Текст книги "Психабили"

– Откуда вам про неё известно?

Заикаясь пробормотал Док.

– Сильная и независимая женщина, как думаешь почему она такой стала? Всё просто, когда-то она работала на меня, это было давно, но дружеские отношения мы все равно поддерживаем. Честно тебе скажу, если встретишь еще раз такую, поинтересуйся её прошлым или обратись в полицию. Но вы можете отказаться, и слава уйдет к другому, а вы в награду получите быструю смерть.

 
– Выбрать славу
 

Благодаря вашим исследованиям ваш препарат получил большую признательность, особенно у солдат в будущей войне. Ваш сын погиб на ней бесславной смертью. Зараза распространялась медленно с улиц и подростков, она дошла до своего апогея после того, когда вас была готова проклинать каждая вторая мать в этой стране. Вы всегда стремились к благому делу, жаль, что люди благое используют в зло.

А всё могло сложится совсем иначе…

 
– Выбрать смерть
 

– Прощай мир безжалостный и беспощадный.

Раскалённая пуля размазала вашу голову в винегрет

окрасив стены фонтаном крови.

За пределом вы знали, что, всё только предстоит…

…И БЕЛЫЙ НАКАЛИТЬ ДО КРАСНА…

Давай я наберу тебе ванную, это смягчит боль, и уснуть будет проще, но советую подготовиться к худшему.

– Почему, Сэм? Что мешает продолжить терапию?

– Мы слишком далеко зашли, твой организм выходит из-под контроля, и бороться с этим мы уже не в силах. Однако, мы можем попробовать повлиять на исход твоих снов. Если демон тебя беспокоит, то мы в силах найти способ его усмирить, надо только найти ключ к этой запертой двери подсознания. Если опыт удастся, ты сможешь помочь многим людям, поверь, но обратного пути уже не будет. Первое, что я сделаю – это дам тебе свободу. За пределы квартиры пока не пускаю, но больше никаких смирительных рубашек и наручников. У тебя должно выработаться подсознательное понимание того, что больше нет замков и чего-либо еще, что может тебя сдерживать.

– Я верю в тебя, Док. Вместе мы справимся.

Он, расстегнув наручники, помог мне дойти до ванной комнаты, оставив меня одного. Какой же кайф, когда ничего не давит на запястья. А ещё не обжигает руку, ведь недавно включили отопление и держать кисть параллельно трубы – то еще испытание.

Настроив воду, так, чтобы она была слегка горячей, я заткнул шайбой слив и налил какого-то шампуня в воду.

Поток воды расплёскивался о прозрачную поверхность воды, формируя вокруг себя пену. Сперва я даже не чувствовал судорог и боли, но всё же они начинала напоминать о себе.

За гелем для душа, нашлась жёлтая уточка, она гордо дрейфовала по волнам, преодолевая пену как ледокол и оставляя после себя пузырчатые айсберги. Благодаря её яркому цвету, фокусировать взгляд стало куда проще, но смотреть на какие-либо предметы становилось тяжелее с каждой минутой. Уточка с красным клювом не собиралась сдаваться, стараясь оставаться в моём восприятии форм и цветов до самого конца.

Понедельник

Ноги донесли меня до бара, от недосыпа получилось очень быстро напиться.

Протерев глаза, услышал: «Мы закрываемся!».

Я ничего не мог с этим поделать, так обидно, что не помню даже горечи бренди. На улице я услышал приятный женский голос. Вот только он просил о помощи. Падшие люди, стаей рвали на ней одежду. Ввязался в драку, как дурак. Все в моих глазах потемнело. Меня долго пинали. Яркие фары машин разогнали нападавших, никому же не хочется отвечать за свои поступки со скамьи подсудимых.

– Вставай, ты сильный…

Среда

Глаза тяжело поднялись, лицо чувствовало мягкость длинных волос, а моя рука прижимала приятное тепло бархатной кожи. Ко мне повернулась голубоглазая блондинка и прошептала:

– Ты как?

