Текст книги "Тень скарабея"

Глава 2

Долгий, тяжелый день, полный неприятных хлопот и мрачных похоронных церемоний; унылый, промозглый вечер с непрекращающимся дождем; и служанка, озабоченная сохранностью доброго имени своей госпожи. Что может быть хуже?

– Мисс! – выговаривала Лиз несколько часов кряду. – Вы понимаете, что это недопустимо! Мало того, что третий день живете одна в этом доме, так еще завтра собираетесь в гости к мужчине, и без сопровождения! Думаете ли вы о том, что станет с вашей репутацией? Вам просто необходимо найти себе порядочную компаньонку!

Тук-тук. Маленькие молоточки головной боли надоедливо стучали в висках, почти заглушая вопли служанки. Приглашение на чай от Чарльза Диккенса стало последней каплей, прорвавшей лавину возмущения, копившегося в набожной, наполненной пуританскими предрассудками душе Лиз. «Ну вот кто она мне? – с тоской думала девушка. – Обычная прислуга. И права никакого не имеет так разговаривать, а ведь терплю и не смею голос в ответ повысить».

– Лиз, ты прекрасно знаешь, что я не переношу рядом с собой малознакомых и скучных людей! – попыталась объяснить свою позицию Кейтлин. – А ты видела где-нибудь не скучную компаньонку? Да они все как на подбор старые девы, у которых своя жизнь не сложилась. Они искренне желают такой же участи всем остальным. Увольте! Уж лучше с испорченной репутацией, чем еще с одной мисс Уолсон. Все равно я не планирую оставаться в Лондоне.

– Папенька вас выпорет за такие вольности, если узнает! – всплеснула руками Лиз и стала похожа на квохчущую наседку. – Он ведь отпустил вас без мисс Уолсон только потому, что боялся за ее слабое здоровье и поверил вашему обещанию найти себе компаньонку в Лондоне в первый же день!

– Если ты будешь держать язык за зубами, папенька ничего не узнает! – упрямо заявила Кейтлин и выпятила подбородок, словно бросала вызов.

Девушка знала: сколько бы Лиз ни грозилась, все равно останется на стороне своей госпожи и, если надо, соврет всему свету, лишь бы ее защитить.

– Да как так можно?! – по двадцатому кругу заголосила Лиз, и Кейтлин в очередной раз прокляла зычный голос служанки.

– Можно! А ты, Лиз, лучше бы проверила, плотно ли прикрыты все окна! Чувствуешь, как по полу тянет холодом?

– Вы от разговора не уходите! – не поддалась на провокацию служанка, но на окно покосилась с сомнением. Кейтлин не обманывала, в комнате явственно ощущался сквозняк, хотя еще пять минут назад ничего подобного не было.

– Я же говорю! – правильно истолковала ее жест девушка.

– Сквозняки сквозняками, но проблему с компаньонкой это не решает! Вам нужно найти себе сопровождающую, и как можно быстрее!

– Мисс Кейтлин, простите за невежливое вторжение… – В дверь заглянул Мэлори и разрешил ситуацию. Кейтлин готова была кинуться на шею пожилому дворецкому, так как разговор с Лиз зашел в тупик. Следующая стадия – это не поддающийся контролю скандал.

– Совсем нет, – выдохнула девушка. – Вы, можно сказать, спасли положение.

– Я совсем забыл, – склонил голову пожилой джентльмен, извиняясь за то, что помешал выяснению отношений. Лиз недовольно фыркнула и отвернулась. – Буквально перед смертью ваш дядя передал мне вот эту вещь, – продолжил Мэлори, примиряюще улыбнувшись служанке.

Девушка только сейчас заметила в руках дворецкого темный деревянный футляр. В таких обычно хранят украшения.

– Что это?

– Откройте. – Мэлори протянул футляр Кейтлин.

Внутри на подкладке из темно-синего бархата лежало скромное серебряное ожерелье. Тонкая витая цепочка с матовым лунным камнем, заключенным в ажурный проволочный плен.

– Какая красота! Что это?

