Текст книги "Белая власть, казаки и крестьяне на Юге России. Противостояние и сотрудничество. 1918—1919"

Как видим, подтверждается более или менее массовый уход местных крестьян – «саботажников» – в Донскую область, активное применение чисток и шпионажа красным командованием, а также наличие тех или иных антибольшевистских группирований в частях. Последнее неудивительно, памятуя о наличии односельчан на донской стороне. Примечательно, что 2-й Иловлинский полк контрразведка со всем своим «шпионажем» оценивает как более надежный, чем 1-й, прямо накануне его перехода на белую сторону.

На 4 ноября 1918 г. казаки находились в 14 верстах от Камышина, в городе поднялась паника. По показаниям перебежчиков, красные жестоко относились к мобилизованным, бывало, за невыполненный приказ закапывали живьем⁴⁸³.

В условиях многочисленных беспорядков и неподчинений красных частей только 2-й Иловлинский полк организованной частью поменял фронт, что стало отправной точкой для развития саратовского соединения уже на территории Саратовской губернии. Данный сюжет требует подробного рассмотрения.

Полковник Коновалов 25 октября (7 ноября) писал Татаркину на станцию Лог: ввиду происшедшего между красными инцидента в районе Ольховки комвойск приказал войти с красными в сношение с целью всех их склонить на нашу сторону. Предлагалось тактично потребовать сдать оружие и разойтись по домам: притеснений не будет – с насильно мобилизованными не воюем⁴⁸⁴.

Оперативная к 6:00 26 октября (8 ноября) оповещала о посылке для принятия восставших трех рот 2-го Иловлинского полка конной сотни в хутор Кондрашев. Восставшие убили «свое начальство» и прибывшего из Царицына комиссара. Состоявшие в этих ротах саратовские крестьяне просили освободить совместно с казаками их селения⁴⁸⁵. Штаб Северного отряда считал 2-й Иловлинский полк в 1000 штыков с 3 орудиями в хуторе Кудряшове к 26 октября (8 ноября). Разведсводка ВВД к 12:00 26 октября (8 ноября) 1918 г. сообщала: в расположение прибыли 3 «казака-красногвардейца»

2-го Иловлинского полка. Они сообщили, что три роты этого полка перебили свое начальство, заставлявшее воевать с казаками, и повернули фронт на Ольховку. Они просили подкрепление для совместного наступления на Ольховку⁴⁸⁶.

Оперативная УМР к 6:00 27 октября (9 ноября) 1918 г. сообщала: на Иловлинском направлении красные численностью до 4500 при 8 орудиях разгромлены. При отходе конных частей к Клиновке от находившихся там 4 рот пришла делегация с предложением сдачи (1 орудие, 3 пулемета). Сейчас эти роты вместе с казачьими частями наступают на коммунистический полк в Ольховке⁴⁸⁷. Разведсводка к 12:00 того же дня подтверждала, что передавшиеся 4 роты красных принимают участие в атаке Ольховки⁴⁸⁸.

Более развернутую картину рисовала оперативная сводка Северного отряда к 18:00 27 октября (9 ноября) 1918 г. В результате официального воззвания к саратовцам с призывом переходить на сторону казаков днем ранее перешли три роты 2-го Иловлинского полка в составе 350 человек с 3 пулеметами, которые на следующий день помогли овладеть Ольховкой. Занят также Каменный Брод. В Ольховке перешли еще 7 рот этого полка (зачеркнутый текст «с 1 орудием») в составе 1000 человек с 1 орудием и 11 пулеметами. Полк можно считать выбывшим из состава сил противника.

Иловлинцы просили помочь им овладеть селом Саломатином, для чего им придавались две сотни 14-го конного полка и сотня 17-го конного полка. Всем отрядом командовал есаул Поляков. Ему было приказано с помощью иловлинцев поднять восстание в селах по Иловле вверх. «Открывается деятельность для Саратовского корпуса, от которого, к сожалению, не прибыло еще ни одного бойца. Предполагается взять 3-й Балашовский полк и перешедший к нам 2-й Иловлинский полк включить в состав Саратовского корпуса»; генералу Оссовскому обеспечить эти полки офицерами, предварительно изъяв неблагонадежный элемент⁴⁸⁹. Документ подписан начальником штаба войск района Коноваловым. Итак, сюжет с попыткой превратить формируемый Саратовский корпус в действующее фронтовое соединение возник в штабе моментально.