Сил на разговор у меня все ещё не было. Я прижал ее ближе к груди, а мои глаза опустились в темноту.

Три часа спустя, кровать похолодела от одиночества.

Молча встав, оделся и направился к выходу.

Рубашка слегка пахла порошком, воротничок и манжеты были заботливо накрахмалены, а брюки поглажены по стрелочке.

Не хочется вовлекать её в мой мир, лучше будет остаться просто неизвестным с улицы, но в коридоре она застала меня в лёгком чёрном халате.

– А как же завтрак? Знаешь, невежливо так просто взять и уйти.

Да, она права. Даже у нас есть правило: вести в себя в чужом доме так, как позволяет хозяин.

Разговорившись, Мари – учительница начальных классов, поведала об одинокой и бессмысленной жизни. От каждого слова меня бросало в легкую дрожь, а уши ожидали продолжения, настолько мы были похожи. Я выдал о себе все, а на душе стало так спокойно и легко, что даже гнилой ком, напоминавший сердце ожил и отдался потоку необъяснимой радости.

Девушка рассмеялась и, немного поутихнув, ушла в раздумья.

– И что теперь? – отойдя от раздумий, прошептала она.

– Позволите-ли остаться у вас на ночлег?

– Умная бы выгнала… оставайся.

Она с покрасневшими щечками, подошла к плите и налила суп с куриным ароматом в заранее подготовленные тарелки. На кухонном столе лежал нарезанный хлеб и красивые ложечки, похожие на сервизные.

– Приятного, аппетита.

– Кушай и восстанавливай силы, они тебе еще понадобятся.

 
…
 

Вода за время моей «отключки» успела остыть. Выдернув пробку, она маленьким водоворотом стала уходить в пучину водопровода. Включив горячий душ, я задернул штору и смыл с себя пену. На крючках рядом с банным полотенцем висел зелёный махровый халат, а на полу стояли мягкие белые тапочки. На кухне я увидел Сэма, уплетающего дыню.

– С лёгким паром, присоединяйся. Тебе сейчас нужны витамины.

Чайник, тем временем, засвистел и Док, вытерев руки, заварил нам чай. Запах прокуренной кухни сменился на аромат мяты и ромашки. После того, как я поделился событиями из сна, Сэм долго молчал.

– Если твой демон успокоится только после того, как станет человеком, то дай ему эту возможность.

– Каким образом?

Док поставил горячий чай на стол.

– Смотри, мы с тобой общаемся и диалог между нами невозможно унять из-за интегрированности участия. Твоё подсознание сейчас отдельно от реальности, но если бы у него была возможность как-то влиять на неё, то скорее всего чай бы мы с тобой пили не дома, а в кафе и вокруг было бы много людей, это упрощает задачу взаимодействия с нами. Например, официантка запнулась и пролила на меня горячий суп. Диалог бы прервался и закончился, но позже, спустя определённое время. Только разница в том, что у тебя есть возможность оказывать влияние на происходящие, а у твоего гостя нет или пока еще нет. Чтобы это получилось, наполняемость должна быть очень яркой и максимально правдоподобной, а еще лучше использовать те локации, в которых ты был или наиболее яркие воспоминания. Например, этот чай за столько дней, мы все время пили кофе. Пример не очень, но суть думаю понятна, ещё можешь начать визуализировать свои мысли на бумаге, то есть рисовать.

Начни с чего-то малого, может быть, ты что-то хотел из еды.

– Я так давно не ел яичницы.

– Представь, как ты её готовишь, какого она цвета, формы, вкуса, любые мелочи сейчас важны.

– Ну хватит Сэм! Слюней уже полный рот.

– Хорошо, давай спать, завтра расскажешь.

Чай с травами хорошо успокаивает нервы и делает сон более глубоким, это мне еще моя бабушка говорила. Хорошо хоть не колбасит, как в ванне, но и мысли не исчезают. Чего-то хочется, но не понятно, что именно.