– Насколько я знаю, ожерелье принадлежало вашей матери. Она носила его, не снимая, до замужества. Барон Маккензи хотел передать вам его лично, но не получилось. Он словно предчувствовал беду, когда показывал мне, где хранится украшение. Видимо, оно действительно много значило для вашей мамы. Думаю, она бы хотела, чтобы, повзрослев, его носили и вы. Берите, теперь это ожерелье принадлежит вам.

– Почему же она рассталась с ним, когда уехала с моим отцом? – Девушка дрожащими руками достала цепочку с камнем из футляра и тут же надела на шею. Для Кейтлин этот скромный камень в оправе из серебра являлся не просто украшением. В нем сохранилась частичка маминой души, загадка ее юности, проведенной в Лондоне. У девушки защемило сердце, когда она подумала о том, что мама надевала этот кулон, когда была даже младше, чем Кейтлин сейчас. Цепочка оказалась длинной, и ее получилось свободно надеть через голову. – Удивительная вещь! Я не знаю, как вас благодарить.

– Вы даже не представляете, насколько удивительная.

Мэлори хитро улыбнулся и бесшумно вышел за дверь, а Лиз заголосила снова, взывая к благоразумию ветреной госпожи.

…Вспомнив вчерашнюю сцену, Кейтлин решила, что звать Лиз с утра пораньше не будет и попробует собраться самостоятельно. Спросонья девушка не сразу сообразила, где находится. Тусклый свет пробивался сквозь щель в плотных шторах и падал прямо на лицо. Девушка закрылась одеялом с головой, но поняла, что все равно уже не сможет уснуть. Пришлось возвращаться в промозглую лондонскую реальность. Камин в комнате давно погас, и стало свежо. С одной стороны, вылезать из-под одеяла не хотелось, с другой – сонная хмарь слетела сразу же, как только Кейтлин ступила босыми ногами на холодный паркетный пол. Запах сырости и плесени, скопившейся в непротопленных углах, уже почти перестал раздражать, хотя первое время девушка даже уснуть из-за него не могла.

Из высокого зеркала в потемневшей раме на Кейтлин смотрело сонное, худое существо со спутанными темными волосами. Девушка не считала себя красивой – слишком угловатая фигура и длинный нос. Но мама, пока была жива, не раз повторяла: «Ты не права, принцесса, сейчас в моде болезненная худоба, а твои бархатные карие глаза сведут с ума не одно мужское сердце, только старайся не выпячивать столь упрямо подбородок. Он у тебя слишком тяжел».

Кейтлин еще раз взглянула на себя в зеркало. Подбородок и впрямь был крупноват – упрямый и волевой, доставшийся от папы. Впрочем, плавная линия женственных губ смягчала немного резкие черты лица. Может, мама и была права. Темные большие глаза выделялись на бледном лице и отвлекали внимание от неидеального подбородка и прямого, немного длинноватого носа, а пухлые губы создавали иллюзию мягкости. Очень часто незнакомые люди принимали девушку за ранимую, мечтательную особу, не догадываясь о том, как лихо она скачет на коне и управляется с огнестрельным оружием. «В душе ты можешь быть хоть солдатом, в наших краях полезно уметь постоять за себя, – любила повторять мама, – но внешне всегда и при любых обстоятельствах ты обязана оставаться леди. Никогда не забывай о своем происхождении и не опускайся до плебейской грубости и развязности. Аристократ – это не столько титул, сколько порода. В тебе она есть, цени и храни ее, чтобы потом с честью передать детям».

Мамы не было уже четыре года, но Кейтлин помнила каждое слово, взгляд, жест и мечтала стать такой же, как она, – утонченной, красивой и сильной. В любой ситуации оставаться королевой, которая никогда не опустится до крика и грубости и которой никто не посмеет перечить. Пока Кейтлин было далеко до идеала: мешали юность и излишняя эмоциональность. Принимая на себя управление домом, девушка старалась ежеминутно думать о маме, прикидывать, как бы она повела себя в этой ситуации. Вспоминала походку, царственный наклон головы и легкую, снисходительную полуулыбку. Было невероятно трудно постоянно контролировать себя, но в последнее время вроде бы получалось неплохо.

