Текст книги "Круглые кубики"

Одна из подружек подошла ко мне.

– Я боюсь. А ты смелая. Ты сможешь. Положи мои цветочки тоже.

И я подошла к краю и положила два букетика. Свой и ее. И еще веточку земляники почему-то. Ягодки раздавились в руке, пока несла, и руки были очень красные. И платье запачкала. Красные брызги. Очень боялась, что мама с папой через неделю приедут на родительский день и будут ругать.

Обратно из леса дети шли тихонечко как мыши. И в тихий час никто не шалил. А одна девочка даже расплакалась…

Да. Железные нервы. Железная Мика.

Железный Феликс. Рыцарь в доспехах с душою матери Терезы. И всем-то Мика помогает, и всех-то Мика спасает. Женщина-идеал.

Тьфу, аж тошно стало от собственной праведности и добродетели. Как сироп приторный, честное слово. Так сладенько, что скулы сводит.

На самом деле все не совсем так. Я самая что ни на есть женщина-девочка. Дурная и романтически настроенная. И еще не умеющая парковать машину. И не рассказывайте мне, что современная женщина просто обязана владеть этим искусством. Женщина-Дзержинский – возможно. А сентиментальная девочка – нет.

Зачем мой любимый муж придумал, что я должна ездить на большой красивой машине, я не знаю. Ему казалось, что так надежней. Мне вообще ничего не казалось. Мне вручили ключи и сказали: «Езжай». Я и поехала. То есть ездила я и до этого. Но у нас не было нужды в двух машинах. А с открытием бизнеса пришлось приобрести второе средство передвижения. Причем именно отечественное. Читай – немецкое. В Германии отечественный производитель – это не оскорбление. Вот так в одночасье я стала владелицей огромного автомобиля «Ауди».

А дальше произошло то, что должно было рано или поздно произойти. Произошло именно в тот момент, когда я приехала на переговоры к новому, не знакомому еще клиенту. Времени и так оставалось в обрез. И надо ж такому случиться!

Я не смогла ее припарковать. Мою машину. Это явление совершенно нормальное, учитывая величину машины и мою косорукость и косоглазие. Дело совсем не в этом. На парковке было бы вполне достаточно места, если бы не кто-то, приехавший на «Хаммере» и поставивший эту лошадь криво. Настолько криво, что… Мой муж справился бы элементарно. Но я – не мой муж, а всего лишь слабая женщина, которая в случае чего вылезает, тупо хлопает глазами и просит первого попавшегося прохожего помочь. Справедливости ради следует сказать, что мне никто никогда не отказывал в помощи. Ни в какой.

И еще вот о чем надо бы упомянуть. В наших широтах «Хаммеры» не водятся. Ну, или водятся очень редко. У нас здесь не Москва, и «Хаммеры», бронетранспортеры и прочая военная техника в основном используются по назначению.

Поэтому, увидев сие диво дивное, я даже вылезла посмотреть, откуда ж такое. Диво было с бельгийским номером и, судя по заляпанным колесам, проехало не одну сотню километров.

Посмотрела Мика, дальше что? Прекрасно понимая, что никогда, даже по приговору суда, не смогу поставить машину в просвет, начала судорожно озираться. Как назло, ни одного человека. Собралась уже уезжать, чтобы поискать место где-нибудь подальше, как вдруг увидела весьма симпатичного мужчину в деловом костюме очень необычного глубокого темно-синего, цвета почти индиго. Я впервые встречала костюм такого оттенка.

Мужчина вышел из отеля на другой стороне улицы, перешел дорогу, и, видимо, собирался перекурить перед поездкой. Он, разумеется, не ожидал от меня лобовой атаки.

– Извините, пожалуйста, вы мне не поможете поставить машину? Я знаю, для мужчины это не составит труда. Здесь какой-то урод поставил свою машину черт-те как.

Ну и дальше все как положено. Виноватый взгляд, ресницы хлоп-хлоп, носом шмыг, волосы с шеи надо откинуть – я красиво это делаю, дура-дура-дура я, дура бестолковая – мужик, помоги уже, не стой истуканом.

Он посмотрел на меня сначала удивленно, потом с интересом, убрал сигарету назад в пачку, улыбнулся одними глазами – очень милые морщинки вокруг глаз, кстати говоря. Мне нравятся морщинки. Но я давно и счастливо замужем. Что не мешает мне замечать морщинки и глубокий синий цвет костюма.

