Текст книги "Дар Кроуги"

Ифи сползла по стулу, кажется, мой вопрос показался ей дурацким. Рина Перва ответила сразу же:

– Ваш вопрос стоило бы адресовать ордену отступников, посвятивших свои жизни поиску символа чистой руны.

Тут она улыбнулась, чем изрядно шокировала весь класс. Нечасто ее видели улыбающейся, точнее, никогда.

– Магия существует – это факт, и совершенно не имеет значения, верим мы в нее или нет. Чистая руна – символ самой магии, она во всех заклинаниях и рунах сразу, а не в одной какой-то конкретной, и это точно не требует никакого доказательства. Ответив, рина Перва вернулась к уроку. Я же чувствовала благодарность за то, что никто не стал смеяться над моим незнанием. И за четкий ответ преподавательницы, в котором не было снисхождения. Это был приятный момент осознания, что здесь, в Фебране, мое место. Я принадлежу этому удивительному и непонятному еще для меня миру магии.

На выходные рина Перва задала читать чуть ли не пол-учебника. Видимо, в отместку за то, что на сегодняшнем уроке не пришлось выводить руны. Как и вчера, после занятий меня уже ждал Келдрик. Я поспешила к нему, чтобы не дать возможность Ифи вернуться к ее вопросам. Не знаю, как объяснить, почему второй человек в княжестве встречает и провожает меня на уроки.

Выйдя из здания, Келдрик принялся создавать портал. Теперь я с интересом разглядывала руны создания портала, которые зажигались, переплетаясь между собой. Рун было много, вспыхивали и гасли они с такой быстротой, что становилось ясно: маг делает это почти бессознательно, настолько отточены его умения. Перенеся нас домой, телепат попрощался и исчез в новом портале. Я уже догадалась, что большую часть дня князь и его советник проводят не здесь. Ифи что-то говорила про дворец орла. В этот момент ко мне вышла Тиральда, и я поняла, кто сможет ответить мне на эти вопросы.

– Ваше высочество, принести обед в вашу комнату?

– На террасу, пожалуйста. Но сначала я бы хотела прогуляться до конюшни.

– Конечно, распоряжусь накрыть, когда вы вернетесь.

Она собралась уходить, когда я остановила ее своим вопросом:

– Тиральда, как называется это поместье?

– Летний дом Бьенкурт.

– Почему князь предпочитает жить тут, а не в столице?

Экономка на мгновение задумалась.

– Дворец Хрустального орла – Азе-Эгле – находится в столице. Но его занимает отец нашего князя, бывший князь Кроуги. К тому же этот летний дом – имение покойной матери князя, тут он вырос и любит это место.

Я немного опешила, обдумывая полученную информацию. Тиральда, решив, что ответила на мой вопрос, удалилась. Не спеша я пошла в направлении конюшни. Выходит, отец Рагонга жив и передал правление сыну еще при жизни, такое случается довольно редко. Возможно, он болен или стар. А вот матери молодого князя в живых уже нет, в этом мы похожи. Участь многих детей аристократов – расти, не зная родителей, лишенным их любви. Размышляя об этом, я дошла до деревянного строения, и в нос ударил душистый запах сена, опилок и нагретого солнцем дерева. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь. Погода поменялась, в Кроуги пришло солнце, но еще не жаркое, а нежное и весеннее. Хотелось прогуляться по окрестностям, и, если бы не тренировка с Сетсеем, я с удовольствием бы оседлала Горку.

Рядом с конюшней мне встретился молодой человек. Я не почувствовала в нем магии, как и во всей остальной прислуге в имении. Он приветливо поклонился и проводил к нужному стойлу. Мой грифон спал на свежем сене, но, почувствовав меня, поднялся и уперся клювом в мою протянутую ладонь. С облегчением я обнаружила, что за Горкой следят как следует, и, наверное, в этом просторном загоне он чувствует себя даже лучше, чем в захудалом сарае в Потаве. Покормив Горку свежей морковью и пообещав вернуться в ближайшие дни, я пошла обратно. По земле скользнула тень, привлекая мое внимание. Подняв голову, я увидела вчерашнего орла, безмятежно пролетавшего над садом. Мне показалось, что он следит за мной, даже с высокого расстояния я чувствовала его взгляд. Это только подтвердило догадку – птица магического происхождения. Стоит ли об этом кому-то рассказать? Вдруг он не присматривает за территорией, а, наоборот, рассматривает ее, шпионя?