Несмотря на то что завещание огласили еще два дня назад, а вчера в последний путь проводили барона Маккензи, Кейтлин не воспринимала этот дом как свой. Накануне, стоя у свежей могилы, девушка не могла понять, чем руководствовался этот странный, эксцентричный человек. Народу на похоронах было много, но, как ни странно, единственным близким родственником оказалась она, а другом – Чарльз Диккенс. Что бы он ни говорил, барон был одинок. Девушку удивило, что на похороны не пришел Мэлори. Старый дворецкий, пожалуй, сильнее всех скорбевший по барону, почему-то остался дома. А Кейтлин не решилась спросить о причинах. Подобные вопросы казались девушке верхом бестактности. Каждый прощается с ушедшими близкими по-своему.

Диккенс оказался прав: Джон Маккензи упомянул свою племянницу в завещании. Ей достались большая часть сбережений и особняк. Даниэлю Фармеру, пасынку барона, отошли загородное поместье, коллекция древностей и право проводить в лондонском доме столько времени, сколько заблагорассудится. Кейтлин было все равно, она в любом случае не собиралась задерживаться в Англии долго и совсем не хотела ссориться со своим кузеном – девушка затруднялась более точно определить степень родства.

Для своей хозяйки Лиз выбрала самую теплую комнату в доме, прямо над кухней. Только поэтому Кейтлин не вымерзла, словно дворняга, в зимнюю ночь. В некоторых комнатах северного крыла даже днем невозможно было появиться без теплой шали. Видимо, в тех помещениях давно никто не жил. Здесь же, с одной стороны, было мило и уютно, а с другой – старомодно. Самые последние новшества, вроде отдельной ванной комнаты с фаянсовым сливным унитазом, соседствовали с откровенно устаревшими обоями и огромной кроватью под балдахином, на котором последние лет десять копилась пыль. Кейтлин порывалась его выкинуть, но Мэлори и Лиз, неожиданно нашедшие общий язык, объединились и встали на защиту балдахина. Пришлось согласиться, чтобы его просто почистили.

Присев перед зеркалом, Кейтлин с горем пополам уложила толстые пряди волнистых волос двумя валиками надо лбом, а остальную гриву распустила, позволив ей свободно струиться по спине.

Процесс одевания был долог. Сначала сорочка, потом плотная нижняя юбка из пурпурной фланели и корсет, который девушка не привыкла шнуровать без Лиз. Пришлось сначала застегнуть жесткую конструкцию спереди, а потом, изогнувшись, затянуть шнуровку на спине. Осиной талии не получилось, но вышло вполне сносно. Осталось только натянуть чулки и облачиться в темно-серое платье со множеством застежек и глухим воротом. Кейтлин долго думала, но все же решила отказаться от черных траурных нарядов, сразу перейдя к полутрауру. Конечно, с одной стороны, брат матери достаточно близкий родственник, но с другой – Кейтлин даже не успела с ним познакомиться. Поэтому стоило соблюсти формальности, но вряд ли местное общество осудит юную девушку за то, что она не стала полгода носить черные вещи, заменив их темно-серыми, коричневыми и пурпурными.

Кейтлин все еще плохо ориентировалась в коридорах и поэтому шла сосредоточенно, стараясь не пропустить нужный поворот. Он находился сразу за небольшой статуэткой плачущего амура на внушительном мраморном постаменте. Девушка два дня назад с удивлением обнаружила, что на лице миловидного мальчика во время дождя проступают влажные полоски, будто от слез. Сегодня хоть и было пасмурно, но пока без осадков, и матовая каменная щечка тоже была суха. Кейтлин задумчиво потрогала холодный мрамор и двинулась дальше. Все же сэр Диккенс прав: этот дом хранит слишком много секретов. С каждым днем Кейтлин все больше хотелось их разгадать.

– О, Мэгги! – услышала девушка из холла возглас Мэлори и поспешила на первый этаж. – Что опять произошло? Ты вся холодная, проходи скорее.

Когда Кейтлин спустилась вниз, на пороге стояла худенькая девушка, закутанная в темно-коричневый потрепанный плащ. Гостья дрожала и боялась поднять глаза. У нее был настолько жалкий вид, что даже Кейтлин начала испытывать сострадание, хотя не часто поддавалась этому чувству – как правило, лишь делала вид, чтобы сойти за благочестивую леди.