– Конечно, мадам! – с мягким французским акцентом произнес он. – Сейчас все сделаем!

И как-то не сложилось в моей голове, не сопоставилось. Вообще ничего. Ни что номера бельгийские, а акцент французский, а может, и не французский, но какой-то средиземноморский, ни этот необычный костюм…

Сел в мою машину, за секунду поставил ее на место. Вылез, отдал ключи.

– Вы здесь работаете неподалеку где-то? – Прикурил наконец, предложил и мне. На манжетах рубашки очень красивые запонки. Тоже насыщенного, кровавого цвета. Наверное, рубины. Запонки в наше время – такая редкость. Практически рудимент. Как копчик. Вы часто видите свой копчик? Я тоже нет.

Вот и с запонками такая же ерунда. Не часто встречаешь и каждый раз удивляешься. Носит же кто-то. Рудимент, чтоб не сказать атавизм, а красиво.

– У меня клиент здесь помещение снимает. А вы? Вы прекрасно говорите по-немецки. Откуда вы?

– Лучше расскажите, откуда вы. У вас тоже акцент. Давайте я угадаю. Греция? Италия? Погодите, у вас же восточно-европейский акцент. Неужели Россия?

– Точно. А вы?

– У вас там очень любят «Хаммеры», кстати говоря. В Москве и Санкт-Петербурге.

Вытащил откуда-то вибрирующий «iPhone» и начальственным тоном отдал распоряжения. На итальянском.

– Могу понять вашу агрессию по отношению к хозяину машины. Это ж надо – такой урод! Наверняка какой-нибудь криминальный субъект. Любят они пыль в глаза пускать.

И даже тут у меня ничего не щелкнуло. И не верьте анекдотам про блондинок. Хотя в жизни каждой женщины рано или поздно наступает возраст, когда она становится блондинкой, – это не мой случай. Я вполне себе шоколадная шатенка, а мозг – как у одноклеточного.

– Да не говорите! – продолжала возмущаться неумная шатенка Мика. – Думает, раз на такой машине, то можно все что угодно. Ненавижу вот эту вот вседозволенность. Еще и иностранец, к тому же. Штраф, если и придет, то никто его оплачивать не будет. Ну, спасибо вам. Мне пора. Вы меня очень выручили.

– А может быть, вы оставите мне свою визитку? Мы могли бы встретиться вечером, сходить куда-нибудь, если вы свободны, конечно, и не против. Не смею навязываться, но все же… Впрочем, я понимаю, вам неловко. Давайте сделаем так. Я оставлю вам свою визитку. Если у вас будет желание – позвоните мне, пожалуйста. Я в городе еще три дня. Буду счастлив парковать вашу машину когда, где и сколько пожелаете. А вдруг у нас и деловые интересы совпадут, кто знает? Всего доброго!

Протянул визитку, осторожно поцеловал мне руку, обошел с другой стороны злосчастный «Хаммер», сел за руль и уехал.

А я осталась стоять, как одинокая белая березка в поле, и рассматривать визитку. Большой-большой человек оказался. И у нас вполне могли бы найтись точки пересечения. Рассказала вечером мужу. Он рассеянно послушал меня, покивал и меланхолично заметил:

– Ну так это мысль. Чем больше новых клиентов, тем лучше. Подъезжаешь к приличной гостинице, ресторану, банку – к местам, где есть шанс встретить людей, которые могут позволить себе недешевого адвоката, и пытаешься припарковать машину. Как ты это умеешь. Солнышко, скоро мы будем богаты как боги!

Глава 28
Толерантность к домашним животным и несколько пластиковых карточек

И если бы это было единственное происшествие! Как бы не так. Я настолько рассеянна и невнимательна, что обо мне ходят легенды. Однажды меня чуть не забрали в полицию прямо в аэропорту. Я летела одна в Лондон к Вите. Время было позднее, пассажиров немного, и пограничники достаточно споро проверяли документы.

Когда подошла моя очередь, я автоматически достала из портмоне то, что мой воспаленный мозг принял за паспорт, и протянула служителю закона. Офицер посмотрел недоуменно:

– У вас что-то болит?