9 ноября последовала телеграмма командарму-10 Ворошилову от начдива Камышинской Косолапова и наштадива Зуева: части 1-го Камышинского и 1-го Иловлинского полков отказались выполнить боевой приказ и ушли, мотивируя отсутствием теплого белья. 2-й Иловлинский полк совместно с «кадетами» 9 ноября перешел в наступление и к 22:00 занял Гусевку и Николаевку. Дивизия требовала пополнение, броневики и бригаду конницы⁴⁹⁰.

Приказ войскам Иловлинского фронта (отряд Татаркина) № 89 27 октября (9 ноября), данный на станции Лог, констатировал, что «большая часть» 2-го Иловлинского полка обратила свое оружие против красных⁴⁹¹. Иловлинцы сдались 17-му конному казачьему полку, при сдавшихся было орудие. Оно не досталось пленившему полку, что вызвало протесты и попало в служебную переписку⁴⁹².

Есть сведения, что в составе Сводной дивизии (2-й конной карательной), состоявшей из 14, 15 и 16-го конных полков, находились и две роты 2-го Иловлинского полка⁴⁹³.

27 октября (9 ноября) вместе с иловлинцами занята Николаевка. Высланный из Николаевки разъезд обстрелян красными из Рыбинки. По просьбе солдат 2-го Иловлинского полка в Рыбинку отправлена делегация с предложением переходить и угрозой в противном случае взять с боем. Ольховка, Клиновка, Гусевка, Николаевка с радостью встречали войска, жаловались на насилия красных⁴⁹⁴. К утру 29 октября (11 ноября) 1918 г. белыми заняты Зензеватка, Липовка, Ягодное, Таловка, хутор Верхне-Коробковский. По принятии иловлинской делегации в Рыбинском со стороны противника также была выслана делегация. Она заявила, что красные солдаты драться не хотят и, арестовав своих комиссаров, все перейдут к белым. После этого делегация отправилась назад. В течение долгого времени солдаты не переходили, между тем как все красноармейцы ушли с постов на площадь, где состоялся митинг. Через некоторое время прибыл конный разведчик и сообщил, что делегаты отправлены комиссаром в Саломатино. Белые части перешли в наступление на Рыбинку, начался бой⁴⁹⁵.

29 октября (11 ноября) казачьи разъезды захватили Туровский совдеп с документами и деньгами⁴⁹⁶. На Камышинском участке 11 ноября белая конница и часть пешего полка атаковали советский полк в районе Серино, ворвались в Зензеватку, завязав уличный бой. Белые отступили и повторили атаку с успехом. Параллельно белые наступали на Саломатино и заняли его⁴⁹⁷. Полковник Коновалов приказал командиру конной сотни 78-го пешего полка подъесаулу Коробову 28 октября (10 ноября) наблюдать район Солодча и Ольховка и распространять среди саратовцев воззвания (каковые высылались), с целью «переманить» и другие полки красных⁴⁹⁸.

Белые разъезды заняли Моисеево, 1-й Иловлинский полк в ночь на 29-е (11 ноября) ушел на Костарев⁴⁹⁹. После ожесточенных боев в районе Саломатино красные на 13 ноября оказались сбиты на левый берег Иловли; выбиты из Серино и бежали на Котово⁵⁰⁰.

Художник Илья Рыженко в корреспонденции в «Солдате революции» дал очерк перехода полка. Итак, в годовщину Октябрьской революции 2-й Иловлинский полк передался «под председательством солдат: Успенского, Павла Мурашкина, Таховского и Подшивалова». Некоторые из комсостава и советских властей по селам подверглись арестам и убийствам. Вся местность по Иловле от Рыбинки до Александровки, включая Липовку, Грязную и Таловку, оказалась в руках кадетов⁵⁰¹. И. Рыженко при белых находился в Ольховке. Вероятно, неназванная «слобода» в его революционно-патетических воспоминаниях – это и есть Ольховка. Общий посыл повествования – надежды мужиков отказаться от проклятой коммунии и полнейшее разочарование с приходом нагайки, «корниловцев»-грабителей, «губернаторов», и затем переход из-под офицерской палки опять к красным. Рисуются картины самого гомерического разврата «туч» штабных офицеров и чиновников. Однако в общем очерке есть известные подробности, которые можно принять за факты или сопоставить с иной известной информацией. Итак, у «богатейшего кулака» слободы было ночное совещание казачьих офицеров с представителями Иловлинских полков. Наутро открыли фронт, совет из 18 человек был захвачен целиком и жестоко уничтожен. Пришли белые. Молодых мужиков угнали на фронт, «а старики на подводах везли патроны»⁵⁰².

