Текст книги "Простое дело"

– Впрочем, – повела носом Валентина Ивановна, – положите немного, что-то молодость вспомнилась. Я повторил процедуру с зеленью над второй тарелкой и подал ее гостье. Спохватившись, добавил к ней нож с вилкой, а сам вооружился только вилкой, нож у меня был один.

– У нас новый клиент, – начал я делая ударение на слово «нас», – интересное дело…

– Прожуй, – приказала Валентина Ивановна, я не возражал и принялся усмирять разбушевавшийся желудок пищей.

Когда с яичницей было покончено я, глядя осоловелым взглядом в пустоту, еще пару минут сосредоточенно помолчал, сдерживая рвущуюся из глубины души сытую отрыжку. Совсем распустился, живя один.

– Кофе? – наконец смог подать голос я.

– Не откажусь, – кивнула Валентина Ивановна, все еще кроша ножом блюдо.

Поставив турку на огонь, я вернулся к прерванному рассказу про клиента. Валентина Ивановна всегда умела слушать, вот и теперь ни разу не перебила мое повествование, только благодарно кивнула, получив чашку с подоспевшим кофе. Закончил я свой рассказ кратким содержанием по существу визита к Руслану Юнусовичу:

– Из всего этого следует, что имеем мы дело не с человеком во плоти, а с скорее, с ангелом. Вот.

Валентина Ивановна продолжала хранить молчание, а я старался не высовываться, еще надеясь на лучшее. Наконец, отставив пустую чашку в сторону, Валентина Ивановна сказала:

– Пойдем в кабинет.

Я кивнул, и уже было решил, что неприятного разговора удалось избежать, но как-бы, не так! Только Валентина Ивановна устроилась в облюбованном ею кресле, тут и началось:

– Значит, клиент был у тебя вчера утром?

Глазки мои предательски забегали по интерьеру комнаты. Нет, полиграф мне в жизнь не обмануть, ведь ждал именно этого вопроса, а разумное и правдоподобное оправдание так и не сформулировал. Дело в том, что по окончании прошлого нашего совместного расследования, где Валентина Ивановна в силу обстоятельств сменила статус клиента на компаньона, я думал с ней расстаться и вести дела далее самостоятельно. Но Валентина Ивановна думала иначе, ей захотелось продолжить карьеру частного сыщика. Постоянно звонила, интересовалась нет ли новых дел, а я не решаясь ее расстроить нежеланием продолжать сотрудничество, с чистой совестью отвечал, что нет, новых дел нет и надеялся, что рано или поздно ей это наскучит и ситуация разрешится сама собой. Не то что бы ее участие меня к чему-то обязывало, гонорары ей были не нужны, скорее она готова была приплатить за свое участие, авторитетом она не давила, хотя могла бы. Просто мне хотелось работать одному, вернее сказать быть самостоятельным. Никого ни о чем не спрашивать, принимать решения и нести личную ответственность за результаты своих действий. Слишком долго мною руководили не совсем те люди, что должны были, в результате выработался своеобразный комплекс. Да видно правильно говорят, один в поле не воин, первый же клиент и тут же возникла необходимость в помощи надежного человека. Поэтому я, вложив в голос извиняющиеся нотки, ответил:

– Да, утром, но данные об объекте прислал поздно вечером, ну вот я и того, хотел, то есть….

– Вижу, ты и сам понимаешь, что оправдания не тянут и на троечку. Что еще ты можешь мне сказать?

– Извините, – буркнул я краснея.

– За что?

«Карга старая» – зло подумал я, а вслух сказал:

– За то, что позвонил Вам, только тогда, когда понадобилась помощь.

– Вот, – выдала Валентина Ивановна и обиженно уставилась в стену.

Можно было б сказать, что в комнате нависла гнетущая тишина, но это не было бы правдой.

По лицу Валентины Ивановны было видно, что она не сколько дуется, сколько предприимчиво просчитывает все возможные для себя выгоды в сложившейся ситуации и моем чувстве вины. Кроме того через стенку, от соседей, сочилась незатейливая песенка неизвестной мне суперсовременной и модной девчачьей группы на тему то ли продажной, то ли эпатажной любви. Бесят меня эти тонкие стены.