– Что, простите?

– Я спрашиваю, вам нехорошо? – терпеливо и где-то даже сочувственно повторил пограничник.

Я вытаращила на него глаза, посмотрела на документ… В руках у меня была карточка медицинского страхования. Обычная пластиковая карточка стандартного размера. Как любая кредитка. Перепутать ее с паспортом нереально. Никак. Это все равно что вместо суши съесть палочки для еды. И не заметить. Нормальный человек так не поступит. Но не Мика.

– У вас не самая удачная страховка, – продолжал веселиться мужчина. – Я бы вам посоветовал страховку Х. Там больше всяких дополнительных услуг. Вот у моей жены…

– Хорошо, я подумаю. То есть простите. Простите… Я не поняла… – совсем растерялась я.

– Ну, подумайте. А сейчас дайте, пожалуйста, паспорт. Я должен быть уверен, что женщина, которая так заботится о своем здоровье, обладает и действующим паспортом.

С пылающими щеками подала пограничнику паспорт и под одобрительный хохот его коллеги за соседним столом наконец прошла таможенный контроль.

И если бы эта история меня хоть чему-то научила! Не так давно я ехала в такси. Моя машина как раз была на профилактике, а на общественном транспорте колесить по всему городу достаточно долго. После нескольких часов катания по клиентам я попросила таксиста остановить машину и решила расплатиться. Водитель выключил счетчик.

Я сидела рядом с отсутствующим видом, погруженная в собственные мысли. Нам со мной вдвоем обычно очень хорошо. Мы мирно беседовали с внутренним голосом на предмет того, что еще нужно сделать, как организовать оставшиеся до отпуска дни, чтобы ничего нигде не рухнуло за время моего отсутствия, и как еще при этом выкроить время на встречи с двумя дорогими мне людьми, которые я откладываю давным-давно.

– Мы приехали. Вы мне должны… – выдернул меня таксист из сладкой полудремы.

– Да-да. Извините, – отстраненно ответила я, прикидывая в уме, успею ли в четверг вечером повидать приятелей или придется отложить на утро пятницы. А в пятницу тоже была намечена куча всего – и рабочего, и совершенно необязательного, но жутко приятного. Одним словом, таксист мешал мне думать. Денег требовал, зараза. Я полезла в кошелек. И поняла, что денег нет.

Это тоже типично. У меня практически никогда нет с собой наличных денег. Иногда не найдется даже пяти евро. Привычка странная, ведь мне еще ни разу не удавалось расплатиться кредиткой при покупке булочек в ближайшей кондитерской, хотя я с завидной регулярностью пытаюсь это провернуть. Выходя из дома, все время говорю себе, что нужно иметь наличные, но потом забываю, бегу к банкомату, снимаю. Одним словом, мы не ищем легких путей. Это не Мика Феликсович Дзержинский. Это хаотичная, неуравновешенная женщина-девочка. Такая уродилась.

Поняв, что наличных нет, все с тем же отсутствующим видом я полезла в портмоне, параллельно ответила на телефонный звонок. Звонок был важный, мне понадобилось срочно открыть органайзер, проверить данные, и я полностью погрузилась в беседу. Протянула таксисту карточку. Расплатиться кредиткой не проблема. В Германии очень многие такси оборудованы банковскими аппаратами.

Протянула ему кредитку и жестами попросила его секунду помолчать, пока я договорю.

Боковым зрением поймала округлившиеся глаза таксиста, отвлеклась, попросила его уже вставить карточку в аппарат, чтобы можно было наконец расплатиться и выйти из машины. И продолжила разговаривать по телефону.

– Извините пожалуйста. – Пожилой турок, всю дорогу развлекавший меня байками о своей многочисленной родне по эту и по ту сторону Босфора, издал какие-то странные звуки. Его большое, рыхлое тело колыхалось в такт шевелящимся усам. – Вы этим решили расплатиться?

– Ну да! Извините, я сейчас договорю. Давайте побыстрее, пожалуйста.

– Вы думаете, мне необходима кастрация? – охрипшим басом просипел турецкоподданый. – А шерсть какая имеется в виду?

– Что?! – Я извинилась перед собеседником, закрыла трубку ладонью и повернулась к водителю.