– Это Меган, – представил девушку дворецкий. – Племянница покойной жены барона…

– Матери Даниэля Фармера? – перебила Кейтлин.

– Да.

– Но…

– Мать Меган скончалась в прошлом году, а отец… периодически безобразничает и пьет. Давно бы отдал бедняжку замуж, но так ведь гонор! Он потомственный аристократ, а беден словно церковная мышь и часто невменяем. Тех, кого он считает подходящей парой для своей дочери, не интересует обнищавшая аристократическая фамилия, а других он прогоняет. Вот и мучается бедняжка. Когда становится совсем худо, Меган прячется в доме барона. Он был бы рад принимать ее официально, но, увы, слишком много формальностей пришлось бы соблюсти. Все же они даже не родственники, пошли бы ненужные толки. Надеюсь, вы позволите Меган переждать бурю? Ей просто некуда больше пойти. Лишь барон был добр к ней в последние годы. Бедная, несчастная девочка!..

Горькие складки пролегли у губ Мэлори, а в старческих глазах мелькнули слезы. Он выглядел таким несчастным, что Кейтлин на миг показалось, что этого его периодически выгоняет из дома сильно пьющий отец.

– Конечно, конечно… – потрясенно пробормотала девушка. Отказать было неловко, хотя вся ситуация изрядно удивляла и казалась какой-то наигранной. – А сама Меган сказать не может? Странно общаться через посредника.

Девушка впервые подняла глаза: большие и круглые, словно блюдца, наполненные родниковой водой. В них затаилась такая печаль, что у Кейтлин сжалось сердце и похолодели руки. Меган взмахнула ресницами и чуть заметно улыбнулась, отрицательно покачав головой.

– Так ты немая?

Кейтлин впервые столкнулась с подобным типом внешности, поэтому внимательно изучала гостью. Она не была красивой. Слишком худа, даже по нынешней моде. Волосы почти бесцветные, тусклые, не убранные в прическу. Глаза светлые, выделяющиеся на изможденном бледном лице, а вместо губ лишь тонкая полоска. Но было в девушке что-то такое завораживающее, заставляющее снова и снова возвращаться взглядом к ее лицу.

– Не совсем немая, – ответил за гостью Мэлори. – Просто бедняжка пережила очень сильный стресс, поэтому она говорит, но крайне редко.

– Что за стресс? – мигом всполошилась Кейтлин.

– Это личное. Может быть, позже она расскажет вам все сама.

– Ну хорошо, – не стала настаивать девушка. – Я сейчас позову Лиз, скажу, чтобы подготовила комнату.

– Не стоит беспокойства, – покачал головой Мэлори и, подхватив чемодан Меган, двинулся на второй этаж. – У нее уже есть своя комната. Говорю же, Меган частая гостья в этом доме. Поверьте, она не причинит вам неудобств. Скорее наоборот, вам же нужна компаньонка? Лучшего варианта не найти.

– Я же не… – начала Кейтлин.

Но Мэлори безучастно отозвался:

– Я знаю, о чем говорю. Меган та, кто вам нужен. Поверьте!

– Мне никто не нужен! – в отчаянии бросила Кейтлин в спину дворецкому, понимая, что ничего не добьется, и в отместку добавила: – Я все же позову Лиз.

– Ни к чему, – заупрямился Мэлори, но было поздно.

Старая служанка, словно коршун, следила за своим гнездом и всеми его обитателями. Кейтлин казалось, что Лиз уже полностью обжилась в доме и считала его своей вотчиной. Ей доставляло истинное наслаждение устанавливать тут свои порядки. В Техасе домом заправляла суровая вдова Рози, и потенциал Лиз оказался нераскрытым. Там она лишь прислуживала Кейтлин.

– Ах, мисс! Почему вы не крикнули меня? Ведь так не положено! Где это видано, чтобы юная леди сама одевалась без чьей-либо помощи! – привычно заголосила служанка и осеклась, заметив Мэлори и кутающуюся в плащ гостью.

– Спасибо, мы справимся, – предваряя вопрос, учтиво отозвался старый дворецкий, но в его голосе слышалось раздражение.

