Текст книги "Вампир для истинной королевы"

Отступление 2. Тайны для вампира

…Где искать убийцу?

Мысль эта сновала по просторам сознания как юркая торговка пирожками по базарной площади и основательно портила Эдгару то первое впечатление легкости и красоты, которое он получил по прибытии в столицу Светлого леса. Что же делать? Эдгар полагался на народную мудрость «под лежачий камень вода не течет», а потому решил действовать.

Проснувшись после полудня, он приговорил к съедению ароматный стейк, запивая его великолепным «мерло» из эльфийских подвалов. Потом привел себя в порядок, как и положено послу Некрополиса: на лицо – освежающую маску, которая, к тому же, еще и придавала коже мягкость младенческой, ногти – обработать пилочкой, чтобы не пугать эльфов раньше времени классическими когтями вампира… Уфф… Волосы убрать в косичку, шейный платок завязать вычурным бантом, стряхнуть несуществующую былинку с рукава нежно-зеленого камзола.

Эдгар подмигнул себе в зеркало. Не вампир, конфетка! Даже если не очень-то нравится мазать лицо какой-то мерзостью под названием «маска», результат того стоит.

А затем Эдгар отправился… навестить посла королевства Всех Людей с целью узнать, что думают об убийствах потенциальные жертвы.

День медленно угасал. Было тепло, как бывает в середине весны, в саду жужжали пчелы – к этому жужжанию примешивался писк цветочных фей, затеявших игру в догонялки.

Шагая по крытой галерее, Эдгар вежливо раскланивался с каждым встречным. Упаси Бездна оскорбить своей непочтительностью какого-нибудь именитого вельможу – в Некрополисе таких промахов обычно не прощали. Несколько раз приходилось кланяться и эльфийским дамам в весьма пикантных нарядах (в полуночном царстве предпочтение отдавалось черному бархату и кружевам, а здесь – легчайшему светлому шелку, который вообще мало что скрывал). Потом Эдгар понял, что заплутал и забрел близко к апартаментам его величества.

«Как там дела с предстоящей свадьбой? Ох, да брось ты… какая тебе разница?»

Спросив дорогу у улыбчивых гвардейцев короля, Эдгар наконец добрался до приемной людского посольства при дворе Эльфира. Никем не охраняемой приемной, что казалось странным – учитывая последние события.

Эдгар постоял-постоял, ожидая ну хоть малейших признаков присутствия стражи, а затем постучался.

Тишина.

Вампир постучал еще – уже чуть менее почтительно и чуть более громко.

Снова тишина.

«Может, и этого уже загрызли?»

Эдгар внимательно огляделся – он был совершенно один в коридоре. Так что, если сейчас войти без приглашения… И если ТАМ уже лежит хладное тело очередного посла… Есть шанс, что удастся незаметно улизнуть к себе и притвориться, будто ничего и не было. Если, конечно, это не ловушка, подстроенная специально для посла Некрополиса!

– Гхм. Хорош тянуть, – сердито сказал себе вампир. Еще раз огляделся и дернул на себя позолоченную дверную ручку.

Опять тишина.

Эдгар сунулся в приоткрытую дверь и позвал:

– Прошу прощения! Есть кто живой?

На сей раз что-то щелкнуло в глубинах посольских покоев и раздались тихие шаги, словно некто крался на цыпочках.

«А если и правда ловушка?» – Эдгар сделал еще один – крошечный – шажок внутрь, тихо прикрыл за собой дверь и на всякий случай извлек шпагу из ножен.

Правда, воспользоваться ей Эдгару не дали: откуда-то сверху упала шелковая сеть, разом лишив посла возможности маневрировать, а из-за угла с воплем –

– Ага!!! Попался!!! Думал, небось, что меня так просто взять, да? –

выскочил совершенно голый мужик.

Эдгар вдруг с необычайной ясностью осознал, что незнакомый эксгибиционист в одной руке сжимает полупустую бутылку «старого доброго бордо», а в другой – остро заточенный осиновый кол. Кроме того, в сознании вампира зародилось нехорошее подозрение, что кол-то готовили специально для него, для посла Некрополиса.

За что, спрашивается?!! Ведь ничего еще не сделал!

