Текст книги "Тень скарабея"

Глава 8

Утро выдалось на удивление ясным. Кейтлин даже проснулась от того, что в окно к ней заглядывал солнечный луч и мешал спать. Если бы девушка знала, что ее ожидает, ни за что бы не встала ни свет ни заря и уж точно настроение с утра у нее было бы не столь радужным. Тяготы вчерашнего дня забылись, осталось в прошлом неловкое смущение от поцелуя, а вот вкус губ Гарри и воспоминание о нежной улыбке сохранились. Поэтому Кейтлин буквально летала по комнате. Идея приехать в Лондон уже не казалась глупой и бесперспективной, в конце концов, девушка получила от поездки что хотела – море впечатлений и приключения.

Лиз, которая прибежала помочь госпоже одеться, с удивлением посмотрела на танцующую в одной ночной рубашке девушку и сварливо заметила:

– Зря радуетесь. Там этот явился.

– Опять сэр Диккенс? – испугалась Кейтлин и остановилась, с тоской посмотрев на дверь. – Ну что же ему нужно? Как ты думаешь, он когда-нибудь отстанет? И ведь не выгонишь же!

– Там не сэр Диккенс. – Лиз дернула завязки на корсете с такой силой, что Кейтлин показалось, что талию зажали в тисках. – Уж лучше бы он. Но нет, к нам пожаловал пасынок барона Маккензи, лорд Даниэль Фармер.

– Так это хорошая новость! – оживилась Кейтлин. – Мы же его ждали! Как он тебе?

– Хорош, – не раздумывая, ответила Лиз, но сразу же поспешила добавить: – Поэтому не смейте даже приближаться к нему в одиночестве. Я-то знаю таких мужчин: могут обесчестить одним взглядом, не то что этот ваш Гарри Дэвис, тьфу!

– А что не так с мистером Дэвисом? – обиженно нахмурилась Кейтлин.

– Все так, все так! – продолжала бухтеть Лиз. – Только слащавый он да прилизанный слишком для мужика, впрочем, с другой стороны, для вас в самый раз. Галантный, обходительный и не опасный. А лорд Фармер – хам. Сидит в гостиной, расстроен, оскорблен и не в духе – мне Мэлори сказал, – да я и на себе испытала его недовольство.

– Он посмел тебя обидеть? – возмутилась Кейтлин, готовясь выйти на тропу войны.

Лиз бывала настырна, настойчива, иногда утомляла, но девушка никогда и никому не позволяла даже повышать на нее голос. Отец, иногда отличавшийся несдержанностью, мог браниться на своих людей так, что содрогался дом, но Лиз не трогал, чтобы не навлечь на себя гнев Кейтлин.

– Да нет, не обижал. Какое там! Он и головы в мою сторону не повернул – так зыркнул исподлобья, у меня аж сердце в пятки ушло.

– Час от часу не легче! – вздохнула Кейтлин и, смирившись с неизбежным, отправилась знакомиться со своим родственником.

Дышалось плохо, все же с корсетом Лиз перестаралось, зато отражающаяся в зеркалах девушка имела безупречную осанку и невероятно тонкую талию. Только вот серый цвет Кейтлин не шел: ее яркая внешность терялась, а лицо казалось землистым. «К приходу Гарри переоденусь, – решила Кейтлин, остановившись перед высоким зеркалом на лестничной клетке между первым и вторым этажами и рассмотрев себя внимательнее. – Да и губы, пожалуй, стоит немного подкрасить», – заключила она.

Заливистый женский смех, колокольчиком разливающийся по унылым коридорам замка, девушка услышала издалека и сразу же напряглась. Насколько она знала, лорд Фармер женат не был, а если бы вздумал привезти с собой какую-то непорядочную женщину, Лиз бы об этом упомянула в первую очередь и ни за что бы не выпустила Кейтлин из комнаты, даже если бы ради этого пришлось забаррикадировать дверь.

Девушка терялась в догадках. Пока она шла по коридору в сторону гостиной, в голову пришли сотни версий. Но ни в одной из них не фигурировала Меган. Кейтлин даже представить себе не могла, что ее компаньонка умеет смеяться, да еще так заразительно.

