Текст книги "Обзор гениальности"

Власть может рассматриваться и как феномен (феноменологическая категория), и как моральная составляющая (религиозный характер власти), но главным и наиболее важным будет определение власти, как онтологического явления, потому что через это мы выходим на понятие предельной значимости власти, как формы проявления гениальности. Гениальность является самым сильным и важным фактором жизни, потому что будучи предельной составляющей умственных сил, наивысшим развитием интеллектуальных сил мира, она создаёт власть над миром.

Если рассматривать бытие власти, то очевидно, что власть проявляет себя не явно, очень редко как прямая явная сила, а в основном проявляет себя в виде регулируемых между людьми отношений. Например, кредитные обязательства населения капиталистических стран – это форма спокойного властного уравновешивания денежной жизни через банковские системы. Или законы, которые принимаются в странах и по которым живёт население воспринимаются либо спокойно, либо даже многие не знают, что они приняты, но живут в соответствии с этими законами.

История – это поле действия власти, а в форме гениальности – это фундаментальное влияние на жизнь людей в самых основополагающих сферах жизни.

Нужно понимать то, что история – это также борьба за власть. Не только подчинение или воздействие властью, но и борьба, которая ярче всего осуществляется в вооружённых восстаниях. Современные системы политического функционирования (законодательные и исполнительные органы) – это форма мирного проявления власти.

Скажем о трёх формах биологического бытия людей. Нам известно, что в основе своей люди живут за счёт трёх базовых форм существования: еды, продолжения рода и доминантности. И все три формы связаны с денежными отношениями, в современный период деньги являются одним из главных факторов развития и успешности. Потому актуальна тема власти в период кризиса, потому что власть, в силу возможности быть также онтическим явлением, может влиять на человека позитивно, даже если у него нет прибыли в денежной сфере. Любое поощрение, мотивация, награждение и оценивание заслуг человека влияет на его личность и рождает в нём полноценное удовлетворение, это та самая доминантность, которая может вполне заменить деньги и даже инстинкт размножения.

Власть и гениальность – это отношение имманентной связи фактов в истории, которые показывают рождение в человеке высшего удовлетворения, если он оценен и в то же время через гения – факт наличия власти в виде изменения мира открытиями, изобретениями и творениями. Но это не является психологическим аспектом, это аспект философский, потому что здесь присутствует первичное отношение гениальности к субъекту, событию, человеку и гению.

Эта первичность проявляется через то, что гениальность обозначает собой онтологию, которая объясняет поведение мира в целом. Любое вдохновение – это предварительная надежда обладания, властвования, любое событие, которое кардинально на что-то влияет – это результат власти, осознание феномена гениального владения ситуацией. Потому власть в истории – это мощнейшая форма отношений, которая во времени может развёртываться, как имеющая смысл через все периоды прогресса, которые мы видели, либо если историю не связывать с понятием цели – проявляется во «всплесках» человеческого разума и больших исторических событиях. Профессор, доктор философских наук О. А. Останина пишет в своей статье, посвящённой связи языка и истории о том, что язык – это мощнейшее орудие, которое отражается на личности любого народа, тем самым подчёркивая как бы, что уже власть языка есть форма проявления власти («Национальная идентичность и язык», Бытие-язык-история: материалы Всероссийской заочной научной конференции 19 ноября 2015 г. – Киров: ООО «Радуга-ПРЕСС», 2016. – с.56).

Также о власти пишет Емшанов А. Л. в своей статье, что история – это состояние бытия людей, но цельного и полноценного только тогда, когда выработана национальная идея, потому что идея – это кристаллизация цельности социума («К вопросу определения патриотизма», Бытие-язык-история: материалы Всероссийской заочной научной конференции 19 ноября 2015 г. – Киров: ООО «Радуга-ПРЕСС», 2016. – с.67) Здесь видно, что власть проявляет себя в онтологии национальной идеи также.