Советская статья с характерным названием «Махновщина» и инвективами в адрес партизанских «отцов-командиров» добавляла подробностей. «N-ский Иловлинский полк был тоже скверным образцом старой партизанщины, где все были кумовья-сватья, чуть на сажень дальше своих гумен – митинговали: идти или не идти. Таким положением воспользовался командир 6-й роты Подшивалов и собрал вокруг себя шайку. Командир полка Герасименко, командир батальона Кулешов и комиссар проглядели разложение части и поплатились за это. Восставшими 4-й и 6-й ротой [так в тексте] они были зверски избиты, а Кулешов расстрелян. Судьба других неизвестна. Командир 7-й роты Рудниченко и его помощник Краснов не принимали участия в измене, но подчинились предателю Подшивалову из-за трусости». Из участников избиения задержан оказался только Я.Г. Удовиченко (Вдовиченко), приговоренный к немедленному расстрелу.

Краснов Федор Трофимович (поселок Перфиловка Чернушенской волости УМО) и Рудниченко Григорий Алексеевич (хутор Поповка той же волости УМО) за попустительство и исполнение приказаний изменника получили 5 лет тюрьмы без права на амнистию. «Главный виновник Подшивалов и вся прочая кулацкая сволочь скрылась». Такова информация из отчета о деятельности военного трибунала 21 июня 1919 г.⁵⁰³

По наблюдению белой разведки, на Иловлинском направлении мобилизованные крестьяне у красных нестойки, оставляли позицию на качалинских и иловлинских казаков⁵⁰⁴.

Две роты 2-го Иловлинского полка к 18:00 31 октября (13 ноября) 1918 г. после короткого боя взяли Липовку и преследовали отходящих красных. Казаки сбили под Костаревом полк пехоты красных из 8 лучших рот разных полков при 5 орудиях⁵⁰⁵. Пленные показали утром 1(14) ноября, что этот сводный полк, отступивший на Камышин, включал также китайцев и две роты мадьяр⁵⁰⁶. Красным пришлось создавать сборный полк из добровольческих рот и с помощью артиллерии формировать боеспособный заслон.

3(16) ноября 1-й и 17-й конные и 2-й Иловлинский полки перешли в наступление от Солодчи на Александровку. Коновалов докладывал о яростной атаке красных силами до 10 000 пехоты с 18 орудиями и двумя броневиками Верхне-Ширяйского на Иловлинском направлении. Хутор они взяли, но 1-й и 17-й конные полки ночной атакой отогнали красных, захватили 1 орудие⁵⁰⁷.

Итак, три или четыре роты перешли от красных? Источники указывают два варианта. С этой неразберихой связана интересная история. Вот что сообщал приказ по 10-й армии № 91 от 5 декабря 1918 г. Во время боя под Камышином 7-я рота 1-го Иловлинского полка, будучи оставлена, с одной стороны, «предательским» 2-м Иловлинским полком, а с другой – самовольно снявшимся с позиции Балаковским полком, не оставила своих позиций. На предложение делегации 2-го Иловлинского полка сдать оружие вступила в бой, прорвала кольцо и отошла к Александровке. На следующий день рота перешла в наступление, навела на врага панику и разоружила одну из предательских рот 2-го Иловлинского полка. РВС объявлял благодарность командиру полка и ротному Дорохину. Из-за расформирования 1-й Иловлинского полка рота придавалась одному из существующих полков с наименованием «7-я рота 1-го Иловлинского полка»⁵⁰⁸. Согласно воспоминаниям красного партизана С.Т. Колесникова, уроженец Солодчи Афанасий Карпович Дорохин осенью 1917 г. был на станции Белая Калитва. Очевидно, он сразу втянулся в бои с казаками и получил тяжелое ранение под хутором Вертячим. После лечения в Царицыне он прибыл в Солодчу и сформировал из земляков первый отряд добровольцев, который и стал ядром 7-й роты 1  – го Иловлинского полка. А.К Дорохин был награжден орденом Боевого Красного Знамени⁵⁰⁹. Согласно документу штаба Камышинской дивизии, действительно, солодчинцы составили отдельную роту в одном из красных полков еще в августе⁵¹⁰.