В зеленой гостиной лежал песочного цвета ковер, висели изумрудные шторы и изумительной красоты люстра под сотню свечей – ею не пользовались, помещение вечером освещали газовые лампы, но она была настолько уместна в интерьере, что ни у кого не поднималась рука ее снять. Кейтлин не очень любила эту комнату: она казалась слишком просторной и старомодной. Хорош был только камин, большой и богато украшенный, но Кейтлин вообще питала к ним слабость.

Меган сидела на полу возле камина, положив хорошенькую голову на колено высокого мужчины, развалившегося в кресле. В широко распахнутых голубых глазах застыло обожание. Даниэль Фармер, в отличие от Гарри, не был красив в традиционном понимании этого слова. Вряд ли кто из известных живописцев захотел бы с него писать портрет Диониса или другого греческого божества, но в нем чувствовалась та неуловимая притягательность, из-за которой теряют голову многие женщины. Слишком грубые черты и некая асимметрия лица, пожалуй, только добавляли ему привлекательности.

Восточный, расшитый райскими птицами архалук распахнулся на груди, обнажая сильную шею и загорелую кожу. Поза мужчины была расслабленной, небрежной, а смуглые длинные пальцы лениво перебирали пепельные пряди волос на голове Меган. Едва заметное ласкающее движение – в нем не было ничего постыдного или пошлого, но Кейтлин поспешила отвернуться. Ей казалось, что она подглядывает в замочную скважину за чем-то очень личным. Правда, здесь смущение испытывала, пожалуй, она одна.

– Мисс Кейтлин, полагаю! – Низкий хриплый голос заставил замереть на пороге.

Кейтлин медленно перевела взгляд с пепельной головки Меган на лицо лорда Фармера: резкая линия скул, подчеркнутая трехдневной щетиной, прямой нос и тонкая полоска четко очерченных, неулыбчивых губ. Одна бровь чуть выше другой, из-за этого создается впечатление, что лорд Фармер вечно насмехается над миром. Этот мужчина пугал. От него хотелось бежать как можно дальше. Кейтлин не понимала, как Меган может сидеть так близко к нему и почему у нее на лице такое умиротворение.

– Лорд Фармер? – холодно отозвалась девушка и медленно подошла ближе.

Меган, увидав ее, подскочила с пола и перепорхнула на соседнее кресло. Легко и непринужденно. На лице девушки даже не мелькнуло тени стыда или смущения, а Кейтлин поняла, насколько же плохо знает свою компаньонку.

– Рада знакомству.

– Чего не могу сказать о себе, – пожал плечами грубиян и, махнув рукой в сторону низкого дивана, скомандовал: – Присаживайтесь, нам есть о чем поговорить.

– Считаете? – недовольно осведомилась девушка и не двинулась с места.

– Непременно, тем более, как я понимаю, мы с вами сейчас соседи. А чтобы жить под одной крышей, стоит узнать друг друга чуть лучше. И даже не думайте, у вас не получится меня выгнать. Отец разрешил здесь жить.

– Отчим, – поправила девушка.

– Не волнуйтесь, я в курсе нашего родства, но буду называть его так, как привык. – В низком голосе появились стальные, звенящие нотки, и Кейтлин поняла, что коснулась наболевшей темы. – Итак, барон Маккензи отличился и после смерти, – как ни в чем не бывало продолжил Даниэль. – Мы с ним повздорили, когда встречались в последний раз. Я отказался выполнять одну его, поверьте, не очень приятную просьбу, и он отомстил мне, переписав завещание и оставив мне в нагрузку к наследству еще и вас. Как это в его духе!

– Простите, – оскорбилась Кейтлин, – но я не ваше наследство!

– Формально – нет. Но вы живете в моем доме и будете мешаться у меня под ногами. Это раздражает.

– Я живу в своем доме. – Девушке как-то резко перехотелось отдавать дом Даниэлю, все же Гарри был прав.

– Конечно, но так как почти все вещи, находящиеся в доме, мои и по завещанию я имею право находиться здесь сколько пожелаю, все именно так, как я сказал. Джон всегда оставлял за собой последнее слово.

– То есть он переписал на меня дом исключительно из мести? – усмехнулась Кейтлин, не зная, как относиться к подобному обстоятельству. Она надеялась, что дядя руководствовался какими-то иными мотивами, хотя они ведь даже не были знакомы.