История – это набор разного рода инструментов власти и через эти инструменты власть реализуется с большой силой. Какими ещё инструментами может быть проявлена онтология власти в виде гениального влияния? Это может быть помимо уже перечисленных языка и национальных идей, военная сила, наука, литература, которая формирует ментальность народа, политический гений, техника, которая является актуальной для эпохи (постиндустриальная эпоха в XXI веке) и множество других менее заметных, но явно присутствующих форм власти.

Надо сказать, что власть является онтолого-гносеологическим явлением, потому что через неё происходит познание мира, открытие глубин мирового развития, через анализ исторических событий происходит понимание жизни, особенностей становления разного рода обществ и государственных систем. Происходит и понимание того, что такое власть в связи с гениальностью.

Скажем об образе гения в истории. Надо сказать о том, что взаимосвязь власти и гениальности в истории показывает во всей полноте образ гения, раскрывает гения, как власть имеющего в том смысле, что такой человек не заботится о том, чтобы чем-то владеть, что-то достичь, он от природы наделён способностью довольствоваться тем, что он просто творит.

Гениальность раскрывается в истории через призму власти и как понятие тех предпосылок, которые создали гения. Очевидным становится то, что гений при всех его врождённых характеристиках также создаётся историей: существующие объёмы знания, существующие технические и инновационные средства, существующие достижения науки и культуры ускоряют и делают существенно прогрессивным гения. Гениальность, которая воплощена в творениях истории влияет на гения и делает его власть ещё большей и ещё более развитой и мощной.

Прослеживается влияние власти на бытие гения в первую очередь по тому, что историческое знание о гениях делает сверх мотивированным гениального человека, он ещё больше и интересней работает. История выступает в виде хранительницы памяти о том, что было сделано и что было достигнуто, выполняется важнейшая функция истории – образца и примера. Но больше всего образец и пример нужен особым людям, с большой степенью одарённости, потому что одним из свойств развития гениальной личности является конкуренция и даже конкуренция историческая. Профессор ВГУ города Кирова Ольга Александровна Останина пишет в своей статье, посвящённой философии политики о том, что глобализация – это процесс сглаживания каких бы то ни было амбиций для людей, которые как бы в одном измерении живут («Историческое сознание в эпоху глобализации», Бытие-язык-история: материалы Всероссийской заочной научной конференции 19 ноября 2015 г. – Киров: ООО «Радуга-ПРЕСС», 2016. – с.103). Для гения же потому важно именно конкурировать и быть в мире, которым он не доволен и которых хочет превзойти.

История является неким объёмом, в котором может развиваться и иметь силу не только действие во времени, но и факт осознания и рефлексии над разными действиями, творениями, вещами и информацией.

При этом нельзя сказать категорично, что история для гениальности и власти – это сугубо философское поле, процесс гениального творчества есть процесс проявления гением себя в контексте языка и методов решения большинства задач в рамках той науки и искусства, к эпохе которых он принадлежит. Это означает, что настоящее время истории для гения, несмотря на все его успехи с опережением и предвосхищением многих открытий, всё равно содержит в себе работу на языке настоящего исторического периода времени и с помощью методов и смыслов, которые в эту эпоху развиты.

Предсказательная сила имеет значение в истории. Например, Роджер Бэкон в одной из своих работ смог описать примерное будущее: подводные лодки, корабли, машины и вертолёты, но создать их не мог и предельно точно всё же не описал, он был человеком своего времени и сделал максимально многое в предвосхищении будущих открытий, не будучи способным сказать о многих других деталях, таких как сотовые телефоны, интернет, ядерное оружие и прочее.

Власть и гениальность в истории имеют онтологическую взаимосвязь, которую лучше всего определить через набор огромного числа вещей и характеристик мира. Это не может быть монистская взаимосвязь, одним элементом действия обозначенная доминанта. Это обязательно множественное явление. Но явление структурное, потому что историческое видение власти достигается за счёт онтологического понимания власти, как владения, доминации, обладания, удовлетворения и влияния. Власть является очень сильной и масштабной силой, которая руководит людьми, которая больше, чем просто политические события и какие-то явления в социальной и общественно-политической жизни Земли.

