Текст книги "Покоряя тонкие миры"

Ладонью левой руки она вдавливает мою грудь нежно и ласково, изменяя положение тела. Она приподнимается, владелица ситуации, королева без пафоса и корон, простая и естественная как неконтролируемый пожар, дарующий тепло человеку, сжигающему свое прошлое. Желание говорить парализовано ситуацией, я уже лежу на лопатках, какие слова могут быть у проигравшего? Если только обиды, но как я могу быть обижен на нее, когда она, передвигая коленями неторопливо, с раскачкой ползет по мне, словно забираясь выше по пальме за кокосом. Стремительная грация легкости ее движений сопровождает мое тело мурашками, в основательно горизонтальном положении. Комбайн, собирающий мои несовершенства и дарующий свободу в поцелуях, на пути к моим губам. Влечение, невозможность отречения наполняют смыслом больше, чем многие моменты радости моей жизни.

Шевелить руками мне не удавалось, в прочем и не хотелось. Лена уперлась в мои локти своим незначительным весом и беспредельно большой легкостью. В момент уединения промелькнуло лицо Лейлы, сопровождающей резкую смену фона и окружения, темные оттенки бордовой клубящейся энергии от ее образа создавали иную страсть, иное желание.

– Не отвлекайся, – шепчет Лена и кусает мой подбородок, продолжая эмитировать присоску осьминога своими губами, сползая вниз.

Легкое счастье наполняет сердце в обратную сторону, сторону ее поцелуев, углубления в божественную природу через физическую оболочку. Она соединяет руки вместе, легонько касаясь моих своими прохладными пальцами, и планирует географию своих поцелуев. Вздымаясь, откидывая волосы назад, она освещает мой взор, в желании слияния вдавливая мой живот, заставляет выпустить весь воздух, что был в моих легких. Не успевая сделать вдох, она уже становится моей оболочкой, поглощая часть меня своей ротовой полостью. Я умудряюсь на вдохе издать звук, напоминающий возглас неудержимого удовольствия перед удовлетворением вертикальных всплесков потребности вылиться из одного мира в другой. Качания колеблют мое существо в желаниях исполнения, более быстрых действий тела.

Перекинувшись с локтя на вытянутую левую руку, правой я провожу по ее щеке, чувствуя ладонью движение ее мышц в скулах, синхронных с колебательным движением. Рука проскользнула через мочку уха к задней стороне ее шеи, и легким движением, получившим отклик с ее стороны, она принимала положение, что навязывал ей я. Перевалившись, как котенок, я подтащил ее выше себя, мы разместились в позицию, положившую начало моей передислокации. Оказавшись в центре нее, я вторгся глубже ее территории, и, не входя глубоко, резким обратным движением я практически удалился, без задержки вернулся в нее плавно, с каждым разом проникая дальше. Лена с каждым разом тянется ко мне своей грудью. Сомнений нет, разводя стороны ее халата, я развожу его части в разные стороны, и ее кожа, что белее молока, озарением бьет в голову. Я вижу больше, чем она есть, я целую громче, чем звук есть.

Мы продолжали радоваться совокупности наших разных существ еще какое-то время, которое застыло в процессе и не было заметно, скорее мы двигались по шкале вверх. Когда Лена растекалась в пространстве, я молча целовал ее мочку уха, варьируя область до шеи. Потом необходимо было ее собирать воедино чередой настигающих волн берега в целостности твердого и мягкого состояния, сопутствующего каждому. Мы меняли расположение тел, оставляя сущность постоянных движений в покое. Поцелуи, это единственное, не считая звуков сопровождения чувств, что умели наши губы в это время.