– У тебя еще тот коньяк остался? – подала голос Валентина Ивановна.

Речь шла о бутылке напитка с труднопроизносимым названием, цену которого я до сих пор не решался посмотреть в интернете, презентованной Валентиной Ивановной для создания у клиентов образа «солидного, успешного и респектабельного» агентства.

– Куда ж он денется, для клиентов же, – пришла моя очередь обижаться, – вот он.

Я достал бутылку из ящика стола и выставил на общее обозрение.

– Хм, – поджала губы Валентина Ивановна, оценив наполненность сосуда, – Если для клиентов, то ты меня водишь за нос не первый месяц.

В бутылке не было примерно одной трети, которые я, чего греха таить, в особенно депрессивные дни, по чуть-чуть добавлял в кофе.

– Налей, – велела она, не углубляясь в тему.

Я извлек из стенки широкий бокал и уже собирался плеснуть в него коньяка, как Валентина Ивановна меня остановила:

– Не выпендривайся, рюмку дай.

Я заменил бокал на рюмку, наполнил и подал ее компаньонке. Та без лишних движений замахнула ее содержимое и довольно зажмурилась, а я подавил в себе зависть старого ценителя крепких спиртных напитков, так пить я вряд ли научусь.

– Хорошо, – выдохнула Валентина Ивановна, – дома не разрешают, говорят, врачи не велят. Ну, ладно, давай ближе к делу, чем конкретно я тебе могу помочь в этом деле?

– Да я без вас вообще не справлюсь! – воскликнул я, решив пока не поднимать тему кота, – Я ничего не понимаю в экономике, существование аудиторских фирм, для меня, как существование лазурных атоллов, знаю, что они есть, но не более. Нужны ваши консультации.

– Интересные у тебя сравнения, – сказала Валентина Ивановна, пристально глядя на меня, – бухгалтерские крысы и лазурные атоллы. Ты в детстве, какие книжки читал?

Сбитый с толку неожиданным вопросом я не сразу нашелся с ответом, тем временем Валентина Ивановна продолжила:

– А чем тебе поможет знание о тонкостях аудита в поисках конкретного человека?

– Профессия, пока наша единственная зацепка, – ответил я на понятный и ожидаемый вопрос.

– Это точно вся помощь, что от меня требуется? – проявила проницательность Валентина Ивановна.

– Ну, мне надо ехать в Челябинск, а за котом некому присмотреть, – наконец я решился озвучить главный аспект предстоящего сотрудничества.

– Я так и думала, – вздохнула Валентина Ивановна.

«Сейчас пошлет меня подальше и будет права» – грустно подумал я, но Валентина Ивановна неожиданно сменила тему:

– А почему ты так уверен, что тут нет криминала?

– Да потому что это заурядный случай утраты связи. Подобные заявления пачками приходят в милицию и это самая простая форма розыска. Люди не прячутся и не пропали, их находят, не напрягаясь парой, тройкой запросов в компетентные организации. Другое дело, что Олег Михайлович совершенно прав, опасаясь, что чадо может запретить предоставлять ему данные о своем месте нахождении. Это далеко не редкость, тогда заявителю остается удовлетвориться известием, что родственник, где-то жив и здоров.

– Почему?

– Да мало ли, – пожал я плечами, – ошибки в воспитании, семейные распри, не знаю. В моей семье такого не случалось, слава Богу.

– А если он скончался? – не унималась Валентина Ивановна.

– Тьфу, тьфу, тьфу, – постучал я себе по лбу, самом деревянном предмете обстановки, – накличите еще, нет, сейчас он жив. В противном случае отца б уже нашли и уведомили. Анатолий – не бомж, у него есть знакомые, друзья, коллеги и начальство, в конце концов, которые бы, пропади он без предупреждения, забеспокоились, обратились в органы. Нет, с ним все в порядке. Просто по каким-то причинам перестал звонить отцу.

– Понятно, – кивнула Валентина Ивановна, – И ты решил ввязаться в семейную разборку?

