Текст книги "Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том V"

Юстиниан здесь следует знаменитому произведению Марка Аннея Лукана «Гражданская Война или Фарсалия».

 
Antandro e Simeonta, onde si mosse,
rivide e là dov» Ettore si cuba;
e mal per Tolomeo poscia si scosse. [69]
 
 
Антандр и Симоэнт, где встарь гнездился,
Увидел вновь, и Гекторов курган,
И вновь, на гóре Птолемею, взвился. [69]
 

Антандр – приморский город, откуда отплыл царь Эней, убегая из горящей Трои; Симоэнт – река близ Трои. Эти места – родина римского орла. Цезарь низложил молодого египетского царя, убийцу Помпея – Птолемея XII и возвел на престол его сестру Клеопатру. (Лукан «Фарсалия», IX, 950—999). Цезарь после фарсальской победы посетил Троаду – развалины Трои – место, где в кургане был похоронен Гектор.

 
Da indi scese folgorando a Iuba;
onde si volse nel vostro occidente,
ove sentia la pompeana tuba. [72]
 
 
Di quel che fé col baiulo seguente,
Bruto con Cassio ne l'inferno latra,
e Modena e Perugia fu dolente. [75]
 
 
Piangene ancor la trista Cleopatra,
che, fuggendoli innanzi, dal colubro
la morte prese subitana e atra. [78]
 
 
Con costui corse infino al lito rubro;
con costui puose il mondo in tanta pace,
che fu serrato a Giano il suo delubro. [81]
 
 
На Юбу пал, как грозовой таран,
И вновь пошел на запад ваш, где к брани
Опять взывали трубы помпеян. [72]
 
 
О том, чем был он в следующей длани,
Брут лает с Кассием в Аду, скорбят
Перузий с Мутиной, полны стенаний. [75]
 
 
И до сих пор отчаяньем объят
Дух Клеопатры, спасшейся напрасно,
Чтоб смерть ей дал змеиный черный яд. [78]
 
 
Он долетел туда, где море красно;
Он подарил земле такой покой,
Что Янов храм был заперт повсечасно. [81]
 

Юба – нумидийский царь, сторонник помпеянцев, побежденный Цезарем и покончивший с собой в 46 году до н. э. После победы над ним, Цезарь вновь пошёл на Запад – в Испанию, где разбил при Мунде последние силы помпеянцев (45 год до н. э.).

В следующей длани после Цезаря, орёл был в руках Октавиана Августа, первого римского императора (27 год до н. э. – 14 год н. э.). Брут и Кассий, убийцы Цезаря, были разбиты Октавианом при Филиппах (42 год до н. э.) и покончили с собой. Перузию (Перуджа) Октавиан разорил в 40 году до н. э. Около Мутины (Модена) он в 43 году до н. э. победил Марка Антония. Египетская царица Клеопатра, обратившаяся в бегство во время морского боя при Акции (31 год до н. э.) и затем тщетно пытавшаяся обольстить Октавиана, покончила с собой, дав себя ужалить змее. Орёл долетел туда, где море красно – на берег Красного (Чермного) моря. При императоре Октавиане наступили мирные времена, так, что Янов храм (храм двуликого бога Януса в Риме), двери которого отпирались только во время войны, был постоянно заперт.

 
Ma ciò che «l segno che parlar mi face
fatto avea prima e poi era fatturo
per lo regno mortal ch'a lui soggiace, [84]
 
 
diventa in apparenza poco e scuro,
se in mano al terzo Cesare si mira
con occhio chiaro e con affetto puro; [87]
 
 
ché la viva giustizia che mi spira,
li concedette, in mano a quel ch'i» dico,
gloria di far vendetta a la sua ira. [90]
 
 
Or qui t'ammira in ciò ch'io ti replìco:
poscia con Tito a far vendetta corse
de la vendetta del peccato antico. [93]
 
 
E quando il dente longobardo morse
la Santa Chiesa, sotto le sue ali
Carlo Magno, vincendo, la soccorse. [96]
 
