Текст книги "Вампир для истинной королевы"

– А ну, расходитесь, господа, расходитесь, – маленький эльф в темно-синем сюртуке шмыгал повсюду, даже становился на четвереньки и рассматривал изрубленный стол сквозь большое увеличительное стекло, – нечего здесь делать, особенно вас, леди, это касается. Вы же вся зеленая. Да уведите же ее!

По-моему, сказанное относилось ко мне. Этьен мягко взял меня под руку и потянул к выходу, бурча на ходу:

– Говорил же я, не ходи. Ну и что ты здесь такого усмотрела? Убили гада-кровопийцу, и поделом.

Я тряхнула головой.

– Его похитили, Этьен. Похитили, потому что он не подчинился приказу Мессира.

– Это какому еще приказу?

– Убить… меня…

У выхода в сад нас догнала Эвелина и, бросив выразительный взгляд на Этьена, спросила:

– Агнесса, душенька, ты выглядишь так, словно с похорон идешь. Тебе что, в самом деле небезразлична судьба посла?

Я шмыгнула носом и промолчала.

– Если хочешь, я съезжу в Некрополис и что-нибудь разузнаю там, – предложила Эвелина.

– Хочу, – я из последних сил сдерживала слезы. Что творится в этом мире? Раньше я такой чувствительной не была, это точно…

И вдруг меня осенило:

– Эвелина, я тоже отправлюсь в Некрополис. И мое решение уже не изменится – пусть даже мне придется воспользоваться тайным ходом и порталом. А заодно я узнаю, что было нужно здесь леди из шкафа!

* * *

Я собиралась в дорогу.

Тускло и тревожно горела свеча, за окном – кажется, впервые за время моего пребывания у эльфов – разыгралась буря. Ветер надсадно завывал, гнал по темному небу тучи, не забывая мешать с дождем оборванные листья. Одна за другой сыпались на Светлый лес молнии, затем неистово громыхало – так, что чашки и блюдца звякали. Хороша погодка! Как раз под стать нашему походу, только завывающего призрака с цепями не хватает. Впрочем, я не сомневалась, что вскоре нам доведется повстречаться – мне и призракам. А еще… Еще, само собой, там будут вампиры, оборотни… Тут моя фантазия истощилась, и я вернулась к сборам.

Итак, в Некрополис со мной отправлялись: одеяние шпиона в полном составе, кинжал (не иначе как для устрашения призраков. Кого еще там пугать стальным клинком-то?), отмычки (берегитесь, секретные ящички!), медальон Эдгара на починенной цепочке и, конечно же, мой собственный медальон как доказательство существования Великой Семейной Тайны.

Хм. Вот ведь незадача – матушка говорила, что ни один вампир не посмеет отобрать мою жизнь. Так гласила легенда… И что? Меня, получается, куснули, но в живых оставили. Честное слово, если я все-таки найду Эдгара и он подтвердит, что не убил меня только из-за моей семейной тайны… Сама убью паршивца. Потому что задетое женское самолюбие – особо опасная вещь, и если сеньор Саншез все это время только играл со мной… У-у-у! Тогда я ему не завидую.

Я нащупала пружинку, и медальон с тихим металлическим треньканьем раскрылся. На меня хитро взглянула неизвестная девушка, с которой мы были так похожи; пухлые губы, как мне показалось, чуть растянулись в усмешке.

– Кто же ты на самом деле? – я покачала головой и решительно захлопнула медальон. Интуиция, размахивая флажками, громко вопила о том, что и это я очень скоро выясню.

…Кроме перечисленных предметов меня сопровождали: два оборотня, Этьен (уже не в образе служанки, но в образе боевитого сына мельника – Альберт для него даже дубинку раздобыл, с большим трудом, между прочим) и цветочная фея Лей. Последнюю пришлось убеждать, что наш поход ни в коем случае не является секретной миссией, а потому вовсе необязательно торопиться сохранить сведения о готовящейся вылазке в дружном коллективе цветочных фей. Уж не знаю, поверила ли она моим словам, но из дома не вылетала и в ожидании начала предприятия методично уничтожала кисть белого винограда.

Ну, вот и все. Я была готова к великим битвам и покорению твердынь Полуночного царства. Оставалось только открыть дверь и кликнуть друзей, ожидающих в гостиной…

Мамочка, дорогая моя, вернусь ли я из этого похода?