Под храп Дока в гостиной я долго смотрел в окно за шатающимися ветками берёзы под проливным дождём.

Четверг

А все-таки хорошо просыпаться по утрам и чувствовать, что ты кому– то нужен. С кровати не отпускала не лень, а неповторимое женское тепло и легкое сопение. Оказавшись на кухне, я готовил завтрак на двоих, а пока яйца лениво доходили до готовности, решил завязать с преступным миром.

– Да как же это!

Желая стать человеком, занимался почти тем же самым, только в другом обличии. Как же был я далёк от этого и насколько оказался близок.

– Ох уж эти неисповедимые пути…

Но не смеёшься-ли ты надо мной? Не может же быть всё так просто. Во мне вспыхнула жгучая боль от недавних воспоминаний. Мне даже стало жаль того бедолагу, забитого моими руками в подворотне. Кто знает, возможно он мог стать хорошим государственным служащим, но проще об этом не думать. Я уверен, так и должно было случится. Яичница была готова, а на столе лежал молитвенник.

Стал молиться искренне и это не разрушало меня, все мои вопросы находили ответа после долгой тишины, а маленькая церквушка у дома влекла к себе.

 
…
 

Грёбаный чай, на самом интересном месте ведь!

С чувством облегчения, я вспомнил слова Дока и, отыскав ручку с тетрадкой, нарисовал церквушку из воспоминаний детства. Это раньше я не любил, когда бабушка водила меня туда без моего желания, но сейчас она вспоминалась чем-то добрым и необходимо нужным.

Как свежее коровье молоко после сенокоса. Вечером после дел мы любили уходить в лес с друзьями, набрав дома еды, а потом травили по кругу страшилки и анекдоты. Но больше меня привлекало звёздное ночное небо с единственной яркой звездой, отливающей синим цветом. Она запомнилась мне своим миганием, даже спустя столько лет её можно отыскать среди множества других. Помню, как подростком подарил её своей девушке, пускай, тогда всё не сложилось, но сейчас это вспоминается с улыбкой на лице. Вырвав листок из альбома, я положил его под подушку, не знаю зачем, но очень уж сильно не хотелось расставаться с клочком воспоминаний.

 
…
 

Мари проснулась, нежно обняла меня и прошептала: «Я тебя люблю».

Хотел ей ответить, но мой дар речи исчез. Возлюбленная начинала беситься от ожидания, но все, что я смог из себя выдавить это:

– Завтрак готов, тебе кофе с молоком? – никогда не чувствовал себя настолько жалким.

Позавтракав, мы вместе отправились в церковь.

Лики икон и кресты повсюду, но теперь они не ужасают меня, а манят к себе. Я даже испил святой воды и исповедался в грехах. Мари же отправилась к выходу. На улице она мне донесла простую истину, что если ты веришь во что-то искренне, то этому не нужно поклоняться и нет смысла ходить в такие места, ибо только наедине с самим собой ты осознаешь большее, чем видишь и чувствуешь, с полной отдачей. А это – показуха на ее взгляд. Она отталкивает от создателя, мы часть его, значит дом его во всем, что вокруг и внутри нас.

Гуляя по парку за ручку и любуясь уточками в пруду, я подметил телефонную будку. Пришлось попросить Мари подождать меня на лавочке. Ну всё, если и идти в новую жизнь, то, не оставляя ничего старого за душой. Позвонил «старым знакомым», сказав, что выхожу из игры. Когда я обусловил это семейной жизнью, их реакция из негодования склонилась к искреннему уважению.

– Ну хоть на свадьбу позови.

– Было бы нечестно с моей стороны не пригласить вас.

Я был несказанно рад такому повороту событий, время тянулось к вечеру. Взяв вина, мы забрались на крышу, с целью полюбоваться звездами. Долго выжидал романтичный момент, и когда Мари отвлеклась на ворону, я смог ей сказать:

– Я люблю тебя…

Она улыбнулась, а после мы утопали в бесконечных поцелуях, полных страсти и нежности…

Ночь любви, под звездным куполом неба.