 
Но все, что стяг, превозносимый мной,
Свершил дотоле и свершил в грядущем
Для подданной ему страны земной, – [84]
 
 
Мрак и ничто, когда умом нелгущим
И ясным оком взглянем на него
При третьем кесаре, его несущем. [87]
 
 
Живая Правда, в длани у того,
Ему внушила славный долг – сурово
Исполнить мщенье гнева своего. [90]
 
 
Теперь дивись, мое услышав слово:
Он с Титом вновь пошел и отомстил
За отомщéние грехá былого. [93]
 
 
Когда же лангобардский зуб язвил
Святую Церковь, под его крылами
Великий Карл, разя, её укрыл. [96]
 

При третьем (считая от Юлия Цезаря) кесаре – при Тиберии (с 14 по 37 годы) Бог-Создатель (Живая Правда) возложил на Римского Двуглавого Орла, в лице Римской власти в Иудее, славный долг – исполнить мщенье гнева своего – искупить распятием Христа первородный грех Адама. А затем, что удивительно, тот же Римский Орел, в руках императора Тита, по Божьей воле, отомстил иудеям за это отмщение греха былого, разрушив Иерусалим (в 70 году).

Последовательно излагая историю Рима, Юстиниан делает огромный скачок в 700 лет, от императора Тита до Карла Великого, период, в котором «тонет» правление императора Константина I Великого и его самого. Он не видит Римскую империю (27год до н. э.– 476 год), не видит её разделения в 395 году на Западную Римскую империю (395—476 годы) и Восточную Римскую империю (395—1204 годы), к которой и сам принадлежал, не видит её продолжения – Восточной Римской империи (1261—1453 годы). Он вдруг переходит к Государству Франков (конец V века-843 год), сообщая о переходе его в Западную империю (800—962 годы) при Карле Великом, отдавая Двуглавого Орла – символ Восточной Римской империи (Византии) в руки первого императора Запада.

Великий Карл, франкский король (с 768 по 814 годы), впоследствии (с 800 года) император Запада, выступил на защиту папы Адриана I, в его борьбе с лангобардским королем Дезидерием, которого победил и низложил (в 774 году).

Юстиниан излагает «Краткий курс» истории Рима от царя Энея, до императора Карла Великого, в котором дохристианской истории, с её языческим Зевесовым Двуглавым Орлом, отводится около 1200 лет, а христианской, начиная с императора Тиберия, который был самым настоящим язычником и шёл в бой под тем же древним, языческим Орлом – эллином, не ведающим о роли и значении Иисуса Христа – около 800 лет. А если считать традиционно, что становление христианства произошло только в IV веке, при императоре Константине I Великом, этот период смещается в пропорции 1600/400 лет.

Главная странность заключается в том, что Юстиниан, перечисляя императоров и царей дохристианской эпохи, среди христианских царей поминает только императора Карла Великого из VIII века. А где пресловутые Домициан и Максимин, гонители христианства? А где первые цари и императоры, принявшие христианство? Неужели первым из них и был Карл Великий в VIII веке? И где же место здесь самому Юстиниану, поминающему Карла Великого, до которого он сам не дожил 250 лет? Вопросов не перечесть, но это тема другой книги.

Ещё более странно то, что в XVIII веке, душа Юстиниана, вместо того, чтобы «пророчествовать» ход истории дальше, от XIII до XIX века, как это делала душа Анхиза перед царём Энеем, удалилась на 2500 лет вспять, чего не делала ни одна душа на том свете в творениях великих поэтов. Ведь к XIX веку от Рождества Христова история христианства насчитывала минимум 15 веков, со времени его принятия императором Константином Великим.

Разбору этих «странностей» я думаю посвятить другую книгу. Здесь только отмечу, что кроме франкского короля Карла Великого из VIII века, мне (и Данте) известен император Священной Римской империи германской нации – Карл V Великий (1500—1558 годы жизни, император в 1516—1556 годах). Отмечаю, что он правил не до самой смерти.