– Конечно, а какие еще могут быть причины? Мы любили друг друга, хотя и не были родней. Смерть Мари, моей матери, нас очень сблизила. Мы были похожи и, наверное, поэтому часто ругались. Никогда бы не подумал, что расстанемся навсегда мы тоже будучи в ссоре. – Между темными, вразлет, бровями пролегла складка, сделав Даниэля старше. – Кто расследует его смерть? Вы ведь должны это знать? Они вообще кого-нибудь прислали?

– Да, конечно. – Девушка поразилась внезапной смене темы и горячности собеседника. – Следователем назначен Гарри Дэвис, он должен прийти в ближайшее время.

– Зачем? Разве место преступления еще не осмотрели? Мэлори сказал, что Джона нашли в кабинете.

– Мистер Дэвис изучает записи у дяди в кабинете. Нам кажется, что причиной убийства могла стать одна из хранящихся в доме вещей.

– Может быть и так, но вообще это бессмысленно.

– Почему же?

– Найти без помощи Джона в этом доме что-либо практически нереально. Я бы понял грабителя, который убивает ради наживы и хватает все, что плохо лежит, но Мэлори сказал, что ничего не пропало, значит, искали конкретную вещь, а вот это сложнее. Никто, кроме самого Джона, не в состоянии найти что-либо в его коллекции. В этом доме сотни тайников, которые были известны только ему.

– Быть может, нападающий этого не знал?

– Или причина убийства другая.

– Или… – Кейтлин задумалась, закусив от усердия губу, – убийца не рассчитывал на мой приезд.

– А при чем здесь вы?

– Ну смотрите же! – оживилась девушка, забыв про то, как ее раздражает собеседник. – Если бы мы с Лиз не приехали, дом остался бы без присмотра до вашего возвращения, а значит, убийца получил бы возможность обыскать тут все не спеша.

– Ерунда. – Даниэль отставил в сторону бокал с коньяком и наклонился к Кейтлин. Она даже успела заметить, какие у собеседника длинные и черные ресницы. – Мэлори никого бы не подпустил к дому близко.

– Мэлори – пожилой человек, – горячо возразила девушка. – А преступники уже убили двоих. Мне кажется, дворецкий стал бы следующей жертвой. Ума не приложу: почему он остался жив? Нет, это, конечно, замечательно, – поспешила исправиться девушка. – Просто странно…

– Вы правы, такой вариант не исключен, – неохотно согласился Даниэль, не акцентируя внимания на последней фразе Кейтлин. – А в списке подозреваемых есть хоть одно имя? Потому что я слабо могу представить, кто бы это все мог организовать. Джон не был святым, но в последнее время жил настолько уединенно, что подобраться к нему было нелегко. Он никого не принимал в доме и общался, пожалуй, только со мной.

– Не знаю… – замялась девушка. – Мне кажется, все, кто связан с этим домом, хотели что-нибудь заполучить из коллекции вашего дяди.

– Например?

– Коллекционер Эдмунд Локс. Он жаждет купить какую-то ложку из сервиза Бенвенуто Челлини…

– Этот не будет убивать! – отмахнулся Даниэль. – Мелок, труслив. Да и за ложкой своей охотится уже не первый год, но, наверное, стоит вызвать его для откровенного разговора. Нужно поинтересоваться, где он был в ночь убийства. Иногда люди удивляют, и не всегда приятно, – задумчиво пробормотал Даниэль и что есть мочи заорал: – Мэлори! Где тебя носит?

Дворецкий появился меньше чем через минуту, как будто стоял и подслушивал под дверью.

– Отправь, пожалуйста, приглашение на встречу Эдмунду Локсу. Я хочу его видеть. Только не сейчас, а завтра или послезавтра. Передай, что разговор пойдет об одном из экспонатов дядиной коллекции.

Когда дворецкий ушел, Даниэль снова обратился к Кейтлин:

– Кто еще есть в вашем списке, маленькая леди?

– Я не леди, – поправила его Кейтлин.

– Бросьте, то, как вы сидите, с каким осуждением на меня смотрите, – все это делает вас маленькой заносчивой леди. Рассказывайте дальше.

