Текст книги "Пассажирка из Кале (сборник)"

Глава XXVI

(Леди Клэр Стандиш высказывает свое мнение)

Я сдержалась, когда мой доблестный рыцарь, полковник, набросился на лорда Блэкаддера, это презренное существо, и задал ему встряску. Мне захотелось высунуться в окно и крикнуть: «Браво», но я понимала, что выдавать себя нельзя, поэтому сдержала радость. Лишнего времени у меня не было, поэтому мы с Филпоттс выпрыгнули на платформу и бросились к Генриетте.

– Скорее, скорее, дорогая, до отправления поезда меньше десяти минут. Дай мне ребенка, нужно снова поменяться.

– Как это? – ахнула она, глядя на меня изумленными, растерянными глазами. – Я должна отдать моего мальчика? Своего собственного ребенка? Я не могу. Не могу! Зачем? Зачем?

– Потому что Блэкаддер здесь, и с минуты на минуту ребенка у тебя отнимут. К счастью, я еще могу спасти его.

– Клэр, пожалуйста, объясни. Я не понимаю совсем ничего. Что я должна сделать?

– Поезжай в Фуентеллато с куклой. Все очень просто. Они поедут за тобой, полковник Эннсли займется этим, а я тем временем нашего малыша отвезу в безопасное место и не буду его никому показывать, пока у нас не появится возможность встретиться. Поэтому, умоляю, не задерживайся. Дай мне ребенка.

– Не могу. Не могу. Я не расстанусь с ним. Это мой ребенок. Никогда! Ничто меня не заставит.

– Честное слово, Генриетта, ты невыносима. Подумать только, моя собственная сестра меня подводит. Ты же все испортишь! Позволь забрать Ральфа! – И я протянула руки к ребенку, которого держала Викторина.

Но мать встала между нами, забрала ребенка, прижала его к себе и воскликнула:

– Уходи, уходи, ты не получишь его. Мне все равно, что будет, я сумею его защитить.

Я умоляла и настаивала, я перепробовала все, кроме силы. Бесполезно. Моя глупая сестра как будто обезумела. Она не хотела понимать, что ставит под удар все наши планы, у нее, как у тигрицы, осталась одна мысль: не дать никому отнять детеныша.

Время летело. Раздались крики «En voiture», а я знала, что мой поезд должен отправляться в 8:05. Еще немного, и я могла бы опоздать. Впрочем, невелика беда, если обмен не состоялся. Однако, если бы я с куклой осталась с Генриеттой и ребенком, наша уловка могла в любую секунду обнаружиться.

Мне нужно было принимать решение на месте, и я тогда могла думать только о том, что продолжение игры с двумя детьми может запутать наших преследователей. Сначала у меня возникла мысль отправить Филпоттс одну с куклой и остаться с Генриеттой. Сестра была такой беззащитной, такой слабой, такой неуверенной, что и до Фуентеллато могла сама не добраться. Наверняка так и нужно было сделать, но меня ее глупое упрямство довело до белого каления, и я не стала этого скрывать.

– Последний раз спрашиваю, Генриетта, ты будешь делать, что я говорю? – с напором спросила я.

Но она только крепче прижала к груди ребенка и зашептала ему что-то нежное на ушко.

– Значит, поеду я. Возможно, так будет лучше. Они могут увязаться за мной и оставить тебя в покое. Тебе нужно сесть на поезд в другую сторону. Он будет здесь через десять минут. Сиди тихонько, и, может быть, сможешь доехать до Италии незаметно.

– Ты правда меня бросаешь? – жалобно промолвила она. – Когда мы снова увидимся?

– Я поеду в Марсель по югу Франции и присоединюсь к тебе в Фуентеллато. Тебе ничто не мешает туда приехать. Полковник Эннсли задержит остальных здесь, можешь не сомневаться. Мне пора. – И с этими словами мы с Филпоттс побежали обратно на платформу, незаметно шмыгнули в вагон и продолжили путь в Амберье.

