Текст книги "Дай мне имя. Открывающая миры"

Я вытерла выступившие на лбу капельки пота широким белым рукавом с красными узорами. Мне вдруг показалось, что вышитые крестиком птицы и крылатые кони взмахнули крылами, будто собираясь взмыть ввысь. Остановившись, я даже начала внимательно вглядываться в рисунок, но видение (если это, конечно, было видение) исчезло.

Мой сарафан порвался в нескольких местах, а мокрая косынка сбилась набок. Так всегда: моей одежде вечно достается. Впрочем, как и мне. Все руки изодраны о колючки, ноги ноют, голова разваливается на миллионы маленьких меня. И все это, определенно, из-за ловушек (ведь обычно я так не устаю из-за одной ночи быстрой ходьбы).

Сквозь густые заросли малины я, наконец, вышла на идеально круглую поляну. Передо мной стояло изящное золотое деревце с тоненькими веточками и несколькими серебряными яблочками на них. Сверкающие в лучах восходящего Солнца листочки затрепетали, и мне пришлось прищуриться – просто невыносимо было смотреть в сторону паразита.

– Нет! Нет! Не делай этого со мной! – запело деревце.

Как же они все однообразны. Так. Здесь все ясно.

– Будешь сопротивляться или все-таки сделаешь, как я велю? (Интересно, откуда это столько трагизма в моем голосе? От усталости, наверное… да… от невероятной усталости).

Я поднесла руку к лицу – кончики пальцев мерцали сиреневым светом и потрескивали искорками. Это знак. Проблем не избежать. Точно, вот и продолжение представления:

– Ты – варвар, злодей! Ты хотя бы понимаешь, чего именно ты лишаешь несчастных людей? Я – их единственный шанс на вечную молодость и долгую жизнь! – отчеканило дерево.

– А ты вообще в курсе последствий?

Увы, для меня все это давно не новость. Я была готова к этому долгому нудному разговору, к скучнейшей дискуссии и к тому, что моим неоспоримым доводам «дереву» нечего будет возразить. Все как обычно. Ничего интересного. Рутина. Обыденность.

Все эти разговоры-уговоры – неотъемлемая часть моего дела. В идеале я должна сделать так, чтобы беглецы все осознали и приняли решение вернуться добровольно. В этом случае я лишь открывала им путь Домой. А им дается шанс получить меньшее наказание. Ведь если раскаяния не будет, их соплеменники по возвращении будут обращаться с ними более строго. Так что без разговоров, уговоров и разъяснений мне никак не обойтись. Конечно, без них было бы намного проще. И быстрее. Но так уж повелось. Особенно в этой части света. Вот хлебом их не корми – только дай поговорить и попричитать!

Сейчас мне было не до долгих проповедей. Я не отрываясь смотрела на свою руку. Искорки разгорались все сильнее и теперь поднимались к запястью. Красиво, но ужасно неприятно щиплет и покалывает. Ощущение, как будто рука затекла от долгого пребывания в неудобном положении.

Я подняла глаза на «яблоньку» и тихо сказала:

– Ты ведь знаешь о последствиях.

Дерево зазвенело золотыми листочками на крученых веточках и (наверное, собираясь меня задобрить) ответило своим нежным, как серебряный колокольчик, голоском:

– Люди становятся вновь молодыми.

Я подняла глаза к стальному небу. Собиралась гроза. Сверкали молнии, но гром пока не докатывался до моих ушей. Надо быстрее заканчивать все это, а то придется вести беседы под проливным дождем. Малоприятная перспектива, учитывая, что на материальном уровне я ощущаю все точно так же, как и все остальные живые существа в этом пространстве. Вот если бы холодный дождь проходил сквозь меня, тогда – другое дело. Тогда можно было бы беседовать до бесконечности. А так… Я зябко поежилась.

Но деревце нудно тянуло свою лживую песню:

– Благодаря мне люди живут намного дольше, чем им отведено. Люди становятся молодыми. В конце концов, – в его серебряном голосе послышались плохо скрываемые нотки раздражения, – я же уникум! «Молодильное дерево» – это тебе не елка какая-нибудь. Меня ценить надо!