Скажем о диалектическом подходе к власти и гениальности в истории. История выступает, как во времени развивающаяся диалектика. Важно сказать об этом. Диалектическая природа власти состоит в том, что законы развития, посредством которых происходит эволюционное улучшение мира, его «прозрение» заключены именно в понятии разного рода реализации властью самой себя в истории. Получается очень интересный феномен, когда власть в коллективах приходит к пониманию «старого» в истории и необходимости «нового», когда единство и борьба противоположностей, закон отрицания отрицания и переход количественных изменений в качественные, самые главные постулаты диалектики констатируют развитие власти. Диалектика является всеисторическим явлением, потому что в любую эпоху может быть принята как учение, а может быть и оставлена. Но подходит для любого периода, потому что изменение – одна из самых главных характеристик времени.

История через диалектический метод проявляет в себе самодостаточную силу власти и гениальности, то есть сама история, как онтология является гениальной и властной субстанцией. И это говорит о том, что любая вещь в истории – это то или иное содержание и характеристики власти, форма проявления власти.

Онтологическая взаимосвязь власти и гениальности в истории – это взаимосвязь, которая естественна, природна, натуральна, имманентна и непрерывна для всего в мире, через диалектику это очень хорошо показывается.

Владимир Фёдорович Юлов в своей работе «История и философия науки» говорит о том, что многие учёные были дилетантами изначально, но это не мешало им делать открытия. Это говорит о том, что власть проявляет себя в любом месте. Когда речь о вещах или людях, которые изначально не обладают большой властью, мы не можем говорить, что они не обладают ей вообще. Потенциальная власть содержится в любом человеке и любой человек может эту власть реализовать при удобном случае.

Таким образом, мы подходим к пониманию власти в истории, как взаимосвязи власти и гениальности и их онтологических отношений во всём разнообразии.

Гениальность – это форма власти в науке. Академик М. М. Филиппов разрабатывал изобретение, которое по его словами должно было прекратить войны, то же самое думал сделать Альфред Нобель, когда изготавливал динамит, но в итоге войны не прекратились, а стали даже ещё более массовым явлением. Причина этого заключается в том, что власть как сила в науке, как принадлежность гениального ума, развёртывается в истории постепенно. Она реализуется крайне медленно и поступательно, потому что сама жизнь является крайне текучим, последовательным и организованным процессом. Потому от исследователя, учёного и изобретателя не следует ожидать непременно быстрой реализации его трудов, так как здесь речь о реализации, но эта реализация в истории имеет онтологический характер, она является бытийной и сущностной в том плане, что протекает эволюционно, как бы развивая и само бытие и подстраиваясь под бытие. Процессы организации научных и политических идей – это процессы, которые потому длительны (и порой очень длительны), что они влияют на весь исторический период времени жизни Земли, человеческого сообщества, идея должна как бы «приготовиться» и быть соответствующе сильной ко времени её полной и полноценной реализации. Потому проблемой является признание гения, признание гениальности в человеке – видение гения, его интуиции, это не может быть воспринято адекватно, не может быть понятно сразу то, что излагает гений, является необычным и не вписывающимся в картину современности, но сама способность заглядывать интеллектуально в будущее – это признак небывалой развитости, потому что как пишет Жиль Делёз в «Лекциях о Лейбнице»: «…точка зрения есть точка зрения на конституированный ряд, а бесконечный ряд конституирован состояниями мира… бесконечный ряд мира обволакивается некоей вещью, исходящей из точки зрения, то есть обволакивается субъектом». (Жиль Делёз, «Лекции о Лейбнице», 1980, 1986/87. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2015, с.143). Такова формулировка мысли Лейбница по Делёзу об историческом развитии субъекта.

Антропологический подход также объясняет бытие гениальности в истории. Не признанность гения выступает не как антропологическая проблема, а как проблема онтологическая. Непризнанный гений – это не конкретно взятый в тот или иной период истории субъект во времени, а подпадающая под общее правило судьба гениальности как онтологического феномена. Гениальность – это состояние гения, но и состояние исторически происходящего с трудами гения, его деятельностью, занятиями, судьбой и всем, что относится к его жизни и влияет на процесс его гениального творчества.