– Ни в коем случае! – взмахнул я руками, отгоняя дурную мысль. – Я даже с ним, когда его найду, не буду вступать в контакт, сообщу координаты отцу, и дальше пускай сам с ним разбирается.

– Разумно, – согласилась компаньонка, – когда едешь?

– Как только решу проблему с котом.

– ? – подняла бровь Валентина Ивановна.

– Ну, Вы же не дали своего согласия.

– Я и не отказалась, правда у меня есть одно условие.

– Слушаю внимательно, – слегка напрягся я.

– Будешь держать меня в курсе дела, мейл мой знаешь, шли отчеты каждый вечер, если что срочное, звони.

«Старички, прям, помешались на прогрессе» – мелькнуло у меня в голове, но потом я вспомнил, как сам убедил Валентину Ивановну в своей нелюбви к телефонным разговорам, сославшись на некую манию преследования со стороны спецслужб, постоянно кого-нибудь прослушивающих.

– Договорились, – кивнул я, – А консультации?

– Ты сам-то веришь, что они тебе понадобятся?

– Мало ли, – пожал я плечами.

– Разумеется, консультации я тебе дам, ежели что. Так, когда и на чем едешь? Самолеты в Челябинск от нас не летают, насколько я знаю.

– Все верно, только с пересадкой в Москве, но там рейсы неудобно по времени разнесены и аэропорты разные, так что самолетом не полечу. Хочу на машине двинуть.

– Ты купил машину? – удивилась Валентина Ивановна.

– Почему купил? У меня есть машина…

– А ты об этом… – запнулась, Валентина Ивановна, подбирая приличный эпитет, – средстве. Не доедет.

– Доедет!

– В отпуск поезжай, на чем хочешь, а по делу, на этом, не пущу, – отрезала Валентина Ивановна, а я подумал, что вот из-за таких моментов предпочитаю работать один, – на поезде, почему не хочешь?

– Не хочу, – огрызнулся я, но тут же спохватился и более мирно разъяснил. – На месте пешком не находишься, на такси не всегда удобно, нужен свой транспорт.

– Машину можно взять напрокат, – предложила Валентина Иванова.

– Шутите?

– Хотя да, с этой услугой для населения, у нас пока еще не очень. Сделаем так, – приняла решение Валентина Ивановна, – я выделю тебе машину из своих… Спокойно! Выслушай до конца! – пресекла мои рвущиеся наружу возражения, – лимузин навязывать не буду, у меня есть «фольксваген», купили для хозяйственных нужд, так что стоит почти без дела, ржавеет, это будет мой вклад в расследование.

– Да это столько проблем! Документы, например, – продолжал я артачиться больше из чувства ложной независимости, свою шестерку я люблю, но в дальнюю дорогу и в самом деле лучше использовать что-нибудь понадежней.

– Документы? А в чем там проблема? Доверенность выпишу, страховка без ограничений, техосмотр пройден, ты когда поехать собрался? В третий раз спрашиваю.

– Ну, в идеале, завтра пораньше, с утра.

– Тем более, время есть. Завтра к семи утра Дима пригонит тебе машину, не слишком рано?

– В самый раз, – не стал я спорить.

– Ключ, – вновь сменила тему Валентина Ивановна, а я как обычно, не успел за ходом ее мыслей:

– Какой?

– Как ты дела расследуешь? – удивилась Валентина Ивановна.

– Ногами, – честно признался я.

– Ключ от квартиры давай, как я, по-твоему, за Тимофеем, смотреть должна, через замочную скважину?

– А! секундочку, – сказал я и выдвинул верхний ящик стола.

Ключей там не оказалось, не было их и во втором ящике, так же в сахарнице, в которой я хранил всякие ценные мелочи, как значок об образовании, пару своих юбилейных медалей. Поиски принимали все более лихорадочный и хаотичный характер. Я метался по квартире, повторяя как мантру: «Ну, были же, точно помню, видел недавно!» А Валентина Ивановна с интересом за мной наблюдала. Наконец я выдохся и сдался:

– Черт знает что, не знаю где они, еще три штуки, где-то лежат. Давайте я завтра передам вам с Димой свой комплект.