Едва не взвыв от обиды, Эдгар изогнулся рыбкой и откатился в сторону, позволяя агрессору стукнуть колом о каменные плитки пола. И стоило так прихорашиваться? Ноготки подпиливать да маску накладывать?

Хрясь! Судя по силе удара, незнакомец не был расположен к шуткам.

«Вот бы головой своей так о камешек грохнул!» – вконец огорчился Эдгар и стал возмущенно кричать о том, что, мол, как смеете нападать на уполномоченного посла самого Мессира, да как смеете вообще вести себя как нецивилизованный дикарь.

Эксгибиционист с минуту смотрел на него, бешено вращая глазами.

– Вы, сеньор, как себя ведете? – корил его Эдгар, судорожно выпутываясь из сети, – да еще где? При дворе его светлейшества! Да вы, вы… Извращенец просто какой-то! Стыдно, сеньор, стыдно!

И тут, видимо, настал долгожданный момент просветления: «извращенец» выронил оружие и с тихим «ой» опустился на колени рядом с брыкающимся и ругающимся Эдгаром. Стало заметно, что кое-где к белым ляжкам субъекта прилипли розовые лепестки.

* * *

За неделю до прибытия посла королевства Всех людей в Светлый лес.

Его величество Людовик Первый и Единственный проснулся на рассвете. Это было событие из ряда вон выходящее, ибо сей достойный правитель раньше полудня обычно не вставал. Но сегодня он плохо спал, всю ночь ворочаясь и сминая шелковые простыни, а когда сон наконец приходил, то вместе с ним приходили и чудовища Некрополиса. Жуткие вампиры в непременно черных балахонах, не менее жуткие зубастые оборотни в звериных шкурах и серые полупрозрачные призраки – само воплощение ночных кошмаров. Они водили хороводы вокруг кровати монарха, пели скабрезные частушки и показывали на Людовика пальцами.

Итак, его величество проснулся, сел на постели и, нашарив шелковый шнур, принялся изо всех сил за него дергать.

Прибежал первый министр короля, имеющий привилигею подавать его величеству ночную вазу.

– Нет, не сейчас, – отмахнулся Людовик, зевая и потирая припухшие веки, – скажи лучше, мой верный де Брю… Этого, третьего посла в Светлом лесу… Также съели, как и предыдущих двух?

Де Брю низко поклонился, сверкая лысиной.

– Ваше величество, позволю себе заметить, что не съели, а загрызли. Смерть наступила от кровопотери и отсутствия сердца.

– Хм, – удивился Людовик, – а что, до этого печального случая сердце было в наличии? Что-то не замечал.

– Судя по всему, оно было, сир, и исправно гнало кровь, – де Брю опять распластался в поклоне, – если ваше величество изволит высказать мудрую мысль, то я должен взять бумагу и перо…

– Оставь, – устало промямлил король, – это не для записи. Скажи, де Брю, замену послу уже нашли?

Министр опечаленно вздохнул.

– К сожалению, сир, до сих пор нет. Никто не хочет ехать в Светлый лес, после трех убийств-то.

– Но моя верная леди Вьенн уже там, – возразил Людовик, – что же, мои храбрые мужи боятся того, чего не боится слабая женщина?

Де Брю счел за лучшее промолчать. А король, гневаясь, вскочил с кровати и принялся бегать по спальне, путаясь в длинных полах ночной сорочки. Он мелкой рысью миновал мраморную статую обнаженной девушки в полный рост, на плече которой до сих пор висел кружевной предмет нижнего белья его величества… Обошел изящный трельяж, уставленный бальзамами и притирками, затем вернулся к постели и пнул некстати подвернувшуюся под ноги ночную туфлю.

– Я приказал де Льону отправиться к эльфам! – слова горошинами рассыпались по полутемной спальне.

– Но он предпочел удрать на войну, ваше величество.

– Какую еще войну? Мое королевство ни с кем не воюет!

– Усмирять непокорных вассалов, сир.

– Ну, а граф де Коршетт? Где этот бездельник?

– Отправился в паломничество, сир, к Святой Горе.

– Что-то не припомню за ним излишнего благочестия!

Людовик замолчал, мысленно перебирая кандидатов в послы. А затем, когда наиболее подходящий был найден, принял величественную позу монарха размышляющего и, пронзив пальцем воздух в направлении де Брю, прогремел:

– Бери бумагу, мой верный де Брю!