 
Omai puoi giudicar di quei cotali
ch'io accusai di sopra e di lor falli,
che son cagion di tutti vostri mali. [99]
 
 
Суди же сам о тех, кто с их грехами
Помянут мной, суди об их делах,
Первопричине всех несчастий с вами. [99]
 

Прочитав лекцию о веках минувших и о былом величии Рима, Юстиниан обращается к Данте с суждением о делах настоящих, знакомых поэту. При этом он раскрывает первопричины несчастий, происшедших с окружающим обществом. Речь идёт о перипетиях войны за Австрийское наследство.

 
L'uno al pubblico segno i gigli gialli
oppone, e l'altro appropria quello a parte,
sì ch»è forte a veder chi più si falli. [102]
 
 
Faccian li Ghibellin, faccian lor arte
sott» altro segno, ché mal segue quello
sempre chi la giustizia e lui diparte; [105]
 
 
Тот – всенародный стяг втоптал во прах
Для желтых лилий, тот – себе присвоил;
Чей хуже грех – не взвесишь на весах. [102]
 
 
Уж пусть бы гибеллин себе устроил
Особый стяг! А этот – не для тех,
Кто справедливость и его – раздвоил! [105]
 

После смерти императора Священной Римской империи германской нации Карла VI (20 октября 1740 года) его старшая дочь – Мария Терезия, вступила, согласно постановлению Прагматической санкции, во владение всеми землями австрийской монархии, но её наследственные права стали оспариваться с разных сторон, а одновременно с тем заявлены были и разные другие притязания.

Прусский король Фридрих II Великий прежде всех воспользовался этим случаем, чтобы заявить древние права своего дома на силезские герцогства Лигниц, Волау, Бриг и Егерндорф, и в декабре 1740 года вступил в Силезию. Между тем курфюрст баварский Карл-Альбрехт протестовал против восшествия на престол Марии Терезии и в качестве потомка дочери императора Фердинанда I, Анны, опираясь на наследственный договор 1546 года, заявлял притязания на всё Габсбургское наследие.

Подобные притязания подняты были и со стороны Испании, которая основывалась на старинных наследственных договорах между австрийскими и испанскими линиями Габсбургского дома. С тем же выступил и курфюрст саксонский Август II, женатый на старшей дочери Иосифа I. Франция же захотела воспользоваться таким положением вещей, чтобы разрушить австрийскую монархию. К союзу, который она заключила с Баварией, примкнули Пруссия и Саксония. Кроме того, к участию в действиях были привлечены и другие государства, в том числе короли неаполитанский и сардинский, курфюрсты пфальцский и кёльнский. С тем велись тайные переговоры о разделе Австрии; германская императорская корона должна была достаться курфюрсту баварскому.

Пруссия, Франция, Испания, Бавария, Сицилия, Швеция объединились вокруг трёх желтых лилий Французского герба, поправ свои родовые гербы с Орлами. Австрия, присвоив себе имперский герб с Двуглавым Орлом, объединилась с Великобританией, Ганновером, Нидерландами, Саксонией, Сардинией и Россией. Два враждебных лагеря объединились по непонятному для Юстиниана принципу, который он осуждает. Ни одни, ни другие, по его мнению, не имеют ни малейших прав на имперский стяг и даже на борьбу против него. Поэтому он призывает гибеллинов, устроить себе какой либо иной стяг, а не позорить высокородного имперского Двуглавого Орла.

 
e non l'abbatta esto Carlo novello
coi Guelfi suoi, ma tema de li artigli
ch'a più alto leon trasser lo vello. [108]
 
 
Molte fïate già pianser li figli
per la colpa del padre, e non si creda
che Dio trasmuti l'armi per suoi gigli! [111]
 
 
И гвельфам нет надежды на успех
С их новым Карлом; львы крупней ходили,
А эти когти с них сдирали мех! [108]
 
 
Уже нередко дети слезы лили
За грех отца; и люди пусть не ждут,
Что Бог покинет герб свой ради лилий! [111]
 

И гвельфы не добьются ничего со своим несостоявшимся претендентом на престол Священной Римской империи германской нации Карлом VII Альбрехтом из рода Вельфов (Гвельфов) – императорский Двуглавый Орёл сдирал мех со львов и покрупнее, не то, что с этих «волков позорных». Дети льют слёзы за грехи своих отцов, а людям не надо надеяться, что Бог оставит своего Орла ради каких-то цветочков – лилий Французского герба.