– Хорошо, – согласилась она, – Чем кормить, где наполнитель для горшка?

Проводив Валентину Ивановну, остаток вечера провел в сборах. Как говорилось ранее: «нищему собраться – только подпоясаться», поэтому через пару часов кропотливых трудов у порога стояли: необъятный баул с «самым необходимым», сумка с продуктами и, отдельно на плечиках, висел мой деловой костюм, упакованный в полимерный чехол.

– Мда, – произнес я, озадаченно глядя на сумки, – Мечта путешествовать налегке несбыточна.

Плеснув из забытой на столе бутылки коньяка в отвергнутый Валентиной Ивановной бокал, плюхнулся в кресло и постарался отвлечься на сторонние рассуждения о туземцах в лесах амазонки, которые путешествуя, носят лишь юбки из травы, а из поклажи сжимают в руках одинокое копье и вполне себе счастливы. Когда европейцы на пути развития свернули не туда?

Глава 3

Будильник добился успеха лишь с третьей попытки, да и то кот помог. Мое тело поднялось с постели, переместилось на кухню, где отблагодарило за помощь Тимофея колбасой и ушаркало в ванную комнату. Лишь под струями душа проснулось и сознание.

Ровно в семь часов я выглянул в окно убедиться, что автомобиль подан. У крыльца, кормой ко входу припарковался ядовито красный «фольксваген гольф». Надежда, что это не та машина, рассеялись, когда из водительской дверки выбрался великоватый для такого авто Дима, личный водитель и охранник Валентины Ивановны.

– Сыщик на пожарном авто, – проворчал я, но, следуя поговорке, что дареному коню, а в нашем случае – безвозмездно, то есть даром, предоставленному во временное пользование, под капот не смотрят.

Повесил баул на плечо, сумку с едой в руку, а плечики с костюмом буквально в зубы, дабы было чем дверь запереть, махнул обидно спокойному коту на прощание и отправился в командировку.

– Доброе утро, – поздоровался Дима, принимая у меня часть поклажи, – сумку в багажник?

– А куда ж еще? – буркнул я, забыв, от волнения ответить на приветствие. Дима, человек тонкой душевной организации, почувствовал мое настроение и поспешил успокоить:

– Не волнуйтесь, Сергей Александрович, автомобиль хоть и в бюджетном исполнении, но в целом не плохой. Надежный, да и в дорогу я его подготовил, вот смотрите, докатку поменял на нормальную запаску, домкрат штатный заменил на гидравлический, он удобней, трос, канистра с бензином, мало ли что, провода «прикурить» вот здесь, огнетушитель в салоне под сиденьем…

Я внимательно его слушал и послушно заглядывал во все уголки багажника, убеждаясь, что там лежит именно то, о чем идет речь.

– Так, теперь документы: вот на машину, вот доверенность, техосмотр, страховка. Страховка «КАСКО», так что не переживайте ежели что, ну, вроде, все.

– А где мои права? – спросил я Диму, немало его этим удивив.

В портмоне, где они всегда лежали, водительского удостоверения не оказалось, не было его и среди прочих моих документов упакованных отдельно в карман баула, ситуация грозила перейти в истерику.

– А в машине смотрели? – вовремя подсказал Дима.

Пластик удостоверения и в самом деле оказался в кармашке солнцезащитного козырька, которым я никогда не пользовался для хранения документов.

– Фу, слава богу, – немного успокоился я, добавляя документ к остальным, – А что тут за что дергать?

– Да все как обычно, – продолжил ознакомительную экскурсию Дима, – переключение поворотов, дальний ближний, – машина послушно проделала все данные ей команды, – Так, тут печка, тут кондиционер, коробка автомат, пользовались?

– Было дело, – кивнул я.

– Ну, тогда разберетесь, вот ключи.

– Стоп, ключи, вот держи ключи от моей квартиры, передашь Валентине Ивановне.

– Она предупреждала, чтобы я Вам напомнил.

– Ну и отлично, – согласился я, устраиваясь на водительском кресле, – тебя подвезти до поселка?