Да кого оно хочет заморочить? Оно что, не понимает, с кем говорит? Я же прекрасно знаю, что вкусившие его плоды становятся вечными должниками за свою внешность. И отправляются они за Грань Бытия только в результате какой-то трагедии или несчастного случая. Смерть их мучительна и ужасна. «Деревце» обязательно об этом позаботится. Оно же полностью будет контролировать свою жертву, внушать, приказывать что угодно, когда угодно и на каком угодно расстоянии. Возжелавшие вечной молодости превращаются в безвольных и бездушных существ, лишь внешне похожих на человека. За все надо платить. И кстати, не только в этом Мире.

Контактируя с потусторонним, добровольно принимая его часть внутрь себя, люди меняются и перестают быть простыми смертными. И спрос с них уже иной. Паразит оставляет в них свои метки-споры, давая, как кажется на первый взгляд, именно то, чего они желают – молодость. А люди (правда, людского-то в них почти не остаётся) становятся всего лишь носителями его семян.

«Деревца» прибыли в этот Мир, чтобы размножаться таким вот непростым способом – меняя структуру носителя своего будущего потомства. Ведь продолжить свой род (ну почему?!) оно может лишь здесь – этому виду очень подошли здешние условия. И домой подобные твари совсем не спешат. Они, видимо, всерьез решили освоить местные просторы, плодясь и размножаясь посредством людей. Но рано или поздно (лучше, естественно, рано) я положу конец их триумфальному шествию.

Ну конечно, кто в здравом уме станет есть наикислейшие плоды говорящего растения, отдаленно напоминающего яблоню, если ему не будет обещано чудо. Только цена за это чудо слишком высока – годы кислого привкуса во рту, отвратительный аппетит, полное отсутствие собственной воли и трагическая смерть в тот момент, когда семена будут готовы стать ростком и укорениться. Ужасно. По крайней мере, для меня это неприемлемо.

Вычислить, сколько конкретно таких «нелюдей» наплодило это «дерево» (пока споры находятся в жертвах-носителях), практически невозможно. Мне остается лишь ждать, когда его потомки-паразиты выйдут наружу, чтобы по одному переправить их на историческую родину до того, как они достигнут полового созревания. Помочь же бедолагам, отведавшим яблочек, я все равно не в состоянии. Это вне моей компетенции. (Интересно, кто-то этим вообще занимается?)

Деревце хотело сказать что-то еще, но я не стала дожидаться, просто одним движением вырвала его из земли и бросила в слабо пульсирующий Проход. Оно рассыпалось сиреневыми искрами, вызвав сверкающий смерч в пространстве. Я отступила, пропуская яркий вихрь. Это даже к лучшему – не придется снова пробираться сквозь малинник на обратном пути. Смерч расчистил мне дорогу до самого горизонта. Туда-то мне и надо.

Я повесила на Портал огромный запретный маяк, чтобы оттуда никто больше не прорвался. Никогда. Слишком уж долго я выслеживала первопроходца с Той стороны…

Пространство вокруг меня моментально изменилось. Оно выплеснуло что-то наружу и вмиг свернулось наподобие улитки. Я почувствовала, что дед снова стал простым смертным. От него больше не веяло потусторонним. А тот, кто умудрился использовать старика, снова мне не открылся. Но вдруг что-то все же произошло, а я ничего не заметила?

Зачем нужно было затуманивать рассудок человека и пользоваться его физической оболочкой как Проходом? Передать послание в этот Мир? Или я просто оказалась случайным свидетелем чьих-то игр?

Я осторожно положила тяжеленное (и уже порядком надоевшее мне за сегодняшнее утро) полено на землю. Оно молчало. Молчала и я, наблюдая, как на него заполз большой черный муравей. Этого чурбан не вынес.

– Сними его с меня, пожалуйста! Сними! – опять заверещал он своим писклявым голоском. Я поморщилась. – Я ужасно боюсь насекомых. Все эти муравьи, термиты, долгоносики и прочие твари питаются здесь моей плотью! Молю! Убери с меня это чудовище.