Гениальность в истории часто связывают с трагичностью судьбы гения, не только в плане не признанности, но и негативного отношения к нему, как личности. Здесь надо сказать, что скорей всего биографы впадают в ошибку, не умея разделять гениальность и личность гения, не соотнося антропологию и онтологию. Дело в том, что критика в сторону гения – это то, что относится к абсолютном большинству людей, просто так как речь о гении, мы особенно внимательно рассматриваем их судьбу, на самом же деле речь о трудности общечеловеческого бытия, как онтологического бытия, а не конкретного гения. Касательно гениальности есть вопрос о развитии, признании и времени реализации гениальной идеи в истории.

«Сущность гения в том и состоит, что он – будущее. И здесь же коренится причина того, почему для настоящего гений – ничто. Ведь между настоящим и гением нет ничего общего. Гений – это наше будущее. Будет время – и мы все станем такими, если только этого добьёмся. Гений светит нам впереди, а мы силимся идти за ним. Там, где пребывает гений, уже светло, но этот свет невыносим для нас».

(Арнольд Шёнберг, Из Доклада о Малере (отрывок), в Сб.: Густав Малер: Письма. Воспоминания / Сост.: И. А. Барсова, М., «Музыка», 1968 г., с. 518—519).

Когда говорится о гениальности в истории, то понятие власти связывают с политическими деятелями. Политические лидеры, полководцы, гениальные диктаторы, реформаторы и революционеры – это люди, которые имеют существенное, но не определяющее значение в понимании гениальности в истории. Исторические политические деятели часто переоцениваемы, недооцениваемы или не понимаемы, так как должно пройти время, чтобы их ценность была понятна. Чингисхан был признан международными культурными организациями самой значительной политической фигурой второго тысячелетия, а Иисус Христос – первого. Но что общего между Христом и Чингисханом сказать сложно. Христос был создателем религии, а Чингисхан великим полководцем. Власть в истории может быть не только, как власть политика, как власть учёного, но и как власть человека, который оказывает влияние на историю с помощью своих идей. Любой мыслитель – исторически имеющий власть в мире человек.

С онтологических позиций очень сложно понять взаимосвязь власти и гениальности в процессе изменения истории тем или иным мыслителем, но нам известно, что без мыслителя нет практики истории, и практика истории немыслима в своих высших проявлениях без мыслителя. Обязательны теоретические наработки и вызов миру идеями, будь то политическими, или религиозными, или культурологическими, какими угодно.

Но как может влиять на мир идея? Допуская мысль о том, что онтологически идея – это продукт гениального ума, можно установить её влияние, как влияние в форме власти, то есть захвата общественного мнения или изменения мира через информационное воздействие, то есть идея в истории обязательно должна быть постулирована.

Человеческая жизнь определяется через информацию, обмен информацией, её распространение, изменение и употребление различными способами, особенно в век рекламы и PR, потому качество идеи, её сила, её мощь оказываются самым великим орудием в деле изменения мира. Очевидно, что мысли Христа были именно такими, как мысли Мухаммеда, образовавшего ислам, как мысли Будды. Великая Французская революция была бы невозможна без французских просветителей. Они были теми эпигонами, которые устраивали элитарный генезис развития мышления высших слоёв Франции. Мыслители, философы, думающие круги – это та фундирующая основа изменения, которая и может считаться онтологической основой через содержание интенций информации.

«…гений или завершает эпоху в какой-то сфере искусства либо науки, или открывает новую… гений – тот, кто творит новый, свой собственный мир. Кажется, что наличие именно этого признака, который часто и становится синонимом гениальных творений» (Розинер Ф. Я., Гимн солнцу (Чюрлёнис), М., «Молодая гвардия», 1974 г., с. 92—94.) – пишет Розинер Ф. Я.