– Возможно, вы думаете, это мне пригодится, если я принесу туда своего попугая? А что мы будем делать с именем? Она же именная?

Я попрощалась, повесила трубку и испуганно посмотрела на несчастного водилу, которого по моему святому убеждению только что покинул разум.

У таксиста в руках моя карточка. Точнее, не совсем моя – это была клиентская карточка ветеринарной лечебницы, где мама с папой лечат своего питомца, балованного ангорского кота.

Сверху большими золотыми буквами было выбито имя. А на обратной стороне – перечень возможных процедур: кастрация, проведение всевозможных анализов, косметические процедуры по приведению в порядок шерсти.

– Поехали к банку! Я деньги сниму, – обреченно пробормотала я. – Извините бога ради. Я очень невнимательная.

– А в банкомат вы что будете засовывать? Паспорт или водительские права?

Придя домой, я как обычно поделилась новостями с мужем. Михаэль, слушая меня, одновременно рассматривал настенный календарь, где я записываю семейные важные дела, а потом очень серьезно заметил:

– У тебя завтра косметолог в три, ты помнишь? Не забудь, пожалуйста, попросить, чтобы тебе залили дизель, а не бензин. Не перепутаешь?

– Миша!

– Не, ну я просто напомнил, – хихикнул супруг. – Забыла, что ли, историю борьбы за права насекомых?

Я обиженно надулась. Это забыть невозможно, потому что такое могло произойти только с человеком, которого назвали в честь Микаэла Таривердиева, понадеявшись, что ребенок вырастет талантливой и неординарной личностью. Но что выросло, то выросло.

И этому подросшему существу тридцати с лишним лет понадобилось слетать в Москву. Спонтанно. Билеты мне заказывала приглашающая сторона. Лететь я должна была «Аэрофлотом». Какие у них правила провоза багажа, я понятия не имела. Посему решила позвонить и узнать, можно ли взять с собой на борт один маленький чемоданчик и не сдавать его в багаж. У меня с собой – о, чудо! – всего один чемоданчик. Маленький совсем. Две пары шпилек и боа на голые плечи. Вот, собственно, и все.

Позвонила в представительство «Аэрофлота» в нашем городе. Долго-долго никто не подходил. Суббота была, так что ничего удивительного. Потом наконец сняли трубку. «Аллё», – говорит мне приятный женский голос с легким акцентом. Как-то она там представилась, но я не расслышала. Я обрадовалась очень. Говорите ли по-русски, барышня? «Нет, – отвечает мне девушка, – только по-немецки и по-английски».

Ну натурально заматерел «Аэрофлот», думаю. Они уже и по-русски не говорят. Ну не говорят и не надо. Будем по-немецки.

– Я должна завтра уезжать. Знаете, у меня чемодан совсем небольшой. Можно ли мне взять его с собой?

– Можно, конечно, – немного удивленно ответила девушка. – Хотя не вижу особого смысла. Мне нужна будет ваша фамилия и адрес, чтобы я могла найти вас. И время еще.

– Время? 10.40, кажется. Так что там с вещами?

– Как вам удобно, – повторила оператор. – Можете, конечно, взять с собой. Но вещи нам не мешают. Мы работаем очень аккуратно.

– В каком смысле «аккуратно»? – напряглась умная Мика. – А какие же еще есть варианты? Вы же рискуете жизнью клиентов, если… как это… работаете неаккуратно. Так как мне быть с чемоданом? Там 10 кг всего. Никаких острых, колюще-режущих…

– Ой, что вы! Это совершеннейшая рутина. В смысле, не переживайте, пожалуйста. Ни за здоровье своих домочадцев, ни за вещи. Можете их оставить на местах. Мы работаем очень чисто. Все накрываем пленкой. Так что смотрите сами…

Сердце оборвалось и рухнуло куда-то вниз. В район пупка. Перед глазами появились черные пластиковые мешки…

– Кого именно вы накрываете пленкой, простите? – шепотом переспросила я, чтобы удостовериться, что у меня с головой все в порядке.