Лиз взмахнула руками, надулась, словно готовящаяся заквохтать индюшка, но так ничего и не сказала, возмущенно проводив парочку взглядом.

– Вам не кажется, что он слишком бесцеремонен? – возмутилась Лиз, когда Мэлори и Меган скрылись из виду. – Кто она такая?

– Бедная родственница, – не подумав, ляпнула Кейтлин и тут же пожалела, увидев, как загорелись глаза немолодой служанки. Если слова Мэлори про компаньонку и можно было просто проигнорировать, то Лиз так просто не сдастся.

– Ты бы лучше занималась поиском слуг, – осекла служанку девушка, чувствуя, что проиграла эту битву по всем фронтам. Оставалось лишь мелочно мстить. Разговор о минимальном для дома штате прислуги был так же неприятен Лиз, как рассуждения о необходимости компаньонки не радовали Кейтлин.

Кейтлин еще в первый день приказала найти в особняк дополнительных слуг, но почему-то мало кто желал поступить в услужение в дом старого барона Маккензи. Лиз попыталась выяснить у Мэлори почему, но дворецкий отделался общими фразами и только под конец промямлил что-то про дурную репутацию дома и поспешил скрыться. Кейтлин наблюдала за этим разговором со стороны, но так и не смогла уловить момент, когда Мэлори сбежал. Вроде бы только что был тут, но стоило девушке на секунду отвлечься – дворецкого и след простыл.

– Вы же в курсе, мисс, никто не желает здесь работать! – разнервничалась Лиз и даже руки к голове приложила, делая вид, что началась мигрень. – Скажите спасибо, что я вам вчера привела кухарку Мэри! На ваше счастье, она немолода и замужем. Ее муж постарается привести в порядок ваш ужасный сад и займется конюшней, а сын будет помогать ему в этом. Простите, но сама я не повариха. Да и убирать весь этот огромный дом не намерена!

– Вот и ищи себе помощников! – усмехнулась девушка. – И побыстрее, иначе мы зарастем грязью.

– Сильнее, чем уже заросли? Не думаю, что такое возможно.

– А я не хочу проверять! И вообще, раз уж у нас теперь есть повариха, может быть, попросишь накрыть мне в столовой? Я еще не завтракала, а время, думается, к полудню. Что за сумасшедшее утро? Ты не знаешь, как долго продлится этот бедлам?

– Предполагаю, ровно до тех пор, пока не вернется истинный хозяин этого безобразия, лорд Фармер, и мы не уедем в наш родной Техас, – съязвила Лиз, но в ее возмущенном голосе Кейтлин уловила нотки разочарования. Служанке было хорошо и тут, а бухтела она больше по привычке и в силу вздорного характера.

Глава 3

Кейтлин надеялась, что когда-нибудь в этом доме все же наступит спокойствие. Она планировала хотя бы позавтракать в одиночестве, насладившись хрустящими тостами, которые приготовила новая кухарка, миссис Эванс. Но мечтам не суждено было сбыться.

– Мисс, к вам пришли! – Мэлори потоком холодного воздуха ворвался в столовую, едва только девушка намазала масло на хлеб. Дворецкий, как всегда, появился совершенно бесшумно и неожиданно, возник, казалось, у самой двери, минуя длинный коридор.

– Вы снова меня напугали! – охнула Кейтлин, едва не подавившись. – Как вам это удается? Готова поклясться, что секунду назад вас не было у меня за спиной.

– Я просто очень хорошо знаю за́мок, мисс, и не приучен топать. Вот и получается, что появляюсь словно бы из ниоткуда. Всего лишь долгие годы практики, – улыбнулся Мэлори и напомнил: – Вас ждут.

– Кто? Я же здесь никого не знаю, и тем не менее визит следует за визитом! Неужели мне не дадут хотя бы просто поесть?

– Приехал мистер Дэвис. Это детектив, который расследует убийство барона Маккензи. Он уже поговорил со мной и сейчас хочет пообщаться с вами. Вы, конечно, можете отказаться… – предложил дворецкий, заметив, как Кейтлин напряглась. – В ночь убийства вас еще не было в доме, так что вы даже не свидетель. Хотите, я передам ему, что вы плохо себя чувствуете?

