Текст книги "Вампир для истинной королевы"

– Что ты собираешься теперь делать, Агнесса? – услыхала я тихий шепот, – теперь, когда знаешь всю правду о себе? Когда сбудется предсказанное ? Когда падет узурпатор?

Я ответила честно.

– Я не хочу тебя разочаровывать, Мириам, но быть королевой Некрополиса и бороться с Мессиром – это уже слишком. На самом деле я… пришла сюда для того, чтобы помочь одному вампиру, который мне очень, очень дорог.

Вампиресса приподняла бровь и хотела что-то ответить, но не успела.

Снизу, из холла, где дремали мои друзья, раздался истошный вопль Этьена:

–Агнесса! Где ты? На нас напали!..

* * *

…Страх. Я уже знала, что он может сковать, связать путами по рукам и ногам, сделать голос сиплым, почти неслышным. А Мириам… Похоже, она была спокойна, мраморно-белые руки неподвижно лежали на светлой тафте. Ох, неужели это была умело подстроенная ловушка?!! Неужели все, что только что рассказала мне Мириам, было ложью, приманкой, на которую я так легко купилась?

– Не смотри на меня так, – прошептала быстро вампиресса, – это… я здесь не при чем! Это значит лишь то, что настало время для исполнения пророчеств!

Я разозлилась, и, кажется, злость вытеснила страх – по крайней мере, я смогла говорить.

– Да какие пророчества?!! Всевышний! Мириам, в твоем замке кто-то напал на моих друзей! И ты так спокойно об этом говоришь?

Она лишь пожала плечами.

– Не удивлюсь, если пожаловал сам Мессир…

Но я, вскочив, уже бежала к лестнице; там, внизу что-то тяжело грохнуло, и стены замка отразили дикий, полный нечеловеческой ярости крик…

– Агнесса! – позвала Мириам, но я даже не оглянулась.

Всевышний, да что же там происходит?!!

Мелькнули серые стены, пятная осыпавшейся штукатурки, покатые, стершиеся ступени – и я вихрем ворвалась в самую гущу сражения, не забывая бестолково размахивать кинжалом.

Вот и ответ на мой вопрос.

Двери, ведущие во внутренний двор замка, были разбиты и скалились трухлявой щепой, а в образовавшийся проход серой взъерошенной массой вливались какие-то изможденные, взлохмаченные, обряженные в лохмотья люди. Двигались они странными, ломкими скачками, как будто их суставы заржавели или засохли. Они вытягивали вперед костлявые руки, и шли, шли, шли…

– Агнесса! – завопил Этьен, – где эта твоя родственница? Похоже, нас предали!

Три или четыре существа качнулись в мою сторону, но Этьен опередил их: взмах дубиной – и мне в лицо брызнуло чем-то холодным и черным. В последний момент я поймала взгляд тощего оборванца и явственно ощутила приступ дурноты… Глаза-то, глаза! Не было привычной радужки, не было зрачка – только плавала по склере капелька золотого жира.

– Мириам говорит, что не виновата! – успела рявкнуть я.

Еще через мгновение золотоглазые заполонили холл. Их рвал на куски Альберт, было слышно, как на его чудовищных клыках оборотня хрустят ломкие кости, их направо и налево крошила в капусту Эвелина, из миловидной девушки-оборотня превратившись в несущий гибель смерч. Этьен размахивал дубиной – уменьшая с каждым ударом численность противника, но… Всевышний, как же их оказалось много!

Даже окруженная друзьями, которые все еще пытались защитить меня, я оскальзывалась на костлявых телах, а страх в душе нарастал, грозя затопить огонь ярости, и вновь лишить способности сражаться во имя жизни…

– Агнесса!!!

Я успела обернуться. На лестнице стояла Мириам и менялась на глазах. Треснул по швам светлый лиф ее платья, взялись прорехами кружевные рукава – белая кожа красавицы темнела, морщилась, словно горящая бумага. И вот уже прекрасные черты лица смазались, как будто пьяный гончар влепил пятерней по только что изваянной вазе, челюсти вытянулись вперед, лоб сгладился, на темени вспучился странный гребень… Все это произошло так быстро, что я только охнула, когда под потолок холла взмыла жутковатого вида крылатая тварь – то ли гигантская летучая мышь, то ли горгулья. Одно было очевидно: создание сие обладало внушительных размеров зубами и когтями. Еще удар сердца – и то, что было Мириам, ринулось вниз, в толпу золотоглазых.