Я еще немного понаблюдала, как безобидный муравей, шевеля усиками, топает туда-сюда по сморщенной коре вопящего бревна, и легонько подула. Он, расставив лапки в стороны, мягко спланировал на травинку.

– Я хотела бы знать все, – с максимальной жесткостью в голосе сказала я.

На этот раз полено не проронило ни звука. Жаль, придется идти на шантаж. Терпеть не могу поступать подобным образом, но ради дела приходилось вытворять и не такое. В моих руках сверкнул короткий острый нож. Я дотронулась лезвием до коры. Это мгновенно развязало ему язык. Или что там у него, не знаю.

– Это он! Ты знаешь его! Он знал, что ты придешь сюда за этими чудиками из сарая. А я не очень-то и хотело сюда. Я же ему сразу так и сказало. Но он не слушал, сказал, что я единственное, до кого он смог дотянуться из своего заточения. Мне просто не повезло, что я оказалось к нему ближе всех И как меня вообще занесло туда? Отпусти меня. Он обещал, что ты меня отпустишь… Домой.

Полено тихо захныкало и уменьшилось почти вдвое. Оно вертело своим единственным сучком из стороны в сторону, извиваясь, как земляной червяк. У него началась настоящая истерика. Я убрала нож. Похоже, от этой деревяшки ничего путного не добиться, только зря потрачены энергия и время.

Я резко встала и открыла Проход. Второй раз за день. Такого не было очень давно. Голова у меня немного закружилась, а перед глазами всё поплыло – это плохо, теряю силы. Портал вспыхнул короткой радугой, затем она замкнулась, образовав небольшой переливающийся круг. Я отшатнулась от резкого запаха грозы и еле-еле устояла на ногах – такой силы и плотности был порыв озона из Прохода.

Подняв полено с земли, я мягко подтолкнула его в сторону сияющей прорехи. Оно плавно и медленно поплыло над высокой шелковистой травой. Какое эффектное прощание бестелесного существа с материальным миром! Я очень люблю, чтобы все было красиво и утонченно. Вот сейчас идеальна была бы трагическая музыка. И непременно – в исполнении перуанской флейты. Низкий глухой звук, сливающийся со звуками ветра и горьким запахом полыни. Я даже услышала уместную здесь воображаемую мелодию.

Но похоже, я немного отключилась от действительности. Пора вернуться на землю в буквальном смысле.

– Где ты с ним все-таки пересеклось? – вопрос был задан вдогонку, и я не особо рассчитывала, что полено расслышит меня.

– Прямо здесь, – пропело оно тонкой свирелью. – И ты его видела и внимала ему. Послание… передано…

– Кто это был? Кто?

Но мой вопрос остался без ответа. Миновав Проход, полено превратилось в нечто, отдаленно напоминающее красный цветок, и исчезло из моего поля зрения. Все-таки интересно, чем бы оно стало у себя, если бы мне вздумалось воспользоваться ножом?

5

Гадание по ладони

Вспомните о своих

организаторских способностях.

Будьте внимательны и скрупулезны.

24 апреля 1993 г. н.э.

Я обожаю смотреть, как они исчезают и появляются снова. И снова исчезают. Они совершенно безобидны. Они – вне моей компетенции, и это меня только радует. Они – как блуждающие огни на ночном болоте. Они появляются то там, то здесь. За ними практически не удается проследить, а то, что они несут с собой сквозь Миры, невозможно понять до конца.

Иногда они оказываются чьими-то идеями, мелькнувшими и воплотившимися. Или проносятся так никем и непойманными и незафиксированными мыслеобразами. Некоторые бесследно тают, иные вспыхивают и пульсируют. Они могут походить на россыпь жемчуга, скользящую мимо, на мыльные пузыри, на тончайшее кружево. А порой напоминают брызги шампанского или бенгальские огни.