Этот взволнованный разговор поселил во мне ощущение отчаяния и бессилия. Едва я успокоилась настолько, что смогла размышлять трезво, мне стало понятно, что я совершила большую глупость. Сможет ли Генриетта сама о себе позаботиться? Вряд ли, ей не хватит силы духа – чуть не сказала «ума», – чтобы самой выбраться из лабиринта опасностей и ловушек, окружавших ее со всех сторон. Я корила себя, я бранила себя на чем свет стоит за то, что оставила ее, поддалась внутреннему порыву и так жестоко с ней обошлась. Под перестук колес одна мысль завладела мною. Я должна сойти и вернуться немедленно, по крайней мере, при первой же возможности. Нужно было вернуться по своим следам в Кюло, где я надеялась оказаться вовремя, чтобы поддержать ее. Господи, прошу, сделай так, чтобы мои злые, необдуманные поступки не причинили ей вреда.

На следующей станции, Вирье, в 8:21 я вышла и менее чем через час вернулась на обратном поезде в Кюло, где, отправив Филпоттс с куклой в самый дальний угол дамского зала ожидания, обследовала вокзал в поисках Генриетты. К моему удовольствию, ее нигде не было видно. Оставалось предположить, что она все же уехала, как мы договаривались.

Вокзал все еще гудел после скандала, который полковник Эннсли учинил, чтобы посодействовать моему спасению. Я чуть было не попалась на глаза некоторым из своих врагов, но они явно были ослеплены яростью после нападения на великую особу, лорда Блэкаддера. Пару раз я прошла буквально в нескольких дюймах от моего любезного полковника. Мне очень хотелось обратиться к нему, и лишь страх перед возможными неприятными последствиями удержал меня от этого.

Я успокоилась, когда все они сели на поезд до Экс-ле-Бена, где дело должен был рассмотреть комиссар полиции (я слышала, как об этом говорили в Кюло). В том, что мой полковник сумеет за себя постоять, я не сомневалась и поэтому не особенно волновалась за него. Опасения вызывала Генриетта, но я, увидев все стороны, Ральфа, Блэкаддера и остальных, в Кюло, посчитала, что ей удалось покинуть это место в безопасности.

Теперь мне предстояло определиться с собственными планами. Я долго не могла решить, стоит ли последовать за сестрой в Фуентеллато, куда она скорее всего отправилась. Да, я бы в конце концов смогла ее там найти, но, с другой стороны, это помешало бы устроенной мною мистификации, на которую я так рассчитывала и которая помогла бы мне, если бы не слабость сестры, а я все еще не отказалась от надежды увлечь их за собой, чтобы пустить по ложному следу.

Один раз у меня возникло желание взять и открыто объявиться перед ними в Эксе. Но таким поступком я бы ничего не добилась, более того, после этого я бы уже ничего не смогла делать. Я подумывала послать Филпоттс найти полковника, чтобы передать ему записку с подробным описанием моего положения, и эта идея меня на время захватила, но и ее я отбросила, потому что не увидела, какую пользу это может принести. Меня терзали сомнения, я никак не могла принять решение, пока наконец просто так, без всяких оснований, чтобы остановиться хоть на чем-то, не надумала вернуться к своему первоначальному плану и продолжить путешествие на юг.

Можно было поехать хотя бы в Марсель. Добраться до него я могла уже этим вечером и там действовала бы по обстоятельствам. От меня требовалось одно – сообщить, где я нахожусь, Генриетте в Фуентеллато и полковнику через его лондонский клуб, как договаривались.

Как оказалось, это было самое мудрое решение. Почему – сейчас станет понятно.

В Кюло мне пришлось немного задержаться. Ближайший поезд на запад отходил в 12:40. У меня оказалось почти три часа свободного времени, и я потратила их на поход в деревню, где нашла скромную харчевню и совершенно несъедобный завтрак.