– Агнесса, бежим! – Этьен схватил меня за локоть и бесцеремонно поволок к окну в дальнем конце холла.

Кажется, туда золотоглазые куклы еще не добрались, и это был наш последний шанс.

– Ты что?!! – я вцепилась в его рукав, – а как же они? Эвелина, Альберт?

Бледное, почти землистое лицо Этьена вдруг окаменело.

– Я… я вернусь к ней, обязательно. Но, Агнесса, они же из Некрополиса, я верю, что они сильнее нас с тобой!

– Дурак! – я вывернулась из его хватки, – мы будем биться вместе и только вместе! И ты еще говорил, что любишь Эвелину?!!

Там, где кружилась в смертоносном танце Мириам, уже возвышалась куча изломанных, изрубленных и забрызганных черной кровью тел. Но поток изможденных, с пустыми золотистыми глазищами созданий не прекращался; они шли, шли и шли – покорно, словно раскаявшиеся преступники на казнь.

– Бездна! Да сколько же их?!! – донесся возглас Эвелины.

Я мельком увидела ее, воинственную деву-оборотня, с разметавшимися каштановыми прядями, с побледневшим и осунувшимся лицом. Под руку ловко поднырнул Альберт, прорычал мне в лицо:

– Надо уходить, Агнесса! Мириам их задержит, а нам…

От этих слов сердце упало. Одно дело, если о бегстве брякнул Этьен, и совсем другое – если Альберт. Наверняка у оборотня чуть больше опыта в подобных передрягах!

Альберт ушел чуть в сторону, по ходу полосуя когтями живот тощему существу. Но на месте убитого врага тут же вырос другой; я, заорав от ужаса, всадила кинжал по самую рукоятку под ребра – и, чувствуя, как под лезвием хрустят вспарываемые ткани, потянула руку вверх – и на себя. Хрясь! Голова твари отлетела в сторону, а на месте упавшего тела появилась Эвелина.

– Поздравляю, – томно шепнула она, пятясь ко мне и отбиваясь от наседающих нелюдей, – еще десяток «кукол», и ты научишься обращаться с оружием… Уходим, уходим!

Так, вчетвером, мы медленно отступали к окну. Монстр по имени Мириам принял волну золотоглазых тварей на себя – что-то ежесекундно ломалось, хрустело и с чавкающим звуком падало, разбрызгивая по каменным плитам черную жижу…

– Странно, – в сердцах пробормотала я, – что-то здесь не так!

– Это ты очень правильно подметила, – съязвил Альберт, – давай, шевелись!

До спасительного окна оставались считанные шаги.

Я успела глянуть туда, где Мириам десятками истребляла тощих кукол. Затем мой взгляд метнулся к пустому проему окна. Странно, странно…

Но что?

Думать не хотелось. Потому что для размышлений хочется тишины и хотя бы часок времени. Здесь же не было ни того, ни другого, но все-таки.

– Погодите, – я нерешительно схватила Этьена за локоть, – мне кажется, это ловушка.

– Я смотрел, с той стороны к окну свободно не подойти, – рявкнул Альберт, – нам и то придется по карнизу выбираться!

Еще один, последний взгляд в сторону Мириам. Что ж, наверняка вампиресса не обидится на меня за то, что я позорно бежала с поля брани… Толку от меня все равно было бы мало!

Но тревога, единожды поселившись в душе, никак не желала уняться.

Что же, в конце концов, было странного в этом нападении?

И ответ внезапно пришел – все равно что короткая, но яркая вспышка молнии, росчерк света через затянутое свинцовыми тучами небо.

– Погодите!!! Они не пытаются нас убивать! – крикнула я, – вы только посмотрите!!!

Да, золотоглазые подобия людей шли и шли на нас, но – если приглядеться внимательнее и поразмыслить – создавалось впечатление, что цель у них была одна: измотать и смять сопротивление. Но не убить…

– Ох, Агнесса, – выдохнул Этьен, – давай я тебя подсажу!