– Чарльз Диккенс… – решила не спорить девушка, хотя ее щеки вспыхнули от злости и смущения.

– Ага, один из немногих друзей Джона. А вы бессердечны! – усмехнулся Даниэль, и его суровое лицо стало чуть человечнее.

– Вы сами спросили меня. Если хотите, я ничего не буду говорить.

– Да нет, продолжайте. И чем же вам не угодил талантливый писатель?

– Он постоянно приходит в кабинет дяди. Выбирает время, когда меня нет дома, и что-то там ищет. Последний раз он был здесь вчера…

– Может быть, вы ошибаетесь? – нахмурился молодой человек. – Я хорошо знаю сэра Диккенса и не думаю, что он смог бы пойти на убийство. С чего вы решили, что он что-то здесь ищет?

– Ну, потому что это единственное объяснение его странному поведению. Или у него есть привычка, стоя на четвереньках, заглядывать под книжные стеллажи?

– Да, пожалуй, это выглядит несколько странно, – согласился Даниэль. – Но сэр Диккенс – это не обычный нечистый на руку коллекционер. С ним не так просто.

– В смысле?

– Чарльза Диккенса нельзя обвинить, не имея на руках доказательств, его нельзя запугать или оказать давление. А значит, пока стоит не высказывать вслух своих опасений. К тому же мне бы хотелось верить в его непричастность. Он друг семьи. Это многого стоит, особенно если учесть, что других друзей у моей семьи не осталось. Возможно, есть еще кто-то?

– Не знаю, только если Гарри что-то нашел, – замялась Кейтлин.

То, что Мэлори – единственный, кто выжил в ночь убийства, ставило его в список подозреваемых, и не на самое последнее место. Но девушка предполагала, что, если озвучит эту догадку, только навлечет на себя гнев Даниэля. Похоже, он относился к Мэлори так же, как сама Кейтлин относилась к Лиз.

– Что должен был найти ваш следователь?

– На дом позавчера ночью совершили нападение. Один из преступников уцелел и сбежал. Гарри собирался найти его.

– Один из… А сколько их было? – насторожился Даниэль.

– Четверо.

– Неужели геройский следователь Гарри Дэвис проводит здесь ночи и защищает вас от нападающих?

– Как вы смеете! – возмутилась Кейтлин и покраснела.

– А что же тогда случилось с нападающими?

– Один, как я сказала, сбежал. Второго убила я, третьего – Меган. А четвертый умер сам, испугавшись Нуненхотепа Третьего.

– Так вы знаете про Нуненхотепа? – изумился Даниэль, и его взгляд показался Кейтлин странным.

– Что именно? Мэлори сказал, что кинул мумией в качестве самообороны в грабителя, а тот испугался и умер. Правда, я не верю в эту историю.

– Почему же? Вполне правдоподобная история… – задумчиво произнес Даниэль. – Я бы не смог придумать лучше, – добавил он и тут же перевел разговор на другую тему: – А как вы, хрупкий цветок, справились со взрослым мужчиной?

– Я хорошо стреляю, – отрезала Кейтлин. – Почему вы не задаете подобных вопросов Меган?

– Потому что я не сомневаюсь в ее силах. Я знаю эту девочку и ее возможности. – Он ласково улыбнулся девушке, а та послала ему в ответ задорный взгляд. Похоже, этих двоих связывало нечто большее, чем то, о чем принято говорить в приличном обществе. – Так когда, вы говорите, появится ваш следователь?

– Я ничего не говорила, – пожала плечами Кейтлин. – Но думаю, ближе к полудню. Вы желаете составить мне компанию за завтраком?

Сама Кейтлин не желала, но вежливость обязывала пригласить лорда Фармера.

– Сочту за честь, – отозвался он.

Взглянув в колючие темно-зеленые глаза, девушка поняла, что Даниэль знает, о чем она думает, и согласился на совместный завтрак исключительно из желания насолить.