Переодевшись и пообедав, я направилась на тренировку к драгону. В этот раз тренировочный зал уже был пуст, когда я пришла. Сетсей выдал мне копье – не знаю, из какого металла оно изготовлено, но очень легкое. Правда, я решила ему об этом не сообщать, помня, как погорячилась, говоря, что деревянный меч не тяжелый. Сегодня мы учились держать и метать копье. Демонстрируя технику броска, драгон загнал копье так глубоко в деревянную мишень, что вытащить его мне силенок не хватило, пришлось просить его помощи. Во время тренировки Сетсей опять был немногословен, лишь уже привычно мигал темными глазами.

* * *

– Извините, меня задержали.

Вольфган последним появился в библиотеке и присоединился к остальным. Оборотень широкими шагами подошел к круглому резному столу и занял свое место. Во главе сидел князь Кроуги, напротив него – задумчивый Келдрик. По левую сторону, представляя полнейшую противоположность друг другу в размерах, расположились маленький дворф Велад, чья голова была лишь чуть выше стола, и огромный драгон Сетсей, которому явно было мало места на обычном стуле. Самый ближний совет князя полным составом собирался обычно единожды в круг. Но в этот раз Келдрик собрал всех раньше.

– Что ты узнал? И в Самогете исчезают маги? – спросил князь у оборотня, сразу переходя к делу.

– Не маги, магички человеческого происхождения. Теперь я в этом уверен.

– Ты нашел связь? – вмешался Келдрик.

– Да, они все арканники второго порядка, – кивнул оборотень.

– Сильный арканник-женщина – весьма редкое сочетание. Ты выяснил, кому они понадобились? – князь обратился к Вольфгану, бросив быстрый взгляд на дворфа, будто ожидая, что тот вмешается, но Велад продолжал молча слушать.

– Мне известно только, что в Кроуги, Миноле и Самогете пропадают молодые женщины-арканники. После исчезновения ни одна магичка живой или мертвой не найдена. Я продолжу искать, но новых зацепок пока нет.

– С-сколько женщ-щин пропало? – спросил Сетсей.

– Всего восемь.

Рагонг снова посмотрел на Велада. Дворф, заметив взгляд князя, поднес руку к подбородку и, почесав белую бороду, негромко произнес:

– Я не раз предупреждал Келдрика – дело нечисто.

Телепат недовольно нахмурился. Дворф, бывший старший советник, никогда не упускал возможности уколоть нынешнего.

Рагонг, проигнорировав это замечание, обратился к другу:

– Известно, сколько в нашем княжестве женщин-арканников?

Не дав Келдрику ответить, снова вмешался Велад:

– Если Вольфган прав и пропадают только женщины-арканники с большим потенциалом, значит, так или иначе они все учились в Фебране. В архивах школы есть все имена. Но, думаю, их наберется не более двух десятков.

– Приставь к каждой охрану, разумеется, незаметно.

Оборотень кивнул, понимая, что этот приказ князь отдал ему.

– А что делать с теми, чьих имен в архивах Фебраны мы не найдем? – задумчиво произнес Келдрик.

– Какая глупость. Маловероятно, что сильная магичка-арканник не училась в Фебране, – буркнул дворф.

– Отчего же! – закипал телепат, которому порядком надоели нападки старика. – Например, Амидера. Не обнаружь мы ее вовремя, так она бы и скиталась по Кроуги, и никто не знал о ее силе.

Дворф поджал губы, вынужденный согласиться с ним. Все присутствующие мужчины обратили взгляды к князю, который смотрел невидящим взором перед собой, явно думая о том же, о чем и Келдрик.

– Ее магия ещ-ще с-спит. Похищ-щают опытных магичек, Амидера им не интерес-сна.