Не знаю, каково их настоящее имя, но я зову их «маячками», потому что они ярко сверкают всеми цветами видимого и невидимого спектра, манят и притягивают к себе. Порталы, через которые проскакивают «маячки», не поддаются словесному описанию – они бесподобны. Эти краски не имеют названий. А запахи, вырывающиеся из их родных Миров при открытии, не имеют аналогов даже в лучших земных оранжереях.

Но приятнее всего, когда они оказываются рядом, даря невероятный подъем сил или просто лавину радости. Мне становится очень хорошо и тепло, словно я прикасаюсь к чему-то родному и близкому, знакомому и понятному. Может, так и есть, просто здесь и сейчас я не осознаю этого в полной мере.

С приходом сюда я оказалась отделена от моего Мира, от моей истинной сущности. Я не помню практически ничего из того, что было Там, за чертой Этой реальности. Я скорее понимаю, что что-то было. Но что именно… Все окутано каким-то неоправданно густым туманом. И мне часто проходится отгонять от себя мысли и раздумья о том, кто я на самом деле, кто я – вне этой миссии. И какая я – настоящая.

Может, лучше бы я (как почти все люди в этом пространстве) не осознавала, что до этого моего воплощения было другое. Может быть, так я не чувствовала бы постоянной тоски и оторванности от Дома. Но с другой стороны (в отличие от людей), я точно знаю, что есть место, куда я попаду после окончания моего срока в этом Мире. Это место и есть мой истинный Дом.

И каждый раз, когда мимо меня проплывает сверкающее разноцветье «маячков», меня посещают эти мысли, правда, совсем ненадолго, а я просто любуюсь их игрой.

Мне отрадно видеть, что у них есть свои дела, что они спешат куда-то сквозь этот Мир. И мне очень приятно, когда они реагируют на меня. Да, мне это льстит. А как же. Оказаться не просто препятствием на их пути, а чем-то значимым и весомым, чем-то, что они фиксируют и принимают как свое.

Это похоже на некое единение. Я погружаюсь в безусловную Любовь и Свет. И мне начинает казаться, что ничего плохого больше не случится.

Их приближение я чувствую так же, как и приход беглецов. То есть механизм восприятия один и тот же, а вот ощущения – диаметрально противоположные. Я стараюсь не пропускать ни одного их посещения. Конечно, если нет более срочных дел. Ведь «маячки» для меня как батарейка или как допинг, так необходимый в этой реальности. Я спешу на встречу с ними, если они в зоне достижимого, и просто любуюсь ими, нежась в их дружественных энергиях.

Несколько раз я даже фотографировала их. Мне так хотелось узнать о них что-то новое. Например, фиксируются ли они фотокамерой (есть у меня такое безобидное хобби – фотографировать приграничные объекты). Оказалось, что да. На фотографиях они выглядели как полупрозрачные шарики, иногда радужные, а иногда матовые. Но всегда очень красивые.

Кто они, откуда, я так и не узнала. Или попросту забыла. Ни разу они не приближались ко мне настолько близко, чтобы это можно было назвать контактом. Просто скользили мимо, иногда приостанавливаясь и давая знать, что я замечена… и все. Интересно, а как на них реагируют люди? Как они их ощущают? Впрочем, зачем мне это? Я же не человек…

Я не нашла никакого послания. Уже поздно вечером я ехала в пустой электричке обратно в душный город – в смог, в агрессию, в невероятную наполненность и немыслимую пустоту.

Но перед этим я до самой темноты бродила босиком по прошлогодним еловым иголкам, вдыхала ароматы весны и любовалась свежими, только что распустившимися полевыми цветами и пока еще не омытыми первым майским дождем резными листочками на березах.

Я обнимала вековые деревья как своих старых знакомых, и они давали мне силы двигаться дальше. Я пила березовый сок и лежала в одуванчиковом поле, раскинув руки. Я провожала глазами медленно плывущие надо мной облака и слушала весеннюю песню жаворонка, пока шелковая трава нежила мои щеки.