11 ноября в 19:30 начдив Косолапов телеграфировал комфронт-Южный Сытину, что дивизия заняла фронт: Таловка – Свиновка – Саломатино – Костарево – Коростино – Серино – Фетинниково – Слюсарево, а за последние пять дней потеряла в бою два батальона Балашовского полка, батальон 2-го Московского полка, два орудия и 17 пулеметов. «Выбыли из строя по причине внутреннего волнения» оба Иловлинских полка, и значительно ослабла дисциплина в Камышинских полках. Причина бунта 2-го Иловлинского полка – в умелом использовании провокационного убийства командира полка. «Массы» были поставлены перед фактом преступления. Из опроса перебежчиков Иловлинского полка видно, что все произошло совершенно неожиданно, без всякой подготовки. Причина же разложения 1-го Иловлинского полка главным образом «в страшной измотанности части», недостатке вооружения, снабжения и опытного комсостава. 2-й Иловлинский полк разбежался (!), 1-й Иловлинский самовольно ушел с позиции и «направился к своим селам». Принимались меры к его разоружению. Гибель в бою указанных батальонов произошла из-за неумения комсостава вести борьбу с конницей и страшной боязни за свой тыл у солдат.

Участок группы страшно слаб, резюмировал начдив. Вольская дивизия как таковая не существует, так как два полка из ее состава обезоружены. Держать участок имеющимися силами невозможно. Континентальная система пополнений приводила к дезертирству и укрывательству; необходимы неместные войска и технически годный комсостав⁵¹¹.

Действительно, были из 2-го Иловлинского и «обратные» перебежчики на красную сторону. В одном случае комбриг-2 препровождал в штадив 2 перебежчиков этого полка⁵¹²; в другом комбат 97-го полка препровождал комбригу-2 Колесову двух перебежчиков 1-й роты, которая находилась в Ольховке. Они пошли к родне в Ягодную Таловку, из нее на Ежовку, где добровольно сдались посту⁵¹³. Два бывших красноармейца полка препровождались в штаб 2 декабря, неясно, как пленные или перебежчики⁵¹⁴.

В связи с переходом 2-го Иловлинского полка стоит и разгром еще одного полка Камышинской дивизии – 3-го Балашовского. Комполка 3-го Балашовского Журавлев 6 ноября сообщал начдиву и начбригу Швыреву о спокойствии на участке полка⁵¹⁵. О последовавших далее событиях политком полка В. Шевченко 29 декабря докладывал в политотдел фронта. Начдив Камышинской 6 ноября распорядился о занятии хутора Попкова. В это время 3-й Балашовский полк стоял в хуторе Романове в составе 5 рот – 1–4 и 7-й. Последняя была совершенно не обучена, дана при отъезде полка на фронт и несла гарнизонную службу. 5-я и 6-я роты отправлены на другой участок комбригу Мангельсону. В 1–4 ротах имелось по 120 человек. В тот же вечер комполка выслал конную связь верст на девять во 2-й Иловлинский полк, стоявший в Гурове и Ольховке. Связь вернулась: проехать нельзя, впереди идет бой. Комполка послал связь вторично кружным путем. Пришел ответ от комполка 2-го Иловлинского, что отступил в Киреево с ничтожными потерями.

В 2:00 поступил новый приказ в 5:00 выступить на Ольховку и Гуров и занять их. Слева должен был наступать 2-й Иловлинский полк, справа – 6-й Камышинский.