– Нет, спасибо, – отказался Дима, – Счастливого пути.

– И тебе пока.

Я пристегнулся, повернул ключ в замке зажигания. То, что машина завелась, понял по приборам, двигателя слышно не было, надавил педальку, переместил рычажок на «поехали», и машинка бесшумно покатилась. Фантастика.

По дороге на переправу оценить качество автомобиля я не успел. Голова была занята одной мыслью: «Налево или направо?»

Дело в том, что наш болотный мини мегаполис был отрезан от большой земли тысячей и одной речушкой. Из которых три, по праву назывались реками и имели имена собственные, (остальные были известны как – Ручей), а самая ближняя к городу еще обладала очень скверным нравом. Поведение реки напрямую зависело от погодных условий в низовьях, верховьях и прочих неучтенных факторов. В период сезонной стабильности, долгой зимой и коротким летом, с переправой проблем почти не возникало, машины ехали по понтонной переправе, а вот в межсезонье река начинала чудить. Уровень воды менялся по нескольку раз за сутки, течения, извиваясь как мистические змеи, за пару часов могли нагрести песчаную косу, прямо посреди бывшего фарватера, сместив его на пару десятков метров в сторону, вот тогда с переправой возникали трудности.

Дорога из города упиралась в развилку, посреди которой всегда стоял один из временных знаков: «направо» – значит на понтон, «налево» – на аппарель.

Аппарель – то еще удовольствие. Видимо, в свое время было принято решение, что содержать полноценный паром невыгодно, для перевозки автотранспорта и людей стали использовать слегка переоборудованные баржи, толкаемые уставшими за десятилетия службы катерами. Грузоподъемность этих плавсредств была невелика, вследствие чего к аппарелям всегда выстраивалась длинная очередь. Но это полбеды, на баржу надо еще заехать, при этом каждый автовладелец старается в процессе не оторвать на автомобиле бампер, глушитель или просто не лишиться колес, поэтому на каждую машину уходит не меньше десяти минут, а некоторые современные модели с малым дорожным просветом, буквально заносят на руках. Говорить о том, что баржи садятся на мель и даже тонут, не буду, жертв еще не было, но иски за утерянное и испорченное перевозчиком имущество в местных судах не иссякают. Но и это еще не все, после сорока минут маневрирования между отмелями вы добрались до противоположенного берега, возникает необходимость съехать с аппарели на землю, причем задним ходом… И за всем этим с интересом наблюдают водители большегрузных дальнобоев, которые в такие периоды собираются в большие стада и мирно курят, пока откроют понтон, на аппарели их не пускают. Долго иногда курят, по месяцу, на радость местным торгашам, которые тут же поднимают цены на продукты первой необходимости до небес.

Поэтому знак «направо» был встречен мной почти с ликованием:

– Есть! Отличное начало! – крикнул я. – Все у нас получится!

Езда по понтону занятие скучное, скорость не более пяти километров час, а с учетом упомянутых выше автомобилей с малым просветом и того медленнее, поэтому пока полз на другой берег, любовался стройкой двух столетий. Это одна из немногих наших достопримечательностей, будущий Мост. Именно с большой буквы, так долго его строят. Еще в семидесятые годы прошлого века отцы основатели города, осознавая необходимость в сооружении данной инженерной конструкции, запустили проектирование, в восьмидесятые, начали строить опоры, в девяностые стало не до того, мост забросили, в двухтысячных спохватились, стройка возобновилась и две оставшиеся опоры отлили в рекордно короткие сроки, тут и оказалось, что кто-то в дремучем прошлом, просчитался и опоры поставили слишком широко. Опоры мгновенно снесли… И оказалось зря, пролеты можно было пересчитать, усилить и все же положить, уж пятый год опоры льют заново. Бог даст, к двадцать второму веку по мосту поедут машины. Конечно, при условии, что они еще будут пользоваться колесами.