Здесь Юстиниан изложил непонятную для христианина мысль. Оказывается, императорский Двуглавый Орёл был официальным символом (пенатами) Трои. Царь Эней вынес его из горящей Трои и с тех пор он покровительствовал Риму, как дохристианскому, так и христианскому. А если посмотреть, что Двуглавый Орёл был изображен на знамёнах мучителя христиан – императора Домициана, получается, что пути Господни неисповедимы, так же, как непознаваем и полёт Орла. И во время Данте, в XVIII веке, Орёл поднимается на стяг различными партиями. А сам он сейчас находится в России, официальным символом которой является Двуглавый Орёл, что вдвойне интересно.

И втройне интересно выяснить, в каком родстве находятся Орёл императора Константина, Зевесов Орёл и Двуглавый Российский Орёл? Но это тема для другой книги.

 
Questa picciola stella si correda
d'i buoni spirti che son stati attivi
perché onore e fama li succeda: [114]
 
 
e quando li disiri poggian quivi,
sì disvïando, pur convien che i raggi
del vero amore in sù poggin men vivi. [117]
 
 
Ma nel commensurar d'i nostri gaggi
col merto è parte di nostra letizia,
perché non li vedem minor né maggi. [120]
 
 
Quindi addolcisce la viva giustizia
in noi l'affetto sì, che non si puote
torcer già mai ad alcuna nequizia. [123]
 
 
Diverse voci fanno dolci note;
così diversi scanni in nostra vita
rendon dolce armonia tra queste rote. [126]
 
 
А эта малая звезда – приют
Тех душ, которые, стяжать желая
Хвалу и честь, несли усердный труд. [114]
 
 
И если цель желаний – лишь такая
И верная дорога им чужда,
То к небу луч любви восходит, тая. [117]
 
 
Но в том – часть нашей радости, что мзда
Нам по заслугам нашим воздаётся,
Не меньше и не больше никогда. [120]
 
 
И в этом так отрадно познаётся
Живая Правда, что вовеки взор
К какому-либо злу не обернётся. [123]
 
 
Различьем звуков гармоничен хор;
Различье высей в нашей жизни ясной —
Гармонией наполнило простор. [126]
 

Приют душ, которые, желая стяжать хвалу и честь потомков, несли упорный труд – неприметная и самая слабая своим свечением малая звезда – планета Меркурий. Если цель желаний этих душ – только хвала и честь, то восходящий к небесам луч Любви тает. И честь их в том, что воздаяние дается им строго по заслугам, не меньше и никогда не больше. В этом познаётся Живая Правда, так что взор несущих этот тяжкий труд вовеки не обернётся ко злу.

Думаю, что и душа Данте нашла свой приют на Меркурии, столь же переменчивом, как и он сам.

И гармоничный хор звуков небес обогатился новой высокой гармонией.

 
E dentro a la presente margarita
luce la luce di Romeo, di cui
fu l'ovra grande e bella mal gradita. [129]
 
 
Ma i Provenzai che fecer contra lui
non hanno riso; e però mal cammina
qual si fa danno del ben fare altrui. [132]
 
 
Quattro figlie ebbe, e ciascuna reina,
Ramondo Beringhiere, e ciò li fece
Romeo, persona umìle e peregrina. [135]
 
 
E poi il mosser le parole biece
a dimandar ragione a questo giusto,
che li assegnò sette e cinque per diece, [138]
 
 
indi partissi povero e vetusto;
e se «l mondo sapesse il cor ch'elli ebbe
mendicando sua vita a frusto a frusto,
assai lo loda, e più lo loderebbe». [142]
 
 
И здесь внутри жемчужины прекрасной
Сияет свет Ромео, чьи труды
Награждены неправдой столь ужасной. [129]
 