Князь не был согласен с драгоном, его чутье говорило об обратном. Девушек начали похищать задолго до того, как Ами появилась в Кроуги. И, возможно, ее не нашли только потому, что женщина-арканник в Потаве так же немыслима, как снег в Излиморе.

– Келдрик, отправь сообщения всем князьям Людеи, пусть знают. И если исчезновения прекратятся, мы поймем, что кто-то из них замешан, – мрачно сказал Рагонг и перевел взгляд на Велада, который теперь помалкивал. – Необходимо усилить защиту в школе. Сколько сейчас арканников женского пола учится в Фебране?

Велад призадумался и тихо ответил:

– Только Амидера.

Князь сжал челюсти, и его глаза недобро блеснули – в случайности он не верил.

Глава VII
Свадьба

После тренировки я, сама не понимая почему, быстро умылась и переоделась на бегу, хотя никто меня не торопил. Силой воли остановила себя, чтобы понять смысл спешки. Ответ был очевиден: желание увидеть князя. Нет, надо успокоиться, перевести внимание на что-нибудь другое. Но совладать с эмоциями оказалось труднее, нежели представлялось. Вспомнилась Тарая и ее угроза исключения.

Интересно, что подумает князь, если меня выставят из Фебраны в первый же круг. И вот опять мысли о князе. Ругая себя за невозможность не думать о нем, я закончила приводить себя в порядок и направилась на ужин.

Стол уже успели сервировать, но, к моему разочарованию, ни еды, ни князя в зале еще не было. Я села на привычное место в ожидании хоть кого-нибудь. Почти сразу появилась служанка и, извиняясь, сообщила, что ужин будет подан, как только прибудет князь. Разумеется, когда именно его ожидать, мы обе не знали.

Как только мой желудок понял, что его лишают законной трапезы, решил отомстить. Я почувствовала зверский голод, организм требовал подпитки и восстановления потерянной энергии из-за выматывающих тренировок Сетсея. Благо, долго ждать не пришлось. Пока я втихаря уминала свежевыпеченный хлеб, поданный на стол, вошел князь. Удивился, увидев меня.

– Ты сегодня раньше. Почему не ужинаешь?

– Не кормят без хозяина, попросили подождать вас, – усмехнулась я.

Князь задумчиво пробежал взглядом по столу и с улыбкой добавил:

– Исправим это. Я распоряжусь подавать ужин, не дожидаясь меня.

Стоило ему сесть за стол, слуги поспешили принести такую долгожданную для меня еду. Уплетая за двоих, я даже забыла о своем собеседнике. Вспомнила о его присутствии, когда поймала на себе ухмыляющийся взгляд. Пришлось выпрямить спину и есть медленнее, как подобает воспитанной особе.

– Что интересного сегодня узнала в Фебране?

Дожевав, ответила:

– Сегодня изучали чистую руну.

Хотелось рассказать о Тарае и моем возможном исключении, но я вовремя себя остановила. Не хватало еще показаться слабой. Поэтому перевела тему.

– Я рада изучать руны, но зачем учиться заклинаниям рун, если можно использовать чистую силу?

Князь ответил сразу же:

– Можно выйти на середину бального зала и, кружась, хаотично передвигать ногами, это тоже будет называться танцем. Но чтобы станцевать лозен, надо знать шаги. Многие заклинания возможны только с использованием рун.

– Как, например, создание животного? Пару раз видела магического орла, пролетавшего над имением.

Князь перехватил мой взгляд и пристально посмотрел мне в глаза.

– С чего ты взяла, что это не живая птица? Мы находимся далеко от города, животные и птицы здесь не редкость.

– Я чувствую магию.

Князь даже прекратил есть, всецело сосредоточившись на мне.

– Что значит – чувствуешь?

Никогда ранее я не обсуждала эту способность с посторонними. Всегда казалось, что такое умение обусловлено тем, что я маг. Все маги это умеют, по крайней мере, так мне казалось до этого разговора.

– Как все маги, я могу определить, кто передо мной – одаренный или нет. И магические предметы я чувствую.

Князь сложил пальцы домиком и положил на них подбородок. Янтарный оттенок его глаз потемнел.