Да, Софи никогда бы не смогла удовлетворить клиента с таким запросом, хотя и ей возможно всё это предстоит узнать, надеюсь она так же будет счастлива, как и я.

 
…
 

Док, как всегда пил кофе и что-то печатал в ноутбуке, а на его столе стояла стопка книг. Первая сверху называлась «Сон душевного сознания». Он настолько сильно был увлечен, что даже не заметил моего хождения по квартире. Если всё на столько хорошо, то может быть всё, на этом конец? Нет, это было бы слишком просто. Пока Сэм был занят своими мыслями, я рисовал подчеркушки и искал в них предметы или всевозможные формы. Залипательное занятие, хорошо убивает время. Сэм пришёл на кухню полный радости, улыбка не сходила с его лица.

– Собираемся к моему новому другу, он поможет нам с твоим делом.

Док метался по квартире, бубня себе что-то под нос.

– Так, это взял, это тоже…

Через полчаса мы уже были за городом.

Лесные заборы из сосен и ели сливались от скорости в единое полотно, казалось, что деревья нарисованы на холсте, который циклично крутят, а мы, стоя на месте, думаем, что движемся. Не знал, что Сэм любит быструю езду. Машину потряхивало на ямах, но его это не смущало. Лесной коридор сменился полем, съехав на брошенную дорогу из-за новой трассы. Док стал ехать более аккуратно, но всё же он старался не сбавлять обороты.

Одиночный домик в лесу приветливо встретил нас развивающимися ленточками на ветру.

– Будь приветлив, этого мужчину заинтересовала твоя история. Мне же он может помочь быстрее уехать в штаты, здесь этот случай мало кому будет интересен, и научное сообщество скорее покрутит у виска, чем возьмется тебя лечить.

В беседке за домом из самовара наливал себе чай неприметливый мужичок. Единственное, что выдавало его – это акцент в произношении слов, я мало разбираюсь в языках… точнее совсем не разбираюсь, но казалось, что у мужчины немецкие корни. Мои догадки подтверждал округлый нос и изрядное жестикулирование при общении с нами.

– Знаете, ваш случай по-своему уникален, скажите на чем сейчас приостановилось ваше действие в практике?

Он перевёл на меня взгляд, ожидая ответа.

Кратким пересказом с рисунками, я смог уложить свои переживания и обстоятельства случившегося.

– Очень интересно, предлагаю вам пройти в дом, мы еще побеседуем с вашим другом и позже к вам присоединимся.

Стены бревенчатого дома украшали чучела лесной живности и рога. В середине гостиной над диваном висело ружьё, на дубовом столе располагались листы и чернильница, будто бы их приготовили заранее. Мне настолько понравился антураж помещения, что я не мог упустить возможности запечатлеть это в сон. Незнакомец с Сэмом принесли в дом чашу, в которой плавала деревянная ложка.

– Тебе нужно съесть это, так ты сможешь наладить контакт с подсознанием.

Взяв ложку, перемешал странный зеленоватый бульон, где периодически попадались грибы…

Обратного пути уже не было, на вкус это отдалённо напоминало грибовницу с горьковатым привкусом. Спустя три ложки что-то произошло с моим сознанием: цвета в квартире наполнились яркими оттенками, а животные на стенах казались живыми. Чаша перешла в руки Сэма, а после к мужчине.

– Ну я же тебе говорил, Сэм.

В этот момент в голове Сэма эхом пронесся прокуренный, хриплый голос, который он надеялся больше никогда не услышать: «Начнешь чудить. Я лично проведу на тебе пару экспериментов.»

 
…
 

Спустя три месяца.