– Нет-нет! – Девушка взяла себя в руки и отложила булочку и нож в сторону. – Все в порядке. Я встречусь с ним. Думаю, мой отказ лишь вызовет ненужные вопросы. Самую невкусную жабу следует съесть первой.

– Простите, мисс?

– Так говорила моя няня, – усмехнулась девушка, поднимаясь из-за стола. – Имеется в виду, что неприятное дело никогда не следует откладывать на потом, с ним нужно разобраться в первую очередь.

– Ваша няня была мудра.

– Несомненно. Где этот ваш детектив?

– Он ожидает в гостиной на первом этаже. Проводить?

– Если можно.

Кейтлин пока не очень хорошо освоилась в доме и выучила только путь от входной двери через холл в библиотеку, в столовую и на второй этаж, к себе в спальню. Остальные длинные и запутанные коридоры особняка ее пугали. Однажды она ошиблась поворотом и вместо библиотеки завернула в египетский зал. Там, среди глиняных дощечек, карликовых сфинксов и различных кувшинов, стоял настоящий саркофаг со сдвинутой в сторону крышкой. К счастью, без мумии. Впрочем, дело было вечером, и Кейтлин хватило и одного саркофага для того, чтобы потом ворочаться в постели всю ночь, а под утро провалиться в беспокойный, полный бредовых видений сон. В нем обмотанная бинтами мумия гуляла по темным коридорам замка, пила на кухне чай вместе с невозмутимо спокойным Мэлори и с наслаждением плевала в ценнейшую вазу эпохи Мин. Надо ли говорить, что проснулась в тот день Кейтлин поздно, совершенно разбитая, с красными глазами и больной головой. Больше она повороты старалась не путать и вообще предпочитала звать Мэлори, чтобы тот ее провожал в доме из точки «А» в точку «Б».

Гостиная была самой приличной комнатой в доме. То ли ремонт здесь делали значительно позже, нежели в других помещениях, то ли просто она сохранилась лучше. Днем в высокие окна попадало достаточно света, и комната становилась не такой мрачной, как весь остальной дом. А вечером отблески каминного пламени на бежевых обоях создавали уютную, теплую атмосферу. Хотелось присесть в мягкое кресло, закутаться в клетчатый плед и читать старую книгу из дядиной библиотеки под стук дождя по подоконнику. В такие минуты Кейтлин казалось, что когда-нибудь она сможет полюбить этот дом, а быть может, и эту страну, если получится изучить ее лучше. Пока кроме порта, трясущегося дилижанса и кладбища девушка ничего не видела – небогатые впечатления.

Приехавший в поместье сыщик стоял у окна и ждал, уставившись на потемневшие от времени рамы. Кейтлин сразу же понравилась его прямая осанка, в которой чувствовалась военная выправка, и сильная спина – мышцы угадывались даже под плотным костюмом. Такого тела не увидишь у служащего или клерка. Подумав, что было бы, рискни она высказать свои мысли вслух, да где-нибудь в обществе набожных кумушек, девушка усмехнулась. Наверное, Кейтлин навечно заклеймили бы позором. Но девушка всегда была умна и молчала. Она давно поняла, что приличия очень часто лишь внешний атрибут. Хитрая игра на выживание, цена которой – честное имя и безупречная репутация. А тайком подглядывать за широкоплечими, обнаженными по пояс ковбоями ее научила Эмили – молоденькая служанка, помогающая на кухне на отцовской ферме в Техасе.

Молодой человек, заметив, что не один в комнате, развернулся и учтиво поклонился.

– Добрый день, мисс, меня зовут Гарри Дэвис, – улыбнулся он, и девушка неожиданно для себя ответила на улыбку.

Она ожидала встретить сурового мужчину в годах, кого-то, напоминающего сэра Диккенса. Но мистер Дэвис оказался молод и красив: золотистые волосы, яркие глаза и улыбчивые губы. Он сразу же располагал к себе – и манерами, и голосом, и приятной внешностью.

– Приятно познакомиться, мистер Дэвис.