Утром 7 ноября начали выполнять приказ. У противника – 12, 13, 14 и 4-й карательный полки. Противник якобы подпускал и заманивал. Полк наступал в уверенности, что соседи также выполняют задачу. А около 17:00 противник атаковал наступавшие 1-ю, 2-ю, 3-ю роты силами до 350 штыков. Левофланговая часть наступавших побежала, бросая пулеметы. Тут же появилась кавалерия неприятеля. Два трехдюймовых орудия успели вывезти. В Романове уже создалась паника, обозы побежали, 7-я рота разбежалась. 2 взвода 4-й роты приняли боевой порядок, но потом бросили орудия и отступили на Рыбинку. Тут подошли 5-я и 6-я роты, которые спасли орудия.

Как оказалось, 2-й Иловлинский полк в ночь на 7 ноября убил комполка Герасименко и комиссара и сдался. А через три дня пошел наступать на красные части, стоявшие в Рыбинке. 6-й Камышинский полк не занял Попки и не оказал помощи. Остались у нас 5-я, 6-я роты, да человек 80 из плена сбежало, итожил комиссар. Собрали три роты, около 300 штыков; перед наступлением на Моисеево получили пополнение в 200 человек, из которых 50 еще до прихода в полк разбежались. Остальные все целиком остались в Моисеево, говоря, что они дома. Все эти камышинские пополнения – Котово, Моисеево, Таловка, Коростино и др.  – потом присоединились к противнику, стреляли в красных. Все офицеры из РККА встали в ряды противника. Докладчик известил подлежащее начальство для принятия мер к имуществу и т. д.⁵¹⁶

Оперативная сводка войск Усть-Медведицкого района к 8:00 26 октября (8 ноября) сообщала об удачном бое. 16-й конный полк Гордеева утром опрокинул наступавший со стороны Романова 3-й Балашовский полк с 2 орудиями, гнал его до Романова, где вторичной атакой опрокинул резервы и преследовал за пределы Области. Изрублено около 100, пленено «до 500» (по более поздней сводке) или 600 бойцов, 19 офицеров с комполка и штабом, 5 пулеметов, 700 винтовок. Полк из 7 рот уничтожен⁵¹⁷. К белым накануне или сразу после боя перешел «офицер» (командир, возможно, из офицеров) 3-го Балашовского полка и сообщил, что у красных в Саломатино и Таловке расположены артиллерийский и интендантский склады⁵¹⁸. Количество пропавших без вести в бою 7 ноября устанавливается приказами 3-му Балашовскому полку. Это те, кого исключали приказами, то есть сразу же бежавшие из плена, распылившиеся и вернувшиеся вскоре после боя в счет не идут. По приказам устанавливаются: 107 бойцов под хутором Романов (№ 173 от 22 ноября 1918 г.); 319 бойцов под хуторами Романов и Гуров (!) из 1, 2, 3-й рот, команды конной разведки, пулеметной команды; при этом в 1-й и 3-й ротах не менее ста в каждой, во 2-й – около 70, пулеметчиков свыше 30, разведчиков менее 20 (№ 176 от 25 ноября 1918 г.); 108 солдат 7-й роты под хутором Романов (№ 182 от 10 декабря 1918 г.); 24 представителя комсостава, среди которых командир полка Константин Журавлев, помощник командира Константин Дубовик, комроты-1, -2, -3, -4, -7, взводные (№ 177 от 28 ноября 1918 г.)⁵¹⁹. Попадание в плен практически всего комсостава вкупе с переходом к белым офицера создает впечатление легкой сдачи, которая могла восприниматься красными как измена, а белыми – как воодушевляющее свидетельство. Красный мемуарист оставил свидетельство о том, что осенью 1918 г. комполка Журавлев «продал» 3-й Балашовский полк белым на Южном фронте, а его остатки были раскассированы⁵²⁰. Более того. Помощник командира К Дубовик обнаруживается на службе в Саратовском корпусе. 6-го стрелкового полка штабс-капитан Дубовик, состоявший в распоряжении районного начальника Камышинского уезда, с 9 (22) декабря прикомандировывался к штабу корпуса в распоряжение дежурного адъютанта по контрразведывательной части⁵²¹. Важные назначения говорят о высоком уровне доверия к недавнему краскому, что позволяет думать о каких-либо скоординированных действиях части комсостава при переходе. Наскоро влитые в полк местные пополнения открыто приняли белую сторону. Если считать достоверным воспоминание А. Гордеева, можно вспомнить и о неудачном обращении 3-го Балашовского в октябре. Тогда легкая сдача выглядит как разочарование в собственном предательстве, так как между этими событиями прошло не более 10 дней.