Повсюду меня ждали утомительные задержки. Медленный поезд до Амберье, еще более медленный переезд в Лион, в котором я оказалась не раньше четырех часов и узнала, что до ближайшего экспресса на Марсель должен пройти еще один час. Поездка казалась бесконечной, но когда я уже начала терять терпение, одно событие вмиг разбудило мою бдительность и заставило нервы задрожать от напряжения.

Я увидела Тайлера, второго сыщика, которого я уже несколько раз обводила вокруг пальца. Он стоял на платформе и так же, как я, дожидался марсельского поезда в 17:19.

Он приехал сюда вслед за мной, это было очевидно, причем один, что меня несказанно обрадовало. Мне уже приходилось меряться с ним силой, и я чувствовала, что не уступаю ему ни в ловкости, ни в хитрости. Он имел на меня зуб и наверняка теперь будет смотреть в оба, но я считала себя достаточно сильной, чтобы вступить с ним в борьбу и победить.

Глава XXVII

Когда я в первый раз увидела господина Людовика Тайлера, он был занят оживленным разговором с одним из проводников и парой носильщиков. Судя по его жестам, он описывал им нашу компанию, и я даже ощутила жгучее желание подойти к нему и сказать: «Вуаля!», но потом отступила назад и задумалась. Его я нисколько не боялась, но он наверняка приведет за собой остальных, а мне совсем не хотелось в одиночку, без помощи полковника, столкнуться с тремя противниками одновременно.

Прямой связи с полковником Эннсли у меня не было, поэтому ждать его в скором времени не приходилось, даже если бы он не был занят делами Генриетты.

Если бы у Тайлера появилась какая-то, хотя бы малейшая зацепка, он несомненно увязался бы за мной, и я ему такую зацепку дала, велев Филпоттс пройти у него на глазах к поезду, тем самым обнаружив себя. После этого она вернулась в зал ожидания, где мы вместе немного изменили внешность при помощи сменной одежды, которая имелась у нас в багаже. Кроме того, я надела плотную вуаль, а Филпоттс сменила изящную шляпку на мягкое кепи. Но главное – мы избавились от фальшивого ребенка: разобрали его на составные части (маленькая подушка и несколько тряпок) и спрятали их.

Тайлер нас не узнал, когда мы прошли мимо него в сторону поезда. Он высматривал двух женщин с ребенком, а увидел одинокую пассажирку, похожую на меня, но без спутницы или свертка на руках. Впрочем, какие-то подозрения у него все же возникли, потому что, как только поезд тронулся, он прошел по всем вагонам, внимательно рассматривая пассажиров в каждом купе. Начал он с нас и был заметно разочарован, но через время вернулся и снова немного постоял у нашего окна. Я спрятала лицо за воротником, а Филпоттс зажалась в угол.

За время поездки он возвращался еще несколько раз, чтобы рассмотреть нас, и наверняка занял бы место в нашем купе, если бы не табличка «Dames seules» («Только для женщин»). Его явно одолевали большие сомнения. Вероятно, он догадался, что это именно те женщины, которых он искал, но где ребенок? Я живо представляла, что творилось у него в голове. Что мы могли сделать с малышом? Спрятали? Оставили где-то по дороге в каком-нибудь бюро находок или детском приюте? Наверное, множество решений приходило ему на ум, но ни одно не удовлетворяло, ибо почему, размышлял он, мы ехали в Марсель, да и вообще куда-либо без ребенка?

Чтобы покрепче привязать его к себе, я, воспользовавшись тем, что купе было полностью в нашем распоряжении, восстановила куклу. «Малыш» быстренько снова появился на свет за закрытыми занавесками, и в 22:30, наконец прибыв в Марсель, мы молчаливой процессией прошли к гостинице «Терминус» прямо под носом у бдительного сыщика. Я чуть не рассмеялась ему в лицо, когда мы вошли в лифт у главного входа и поднялись до нашего номера на втором этаже.