Главное уточнение состоит в том, что когда в гуманитарной науке поднимается речь о гениальности, то уклон обычно делается в сторону личности гения, в антропологическую философскую тематику, как впрочем и в биологии – в анатомию, в то время как надо говорить о гениальности, как состоянии, при котором чувствуется взаимосвязь гениальности с властью. Существует подход в проблеме власти и гениальности в истории Ницше. Личность важна по Ницше, мы должны признавать достижения человека, его силу, преодолевать человека, как он и пишет в книге «Also sprach Zaratustra»: «то есть, так говорил Заратустра, так говорил вообще человек, говорил величественно и о сверхчелвоеческом» (Так говорил Заратустра: книга для всех и книга не для кого: Книга для чтения на немецком языке.– СПб.:КАРО, 2013.-448 с.)

Именно уклон в антропологическую тематику мешает пониманию, потому что онтология, в отличие он антропологии является оценкой состояния, как человека, так и процесса, так и феномена, всего, что включает мысль.

«…происхождение гения всё же остается одной из самых глубоких тайн. Ведь не бывает так, чтобы на картофельной грядке вдруг выросла финиковая пальма, или из девятикопеечного яйца, да ещё помещенного в холодильник, вдруг вывелась птица Феникс (Пьецух В. А., Последний гений / Циклы. Рассказы, М., «Культура», 1991 г., с. 220) – пишет Пьецух В. А.

Последними достижениями в истории нахождения причины гениальности, пожалуй, являются достижения российских учёных. Одна из загадок, невыясненных проблем в вопросе о гениальности связана с происхождением гениальности. На этот вопрос не может ответить биология, хотя есть попытки уже упоминаемого учёного С. В. Савельева объяснить это явление наличием полей особого рода и количества связей в головном мозге, или попытки учёной Т. В. Черниговской обосновать гениальность, как чисто врождённое, связанным с языком и речью состоянием человека. Ведутся разработки С. В. Медведева, К. Анохина. Но ответа нет. Нельзя игнорировать этот вопрос и для гуманитарных наук, нельзя игнорировать попытку ответить на него и для философии.

Происхождение гениальности в истории можно свести почти ко всему известному нам историческому периоду, в разных областях знания, при разном уровне развития обществ, больше или меньше. Но что же такое гениальность как феномен происхождения? В чём истоки и причина гениальности понять сложно.

«Крупные системы за всю историю не оставили свидетельств достижения кем-либо наибольшего внутреннего результата. Они породили героев, святых, но не поведали, в чем заключались сила, ставшая примером для общества, жизнеспособность, эмоциональные привязанности, сублимированные идеалы их внутреннего мира». (Антонио Менегетти, Система и личность, М., ННБФ «Онтопсихология», 2007 г., с. 105—108.) – пишет Антонио Менегетти.

Роль философа в таких вопросах заключается в выборе философом методики понимания данного феномена. Можно попытаться проследить феномен гениальности через учение об истине Готфрида Вильгельма Лейбница. И применительно к вопросу об власти и гениальности в истории это будет важно.

Интересен подход Г. Лейбница к этой проблеме. Рассмотрим его поподробней. Лейбниц говорит о том, что для того, чтобы что-то понять, нужно создать некий математический аппарат, который бы позволил ответить на любой вопрос с достоверностью, во всех содержательных точках определить его силу и выраженность, понять явление, вообще то, что мы рассматриваем. При жизни ему не удалось это сделать полностью. Но из его логики и математики следует, что субъект, предикат или силлогизм (понятие), любая вещь могут пониматься до бесконечности.

Частичное понимание вещей дали ему создание дифференциальных и интегральных уравнений, продвижение в области геометрии, где он выявил понятие бесконечно малых, бесконечно делимого, и потому для Лейбница как понятие, так и человек – это бесконечно познаваемое, и лучше всего понимаемое в настоящем с позиции бесконечности. Потому нетрудно заключить, что и гениальность для Лейбница – это форма средоточия наиболее проявленных высших концептов в настоящем, имеющих бесконечные следствия равно, как и бесконечные продолжения и потенциалы при их исследовании и историческом анализе, анализе в истории вообще.

