принялась рыться в кошельке. Была у нее одна занятная вещица, давний подарок Кларисс.

Та, в свою очередь, нашла ее в багаже одной красотки, экипаж которой сломался недалеко от болота…

– Мы могли бы спрятаться под водой, – она наконец извлекла искомую вещицу и продемонстрировала ее Гору, – ночницы могут долго быть без воздуха, а ты…

Это была всего лишь склянка, где на донышке осталось немного благовоний, которыми умащивала себя кокетка. Гор недоуменно уставился на добытую безделушку, затем также непонимающе взглянул на Миральду.

По правде говоря, основную ценность склянки составляло узкое горлышко, длиной с большой палец руки. И Ночница даже не сомневалась, что Гору известен способ нахождения под водой, но только при помощи полого тростникового стебля.

Не говоря ни слова, она нащупала камень и точным ударом отбила дно флакона; по воздуху поплыл тяжелый, приторно-сладкий запах духов.

– Теперь понимаешь? – Миральда вытряхнула последние капли аромата в стриженую травку.

Гор заулыбался, закивал.

– Тогда – вперед.

… Суета продолжалась до восхода Малой луны. Так никого и не обнаружив, стража успокоилась, и вновь стало тихо, только шелест воды переплетался с задумчивым шепотом листвы.

Миральда выбралась из фонтана. Поморщилась, думая о том, что пол-ночи драгоценного времени безвозвратно потеряно, и пошарила рукой под листьями кувшинок, там, где из-под воды торчало отбитое горлышко склянки.

Потом, осмотревшись еще раз, они подобрались к единственному открытому окну. Пахло едой, и Миральда подумала, что наверняка это кухня – впрочем, так оно и оказалось. Перешагивая через спящих на полу поварят, ночница всеми силами старалась загнать их еще глубже во власть сновидений, и ни один из мальчишек не проснулся, пока темная нелюдь в сопровождении кочевника шествовала к выходу. Гор, правда, задержался ненадолго у котла с мясом, а потом догнал Миральду у двери, пережевывая добычу. Она не стала сердиться. В конце концов, мужчине требуется много есть, чтобы оставаться на ногах.

Когда впереди затопал гвардеец, бредущий им навстречу, Гор попытался спрятаться за статуей мускулистого воина. Миральда чувствовала боком, как напряглось его тело, вжимаясь в стену – и вдруг они провалились в открывшееся пустое пространство. Щелк! Панель, развернувшись, стала на место. А Гор испуганно замер в кромешно темноте, не зная, то ли хвататься за меч, то ли пробовать вернуться обратно в вызолоченные коридоры дворца.

Ночница видела в темноте превосходно, и потому ободряюще хлопнула имна по широченному плечу.

– Кажется, мы попали в потайные коридоры, – шепнула она, – это неплохо. По крайней мере, нас не будут искать здесь, и мы сможем, не торопясь, заняться поисками Магистра.

Дальше шли молча; Гор придерживался за локоть Миральды. На удивление, коридоры оказались чистыми, не было ни крыс, ни пауков, ни иной живности, что порой селится в темных местечках вроде этого. Кое-где встречались смотровые глазки, порой они натыкались на запертые потайные двери…

– Удачно этот дворец построили, – промурлыкала Миральда. Происходящее вполне ее устраивало; мало того – всем нутром она чувствовала, что идут они в правильном направлении. Вниз, вниз…

Ночница даже подпрыгнула от радости, когда в очередной глазок стало видно сырое, мрачное подземелье. Не зря, ох, не зря боятся мудрости болот, что живет в сестрах печали…

– Мы на верном пути? – уточнил Гор.

– Ага. Надеюсь, очень скоро мы найдем того, кого ищем.

Ноги сами несли ее вперед, в кромешный мрак лабиринта; она знала, она была уверена, в том, что…

И уперлась в тупик.

– Не может быть! – она покачала головой, – если мы добрались до подземелий, то должен быть ход, чтобы наблюдать за узниками темниц!