Переход 2-го полка и пленение 3-го создали предпосылки для создания Саратовского соединения в боевой линии.

На происходящее у красных отреагировало и донское командование. В конце октября ст. ст. С.В. Денисов предписывал полковнику Манакину немедленно перевести все кадровые части Народной армии в Хоперский округ, в район Филоново – Ярыженская, с целью скорейшего выхода за пределы Донской области на участке Поворино – Елань. Это распоряжение давало совершенно иное, еланско-поворинское, направление деятельности будущего корпуса. Видимо, дело решил переход иловлинцев.

27 октября (9 ноября) последовала оперативная телеграмма Денисова полковнику Манакину по двум адресам: сл. Михайловка и Новочеркасск, генералу Оссовскому в Михайловку, копия – генералу Яковлеву. Это был приказ немедленно обеспечить комсоставом перешедшие к белым советские полки из саратовцев. Генерал Яковлев должен был из указанных частей организовать особый Саратовский отряд в своем подчинении, представив на утверждение его начальника. Донести о выполнении предписывалось не позднее 12:00 28 октября (10 ноября)⁵²².

1 (14) ноября начальником Саратовского отряда стал начальник отдельной бригады Саратовского корпуса генерал П.С. Оссовский⁵²³. Хотя его начальник штаба полковник Коновалов сообщал наштарму уже утром 29 октября (11 ноября) об этом назначении со штабом в Арчадино-Чернушенской и предписанием «в кратчайший срок организовать Саратовский отряд»⁵²⁴.

29 октября (11 ноября) полковник Коновалов писал в хутор Гуров Голубинцеву: комвойск приказал, по занятии Саломатино, 2-й Иловлинский полк собрать в Ольховке. В состав Саратовского отряда генерала Оссовского войдут 2-й Иловлинский и 3-й Балашовский полки. Коновалов просил отобранные от 3-го Балашовского полка винтовки отправить на станцию Арчада в распоряжение Оссовского. Голубинцеву ставилась задача, совместно со Стариковым, разбить красных в Моисеево, куда Стариков уже выступил, и на плечах красных ворваться в Камышин. 15-й конный полк Голубинцева, бывший в отделе, должен был присоединится к его частям в Моисеево. Начштаба требовал обязательно вести за собой линию связи, высылать разъезды для порчи телеграфа – очень важно прервать связь Царицына с Камышином⁵²⁵.

В тот же день С.В. Денисов сообщал В.К. Манакину, что атаман подчинил Саратовский корпус ему, командующему Донской армией. Он предписал конный дивизион передвинуть по железной дороге до Суровикино, а оттуда походным порядком до Михайловки и станции Себряково, где ему следовало поступить в распоряжение комкора. Манакину же следовало немедленно «подтянуть все хвосты своих формирований», расположив их по указаниям генерала Яковлева. В тот же день последовало дополнение: немедленно передвинуть ближе к границам Области кадровые части на участке по указанию генерала Яковлева, которому полковник Манакин подчинялся во всех отношениях. Генералу Яковлеву надлежало поручить В.К Манакину определенный участок на фронте, за который и сделать его ответственным. Провести это безотлагательно, как того требует обстановка. Недостаток обмундирования и снаряжения следовало пополнить за счет трофеев⁵²⁶. Иными словами, планировался выход на фронт совершенно неготовых частей с перспективой снабжаться за счет неприятеля. Саратовский же корпус становился не более чем соединением в составе донских войск.

В.К Манакин реагировал предсказуемо и оперативно. В этот же день 29 октября (11 ноября) он из Усть-Медведицкой обращался к первому генерал-квартирмейстеру полковнику Кислову. Комкор докладывал, что в 5-м пехотном полку сколоченных рот всего четыре, при этом люди не одеты и не вооружены, не было и пулеметов. Офицеров насчитывалось 87 человек. В 6-м полку налицо был только кадр – 33 офицера, в артдивизионе состояло 2 орудия 1877 г. без передков, зарядных ящиков, лошадей, амуниции. В конном дивизионе была одна сотня, с 17 офицерами и 231 шашкой⁵²⁷.