Эвелина уже сидела на корточках в оконном проеме, затем выпрямилась – и грациозно скользнула куда-то вправо.

– Смотри, там карниз, иди по нему, – напутствовал Альберт, – а там, глядишь, и выберемся!

– Это ловушка! стойте! – я замотала головой, но сильные руки Этьена уже подняли меня в воздух. Еще через мгновение я стояла на трухлявом подоконнике.

– Иди, иди! – крикнул Альберт, – ну же!..

– Это ловушка, – в отчаянии пробормотала я и сделала шажок по узкому, уходящему за угол карнизу. Отсюда не было видно, что творилось у входа в башню – но по крайней мере здесь не было видно ни одной золотоглазой твари.

Этьен выбрался на карниз и начал быстро двигаться ко мне, прижимаясь спиной к замшелым камням древней кладки. Оставалась только очередь Альберта…

– Кажись, ушли, – вздохнул Этьен, – как думаешь, что это было?

– Не знаю, – я только мотнула головой, – не знаю…

Меня все не покидало странное ощущение обмана. Но где и как неведомые враги обвели нас вокруг пальца?

С этой стороны башни двор был пуст. Только буйно разросшиеся кусты бузины, дикий виноград, одевший низенькие постройки в пышные зеленые шубы… Слишком уж все спокойно, слишком тихо…

Я, стараясь прижиматься к холодному и старому телу башни, шагнула за угол – и замерла. Потому что к моему горлу весьма красноречиво приставили остро заточенную сталь.

* * *

… – Остор… – пискнула я, но тут же поняла, что шутить со мной никто не намерен.

Горячая капля скатилась за ворот, а светловолосый вампир схватил меня за руку и ловко, почти бесшумно сдернул вниз.

Как только Этьен появился в поле зрения, на него просто-напросто набросились еще два вампира, повалили на землю и ловко заломив руки, связали. Я поискала глазами Эвелину – оказывается, она уже лежала в пыли, спеленутая так, что не могла шевельнуться. Рот ей тоже завязали, так что Эвелина только плакала от бессильной ярости и вертела головой, пытаясь ослабить повязку.

Последним должен был идти Альберт. Но – то ли оборотень почуял неладное, то ли попросту ощутил чужой запах – его не дождались. К кустам метнулась серая тень, за ним было рванул вампир, но -

– Он нам не нужен, пусть себе уходит, – прозвучал спокойный приказ.

Я, продолжая брыкаться в руках белобрысого вампира, все-таки повернулась на голос. Оказывается, на расстоянии вытянутой руки от меня стоял черноволосый и голубоглазый вампир. Высокий и широкоплечий, он как-то выделялся из всей этой копании кровопийц – как лев может выделяться из стаи котов… Может быть, слишком старыми показались мне его глаза? Или слишком неподвижными были черты лица? Но наверняка именно он был главным в этой разбойничьей шайке, наверняка!

Он поймал мой взгляд и улыбнулся, блеснув острыми клыками. Я, невзирая на плачевное положение, решила не сдаваться.

– Что вам нужно? Почему вы напали на нас?!! – я извернулась и все-таки пнула блондинчика под коленную чашечку. Тот взвыл, моментально перебросил меня в другую руку, но не отпустил.

Улыбка главаря стала еще шире и куда больше походила на злобный оскал.

– Браво! Браво! Какой улов! Уилл, держи ее крепче, еще укусит… – и он вдруг театрально зааплодировал. А затем рывком поставил меня на ноги и схватил за горло, так, что я едва не задохнулась.

– Вы только посмотрите на нее, – прошептал негодяй, обдавая меня горьковатым запахом крови, – сегодня у меня воистину удачное утро! Да, сегодня я покончу с вашей семейкой, и никто больше не будет путаться под ногами… А затем и до твоей человеческой родни дело дойдет. Проклятье, я ведь подозревал, что Мириам так просто не успокоится…Да, забыл представиться – мои подданные зовут меня Мессиром.

– Что вам от меня нужно? – выдавила я, как только ослабла хватка.