Я подумала, что было бы недурственно напоследок вознести молитву – но мне помешали.

Дверь приоткрылась, и в спальню просунулась здоровенная волчья морда.

– Ну что, ты готова, крошка? – Альберт был в превосходном расположении духа, – мы уже заждались!

– Готова, готова, – я помедлила минутку, – записку оставить, что ли? Вдруг меня здесь хватятся?

– Ну тогда никуда и не ходи, – посоветовал Этьен.

Он почти вернул себе образ крепкого деревенского парня, от Агаты остались только выщипанные дугами бровки.

– Да, я напишу пару строк, – ехидно ответила я, вспомнив о короле Эльфире и о его королевском поцелуе в щеку. Вдруг он будет переживать из-за моего исчезновения?

И, быстро схватив перо, черкнула на листе бумаги:

Ваше величество! Я, Агнесса Рой де Лив, сообщаю, что будучи в здравом уме и при твердой памяти отправилась в Некрополис для выяснения обстоятельств похищения сеньора Саншеза.

Я зачитала письмо Этьену.

– Ну как?

– Про здравый ум можешь вычеркнуть, Агнессочка. Все равно никто не поверит.

Отступление 3. Игра Мессира

Ничего не менялось в рабочем кабинете владыки Некрополиса. Все тот же тяжелый черный стол, все тот же скалящийся в недоброй усмешке череп, заменивший лампу. Правда, на сей раз в воздухе витал кисловатый запах, Эдгару неизвестный и потому навевающий тревогу.

Сам Мессир тоже не менялся – вот уже Демоны ведают сколько лет. Белое пятно лица в обрамлении густой угольно-черной гривы волос и яркие, словно два кусочка бирюзы, глаза.

– Итак, Эдгар…

Тихий голос повелителя словно растаял, впитался в темноту кабинета.

– Вы уже ознакомились с моим отчетом, ваше темнейшество?

– Имел такое счастье.

Верховный вампир натянуто улыбнулся и пристально уставился на Эдгара, отчего тот почувствовал себя крайне неуютно. Помолчав, владыка продолжил:

– Ты и Вулферт проделали нешуточную работу. Осталось только завершить столь удачно начатое дело… И Дарикус Алтус не будет обливать грязью Некрополис в угоду собственным желаниям.

– Тогда… – Эдгар немного расслабился. Владыка доволен, значит, ничего плохого случиться не должно. – Что я должен сделать, Мессир?

– Убить виновных, – улыбнулся тот, – всех. И хорошенько замести следы, чтобы никто не подумал о Некрополисе.

– Я сделаю это, Мессир, – не колеблясь ни минуты, заверил Эдгар.

В конце концов, раздумывать не о чем: враги есть враги. К тому же, руки их уже обагрены кровью.

– Господина Алтуса мы тоже казним, – задумчиво проговорил Мессир, листая отчет, – довольно ему плести паучьи сети, сидя в тюрьме. Одной казнью мы положим конец всему этому безобразию.

И вдруг белые пальцы повелителя дрогнули и замерли над плотными листами бумаги.

– Чуть не забыл, – бирюзовые глаза уставились на Эдгара, – от той девчонки, Агнессы, тоже надо избавиться. Она, разумеется, не так важна для нас, но шпион Людовика при Эльфире нам не нужен.

– Мессир… К чему нам лишняя кровь? – деревенеющим языком выговорил Эдгар, – и почему вы полагаете, что она шпионит в пользу короля Людовика?

– Ну… да, я так полагаю, – большие руки Мессира запорхали над отчетом, – ты же сам написал здесь, Эдгар, что встретил ее ночью во дворце. Больше, правда, ничего не написано, но ты забываешь о том, что у меня могут быть и другие шпионы. По последним сведениям девчонку подсадили к эльфийскому двору шпионить и передавать добытые сведения через Вьенн. Не будет Вьенн, появится кто-то другой… В общем, Эдгар, ты меня понял? Избавься от нее тихо, чтобы никто и тела не нашел. Новые скандалы нам не нужны.

– Мессир, я могу ручаться, что эта… леди Агнесса ничего не знает, и что если исчезнет леди Вьенн, это будет означать конец шпионской карьеры и для Агнессы.

