Текст книги "Пассажирка из Кале (сборник)"

Глава XIV

(Полковник Эннсли продолжает рассказ)

Свое повествование я прервал на том месте, где обещал помощь леди, с которой познакомился в Энгадинском экспрессе. Обещание мое было безоговорочным, и, несмотря на то что в ее деле кое-что вызывало подозрение, я сознательно не обращал на это внимания. Это была ее тайна, которую я должен был уважать. Я не сомневался, что рано или поздно она сама мне все расскажет.

В вагоне-ресторане, во время обеда, под наблюдением ее преследователя, мы и решили сбежать от него в Базеле. Думаю, у нас это хорошо получилось.

(Здесь полковник пересказывает события, происходившие с ними между Базелем и Бригом, и, поскольку все это уже было описано Фальфани, приводить его рассказ нет необходимости. Можно только заметить, что Эннсли быстро обнаружил бегство сыщика у Гешенена и пустился в погоню, не теряя времени.)

Как можно было предполагать, добравшись до Брига, я увидел, как огорчился Фальфани, чему очень обрадовался. Телеграмма, которую он получил, его так обескуражила, что он позволил мне взять ее из его рук и прочитать. Какой-то его друг, а скорее всего коллега, сообщал, что его задержали в Лозанне и что он упустил «ее», леди, несомненно.

Впрочем, на душе у меня было неспокойно, потому что, расставаясь в Базеле, мы договорились, что она поедет через Симплон, чтобы вернуться в этот самый Бриг, в котором я оказался столь неожиданно. Если бы все пошло по плану, я бы уже встретился с ней или получил бы от нее известие. Ее в Бриге точно не было. Мы с моим союзником л’Эшелем обыскали весь город вечером, а потом еще раз утром, но ее никто не видел.

Все пошло вкривь и вкось. Я не мог понять, что мне делать дальше, и вынужден был вцепиться в Фальфани зубами. Так я или узнал бы что-нибудь новое через него, или хотя бы, находясь постоянно рядом с ним, не позволил бы ему сделать очередную пакость.

Один из нас, либо л’Эшель, либо я, следил за ним постоянно вот уже третий день этой катавасии, в которую я оказался вовлечен.

Ночью мне пришлось пойти на крайнюю меру, я запер Фальфани в его номере.

На следующее утро, обнаружив это, он пришел в ярость и набросился на меня с криками.

– Я заявлю в полицию! Я посажу вас за решетку за преследование и неправомерное лишение свободы. Я все равно отделаюсь от вас. Вы здесь не останетесь, вы уедете из Брига.

– С удовольствием… Если вы отсюда уедете. Разве я вам не говорил? Куда вы, туда и я.

– Это неслыханно! Это чудовищно! Я не собираюсь плясать под вашу дудку. Вы не имеете права так поступать. Зачем вы это делаете?

– Наверняка вы и сами понимаете зачем. Не из-за ваших beaux yeux[29]29
  Красивых глазок (фр.).


[Закрыть], это уж точно. Я вас презираю. Вы подлый, скользкий шпион и заслуживаете хорошей трепки за то, что запугиваете даму.

– Хочу вам сообщить, что я имею полное право делать то, что я делаю, – с важным видом произнес он. – Я – представитель закона. За моей спиной стоят большие люди, люди, которые скоро призовут вас к ответу. Погодите немного, посмотрим, как вы запоете, когда будете иметь дело с дворянином. Достопочтенный граф Блэкаддер скоро прибудет сюда собственной персоной. Надеюсь, уже сегодня. Вот с ним можете и договариваться! Как вам такое, а?

Я презрительно рассмеялся.

– Господи, какой же вы тупица! Я вам уже говорил, что думаю о лорде Блэкаддере, и, если будет нужно, повторю это ему в лицо, когда он сюда пожалует.

Этот разговор происходил у table d’hôte, перед самым обедом, а сразу после него Фальфани вышел из гостиницы и направился в сторону вокзала. Я последовал за ним и увидел, как на платформе он, сняв шляпу, подобострастно раскланивается перед пассажиром, вышедшим из только что прибывшего поезда. Если бы я даже не знал лорда Блэкаддера в лицо, этого было бы достаточно. Они вместе вернулись в гостиницу, и я пошел за ними, держась на расстоянии.