Денисову Манакин докладывал 30 октября (12 ноября), что никаких новых отрядов им не формируется, кроме Саратовского, из сдавшихся полков, согласно приказанию. Обязанных службой Дону в полках нет. «Некоторое количество» таковых есть в Донском конном дивизионе (еще бы!), который движется на фронт. На фронте эта часть передаст своих военнообязанных в распоряжение генерала Яковлева. Видимо, в качестве напоминания о необходимости сохранить наменяющиеся кадры, полковник добавлял, что «дивизион явится головкой гусарского полка»⁵²⁸.

Коновалов отчитывался наштарму генералу И.А. Полякову 30 октября (12 ноября) 1918 г.: Саратовский корпус не имеет еще ни одного настоящего бойца, не одет, не имеет винтовок. Формируем Саратовский отряд Оссовского с приказом занять район Ольховка – Солодча; «…дали ему людей на два полка, даем винтовки и поможем в остальном». Просим Оссовского скорее переехать в район и на месте все организовать⁵²⁹.

31 октября (13 ноября) Манакин вошел в полное подчинение генерала Яковлева, о чем и донес командарму⁵³⁰.

Коновалов утром 1 (14) ноября ориентировал генерала Татаркина: образован Саратовский отряд, его начальник П.С. Оссовский[3]3
  Оссовский Петр Степанович – полковой командир 283-го Павлоградского полка 71-й пехотной дивизии. Орден Св. Георгия 4-й степени (апрель), Св. Георгия 3-й степени и Георгиевское оружие (ноябрь) за 1915 г. Командир отдельной стрелковой бригады Саратовского корпуса и начальник Камышинской группы войск. Приказ корпусу № 78 29 декабря (11 января) 1919 г. объявлял генерала больным с 19 декабря (1 января). Во временное командование отдельной бригадой вступил командир 5-го стрелкового полка полковник П.В. Черский (РГВА. Ф. 40213. Он. 1. Д. 2133. Л. 68). Далее во ВСЮР, начальник 5-й пехотной дивизии. Участник Бредовского похода, в Русской армии командовал гвардейскими частями. В эмиграции в начале 1920-х гг., предположительно в Египте (ГАРФ. Ф. Р5804. Оп. 1. Д. 218. Переписка с белоэмигрантом Оссовским из Египта о присылке сведений…, апрель 1921 г.).


[Закрыть] выехал со штабом в Арчадино-Чернушенский. Во 2-й Иловлинский полк послано 15 офицеров. Саратовскому отряду выделялся участок Ольховка – Солодча. Состав отряда – 2-й Иловлинский, 6-й Саратовский (ошибка, имеется в виду 5-й), последний прибывал на станцию Арчада. Железная дорога перерезана, ожидалось взятие Голубинцевым Камышина⁵³¹. Как видим, 3-й Балашовский полк уже сброшен со счетов.

Перебежчики от красных поступали мелкими партиями, за 1 (14) ноября – 50 человек⁵³².

Телеграфный разговор генерала Полякова и начальника штаба войск Усть-Медведицкого района полковника Коновалова 1 (14) ноября демонстрирует как планы, так и надежды на неказачью силу со стороны армейского командования. Начштаба Донской армии интересовался: «Где Саратовская бригада? Как ее работа? Необходимо возможно сильнее нажать на полковника Манакина и использовать все его кадры». Задача – овладеть Камышином. Стариков занял Камышинскую железную дорогу на фронте Мокрая Ольховка – Лапшинская – Авилово. Голубинцев занял Таловку восточнее Саломатино и продвигался на Камышин. В Таловке разоружен 1-й Иловлинский батальон и коммунистический батальон красных. Татаркин утомлен, но если поможет Мамонтов на левом фланге, то сможет перейти в наступление. Саратовских частей нет. Подходит к Арчаде 5-й Саратовский полк, а 6-й, имеющий только офицерский состав, находится в Усть-Белокалитвенской, имея приказ тоже прибыть сюда. Генералу Оссовскому приказано, с подходом 5-го стрелкового полка и передачей 2-го Иловлинского, занять участок Ольховка – Солодча. «Я их сильно тороплю, но у них все идет как-то медленно». После взятия Камышина часть конницы направим вниз, на Балыклею и Дубовку, в надежде, что с Камышином справимся наличными силами. Три красных полка уничтожено: 2-й Иловлинский передался, 1-й Иловлинский разоружен, 3-й Балашовский взят в плен. У красных оставались 1-й и 6-й Камышинские, латышский и, кажется, интернациональный⁵³³. Видимо, Коновалов в этот момент был достаточно уверен в перспективах овладения Камышином.