– Так, мелочи, – яркие голубые глаза улыбались, – твою жизнь, душечка. Сама понимаешь, к чему мне наследница трона?.. И сейчас, когда вы все у меня в руках, мы позовем Мириам.

* * *

Она медленно вышла из развороченных дверей главной башни и остановилась на пороге. Мириам… В изодранном платье, едва прикрывающем ее безупречное тело. С растрепанными, мокрыми волосами, мелкими кудряшками ниспадающими до пояса, с глубоким порезом через плечо – который, надо отдать должное природе вампиров, затягивался на глазах.

– Я тебя ненавижу, – хрипло сказала она и остановилась, – откуда ты узнал?

Мне связали руки за спиной, и теперь блондин пользовался моей беспомощностью, откровенно обняв за талию и прижимая к себе. Этьена и Эвелину оттащили подальше – «Чтобы не мешали правосудию», как пояснил Мессир.

– Дорогая, какие страсти! – белая большая его рука скользнула по моей щеке. Почти ласково, но от этого прикосновения слезы навернулись на глаза.

– А между тем, – продолжил Мессир, прохаживаясь подле меня, – неплохую службу сослужил мой посол при эльфийском дворе.

И выразительно глянул на меня. Я гордо вскинула подбородок.

– Это все ложь. Эдгар не мог… так поступить со мной.

– Прошу прощения, – голос верховного вампира вдруг стал мягким и сладким, точно теплый мед, – а откуда вам, милая леди, известно, как мог – а как не мог поступить наш общий знакомый? Разве милая леди так близко с ним знакома?

– Он бы не стал делать мне подлости, – отрубила я, – и даже слушать вас не стану.

– Моя дорогая девочка, – пропел Мессир, – да будет тебе известно, что боль, или страх боли порой заставляет нас делать то, чего бы мы никогда не сделали по собственной воле. А Эдгар Саншез – он, сама понимаешь, не железный. Он тоже может чувствовать, и тоже хочет жить. Кто ты ему? Ничто. Миг. Мгновение. В то время как удел его – вечность…

– Заткнись! – крикнула с порога Мириам, – не смей смущать Агнессу своими лживыми речами! Потому что все, что ты сейчас ей говоришь – ты говоришь только с одной целью… Убить в ней веру и причинить боль!

Мессир картинно развел руками.

– Как бы там ни было, все это скоро закончится… Мириам, поди сюда. Если не хочешь, чтобы все твои друзья лишились голов.

Вампиресса глухо застонала, подалась вперед – но вдруг остановилась.

– Отпусти ее, – сказала Мириам, – если хочешь, убей меня. Но к чему тебе жизнь Агнессы?

– Может быть, Агнессу я и отпущу, – вампир вдруг подмигнул мне, – но только в обмен на твою, Мириам, жизнь. Сейчас у тебя небогатый выбор, подруга.

– Ты будешь гореть в Бездне, – прошептала вампиресса, – будь ты проклят!

Но все же медленно, крошечными шажками, приблизилась.

– Вяжите, – сухо бросил Мессир, – заговоренными веревками.

А я только и могла, что молчать и смотреть на белые запястья Мириам. Там, где к коже прикасались витые пеньковые веревки, вздувались и лопались багровые пузыри ожогов.

– Замечательно, – промурлыкал Мессир, – замечательно. А теперь я избавлюсь… от вас обеих.

– Ты же… – выдохнула судорожно Мириам, но, так и не договорив «обещал», осеклась.

Владыка Некрополиса совершенно ничего нам не обещал. Он просто не оставил выбора.

– Тогда приступим, – деловым тоном сказал Мессир, – подайте мне меч, и я наконец избавлюсь от вашей назойливой семейки.

Меч ему тут же принесли – тяжеленный двуручник, который вампир легко взял одной рукой. Он несколько раз взмахнул клинком, со свистом рассекая воздух, попробовал пальцем лезвие, с интересом глянул на меня…

– Ну, с кого начнем?

– Не смей, гад! – проревел Этьен, но его крик оборвался надсадным кашлем. Кто-то заставил моего старого друга замолчать.