Кейтлин, сама того не замечая, чуть склонила голову, кротко улыбнулась, как учила мать, и, не удержавшись, бросила быстрый взгляд из-под опущенных ресниц на симпатичного сыщика. Если черты его лица были мягкими, почти детскими, то фигура говорила о том, что перед Кейтлин взрослый мужчина: сильная шея и руки, но вместе с тем тонкие запястья и музыкальные пальцы. «Наверное, ему следовало бы стать пианистом. Интересно, он играет?» – некстати подумала девушка и спохватилась, осознав, что совсем забыла о приличиях.

– Простите, я не представилась, – покраснела она. – Кейтлин Уолсон, племянница лорда Маккензи.

Скрипнула дверь, и в гостиную, словно тень, просочилась Меган. Умытая и переодетая, она выглядела намного приличнее. Темно-коричневое платье простого покроя, но отглаженное и опрятное. Практически бесцветные волосы разделены на пробор и собраны в аккуратную прическу. Огромные, завораживающие глазищи опущены в пол. Девушка снова не произнесла ни слова, лишь наклонила голову в знак приветствия и села в кресло в углу комнаты. «Похоже, за меня все решили», – с легким раздражением подумала Кейтлин и, смирившись с ситуацией, представила девушку Гарри Дэвису:

– Позвольте познакомить, моя дальняя родственница, Меган.

Сыщик опять поклонился, назвал себя и даже сделал попытку завязать разговор, но удостоился лишь беглого взгляда и смущенной улыбки.

– Меган скромна и неразговорчива, – пояснила поведение своей компаньонки Кейтлин, не желая вдаваться в подробности. Вряд ли молодой девушке будет приятно, если начнется обсуждение ее немоты с незнакомым человеком.

Мистер Дэвис оказался хорошо воспитан и не стал задавать нетактичные вопросы, предпочтя вернуться к прерванному разговору:

– Думаю, теперь вас можно величать леди? Не так ли?

– Пока этот вопрос не решен, – неопределенно ответила Кейтлин, стараясь не упускать из виду свою компаньонку. Было в неразговорчивой, похожей на тень девушке нечто странное. Она вела себя неестественно тихо. – Барон просил разрешения передать титул по женской линии, так как у него нет наследников мужского пола, но, к сожалению, до ответа не дожил. Так что я пока мисс, но меня это не расстраивает. Я ехала сюда не за наследством.

– А зачем же вы ехали сюда? – Девушка заметила, как неуловимо изменился взгляд собеседника, и поняла: Гарри Дэвис закончил любезничать и начал работать.

– Моя мать до последних дней тосковала по Англии, Лондону и этому дому, – начала Кейтлин. – Мне давно хотелось посмотреть на страну, которую она так самозабвенно любила, поэтому, как только подвернулся случай, я, не задумываясь, им воспользовалась. Я желала познакомиться с ее братом и сожалею, что не смогла приехать на пару дней раньше. Возможно, тогда трагедии удалось бы избежать.

– Или у нас просто оказалось бы на пару жертв больше, – задумчиво проговорил сыщик. – Скорее всего, то, что вы задержались, к лучшему.

– Почему же? Вы считаете, что девушка не в состоянии постоять за себя? – возмутилась Кейтлин и сразу стушевалась, подумав о том, как бы отреагировала на подобное поведение мама. Непростительно быть столь дерзкой, гораздо умнее скрывать свое недовольство за молчанием и безмятежной улыбкой. Но девушка, хоть и старалась, не всегда умела быть сдержанной. Прямолинейность и эмоциональность достались ей от отца.

– Простите, мисс, но не в ситуации, когда не справились двое мужчин.

– Не скажите, – не согласилась Кейтлин и медленно подошла к круглому полированному столу, разглядывая потемневший от времени лак. Она осторожно провела пальцами по царапинам, оставленным на поверхности чем-то острым, не замечая, как завороженно за ней наблюдает молодой человек. – Какая разница, чья рука держит пистолет: мужская или женская? – лукаво улыбнулась она, задав компрометирующий вопрос, и слишком открыто посмотрела в глаза собеседнику.

– Немногие женщины владеют оружием, – принял вызов Гарри и сделал несколько шагов вперед. – И еще меньше рискнули бы им воспользоваться.