И, дождавшись, пока министр подхватит чистый лист и перо с чернильницей, начал диктовать:

– …Повелеваю освободить из заключения маркиза Леона де Груста и под стражей же сопроводить в Светлый лес.

– Де Груст? – министр поднял на короля опечаленные глаза, – но он же… опозорит нас! Он ни одной юбки не пропускает, потому и сидит под арестом!

– Без посла мы никак не можем, иначе эльфы решат, что мы готовимся к войне, – строго сказал король. И, выдержав, значительную паузу, провозгласил, – пусть чудовища Некрополиса кушают тех, кто нам неугоден!

После этого Людовик забрался в кровать и проспал ровно до обеда. Проблема посольства была решена.

* * *

…– Вот примерно так оно и было, – сокрушенно промолвил маркиз де Груст, бретер и дебошир, обладатель задумчивых синих глаз и романтичных каштановых кудрей, мечта каждой второй благородной девицы в королевстве и одновременно объект ненависти каждой добропорядочной мамаши, – я был привезен сюда насильно и оставлен на произвол судьбы. Вот и приходится обороняться, как получается.

Выяснилось, что за пол часа до визита Эдгара Леон де Груст решил принять ванну – этим объяснялось отсутствие какой-либо одежды. Маркиз не привык купаться в одиночестве, ни одной из возлюбленных рядом не было… Но, как известно, свято место пусто не бывает, и общество маркизу составила бутыль приличного бордо из эльфийских погребов. А чтобы ни один злобный вурдалак не позарился на кровушку де Груста, маркиз прихватил с собой и осиновый кол – так, на всякий случай…

– И вы бы меня убили? – Эдгар наблюдал, как одевается посол Людовика при дворе Эльфира, – вы же могли убить невиновного!

– В Некрополисе не бывает невиновных, – решительно отрезал де Груст, облачаясь в легкую, как лебяжий пух, сорочку, – вот вы, посол, сможете ли утверждать, что сейчас также невинны, как в день своего рождения?

– К чему переходить на личности? – безмятежно отозвался Эдгар, – мы же не будем с вами считать, скольких девиц я зажарил, а скольких съел сырыми? Я пришел к вам с иной целью, посол.

– И с какой же? – за сорочкой последовали бархатные цвета горького шоколада штаны и такой же камзол, расшитый золотой нитью.

– Мне хотелось бы узнать, не случалось ли с вами чего странного за время пребывания в Светлом лесу. А кроме того – не известно ли вам что-нибудь из ряда вон выходящего, что произошло с вашим предшественником? Незадолго до того, как с ним приключилось несчастье?

Руки Леона де Груста, колдующие над шейным платком, замерли.

– А вы, сеньор, уже не первый, кто у меня об этом спрашивает.

– Да неужели? – вампир навострил уши. Выходит, в Светлом лесу творятся дела куда более черные, нежели в Некрополисе! – А могу я поинтересоваться?..

– Разумеется, – де Груст пожал великолепными плечами атлета, – леди Вьенн. Возможно, вы с ней еще не сталкивались… Препротивная особа, но на хорошей должности у Людовика. Говорят, выбралась из низов, выскочка проклятая.

Маркиз развязно плюхнулся в кресло напротив Эдгара и потянулся за очередной бутылкой «бордо».

– Сожалею, что вампиры пьют только свежую кровь.

– Что вы, маркиз! Вампиры пьют еще и вина, отдавая предпочтение красным.

…После двух бокалов обстановка в апартаментах посла заметно потеплела.

– Ничего я ей не сказал, этой Вьенн, – весело объявил маркиз, – но тебе, дружище, скажу! Сразу видно, что ты честный малый, хоть и кровосос… А эта… эта… ну крыса, ни дать ни взять!

– Так, значит, тебе что-то известно?

Надо сказать, в кабинете посла царил истинный творческий беспорядок, а потому у людей непосвященных непременно возникло бы впечатление, что эту комнату старательно и бесцеремонно обыскивали. Стопки книг на полу, один чулок на столе, второй на канделябре – и все это присыпано, словно первыми снежинками, шелестящими обертками от конфет.