– Одаренные не могут чувствовать чужую магию, пока маг ее не использует. Тебе же сегодня объяснили, что чистая руна не имеет обозначения, цвета, запаха, она никак не ощущается.

Я растерялась. Неужели он решил, что я обманываю?

– Но я правда чувствую, с детства, и никогда еще не ошибалась.

– Полагаю, так и есть. – Рагонг чуть нахмурился, его лоб пересекла морщина. – И ты права, орел, которого ты видела, – не простая птица.

– Вы мне верите?

Кажется, он посмотрел на меня с умилением. Потом спросил:

– Есть еще что-то, что ты умеешь и думаешь, что так могут все?

Я отрицательно покачала головой.

– Но, если маги обычно не ощущают присутствие чужой силы, почему ее чувствую я?

Ответить он не успел, рядом с ним в воздухе вдруг появился светящийся лист пергамента. Князь протянул руку и открыл послание. В этот момент вошла Тиральда.

– Ваше высочество, приношу извинения, но внизу вас ждет сэр Вольфган. Он просит спуститься.

– Спасибо, Тиральда, я уже в курсе, Келдрик сообщил.

Князь отложил пергамент, который тотчас погас и исчез, будто его и не было. Потом заметил мое удивленное лицо, которое все еще было обращено туда, где только что лежало послание Келдрика.

– Извини, Ами, продолжай ужинать. Вольфган – глава моей внутренней охраны, мне стоит спуститься.

Князь Кроуги вместе с Тиральдой покинули столовую. Есть сразу расхотелось, и, поддавшись любопытству, я решила узнать, что там стряслось. К тому же в одиночестве в зале стало неуютно.

Я спускалась по лестнице на первый этаж, когда в холле послышался какой-то шум. Завернула за угол – и нос к носу столкнулась с незнакомым пожилым мужчиной, выходившим из портала. И хотя я помнила заверения князя, что на территории имения портал может открыть только приближенный к нему человек, от неожиданности я попятилась. Мужчина сначала застыл, а затем приветливо улыбнулся мне:

– Добрый вечер. Извините, не хотел вас напугать.

– Добрый, – промямлила я.

Несмотря на теплую погоду, он был одет в дорогое пальто почти до пола с меховым воротником. Я уставилась на него, разглядывая жесткие, но правильные черты лица и аккуратно подстриженную бороду. В этот момент в холл вошли князь Рагонг и его рыжий советник.

– Отец! – удивленно воскликнул князь. – Чем обязан? Ты поставил на уши всю охрану.

Пожилой мужчина вытащил из кармана конверт.

– Мне написал Олидберд, он приглашен завтра в твое имение провести свадебную церемонию. До меня дошли слухи, что наш Келдрик вздумал остепениться. Вот решил узнать, отчего главный советник, небольшой любитель скрывать свои увлечения, вдруг решил провести тайное венчание.

Телепат нервно облизал губы и посмотрел на Рагонга. До меня начала доходить суть разворачивавшейся сцены. И теперь я с интересом разглядывала своего будущего свекра, находя у них с сыном все больше общего: тот же узковатый разрез глаз и прямой нос, похожий цвет волос, хотя у старого князя уже проглядывала седина.

Рагонг подошел ко мне и мягко положил руку чуть выше талии. От этого прикосновения я чуть вздрогнула, и мне стало отчего-то трудно дышать.

– Отец, это княжна Амидера, дочь князя Потавы, Вильмена, и моя будущая жена.

Я напряглась и непроизвольно подвинулась к нему ближе. Рагонг стоял совершенно расслабленно, как если бы разговор шел о погоде. Глаза пожилого мужчины заметно округлились, такого поворота событий он не ожидал.

– Ты решил жениться?! И забыл предупредить об этом собственного отца?!

– Кажется, я давно вышел из возраста, когда необходимо спрашивать разрешения.

– А как же союз с Самогетой? – не унимался старый князь.

– Я не давал никаких обещаний князю Самогеты. И этот союз не принес бы нам никакой пользы.

– А союз с дочерью Вильмена принесет? Что за вздор, какой прок от княжны Потавы?