В бирюзовых очах повелителя сверкнули алые искры.

– И ты смеешь спорить? Судьбу этой девчонки я уже решил, и будь любезен выполнить мой приказ.

Эдгар опустил глаза. Сжал руку в кулак – на пальцах все еще жило ощущение ее нежной кожи. В ту ночь, когда они сидели на дне оврага обнявшись, и когда единственной преградой между ними была только одежда…

– Я отказываюсь убивать девушку, – четко произнес вампир, но ощущение было такое, словно говорит он чужими непослушными губами, – мое мнение, Мессир… она абсолютно безвредна для Некрополиса, а проливать лишнюю кровь неразумно в нашем положении.

– Что я слышу, – усмехнулся повелитель и откинулся на спинку кресла, – ну, давай, Эдгар Саншез, скажи еще что-нибудь. У тебя внезапно прорезались теплые чувства к людям? Или появились мозги, которые раньше отсутствовали? Или ты возомнил, что можешь думать за меня?!!

– Это мое мнение, Мессир, – упрямо сказал Эдгар.

Он чувствовал, как ногти врезаются в кожу ладоней, чувствовал, как по руке вниз скатилась капля крови и, неслышно упав, впиталась в ковер.

– Ты забыл только об одном, Эдгар Саншез, – с легкой улыбкой произнес Мессир, – ты забыл, что твое мнение может быть мне неинтересно.

Эдгар вздохнул. Под ребрами, в тугой комок собиралась боль. Бездна! И к чему он упомянул в отчете Агнессу? Не напиши на бумаге несколько слов – и не проснулось бы любопытство Мессира, и не занялся бы он собственными изысканиями. А теперь? Что теперь?!!

– В таком случае, – он поднял глаза на Мессира, – я прошу о снятии с меня полномочий посла Некрополиса, после чего немедленно удаляюсь в свое имение. Также я прошу об отстранении меня от выполнения миссии.

– О, ну разумеется, разумеется! – казалось, повелитель забавлялся от души, – допустим, от полномочий ты можешь оказаться. Но не забывай, Эдгар Саншез, что ты по-прежнему являешься моим подданным, а подданный должен выполнять приказы повелителя. Ведь так?

– Я по-прежнему настаиваю на том, что не следует убивать невиновных.

– А я по-прежнему хочу, чтобы ты ее убил, – издевательски усмехнулся верховный вампир, – более того, после этого спора я лично готов проследить за выполнением приказа.

Эдгар обреченно посмотрел на светящиеся глазницы черепа.

Куда мог привести этот разговор? В тюрьму. На казнь.

– Мы могли бы и сами использовать Агнессу, – в отчаянии выдавил он, – я мог бы…

– Да что с тобой? – удивился Мессир, – ты так отчаянно ее защищаешь, что у меня появляются нехорошие подозрения насчет тебя и этой… как ее…

– Я не знаю, что вам ответить, владыка, – Эдгар склонил голову, – но я по-прежнему…

Он не договорил. Тяжелый кулак Мессира обрушился на ни в чем не повинную столешницу; осколки дерева полетели во все стороны, едва не задев Эдгара.

«Бездна, никто из нас даже не видел истинной силы Мессира», – он не мог оторвать взгляда от искалеченного стола.

– Я приказываю, Эдгар Саншез, чтобы ты избавился от Агнессы Рой де Лив.

– А если – нет? Если я откажусь выполнить ваш приказ, Мессир?

– Да ты просто… дурак, – разочарованно протянул владыка. Глаза его уже давно утратили цвет бирюзы, стали алыми, как кровь из вскрытой артерии, – позволь, я кое-что тебе покажу, благородный глупец.

Мессир неторопливо поднялся, провел ладонью по волосам, откидывая их назад.

– Извольте следовать за мной, сеньор Саншез.

Он незаметным движением вдавил скрытую пружину, отчего стеллаж с книгами утонул в темноте тайного хода.

– К чему это, Мессир?

– Пока что тебе нечего бояться, – заверил верховный вампир, – иди же.

И Мессир демонстративно первым нырнул в кромешную тьму – до Эдгара донеслись гулкие шаги повелителя. Он тяжело вздохнул, с трудом приходя в себя после приказа Мессира, и поспешил следом.