Глава 9

Гарри Дэвис появился раньше, чем ожидала Кейтлин, – едва только новая кухарка Мэри успела накрыть на стол. Даниэль сразу же принял на себя роль радушного хозяина и пригласил гостя присоединиться к завтраку. Лорд Фармер вежливо улыбался и задавал стандартные вопросы, но его интонация, холодный, пронзительный взгляд и кривоватая улыбка придавали нейтральному разговору нехороший, угрожающий оттенок. Даже нежнейшие французские эклеры застревали в горле и не приносили никакого удовольствия, хотя обычно Кейтлин их очень любила, особенно с ароматным свежезаваренным чаем, чуть разбавленным парным молоком. Этим утром аппетита не было совсем. Уже через полчаса девушку трясло от злости, а Гарри Дэвис заметно нервничал, хотя и старался не подавать вида – пытался уйти от неловких вопросов и сменить тему.

– Кейтлин, неужели вы не рассказали лорду Фармеру о посещавшей вас Вестнице? – удивился он.

– Нет, – покачала головой девушка и отвернулась.

– А почему? Это ведь важно!

– Действительно? Зачем же быть такой скрытной, мисс? – усмехнулся Даниэль.

Рядом с ним Гарри Дэвис напоминал восторженного щенка, и это обстоятельство еще больше раздражало Кейтлин. Ей совсем не хотелось разочаровываться в идеальном мужчине, поэтому вся злость была направлена на острого на язык «кузена».

Девушка не решалась посмотреть в его насмешливые глаза. Ей постоянно хотелось перечить и дерзить этому мужчине. Кейтлин убеждала себя, что подобное поведение необоснованно, но все равно не могла с собой справиться, сколько ни старалась. Вот и сейчас с языка в ответ на безобидный, в общем-то, вопрос готовилась сорваться очередная колкость. Но девушка решила быть благоразумной и оставить шпильки на тот случай, если Даниэль Фармер вдруг сочтет ее историю забавной.

– Некоторое время назад я стала видеть странную женскую фигуру в темном балахоне, – начала она, помешивая чай тонкой серебряной ложкой. Кейтлин не поднимала глаз, изучая изредка всплывающие чаинки. Так ей было проще сосредоточиться. – Женщина сначала появлялась только ночью, и я даже сочла ее сном, несмотря на кажущуюся реальность, но потом она пришла ко мне и днем. Сама бы я, думаю, в скором времени сочла себя сумасшедшей, если бы не мистер Дэвис…

– Мистер Дэвис спас вас и от этой напасти? – Из уст Даниэля Фармера сочилась желчь. Девушка не могла понять, чем ему так не угодил вежливый и милый сыщик.

– Ваш сарказм неуместен, – обиделась Кейтлин, решив ничего больше не рассказывать грубияну.

– Да полно, маленькая леди, – усмехнулся Даниэль. – Просто меня умиляет ваша восторженность по отношению к…

– Вы что-то имеете против меня, лорд Фармер? – побагровел Гарри.

Но Даниэль как ни в чем не бывало закончил едва начатую фразу:

– Ваша восторженность по отношению к окружающему миру и людям, его населяющим.

– Вы считаете меня наивной?

– Нет, скорее забавной девочкой, для которой мир открыт и прост, но я вас слушаю. Мне интересно узнать, как вы вошли в контакт с Вестницей. Если вам в этом помог мистер Дэвис, я начну его уважать.

– А сейчас? – прищурил глаза Гарри.

Злость изменила его лицо до неузнаваемости, обезобразив мягкие, почти детские черты. Сыщик злился и из кожи вон лез, чтобы не уступить лорду Фармеру. Но подобное поведение не было свойственно Гарри Дэвису, он, в отличие от своего соперника, смотрелся жалко, и Кейтлин с трудом сдерживалась, чтобы не заступиться за ранимого юношу, непривычного к подобным нападкам. Желчь, прикрытая милой улыбкой и обходительными манерами, была присуща аристократии, но не среднему классу. Единственное, что удерживало девушку от перепалки, – это понимание, что вмешательство только усугубит ситуацию и поставит Гарри в еще более неловкое положение.

– Сейчас пока уважать вас не за что, – хмыкнул Даниэль и посмотрел ему прямо в глаза. – Со смерти отчима прошло больше недели, а убийца еще не найден. Более того, вы даже не сочли нужным известить меня о случившейся трагедии. За что же вас уважать?