Я прогуливался у входа, размышляя о том, как будут развиваться события, когда ко мне вышел официант с карточкой, которую он вручил мне, низко кланяясь, больше из уважения к самой карточке, чем ко мне.

«Граф Блэкаддер» – значилось на карточке, а ниже карандашом было приписано: «Желает поговорить с полковником Эннсли немедленно».

– Что ж, почему бы не поговорить, – сухо ответил я. Мне показалось, что приглашение было написано слишком высокомерным тоном. – Где он?

Официант указал на гостиницу, и я увидел бледное, злое лицо, глядящее на меня из окна на первом этаже. Один вид его вызвал у меня сильнейшее раздражение. На его лице были написаны превосходство и гордыня, как будто он считал, что все вокруг обязаны выполнять каждое его желание и ползать перед ним на коленях. Я возмущенно сунул карточку в карман и повернулся к официанту, который все еще ждал моего ответа.

– Мсье пойдет?

– Нет. Передайте его светлости, что он найдет меня здесь, если хочет поговорить. Все. – И я взмахом руки отправил его.

Вскоре из гостиницы вышел лорд Блэкаддер. Магомет пришел к горе. Вблизи его лицо понравилось мне еще меньше. Из-под сердито сведенных бровей сверкали злые глаза, уголки рта опущены вниз, крючковатый нос напоминал клюв хищной птицы.

– Полковник Эннсли, если не ошибаюсь? – холодным, пренебрежительным голосом произнес он, поднося один палец к краю шляпы.

– Да, это мое имя, – ответил я, не отвечая на приветствие.

– Я лорд Блэкаддер, вы получили мою карточку. Я бы хотел поговорить с вами в более уединенном месте. – Он окинул взглядом открытый двор перед гостиницей. – Могу ли я надеяться, что вы согласитесь подняться в мой номер? Мне нужно обговорить с вами дело, которое касается непосредственно вас.

– На это я согласиться не могу. Между мною и вами, лорд Блэкаддер, не может быть ничего, что касалось бы непосредственно меня, ничего такого, что нужно было бы скрывать.

– То, что я хочу сказать, может оказаться очень неприятным для вас, полковник Эннсли. Я советую вам согласиться на то, чтобы наш разговор никто посторонний не услышал.

– Не вижу причин прятаться. И, должен сказать, мне совершенно все равно. Говорите, что хотите, милорд, и как угодно громко, только, пожалуйста, побыстрее.

– Что ж, прекрасно, если вы так хотите. Я хочу сказать вам, полковник, что вы допустили непозволительную вольность, вмешавшись в мои дела.

– Для меня это новость.

– Не советую со мной связываться, сэр. Вы ведете себя непростительно, недостойно джентльмена.

– Осторожнее, милорд, – горячо воскликнул я.

– Люди, которые забываются так, как вы, должны отвечать за свои поступки, и я вам обещаю, что призову вас к ответу.

Этот разговор порядком меня раздражал, но я держал себя в руках.

– Мне ваше мнение не интересно, и не вам судить о том, что такое джентльмен. Со мной согласится каждый, кто хоть раз открывал газету в последнее время.

– Как смеете вы, сэр, говорить о моем поведении или осуждать его? – взорвался он.

– Что вы, для меня огромное удовольствие сказать вам, что я о вас думаю, лорд Блэкаддер, и, поскольку я готов ответить за свои слова, я не стану себя сдерживать.

– Я требую сатисфакции.

– Пожалуйста! Это легко устроить. Здесь и до Франции, и до Италии рукой подать. В обеих странах этот древний способ решать дела чести все еще в ходу. Секундантов найдем в ближайшем гарнизоне. Я с удовольствием в любое время встану с вами к барьеру.

– Вы грубый, наглый задира! – вскричал он возмущенно, но заметно сник. – Я под присягой заявлю, что вы мне угрожали.