Спала я крепко и долго. Встав с кровати посвежевшей и готовой к любым неожиданностям, я выглянула в окно на маленькую окаймленную линией платанов площадь и увидела моего друга господина Тайлера, который шагал туда-сюда, как часовой на посту. Он явно установил наблюдение за гостиницей, и в тот день я мало что могла сделать так, чтобы об этом не стало известно ему.

Впрочем, это меня ничуть не беспокоило, потому что, в сей тихий утренний час спокойно все взвесив на свежую голову, я поняла, что мне нужно делать. Преследований я больше не боялась, напротив, пусть они все сядут мне на хвост, чем больше, тем лучше. Теперь я была намерена дать мистеру Тайлеру достаточно оснований для того, чтобы он призвал их к себе.

Не спеша одевшись и всласть повозившись с luncheon-déjèuner[65]65
  Завтрак (фр.).


[Закрыть], я вызвала экипаж, удобное ландо с парой лошадей. В мои планы входило заморочить голову своему соглядатаю, и начаться все должно было с невинной прогулки нашей компании. День выдался знойный, южное солнце палило почти как в тропиках, гнетущая, влажная жара располагала к неторопливости и сонливости. Тем не менее, я вынесла «ребенка», усадила его на колени Филпоттс и откинулась на спинку противоположного сиденья с видом величайшего безразличия, после чего мы преспокойненько отъехали от гостиницы на глазах у сыщика.

Сворачивая на длинный склон, ведущий к улице Грас-а-Дье, я незаметно посмотрела назад и с удовольствием увидела, что он запрыгнул в фиакр и отправился за мной. Думаю, в тот день он накатался на всю оставшуюся жизнь. Я водила его за собой из одного района города в другой, кружила, сворачивала с улицы на улицу вдоль всего проспекта Канебьера, а потом поехала еще дальше на Резерв, где находится ресторан Рубьона, в котором всем посетителям предлагают знаменитый рыбный суп буйабес.

Когда тощая лошадка господина Тайлера начала выдыхаться, а ей было не тягаться с моей рослой парой, я смилостивилась и вернулась в город, намереваясь сделать долгую остановку в конторе господ Кука и сына, этих помощников всех путешественников. У меня давно появилась мысль, что самый надежный, если не единственный действенный способ покончить с нашими трудностями – это уплыть за моря-океаны, подальше от английских блюстителей закона. Я всегда лелеяла надежду уехать в какие-нибудь дальние края, где не действуют королевские законы, где можно было бы жить под чистым небом, в приятной обстановке, вдали от невзгод и житейских неурядиц.

Теперь, когда враг наступал мне на пятки, не приходилось надеяться, что мне удастся избавиться от преследователей, но я могла отвлечь их от настоящего сокровища, которое находилось в руках моей сестры-глупышки, и сбить со следа. Мысли об этом и привели меня в туристическую контору. Я планировала раздобыть список всех пароходов, выходящих из марсельского порта в течение ближайших двух-трех дней. Все знают, что здесь не прекращается движение судов на восток, запад и юг, и я посчитала, что мне не составит труда подобрать что-то подходящее для себя.

Услужливый управляющий обрушил на меня поток сведений, которым, казалось, не будет конца.

– Желаете на восток? Конечно, у нас есть несколько предложений. У «Пи энд О» полдюжины пароходов ходит на восток через Порт-Саид и Суэцкий канал в Индию, Цейлон и Австралию. С той же линии можно попасть в Гибралтар и на запад. «Мессаджери Меритим» охватывает все средиземноморские порты. Итальянской «Общей навигацией» вы можете добраться до Генуи и Неаполя, а суда «Трансатлантик» ходят в различные алжирские порты, Тунис, Бон, Филиппвилль, Алжир, другие компании обслуживают побережье Марокко, особенно Танжер.