– Вас не было в городе, и никто не мог сказать, куда вы подевались, – попытался оправдаться сыщик.

– Так не ваша ли задача искать пропавших людей? Вот и нашли бы меня. Это было несложно. Но в данный момент речь совсем не о том. Вопрос о вашей компетенции мы можем решить и позже. Сейчас мне интересно послушать про Вестницу.

– Я рассказала про свои видения мистеру Дэвису, – послушно продолжила Кейтлин. Она поняла: лучшая возможность не нарываться на колкость Даниэля – это четко выполнять его просьбы и говорить то, что он ожидает услышать. – Мистер Дэвис сразу же догадался, кто меня преследует, и, что бы вы ни говорили, именно его эрудиция помогла так быстро решить мою проблему. Он предложил обратиться к медиуму.

– Как все скучно, – нахмурился Даниэль. – Я думал, наш следователь сам на что-то годен. Если бы вы дождались меня, я бы помог.

– Спасибо, – прошипела Кейтлин. – Но вас не было, и мы отправились к Элен Блаватской.

– Вы не побоялись идти к ней? – Снова хитрый прищур и раздражающий насмешливый взгляд.

– Почему я должна была бояться?

– Ну, ее дом погубил не одну девичью репутацию. У него, знаете ли, не очень хорошая слава. Считается, что порядочная леди должна обходить это прибежище греха не меньше чем за квартал. Мистер Дэвис не упомянул эту маленькую деталь? По вашему лицу вижу, что нет, но вы не переживайте, дело уже сделано. И либо у вас нет репутации добропорядочной девушки, либо все прошло тихо и вас никто не видел. Так что продолжайте. Курение опиума можете опустить, сразу переходите к рассказу Вестницы.

– Откуда вы знаете про опиум? – поразилась Кейтлин и подозрительно посмотрела на новоприобретенного родственника.

– Блаватская без опиума не делает ничего, – презрительно отозвался он. – Мне известны ее методы работы.

– Вы говорите так, словно очень хорошо разбираетесь в ритуалах и общении с потусторонними силами, – огрызнулась Кейтлин. – Может быть, вы сами медиум?

– Вы правы, я хорошо разбираюсь в ритуалах и много в чем еще. Если вы будете терпеливы, я обязательно продемонстрирую вам свои умения в разных областях, но я не медиум и не верю медиумам. В большинстве своем они шарлатаны.

– И Блаватская? Она не показалась мне обманщицей.

– Блаватская обставляет сложными ритуалами простые, обыденные вещи. Использует совершенно ненужную атрибутику, пускает пыль в глаза и выдает себя чуть ли не за мессию. Поэтому да, она тоже шарлатанка. Но Элен хотя бы понимает, что делает. Ее эпатаж и вызывающее поведение – другой разговор.

– Похоже, что вы конфликтуете с госпожой Блаватской, – нахмурился Гарри, очевидно решив продемонстрировать свою проницательность. – Вам не дает покоя ее слава и успешность?

– Я с ней не конфликтую. Просто она мне не нравится.

– В чем же причина? – заинтересовалась Кейтлин. – Меган она тоже не понравилась.

– Ну, с Меган все ясно: она таких людей чувствует за версту и никогда по своей воле не приближается. Ее инстинкт самосохранения развит слишком хорошо.

– Каких таких?

– Хитрых, опасных манипуляторов. Что касается меня, наш конфликт с Элен стар как мир. Она меня хотела, а я ее нет. Банально, но такая мелочь иногда может перерасти в настоящее противостояние. Отвергнутая женщина страшна. Но давайте не будем уходить от разговора. Что рассказала вам Вестница, Кейтлин?

– Она не рассказывала. Она показала. Пирамиды. Наполеон. Скарабей. Я не понимаю, что это значит. – Девушка потерла виски руками, возвращаясь в свое видение и в очередной раз пытаясь разгадать его смысл. – По идее, информация должна быть связана с бароном Маккензи, но как? Я не могу даже предположить.

– А вот я, пожалуй, могу… – задумчиво протянул Даниэль. – Допускаю, что скарабей Наполеона находился здесь. Джона интересовали подобные вещи.

– Скарабей Наполеона? – подалась вперед Кейтлин.