– Позволь ей уйти, – прошептала Мириам, – казни меня. Взамен я открою тебе все тайны нашего рода.

– Ох, да на что они мне? – искренне изумился Мессир, – меньше знаешь, крепче спишь, не так ли?

Мириам стиснула зубы. Ее связанные руки дрогнули, как будто она силилась разорвать зачарованные узы.

– Тогда я первая, – глухо простонала вампиресса. Она обернулась ко мне и жалко улыбнулась, – прости, Агнесса. Я не хотела, чтобы все так вышло.

– А по-моему, именно этого ты и хотела, когда притащила сюда эту девчонку, – сварливо заметил Мессир, – кладите ее головой на камень, да поживее. Чего ждать?

Ее поставили на колени, положив голову на большой, выпавший из кладки блок. Я зажмурилась – время как будто остановилось. Вот сейчас Мириам есть – а через мгновение ее не станет. Сейчас есть и Агнесса Рой де Лив – но и ее… очень скоро… не будет…

Во рту плавала горечь. Я бы и плакала, но не могла – глаза были совершенно сухими, и это было плохо, потому что страх сковал мое сердце, мутил рассудок. Если бы я расплакалась, мне стало бы легче – ведь говорят, если тяжело – поплачь. Но разве может уйти со слезами жуткая, смертельная тоска по жизни? Всевышний, я ведь только начинала свой путь, неужели не осталось никакой надежды?

Есть Мириам – и нет Мириам. Есть Агнесса – и нет… не будет никогда больше?..

Что-то пронеслось мимо, я ощутила на лице дыхание несущейся смерти.

Нет больше Мириам, нет…

– Агнесса! – закричала вампиресса, – сюда, скорее! Твой медальон!!!

Я замотала головой, все еще приходя в себя. Открыла глаза – и тут же, пересиливая слабость в ногах, крутнулась в объятия блондинчика и отвесила ему пинок в причинное место. Вампир согнулся пополам и выпустил меня, а я со всех ног метнулась к Мириам, которая медленно поднималась с колен.

– Медальон! – повторила она, тяжело дыша, и, выбросив вперед связанные руки, сорвала у меня с шеи цепочку.

…Нашим спасителем оказался вовремя сбежавший Альберт. Он дал нам те мгновения, которых не хватало. Подкрался незаметно, прыгнул на Мессира, сбил его с ног – но тут же поплатился за это. Страшные руки вампира схватили оборотня за загривок, как будто это был нашкодивший кошак, и с размаху швырнули на камни. Альберт сполз по стене на землю и больше не шевелился… Но он дал нам надежду.

– Марша! – взвыла Мириам, – ты обещала! Где ты теперь, когда помощь так нужна?!!

Вампиресса изо всех сил сжала в кулаке медальон, становясь между мной и Мессиром. Он быстро приближался, неумолимый и страшный, так похожий на черную глыбу, над которой неким сверхъестественным образом парило белое, с темными провалами глаз, лицо. Мессир задержался лишь на миг – чтобы подобрать двуручник – а затем ускорил шаг.

– Беги, – процедила Мириам, – скорее же, Агнесса.

И замерла, прижав к груди медальон и обратив лицо к небу, словно оттуда должна была снизойти Марша и спасти нас всех.

Я быстро огляделась. Куда, провались все в Бездну, я должна бежать? Слуги Мессира быстро пришли в себя и брали нас в кольцо. Спотыкаясь и проклиная связанные руки я метнулась в сторону зарослей бузины – но на дороге, как назло, вырос наглый блондинчик. И вот уже меня хватают за плечи, за локти… Взревев от отчаяния, я изо всех сил боднула вампира в лицо. Из глаз посыпались искры – но вражина мой пострадал куда сильнее. Его аристократический нос оказался странно свернут набок, кровь хлынула на рубашку, мгновенно заливая грудь…

– Ах ты дрянь! – острые зубы щелкнули на волосок от моего плеча, но я – я оказалась на свободе.