Ну и выбор! Я взяла на заметку все подходящие варианты и решила вернуться после того, как обойду все судоходные компании – очередное испытание для Тайлера и откровенное указание на мои намерения.

Наведя справки, я выбрала Триполи, на что у меня было несколько причин. Пароход отправлялся через пару дней, в воскресенье, как раз когда это было нужно мне, хотя на самом деле сама я не имела ни малейшего желания плыть в Триполи. То, что этот город находился в некотором уединении, суда заходили туда и отправлялись оттуда довольно редко, было очень кстати – если бы только мне удалось заманить преследователей в эту ловушку, они могли бы там застрять надолго.

Соответственно я заказала хорошую каюту на пароходе «Оазис» компании «Трансатлантик», отплывающем из Марселя в Триполи в воскресенье в восемь утра, и оплатила билет.

Приятно было видеть, как фиакр моей «тени» подкатил к двери вскоре после того, как я ушла, и Людовик Тайлер вошел в контору пароходной компании. Я не сомневалась, что теперь он ловко, как ему казалось, разведает мои планы относительно «Оазиса».

В тот же день, немного позже, я из любопытства снова пришла в контору задать пару вопросов насчет багажа. Перевести разговор на другие темы, связанные с остальными пассажирами, было нетрудно.

Выкупленными оказались несколько кают, две из них на имя Людовика Тайлера. Мне оставалось только ждать. Вечером я телеграфировала полковнику Эннсли, так сказать, отчет о своем прибытии и надеялась на следующий день получить от него ответ.

Тайлер не показывался и не преследовал меня, я о нем тоже не вспоминала. Мы оба выжидали, зная о планах друг друга достаточно, чтобы невозмутимо предвкушать то, что неминуемо должно произойти. Когда я обедала в ресторане при гостинице, он спокойно вошел в зал и лишь скользнул по мне глазами, не задерживая взгляда, и для меня это было настолько само собой разумеющимся, что я, увидев его, чуть не кивнула. Мы были как дуэлянты, приветствующие друг друга перед тем, как скрестить клинки, и каждый верил в превосходство своего мастерства.

(Нет необходимости подробно излагать рассказ леди Клэр Стандиш о том, как они с сыщиком наблюдали друг за другом в Марселе. В субботу утром, входя в ресторан, Тайлер всем своим высокомерным и самоуверенным видом показывал, что все идет так, как он задумал, и он действительно получил известие от Фальфани, что вечером они с лордом Блэкаддером будут в Марселе.

В ту же субботу, немного позже, леди Клэр получила телеграмму от полковника Эннсли с последними новостями и рассказом о передвижениях леди Генриетты вплоть до ее отбытия в Марсель. Он обещал по дороге выслать еще одну телеграмму о дальнейшем развитии событий, и около девяти вечера леди Клэр было сообщено, что они приезжают поездом, прибывающим в Марсель на следующий день в четыре утра. Таким образом, все участники этой запутанной истории должны были собраться в одном месте, и теперь лишь от ловкости и решимости одной умной женщины зависело, сможет ли она обратить события в свою пользу.)

Снова дадим ей слово.

– Известие о том, что Генриетте по-прежнему грозит опасность, меня сразило, и я очень заволновалась, когда узнала, что она едет сюда, прямо в пасть к врагу. Но я верила в удачу, а еще больше в свои силы и надеялась, что смогу уберечь ее от беды, пока горизонт не очистится.

В десять вечера я была на платформе, ожидая Блэкаддера и его окружение. Когда они появились, встретивший их Тайлер первым делом подошел к милорду и что-то ему сказал. Тот заозирался, явно высматривая меня, и я предпочла незаметно скрыться. Мне не хотелось приближать решающую минуту, тем более что он был способен устроить скандал даже в гостинице в столь позднее время. Я испытала настоящее облегчение, когда он ушел, и еще большее, когда увидела, что он не свернул к «Терминусу», моей гостинице, а направился к ожидавшему его экипажу. Он явно собирался остановиться где-то в городе, либо в «Ноай», либо в «Лувре».