– Фигурка жука-скарабея – талисман, когда-то принадлежавший Наполеону. Именно его, подозреваю, вы видели в своем наваждении. По крайней мере, все сходится, – заметил Даниэль. – Будущий император нашел его в гробнице какого-то фараона во время египетского похода и с тех пор не расставался со своим скарабеем. Полководец считал, что талисман обладает силой и приносит удачу. После возвращения из Египта карьера Бонапарта резко пошла вверх. Но ничто не дается бесплатно. Изменилось мировоззрение будущего императора. Изначально поддерживающий революцию Бонапарт стал полноправным диктатором и не только восстановил монархию, но и провозгласил себя императором. Его одержимость властью стала безграничной. Полагаю, это влияние артефакта – скарабея. Сам Наполеон тоже начал понимать, что за все нужно платить свою цену, и эта цена перестала его устраивать.

– И он что-то предпринял? – Глаза Гарри загорелись.

Забыв о своих обидах, он наклонился вперед, ловя каждое слово Даниэля. Лорд Фармер оказался хорошим рассказчиком. Кейтлин сама заслушалась.

– Да. Наполеон отдал свой талисман. Видимо, решил, что добился от жизни всего, чего хотел. Он не предполагал, что его постигнет расплата. Удача покинула Наполеона вместе с жуком-скарабеем, когда император подарил его князю Карлу цу Шварценбергу. Допускаю, что амулет мог оказаться в коллекции лорда Маккензи, так как Джон посещал Богемию и встречался со Шварценбергом. Он тогда не рассказал, что это была за встреча и о чем они говорили. Но вполне вероятно, именно в той поездке артефакт попал к Джону.

– Тогда можно предположить, что за скарабеем охотится кто-то из родственников князя? – уточнила Кейтлин.

– Вполне возможно. Подобные артефакты – страшная вещь. Казалось бы, вот оно, исполнение желаний, сила, власть, но все это не бесплатно. Артефакт парализует волю, подчиняет. Не он служит своему хозяину – хозяин находится в подчинении у артефакта. Если допустить, что Шварценберг оказался так же умен, как и Наполеон, и сумел вовремя отказаться от разрушающего действия амулета, он, вероятно, отдал скарабея на хранение барону Маккензи. Все сходится. В Богемии еще кто-то мог знать об амулете и искать его. Гарри, я думаю, вам стоит заняться своими непосредственными обязанностями и выяснить, кто в последние недели прибыл в Лондон из Богемии. Кто знает, вдруг нам повезет?

– Простите, лорд Фармер, – возмутился Дэвис, – но я сам буду решать, чем мне заниматься! Сейчас в моих планах разобрать архивы Джона Маккензи.

– Мистер Дэвис, неужели вы считаете, что с этим не справимся мы с Кейтлин? Не забывайте, я долгое время работал с приемным отцом и гораздо лучше вас знаю замок и его тайники. Займитесь делом, и до завтра я выясню, был ли в коллекции Джона скарабей.

Предложение Даниэля даже Кейтлин показалось вполне разумным, и она не нашла, что возразить, хотя и очень хотела. Ведь сегодня с Гарри Дэвисом ей удалось лишь обменяться парой взглядов. Поговорить не вышло. Девушка хотела проводить сыщика до двери и, если повезет, перекинуться парой фраз; судя по взгляду, молодой человек мечтал о том же. Но проницательный Даниэль Фармер заметил:

– Я буду ждать от вас новостей, а сейчас, позвольте, Мэлори проводит вас к выходу.

Дворецкий, оказывается, уже находился в столовой. Как он здесь очутился, Кейтлин не поняла – она не заметила, когда открылась дверь. Мечты о том, чтобы провести какое-то время с Гарри, разбились, и расстроенная девушка отправилась в библиотеку. Горячий чай и хорошая книга всегда поднимали ей настроение. Можно было предложить свою помощь в разборе бумаг Джона Маккензи, но не хотелось лишний раз общаться с лордом Фармером. Этот человек, как никто иной, умел отпугивать людей и настраивать их против себя. «Интересно, он делает это специально, или подобное поведение просто следствие тяжелого детства и дурного воспитания?» – подумала девушка, прежде чем снять с полки приглянувшуюся книгу.