Снова подходящее чувство, желание излиться я уже не хочу останавливать, максимально я хочу дать ей всего себя и наполнить все ее внутреннее пространство собой. Оттягивая ее голову за волосы назад, я легонько провожу зубами по шее и чувствую как с каждым заходом снова сокращаются ее внутренние мышцы, то же происходит и с моими. Выдыхая воздух совместно с звуками рядом с ее ухом, она отводит мою голову и впивается в мою мочку, теперь я чувствую как наполняю ее разливающимся теплом. Это длится долго с переменным напряжением, с движением излишки выходят, обдавая кожу теплом. Подав себя вперед она рушит нашу с ней связь и стремительно припадает губами, собирая остаточные всплески. Пока я делаю рваные вдохи прикрытыми глазами устремившись в потолок, усилием позвоночника стараюсь удержать обмякшее тело, внимание приковано лишь к одному месту, от очага которого исходят мурашки. Запрокинутая голова возвращается в обратное положение, как забрало у рыцарей в доспехах. Глаза в глаза, мы дышим в душу друг друга, видим друг друга, одновременно делаем глоток, она продолжает. Я уже не хочу находиться вертикально и в моменте безопасно падаю на кровать. Лену, похоже, ничего не может отвлечь, чему я рад до бесконечности, которой наступает предел. Волны выброшены на берег, и теперь они возвращаются обратно в океан, то, что было вокруг нас, между нами, теперь находилось внутри каждого. Приподнявшись к ней, я поцеловал ее нежно в губы.

– Ты явила мне собой великолепие вселенной, спасибо Лена.

– Будь счастлив, – сказала она, после чего поцеловала в щеку и положила свою голову на мою грудь, поглаживая кожу на животе.

Не найдя удобного положения своим рукам, я взял копну ее волос и положил на свое лицо, тонкие фруктовые ароматы впитывались всей кожей, где происходил контакт с кожей, приятная прохлада. Все чувства были такими легкими, тело даже перестало иметь вес. Мне хотелось ровно ничего, все уже было, все уже есть. Веки сами укрыли глазные яблоки, и я провалился в сон.

Глава 19

Лена сидела на большом камне посреди зеленого поля, на ее колени большой лев положил свою большую голову с роскошной гривой, которую она расчесывала. Медленно даря зверю свою ласку и заботу, я стоял и улыбался, понимая, что картина дополнена и без меня, а она смотрела на меня и понимала то же самое. Меня тянуло в другую сторону, туда, где я был нужен, или ситуацию, которая нужна была мне. Расслабившись, я перенесся в более плотное тело. Нас было гораздо больше, нежели два человека, большой отряд пробирался через лес. Зеленые дебри не способны остановить наше желание пройти сквозь них, движение вперед перерастало в необходимость. Я оглядывался в поиске знакомых лиц, но поблизости их не было, малознакомые люди, которых я встречал на ужине, сопровождали меня. Впереди нас шли люди, они очищали дорогу, делая поход легкой прогулкой.

– Собственно, сколько добытой породы мы хотим предоставить в Левинсгарден? – услышал я диалог сзади себя, от вельмож, которые передвигались при помощи паукообразной каретки.

– Сложно сказать, для начала надо провести полевые испытания, чтобы понять приблизительную возможность ценности.

– Да, тут я с вами согласен, вдруг не имеет смысла тратить деньги на транспортировку, и мы сможем преобразовывать закрытый эфир на месте, – сказал тучный мужчина в шляпе, вмешавшись в диалог.

– Торопимся, нужно преодолевать большие расстояния, пока Анх освещает нашу дорогу.

Я отошел в сторону, дабы пропустить их вперед, вальяжные господа окинули меня взглядом, пробираясь в глубины. Они шли вперед, опущенные головы, серые глаза, похоже, что дорога вымотала их больше, чем тот энтузиазм, который копился в них в ожидании похода.

– Ведь мы можем заменить угнетающие станции и освободить многих людей от тяжелой работы в шахтах. Лейдер, ты чувствуешь, что мы на правильном пути?

– Да, но я не понимаю, откуда в тебе столько энтузиазма, Фенник.

Я вклинился в строй за ними, в капюшоне уже было достаточно душно, и я решил его снять. Потянувшись, я заметил браслеты на своих руках, в них были те самые запонки, а на своем предплечье заметил татуировку, которую прежде не рассматривал. Задирать рукав, чтобы посмотреть, я не стал, и продолжил идти, вслушиваясь в диалог Лейдера и Фенника.

– Как можно жить без мечты и веры в будущее, что мы можем изменить в лучшую сторону?

– Да, наверное, поэтому я и согласился поехать с тобой, друг мой.

Лейдер положил руку на плечо своего друга, и они сблизились.

– Посмотри, ты ведь помнишь, какими были наши земли? Деревья, коим не было конца, как мы проводили время в садах. Что с ними стало? Мы потратили все, что у нас было в обмен на удобства, подаренные мимолетным использованием жизни лесов, сокровищ Эриды.

– Ты прав, но ведь это был не наш выбор.