Я сливалась с природой. Я становилась самой природой. Я прорастала деревьями и травой, текла соком в их ветвях, плыла вслед за облаками и пела, вторя птицам в вышине. Я пропускала пространство сквозь себя, я отдавалась ему полностью в благодарность за возможность побыть здесь и сейчас. Я медленно восстанавливалась и приходила в себя после всего, что произошло утром.

Бывают такие места – попадаешь в них и наполняешься силами, подзаряжаешься. Свежий воздух, простор, море позитивной энергии. Может, это какое-то заповедное место? Как бы то ни было, нужно уметь пользоваться тем, что дает природа. У всех свои методы. Кто-то сливается с окружающим миром, пропитываясь его токами, а кто-то просто хватает то, что попадется, не заботясь ни о каком равновесии. Но так поступают только паразиты.

Меня удивило, что здесь совсем не было людей. И того странного деда я больше рядом с собой не ощущала. А жаль, мне о многом хотелось его расспросить.

Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнула: так это было неожиданно. Похоже, что я задремала от усталости, обилия впечатлений и энергий. Глаза совершенно не хотели открываться.

– Город уже. Выходите, – проводник с интересом разглядывал меня. Я повернула голову к оконному стеклу и ахнула увидев своё отражение. Растрепанные волосы, грязное, мятое платье. Ужас просто!

– Может, вам нужна помощь? – очень вежливо продолжил смертный. Хотя в его глазах я была лишь странной пассажиркой с босыми ногами и подозрительно расширенными зрачками (они у меня, кстати, здесь всегда расширены – и днем, и ночью, вне зависимости от освещения и обстоятельств, а сужаются, только когда я вижу открытый Проход).

Я покачала головой, но была искренне тронута. Медленно поднявшись, шаткой походкой я двинулась к дверям. (Ужасно болели ноги от дневных прогулок – перед сном надо будет обязательно принять расслабляющую ванну с лавандой и морской солью.)

– Вы забыли, – окликнули меня. Я обернулась. Человек подошел ближе и протянул мне небольшой предмет черного цвета. Это была замшевая сумочка-клатч, идеально подходящая к моим туфлям (закинутым утром в тайник). Я взяла ее в руки и провела пальцами по пряжке на замке. Все тот же замысловатый четырехлистник, усыпанный сверкающими камнями. Судя по дизайну, вещь явно предназначалась мне. Но на сегодня загадок более чем достаточно, я не стану сейчас ломать голову, чтобы понять, что это за послание.

Я поблагодарила проводника и вышла из вагона. Этот добрый смертный еще не знает (да просто не может знать), что завтра его ждет радостное событие. Вполне возможно, это будет крупный выигрыш в лотерее.

Вещички наподобие этой сумочки всегда находят своего адресата. Ведь время не имеет для них значения (в отличие, кстати, от адресата – ему-то как раз зачастую необходима скорейшая доставка, без проволочек). Но как же неудобно местное линейное время. Видишь только то, что было, или то, что происходит сейчас или немного впереди. Находясь здесь, я практически потеряла возможность обозревать все события сразу, как бы со стороны, отстраненно. Конечно, это объясняется физическим телом, узником которого я являюсь (ах, как трагично это звучит). Зная об истинной природе времени и пространства, так утомительно подчиняться здешним законам.

Конечно, я пробовала выходить (и не раз) за рамки трехмерного восприятия, но все это чревато проблемами на физическом уровне. После экспериментов с вхождением в трансовое состояние я долго прихожу в себя. Очень неприятно ощущать себя под прессом пространства и времени одновременно.

6

Видение в хрустальном шаре

В тумане видна повозка.

Это новая встреча.

Поговорите с тем, кто встретится.

Он послан Судьбой.

28 ноября 1454 г. н.э.

– Послушай, может, ты просто оставишь меня в покое? – низким бархатистым голосом спросил он меня после весьма содержательного и занимательного разговора. А ведь я даже успела немного отстраниться от истинной темы беседы. Как жаль, что он так резко вернул меня в реальность.