Рассказывать о пути до Челябинска не вижу смысла, немецкие инженеры немало потрудились, чтобы сделать путешествие на автомобиле занятием скучным, на грани сонливости, спасибо в машине не было круиз-контроля, иначе точно бы заснул. «Неплохой» автомобиль в бюджетной комплектации удобно принимал тело изгибами анатомического кресла, регулируемый руль встал под нужным углом и руки не уставали, а рычажки и кнопочки сами лезли в пальцы в нужный момент. Приятно, комфортно и очень скучно.

За все три тысячи километров, что я проехал, случилось лишь два происшествия, которые с натяжкой можно назвать приключением. Первое на посту пограничного контроля. Да, да, все верно, у нас есть пост пограничного контроля. Будь рейтинг самых нелепых постов, он по праву мог занять первое место. В северном лесу, в более чем двух тысячах километрах до ближайшей государственной границы и более восьми тысяч километров от ближайшего иностранного государства, расположенного, к слову, по другую сторону Ледовитого океана, стоит пост пограничного контроля. На посту, бессменно, уже много лет несут непосильную службу два пограничника, майор и капитан. Их так все и называют – по званиям. Ночью проезд свободный, пограничники отдыхают дома, а в течение дня могут и остановить. По слухам, пограничники должны составить в день по одному административному протоколу за нарушение паспортного режима в пограничной зоне. Не знаю, правда, это или злые наговоры, но меня в этот раз остановили. Виной тому оказались московские регистрационные знаки автомобиля.

Самой остановке я не противился, был повод размяться, поэтому приветственно кивнув капитану, охотно рванул из машины наружу и был жестко отброшен назад. Недоуменно похлопав глазами, сообразил, что забыл отстегнуть ремень безопасности, который настолько деликатно, в отличие от своих российских коллег, исполнял свои служебные обязанности, что я о нем забыл.

Капитану, повидимому, было скучно, потому что вместо проверки документов, он пространно высказал сожаление об отсутствии под рукой видеокамеры, заснять мое выражение лица после неудачной попытки покинуть автомобиль.

Развлекшись беседой с пограничником, рассказав еще пару курьезов на дороге, я благополучно продолжил движение в заданном направлении. Без проблем и приключений объехал стороной Тюмень и выбрался на прямую дорогу к Челябинску. Места пошли цивилизованные, обжитые, частые кемпинги и паркинги, станции техобслуживания – в общем, красота. И вот на ровном, чернеющем новым покрытием участке дороги, почти без попутных и встречных машин, неожиданно из кустов выскочило нечто желто-синего цвета и ткнуло в мою сторону черной, громоздкой коробкой.

– Ой, – вырвалось у меня.

Я так опешил от неожиданности, что, не меняя скорости, проехал мимо. При близком рассмотрении нечто оказалось инспектором ДПС, озадаченно глядящего в экранчик современного фоторадара. Меня не остановили, и я с чистой совестью на скорости 85 километров в час покатился себе дальше.

Через час история повторилась, но я уже был морально готов, придавил тормоз и чинно прокатил мимо не обращающего на меня внимания сотрудника.

Еще через сорок минут вновь прыжок на дорогу и та же безразличная реакция на меня, как участника дорожного движения.

– Да сколько ж вас тут попряталось!? – удивился я и стал более внимательно следить за окружающим миром. Минут через двадцать меня обогнала служебная «десятка» ДПС, а еще через двадцать минут вновь радар мне в капот.

– Да ты один! – догадался я. – Просто шустрый очень.

В этот раз велели остановиться. Просьба инспектора ДПС приравнивается к приказу. Остановился, включил аварийку, приготовил документы и выбрался из машины размять ноги. Инспектор не спеша, преодолел мой тормозной путь и подошел к автомобилю.

– Инспектор ДПС, капитан милиции Смирнов, – представился он, и не успел я ответить взаимностью, убил меня вопросом. – И почему так медленно едем?

К такому повороту я готов не был, а сотрудник сделал контрольный выстрел:

– Я Вас четыре раза фотографировал и ни одного нарушения, машина отличная, дорога хорошая, вы что пьяны?

Убийственная логика, правду говорят, что эти парни способны «докопаться» до столба.

– Нет, – осторожно ответил я.

– Везете что-то запрещенное? – предположил инспектор.