 
Но провансальцам горестны плоды
Их происков; и тот вкусит мытарства,
Кому чужая доблесть злей беды. [132]
 
 
Рамондо Берингьер четыре царства
Дал дочерям; а ведал этим всем
Ромео, скромный странник, враг коварства. [135]
 
 
И всё же, наущенный кое-кем,
О нем, безвинном, он повел дознанье;
Тот нá десять представил пять и семь. [138]
 
 
И, нищ и древен, сам ушел в изгнанье;
Знай только мир, что в сердце он таил,
За кусом кус прося на пропитанье, —
Его хваля, он громче бы хвалил!» [142]
 

Внутри жемчужины Меркурия сияет также свет другого великого труженика, не вознагражденного за труды свои – Ромео. Кто такой Ромео, я могу узнать, только поняв, о каких четырёх царствах идёт речь и кто такой Рамондо Берингьер, его сюзерен.

Искать Рамондо Берингьера в XIII веке бессмысленно, учитывая «сдвиг Данте». Чтобы понять указание Юстиниана о четырёх царствах, оставленных им наследникам, идти далеко не приходится. Прованс – провинция Франции, поэтому обращаю внимание на эту страну. Сразу же передо мной встаёт первый из династии Бурбонов, статью о котором я привёл (Чист. Песнь XX).

Преемником Генриха стал его старший сын Людовик (король Людовик XIII) в возрасте 8 лет при регентстве своей матери.

1-я жена: (18 августа 1572 года, развод в 1599 году) Маргарита Французская, известная как Королева Марго (1553—1615 годы), королева Наваррская. Детей не было.

2-я жена: (17 декабря 1600 года) Мария Медичи (1572—1642 годы), королева Франции. Имели 6 детей:

Людовик XIII Справедливый (1601—1643 годы), король Франции.

Елизавета де Бурбон (Изабель Французская) (1603—1644 годы), королева Испании; муж: (25 ноября 1615, Бордо) Филипп IV, король Испании.

Кристина де Бурбон (1606—1663 годы), герцогиня Савойская; муж: (с 1619 года) Виктор Амадей I Савойский, герцог Савойский.

Николя де Бурбон (1607—1611 годы), герцог Орлеанский.

Гастон Орлеанский (1608—1660 годы), герцог Орлеанский; 1-я жена (1626 год): Мария де Бурбон-Монпансье (1605—1627 годы), герцогиня де Монпансье; 2-я жена (1632 год): Маргарита Лотарингская (1615—1672 годы), принцесса Лотарингская.

Генриетта-Мария де Бурбон (1609—1669 годы), королева Англии; муж: (13 июня 1625 года) Карл I Стюарт, король Англии.

Франция, Англия, Испания и Савойя вошли в орбиту правления потомков первого Бурбона – Генриха IV Великого. Пусть тебя, мой дорогой читатель, не смущает в тексте выражение: – «дочерям», по-итальянски «figlie» во множественном числе происходит от «figliа» – «дочь» и «figliо» – «сын» и будет вернее перевести, как: – «Дети-наследники». Не вношу в число его четырёх потомков, получивших царства, герцогов Орлеанских, неразрывно связанных с Францией. Мне остаётся предъявить его знаменитого управляющего – Ромео.

Из академической статьи:

Максимильен де Бетюн, носивший титулы барона Рони, а потом и герцога Сюлли (13 декабря 1560 года (15601213) —22 декабря 1641 года) – глава французского правительства при короле Генрихе IV.

Сын католика Максимильен де Рони был воспитан матерью в протестантской вере.

В 1572 году 12-летним ребенком пережил в Париже Варфоломеевскую ночь, проявив при этом удивительную находчивость и самообладание. Вскоре после этого стал пажом Генриха Наваррского и затем бежал с ним в Наварру.