Пахло… снова пахло чем-то тревожным и кислым. Эдгар все пытался вспомнить этот запах, который на самом деле казался знакомым, а потом едва не рассмеялся – в узком и темном тоннеле пахло самой обычной квашеной капустой.

«Странно», – только и подумал Эдгар, – «зачем она Мессиру?»

– Я тебе вот что скажу, – вдруг подал голос владыка, – ты верно служил мне все эти годы. Не стоит меня разочаровывать. Даже если тебя угораздило… В общем, если человеческая шпионка тебе кажется достойной жизни, не думай об этом. Просто выполни мой приказ, Эдгар – а потом все забудешь, как забыл многие отобранные жизни. Ведь так?

– Я затрудняюсь ответить, ваше темнейшество.

– Для обитателей Некрополиса есть только один закон, моя воля.

«Но если я убью ее, то сойду с ума», – горько заключил Эдгар.

Они все шли и шли; Эдгар, как сотворенный вампир, плохо видел в кромешной темноте – только смутные контуры подставок для факелов проплывали над головой. А коридор плавно изгибался, сворачиваясь панцирем улитки и ввинчиваясь куда-то вниз и в темноту, и вот уже Эдгар почувствовал, что находится по землей, и, похоже, под фундаментом дворца.

– Мы идем в лабораторию, – ответил на незаданный вопрос Мессир, – я хочу тебе кое-что показать, Эдгар Саншез.

И через считанные минуты они уперлись в тяжелую, обитую позеленевшими бронзовыми пластинами дверь – перед которой чадил факел и стоял навытяжку молодой светловолосый вампир, из недавно инициированных. Эдгару он не понравился – слишком угодливая улыбочка на смазливом, как у девушки, лице. И слишком тяжелый, недобрый взгляд красивых сапфировых глаз.

«Такой и родному отцу нож в спину воткнет», – мелькнула мысль.

– Мессир, – прошипело юное создание и буквально распласталось в глубоком поклоне, – ваше темнейшество…

– Открывай, – скомандовал вампир и через плечо оглянулся на Эдгара, – сейчас я покажу тебе очень занятные вещи, о которых тебе следует знать.

Загремел засов, скрипнули заржавевшие в сырости петли, и перед вампирами открылся просторный, с высоким потолком, подвал. Запах квашеной капусты стал просто невыносимым, но теперь к нему… примешивался еще и острый, до боли знакомый Эдгару запах крови.

– Вперед, мои верные подданные, – проскрежетал Мессир и переступил подгнивший порог.

Эдгар переглянулся с молодым вампиром, получил в ответ ледяную усмешку.

«Ну-ну, встретились бы мы с тобой на дуэли», – он с деланным безразличием пожал плечами и последовал за Мессиром. Блондин мягко шагнул за ним, почти вплотную, неприятно дыша в затылок.

А в подвале своем, гордо именуемом «лабораторией», владыка Некрополиса держал самых обыкновенных пленных-людей. Прикованные цепями к стенам и куда больше похожие на ожившие скелеты, они молча и с тоской наблюдали за вошедшими. Наверное, на мольбы и проклятия у них просто не осталось сил.

Пленников было трое: два юноши и одна девчонка, растрепанная и почему-то особенно жалкая, с ручками-тростинками и больными, распухшими от холода и сырости коленками. Она тусклым взором окинула вошедших, а потом и вовсе отвернулась к стенке. Эдгар осторожно коснулся ее сознания и понял, что разум ее давно уже угас, не выдержал мучений.

– Вот, мой экспериментальный материал, – Мессир сделал широкий жест, приглашая Эдгара полюбоваться выставленными для обозрения экземплярами. Затем вампир повернулся к охраннику, – Уилл, разведи огонь под перегонным кубом.

Оказывается, в дальнем углу лаборатории приютились предметы, могущие составить мечту любого алхимика: тигли, колбы, реторты, большой перегонный куб…

И, пока блондинчик выполнял приказ, орудуя попеременно то кочергой, то мехами, Мессир поманил Эдгара к низкому столику, где на бархате лежало несколько тонких колб размером с указательный палец.

«А ведь это не просто колбы», – Эдгар озадаченно разглядывал странные предметы.

С одной стороны – тонкая металлическая игла, впаянная в стекло, с другой – металлический же поршень.