– Еще бы! – Леон перегнулся через подлокотник кресла и потянулся рукой куда-то под стол, – вот он, родимый! Дневник предыдущего посла!

Эдгар моргнул при виде толстой книжечки размером с ладонь. Затем подумал, что ничто не ново под луной, и что очередная жертва очередного монстра вела дневник, куда скрупулезно заносила все свои ерундовые переживания.

Кроме того, Эдгар Саншез прекрасно помнил, как научное сообщество Некрополиса горячо дискутировало на тему «Не привлекают ли смертные, ведущие дневник, вампиров более, чем смертные, дневников не ведущие». История явила как примеры жертв «с дневниками» так и без оных, а объективная статистика несколькими штрихами обрисовала портрет наиболее вероятной жертвы: таковой становилась молодая девица, как правило собирающаяся замуж (или ожидающая суженного из долгой заграничной командировки), обожающая прогуливаться по вечерам в одиночестве, а мысли свои помимо дневника поверяющая подруге (лечащему врачу).

– Держи, – ухмыльнулся Леон де Груст, – от меня и этого не останется. Не веду я никаких сердечных дневничков…

– Можно узнать, почему?

Маркиз только хихикнул.

– Да я, в общем-то, с трудом имя свое могу написать. К чему такому вояке, как я, еще и грамота?

Эдгар не стал томить себя ожиданием, и открыл последнюю страницу. Там, как и следовало ожидать, было записано:

«Этой ночью она придет снова. Моя тайная возлюбленная, моя прекрасная незнакомка! Я слышу, как ее маленькие ножки касаются пола, слышу, как шелестят ее воздушные одежды… Я почти ощущаю аромат роз, которыми она так любит украшать свое платье. Я уже иду, моя любовь!»

– М-да, – только и сказал Эдгар.

Надежды не оправдались. Та же самая безжалостная статистика утверждала, что больше половины жертв мужского пола оставляли в своих дневниках именно такие записи.

– Что там, что там? – маркиз де Груст едва не подпрыгивал в кресле.

– Снова женщина, – пожал плечами вампир, – могу я взять дневник себе?

– Конечно, о чем речь, – Леон плеснул себе еще вина, – заходите еще, Эдгар. Только предупреждайте заранее, не то, упаси Всевышний, как бы беды не приключилось…

И кивнул в сторону осинового кола, торжественно помещенного на стол.

– Спасибо, – Эдгар невольно поежился, – а вам я бы дал совет… Если ночью будет в двери стучаться прекрасная девушка… Или, еще того хуже, лезть в окно… Вот тогда и хватайтесь за оружие.

– Э-э, разумеется, разумеется! – воскликнул де Груст, – я осторожен, как никогда раньше. Особенно, когда по ночам под дверью кто-то скребется.

– Вот и прекрасно, – сказал вампир, – надеюсь, что вы даже не будете проверять, кто это к вам пожаловал.

…На том и расстались. Маркиз де Груст снова заперся в своих апартаментах, а Эдгар Саншез отправился к себе, на ходу листая дневник убитого посла.

Дело выходило крайне запутанным. Вернее, оно бы не было таковым, найдись в дневнике хотя бы одна запись о том, что послу угрожали, или о том, что он сам был замешан в каких-нибудь сомнительных делишках. Но на желтоватых листках дневника Эдгар читал исключительно о любви к прекрасной незнакомке, являющейся по ночам.

«Слишком похоже на визиты вампирши», – огорчился Эдгар, – «значит, все-таки, Некрополис?!!»

Он тут же зябко поежился, когда представил себе гнев Мессира.

«И что, сеньор Эдгар, вы не могли доказать, что убийца был подослан людьми? Тогда грош вам цена, сеньор, отдаю вас в руки судьи»…

Вампир торопливо перелистал дневник еще раз – ничего нового. Посол влюбился по уши, и любовь эта стоила ему жизни.

Между тем на Светлый лес опустилась мягкая весенняя ночь – с ее чистыми звездами, густым бархатным ароматом цветов и разнотравья, с трелями соловьев в кустах и руганью цветочных фей, не поделивших куст жасмина.

Эдгар словно очнулся – о чем это он размышляет?!! В конце концов, что бы ни писал убитый посол, по дворцу разгуливает чудовище неизвестной породы. И, конечно же, начать нужно с установления личности монстра, а не предаваться рассуждениям о том, «что сделает и что скажет Мессир»!