– Сделайте это непременно. Это ведь в вашем духе. Человек, который может шпионить, который может так жестоко обходиться с женщиной, способен на все. Способен делать заявления, которые не может воплотить, способен угрожать вещами, которые не осмелится сделать.

– У меня есть самые убедительные доказательства моих слов. Вы решили вторгнуться в мою жизнь…

– Если это так, то я об этом очень сожалею.

– Вы будете отрицать, что присоединились к моим врагам, что поддерживали их план и хотели вместе с ними обманом лишить меня моей… моей… собственности, которую я ценю и почитаю превыше всего?

– Не знаю, о чем вы говорите, лорд Блэкаддер. Но, чем бы вы ни были раздосадованы, мне не нравятся ни ваш тон, ни ваши манеры, и я больше не стану с вами разговаривать.

Я отвернулся и пошел прочь.

– Постойте, постойте. Вы должны меня выслушать, я еще не закончил. – Он торопливо догнал меня и пошел у меня за спиной, говоря все громче и громче. – Само ваше присутствие здесь – преступление. Вы не имеете права здесь находиться.

– Вы полагаете, что вся Швейцария принадлежит вам, мой благородный граф? – бросил я через плечо, не сбавляя шага. – Это не ваша страна, чтобы мне указывать.

– Я вам обещаю, вы не останетесь здесь, не будете злоумышлять против меня. Я запрещаю! И я покончу с этим. Предупреждаю.

– Вы сами знаете, что говорите вздор. Я буду делать то, что посчитаю нужным, а вы поступайте, как хотите.

И там, на пороге гостиницы, я лицом к лицу встретил Фальфани, который возбужденно выбежал на порог, держа в руке голубой конверт. Весь вид его говорил о том, что он только что получил важные новости.

Я на миг замер, надеясь, что он проговорится и мне удастся узнать, что случилось. Фальфани не подвел.

– Послание из Женевы, милорд, от Людовика Тайлера, – громко начал он, но был прерван самим милордом, который назвал его идиотом и с многозначительным жестом в мою сторону повел его подальше от гостиницы.

Но поздно. Я уже услышал достаточно, чтобы понять, что второй сыщик наконец подал признаки жизни и что его сообщение, судя по ликованию Фальфани, было в их пользу. Чем довольнее была другая сторона, тем хуже было нашей.

Глава XV

Возможно, я был слишком резок с моим лордом Блэкаддером, но лишь те немногие, кто не знает обстоятельств его развода, упрекнут меня. Скандал произошел совсем недавно, и дело Блэкаддера было у всех на устах. Об этом писали все газеты, и оценки, по большей части, были не в пользу его светлости. Однако ему удалось склонить присяжных на свою сторону, и на основании данных показаний судья расторгнул брак.

И все же общественное мнение сочувствовало графине Блэкаддер. Это был несчастливый союз, неравный брак по расчету, навязанный слабой девушке равнодушными и бессердечными попечителями, которые только и ждали, как поскорее отделаться от двух сестер-двойняшек, леди Клэр и Генриетты Стандиш, сирот, не имевших близких родственников.

О богатстве лорда Блэкаддера ходили легенды, но он был человеком низких моральных устоев, roué[30]30
  Развратник (фр.).


[Закрыть] и повеса, к тому же обладал весьма хилым телом и был напрочь лишен тех качеств, которые могли бы увлечь женщину.

Вскоре после рождения сына, наследника титула и громадного состояния, они начали отдаляться друг от друга. Милорд был намного старше своей прекрасной юной супруги и отчаянно ревновал. Искра недоверия переросла в огонь подозрений, и бушующее пламя охватило его, когда после службы за границей вернулся давний предмет воздыханий леди Генриетты Чарли Форрестер из отряда «Черная лошадь» и их имена стали упоминаться вместе досужими бездумными сплетниками, всегда готовыми опорочить имя красивой женщины. Об этом так много говорилось, так часто нашептывалось на ухо лорду Блэкаддеру, что он в конце концов пришел в неописуемую ярость и решил любыми способами, правдой и неправдой отделаться от жены, поручив ловким и опытным адвокатам состряпать против нее правдоподобное обвинение.