Затрещал в печи огонь, побежали по заполненному жидкостью змеевику пузырьки воздуха – и в реторту начали одна за другой падать золотистые капли, пахнущие той самой квашеной капустой.

Мессир знаком позвал молодого вампира, что-то быстро сказал тому – и повернулся к Эдгару.

– Смотрите внимательно, сеньор Саншез. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы.

Тем временем блондин, злобно скалясь, подхватил одну из странных колб и во мгновение ока очутился рядом с ретортой. Он опустил иглу в золотистую жидкость, потянул на себя поршень – к удивлению Эдгара, состав начал медленно заполнять ее. Мессир ткнул пальцем в девчонку. Еще мгновение – и она вскрикнула, потому что Уилл всадил ей иглу под ключицу.

Эдгар внезапно ощутил приступ тошноты. Все, что происходило сейчас в этом подвале, почему-то никак не вязалось с образом справедливого и мудрого правителя, коим всегда был для своих подданных Мессир.

– Смотри, Эдгар, – насмешливо проскрипел владыка Некрополиса, – результаты эксперимента очень важны для будущего нашего королевства.

Эдгар молча смотрел. На то, как грязное тело ни в чем не повинной девчонки стремительно покрывалось черными пятнами. На то, как открылся ее рот в немом вопле. На то, как глаза вдруг перестали быть обычными человеческими глазами – теперь вместо темной радужки в белках плавали два полупрозрачных золотистых пятнышка, как будто жиринки на поверхности кипящего бульона.

– Сними с нее цепи, – скомандовал Мессир. Блондин аккуратно выполнил и это приказание; кандалы звякнули и грудой ржавого металла осели на грязный пол.

– Замечательно, – владыка довольно потирал руки, – просто замечательно!

А затем, обращаясь к замершему в ожидании «результату опыта», указал на двух оставшихся живых людей:

– Убей их.

Эдгар молчал. То, что недавно еще было человеком, на негнущихся ногах подошло к первому пареньку и отточенным движением свернуло ему шею.

– Что ты делаешь, Иль?!! – взвизгнул оставшийся в живых, но и его голос оборвался.

– Впечатляет? – Мессир повернулся к Эдгару, – чего молчишь?..

– Да, Мессир, – выдохнул тот, – вы, как всегда, на высоте…

– А теперь самое главное, – весело сказал повелитель и, обернувшись к золотоглазому существу, командовал, – убей себя.

Эффект последовал незамедлительно. Хруст шейных позвонков – и поломанная кукла с глухим стуком осела на пол.

– Это будут великолепные воины, когда я завершу начатые исследования. Собственно, к чему была эта небольшая демонстрация? Эдгар Саншез, все дело в том, что я еще не экспериментировал на вампирах.

* * *

…Он чувствовал, что умирает вместе с Агнессой.

Раньше все было просто – был он, Эдгар Саншез, и были люди, их бесконечная вереница, напоминающая бесконечную череду прожитых и только грядущих ночей.

Сейчас все изменилось; он ощущал, как вместе с жизнью Агнессы Рой де Лив медленно уходит куда-то и его собственная, обретенная против воли.

И вместе с тем Агнесса неотвратимо воцарялась в его душе, и ее воспоминания вытесняли все прочие, как ненужный хлам.

– Я тебе верила, – сказала маленькая кареглазая девочка в коротком платьице и с поцарапанной коленкой, – а ты меня обманул.

Эдгар встал перед ней на колени и взял ее пухленькие ручки в свои, с наслаждением вдыхая запах детской кожи. Как странно, он совсем забыл, что маленькие дети… пахнут молоком.

– Прости, моя милая. Я не могу… иначе.

– Значит, ты своего Мессира любишь больше, чем меня? – маленькая Агнесса смешно оттопырила нижнюю губу.

– Я его не люблю, совсем не люблю, – пробормотал Эдгар, уткнувшись носом в детское плечико и из последних сил сдерживаясь, чтобы не взвыть от дикой, раздирающей сердце боли.

– А меня – любишь? – Агнесса доверчиво прислонилась к нему бархатной щечкой.

– Да. Тебя – больше всего на свете.

– Тогда зачем ты меня убиваешь, в то время как твой повелитель останется жить?