– Нет, – вновь ответил я и улыбнулся, первый шок прошел и ситуация стала забавлять.

– Ну и чего крадемся?

– Потому что я чту закон и еду с установленной скоростью девяносто километров в час, – ответил я.

– Восемьдесят пять, – уточнил инспектор. – Наркотики употребляли?

– Послушайте, я в принципе стараюсь не нарушать, так сказать по жизни. Если вам кажется это подозрительным, я согласен на медицинское освидетельствование и досмотр моего автомобиля.

– Зачем же такие сложности, я спросил, вы ответили, – инспектор Смирнов козырнул и добавил. – Счастливого пути.

– И документы не проверите? – крикнул я ему в след.

– А с ними что-то не так? – оживился инспектор.

– Нет, все в порядке.

– Тогда счастливого пути и осторожней на дороге.

– Дурдом! – восхитился я, заводя машину и выруливая на дорогу, – Вам, господа, не угодишь: быстро – плохо, медленно – опять не слава богу.

Конечно, я не был таким маниакально правильным водителем, стремящимся все делать по правилам, просто за многократные дальние поездки я пришел к выводу, что скорость в девяносто километров в час является оптимальной. Меньше устаешь, реже останавливаешься, бензин тратится эффективно. Доказательством тому служили попутчики, некоторые торопыги лихо обходили меня на трассе и летели со скоростью не менее ста пятидесяти километров, причем в течение дня они обгоняли меня по пять шесть раз, а ночевали мы на одном кемпинге. И вид у них был вымотанный, а не уставший, как у меня.

Остаток пути проехал в таком же спокойном режиме и к часу ночи я добрался до пригорода Челябинска. Три дня – и мы на месте. Ехать в ночной незнакомый город искать забронированную заранее квартиру, хозяйка которой сдавала ее посуточно, предоставляя командировочным все необходимые для отчета документы, я счел неразумным, поэтому припарковался на стоянке, забитой фурами дальнобойщиков и лег спать. Благо местный август, в отличие от нашего северного – это настоящее лето.

Около девяти часов утра, выспавшись, позавтракав в местном кафе, ввел в навигатор нужный адрес и выдвинулся в город. Тут-то и оказалось, что ждать утра было плохой идеей. После родного городка, где три улицы и пять переулков, движение миллионника показалось мне хаотичным, не подчиненным каким-либо законам и правилам. Мало того, что машины ехали везде: слева, справа, спереди и сзади, иногда сверху по эстакаде, так еще навигатор, приданный мне в помощь, напротив, своими советами заехать под «кирпич» или развернуться через сплошную, усугублял ситуацию, и я скоро озверел.

Нервничая и психуя, я начал дергаться, не успевал перестроиться или перестраивался не туда. Мой путь в центр сопровождался фантастическим количеством нарушений, матом как моим собственным, так и других участников дорожного движения и несмолкаемой какофонией клаксонов.

Чудом, избежав ДТП, я с трудом добрался до нужного мне дома, нашел свободное место для парковки и занял его, твердо решив не освобождать до самого конца командировки. Идея со своим средством передвижения потерпела фиаско.

Отдышавшись и придя в себя, я позвонил хозяйке квартиры. Последняя заверила меня, что подъедет через десять минут. В данном уверении я усомнился, вспоминая загруженность дорог, но ровно через десять минут во двор вплыл гигантских размеров белоснежный джип «лексус», из которого снизошла на грешную землю дородная дама. Как сказал бы классик, «приятная во всех отношениях». Движения роскошно одетой дамы были плавными, с некоторой ленцой, ничего лишнего, она скорее плыла, нежели двигалась. Пухлые пальцы, слепящие нанизанными на них в несколько рядов ювелирными изделиями, щетинились длинными, остро заточенными когтями, поверхность которых покрывал тонкий, замысловатый узор боевой раскраски. Пышный бюст, подчеркнутый кроем белоснежной блузки, практически горизонтально земле нес легкомысленную по содержанию, но полновесную в граммах с камнями подвеску гласящую «Татьяна». Выкрашенная в три оттенка грива волос, неравномерным каскадом ниспадала на плечи.