И, озаренная внезапной догадкой, ночница принялась ощупывать кладку, преградившую им путь. Камни… Они кажутся такими одинаковыми, холодными и гладкими – но это только на первый взгляд! Уж она-то, болотная ночница, знает, что где-нибудь да прячется старый механизм… А, быть может, даже магия, открывающая ход…

Пальцы нащупали едва заметную ложбинку, строго по центру камня в нижнем ряду. Не раздумывая более, Миральда изо всех сил надавила на холодный гранитный бок; что-то заскрежетало под полом, и стена начала медленно поворачиваться.

Миральда бросила на Гора торжествующий взгляд и потянула его за собой: бедняга ровным счетом ничего не видел в темноте.

… Через сотню-другую шагов в боковой стене снова появились глазки, следующие друг за другом на определенном расстоянии.

«Интересно, здесь – или не здесь?»

Она заглядывала в каждое отверстие, но каменные мешки пустовали.

«Не может быть, чтобы я ошиблась!»

И сколько же их было, темных, холодных камер, где гнили заживо и умирали узники императоров?.. Гор плелся следом, изредка вздыхая, затем пробормотал что-то о «плохом месте». Да, конечно же, это нехорошее место, тут и спорить нечего! Но им придется обыскать его, чтобы найти…

По коже пробежал леденящий холод. Миральда съежилась; странное, неприятное ощущение, словно кто-то невероятно могущественный пытался раздавить, расплющить ее сознание… И камни! Ох, эти камни… Она в панике зажала уши руками. Каждый серый булыжник кричал, вопил и корчился от невыносимой боли. И ни одна ночница не в силах это вынести.

– Миральда.

Теплые руки Гора легли на плечи.

– Это нехорошее место. Уйдем отсюда?

Она лишь исступленно затрясла головой. Теперь… уж точно она никуда не уйдет, потому как, судя по рассказам Миртс, была близка к цели.

Стены скорбно замолчали, и тьма, казалось, таращится в спину тысячью глаз.

– Осталось недолго, – пробормотала она, – мы скоро его найдем, я точно знаю.

Крадучись, ночница подобралась к очередному глазку.

… и увидела Магистра.

Он сидел, прислонившись спиной к стене и обхватив руками колени. Его чеканный профиль белел костью во тьме, изящные, лишенные загара руки казались хрупкими и слабыми. Глаза были закрыты, словно величайший маг Империи спал… Или умер?

Сердце заколотилось в груди Миральды с удвоенной силой. Нет, этого не должно случиться! Ведь если не будет Магистра, кто тогда расскажет ей, как спасти гибнущий мир?

Но нет – маг шевельнулся, потер затекшую от неудобной позы шею и… Повернувшись, взглянул прямо на Миральду. Как будто чувствовал ее и знал о существовании смотрового глазка. Затем, нервно передернув плечами, обронил:

– Пружина в двух камнях от твоей правой ступни… ночница. Если не будете шуметь, то охрана нас не потревожит… Им не очень-то нравится заходить ко мне.

И хмыкнул.

А Миральда не придумала ничего лучше, чем воспользоваться подсказкой. Снова заскрежетал старый механизм; часть стены мягко повернулась вокруг своей оси.

– Мы идем туда? – шепотом спросил Гор, придержав Миральду за локоть, – это не опасно?

– Но он все равно знал, что я здесь.

Магистр неподвижно сидел на полу и молча ждал продолжения. Ночница сочла нужным присесть в когда-то привычном реверансе, Гор просто и незамысловато перегнулся пополам и торопливо выпрямился, словно поклон причинял ему боль.

– Великий магистр.

– Ведьма, видевшая гибель Дэйлорона.

Едва слышный щелчок пальцев – и в паре локтей от пола заискрился огонек. Он осветил лицо Магистра, искрами отразился в синих глазах. Миральда не удержалась, с любопытством разглядывая живую легенду Алларена и пытаясь навскидку определить, что с ним делали слуги Императора.

Магистр был смертельно бледен, но спокоен; в рубище – но от него не пахло ни гниющим мясом, ни засохшей кровью. Словно инструменты мастеров дознания так и не коснулись его тела.

– Я пришла, чтобы задать вопросы и получить ответы, – решительно сказала Миральда.

– Странно слышать это от нелюди, – губы мага искривились в недоброй усмешке, – от темной нелюди.