Это было сказано уже Агнессой взрослой. Она в простом сером платье была похожа на королеву, ее рука покоилась на голове Эдгара. Тепло ее пальцев обволакивало и навевало покой, и все страхи улетучились.

«Всевышний, что же я делаю?!! Какое мне дело до Мессира, когда я, я сам, разрушаю целый мир?»

Эдгар отстранился. Затем, схватив полотенце, прижал его к шее Агнессы. Но она упорно не желала покидать рассудок, то совсем маленькая девочка, то подросток, то девушка, едва достигшая двадцатилетия.

– Прости меня, если сможешь, – Эдгар погладил ее по бледной щеке, и темные ресницы затрепетали. Агнесса останется жить, обязательно…

«А меня, мой дорогой Мессир, вы тоже не получите».

Эдгар уложил Агнессу на подушки, а сам отошел к окну. Ночь заканчивалась, вместе с ней должны были умчаться прочь образы, навеянные кровью Агнессы – но нет.

Внезапно Эдгару показалось, что пол разверзся под ногами. Один взгляд в кромешный мрак, мгновение озарения – он вдруг увидел…

Мать Агнессы. Бабку. Прабабку… Всю цепочку, начало которой дала одинокая темноволосая женщина.

Впору было рыдать от счастья, но Эдгар почему-то не мог – на самом деле ему еще никогда не было… так страшно.

Агнесса шевельнулась, сорвала с шеи полотенце, и это вернуло Эдгара к действительности. Тихо проклиная собственную глупость, вампир метнулся к девушке – она по-прежнему пребывала в обмороке, дыша тяжело и прерывисто.

– Тебе нужно уехать отсюда, моя милая, – прошептал Эдгар, согревая ее холодные пальцы дыханием, – тебе нужно спасаться.

И, окончательно придя в себя, кое-как пересилив страх от всего виденного, он схватил перо и бумагу.

* * *

…Но прочие дела следовало довести до логического завершения, хотя начало им было положено давно, лет сорок назад. В те замечательные годы, когда гулял еще на свободе некто Дарикус Алтус, веселый и остроумный оборотень.

Дарикус Алтус был не простым оборотнем с окраин Некрополиса – он был полусумасшедшим изобретателем, без которых, как известно, не обходится ни один приличный остросюжетный роман.

Свою головокружительную карьеру Дарикус начал в школе алхимиков, делая все наперекор учительским наставлениям, за что и был в скором времени изгнан без права на продолжение обучения.

Но господин Алтус не был бы собой, если бы позволил столь незначительным событиям помешать грядущей славе! Он продолжил обучение самостоятельно, воруя в библиотеке учебники, был пойман и наказан отсечением хвоста, но не сдался, а только озлобился.

Потом его посадили в тюрьму, ненадолго, и выпустили, взяв обещание никогда не заниматься более алхимией дабы не позорить столь передовую науку. Но натура Дарикуса жаждала действия! Он вышел из темницы просветленным и занялся ликантропологией, продолжая нагло воровать учебники из библиотеки.

Прошли годы. Дарикус Алтус сделался выдающимся знатоком ликантропов, то есть оборотней, получил диплом магистра ликантропологии и начал читать лекции в академии. Но – теперь ему не давала покою мысль о том, что величие истинного ученого он променял на тепленькое местечко преподавателя – и господин Алтус решился на любопытный эксперимент.

– Отчего, – задумчиво произнес он перед зеркалом, – отчего Творец сделал оборотней двуликими? Ведь это так неудобно, побери меня Бездна!

Фраза эта была скрупулезно занесена секретарем в дневник Алтуса, и потому дошла до нас.

С этого момента он с головой погрузился в исследование проблемы количества оборотневых личин, припомнил все, что знал из алхимии, провел не одну ночь перед ретортой, где происходили превращения занятные и никем до сих пор не повторенные…

Результат эксперимента Дарикус Алтус предпочел скрыть от научного сообщества. Поломав голову, он пришел к выводу, что лучший способ сокрытия улик – это их усыновление, вернее, удочерение. Пусть думают, что господин Дарикус Алтус нашел достойную женщину и прижил от нее двух дочек! Пусть вообще думают, что хотят – лишь бы не докопались до истины… Но, как частенько бывает, тайное стало явным.