После этого я легла немного отдохнуть, но проснулась вовремя, чтобы снова оказаться на платформе к четырем утра и встретить моих друзей. Это была радостная встреча, но мы потратили на нее немного времени. Генриетту я увидела уставшей и подавленной. Полковник как всегда пришел на помощь и, когда мы пожали руки, коротко сказал:

– Позаботьтесь о ней, леди Клэр, а остальным теперь займусь я. Поговорить можем и позже.

– Вы можете подойти к двери гостиницы часа через два? Мне нужен ваш совет, а возможно, и помощь.

– Вы же знаете, вам нужно только попросить, – по-военному быстро и четко ответил он с тем искренним, решительным выражением глаз, которое я так хорошо знала и так любила. Наконец-то рядом со мной оказалась отважная, преданная душа, человек, которому можно доверять безоговорочно и всем сердцем.

Теперь я почувствовала, что справлюсь со сложной задачей, которую поставила перед собой. Мой план заключался в следующем: отправить лорда Блэкаддера за море до самого Триполи вслед за Филпоттс и фальшивым ребенком.

Глава XXVIII

Мы с Филпоттс приехали к причалу, у которого стояли пароходы компании «Трансатлантик». «Оазис» уже вывесил флаг отплытия. По длинным трапам, растянувшимся между его бортом и берегом, сновали пассажиры, шли носильщики с багажом, взбирались докеры с грузом. Наверху стоял главный стюард со своими людьми, все при полном параде: белые рубашки, белые галстуки, белые перчатки. Поприветствовав нас, они спросили номера наших кают и предложили помочь донести сумки.

Один протянул руки, чтобы взять у Филпоттс ребенка, но та яростно замотала головой, а я по-французски крикнула, что никому не доверю малыша, кроме няни.

В следующую секунду у меня за спиной раздался голос, который я узнала сразу:

– Разумеется, они там, и он с ними. Почему бы не забрать его прямо сейчас?

– Не так быстро, лорд Блэкаддер, – вмешалась я, яростно развернувшись к нему. – Никакого насилия, или знакомство с еще одним полицейским комиссаром вам обеспечено.

О том, что случилось в Эксе, я услышала от полковника, который, могу сразу сказать, встретил меня незадолго до этого и теперь держался неподалеку.

– Филпоттс, спускайтесь вниз и запритесь, – велела я. – У нас тридцать седьмая каюта… – Я резко замолчала, словно вдруг осознала, что сказала лишнее.

– Леди Клэр, позвольте мне, – раздался вкрадчивый голос лорда Блэкаддера. – Будьте разумны, вы же понимаете, чем все это должно закончиться. Позвольте посоветовать: не доводите меня до крайних мер. Ребенок все равно будет моим, поймите это, но нам нужно договориться между собой. Отдайте его мне сами и не пожалеете. Просите все, что хотите, что угодно… Жемчужное ожерелье, алмазный браслет…

– Неужели вы настолько низкий человек, настолько подлое, презренное существо, чтобы предлагать мне подобную сделку? Как смеете вы думать обо мне так плохо? Пропустите меня, я не могу здесь оставаться, не хочу дышать с вами одним воздухом. И никогда больше со мной не разговаривайте! – закричала я, полная мучительного стыда и неизмеримого презрения, после чего развернулась и зашагала прочь.

Спустившись, в каюте я нашла Филпоттс, которая была занята тем, что укладывала куклу «спать» на третью койку.

– Неужели вам совсем не страшно оставаться одной с этими негодяями? – спросила я в некотором сомнении, рассчитывая на ее преданность, но и не желая взваливать на нее слишком тяжелую ношу.

– Ну что вы, миледи, они же ничего не могут мне сделать. Конечно, они придут в ярость, но их только поднимут на смех. В самом худшем случае они обратятся к капитану, тот не станет поворачивать. Не бойтесь, я могу о себе позаботиться. Из Триполи я вам напишу в ту же гостиницу в Марселе.