Воодушевленная этой маленькой победой, я припустила наискосок через двор, к замковым воротам. Там все еще толпились неразумные «куклы» Мессира, у меня появилась слабенькая, но все же надежда, безумная затея – затеряться в их толпе, а потом, если повезет – нырнуть в заросли…

Раздался короткий, словно всплеск, крик. Я обернулась на бегу, и сердце горько сжалось. Мириам стояла на коленях, пронзенная насквозь мечом Мессира; ее лицо было обращено к чистому утреннему небу, руки молитвенно сложены на груди. Что ж, было похоже на то, что Марша так и не пришла на помощь… Быть может, призраки забывчивы и не помнят своих обещаний.

Мессир быстро выдернул меч, взмахнул им – и голова Мириам покатилась прочь, во мгновение ока рассыпавшись прозрачными хрусталиками. Как и ее тело.

– Мириам! – я поскользнулась и упала на одно колено. Силы куда-то делись, и оставалось только смотреть на вампира в черном, заслонившего собой пол-мира.

Медальон, звеня, покатился по камням и раскрылся в нескольких шагах от меня.

– Куда же ты бежишь? – ухмыльнулся Мессир, – что за глупости, леди Агнесса?

Но в этот миг что-то произошло с никому ненужным медальоном, который столько лет передавался от матери к дочери, чтобы в итоге оказаться у меня. В лучах восходящего солнца он засиял, словно новорожденная звезда, брызнули во все стороны золотистые искры – и в воздухе медленно, как будто неохотно, начал появляться призрак.

Это была она, Марша. Ее невесомые руки взметнулись к солнцу, локоны растрепались, словно в этот время в призрачном царстве неистовствовала буря. Она оглянулась на меня. Мне даже померещилась улыбка на ее колышущемся и меняющем очертания лице… Еще миг – и Марша, воспарив над замковым двором, быстро поплыла в сторону Мессира.

Вампир заметил ее слишком поздно. Взметнулась вверх рука с зажатым клинком. Но разве может сталь повредить призраку? Марша раскинула в стороны жемчужно-прозрачные руки, чуть наклонилась – как будто готовилась нырнуть – и, оттолкнувшись ногами от невидимого берега, в самом деле нырнула. Прямехонько в Мессира.

Нас разделяли считанные шаги. Меня и Мессира, меня и мою смерть… Но их-то он и не смог пройти, эти несчастные пять-шесть шагов.

– Аргх! – Мессир вдруг согнулся пополам.

Потом упал на колени, уронил голову на согнутые в локтях руки и начал заваливаться набок. В груди вампира заклокотал мокрый, нехороший кашель, дыхание вдруг стало хриплым и натужным – словно великому Мессиру внезапно стало нечем дышать…

Сквозь его белую кожу пролилось радужное сияние – тонкие и острые, как иглы, лучики. Правитель Некрополиса корчился в судорогах, катаясь меж кусов колючего боярышника, с его посиневших губ вперемешку с проклятиями летела кровавая пена. А свет, подаренный призраком Марши, не угасал, разгораясь все ярче, и белая кожа Мессира начала растворяться в радуге и таять, таять…

Первым не выдержал блондинчик.

Некоторое время он молча наблюдал за происходящим, а потом вдруг задергался, точно марионетка, и заверещал:

– Бежим! Чего стали? Сейчас как рванет!!!

Никто не стал с ним препираться, и вампиры, побросав пленников – и совершенно позабыв про меня – кинулись врассыпную, лихо перепрыгивая через кусты и оставляя на колючках лоскуты черного бархата.

А я – я осторожно обошла растворяющегося в радуге Мессира. Меня ждали друзья, связанные Этьен и Эвелина, Альберт, беспомощно распластавшийся под стеной башни… Лей – она, конечно, дала стрекача – и я ее совершенно в этом не винила.

Только вот не мешало бы еще перепилить веревки, которыми были стянуты за спиной мои руки.

 Эх. Как же неудобно… Я присела на корточки рядом с двуручником Мессира, кое-как дотянулась запястьями до лезвия. А теперь – как там это делается? Вперед-назад, вперед-назад…

– Агнесса-а-а!

От крика Эвелины, все-таки выплюнувшей кляп, я едва не свалилась на меч. Но не успела – что-то дернуло меня за шиворот, подняло в воздух… Мессир!