…Он аккуратно разбил пузатую реторту и вытащил из нее двух младенцев женского пола. Как выяснилось впоследствии – и, разумеется, – под следствием, один из младенцев обладал всего одной личиной, человеческой, а другой оказался наделен сразу тремя.

Правда, Дарикус Алтус утверждал, что младенцы погибли, не прожив и месяца. Судьи не смогли доказать обратного, а потому профессора Алтуса попросту засадили в тюрьму – как посягнувшего на место самого Творца.

Как выяснилось, тюремные стены вовсе не мешали Дарикусу обмениваться письмами со своими «дочурками»; стоило пообещать тюремщикам рецепт получения философского камня (который так никто до сих пор и не получил!) – и они принялись послушно доставлять корреспонденцию.

…Сидя за решеткой, Дарикус Алтус долго думал о том, хорош или плох Некрополис. Потом пришел к выводу, что, конечно же, плох – ибо так подло поступил с одним из лучших своих ученых.

«А что, не сделать ли гадость Мессиру?» – Алтусу настолько понравилась эта мысль, что он даже захихикал.

Отсмеявшись, он попросил у тюремщика перо и бумагу, а затем написал красочное и длинное письмо дочурке, которую назвал Вьенн. Леди Вьенн, конечно же.

* * *

Эдгар обнаружил обеих сестер в спальне леди Виолетты. Он спокойно посмотрел на огромную, покрытую серым мехом тушу поперек постели. Стрела была смазана специальным составом, и теперь, на рассвете, тварь умирала. Над ней склонялась леди Вьенн – босая, в накрахмаленном чепце и длинной сорочке. Леди Вьенн, неприступная, гордая леди Вьенн тихо всхлипывала и размазывала по белым щекам слезы.

– Ты!– она вскинулась, – ты!!!

Ее и без того тонкие губы показались Эдгару посиневшими, почти черными.

– Да, это я, – сказал он, поглядывая на тварь.

Серая зубастая морда менялась на глазах, оплывала, словно сделанная из сырой глины – и тогда сквозь белесую пленку на вампира поглядывала то леди Виолетта, то голубоглазая блондинка с зубами острыми, как иглы.

Вскочив, леди Вьенн прыгнула вперед, но Эдгар ждал этого – а потому легко уклонился. С яростным воплем Вьенн растянулась на ковре, затем быстро перекатилась набок.

– Чего ждешь? Давай, стреляй! Ты уже убил мою сестру, добивай и меня, чтобы никого больше не осталось!

Эдгар поднял арбалет, прицелился. А на лице Вьенн вдруг отразилось то, что она так старательно прятала – желание жить.

– Чего добивался Дарикус Алтус? – держа палец на спусковом крючке, спросил вампир, – говори быстрее, у меня мало времени.

Вьенн оскалилась; зубы у нее, оказывается, были не совсем человеческими – слишком длинными и острыми. Но этой маленькой особенности никто не замечал ни при дворе Людовика, ни при дворе Эльфира.

– Стреляй, – жестко сказала она, – какая разница?

Эдгар ухмыльнулся.

– Мне интересно это узнать, Вьенн. Подумай о том, что я могу просто тебя пристрелить, как и это… – кивок в сторону хрипящей твари. – Как и это создание. Но могу оттащить в подвалы Мессира, и там ты уже будешь умолять палача о том, чтобы тебя выслушали.

– Понимаю, – она медленно поднималась на ноги, не сводя взгляда с наконечника арбалетной стрелы, – но что нового я расскажу? Отец ненавидел Некрополис за то, что его, величайшего ученого, бросили за решетку. Так отчего бы не скомпрометировать Мессира в глазах людей и эльфов?

– И вы были абсолютно уверены, что все поверят в участие Некрополиса? – Эдгар пожал плечами, – глупая затея, Вьенн.

– Если бы не ты, то все бы именно так и думали, – огрызнулась советник по вопросам шпионажа, – следовало тебя убить сразу!

– Следовало. Так отчего же не убили?

– Наша ошибка, за которую и поплатились, – зло процедила Вьенн, – ты все узнал? Ну так стреляй!

– Еще нет, – покачал головой Эдгар, – зачем ты притащила сюда леди Агнессу?

– Ах, это…

Вдруг наступила странная, давящая тишина. Вьенн затрясло, она подалась было к кровати, но застыла, глядя на арбалет.