В начале 1580-х годов участвовал в Нидерландской кампании герцога Анжуйского, рассчитывая получить титул графа Гентского, некогда принадлежавший его предкам. После разгрома французских войск в Антверпене оставил герцога Анжуйского и вернулся на службу к королю Наваррскому. Вместе с ним Рони переживал войну с Лигой, оказывая на Генриха большое влияние. Будучи усердным кальвинистом и пользуясь огромным авторитетом среди гугенотов, Рони сам посоветовал Генриху принять католичество и убедил гугенотов примириться с вероотступничеством короля.

С 1594 года, со времени вступления Генриха IV в Париж, Рони занимал первое место в государстве, взяв на себя управление всеми отраслями государственных дел, кроме дипломатических, и получил от короля титул герцога де Сюлли.

В 1597 году Сюлли был поставлен во главе финансов, а в 1599 году Генрих назначил его главным смотрителем над путями сообщения.

В 1601 году Сюлли был назначен главным начальником артиллерии и инспектором всех крепостей; в 1606 году Генрих наградил его титулом герцога. Честный, бережливый, сурово-прямодушный, неутомимо деятельный, Сюлли удержался во главе управления до самой смерти Генриха IV, несмотря на придворные интриги. Генрих ценил его преданность и нередко отказывался по его совету от легкомысленных затей. Вся деятельность Сюлли была направлена против коммерческого и промышленного меркантилизма. Она определяется его же словами: «labourage et pâturage sont deux mamelles, dont la France est alimentée et les vraies mines et trésors de Pérou». К развитию этих двух сил, то есть земледелия и скотоводства, и стремился Сюлли в своей экономической политике. Восставая в своих взглядах на народное хозяйство против промышленности, Сюлли явился предшественником физиократов.

Во время религиозных войн земледельческие работы, по словам королевской декларации 1595 года, почти всюду прекратились, поля были заброшены, деревни обнищали. Сюлли поставил себе целью поднять французскую нацию, облегчить положение земледельцев и не только восстановить сельское хозяйство, но и увеличить его производительность. Он освободил земледельцев от обязанности внести не уплаченные ими в срок налоги, сумма которых доходила до 20 млн. ливров. Земледелие, по мнению Сюлли, должно распадаться на полеводство, виноделие и лесоводство. Кроме производства хлеба, необходимо поощрять и скотоводство, как средство удобрения земли.

На обязанности правительства лежат заботы об охране земледельческих продуктов от порчи и истребления, об удобствах перевозки их и экспорта. Свобода сделок и правильная заграничная торговля особенно важны для развития земледелия. Указы 16 мая 1595 года, 24 мая 1597 года, 4 августа 1598 года не только защищают личность земледельца от администрации и кредиторов, но охраняют его имущество, запрещая продажу за долги земли и земледельческих орудий. Подать, уплачиваемая крестьянами, была уменьшена на 4 млн. благодаря привлечению к платежу налогов буржуазии; проценты понижены с 8% и 10% до 6%. Эдикт 1600 года обеспечил крестьянам право пользования выгоном, предоставив приходам за незначительную цену выкупать общинные земли. Сюлли заботился об улучшении культуры земледелия, вводил новые сорта хлебных растений.

Так как земля, по его взглядам, была источником богатства, а, следовательно, и благосостояния государства, то он добился разрешения свободной хлебной торговли. 26 февраля 1601 года все провинции получили право вывоза хлеба и вина. К концу царствования Генриха IV Сюлли уплатил 100 млн. долга, то есть около ¹/₃ всех государственных долгов. Сюлли требовал от сборщиков дорожных пошлин надзора за содержанием дорог и мостовых, ежегодно назначал на улучшение дорог, постройку мостов и плотин более 1 млн. ливров, строил мосты вместо паромов, а также станции пассажирские и товарные. Он задумал даже соединить Средиземное море с Северным, доказывая, что Франция этим ежегодно выиграет 2 млн. Составив план соединения Луары с Сеной, Сюлли послал в 1605 году 6000 солдат c приказанием начать работы, израсходовал на них 1 млн. Работы эти прекратились тотчас после падения Сюлли.