В этот момент мне показалось, что воздух в холле стал очень густым. Рука Рагонга на моей спине напряглась. Почему-то стало бесконечно обидно за отца, за себя и все наше княжество, которое так обесценили.

Вперед шагнул Келдрик и многозначительно склонил голову в мою сторону, явно намекая старому князю, что он несколько перешел границу.

Пожилой мужчина скосил глаза на меня, и его выражение лица тотчас превратилось в безразличную маску.

– Приношу извинения, юная княжна, я несколько обескуражен новостью о женитьбе единственного сына.

Рагонг обратился ко мне:

– Думаю, тебе следует подняться к себе.

Наспех присев в реверансе перед старым князем и не смея ослушаться, я пошла по коридору к лестнице. Зайдя за угол, остановилась. Ноги будто приклеились к полу, я не могла шагнуть дальше. Очень хотелось узнать, чем закончится их разговор, хотелось услышать от Рагонга, что от меня есть прок, что я не бесполезна. Но я услышала несколько иное.

– Изволь объясниться. Ты не собирался сообщить мне о женитьбе – это полбеды. Но то, что ты решил взять в жены княжну из Потавы…

– Отец, ты никогда не сомневался в моих решениях, доверься мне и сейчас.

– Я пытаюсь понять, зачем тебе жена из увядшей магической ветви и самого бедного княжества?

– В ней есть магия, и она старшая дочь Вильмена. После его смерти управление Потавой может перейти ей. И как только Эруану стало бы об этом известно, он непременно обратил бы это в свою пользу, женившись на ней. А я нисколько не заинтересован в увеличении влияния нашего бестолкового правителя.

Рагонг говорил что-то еще, но мои уши вдруг заполнил непонятный шум. Звук голосов стал очень тихим, почти неразборчивым. Мне намеренно мешали слушать. Это магия Келдрика, поняла я.

– Лучше пройдем в библиотеку, – позвучал голос телепата.

В холле замолчали. Келдрик понял, что их подслушивают. Очень быстро и стараясь не шуметь я побежала в свою комнату, бесшумно закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной. Слезы покатились ручьями по щекам.

Сразу было понятно, что Рагонг позвал меня замуж не из-за всепоглощающей любви или потому что я какая-то особенная. Теперь выяснилось, что он сделал это только для того, чтобы я не досталась кому-то другому. Даже не я, а мое родное княжество. Мне никогда не позволяли даже думать, что я наследница своего отца. Следующим князем станет мой брат, это я знала с детства. Но Рагонг посчитал, что я могу интересовать правителя Эруана. Чувствовать себя разменной монетой в противостоянии князей Людеи оказалось до обидного неприятно. Я была нелюбима отцом, теперь меня ждала участь быть нелюбимой и мужем, для которого женитьба – лишь выгодный политический ход.

Кинувшись к окну, я настежь его отворила. Захотелось кричать от досады, протестовать, бежать отсюда со всех ног. Правда, в этот раз понимала – далеко мне не уйти. Если верить Ифи, оборотни – лучшие следопыты, на территории имения их с десяток, не считая Келдрика и остальных магов. Ну и драгона. Ненароком вспомнилось копье, брошенное Сетсеем в цель. И, конечно, еще сам Рагонг. Силы неравны, попытка побега обречена на провал. Скорее всего, мне даже за ворота не дадут выйти. Можно, конечно, заявить князю, что я передумала, и потребовать вернуть меня в Потаву. Но тогда отец снова запрет меня где-то в глуши, и нельзя будет вернуться в Фебрану и продолжить изучение магии.

В темноте послышался далекий крик птицы, словно соглашающейся, что идея побега ничтожно глупа.

«Проклятый орел!» – догадалась я, злясь еще больше и вытирая слезы.

С другой стороны, будущий муж держит свое обещание, и тут ничто не мешает мне осваивать магию. Однажды я смогу покинуть этот дом, и ни оборотни, ни Келдрик, ни даже сам Рагонг не смогут меня остановить.

* * *

На ледяном полу лежало мертвое тело девушки. Растрепанные волосы закрывали ее бледное лицо. Парагон наклонился, отбросил пряди русых волос и внимательно всмотрелся в пустые глаза.