– Она ушла, – сказал Эдгар, – чудовища эльфийского двора больше нет.

Вьенн стояла, раскачиваясь, и дыхание с хрипом выползало из ее горла.

– Заткнись! Она была моей сестрой.

– Ты хочешь подойти к ней? Подойди.

Всхлипнув, леди Вьенн скользнула к кровати, где замерла – уже не серая тварь – а пышнотелая леди Виолетта. Вьенн быстро накрыла ее покрывалом и обернулась к Эдгару.

– Конец близок, вампир. Добей и меня, что ли…

– Леди Агнесса, – напомнил Эдгар.

– Она должна была получить доказательства участия Некрополиса в убийствах.

– Но к чему же тогда Виолетта пыталась ее убить?

И тут на лице леди Вьенн отразилось самое искреннее удивление.

– Убить? Но она не должна была… пытаться ее убить, сеньор Саншез! Мы договорились только о том, чтобы припугнуть девчонку – и все.

– Хм. – тут Эдгар подумал, что наверняка дочка Дарикуса играет, изображая изумление. – То, что я видел, не было похоже на «просто припугнуть». Агнесса едва спаслась…

– Моя власть над сестрой была небезгранична, – быстро сказала Вьенн, – я не знаю, что у них там произошло на самом деле, но… Виолетта ненавидела людей, и ей мог понравиться вкус человеческой крови. Вот и все. А если бы Агнесса погибла – что ж, еще один козырь против Некрополиса, и воля отца была бы выполнена.

Снова воцарилось молчание. Вьенн тихо гладила то, что несколько часов назад было ловкой зубастой тварью. Эдгар думал, глядя на щуплую фигуру Вьенн.

Собственно, что произошло на самом деле? Выходило так, что Дарикус Алтус захотел наступить на мозоль Мессиру и занял этим своих дочурок. А потом Агнесса должна была найти доказательства причастности Некрополиса… Все просто. Разве что чудовище вышло из повиновения – но такое тоже случается нередко.

Эдгар смотрел на тихо плачущую Вьенн. Попытайся она его убить – уже упала бы со стрелой в сердце. Но вот так, взять и пристрелить беспомощного неудавшегося оборотня?

– Ты в самом деле хочешь присоединиться к Виолетте? – осведомился вампир, – отвечай честно.

Леди Вьенн только бросила на него высокомерный взгляд.

Хм, понятно. Она никогда не будет умолять и ползать на коленях, выпрашивая помилование.

– Тогда я спрошу по-другому, Вьенн. Какую цену ты готова заплатить, если я оставлю тебе жизнь?

Вьенн буквально облила его презрением.

– Что тебе нужно от меня, вампир? Ты убил мою вторую половину…

– Ох, оставь, – он опустил арбалет, – я позволю тебе убраться отсюда, Вьенн, при одном условии.

– Оставь условия при себе, – усмехнулась леди Вьенн. Но в льдистых глазах появилась надежда.

– А ты все-таки выслушай. Я хочу, чтобы ты сейчас исчезла. Но через пару дней… Ты должна помочь спрятаться леди Агнессе.

– Да от кого ей прятаться-то? – фыркнула Вьенн, – она что, еще кому-то понадобилась?

– Может понадобиться, – сухо пояснил Эдгар, – цена твоей жизни, Вьенн, заключается в спасении леди Агнессы. Можешь считать это моей прихотью.

Она хмыкнула.

– Чтобы мы ждали тебя в условленном месте? Все, как положено, да?

– Меня вы больше не увидите, – заверил вампир, – ну так что, сделка состоится?

Вьенн молча склонилась к неподвижной сестре.

– А стоит ли мне жить дальше, сеньор Саншез?

Он развел руками.

– Думается мне, жить стоит в любом случае.

Эдгар повернулся и пошел прочь из спальни. Миссия, побери ее Демоны, была завершена – убийца наказан. Ну, а что до Вьенн, то у нее должно было хватить ума стать невидимой хотя бы на время.

Эдгар шел, но на сердце легла полынная горечь. Как будто неловким движением он только что разбил нечто бесценное – то, что никогда не собрать и не склеить.

* * *

…Осталось самое главное – дать Агнессе эти два дня до того, как Мессир отправит с заданием нового охотника.