12 октября 1604 года Сюлли заключил мирный договор, восстановивший мирные сношения между Францией и Испанией и отменивший введённые Филиппом II 30% пошлины на французские товары.

По договору 1606 года с Англией было условлено оберегать свободу и равноправность торговли, учреждены торговые компании и заведены колонии. Так как источник богатства Сюлли видел в звонкой монете, то все его меры клонились к привлечению денег путём земледелия. Он запретил вывозить из Франции, какую бы то ни было монету под страхом конфискации всего, что будет найдено в транспорте, и всего имущества виновных, как тех, которые способствовали преступлению, так и тех, которые совершили его.

К промышленности Сюлли относился недоброжелательно, и в этом расходился с Генрихом IV. Он был против введения культуры шелковичного дерева, говоря, что шелковые фабрики только приучат французов к роскоши, но не сделают их богатыми: Франция может даже лишиться здоровых хлебопашцев и солдат, так как приучится к изнеженности.

В своём предубеждении против роскоши Сюлли издал ряд узаконений, стеснявших промышленные предприятия; он требовал даже воздержания от всякой роскоши, чтобы прекратить покупку иностранных товаров. Он расследовал недостатки податной системы, упростил её и преобразовал, ввёл порядок в составление отчетов. В 1610 году сбережения превышали уже 12 млн.

Парламентские должности Сюлли согласился сделать наследственными, но взимал при переходе их особую пошлину (1/60 часть продажной цены должности, т. н. полетта). Преобразования в бюджете приходов и расходов позволили Сюлли понизить главный налог – талию – с 20 млн. ливров до 14. Притязания кредиторов государства были подвергнуты разбору, неосновательные требования устранены, продажа и залог государственных имуществ, а также пожалование их в награду прекращены. Результатом всех этих мер был подъём народного благосостояния.

После убийства Генриха IV, Сюлли принуждён был удалиться в деревню. Расточительность Марии Медичи приводила его в негодование. Против Сюлли были вооружены граф Суассонский, герцог Бульонский и Кончино Кончини, которые восстановили и королеву против него. В январе 1614 года он написал королеве письмо и вышел в отставку. С его падением рушилась почти вся его система; однако и в изгнании он подавал иногда советы министрам Людовика XIII.

В 1634 году Сюлли был сделан маршалом Франции.

Большое значение имеют «Мемуары» Сюлли, хотя и не вполне достоверные («Mémoires des sages et royales économies d»état, domestiques, politiques et militaires de Henri le Grand», Амстердам, 1634 год).

Сложилась легенда, будто бы Ромео пришел ко двору Рамондо Берингьера бедным паломником, привел в порядок его имущественные дела, выдал его дочерей за четырех королей, но завистливые придворные оговорили его. Рамондо потребовал от Ромео отчета в управлении, тот предъявил ему приумноженные богатства и покинул двор таким же нищим странником, каким пришел. Давая отчет в управлении делами, Ромео предъявил настолько больше богатств, чем требовалось, насколько двенадцать (пять и семь) больше десяти. Юстиниан точно передаёт состояние финансов Франции на период отставки и изгнания барона Рони, которое составили как раз 12 млн. ливров.

 
ЖИЛ-БЫЛ АНРИ ЧЕТВЕРТЫЙ
 

муз. Т. Н. Хренникова (1913 – 2007 годы), сл. А. К. Гладкова (1912 – 1976 годы)

 
Жил-был Анри Четвертый,
Он славный был король,
Любил вино до черта,
Но трезв бывал порой.
 
 
Войну любил он страшно
И дрался, как петух
И в схватке рукопашной
Один он стоил двух.
 
 
Еще любил он женщин
И знал у них успех,
Победами увенчан,
Он жил счастливей всех.
 
 
Однажды смерть-старуха
Пришла к нему с клюкой,
Ее ударил в ухо
Он рыцарской рукой.
 
 
Но смерть полна коварства,
Его подстерегла
И нанесла удар свой
Ножом из-за угла.
 
 
От этого удара
Кровь брызнула из жил,
И нечестивец старый
Скончался, как и жил.