Мы переехали в домик у озера. Я полюбил ходить на охоту. Мари готовится стать мамой, соблюдает строгий график дня и рацион правильного питания. По вечерам мы читаем книги и делимся впечатлениями от них под потрескивающий камин. По утрам любуемся неповторимыми рассветами, все идет своим тихим чередом…

Среда

Вечером ко мне постучали в дверь, как же я мечтал больше никогда не увидеть своих братьев и сестер с нижних миров. Но этот день настал.

– Ну что же, потешился? Отец ждет твоего возвращения, младшенький, если пойдешь сам – девушка останется в живых, а нет – все закончиться здесь. Решай, думаем, минут пять хватит тебе на раздумья.

Это были самые сложные пять минут в моей жизни, ты метаешься, ищешь решение, смотря в эти разлагающиеся рогатые рожи с оскалом на лице, а выхода нет! Катись оно всё в пропасть!

Забежав домой, я сорвал со стены ружьё. Двустволка била на повал под молитвы, которые я успел выучить, многие падали, рассеиваясь замертво в пепел. Но все же я пал.

– Прекращай и все закончится, выбора у тебя нет. Грозился старший брат, склонившись над моим телом.

– Да лучше я буду гнить в земле чем вновь вернусь туда откуда я бежал.

– Будь, по-твоему.

Мари выскочила на улицу.

Она кричала стоя на коленях с лицом полным ужаса.

– Прости…

Кинжал поставил точку в этой истории, я ощутил это смертное чувство, ожидая конца, но цепляясь за жизнь. Жадно поглощая кислород, я смотрел как они принялись за Мари, избивая её по животу, мне жаль…

– Смотря на неё из последних сих, я пытался читать молитву, уповая о прощении.

И тут, свет белого неба рассеял тучи, обращая их в прах.

 
…
 

Спустя год я перебралась в город, в тот самый дом, где он впервые мне признался в любви. В старой тумбочке около кровати я нашла дневник моего мужа и решила закончить его, считая это нашей историей.

Я – Мария, моя любовь пожертвовала собой, ради моей же жизни. Я до сих пор не могу отойти от происходящего. У меня родился сын, он носит имя мужа, у него его глаза и такой же томный взгляд мудрости. Раз в году я поднимаюсь на крышу и в звездном небе вижу, голубую звезду, которая тушит все остальные своими импульсами. Я знаю, он приглядывает за нами и оберегает нас. Его так не хватает…

– Я всегда буду рядом несмотря ни на что! Моя Мари!

Я…. Тебя… Люблю…

Голубая звезда издала ангельский белый импульс, который мог не заметить только не верующий или грешник.

КАПЕЛЛА НА ДНЕ КОФЕЙНИКА

– Друг, мы на пороге открытия, ты готов? Есть возможные риски, но, если ты сможешь это сделать, то всё забудется как страшный сон.

Он прервался, сделав ещё один глоток из бутылки и замолчал в ожидании ответа. К моему горлу подкатился ком, становилось трудно дышать, ноги схватили судороги, а мышцы забились и отвердели. Попытки контроля над организмом были тщетны. Всё, чего получилось добиться, это согнутого большого пальца на правой ноге, но вернуть его в прежнее состояние я не смог. Мысли в голове путались, создавалось ощущение, что теперь моё сознание принадлежит не только мне.

Док, пошатываясь, ушел в прихожую, а когда вернулся, положил на стол белую банку с этикеткой глаза, одноразовый шприц в упаковке, колбу и вату. Он посветил фонариком в глаза, и кухня скрылась за белой пеленой.

– Так, рефлексы слабые, но еще есть… Я вижу, что тебя ломает, сейчас станет легче.

Док высыпал порошок в ложку и капнул на неё небольшим количеством спирта из колбы.

Растопив её содержимое ложки с помощью зажигалки, он заправил шприц и поставил тебе укол.