Леди Блэкаддер ненавидела и презирала мужа, но невольно играла ему на руку. На самом деле она ни разу не поступила дурно, о чем в один голос говорили все ее друзья, особенно сестра Клэр, верная и преданная душа, но неоднократно давала повод для домыслов.

Один очень неоднозначный случай, который невозможно было опровергнуть, в конце концов стал основанием для обвинения. На суде было доказано, что она решила бросить лорда Блэкаддера, более того, что она собиралась бежать с майором Форрестером. Рассказывали также, хоть и с меньшей долей уверенности, что она встретилась с ним на вокзале Виктория. Их видели рядом, они ехали одним поездом, и имелось сильное подозрение, что они вместе прибыли в Брайтон. Некоторые из служащих вокзала подтвердили это под присягой.

Сама леди Блэкаддер категорически отрицала это и приводила иную версию событий. Да, она ездила в Брайтон, но одна. Майор Форрестер проводил ее, но они расстались у двери вагона. В Брайтон она ездила для того, чтобы проведать старую служанку, некогда служившую у нее, которую она очень любила и у которой часто искала утешения в минуты волнения или беды. Возможно, думала она, это станет первым шагом на пути к разрыву с милордом.

Эта служанка искренне умоляла ее остаться с мужем и вернуться на Гроувенор-сквер.

Поездка в Брайтон стала краеугольным камнем дела против леди Блэкаддер. Ее извратили и выставили доказательством проступка самого отвратительного характера. Нашлись и доказательства. Свидетели под присягой заявили, что видели ее с майором Форрестером и в Лондоне на вокзале Виктория и в Брайтоне, из чего и был сделан вывод, что в Брайтон они приехали вместе.

Доказательств обратного не было. Служанка, жена бывшего то ли французского, то ли швейцарского курьера, по фамилии Бруэл, на суде не выступала просто потому, что ее не удалось разыскать в Брайтоне. Предполагалось, что эта пара содержала там меблированные комнаты, но поселились они в Брайтоне недавно, в справочник внесены еще не были, и потому их адреса никто не знал. Лорд Блэкаддер доказывал, что таких людей не существовало вовсе и что они были придуманы для того, чтобы поддержать изобретательную, но несостоятельную защиту.

Недвусмысленно намекалось, что они были похищены, и это не первые исчезнувшие загадочным образом важные свидетели этого запутанного дела, которое вели господа Гадекер и Гоби. Таким образом, удовлетворительного, да что там удовлетворительного – хотя бы правдоподобного объяснения посещения леди Блэкаддер Брайтона так и не было выдвинуто и тем более установлено, и надежды у нее не осталось. Отсутствие Бруэлов привело к тому, что она проиграла дело. Судья решил в пользу лорда Блэкаддера, и ему было присуждено право опеки и содержания ребенка, младенца виконта Аспдейла.

Поняв, с кем мне придется иметь дело, я не испытывал ни малейших сомнений в том, что несчастная мать в отчаянии решила исправить свои, как она думала, ошибки и каким-то образом смогла забрать ребенка до того, как его отняли у нее.

Я встретил ее на Энгадинском экспрессе, когда она бежала.

Что дальше? Ее перехватят и лишат – законно, разумеется, но все равно жестоко – ребенка, ее плоти и крови? Суд мог принять такое решение, но я, как мужчина и человек чести, должен был предотвратить это и оказать ей полную и твердую поддержку.

Я, полный решимости помочь леди Блэкаддер, все еще был погружен в такие раздумья, когда л’Эшель, помогавший мне проводник, срочно вызвал меня и сообщил, что, по его мнению, остальные собирались покинуть Бриг.

– Я видел, как Фальфани и милорд листали indicateur[31]31
  Справочник (фр.).


[Закрыть], и услышал, как они шепотом упоминали Женеву. По-моему, они собираются сесть на ближайший поезд.