Огонь в камине мерно потрескивал. Языки пламени лизали обугленные поленья и словно урчали от удовольствия. Кейтлин успокоилась и сама хотела урчать. В библиотеке, в отличие от остального дома, было тепло. Еще пару дней назад девушка принесла сюда шерстяной клетчатый плед и теперь, уютно устроившись в кресле, готовилась провести здесь остаток вечера. Она даже забыла о раздражающем лорде Фармере. Он был где-то далеко, и Кейтлин надеялась, что там и останется.

Дверь скрипнула очень уж громко, выдернув девушку из мира авторских фантазий.

– Вы меня напугали! – Она подскочила в кресле и выронила из рук книгу. Мечты не сбылись: Даниэль Фармер умудрился найти ее и здесь. Видимо, изучать документы в кабинете отчима ему наскучило.

– Скажите, у вас есть удобная и немаркая одежда?

Лорд Фармер стоял, лениво облокотившись о дверной косяк, и с неприкрытым интересом рассматривал девушку. Кейтлин хотелось спрятаться от этого пронизывающего насквозь взгляда, но она победила трусливое желание и дерзко ответила на изучающий взгляд. Даниэль понимающе усмехнулся и вопросительно приподнял одну бровь, напоминая, что ждет ответа на свой вопрос.

– Допустим, – неуверенно отозвалась Кейтлин, не понимая, в какую сторону клонит молодой мужчина. Она ждала от него подвоха во всем.

– Это хорошо, потому что я хочу предложить вам одну небольшую, но занимательную прогулку. Не беспокойтесь, компаньонка вам не понадобится, мы не будем выходить из дома.

– Я не понимаю хода ваших мыслей, – отозвалась девушка. – Вы хотите пригласить меня на прогулку в немаркой одежде, но из дома мы выходить не собираемся?

– Вы все прекрасно понимаете, – улыбнулся Даниэль. – Вы же активно участвуете в расследовании смерти барона Маккензи. Не так ли?

– Стараюсь.

– Ну так у вас есть возможность помочь мне в одном деле. Здесь, непосредственно в доме, барон хранил красивые и неопасные игрушки. То, что не может угрожать жизни и здоровью несведущих людей, если им вдруг вздумается позабавиться с одним из артефактов.

– Вы намекаете на меня?

– Вы себе льстите, – усмехнулся молодой человек. Кейтлин показалось, что он на нее смотрит как на забавную, привезенную из дальних краев зверюшку. – Кроме вас, в замке живут слуги. Сюда приходит герой ваших романтических грез, мистер Дэвис. Не смотрите на меня так возмущенно, я имел счастье наблюдать за вашими жаркими взглядами. Речь сейчас не о том.

– А о чем? Почему вы стремитесь оскорбить меня?

– Я не собираюсь вас оскорблять. Простите, если моя дурная натура заставила вас думать иначе. В мои планы не входит ругаться с вами.

– Потому что вам нужна моя помощь?

– Отчасти. А отчасти потому, что вы милы и не заслуживаете насмешек. Так что, мир?

– Хорошо, – немного подумав, согласилась девушка. Все же любопытство победило злость и обиды. – Продолжайте. Что вы от меня хотите?

– Все самое ценное, что было у Джона: драгоценности, из-за которых начинались великие войны; артефакты, неловкое использование которых может привести к глобальным катастрофам; книги, содержание которых не следует знать, – все это спрятано в специальном схроне в подземельях под домом. Если в коллекции есть скарабей Наполеона, он где-то там, внизу. Проблема в том, что коллекция Джона слишком велика, и найти в ней что-либо, не зная, где искать, невозможно. Я хочу добраться до каталогов и книг учета, которые Джон вел с особой тщательностью, но в силу обострившейся с годами паранойи хранил там же, внизу, за семью замками.

– Хорошо, – заинтересовалась Кейтлин и отложила книгу. – А почему это нельзя было сделать днем? Зачем лезть в подземелья на ночь глядя?

– Говорю же, мой отчим в последние годы был параноиком. Дверь, ведущая в подземелья, изготовлена из цельной каменной плиты и запечатана. Чтобы туда попасть, нужно знать определенный набор слов и жестов – код. Я пытался его найти.