Понимаете, да? Цепочка такая выстроилась. «Летайте самолетами Аэрофлота» – «И вот прошла вся в синем стюардесса, как принцесса… Надежная, как весь гражданский флот» – «Мы работаем очень аккуратно» – «Не беспокойтесь о здоровье» – «Все накрываем пленкой»…

– Пол, стены, все щели, – жизнерадостно щебетала девушка. – Не беспокойтесь, пожалуйста. Мы работаем на рынке уже тридцать лет. Все мероприятие займет часа два-три от силы. В зависимости от площади. Только назовите, пожалуйста, еще раз вашу фамилию и адрес, чтобы я внесла в график. И не беспокойтесь по поводу вещей.

– А… извините, куда я попала? Это «Аэрофлот»? – еще тише спросила я. В голове всплыло любимое произведение студенческой юности. «Тошнота» Сартра.

– Что? Какой «Аэрофлот»? Это фирма Х. Мы уже тридцать лет занимаемся борьбой с паразитами. В том числе тараканами, крысами, жучками-паучками, плесенью. Так вы мне назовете свою фамилию или нет? Что-то я в списке на завтра не вижу заказа на 10.40…

Надо мной хохотали все. Вроде и не рассказывала никому, а через несколько дней, к моменту моего возвращения из Москвы, полгорода знало, что я сомневалась в качестве черной пластиковой пленки.

Прошло, наверное, месяцев восемь, и они меня таки нашли. И мало того, что нашли, так еще и склоняли к откровенности. Они позвонили в тот момент, когда я работала. А когда я работаю одна, то есть не у клиентов, это означает, что меня нельзя беспокоить по всякой ерунде. Особенно если дело касается цифр. Считаю я плохо и не люблю канцелярщину, но делать надо.

Сидела дипломированный юрист Микаэла не абы где, а в кофейне. Работа кипела – музыка играла приятная, кофе один был выпит, второй уже заказан. Кроме меня и моего ноутбука в кафе еще присутствовала парочка влюбленных молодых людей и несколько «белых воротничков». Тишь да благодать. Тут-то и зазвонил телефон.

– Фрау такая-то? – щебечет нежный девичий голосок. – Позвольте вас отвлечь на пару минут? Меня зовут Аннет, и я выполняю заказ фирмы…

Дальше неразборчиво, но все и так ясно. Аннет чего-то собирается мне продать по просьбе фирмы Х. А мне уже все необходимое продали – и кофе вот, и сливки. А больше ничего и не надо. Но я же вежливый человек, посему Аннет следовало отправить к следующему потенциальному клиенту максимально корректно.

– Понимаете, Аннет, мне ничего не нужно. То есть вообще ничего. Так бывает, да. Большое вам спасибо за звонок и удачного дня.

– Подождите, подождите! – заторопилась девушка. – Вы не так поняли. Я ничего не продаю. Мы проводим социологическое исследование по заказу фирмы…

Дальше чего-то снова невнятное, точнее – внятное, но я не вслушивалась. У меня как раз в этот момент дебет с кредитом сложился, и мне стало хорошо.

– Вы пользовались услугами этой фирмы, нашего клиента… секундочку… год назад почти. Вот, есть запись о вашем звонке. А мы проверяем, довольны ли клиенты работой сотрудников, нет ли нареканий. Не могли бы вы ответить на пару вопросов?

Здесь мое сердце смягчилось. Когда-то во времена московской юности я подрабатывала интервьюером. И что такое «работа в поле» знала куда как хорошо. Очень тяжелый и совершенно неблагодарный труд. Тебя пятьсот пятьдесят раз пошлют подальше, прежде чем кто-то ответит на несчастные вопросы. Причем скорее всего соврет. Но это и не важно. Ответит – и на том спасибо. Короче, жалко мне стало девушку. Корпоративное братство или как там оно называется.

Я, разумеется, понятия не имела, какими такими услугами воспользовалась год назад, но бог с ним – один кофе уже выпит, второй сейчас принесут, до назначенной встречи здесь же, в кафе, еще минут двадцать. Пусть спрашивает, решила я. Разберусь по ходу.

– Хорошо, давайте.

– Это не займет много времени. Всего пару вопросов, – оживилась Аннет. Видимо, я была за сегодня первой согласившейся. – Скажите, что именно вы почувствовали, когда впервые обнаружили столь неприятное соседство? Вы были напуганы?

– Что, какое соседство? – не сразу уловила суть Микаэла. – Вы имеете в виду ту грандиозную стройку? Новый отель? Да господь с вами, мы же с самого начала, когда въезжали в помещение, знали, что рядом будет строительство. Это есть в договоре.