О, да. Он ухмыльнулся мне в лицо, вполне живой и здоровый, нашедший в себе силы одолеть призрак Марши и все ее пророчества. Я в панике задергалась, словно рыба на крючке. Да закончится это когда-нибудь?!!

А лицо Мессира оказалось так близко, что я смогла лицезреть каждую морщинку на его безупречной вампирьей коже. В глазах вскипала кровь, страшные клыки оказались угрожающе близко.

– Отпустите! – выдавила я. На нечто большее не хватило ни фантазии, ни сил.

– Не могу, – со скорбью в голосе проворковал Мессир, – теперь, после битвы с близнецами, именно ты восстановишь мои силы.

– Я невкусная! Вы даже не представляете, какая я гадкая на вкус!

Мое нытье осталось без ответа. Я зажмурилась – вот оно… Сперва – Мириам, потом и я. Впрочем, разве это страшно? Ведь я прекрасно помнила странное ощущение легкости, и стремительно разгорающийся рассвет, к которому летела моя душа…

– Ай! – вдруг не своим голосом взвизгнул Мессир и дернулся.

– Лей?!! – я не поверила собственным глазам.

Вокруг вампира назойливым комаром вился золотистый светляк, а правое царственное веко стремительно распухало.

– А-а, так здесь еще и цветочная фея? – взревел Мессир, тряся меня, как куклу, – да это же цирк какой-то!

– Оставь ее, ты, клыкастый болван! – мужественно пискнула Лей и заложила очередной вираж вокруг вампирьей головы.

Мессир ухмыльнулся, коснулся пострадавшего глаза, затем – раз! – и щелкнул пальцами. Просто щелкнул… Но Лей подхватило внезапным порывом ветра и швырнуло в гущу боярышника.

– Можешь сказать ей спасибо, – издевательски добавил вампир, – за подаренную минуту жизни.

– Да чтоб ты в Бездну провалился! – прошипела я. Беспомощно прошипела, болтаясь в страшных руках чудовища.

Мессир, с холодной улыбочкой, резко притянул меня к себе. Последнее, что я увидела – это синеватое свечение, разлившееся за его спиной.

…Но ничего не произошло. Мне только показалось, что Мессир вздрогнул. Еще миг – и его пальцы разжались, я мешком осела на землю и в недоумении уставилась на наконечник тяжелой арбалетной стрелы, торчащей из груди верховного вампира – как раз там, где у людей обычно находится сердце. И, судя по тому, как дымилась и чернела кровь вокруг раны, наконечник оказался серебряным.

– Идиот!.. – Мессир схватился за грудь. Рухнул на колени – так близко от меня, что, казалось, еще чуть-чуть – и вцепится в ногу. Отползти бы… Меня колотил озноб, зубы стучали. И все еще – да, я еще не верила в то, что смерть в который раз обошла меня стороной.

– Кого ты защищаешь, идиот?!! Я твой повелитель, я!.. – прохрипел вампир, медленно оборачиваясь.

И мои мысли начали медленно проясняться, словно кто-то сдернул с них пыльную завесу. Я поглядела на раненого Мессира, затем перевела взгляд на блестящий на солнце портал, который нежданно-негаданно появился во дворе старого замка. Там, задумчиво почесываясь, стоял рыжий оборотень с дубинкой наперевес, из-за его плеча выглядывала еще более рыжая полуголая девица. А ко мне (или к Мессиру?) размашисто шагал…

Мое сердце совершило немыслимый скачок в груди и забилось как после долгой пробежки. Да, это был Эдгар. Растрепанный и грязный, в порванной и покрытой засохшими бурыми пятнами рубашке, ощутимо хромающий на правую ногу – но все же он, Эдгар Саншез! Вампир, по словам Мессира предавший меня и вампир, которого я… Мда. Похоже, настало время признаться самой себе: это был вампир, которого я любила. И который, наверное, любил меня – иначе зачем бы он появился здесь в последний момент..

– Ты в своем уме?.. – Мессир завел руку за спину, ловко выдернул стрелу и отшвырнул ее.

Серебряный наконечник печально звякнул о камни.

– Да, ваше темнейшество.