– Посмотрим…

Судороги стали отпускать, мои мышцы размякли, а дышать стало легче…

Понедельник

Ноги донесли до бара, от недосыпа напиться получилось очень быстро. Протерев глаза, я услышал, мы закрываемся, с этим я ничего не мог поделать обидно, ничего не помню даже вкуса горести бренди.

Улица оглушила меня криком: «Помогите» приятного женского голоса. Падшие люди, стаей рвали одежду и глумились. Ввязался в драку, как дурак, все потемнело в глазах, пинали меня долго.

Сочившаяся кровь забавляла собравшуюся толпу. На мгновение мне даже вспомнилось моё юношество и драки со старшими братьями, спасибо отцу, что умел их останавливать. хотя стоит-ли его благодарить, учитывая, что он сам стравливал нас, желая сделать сильнее. Смертным нравились театры, а отца забавляли войны и братоубийства.

– Вставай ты сильный…

Образ голубоглазой блондинки плыл в моих глазах, встречающих мрак…

Эти ублюдки приковали меня к батарее, ничего, я достаточно сыт этой мирской смертностью. Возможно меня собираются пытать, на днях я слышал об очередных спорах между семьями насчёт влияния после выхода сухого закона. Не думал, что мне придётся пережить это на своей шкуре…

Сэм, взяв с собой молоток из коробки с инструментами, решил проверить состояние своего подопечного.

– Надо бы стараться не шуметь, а то вдруг выйдет как в прошлый раз, не очень хочется уложить пациента в кому.

Тихие шаги доносились из коридора, док держал молоток готовясь к худшему.

– Думает застать меня врасплох. Я подыграю ему…

Вроде в отключке, нужно проверить пульс. Сэм склонился над телом, протягивая руку к шее… Под мерцание лампы пациент вырвал трубу горячей батареи, кипяток ошпарил лицо доктора.

– Думал все будет так просто? Кто заказчик, ублюдок?

Кроме криков ничего дельного добиться не получилось.

У меня слишком мало времени, возможно, квартира под наблюдением, да и крик может озадачить спящих соседей.

Лицо покрывалось пузырями, возможно ожоги не совместимы с жизнью, особенно, если вода попала в горло.

Кухонный пол был залит кипятком, окна стали запотевать от пара, благо, что мы на первом этаже. Взбодрив лысого парой ударов, получилось его заткнуть, а в его глазах стал появляться рассудок.

– Говори, кем послан?

Только невнятное бормотание сквозь всхлипы…

У бедолаги слишком мало времени, придётся испить его крови. Ударив ножом в его горло по самую рукоять и провернув её, вцепился в алый фонтан. Воспоминания Дока стали крутиться в моей голове калейдоскопом событий, я – это он в оставшихся крупицах жизни…

Труп упал шлепком о воду, окрасив пол рубиновым цветом. Люциусу бы пришлось по вкусу такое зрелище, жаль, что придётся сжечь эту красоту.

Переодевшись в свадебный костюм Сэма и прихватив ключи от «Бель», выкрутил вентили газовой плиты на максимум. На улице соорудив «Молотов» из куска шторы и колбы с остатками спирта. Звон оконного стекла моментально был сопровожден яркими языками пламени. Я бы ещё немного полюбовался, если бы на этажах не начал загораться свет. Пришлось гнать автомобиль по трассе, не останавливаясь на красных сигналах светофора. Вот и пожарная, следом скорая помощь. Можно было всё сделать намного аккуратнее, но лучше уйти с огоньком и чистым именем, чем пачкать такой хороший автомобиль кровью. Да, машину ждёт то же самое, но лучше насладиться её ходом в одиночку, чем с трупом в багажнике.

На пешеходном переходе к машине подбежала девушка на каблуках и в красном берете, открыла дверь и уселась справа от меня.

– Вы настолько сдружились с Сэмом?

Не помню, чтобы он кому-то давал разрешения прокатиться на ней, как минимум меня он и близко не подпускал.

– Ты чего? Забыл, что ли как я тебя кашей кормила с ложечки? – это я Мари.