– Несомненно, – согласился я. – Мы сделаем то же самое. Их нельзя упустить.

Когда началась посадка на отправлявшийся в 18:57 поезд до Женевы, мы – я и л’Эшель – появились на платформе, и лорд Блэкаддер понял, что мы задумали. Это ясно отразилось на его лице. Он негодовал, он гримасничал, он обращался к Фальфани, пару раз подходил ко мне со сжатыми кулаками, и я начинал думать, что он наконец решится меня ударить. Увидев, что я вошел в один с ним вагон с явным намерением не выпускать его из виду, он откинулся на подушки сиденья с видом человека, смирившегося с неизбежным злом.

Поезд тянулся ужасно медленно, и в Женеву мы приехали после одиннадцати вечера. Вышли мы на вокзале Корнавен. Они двинулись в сторону выхода, и я последовал за ними, думая, что, если они возьмут экипаж, мне придется пуститься в погоню, но они продолжили путь пешком, явно направляясь в какое-то место неподалеку. Как оказалось, в гостиницу «Корнавен», расположенную совсем рядом с вокзалом.

Войдя, они подошли к стойке администратора, за которой дежурил ночной портье. Я услышал, как они спросили человека по имени Тайлер, и портье, не заглядывая в записи, сердито ответил:

– Тайлер! Тайлер! Ma foi![32]32
  Ей-богу! (фр.)


[Закрыть] Ваш Тайлер – недостойный человек. Он сбежал из-за обеденного стола, не заплатив по счету!

– Я с этим разберусь, – высокомерно ответил лорд Блэкаддер, назвав свое имя и положение, после чего портье низко поклонился. – Позвольте спросить, – продолжил его светлость, – останавливалась ли у вас некая миссис Блэр, леди с ребенком и няней?

– О да, милорд. Они уже несколько дней снимают у нас салон и семнадцатый номер.

– Что ж, хоть что-то хорошее, Фальфани, – с удовлетворенным вздохом произнес лорд Блэкаддер. – А что же ваш друг? Тайлер? Этот болван, вероятно, уже спит?

Тут к Фальфани подошел какой-то оборванец и, прикоснувшись к потертой шляпе, протянул ему листок бумаги со словами:

– Верно, это вам, мсье. Я услышал ваше имя…

– Ага! Это от Тайлера, милорд! Теперь все понятно. – И он протянул записку графу.

– Провалиться мне, если я что-то понимаю! Он пишет, что они уехали, а этот человек, – он указал на портье, – уверяет нас, что они находятся здесь, в этой гостинице. Ничего не понимаю!

– Это какая-то новая уловка, милорд, можете не сомневаться. Эта женщина и дьявола перехитрит. Но мы разберемся. Дождемся вестей от Тайлера, а сама леди здесь у нас под рукой.

– Так ли? Этот человек может ошибаться. Откуда вам известно, – обратился он к портье, – что миссис Блэр все еще в гостинице? Когда началась ваша смена? Что если она ушла, а вы не заметили?

– Это невозможно, милорд. Вот посмотрите, в журнале все записано. Номер 17 занят, а его миссис Блэр снимает.

– Но ее может не быть внутри. Понимаете? Она может его снимать, но не жить в нем.

– Смотрите, милорд, смотрите, там ее спутница, – вклинился Фальфани и кивнул на женскую фигуру, стоявшую поодаль в тени лестницы.

Это была Филпоттс, горничная «миссис Блэр», и она пыталась привлечь к себе мое внимание. Лорд Блэкаддер ее не увидел, потому что его взгляд упал на меня.

– Вы! Вы! – яростно зашипел он. – Вы продолжаете за мной следить? Это возмутительно! Это уже настоящая травля. Как вы смеете вторгаться в мою личную жизнь? На каком основании? Убирайтесь, или я не отвечаю за последствия.

Признаюсь, я всего лишь рассмеялся и остался на месте, хотя крики милорда привлекли внимание. К нам подбежало несколько человек, они уже обступили меня, когда мне на ухо шепнули:

– Идемте, сэр. Незаметно удалитесь. Моя хозяйка очень хочет видеть вас. Она ужасно расстроена.