– Если мы уедем, ваше письмо последует за нами. Возвращайтесь как только сможете, найдете дальнейшие указания. Но пора прощаться, уже звонят провожающим спускаться на берег. И еще кое-что. Советую, когда выйдете далеко в море, пойдите к милорду и скажите ему, что хотите бросить меня и перейти на его сторону. Обещайте помочь вернуть ребенка, скажите, что передадите его ему в руки… За определенную цену.

– Я не прикоснусь к его грязным деньгам, миледи!

– Нет ничего плохого в том, чтобы поживиться за счет врага. Я бы выжала из него все, что получится, но вам решать, конечно же. Вы же знаете, что бы ни случилось, я всегда буду вашим другом, и я никогда не забуду, чем обязана вам.

Я хотела ей еще многое сказать, но снова прозвонил колокол, и пришло время прощаться.

Выйдя из каюты, я прошла по нижней палубе до места, которое наметила еще вчера, когда специально заглянула на «Оазис». Через минуту я вышла на открытый воздух и вдруг оказалась среди матросов, которые спускали груз в трюм. Я не успела ни растеряться, ни смутиться, ни испугаться, потому что в следующий миг мою руку сжали чьи-то сильные пальцы, и над самым ухом раздался спокойный, уверенный голос:

– Сюда, леди Клэр, здесь всего пара ступенек, – сказал полковник, уводя меня на дальний от берега борт судна. Там была прикрепленная лесенка, и под ней на воде покачивалась привязанная к нижней ступеньке лодка. Бережно направляемая моим верным помощником, я спустилась, заняла место на корме нашей лодочки, мы оттолкнулись от борта парохода и поплыли. Спустя полчаса мы уже вернулись в гостиницу.

В первый раз за всю эту тревожную, полную событий неделю я вздохнула спокойно. Во всяком случае, насущная опасность осталась в прошлом, мы отделались от преследователей, и теперь у нас было достаточно времени полной безопасности, чтобы обдумать наше положение и понять, что нас ждет впереди.

Как только появилась Генриетта, я поднялась в ее номер. Она держалась очень скромно. При виде ее пристыженно потупленных глаз у меня пропало всякое желание попрекать ее теми неприятностями и волнениями, которые пали на нас из-за ее поведения. Но когда я великодушно произнесла «Я не собираюсь тебя бранить», она тут же бросилась мне на грудь.

– Бранить меня? Нет, за последние сутки меня и так слишком много бранили. Никогда еще я не встречала человека, который бы мне не нравился больше, чем твой любезный друг полковник Эннсли, этот грубиян, самонадеянный мерзавец. Он разговаривал со мной, как со школьницей! Он дошел до того, что начал распоряжаться и указывать мне, как себя вести и что делать. Я… я…

– Послушалась его? Как кроткая овечка, да, Генриетта? – рассмеялась я. – Он такой.

– Я тебе не завидую ни капельки, Клэр. Ты станешь несчастной женщиной, ведь ты ненавидишь уступать, а он заставит тебя это делать. Он тебя приручит и станет тобой распоряжаться. Этот твой полковник превратится в жестокого, властного хозяина, хоть сейчас он и возносит тебя до небес.

– Возносит меня до небес? – Может ли для женщины существовать музыка прекраснее, нежели слова о той власти, которую она имеет над мужчиной ее мечты?

– Ты еще спрашиваешь? Он ничего не говорит и не принимает никаких решений, пока с тобой не посоветуется. Твое слово для него закон, он постоянно о тебе вспоминает. Или ты еще не знаешь о своей очередной победе?

– Есть такие вещи, которые не принято обсуждать, дорогая, даже с собственными сестрами, – ответила я довольно прохладно. Меня задели ее тон и манеры, хотя слова доставили исключительное удовольствие.