– Не все еще потеряно, сеньор Эдгар, – почти промурлыкал вампир, – все только начинается!

И он ускорил шаг, чтобы переодеться и провести ночь в плодотворных наблюдениях.

…Но, дорогой читатель, у Эдгара Саншеза и в мыслях не было, что эта тихая ночь подарит ему столько сюрпризов.

* * *

Поначалу ему сопутствовала удача. Только пробило полночь, а Эдгар уже заметил тварь, легкими прыжками взбирающуюся по стене. Снизу были видны мощные задние лапы чудовища и куцый хвостик, чем-то напоминающий кроличий.

«И куда же ты лезешь, душечка?» – он выждал несколько мгновений, пока отрастут когти, – «или ищешь новую жертву?!!»

Ждать дальше не было смысла: монстр ловко подбирался к распахнутому окну. Эдгар, царапая камень, двинулся следом, и едва не крикнул – «Куда? Стой!!!» – когда серое тело скользнуло в темную арку окна. Вампир тихо выругался, прибавил ходу… Еще немного, еще оттолкнуться носком сапога от камня, и…

Он ожидал, что кто-нибудь закричит в темной комнате. Ожидал, что из непроглядной черноты чьей-то спальни раздастся визг перепуганной до полусмерти девицы, но – ничего подобного не произошло. Похоже, в планы мохнатого монстра не входило кого-либо будить.

Эдгар скользнул на мягкий ковер, озираясь и готовясь встретить противника всеми своими когтями и зубами.

…Тишина, прерываемая чьим-то могучим храпом.

Он еще раз внимательно огляделся – никаких признаков чудовища. Самая обычная спальня, причем спальня женская, если судить по наличию трельяжа, сплошь уставленного склянками. И вдруг… серая лапа, на мгновение высунувшаяся из-под стеганого одеяла.

– Вот гад! – возмутился Эдгар.

Одним прыжком пересекая комнату, сдергивая одеяло и готовясь вцепиться в загривок чересчур хитрому монстру…

– А-а-а-а-а!!!

Вампиру показалось, что мир вокруг рушится. Визг перекатился в басовитый рев – если не самого чудовища, то его собрата.

– А-а-а-а-а! Мужчина! Караул!..

На кровати, отчего-то прижимая к пышной груди подушку, восседала ну очень достойных размеров дама. Многочисленные воланы, рюши и банты делали ее похожей на молодую капусту, растущую на грядке и уже набравшуюся сока.

Эдгар от неожиданности отшатнулся, замахал руками.

– Что вы, что вы, мадам! Покорнейше… прошу простить… ошибся окном, да!

А в голове металась одна-единственная мысль – как же так? Серая лапа… Неужели показалось? Или… или же неведомый противник оказался куда сильнее, чем хотелось?

– Мужчина-а-а! – тоненько взвизгнула дама в последний раз и умолкла, подозрительно рассматривая Эдгара.

«Бездна, сейчас еще и стража сбежится… Позор какой!» – обреченно подумал вампир, медленно отступая к окну.

– Уже ухожу, ухожу… простите, что напугал, я, вероятно, ошибся… Извинения, мадам…

– Минуточку, – неуверенно сказала потревоженная хозяйка спальни.

Быстрым движением – чересчур даже быстрым для обладательницы таких пышных форм – она подхватила со столика лампу, стряхнула колпак и принялась рассматривать Эдгара.

– А вы, оказывается, большой проказник и шалунишка, сеньор Саншез, – последовало заключение, сказанное таким игривым тоном, что вампиру очень захотелось обернуться туманом и исчезнуть.

– Откуда вы меня знаете? – он застыл, слегка огорошенный.

– Я все знаю, – заверили его, – или почти все. Я леди Виолетта, личный астролог его величества!

И, ловко спрыгнув на пол, она угрожающе придвинулась к Эдгару.