– Сейчас это уже не важно, – возвышаясь над магистром, она чувствовала себя в высшей степени неловко и не знала, куда деть руки, – тот дэйлор, в башне… Он успел сказать мне кое-что. О чистом сердце и о жертве… Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

– Понимаю. – он испытывающее посмотрел сперва на нее, затем – на Гора. – но откуда, милочка, уверенность в том, что я вообще пожелаю с вами разговаривать?

– Но ведь мир…

– Да мне, знаешь ли, наплевать на мир, – жестко отрубил Магистр, – все шло к этому, Миральда, уж ты-то должна понять! Вспомни-ка… Да, твоих сестричек! Ты считаешь, что они погибли справедливо? А это был еще один крошечный шажок к пропасти, моя дорогая. Когда таких шажков становится очень, очень много – невольно ты приходишь на последний порог, и достаточно одной, самой последней капли… Которую и привнес твой сын, Гиллард, решив пойти по пути мщения. Так что… сама понимаешь…

Миральда опешила. Не ожидая подобной отповеди, она и не подготовилась к ней. А теперь – Магистр торжествующе смотрел на нее, снизу вверх, и самоуверенная улыбочка на его губах показалась ночнице самым отвратительным из того, что можно созерцать.

– Ты просто… не в себе, – выдохнула она, – гибнут невинные люди, а тебе все равно!

– Но они сами виноваты в том, что гибнут, – кротко заметил маг. Помолчав, добавил, – я ничего не буду рассказывать вам. И помогать тоже не буду – меня вполне устраивает то, что происходит.

– Но все дело в том…

– В том, что я слишком долго жил на свете! Всему, всему приходит конец, Миральда. И я… – вдруг синие глаза подернулись туманом. Мысли мага перенеслись куда-то далеко, быть может, за небесный купол, – я не могу умереть, пока мир не очистится.

Ночница вздохнула. Как убедить его?.. Теребя поясок, она прошлась по камере, от стены к стене. Поглядела на Гора – имн выглядел совсем несчастным и… снова тень обреченности на его молодом и довольно красивом лице.

– Теперь уже поздно говорить о том, что могло бы быть, – глухо пробормотала она, – скажи… Что я могу дать тебе взамен за твои ответы?

Маг покачал головой и ловко поднялся на ноги.

– Посмотри на меня, ночница Миральда. Что ты можешь предложить мне, когда мы с тобой – слишком похожи?

Магистр был высоким, крепкого сложения. Широкие плечи, широкая грудь, ноги, привычные к ходьбе… И – Миральду вдруг прошиб холодный пот – Магистр Закрытого города в самом деле не был человеком!

Чтобы выиграть немного времени, ночница с преувеличенным любопытством уставилась на потолок камеры, но шелестящий голос мага настиг ее:

– Ты ведь чувствуешь, что я – нелюдь? Только… особой породы, каких не должно было быть и вовсе?

И она ответила.

– Да, Великий Магистр.

– Так что, в таком случае, ты мне можешь предложить?

– Скажи, чего ты хочешь за судьбу этого мира.

Казалось, это позабавило Магистра. Он усмехнулся, дружески хлопнул по плечу Гора, выглянул в тайный лаз, сквозь который мог бы уйти и сам, если бы хотел…

– Я могу отдать свою жизнь, после того, как пожиратели неба вернутся под землю, – твердо сказала ночница.

– Пожиратели? Хм. Любопытное название, – не-человек остановился перед ней, окинул внимательным, оценивающим взглядом, – но к чему мне твоя жизнь, Миральда?

И вдруг его лицо исказилось судорогой боли, словно он припомнил что-то невыразимо страшное из своей далекой, еще человеческой жизни.

– Будь ты проклят, – пробормотал Магистр, обращаясь непонятно к кому, – будь ты проклят в своей долине Предков…

Затем, уже спокойно, он воззрился на Миральду и медленно, тяжело роняя каждое слово, произнес.

– Мне не нужна твоя жизнь, Миральда.

– Я тебя умоляю, – прошептала она, – если хочешь… я встану перед тобой на колени, великий Магистр. Клянусь, что сделаю все, что ты только пожелаешь!

Последние слова она прошептала, ощущая, как давят коленки твердые, безжалостные камни.

Магистр молчал. И смотрел на нее – без тени улыбки, как будто размышлял о чем-то важном.