– Ну будет тебе, будет, – усмехнулась Генриетта. – Выкладывай все начистоту. Признайся, ты влюбилась по уши в этого полковника. Почему нет? Ты свободна и можешь выбирать. Я свободна не была… – Ее глаза наполнились слезами при воспоминании о печальном конце собственного брака.

Я попыталась успокоить, утешить ее, указала на малыша Ральфа и посулила будущее, полное материнского счастья.

– Если мне позволят оставить его. Но как его оставить после решения суда и с таким настойчивым врагом, как Блэкаддер? Пока что нам ничего не грозит, но когда-нибудь он вернется, он сделает все, чтобы найти меня, и я потеряю своего милого малыша навсегда.

Мысль о том, что невозможно вечно прятаться от преследователей, меня тоже угнетала. Казалось, что единственный путь к спасению заключается в постоянном передвижении, в бегстве, в поиске новых тайников при первой же опасности. Мы превратились в изгнанников, отторгнутых собственным народом, в вечных скитальцев, обреченных на бесконечные странствования, не имеющих права остановиться и обрести покой.

И все же после приятного déjèuner мы втроем провели военный совет.

– Все очень просто, – заявил мой дорогой полковник в своей обычной безапелляционной, но убедительной манере. – Я все обдумал и теперь могу обещать вам немедленное избавление от всех неприятностей. Вам нужно как можно скорее отправиться в Танжер.

– В Танжер? – изумленно воскликнула я.

– Да, леди Клэр, в Танжер. Это последнее убежище для преступников… Прошу прощения, я не хочу никого обидеть, – рассмеявшись, продолжил он. – Вы нарушили закон и пустились в бега, теперь вас могут арестовать в любой части света, в любой стране, кроме Марокко. Вы должны плыть в Марокко, оттуда не проводится экстрадиция, королевские законы там не действуют. Живя там, вы будете в полной безопасности до конца своих дней.

– Похоже, вам не терпится избавиться от нас, – сказала я, несколько обиженная сухим, деловитым тоном.

– Осмелюсь надеяться, что мне будет позволено сопроводить вас и оставаться с вами…

Настало время Генриетте посмеяться над столь прямолинейным предложением. К сожалению, могу добавить, что и сама я немного покраснела.

– Оставаться с вами так долго, как будут нужны мои услуги, – продолжил он серьезно, не обратив внимания на смех сестры и неотрывно глядя на меня с безошибочно узнаваемым выражением. Этот пронзительный, ждущий взгляд буквально приковал мои глаза. Если до сих пор еще оставались сомнения в том, что «происходит между нами», они в один миг улетучились. Мое сердце полетело к нему, и я невольно кивнула, скорее в ответ не на его предложение, а на его мысли. Его искреннее, красивое лицо просияло, и я догадалась, что он все понял.

– Понимаете, – быстро продолжил он о насущном, – это место мне знакомо вдоль и поперек. Я служил в Гибралтаре и часто ездил в Африку. Там, в Танжере, не так уж плохо: приличные гостиницы, есть и замечательные виллы, если предпочитаете; прекрасные условия для отдыха в сезон, все условия для верховой езды. Вопрос в том, как мы будем туда добираться.

Тут я могла помочь. Посещения конторы Кука сделали из меня настоящего специалиста по отправкам суден, и вскоре мы приняли решение сесть в тот же вечер на пароход компании «Бибби лайн», который доставит нас в Гибралтар за два-три дня. Оттуда в Танжер можно было доплыть на пароме. Л’Эшель, человек полковника, был отправлен заказывать каюты, и мы успели на корабль вовремя. Спустя три дня мы уже с удобством устроились в гостинице «Атлас», расположенной прямо над широкой песчаной полосой, серпом охватывающей залив. Попали мы туда в сезон палящей жары, но нам повезло – наша гостиница выходила фасадом на северную сторону, откуда дул полный живительного озона бриз.