Всевышний… Да что же они сделали с Эдгаром, если даже голос его казался мертвым?

– Тогда кого ты защищаешь, а? – отвлекая внимание Эдгара, Мессир потихоньку начал вставать.

– Простите, Мессир, – ровно сказал Эдгар, – я защищаю королеву Некрополиса. Истинную королеву.

И только сейчас я обратила внимание на то, что Эдгар волок по земле палаш.

– Эдгар, – прошептала я, – спасибо. Я никогда не верила в то, что ты мог меня предать.

Он молча посмотрел на меня, и в мертвой тишине занес клинок для последнего удара.

Голова Мессира даже не долетела до земли. Она вспыхнула чадящим синеватым пламенем и рассыпалась жирным пеплом.

* * *

… – Лей! Лей, отзовись!!! Ты жива? Ау-у-у-у!

– Агнесса. Я, конечно, понимаю, что она была твоей подругой, но у тебя сейчас и без того много срочных дел.

Мы с Эдгаром ползали в колючих кустах боярышника. После того, как тело Мессира сгорело в странном огне и превратилось в кучку зловонного пепла. После того, как Эдгар обнял меня, утешая и успокаивая, после того, как развязали Эвелину и Этьена, помогли подняться Альберту – когда беднягу привели в чувство, оказалось, что у него сломана задняя левая лапа… Заботу о раненом тут же взяла на себя рыжая деваха, причем делала она все так умело, что ее аппетитный бюст постоянно оказывался в опасной близости от влажного волчьего носа.

«Он обязательно поправится», – решила я, глядя на то, как умело она накладывает шину на поврежденную лапу.

–… Ты не понимаешь, Эдгар. Лей подарила мне ту минуту, которой не хватило Мессиру. Если бы не она, ты бы подоспел как раз к моему бездыханному телу.

– А если он ее убил? – вампир уселся на землю под развесистым боярышником и потер ладонями лицо. Ему все еще нездоровилось, но он предпочел не отлынивать и искать Лей вместе со мной.

– Мне так хочется верить, что она жива… Скажи, как ты нас нашел?

– Это долгая история, – Эдгар улыбнулся своей чарующей, загадочной улыбкой неисправимого романтика, – я тебе ее обязательно расскажу.

– Можно было бы начать прямо сейчас, – я на четвереньках проползла под колючей веткой и присела рядом. – Всевышний свидетель, Эдгар! Мессир наговорил про тебя гадостей, но я верила… Я знала, что ты… Кстати, может ты теперь скажешь, почему не убил меня тогда? Только из-за медальона и моего происхождения?

Мы сидели рядышком, в тени, и смотрели друг другу в глаза. Я думала о том, как много пришлось перенести Эдгару из-за нарушенного предписания владыки. За что он был готов платить такую цену?

– О том, что ты – наследница трона, я узнал позже, – не отводя взгляда, медленно проговорил вампир, – после того, как не выполнил приказ Мессира.

– Но почему, почему?

– Тебе так хочется это услышать, да? – Эдгар хитро усмехнулся.

А затем нежно притянул меня к себе и поцеловал – кажется, в третий раз за всю историю нашего знакомства. И это был волшебный поцелуй, когда кажется, что пропадает земля под ногами, что ты несешься прямо ввысь, сквозь тонкие жемчужные облака… Туда, где в хрустальном ореоле купается полная луна, переплетая на земле серебристый свет и густые ночные тени.

«А ты ведь всегда хотела лететь к луне?» – внезапно подумала я, – «не был ли это голос древней крови близнецов?»

– Мм… нет, ты все-таки скажи, – я упрямо оттолкнула его.

Эдгар, вместо того, чтобы признаться мне в любви, вдруг потянулся куда-то рукой – за мое плечо.

– Цветочная фея нашлась. Жива и невредима, только слегка помята.

На его ладони с недовольным видом сидела Лей и пыталась расправить то, что осталось от юбки.

– Терпеть не могу вампиров. Верните меня в Светлый лес. Фу, не хочу здесь задерживаться ни минуты. Ноги моей больше здесь не будет… Агнесса, Агнесса, ты что делаешь?!! Ты! Ты его… целуешь?!! Тьфу!