Голос был, как в том переулке, вряд ли она знает, что мы уже с ней встречались…

– Вот тебя и выписали, а я ведь ещё тогда знала, что ты косишь.

Ну не может быть у человека столько проблем, ещё и неустановленный диагноз… Кстати, спасибо, практику благодаря тебе сдала на отлично. Не знала, что чтение так успокаивает нервы.

– Мне в район рынка, не подбросишь? Нам вроде бы по пути.

Отпускать её очень плохая идея. Я посмотрел в её невинные глаза, да, рука на такую точно не поднимется.

– Отвезу тебя куда нужно, но разреши угостить тебя чем-нибудь.

– Знаю одно местечко, тебе понравится. Там очень вкусное мороженное и какао делают с пенкой. Если время есть, можем заскочить в кино. Всё равно пары сегодня ни о чем, если что – спишу у знакомой с потока.

Как хорошо, что Сэм держал часть своих сбережений в солнце-защитнике… прятал от подруги… даже когда она его кинула.

День проходил чудно, даже получилось забыть об этом неудавшемся утре. Не думал, что мороженное из разных цветастых вкусов может так поднять настроение и растопить сердце девушки. Кино вообще что-то с чем-то, да, бедноватый сценарий, но эта яркая картинка и спецэффекты, я поражён. Отцу бы точно понравилось, это куда круче, чем театральные драмы. Расчленёнки не хватает, конечно, но в целом достаточно правдоподобно.

Мы ездили за город встречать закат в её любимом местечке. Небольшой водоём, окруженный лесом. Ветер оживлял здесь листву на деревьях под карканье ворон. Солнце сливалось с линией горизонта, как наши губы в чувстве прекрасного. Хотелось бы остаться здесь на ночь, но Мари стала замерзать и согреть её мог горячий чай плед и пушистый кот. Да и болезни студентке ни к чему.

По дороге обратно спутницу очень быстро разнежило в сон, скрасить тишину мне помогло радио:

«Из-за смерти кандидата выборы решили отложить на неопределённый срок, а также следствию удалось выяснить причастность убитого к нескольким нераскрытым делам, но подробности пока не разглашаются, а сейчас мы прервемся на небольшую музыкальную паузу.»

– Ничего нового, только музыка.

Прям хороша, под такое хочется взять бутылку горючего и идти дебоширить в какой-нибудь бар, жаль, что раньше такого не было. Сверкнувший жезл поста дорожной службы, попросил остановиться. Ну всё, приехал, документов нет, машина в угоне еще и пассажирка… Хорошо, что он один.

– Добрый вечер, ваше водительское, страховку и паспорт.

Сотрудник улыбнулся, поправив жезлом свою фуражку немного вверх.

– Да ладно, расслабься, не узнал, что ли? Долго мы тебя искали, думали всё, потерялся, что ищейками не сыщешь, а тут БАМ, с огоньком и трупом. Тебя отец хочет видеть.

– Люций?

Он улыбнувшись кивнул.

– Понятно, дай я девушку домой доставлю, позже созвонимся, дашь свой номер.

– Ага, так я тебя и отпустил. Давай пересаживайся в мою машину… с девушкой.

Доставим, проводишь и к отцу, если бы не твоя услуга, тут бы её и бросил в лучшем случае. Объяснишь аварией, если будет вопросы задавать, смертные в этом плане очень доверчивы.

Доехали мы быстро. Мари не задавала вопросов, оставила свой номер телефона и услышав отказ от приглашения на чай, сказала завтра позвонить вечерком, мы обнялись как будто в последний раз. Люций завёл автомобиль, когда она скрылась в подъезде. Не хотел я этой встречи всей своей черной душой, но это все равно должно было случиться.

Со включенной «светомузыкой» светофоры нам не мешали.