– Снова неудача. Как долго нам еще ждать, Лемьюр? Ты обещал, что это не займет много времени, – властно сказал он.

Изинтия, улавливая знакомые нотки гнева в голосе магистра отступников, отошла и взглянула на молчаливо стоявшего рядом темного эльфа. Лемьюра она недолюбливала. Без сомнения, он выдающийся некромаг, но ей казалось, что его силы и умения сильно переоценены.

– Найти подходящий по силе сосуд оказалось не так просто, как я ожидал, – с отчаянием в голосе ответил темный эльф. – Чистая руна не проявляется. Как вы и велели, мы искали среди магичек-арканников. Но они все не подходят. Сила Матери слишком велика для их сосудов.

– Может, ты ошибался, предполагая, что эта задача тебе по силам? – вопросительно посмотрел на него Парагон.

Темный эльф вжал голову в плечи и сглотнул.

Магистр брезгливо пробежал глазами по мертвому телу на полу. От его взгляда тело начало иссыхать прямо на глазах. Зал наполнился противным запахом.

Наблюдая эту тошнотворную картину не первый раз, Изинтия уже по привычке зажала нос и рот рукавом. Лемьюр остался стоять неподвижно. Некромаг давно привык к подобным зрелищам и сопровождавшему их зловонию.

Закончив, магистр повернулся к эльфам.

– Больше нет времени, – Парагон перевел взгляд на Изинтию. – В Людее твои люди привлекли слишком много внимания, там уже поняли, что магички пропадают неслучайно.

Эльфийка кивнула, понимая, что это был лишь вопрос времени – когда ищейки Самогеты или Кроуги поймут, в чем дело. Она давно склоняла орден к своему первоначальному плану, стоило ей только узнать тайну, которую ее отец, правитель эльфов, и его приближенные скрывали с особым усердием. После этого она без сожаления покинула свой дом, столицу светлых эльфов Аринару, передав ордену ценную информацию о том, что гномы нашли новую, крайне редкую руду. Металл в ее составе, который они назвали в свою честь, – гномий, способен сдерживать природный магический дар. Гномы как могли скрывали свою находку, но правящая элита светлых эльфов узнала об открытии. И те, и другие боялись, что новый металл начнут использовать против них. Однако план Изинтии был куда дальновиднее: зачем использовать его против эльфов или гномов – единственных, кто умеет выплавлять из редкого металла кандалы, если можно использовать гномий против всех.

– Предлагаю вернуться к моему плану, – убрав руку от лица, эльфийка поморщилась, вдыхая неприятный запах разложившегося тела. – Лемьюр может и дальше продолжать свои опыты, ничего не мешает нам использовать гномьи силки для сдерживания и выкачки магической силы.

– Это не вернет Великую Мать! Для удержания в нашем мире ей всегда будет требоваться чужая сила, – перебил ее Лемьюр, раздраженный опрометчивостью эльфийской выскочки, к которой магистр в последнее время прислушивался все чаще.

– И что? Магов много! Сколько еще нам ждать, когда ты найдешь подходящий сосуд? – пренебрежительно ответила темному эльфу Изинтия.

– Согласен, – задумчиво произнес магистр. – Сейчас лучшее время, чтобы поставить на колени наших угнетателей. Но решать не нам.

Парагон закрыл глаза и поднял голову, прислушиваясь. Воздух едва вздрогнул, почти неуловимо для человеческого глаза, но не для эльфийского. Вокруг магистра заклубилась едкая тьма. Эльфы попятились, избегая соприкосновения с чернотой, которая, словно живая, тянулась за ними. Сдерживаемая невидимым поводком темнота замерла, не дотянувшись до своих жертв, и перекинулась на останки девушки на полу. Но тут же гневно заклубилась, осознав, что в останках нет жизни.

– Великая Мать приказывает продолжить поиски подходящего сосуда, – прошептал магистр.