1 (14) ноября направленная на Балыклею (к Волге) рота 2-го Иловлинского полка не обнаружила противника и вернулась в район Ольховки. Белая сводка сообщала о разоружении Голубинцевым в Таловке уже не батальона, а 1-го Иловлинского полка и коммунистического батальона красных. По сведениям от перебежчиков, в Камышине находились 6-й Камышинский (в другой сводке – его остатки) и Латышский полки, население города мобилизовалось для его защиты. В занятых войсками района селах восстанавливалась власть волостных старшин. Конница заняла станцию Лапшинская, Ольховку, Неткачево, приступлено к разрушению железной дороги⁵³⁴.

1 (14) ноября иловлинцы под командованием есаула Семисотова сосредотачивались в Михайловке для операции против Сол одни на следующий день⁵³⁵. Однако события развивались быстрее. На следующий день генерал Татаркин донес, что того же 1 (14) ноября 17-й конный казачий полк при содействии недавнего красного 2-го Иловлинского овладел слободами Дмитриевка и Солодча после упорного 5-часового боя. Есаул Фролов докладывал в ночь на 3 (16) ноября, что, после короткого боя, «при содействии сдавшегося 2 пеш. Иловлинского полка овладел слободой Александровкой». Красные в панике отходили Иловлей на Стефанидовку и Александровку. 14-й конный полк прервал сообщение Камышина с Царицыном и находился в семи верстах к югу от Камышина⁵³⁶. Не очень внятное красное донесение сообщало о наступлении 15 ноября силами бывшего 2-го Иловлинского полка, во главе с командиром отряда «бывшим офицером Подчиваловым», который якобы произведен генералом Татаркиным в полковники и назначен командиром полка. Ему «добавили» 200 перебежчиков, и всего у него около 500 штыков. Белые наступали против Вольской дивизии по лесу около Иловли на Александровку. Несмотря на это, настроение у противника слабое – все надеялись на англо-французскую делегацию⁵³⁷.

Полковник Коновалов 3 (16) ноября уведомил генерала Оссовского, что 2-й Иловлинский полк совместно с 17-м конным наступает по Иловле и занял Александровку. По окончании выполнения поставленной задачи полки будут переданы генералу. Комвойск просил сейчас же помочь 2-му Иловлинскому полку с офицерами⁵³⁸. Приказом 5-му Саратовскому полку № 19 19 января (1 февраля) 1919 г. числившиеся в командировке в распоряжении начальника Саратовской бригады подпоручик Бибиков и прапорщики Кушнаренко, Кубасов, Савинков, Пересунько и Фролов исключались из списков: Бибиков с 30 октября (12 ноября), остальные – с 5 (18) ноября как переведенные в 7-й Саратовский полк⁵³⁹. Видимо, именно эти обер-офицеры и были направлены к перешедшим иловлинцам.

За наштавойск подполковник Иванов подтверждал Оссовскому в тот же день 3 (16) ноября: все части находятся в боях, так что 2-й Иловлинский полк будет передан по окончании выполнения задачи, 5-й стрелковый – по вооружении его, и в зависимости от обстановки – части казачьих войск⁵⁴⁰. О 3-м Балашовском речь опять-таки уже не идет.

Сюжет с этим полком интригует, памятуя об октябрьском событии с возможным участием Манакина и изначальном желании штаба войск включить свежеплененный полк в Саратовский отряд, в котором, собственно, этот полк составил бы половину всех сил. Очевидно, очень быстро выяснилось, что не желавшие сражаться за красных пленные столь же не склонны становиться стойкими солдатами в белых рядах. Казаки имели в виду скорое взятие Камышина, времени и сил на долгую чистку и муштровку не было.