«Оставишь в покое». Опять…

Я молча смотрела в желтые глаза дракона и думала, какую бы банальность сейчас произнести. Про то, что его время безвозвратно ушло и не место ему среди скрипучих ветряных мельниц и скачущих по степям безумных рыцарей? Или сказать ему, что, чем раньше я переправлю всех по Домам и расставлю запретные замки, тем быстрее закончится моя миссия здесь? (По крайней мере, я на это до сих пор надеюсь). Какие аргументы нужны для стотонной рептилии, умеющей парить над облаками и извергать из своего чрева огонь? Как быть убедительной для такого?

Дракон неторопливо встал, но при этом грациозно потянулся как огромная кошка и несколько раз взмахнул крыльями, подняв с выжженной земли клубы пыли.

– Давай полетаем? – такого предложения я никак не ожидала. – Да ладно, не ломайся, будь проще. Я тебя насквозь вижу. – Дракон оказался немного фамильярен, но полетать мне никто никогда не предлагал, поэтому я сделала вид, что его тон нисколько меня не задел. – Забирайся. Не бойся. Тебе понравится. Обещаю.

Дракон плавно опустил крыло на землю, и я забралась по нему как по мостику на широкую зеленую спину.

– Но потом я все равно отправлю тебя Домой, – строго сказала я.

– Да понял я, понял, что это мой последний полет. Моя «лебединая песня». Держись крепче.

Он мощно заработал своими огромными крыльями, легко поднялся в небо, и мы понеслись над желтой землей. У меня перехватило дыхание, я крепко обхватила руками его толстую шею и на миг даже зажмурила глаза. Моя ладонь, когда-то отмеченная его восточным собратом, горела и ныла, как всегда при близком контакте с потусторонним (все-таки хорошо, что он не паразит, в этом случае мне было бы гораздо больнее).

– Да ты расслабься, – его гулкий грудной бас я скорее почувствовала кожей, нежели услышала.

Я немного ослабила хватку и посмотрела вниз. Какая красота! Сравнить ощущения мне было не с чем, я же никогда прежде не летела. Но такого восторга и радости в своей жизни я точно еще не испытывала.

Рука моя почти перестала болеть, я даже смогла оторвать ее от шеи дракона. На ладони горел золотистый чешуйчатый след-метка. От времени он не померк и не изменился. Возможно, именно из-за него я находила общение с драконами невероятно приятным и интересным. Возможно, мы просто были в чем-то схожи, например, в мировосприятии или оценке действительности. Я даже начала понимать специфический драконий юмор.

Да, точно, что-то общее с ним и его собратьями появилось во мне после того, как водный дракон передал мне дар ощущать рядом существ из иных Миров. Ведь иногда они умеют так хорошо маскироваться (особенно паразиты), что даже я не в состоянии их почувствовать. А с таким индикатором им от меня не скрыться. Хороший подарок. Только очень болезненный.

– А ты и вправду в пещере прячешь сокровища? – спросила я (кстати, неожиданно даже для самой себя), когда он делал крутой вираж.

– А тебе-то зачем это знать? – он рассмеялся, сотрясаясь всем телом. Я крепче схватилась за него, опасаясь свалиться вниз. Нет, конечно, со мной ничего не случилось бы, и я смогла бы заставить его поймать меня до столкновения с землей. Но все же…

– Просто интересно. Так прячешь?

– Ну да, прячу.

– Зачем?

– Ну… – Дракон на мгновение задумался и продолжил, уже немного изменив тон: – Они блестят как звезды. Переливаются как кометы. Красивые они очень. – Он замолчал. И вдруг резко повернул ко мне голову и, сверкнув глазами, отрезал: – Но где прячу – не скажу. Еще и заклятье наложу, чтобы кто попало не нашел.

– С собой ведь не возьмешь. Неужели надеешься вернуться к ним? – усмехнулась я.

– А кто же не надеется? – резко ответил он.

Далеко внизу сверкнула молния, затем еще одна, и еще. Я посмотрела на черные тучи, сгрудившиеся под нами. Там грохотало и лило. Здесь же светило Солнце и сияли лазоревые небеса.