Глава XVI

Графиня встретила меня тепло, я сразу заметил, что мое появление обрадовало и успокоило ее.

– Я и не надеялась на такое везение! – искренне воскликнула она. – Я не знала, что вы поблизости. Корила себя за то, что отпустила вас. А вы тут как тут, как раз когда мне стало труднее всего. Но постойте… Я все еще могу рассчитывать на вашу помощь?

– Конечно же, леди Блэкаддер!

– Леди Блэк… – Она посмотрела прямо на меня, как мне показалось, испуганно и удивленно, потом, покраснев, продолжила: – Я могла бы и догадаться, что вас моя маскировка не провела, но не называйте меня леди Блэкаддер. Мне этот титул не принадлежит.

– Если мне будет позволено вторгнуться в столь деликатную область, могу заверить вас, что я на вашей стороне. Все были на вашей стороне. Надеюсь, вы поверите, что я и теперь, и всегда буду к вашим услугам.

– Да-да, я уверена в этом. Я знаю, что могу целиком на вас положиться, и сейчас мне это больше всего нужно. Вы знаете, что лорд Блэкаддер в эту минуту находится здесь, в гостинице?

– Я пришел с ним. Я следил за ним и за сыщиком Фальфани с тех пор, как его светлость появился на сцене. Мы с ним поспорили и повздорили. Дело чуть до драки не дошло.

– Он бы не стал драться! Жаль, что вам не удалось его хорошенько вздуть, он того заслуживает. Но сейчас этим делу не поможешь. Как мне сбежать от него?

– С ребенком?

– Конечно. Сама я его ни капельки не боюсь.

– Вы хотите оставить ребенка у себя?

– Для этого я все и начала.

– Что бы ни говорил суд, вы одна имеете на него право. Вы ведь его мать.

Она снова вспыхнула и заулыбалась, довольно забавно.

– Я ни в коем случае не собираюсь отдавать его лорду Блэкаддеру. Во всяком случае, без борьбы. Но он подобрался так близко…

– Ребенок там? – Я кивнул на соседнюю комнату. – Действительно, близко. Что собираетесь делать?

– Все должно было пройти без заминки. Да, все уже почти закончилось, но потом кто-то или что-то меня подвело. Возможно, я слишком многого ждала? Теперь нам снова угрожает опасность.

– Что вы, леди Блэкаддер, будьте мужественной. Давайте поговорим и решим, что делать. Нужно разработать новый план. Не сдавайтесь теперь. До сих пор вы были так отважны, оставайтесь же такой и дальше.

– Спасибо, полковник Эннсли. Обещаю, я буду храброй. – Она с очаровательной откровенностью протянула мне руку, ее прекрасные глаза благодарно засияли. Любой мужчина пошел бы на многое, вынес бы многое ради такого взгляда.

– Уже поздно, но вы должны выслушать мой рассказ, прежде чем мы начнем обдумывать следующий шаг. Будете слушать? Я вас не утомлю. Но это долгая история. Сперва позвольте объяснить, с чего все началось. Я должна вывести вас из заблуждения. Я не леди Блэкаддер… Нет-нет, поймите меня правильно, это не из-за развода. Я никогда не была леди Блэкаддер. Леди Блэкаддер – это Генриетта Стандиш, а я – Клэр Стандиш.

– Какой же я глупец! – вскричал я. – Я должен был догадаться.

– Как вы могли догадаться? Но позвольте продолжить. Я до конца своих дней не забуду того отвратительного судилища, тех ужасных дней бракоразводного процесса, когда адвокаты дрались и спорили из-за моей дорогой сестры, как собаки из-за кости, скалили зубы и рычали друг на друга, пока судья восседал над ними, как старый важный филин, и даже не шевелился.