В работе английского философа Д. М. Чаилда, переводчика и комментатора Лейбница есть такие слова, он приводит письмо Лейбница к Бернолли с обоснованием концепции дифференциальных уравнений: «From mathematics I was at this time that my arithmetical machine devised» (Merchant Books, J.M. Child., The Early Mathematical Manuscripts of Leibniz, изд. В единственном экземпляре по технологии Print-on-Demand, 2015). Лейбниц создаёт даже арифметическую машину, которую дарит своим друзьям математикам, чтобы они упрощали расчёты, он верит, что с помощью математических операций можно добиться нужного для науки результата в понимании истины.

Лейбница можно проследить, как и рассматривающего власть и гениальность, её онтологическую взаимосвязь, если не напрямую, то через отдельные труды, которые у него существуют. Он пишет о том, что наука изменяет мир, в истории действует принцип достаточного основания, у каждой вещи есть достаточное основание, чтобы быть, и потому существует достаточное основание для гениальности, основание для изменения (улучшения) мира. Это подобно тому, как в его эпоху Роберт Гук объяснял отцу, что хочет улучшать мир, быть учёным, а не просто служить миру в сане священника, к чему его тот принуждал. XVII – XVIII век – это начало образования академий наук в ведущих странах Европы, отличительной чертой этой эпохи было стремление знание сделать как можно более практичным, нужным для настоящего.

Идеи Лейбница опосредованно могут быть восприняты как идеи о причине гениальности из необходимости гениальности для развития мира и как идеи о том, что гениальность это проявление высших феноменов творческого развития в ряде бесконечных развитий и оформлений мысли, и также стремящаяся к бесконечности в истории для понимания целого. То есть гениальность в своей абсолютной объективности не может быть понята, если мы будем опосредованно исходить из логики Г. Лейбница. Власть будет здесь связана с гениальностью за счёт тяготения самого феномена гениальности к бесконечному.

Но может показаться, что рассмотрение причины гениальности через учение Г. Лейбница и его понятие о бесконечном (а он автор «Теодицеи» и «Новых опытов о человеческом разумении») старомодными или, по крайней мере, понятие «бесконечное» – пережитком эпохи раннего Модерна. В эпоху Постмодерна всерьёз о бесконечном не говорят.

Власти и гениальность в истории рассматривает также психоанализ. Конкретно рассмотрим на примере учения Эриха Фромма. Эрих Фромм, автор таких книг, как «Искусство любить», «Здоровое общество», «Человек для самого себя», «Иметь или быть», и многих других работ. Э. Фромм предлагал смотреть на гениальность, как форму приспособления человека к жизни, как высшее её проявление и связывал её с прогрессом. Для него наша история началась с того момента, как мы осознали свою самостоятельность и захотели жить по своей воле, Фромм образно говорит – мы решились выйти из рая и быть наедине с собой, примерно таковы его слова в работе «Человек для самого себя».

Потому гениальность (величие личности) у Фромма социологическое явление. То, что возникает, как реакция на тяготы жизни, как реакция на трудность жизни и попытка её изменить, сделать комфортной, свободной от зла, а в итоге – счастливой. И так или иначе, прогресс ведёт мир к вожделенным достижениям.

Если связать это понимание Фроммом важности открывать и создавать новое с пониманием Лейбница о достаточном основании, как необходимости гения в науке, то получается примерно одна мысль – учение о прогрессе, об улучшении неидеального мира. Ведь Лейбница неправильно интерпретируют, говоря, что он учит о лучшем из возможных миров, как самом счастливом нашем мире и нашей жизни. Мысль Лейбница в другом, в том, что он лучший для способности быть развитым, так установил Бог, лучший, но не идеальный. Самого же Лейбница причисляют к основателям прогрессизма. Фромм другими словами выражает эти же мысли, о важности преобразований в жизни.

Важен также исторический взгляд на влияние гениальности на мир. И здесь лучше рассмотреть его в общефилософском контексте, с позиций всей истории философии.

Гениальность не является предметом рассмотрения всей истории философии. Гениальность не выделяется отдельным предметом. Как и власть. О власти писали, очень хорошие работы Ницше Ф., Фуко М. и других авторов открывали видение феномена власти, власть, как инструмент влияния рассматривается политологией, философия политики также интересуется властью и гениальностью (но гениальность берётся как антропологическая, а не онтологическая и онтическая категория).