Оставшаяся часть полета проходила молча. Каждый из нас думал о своем. Я о звездах, а он, наверное, об алмазах и сапфирах.

Когда дракон опустился на землю, я молча открыла Проход, а он так же молча ушел. Не обернулся ни разу. Мне стало обидно. Нет, не так. Мне стало грустно. Как-то скомкано все получилось. И осталось ощущение недосказанности и недопонятости.

Мне будет его не хватать: и этих долгих разговоров, и недомолвок, и его сарказма. Можно было немного повременить с ним. Можно было… Можно? Нет. Все его дела давно закончились. Всему, чему он мог научиться здесь, он научился. И причин оставаться, по большому счету, у него действительно не было. Я еще долго стояла и смотрела вверх, подняв голову. Я пыталась разглядеть сквозь плотную завесу туч невероятное лазоревое небо. Моя ладонь постепенно перестала гореть. Может, от холодных дождевых капель, а может, оттого, что рядом больше не было ничего необычного.

И в этот миг я впервые ощутила себя совершенно одинокой…

Я стояла на платформе, теплый майский ветер мягко терся о мою щеку. Надеюсь, ему это было так же приятно, как и мне. Я любовно разгладила складки на платье и, запустив руку в тайник, достала оттуда и надела черные туфли со сверкающими пряжками. Оттуда же я извлекла маленькую косметичку и поправила макияж. Эту симпатичную вещицу я украла в одном модном магазине. Мне страшно захотелось испытать, что чувствует человек, присвоивший чужую вещь – пополнить копилку пережитых эмоций. Пополнила.

Накануне вечером я шла по тихой улочке в центре города мимо серых стен старого и довольно мрачного монастыря, и вдруг до меня донеслись знакомые звуки. Впервые эту мелодию я услышала очень давно, и с тех пор каждый раз буквально сходила с ума, когда она звучала. Для меня это была не просто музыка, это был знак, зов, маяк посреди бушующих волн. Ноги сами понесли меня туда. Конечно, внутри тут же закопошился червячок сомнения: ведь я дала себе слово держаться подальше от людей. Но меня словно что-то потянуло. Какое-то невероятное синее свечение, которому я не в силах была противиться.

Темный сквер, куда вели стертые ступени, хранил недавнее присутствие чего-то потустороннего. Но сейчас там было спокойно, и я поспешила мимо, окутав себя дурманящим сиреневым ароматом, сорванным с пенных кустов.

В старинном двухэтажном особнячке с изящным кованым балкончиком шло веселье. Из распахнутых освещенных окон раздавались взрывы смеха. Поразмыслив минуту, что мне надеть, я остановилась на черном платье с глубоким декольте и черных туфлях на высоких каблуках. Охранник, мимо которого я проходила, скользнул по мне взглядом и отвернулся. Ему и в голову не пришло, что я чужая (причем во всех смыслах этого слова) на этом празднике – так органично я вписалась в нарядную толпу.

Не знаю, что на меня нашло, но когда опустел четвертый бокал шампанского, мне стало безумно хорошо и, по большому счету, все равно. Я танцевала, строила глазки и безудержно флиртовала, потом опять кружилась в танце. А он не отходил от меня ни на шаг. Такой милый и такой молодой. Это именно его сапфировые глаза поманили меня издалека, и теперь я просто тонула в них.

Потом мы пили игристое вино и ели клубнику в темной комнате с огромным старым роялем посередине. Рояль таинственно поблескивал своей черной полировкой и манил меня. Да-да, я чувствовала его магнетизм на физическом уровне. Протянувшиеся ко мне нити его могучего обаяния и мужской силы заставили меня представить, что можно сотворить на этом музыкальном инструменте. (Разумеется, я думала не о музыке).

Мой избранник много и мило шутил. Его бархатный голос словно обволакивал меня. Я смеялась, а ждала того, что должно было произойти. Страстно желая, я, в свою очередь, разжигала огонь и в нем. С каждым моим словом он неосознанно приближался ко мне.