Генриетта наотрез отказалась появляться на суде, несмотря на то что адвокаты ее к этому подталкивали. Она могла бы пролить свет на темное прошлое, она могла бы отмести трусливые обвинения и ложь, которой окружили ее имя. Если бы присяжные хотя бы увидели ее милое, грустное лицо, если бы они услышали рассказ обо всем, что с нею произошло, из ее красивых губ, они бы вынесли совсем другое решение. Но сестра ни в какую не соглашалась. Она не хотела защищаться, не хотела побеждать. Она хотела просто дождаться, когда все кончится, и спряталась в укромном уголке в Апеннинах, где я должна была присоединиться к ней с ребенком, малышом Ральфом.

О том, что она могла потерять его, вопрос вообще не стоял, иначе она бы заставила себя бороться, чтобы не лишиться того, что ценила больше жизни.

Для меня решение суда стало громом среди ясного неба, хотя, признаюсь, под конец слушаний у меня начали появляться нехорошие предчувствия. Судья решил доверить наследника заботам лорда Блэкаддера и отнять у милой, кроткой Генриетты ее самое большое сокровище, лишить ее счастья. Невинное дитя должны были отдать на воспитание чужим людям, состоящим на услужении у его бессердечного, бесчувственного отца.

Я собрала все свое мужество и выслушала то, что было сказано на суде, весь поток чудовищной лжи, изливавшийся из клятвопреступников и лжесвидетелей, чьи показания принимались на веру, как Божье слово. Одним из них был известный вам Фальфани, который не раз исполнял презренную роль шпиона.

Как только судья огласил свое жестокое решение, я выскользнула из зала, выбежала на Странд, запрыгнула в двуколку и помчалась в Гамильтон-террас. У меня давно был готов план, и я собиралась незамедлительно начать действовать.

Верная Филпоттс уже ждала меня, приготовив все, как я велела. Мы быстро запеленали малыша – он, золотце, даже не заплакал, – взяли багаж, собранный еще несколько дней назад, вещи, необходимые для поездки в Фуентеллато, и отправились в путь.

Я знала, что погоня не заставит себя ждать, но у нас была фора, дававшая надежду выехать в Италию беспрепятственно. Когда я впервые увидела вас в Кале, меня охватил жуткий страх, который, впрочем, быстро прошел. Вы не были похожи на сыщика и успели стать моим другом до того, когда в Амьене на поезд сел Фальфани, этот негодяй.

(После этого леди Клэр Стандиш начала описывать свою поездку из Базеля в Лозанну и хитрость, при помощи которой она избавилась от второго сыщика, о чем читателю уже было рассказано.)

Добравшись до Женевы, я сразу же связалась с Генриеттой. Мне казалось, что теперь, когда я зашла так далеко, ей стоило присоединиться ко мне, чтобы мы вместе решили, как поступать дальше. Первой и главной нашей задачей было любой ценой оставить у себя ребенка и защитить его от кого бы то ни было. Я не знала точно, до каких границ простирается действие английских законов, но не верила, что суд по бракоразводным делам и его агенты доберутся до нас даже в глухой итальянской деревеньке. Больше всего я боялась лорда Блэкаддера. Он до того самоуверен и беспринципен, что, если бы ему не помог суд, он бы пустился на хитрости или даже применил силу, чтобы добиться своего. Мы не могли бы чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока он ищет нас. Лучший способ уберечься от его когтей – сделать так, чтобы он не знал, где мы находимся.

Фуентеллато для этого не подходило, потому что хоть ему и не было известно, где именно нашла убежище Генриетта, он наверняка о чем-то мог догадаться, выяснив, куда я еду. Если бы ему не удалось перехватить меня по дороге, он бы приехал прямо туда. Я бы сделала все, чтобы он нас не нашел, но куда еще мы могли уехать? Дальше за границу? На край земли? Мы не сомневались, что лорд Блэкаддер не остановится ни перед чем, пойдет на любые крайности, чтобы вернуть наследника.

Поэтому было крайне важно, даже необходимо отделаться от его агентов, которые шли за мной по пятам. Это было еще одной причиной объединить усилия с сестрой. Я придумала хитрый способ запутать и сбить с толку моих преследователей, сделать отвлекающий ход, пустить гончих псов по ложному следу, чтобы лисичка успела юркнуть в норку.