Затем он безмолвно повернулся к стене и принялся проделывать руками странные движения, словно открывая невидимые двери. Затаив дыхание, ночница смотрела. Что еще взбрело на ум этому странному нелюдю?

Впрочем, не случилось ничего страшного. Прямо из воздуха Магистр вытащил небольшую деревянную шкатулку, открыл ее, не глядя на своих гостей. Внутри что-то белело, но когда маг зажег еще пару огоньков и начал извлекать на свет содержимое, Миральда не удержалась и пощупала странный материал.

Это было похоже на пергамент, но таковым не являлось. Большой, просто огромный лист, испещренный надписями, маленькими кружками и линиями. Присмотревшись, ночница заметила, что из каждого кружка исходят одна или несколько линий, и, пересекаясь со своими товарками, сходятся вместе. То и дело попадались единицы и нули, подписанные твердой рукой, а еще… Миральда вдруг увидела свое имя.

Тем временем Магистр расстелил на полу свое сокровище, щелчком пальцев заставил огоньки спуститься пониже.

– Это Схема, составленная мною, – спокойно пояснил маг, – ты, конечно же, не поймешь… Но если мои расчеты окажутся верными, то у тебя, пожалуй, еще есть надежда.

Снова воцарилось молчание, прерываемое только шорохом графитовой палочки по Схеме. Загадочно ухмыляясь, маг надписал единицы над десятком кружков, нули – над другими. Внимательно поглядел на Гора.

– Миральда… У этого кочевника было имя, данное при рождении?

– Нет.

– Понятно, – Магистр похрустел пальцами, – а теперь его как зовут?

– Гор. Это я дала ему это имя.

– Что ж, впечатляет.

Прошло еще некоторое время. И Магистр в полном молчании принялся сворачивать лист…

– Этот материал называет папер, – вдруг пояснил он, – я позаимствовал рецепт его изготовления у дэйлор.

Миральда удивленно моргнула, когда шкатулка снова провалилась в воздух.

«Интересно, как он это делает?»

Огоньки отражались в прищуренных глазах Магистра.

– Что ты решил? Ты… скажешь мне, что мы можем сделать?

– Скажу, – он пожал плечами. И у ночницы зародилось подозрение, что маг не в своем уме.

– Я укажу, где и как должна быть принесена жертва, – жестко сказал Магистр, – пожалуй, это должно помочь… Но взамен попрошу кое-что, и ты это должна будешь выполнить, Миральда.

– А если не поможет? – она пыталась понять, что за игру ведет это чудовище из черной башни.

– Если не поможет – тогда всем нам будет уже все равно. Плату я потребую только в том случае, если задуманное удастся.

Миральда решительно тряхнула головой. Что ж, если это спасет мир… Какую цену она не согласится заплатить?

– Говори, – выдохнула она. Прозвучало это хрипло и как-то неуверенно.

– Тогда – прошу вас, присаживайтесь, – и Магистр отвесил шутливый поклон.

… Он говорил недолго. Очень сухо и отрывисто, и каждое слово оседало в памяти, чтобы остаться там до конца жизни. Миральда вдруг увидела седого дэйлор в дверях главной башни, увидела паренька, пришедшего не только учиться магическому искусству, но и помочь своему старому другу… И желание помочь было столь велико, что, когда учитель задал один-единственный вопрос – «ты готов стать Магистром?» – в ответ прозвучало твердое, решительное «да». Только позже пришло понимание происшедшего, и гораздо позже пришли безнадежность и отчаяние, и судорожные попытки остаться человеком, и не сойти с ума. В синих глазах Магистра блестели слезы, и он не пытался их прятать, потому как не стыдно скорбеть о собственной глупости и о подлом предательстве друга…

– Если ты остановишь падение мира, – прошелестел Золий, – я хочу, чтобы твой сын добровольно занял мое место. Такова плата. Готова ли ты уговорить его пойти на это?

Миральда с трудом вдохнула вдруг раскалившийся воздух. Гил, ее Гиллард – и в этот вечный кошмар?!! Магистр молчал. И ждал.

– Я сама займу твое место, – просипела ночница, – клянусь.