* * *

Утро свадебного дня началось нервно. Нервничала служанка, которая помогала мне умываться и укладывать волосы. Нервничала Тиральда, которая принесла легкий завтрак и потом то и дело приходила проверить, все ли идет хорошо. Сегодня экономка выглядела непривычно: сменила свое строгое серое платье на праздничное светло-голубое, которое ей необычайно шло. Она даже выглядела моложе. Волновался и посыльный мальчишка, доставивший свадебное платье. Общая нервозность, видимо, передалась и ему, отчего он умудрился уронить платье и перевернуть чайный столик, когда уходил, за что заслужил осуждающий взгляд экономки. Не переживала, кажется, только я: подслушанный вчера разговор здорово меня отрезвил. Теперь я знала причины, которыми руководствовался мой будущий муж. Весь романтический дурман последних дней рассеялся, как не бывало. В очередной раз я убедилась, что в этом мире надеяться можно только на себя. Свадьба – не более чем сделка между мной и князем Кроуги.

Когда дело дошло до платья, Тиральда аккуратно развернула ткань, в которую оно было тщательно запаковано. Наряд изумительного глубокого темно-багрового цвета с тихим шелестом расправился на вешалке. В этот момент впервые за утро я почувствовала в груди тревогу, которая нарастала по мере приближения времени венчания. Создавая эту красоту, швея постаралась на славу. Платье в пол из шуршащей ткани приятно обтягивало талию, расширяясь к низу. Лиф с вырезом в виде сердца на широких атласных лентах, которые сходились крестом на спине. Лаконично, но так торжественно! Наверное, даже захоти я именно такое платье, не смогла бы его выдумать столь совершенным, каким оно получилось у мастерицы.

После того как служанка под пристальным надзором Тиральды собрала мои волосы в аккуратный узел, меня подвели к зеркалу. Я была по-настоящему великолепна, никогда в жизни не выглядела лучше.

В дверь деликатно постучали. Это Келдрик сообщил, что подождет внизу, пока я буду готова. Бросив последний взгляд в зеркало и глубоко вздохнув, я попросила Тиральду помочь спуститься. Около лестницы, одетый в дорогой, расшитый серебряными нитями черный камзол, ждал телепат. Выглядел он празднично: костюм будто приумножил врожденное обаяние мужчины, и он об этом знал.

Келдрик поднял на меня глаза и открыл было рот, чтобы подбодрить комплиментом, но замер и промолчал. Это польстило мне лучше всяких слов.

Тиральда наклонилась расправить мое платье, и я ощутила к этой строгой женщине невероятную теплоту. Сама не заметила, как она стала мне опорой в последние несколько дней. Я обратилась к ней:

– Тиральда, согласитесь стать моим гостем на церемонии?

Экономка не смогла скрыть своего удивления.

– К тому же, Тиральда, вы сегодня замечательно выглядите, – помог Келдрик, который, видимо, решил: не пропадать же заготовленному комплименту.

Женщина внимательно посмотрела на меня и, тепло улыбнувшись, ответила:

– С удовольствием.

– Отлично. Тогда я сначала провожу Тиральду, удостоверюсь, что все готово, и вернусь за тобой, – произнес Келдрик, открывая портал.

Я была рада остаться хоть на пару мгновений в одиночестве. Как только они скрылись в портале, я с облегчением выдохнула, пытаясь подготовиться ко второй, более сложной части сегодняшнего дня. В этот момент лавиной накатило все утреннее волнение, которое я старательно сдерживала.

Келдрик вернулся очень быстро. Он вопросительно посмотрел на меня, пытаясь понять, готова ли я.

Невольно я начала дрожать – не от холода и даже не от волнения, а от чрезмерного усердия держаться непринужденно и легко.

– Мог бы предложить воспользоваться моей магией, чтобы ты немного расслабилась, но если Рагонг узнает, то потом выскажет, что я против воли выдал тебя замуж за него. Поэтому прибегнем к старому и проверенному методу.

Келдрик куда-то отлучился и вернулся с двумя бокалами на тоненьких ножках и бутылкой. Я узнала этикетку.

– Это вино Потавы?

– Лучшее вино Потавы! Захватил, когда покупал ткань для платья. Думал преподнести вам в качестве подарка, но сейчас оно тебе нужнее.