– Я так польщен, мадам, нашим знакомством, – он попятился к окну, подальше от астролога, – но ведь… после ваших криков… стража сбежится… И, простите, вы ничего странного не заметили? Ничего? Дело в том, что пока вы спали…

– Во-первых, не сбежится, – перебила его леди Виолетта, – здесь по ночам охраняют только монарха, таков обычай светлых эльфов. Во-вторых, я спала и потому ничего не заметила. А в-третьих…

Тут она окинула Эдгара таким заинтересованным взором, отчего тот подумал – ну, вот именно так и должна себя чувствовать жертва вампира…

– А вы просто конфетка, сеньор Саншез, – объявила избранная звездами, – я и не знала, что вампиры могут быть столь… м-м-м… элегантными!

– Еще раз прошу прощения за беспокойство, – выпалил Эдгар.

Спасительное окно было рядом, и он попросту вывалился в проем – благо, лететь было недалеко, и внизу приветливо раскинулся пышный розовый куст.

– Как будет время, заходите в гости, – хихикнула сверху леди Виолетта. Как раз в те малоприятные минуты, когда царапины еще не затянулись, а в боку засело не меньше десятка розовых шипов.

– Обязательно воспользуюсь приглашением, мадам, – буркнул Эдгар. Ночь только начиналась.

«Ты меня так просто не проведешь», – решил вампир и отправился бродить по дворцовым галереям. Интуиция подсказывала, что до рассвета он успеет поймать что-нибудь более интересное, нежели леди Виолетта.

* * *

… Но тварь никуда не исчезла. Эдгар ощущал ее присутствие, как один хищник может чувствовать другого. Она была… где-то совсем рядом. Может быть, за следующим поворотом. А может быть, кралась следом, не смея напасть на равного, прячась в густых тенях опустевшего дворца.

«Любопытная история», – вампир мягко шел по залитой лунным светом галерее, – «Что же это за монстр такой?»

Он принялся перебирать в памяти известные расы Некрополиса. Оборотни – они и есть оборотни, уж с ними Эдгар если не пуд соли съел, и строение тела на примере Корделии изучил неплохо. Вампиры – урожденные и сотворенные – тоже мало походили на виденного зверя. Да и вообще, урожденные вампиры предпочитали превращаться либо в летучих мышей, либо в обычных волков, либо в черных кошек, а сотворенные – те, к сожалению, вообще не обладали способностью перекидываться. Призраки – ну, это вообще отдельный разговор. Виденная тварь совершенно не напоминала жертву пыток.

Тихое «клац-клац-клац» заставило обернуться – никого. Только решетчатые тени на полу и легчайшая лунная изморось на стенах… Но, провались все в Бездну, Эдгар уже чуял тяжелый запах большого хищника, который тихо шел следом.

«Ну-ну», – Эдгар ухмыльнулся темноте, – «ты решил, что на меня можно охотиться? Попробуй…»

И, свернув очередной раз, вдруг увидел аппетитную женскую фигурку, склонившуюся к запертому бюро. Незнакомка без особого энтузиазма ковырялась отмычкой в замке, причем Эдгар сразу понял, что отмычку она держала в руках чуть ли не впервые.

Вампир прислонился к дверному косяку и некоторое время наблюдал за усилиями девушки. Воровка? Ну и пусть себе. Его, посла Некрополиса, это не касается. Шпионка? Еще интереснее… Но кто?

Эдгар потянул носом – запах казался очень приятным и… как ни странно, знакомым. А девушка, словно почувствовав его взгляд, резко обернулась.

«Ух ты!» – умилился вампир.

Оказывается, бюро пыталась вскрыть не какая-нибудь случайная воровка, а невеста его светлейшества собственной персоной.

«Вот это да!» – такой была следующая мысль Эдгара, а вслух, любуясь правильными чертами юного лица, он поинтересовался:

– Не страшно ходить по ночам одной?

Королевскую невесту затрясло. И она взглянула на Эдгара с выражением такого безнадежного отчаяния в темных глазах, что вампир счел за лучшее скользнуть в тень. Еще не хватало, чтобы девица от ужаса грохнулась в обморок или – что бывает с благородными девицами – не померла бы от разрыва чересчур нежного сердца.

«Проклятье. Одна беззащитная девица и монстр, слоняющийся по коридорам», – мрачно подумал Эдгар, наблюдая за девушкой.