Выделение гениальности и учения обо всём связанном с гениальности в отдельный предмет даже сейчас невозможно в силу того, что не существует методологии гениальности, существует маргинальные учения, якобы представляющие метод, то они мало распространены, и часто лишь больше похожи на наброски, а не на цельную методологическую концепцию.

Но есть некоторые соображения по этому поводу у авторитетных учёных. Капица П. Л. писал: «Люди делятся на три категории. Одни идут впереди и тратят все силы, чтобы двигать науку, культуру и человечество вперёд, – это прогрессивные люди. Другие, и их большинство, идут рядом с прогрессом, сбоку, они не мешают и не помогают; и, наконец, есть люди, которые стоят позади и придерживают культуру, – это консервативные люди, трусливые и без воображения. (Максимы Капицы, в Сб.: Капица. Тамм. Семёнов. В очерках и письмах, М., «Вагриус»; «Природа», 1998 г., с. 53).

Существует консервативно-традиционалистский подход. Относительно консервативных людей, придерживающих культуру, должна быть оговорка. В теориях традиционалистов Генона Р., Эволы Ю., Вирта Г. и Юнгера Э. традиция не тормозит, а развивает мир в сторону другого развития, в сторону науки другого типа, и это было их твёрдое убеждение.

Гениальность была популярная тема философов, трудов о гениальности мало. Как было написано выше, актуально сказать о том, что гениальность – это проявление достаточного основания мира, а значит власти, потому что то, что меняет, заставляет быть другим, это всегда сопряжение с властью, с влиянием, с определённого рода воздействиями.

История философии в своих онтологических направлениях изучения мира касается вопроса разумности или неразумности (хаотичности) исторического процесса. Карл Поппер утверждает, что у истории нет чёткой цели, что она спонтанное явление, которое не должно изучаться ради выведения рациональных смыслов во времени. Это одна точка зрения. Другое мнение по поводу истории принадлежит более раннему философу – Г. В. Гегелю, для которого Абсолютный Дух развёртывается в истории и познаёт себя, также К. Марксу, развившему теорию Гегеля, слова о том, что история диалектически развивающееся явление, то есть постоянно усложняющийся и непрерывный процесс, в котором смысл присутствует (закон перехода количественных изменений в качественные, закон формы и содержания и отрицания отрицания).

В этой связи важна концепция Г. Гегеля и К. Маркса. Концепция Г.В Гегеля и К. Маркса кажется более вразумительной, нежели у Поппера, потому что она напрямую связана с понятием власти в истории, их взаимосвязи, и отражает объективные процессы, а не субъективное видение. Гениальность рассматривается, как объективная реальность великих перемен, перехода от одной формации к другой и вообще жизненных потрясений. «Цельность и свобода в необходимости – общие признаки гения и характера. Итак, гениальная мысль всегда внутренне необходима и закономерна; но не всегда эта закономерность совпадает с необходимостью действительности, – и, если совпадает, это ещё не доказательство ни преимущественной гениальности, ни меньшей творческой свободы ее творца». (Иванов В. И., О гении / Собрание сочинений в 4 томах, Том 3, Брюссель, 1979 г., с. 111—114) – пишет исследователь гениальности Иванов В. И.

Взаимосвязь власти и гениальности в истории осуществляется посредством достаточного основания для этой взаимосвязи. Но нельзя говорить, что логика первична в понимании этой взаимосвязи. Онтология больше и сильней влияет на развитие понятия о гениальности и вообще заключает конечное представление о связи гениальности и власти, потому что онтология учит именно о первоначале чего бы то ни было. Если она рассматривает природу, то говорит о первоначале природы. Будь то это атомы Демокрита, идеи Платона или номинализм Оккама. Если онтология рассматривает человека, то она переходит к понятию онтического, что ярко выражено в трудах М. Хайдеггера, если онтология хочет понять истину, то она опирается на понятие абсолютного и конечного, что имело развитие в принципе универсальной истины в Средние века и в XX веке оформилось в релятивистское учение об истине в парадигме Постмодерна. И так далее.