– Доброе утро, Вы Сергей Александрович? – томным голосом спросила дама.

Я лишь кивнул в ответ.

– Татьяна, – представилась дама и плавно мазнула взглядом по мне, машине и ее номерам.

В голубых глазах, прямо-таки жаждущих мужского внимания, отталкивающе замелькали рубли и копейки. Дама оценила увиденное и включила в голове калькулятор. Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы прочитать ее мысли: «Джинсы, майка – ширпотреб, машина средний класс, но новая, цвет и модель не мужские, не его, служебная, номера московские, звонил с севера, газовик или нефтяник – ДЕНЬГИ, и тут же спад – мелкий клерк, командированный, по двойному тарифу бумаги не примет бухгалтерия, сам доплачивать откажется, по шмоткам видно жлоб, итог – обычный тариф».

Читая эти мысли, я впал в оцепенение, как кролик перед удавом, поэтому слегка вздрогнул, когда Татьяна подала голос:

– Вы один?

– Да, как договаривались.

– Пойдемте, – сказала дама и поплыла к подъезду четырнадцатиэтажной свечки. – Дом новый, квартира хорошая, хоть и на десятом этаже, не беспокойтесь, три лифта, все работают.

Дама подплыла к дверям грузового лифта, чему я был только рад, инстинктивно хотелось держаться подальше от этого явного хищника. Тем временем современный лифт взмыл на десятый этаж, слегка вдавив меня в пол. Непривычно большая площадка встретила нас шестью одинаковыми солидными металлическими дверьми. Татьяна переместилась к дальней в углу, щелкнула замком и молча скрылась внутри. Я расценил это как приглашение и нырнул следом. Обстановка квартиры полностью соответствовала выложенным на сайте фотографиям. Минимум мебели, только самое необходимое, зато все практически новое, ухоженное и современного дизайна. Диван – кровать, тумбочка, простенький телевизор, рядом загадочная коробочка с антеннкой помаргивает зелеными светодиодами. Шкаф, стол и несколько стульев. На кухне тот же продуманный минимум, а разделенный санузел сверкал новой, надраенной сантехникой.

– Великолепно! – подвел я итог осмотра.

– На три дня? – уточнила хозяйка.

– Пока да, – кивнул я.

– Предоплата семьдесят процентов, будете продлевать – сообщите не позднее двенадцати часов до окончания срока, при продлении предоплата такая же. Документы при выселении.

– Давайте я сейчас заплачу полностью за три дня, – предложил я, отсчитывая деньги. – Мне так удобней, если вы не против.

Осторожно передал купюры когтистой лапке, которая неуловимым движением перелистну́ла их, убедилась в верности суммы и убрала в сумочку.

– Этот ключ от квартиры, этот от домофона, интернетом пользоваться будете?

– Желательно – кивнул я, вспомнив об отчетах для Валентины Ивановны.

– Еще 200 рублей, – получив деньги, Татьяна вручила мне странную визитку с каким-то шифром из цифр и разновеликих букв, – Пароль Wi-Fi, тариф безлимитный.

После чего мы раскланялись, вернее я не удержался, а она с грациозностью линкора, развернулась к выходу и выплыла за дверь.

– Уф, – выдохнул я, щелкнув замком.

Первым делом, подражая Тимофею, я тщательно обследовал временное жилище. Заглянул в шкаф, где обнаружил дюжину различных плечиков, на полке стопку выглаженного постельного белья. Ящики тумбочки оказались пусты, на кухне порадовал холодильник наличием полной бутылочки кетчупа, в настенном шкафу безликая посуда в комплекте на три персоны, пара кастрюль, небольшая сковорода. Обследуя ванную, решил заодно принять душ с дороги и только тут сообразил, что забыл вещи в машине. Пришлось идти на улицу. Лифт я выбрал, для разнообразия, пассажирский, упал вниз с такой скоростью, что остатки завтрака едва не вырвались из объятий желудка на свободу, а меня самого потянуло прилипнуть к потолку. Как надо куда-то спешить, чтобы терпеть такие перегрузки при спусках и подъемах. Мир сошел с ума.