Встреча в безлюдной и темной гостиной напугала королевскую невесту до дрожи в коленках: она спрятала отмычки и заторопилась прочь из дворца. Эдгар следовал за ней тенью, невидимый и неслышимый. Он терпеливо дождался, пока леди Агнесса закончит препираться с цветочной феей, а затем пошел за ними. В ночи застыло ожидание; оно висело невидимой паутиной, неприятно тревожа сердце.

«Одинокая девушка в королевском парке», – думал вампир, – «беззащитная жертва и чудовище».

Нет, конечно же, на поясе Агнессы он заметил кинжал, но Эдгар подозревал, что пользоваться им Агнесса умеет так же, как и отмычками.

«Зачем же ты бродишь одна по ночам?»

Он вдруг вспомнил леди Вьенн. Хм… А что, если эта крыса приложила свою руку к тому, что невеста Эльфира шастает по пустому дворцу и пытается вскрывать бюро? Никаких доказательств, только нехорошее, бередящее душу предчувствие.

«Клац-клац-клац».

Эдгар насторожился, нырнул прочь с узкой тропинки в густые заросли. Прекрасное место для наблюдения! Ему было отлично видно, как остановилась и обернулась Агнесса – и как из ночной прохлады вынырнула тварь, в намерениях которой уже не оставалось сомнений.

«Оборотень – или нет?» – все еще гадал посол Некрополиса, – «а если оборотень, то откуда он здесь? Неужели с ведома Мессира? Так, значит, ты ешь исключительно людей, и эльфы тебя не интересуют?!!»

Эдгар взглянул на Агнессу – «какая же ты все-таки красивая, и где-то я уже видел тебя… но где?»

В неизмеримо короткий миг ему подумалось, что видел он леди Агнессу на одной из старых фресок времен великих близнецов – «Нет, ну откуда ей там быть?» – а потом тварь прыгнула.

«Простишь ли ты себе гибель этого невинного создания?..»

– Беги! – крикнул Эдгар.

И, выпуская когти, резко оттолкнулся от земли. Кажется, он кричал еще что-то, уже чувствуя, как в тело впиваются невероятно острые, напитанные ядом зубы.

Зверушка наивно полагает, что убить вампира просто?

 А она, ранее предпочитавшая не нападать на равного себе хищника, была вне себя от ярости. Сладкая, пахнущая человеком добыча ускользнула, а вместо нее в загривок клещом вцепился вампир. Извернувшись, тварь легко подмяла Эдгара под себя, но он ужом выскользнул из кривых лап и вновь оказался наверху.

«Беги, Агнесса, беги», – полосуя когтями мохнатый бок, Эдгар уже думал только о том, чтобы самому уцелеть в этой схватке.

* * *

… Это была самая что ни на есть «ничья». Неведомый зверь, роняя на траву частые капли крови, ударился в бегство – а Эдгар, после неудачной попытки подняться, мешком свалился под орешник.

Он лежал, щурясь на первые лучи солнца, и пробовал затягивать раны. Но ведь для быстрой регенерации нужна кровь, причем горячая кровь жертвы, а он был совершенно один посреди королевского парка, огромного и неухоженного. Крошечная цветочная фея покружила над головой и улетела, противно вереща, а солнце поднималось выше и выше, и вот уже первые яркие лучи упали прямо на лицо, неприятно стягивая кожу и заставляя слезиться глаза. Эдгар кое-как перекатился набок и прикрыл лицо обрывком рукава. Ничего, он еще немного отдохнет, а потом отправится к себе и будет лежать в роскошной постели до тех пор, пока не закроются глубокие порезы на животе, пока не срастутся поломанные ребра.

«Хорошо бы, леди Агнесса удачно добралась до убежища», – устало думал вампир, – «Но ведь наверняка тварь от нее не отстанет, и девочке осталось жить считанные дни…»

Вновь перед мысленным взором мелькнули старые, кое-где осыпавшиеся фрески из старой части дворца Мессира. Была ли там сама Агнесса? Или кто-то на нее похожий? Жаль, он не застал правления близнецов, мир вампиров распахнул объятия для Эдгара в ту благодатную эпоху, когда Мессир правил вот уже двести лет…

«Бездна… Да зачем она здесь?» – мысли, резво обежав круг, вернулись к королевской невесте, – «Словно ее специально сюда прислали. Не столько для замужества, сколько для прочих, куда менее приятных целей…И бежать ей некуда, потому что клетка захлопнулась. Единственный выход – стать обедом для монстра…»

– Ну нет, – прошептал Эдгар теплой, сочной траве, – я не дам этой твари тебя убить. Скорее чудовище отправится вон из нашего мира, уж я-то постараюсь.