Я рассмеялась, напряжение стало отступать.

– Знаешь, когда-нибудь на твоей свадьбе я так же буду спаивать твою невесту.

– Ждать придется долго, – с этими словами он протянул мне до краев наполненный бокал. И поднял свой. – За тебя, Амидера, за будущую княгиню Кроуги. И за мужчину, которому очень повезло стать твоим мужем.

Вот чего не отнять у Келдрика, так это умения вовремя сказать приятные слова. И хотя я понимала, что все обстоит не так радостно и женится на мне князь Кроуги, только чтобы Потава не досталась правителю Эруану, мне стало чуточку легче.

Одним глотком я отпила больше трети бокала, телепат прищурился. Пока он не отобрал, отпила еще. Приятное тепло скользнуло по горлу и упало в желудок. По телу разлилась нега, волнение пошло на убыль.

– Я готова.

Через портал мы вышли на лужайку, и я зажмурилась от яркого солнца. Благо, Келдрик догадался переместить нас чуть поодаль от остальных, это дало мне время осмотреться.

Большая залитая солнцем лужайка, с одной стороны лес, с другой – горная река, искрившаяся от солнечных лучей. Ноздри щекотал сладкий запах цветущей дикой вишни, влажной после дождя земли и свежей травы. Посреди лужайки высился высокий обелиск из белого камня, очерченный светящимся кругом на земле. Недалеко от обелиска стояли Рагонг и худой носатый старик в белой мантии, с седыми, зачесанными назад волосами. Далее на лужайке расположились наши немногочисленные гости: Тиральда, отец Рагонга и Велад. Увидеть учителя для меня было приятным сюрпризом.

Непроизвольно взгляд вновь вернулся к Рагонгу в тот момент, когда он обернулся в мою сторону. Если бы не рука телепата, на которую я опиралась, и не вино, ударившее в голову, выдержать его прямой взгляд у меня бы не получилось. Но я упрямо смотрела ему в глаза, пряча накативший страх в самые потаенные уголки души. В этот момент, возможно, впервые мне удалось совладать с магией, которая не поленилась отозваться внутри меня из-за волнения. Я стояла прямая, собранная, готовая. Не спеша Келдрик повел меня к князю. Все время, что мы шли, хотелось отвести взгляд, посмотреть на ковер травы под ногами, на свое безумно красивое платье, на голубое небо, наконец. Но взгляд Рагонга будто вцепился в меня, не давал отвернуться. В голове даже мелькнуло, что он применяет магию или гипноз, но магии я не чувствовала. Это было что-то иное.

Келдрик остановился и отпустил меня. Последние шаги предстояло сделать самой. Самую несмелую пару шагов. Наверное, я бы и вовсе остановилась, если бы не князь, который протянул руку. Я взяла ее. Моя ледяная ладонь грелась в его теплой руке. Он молчал и смотрел на меня, я тоже молчала.

Подошел старик в мантии.

– Амидера, это Олидберг, один из самых уважаемых шаманов в княжестве. Он проведет нашу церемонию, – не отрывая от меня глаз, пояснил князь.

Только тогда, прекратив эту странную пытку, я смогла отвести взгляд и посмотреть на незнакомца. Его лицо было в морщинах, глаза казались пустыми. Будто здесь находится только оболочка, а сознание где-то в другом месте.

– Духи говорят, пора, – ледяным, скрипучим голосом произнес шаман.

Мы повернулись к нему.

– С почтением вспомним, что Прародитель создал и освятил брак ради блага и счастья двоих. Спрашиваю вас обоих в присутствии духов всех наших предков: вступаете ли вы в брак по доброй воле?

Ответом ему послужило наше молчание.

– Рагонг, сын княжества Кроуги, готов ли ты взять эту женщину в жены, быть ей верным в любви, с честью исполнять долг света, с верой и нежностью жить с ней и оберегать ее и ваш брачный союз?

– Да, – без промедления ответил князь.

– Амидера, дочь княжества Потава, готова ли ты взять этого мужчину в мужья, быть ему верной в любви, с честью исполнять долг света, с верой и нежностью жить с ним и оберегать его и ваш брачный союз?