Отец, как всегда, в своем репертуаре, не мог подобрать что-то проще, ему всегда хотелось грандиозности и роскоши. Личная подземная парковка и дом в три этажа, переполненный всевозможными тварями. Суккубы цокали каблуками, потрясывая неприкрытой грудью, предлагая напитки гостям. Самые обаятельные соблазняли гостей, крутясь на шесте в разных непристойных нарядах, выбивая из зрителя до цента. А за шторками вдоль стены на удобных красных диванах стоны удовольствия смешивались со смертным зовом о помощи – редко кто из пришедших мог правильно заключить контракт на интимные услуги, не читая мелкого шрифта. Люций восторгался новыми возможностями, поднимаясь на лифте.

– Ну удачи, если ты в неё веришь.

На этом я открыл дверь в кабинет, а лифт тронулся в низ.

– Блудный сын вернулся, сколько лет не виделись, а ты всё такой же хлюпик.

– Мы нарушили договор, подписанный лично тобою с момента сотворения.

– Мальчик мой, формально нет. Мы же не находимся здесь в явном своем обличии и наши возможности не настолько широки, в человеческом виде есть даже вероятность нас убить. Спустя время мы, конечно, сможем вернуться. Правда, восстанавливать силы придётся очень долго. Однако прожив в этой оболочке полный цикл, вернуться обратно предоставляется куда больше шансов и процесс «вселения» пройдет куда быстрее. Подумать только, всё это благодаря тебе. Я даже не мог допустить, что твоя авантюра со сновидениями выгорит. Поэтому расслабься, это – своего рода очень выгодная сделка. Мы чистим эту Землю, теперь не нужны всякие потопы, чтобы сократить численность и вернуть всё на свои места или какие-либо другие катаклизмы. Наблюдая всё это вокруг, веры у людей стало больше, но и нам перепадает, в целом всё поровну. Только есть одна проблема, нам запрещено иметь детей от смертных. Это – табу, никто не хочет, чтобы тут появилась новая раса и начала ломать равновесие. Потому аккуратнее там со своей подружкой, про резину рассказывать не буду, не маленький.

Кстати, светлые, если их так можно назвать, тоже среди нас, поэтому будь осторожнее. Чувствую, что ничем это хорошим не закончится. Ты даже не представляешь, как тебе повезло с тем докторишкой, сложилось бы иначе, мне бы пришлось тебя свергнуть обратно. Нам запрещено убивать беспричинно, поэтому придётся привыкать к новым порядкам. Зато, смотри кругом, твоя мечта сбылась, ты можешь быть человеком и это законно. У меня на этом всё, не задерживаю. Твоя комната на втором этаже, номер тридцать три. Можешь гостить, пока не найдешь жильё или не возьмёшь в кредит, как сейчас делают все, только шрифт мелкий читать не забывай.

– Спасибо, Отец.

– Сделаю вид, что этого не слышал, в следующий раз вырву язык. Не забывайся с кем говоришь!

– Да, владыка.

Он вышвырнул меня из кабинета, лёгким движением руки, прямиком в лифт. Раньше ему для этого и думать не надо было, действительно уже не тот…

Моя комната. Ничего не изменилось с момента как я покинул её: полуакустическая гитара в углу, стеллаж с книгами запрещенной Земной литературы, пара настенных плакатов, огромная кровать, и личная хвостатая служанка, давно я её не видел. Пара пластинок любимых произведений и граммофон на книжном столике, старенький, но добрый фотоаппарат, помню специально распорядился, чтобы с него не убирали скопившеюся пыль.

Развалившись в кровати, служанка сняла с меня обувь и раздела меня, предложив массаж.

– Нет спасибо, я просто хочу поспать. Закрывая глаза, я мечтал о следующем дне, который проведу с Мари.

О, Мари…

 
Её аромат и улыбка смешались
В сердечном биение сердца
Дикий коктейль романтичного цвета.
Рассвет и закат сменился лунным пируэтом,
Взболтавшись в аспектах серости будней,
Она несказанно рада вкусу лёгкой пенки к полудню.