– Я выросла не в благоприятных городских условиях, – отступила в сторону Кейтлин, принимая игру. – У нас ценилось умение постоять за себя.

– Странно, вы выглядите такой уязвимой и хрупкой. – Вопреки ожиданиям, сыщик остался на месте.

– Внешность обманчива, поверьте. Но вы ведь меня не об этом хотели спросить, не так ли? – Кейтлин с сожалением в голосе вернула разговор в деловое русло.

– Думаю, я хотел бы спросить вас о многом. – Голос Гарри звучал ровно, но в глазах вспыхнул огонь, заставивший Кейтлин покраснеть. Чтобы не выдавать волнение, девушка отвернулась и подошла к окну, делая вид, что разглядывает заросший сад.

– Вы ведь приехали не одна?

– Со мной служанка из Техаса.

– А Меган? Я думал, она тоже приехала с вами.

– Нет, – покачала головой Кейтлин и, мельком взглянув на девушку, заметила в ее глазах испуг. – Моя компаньонка, незамужняя папина сестра мисс Уолсон, из-за проблем со здоровьем вынуждена была отказаться от поездки. Несказанно повезло, что Меган любезно согласилась занять ее место, – не задумываясь, соврала Кейтлин и поймала благодарность во взгляде новой знакомой.

Гарри Дэвис удовлетворился объяснениями и продолжил расспросы:

– Скажите, кто мог желать зла вашему дяде? Вы знали, что он включил вас в свое завещание или собирался это делать?

– Сложно сказать, – замялась девушка. – Я приехала сюда наудачу, даже ни разу не встретившись до этого момента с маминым братом. Письмо из Лондона пришло моему отцу несколько месяцев назад. Лорд Маккензи писал, что сожалеет о том, что нам так и не удалось познакомиться. Раньше он был чересчур увлечен путешествиями, а сейчас стал слишком стар для того, чтобы сорваться и уехать в Новый Свет, но он очень хотел бы познакомиться со мной. Я с радостью согласилась. Впрочем, не исключаю, что отец мог знать больше, в том числе и о желании барона включить меня в завещание. Именно поэтому папенька и не стал препятствовать поездке, даже несмотря на неожиданную болезнь вызвавшейся меня сопровождать мисс Уолсон. Возможно, переписка между отцом и дядей уже длилась какое-то время, просто я о ней ничего не знала.

– Ваш отец нуждался в деньгах барона? – насторожился сыщик.

Кейтлин поняла, что сказала лишнее. Впрочем, переживать тут было не о чем.

– Деньги? Нет, – махнула рукой она. – А вот титул – вполне возможно. Мой отец не всегда был богат. Свое состояние он сколотил тяжелым трудом. Это дало финансовую независимость и землю, но не титул. Отец честолюбив, сам он уже сделал себе имя. Ему льстило, что его жена – аристократка, и, разумеется, хотелось бы, чтобы дочь величали «леди». Но это все мелочи.

– Мелочи?

– Папа честолюбив, иначе он не смог бы добиться успехов, и в то же время иногда восторжен, как ребенок. Титул для него – красивая и недоступная игрушка, которую невозможно приобрести за деньги. Поэтому ему хотелось ее заполучить, хотя бы для меня. Это игра, азарт, не больше…

– Вероятнее всего, и о врагах барона вы мне ничего не поведаете? – нахмурился Гарри.

Кейтлин задумалась и с сомнением произнесла:

– Я, безусловно, ничего интересного не знаю, а вот сэр Чарльз Диккенс, дядин близкий друг, предполагает, что причиной убийства могло послужить увлечение барона. В доме хранится огромное количество старинных и ценных вещей, любая из них могла стать поводом для преступления.

– Но вы не знаете какая?

– Конечно нет. Я вообще не в состоянии разобраться, что из находящегося здесь безделушка, а что обладает истинной ценностью.

– Ваш дворецкий Мэлори сказал, что из дома ничего не пропало? Это так?

– Ему видней, мне он сказал то же, что и вам. Он знает дом как свои пять пальцев. Я же до сих пор плутаю в коридорах. Здесь все такое старое и непривычное…