– Ты думаешь, что со мной можно торговаться? – прищурился магистр, – а твой сын, если в нем есть хотя бы толика крови Геллера Накори… Он толкнул мир к гибели, и он должен знать, что всякая вина должна быть искуплена…

– Вечным бременем отражений?!!

– Да, Миральда. Вечным бременем отражений. В конце концов, к этому можно привыкнуть, и потом – мне нужен маг.

– Я бы предпочла сама заменить тебя, – проворчала ночница. Мысли лихорадочно метались в голове; она должна, должна была найти путь…

– Похоже, ты не слишком хочешь спасти этот мир, – усмехнулся Золий, – что ж… Мне вполне понятны твои колебания. Но ведь я не прошу ничего невыполнимого, не так ли? Это мое единственное условие. Если оно тебя не устраивает, то я также не настаиваю…

– Да!

Миральда даже не осознала, как произнесла это слово. Магистр же улыбнулся – мягко и чуть-чуть мечтательно.

– В таком случае, я расскажу вам кое-что любопытное.

* * *

…Утро началось холодным, хмурым рассветом. Окутанное туманным одеялом поле, темные, мокрые от ночной влаги деревья и красный шар солнца, медленно выбирающийся из сизой дымки.

Гиллард сидел у догорающего костра. Его слегка знобило, но маг списывал свое состояние на сырость и на холодное дыхание утренних сумерек. Миртс расположилась по другую сторону пышущих жаром углей и сосредоточенно пыталась привести в порядок одежду, пострадавшую во время вчерашней трансформы. Правда, без особого успеха – белая кожа проглядывала сквозь распоротые швы.

Они молчали. Давешнее решение Гила, мстительное и принятое сгоряча, будто бы возвело между ними стеклянную стену. И каждый раз, встречая взгляд вампирессы, спокойный, но осуждающий, маг невольно опускал глаза, а к щекам приливал жар.

«И чего она надулась?» – размышлял маг, помешивая сучком угли. Искры вились стайкой над седеющим кострищем и быстро таяли в сыром воздухе, – «Отчего я должен пытаться защищать тех, кто хотел меня убить? К тому же, я не сделал ровным счетом ничего против воли этих жалких людей… Они сами избрали свою участь».

Но невзирая на подобные уговоры, на самом донышке души поселилось омерзительное ощущение неправильности собственного поступка. Разум говорил одно, сердце нашептывало другое; и Гиллард чувствовал, что тонет в запоздалых сомнениях, густо замешанных на монотонном бурчании совести.

…Он швырнул сучок в погасший костер. Взметнулся прощальный веер искр и тут же растаял в сером свете подступающего дня.

– Пора, Миртс.

Вампиресса кивнула. Молча собрала дорожную сумку, укрепила за спиной мечи и замерла, ожидая дальнейших указаний.

«Ну хоть бы заговорила, что ли», – Гиллард начинал сердиться. На себя, на Миртс, на непроходимо глупых, упрямых – и уже, скорее всего, съеденных крестьян.

Он молча развернулся и побрел навстречу восходящему солнцу, к подготовленным вечером магическим взаимодействиям.

А дневное светило, поднимаясь выше, обретало уже ставший привычным зловещий оттенок крови; туман редел, на траве блестели шарики росы. Где-то среди деревьев запричитала кукушка, притворно жалуясь на судьбу. Помутневший купол неба снова огласил далекий визг черных тварей, и Гиллард ускорил шаг. Нелюдь шла быстро, Миртс обогнала их на каких-нибудь пару часов пути…

Сооруженные пирамиды терпеливо ждали, выстроенные полукругом, так, что фокус Силы был направлен на север, навстречу орде. В стенах Закрытого города на расчет столь сложной комбинации ушли бы дни – но Гиллард все сделал за вечер. Потому как вальяжный город магов остался в прошлом; здесь же была настоящая жизнь, где он, молодой маг, не имел права на ошибку, а орда темной нелюди вовсе не собиралась ждать.

Он обошел пять высоких, в человеческих рост, пирамид, проверил баланс сил, поправил сместившиеся компоненты: вот пучок остролиста выбился из сопрягающего ряда, вот заячье ухо сползло на ноготь ниже положенного… Медальон Шениора потеплел, словно чуя магию.