Ответила я ей и вдруг поняла, что звонит она мне на один из домашних номеров, то есть опрос не может иметь никакого отношения к работе.

– Какой отель? – прошелестела меж тем Аннет. – Нет, у нас написано, что это была частная собственность – дом или квартира, не знаю. Скажите, а, приняв решение уничтожить… э… нежелательных соседей, почему вы обратились именно к нам? То есть к компании Х? Чем было мотивировано это решение?

– Соседей? Моих? Уничтожать? Да что вы несете?!

– Ну простите. Нам запрещено произносить слово… «паразиты», – начала оправдываться Аннет. – Многие клиенты отвечают на вопросы, находясь на работе. И мы должны соблюдать конфиденциальность. Так почему вы решились обратиться именно сюда? Может быть, вам посоветовали нас, то есть их, как имеющих огромный опыт в борьбе с паразитами?

Я от неожиданности ойкнула так громко, что сидящая за соседним столом парочка геев перестала умильно поглаживать друг друга, обеспокоенно и практически одновременно привстала и жестами поинтересовалась, не надо ли помочь. Я пантомимой же показала, что все хорошо. Паразиты не пройдут, пацаны, мы справимся. Пейте спокойно свой кофий, не отвлекайтесь.

– Аннет, милая, какие паразиты? Вы о толерантности слышали что-нибудь?

– Толерантность? К ним?! – Из трубки меня обдало ледяным презрением. – Я не люблю «зеленых» и все это безумие насчет несчастных зверушек, если вы об этом. К тому же, насколько я знаю, фирмой Х используются новейшие средства… уничтожения.

– Это вы моих соседей – зверушками? И как именно их надо уничтожать? – это уже была моя партия. И мой черед терять сознание. Разговор безумцев. К нам начали прислушиваться немногочисленные посетители.

– Тараканы, – выдохнула Аннет, и я практически услышала, как она зажмурилась. Инструктаж, проведенный с интервьюерами, запрещал им произносить слово «таракан». Клиент созреть должен. О, знаю эти инструктажи. Помню. – У меня в бланке записано, что был звонок от фрау такой-то, стоял вопрос о том, накрывать ли помещение пленкой и как скоро нежелательные соседи могут быть уничтожены. Мы занимаемся уничтожением паразитов, вы помните, да? То есть они занимаются уничт…

В этот момент у меня наступило просветление.

Я начала не то чтобы хохотать – истерично икать. Подошедший официант с кофе, видя, что девушка не в себе, достал откуда-то из рукава белоснежный платок и протянул мне. Как в кино о невсамделишной жизни, ей-ей. Я театральным жестом отвергла платок и прохрипела в трубку:

– Это был ложный вызов. Соседи остались живы. Все! Даже те, что летели в бизнес-классе. Я звонила в эту вашу фирму… то есть я в аэропорт звонила, но ошиблась номером… узнать, во сколько рейс и можно ли брать в салон багаж, а попала на вас.

– А тараканы? – тупо переспросила Аннет.

– Тараканы не пострадали. Все, что были на борту, беспрепятственно долетели до столицы нашей родины, то есть моей родины, города Москвы, прошли таможенный досмотр и получили разрешение на выход в город.

– Почему? Почему вы отказались от наших услуг? – чуть не плакала Аннет. – Сотрудница, принимавшая заказ, была недружелюбна?

– Нет, она была чудесна! Это был ложный вызов, понимаете?

– Нет, – честно ответила Аннет и пролепетала: – До свидания.

Я все еще давилась хохотом, когда официант, слышавший последние несколько предложений, заговорщицки подмигнул.

– Я из Хорватии. Слышу, у вас славянский акцент. У меня у кузена похожая фирма. Если надо – дам телефончики. Скидку сделает. У вас тараканы? Или плесень? Или муравьи?

– У меня тараканы… Огромные тараканы. Думаю, ваш кузен с этим не справится. Здесь нужна тяжелая артиллерия. Нейролептики скорей всего. Определенно. Спасибо за кофе. Сдачи не надо.

По дороге домой я долго обдумывала, как бы все же рассказать об этом разговоре Мише. Аккуратненько так. Мы же договорились не приносить работу домой.