Так он и лежал, прикрыв глаза, спрятав лицо под лоскутом, пропахшим его собственной кровью. Потом, когда раны закрылись, медленно встал и побрел к себе.

Грангх встретил Эдгара с веником и совком – доблестный слуга занимался уборкой.

– Сеньор. Вам. Послание.

«Только его мне и не хватало для полного счастья!»

Эдгар скидывал на пол то, что осталось от одежды.

– Унеси и сожги. Где послание?

– Послание. От. Короля.– пробубнил Грангх, потирая медную лысину.

– Понятно, – вздохнул Эдгар.

Избавившись наконец от лохмотьев – которые до последней ночи были приличным сюртуком и штанами – вампир подошел к письменному столу.

Там лежал конверт нежно-зеленого цвета, внутри – квадрат из плотной бумаги с королевским вензелем.

– Приглашение на бал, – прочел вслух Эдгар, – в честь прибытия леди Агнессы, невесты его светлейшества…

И он растерянно посмотрел на себя в зеркало, занимающее всю дверцу платяного шкафа.

Вид, конечно, был еще тот. Левый глаз не открывался. Рваная рана на лице затянулась, вспучившись багровым шрамом. Такие же отметины украшали грудь и живот – чудовище очень хотело выпотрошить свалившегося на голову противника.

Эдгар вздохнул. Появляться в таком виде на балу не хотелось совершенно. Без свежей крови дальнейшая регенерация грозила затянуться надолго.

«Забудь, старина. Кровушки тут взять негде, да и не к лицу послу Некрополиса пугать эльфов…»

Он отвернулся от зеркала – но вдруг что-то екнуло в груди. Посмотрел вновь и выругался, поминая всю родню зубастой дряни: медальон с шеи бесследно исчез. Ничего, конечно, страшного – простая золотая пластинка с гербом сеньора Саншеза – но все равно обидно. Эдгар, постанывая сквозь зубы и ругаясь, присел на корточки над своими лохмотьями, перетряхнул их. Конечно же, медальона там не было, остался лишь обрывок цепочки.

 – Жалость какая, – вампир устало вздохнул, уселся на край постели, – Грангх, поди сюда!

Верный слуга появился минут через десять, по-прежнему с веником и совком.

– Слушай внимательно. Позови ко мне королевского гвардейца.

…Через час проблема исцеления была благополучно решена. Грангх привел добродушного, но с пустотой в глазах эльфа. Тот по просьбе Эдгара позвал придворного лекаря.

– Послушайте, сеньор, – простонал вампир со своего ложа, – я захворал и мне нужна свежая кровь.

Лекарь слегка побледнел и незаметно отодвинулся от пациента, а Эдгар продолжил:

– Мне известно, что время от времени вашим больным требуются кровопускания. Если вас не затруднит, проведите кому-нибудь эту процедуру сей же час. И не забудьте взять на столе ваш гонорар.

В голубых глазах эльфа отразилось понимание. Он открыл записную книжку, пробежался взглядом по списку пациентов, а затем удалился (не забыв прихватить туго набитый кошелек). Ровно через час к Эдгару пришел ученик лекаря, улыбчивый юноша, и принес запечатанную воском и еще теплую бутыль.

– Вот, сеньор, возьмите. Господин лекарь просил передать, что если у вас возникнет… мм… нужда, обращайтесь не стесняясь. Кровопускание – очень полезная процедура, одна из любимых при дворе его светлейшества.

– Ты добрый малый, – прохрипел посол голосом умирающего, – вот и тебе вознаграждение. Ну, иди же, иди… Мне нужно остаться одному.

Но ученик ушел не сразу. Скромно отвернувшись к стенке, пока Эдгар цедил стакан за стаканом, болтливый эльф рассказывал последние дворцовые сплетни. Особо был отмечен казус, происшедший с недавно прибывшей леди Агнессой. Оказывается, она могла выйти замуж за его светлейшество только через сто три года.