Я смотрела в его глаза и чувствовала что-то подсознательно знакомое, щемящее. Мы уже виделись с ним когда-то? Может, между нами что-то было? Мне не привыкать к томному ощущению недосказанности. В моем существовании это вполне нормальное явление – куча вопросов и отсутствие каких бы то ни было объяснений.

Конечно, если бы я напряглась, то смогла бы понять, кто он есть на самом деле и кем является для меня. Но сейчас растрачивать себя сразу на два дела у меня просто не было сил. И я выбрала отнюдь не историю его прошлых воплощений и наших вероятных связей.

Он снова сказал мне что-то забавное, и я, смеясь, случайно (конечно, случайно, как же иначе?) задела бокал с шампанским.

Честно говоря, я ждала совсем другого развития событий, но мой собеседник решил проявить галантность и убежал за салфетками. А я с чувством легкой досады (и с мокрым пятном на платье) осталась полусидеть, полулежать на шикарном отполированном черном рояле. Вообще-то я была уверена, что выгляжу очень эффектно, и продолжение будет таким, каким задумала его я. Может, он испугался? Неужели я где-то переборщила?

Я закрыла глаза и проследила за ним. Его движения предстали передо мной в виде ярко-синей линии. Забавно, но он действительно искал эти дурацкие салфетки! Пожалуй, надо было придумать что-нибудь попроще. Похоже, современные мужчины перестали понимать, что надо делать, если на даме мокрая одежда.

Я резко поднялась и села, свесив ноги. Нет, он не испугался моего флирта, он ушел оттого, что мое подсознание (втайне от меня) искало ответ на вопрос: кто он. Я вот-вот уловлю это. Волна совершающегося таинства практически поднимала меня над роялем. Я ощутила холодную вибрацию во всем теле, мелкая дрожь прошла по моему позвоночнику и замерла теплеющим шаром в области груди. Сейчас я распутаю этот клубок.

А в следующий момент я почувствовала беглеца. Буквально за секунду до откровения кто-то, вторгшийся в этот Мир, настойчиво потянул меня к себе. И против этого я была бессильна.

Только однажды я смогла противиться зову долга и оставила беглеца в покое. Впрочем, на то были веские причины – его время здесь еще не полностью прошло. Это был водный дракон, тот самый, что оставил метку-подсказку на моей руке. Он был очень сильным и древним существом (гораздо древнее меня). И потом, через четыреста лет он обещал уйти сам. У него оказались неоконченные (порученные кем-то могущественным) дела, и я не имела права прерывать его земное существование в момент исполнения его Долга (да, у всех нас свои долги и обязанности перед Вселенной). В подарок от дракона я получила искусство распознавания в этом пространстве паразитов. С тех пор даже самые опасные беглецы не в силах ни спрятаться от меня, ни замаскироваться. Я вижу, буквально кожей чувствую сиреневые искры, которые их выдают. А обещание свое он выполнил. Я проверяла. Его здесь больше нет.

Я спрыгнула с рояля и провела рукой по гладкой крышке. Рядом с тобой, мой милый, я получила несколько невыразимо приятных мгновений. Жаль, что ты не стал свидетелем того, что я умею быть совсем другой. Может, трансформировать тебя во что-нибудь? Побудешь в другой реальности, получишь бесценный опыт. Нет? Хочешь остаться здесь и рассыпаться трухой через пару сотен лет? Ладно, если для тебя так важно дарить всего себя без остатка, пусть будет так.

Я дотронулась до клавиш. Какой прекрасный звук! Мне захотелось отблагодарить этого верного служителя музыки. Я наделила его полем, навсегда защищающим от пыли. Теперь его клавиши никогда не забьются серыми лохмотьями, его звук не будет искажен паутиной. Он всегда будет звучать чисто и сильно, как сейчас.

Мне показалось, что рояль был мне благодарен. Я подошла к двери и оглянулась. В лучах заходящего солнца, падающих в комнату из стрельчатого окна, я увидела, что над роялем танцуют пылинки. Ни одна из них с этой минуты не смела коснуться его, трепеща на почтительном расстоянии. Я улыбнулась и вышла. Пора заняться делами.