– Но ведь мы тогда не могли ничего сделать, а сейчас, мы уже не беспомощные дети, в наших силах исправить созданные проблемы и неурядицы.

– Будь на то наша воля, мы бы и тогда не пошли по этой дороге.

– Простите, друзья, что приключилось с частью вашей Эриды? – догнав их, я задал свой вопрос.

Они оба смутились, замолчав на мгновение, и я понял, что моя попытка вступить в диалог была не столь удачной. Пытаясь сделать добро даже на словах, не нужно надеяться, что оно откликнется так же быстро.

– Ты из этих мест?

– Фенник, ну раз человек спрашивает, значит, он не из наших мест.

– Ты прав, простите, но мы с вами не знакомы. Я, Фенник, а это мой друг Лейдер, мы прибыли из Левинсгардена, что находится выше западного побережья нейтральных территорий. С гордостью могу заявить, что мы жители Левинсгардена, прочно стоящего на земле своих предков.

– Ахаха, ну ты начал, мы с другого мира. Друг мой, как видишь, внешне мы не особо отличаемся, даже говорим на одном языке. Просто в какой-то момент мы начали жить по-другому.

– Фенник, ну как по-другому? Так же просто начали появляться разные технологии.

– По-твоему, технологии не поменяли нас?

– По-моему нет, просто стало жить легче.

– Легче? Теперь уже нельзя просто набрать даров природы.

– Но ведь их можно обменять.

– На что обменять? – спросил я.

– На то, что в цене, то чего больше всего будет по стоимости меньше, чем то, чего меньше, но иногда наоборот.

– Наоборот?

– Некоторые материалы независимо от того, сколько их, имеют свойство заканчиваться, потому что используются в расход.

– Расход, то есть в оборот?

– Да.

– Так, например, мы поддерживаем жар в печах при помощи угля.

– А те машины, на которых шагают господа впереди, как работают?

– На интегральных камнях.

– Интегральные камни?

– Да, у вас их, похоже, нет. У нас они создаются под прессом, с помощью быстрых колец, которые делают молнии.

– Молнии? Как на небе?

– Они очень похожи на те, что мелькают сквозь тучи, но мы их получаем от большой скорости магнитных трений.

– Мы с Лейдером как раз работали на таком предприятии.

– Или тебе интересно то, как они ходят?

– Мне все интересно, я раньше подобного не видел.

– Да это еще что, видел бы ты «синтаксис верб».

– Да и хорошо, что ты его не видел, это последнее, что хочется видеть.

– Почему? Это не красиво?

– Это большой хлопок, разрушающий камни.

– Настолько порой большой, что взрывает целое здание.

– Зачем тогда он нужен?

– Его создавали не специально. Большой форнитный камень при наполнении эленергией дает трещину и разлетается на части.

– Камни, значит, должны быть надежными.

– Именно, как раз мы их и набирали глубоко в земле, в тесных пещерах, что копали собственными руками.

– Понимаю, мне как-то довелось жить в пещере, – посмеялся я, вспоминая пещеру.

– Эти пещеры не похожи на те, в которых живут, они служат для того, чтобы забирать блага Эриды.

– Понимаю, как думаете, нам далеко еще идти?

– Да кто его знает, идем и идем.

– Когда дойдем, и нужно будет работать, будем думать о том, как легко было идти.

Впереди раздался хлопок, и одна из машин стала выпускать кипящий пар из заднего отсека, после чего произошел взрыв. Мы были неподалеку, поэтому и побежали вперед, кинувшись за всеми, кто был впереди. Выстроившись по кругу, мы воочию увидели картину. Механизм был разорван на части, которые разлетелись во все стороны, зацепив идущих рядом людей. Человека, что шел сразу за господами, обожгло до красной кожи, он уже не мог кричать, его тело дергалось в конвульсиях, испуская последние заряды энергии своего тела. Несколько других истекали кровью, их уже стали бинтовать, закрывая раны тканью, что была под рукой. На машине под паром лежали куски тела того господина, который сидел на ней. Визжащий от страха в панике второй господин вопил, чтобы его вытащили как можно быстрее. Три человека расстегивали несколько ремней на ногах, и обхваты на животе, что корсетом удерживали в ровном положении тела. Помочь я уже никому не мог, поэтому отошел в сторону и смотрел за поворотом ситуации. Высвобожденный человек продолжал вопить, передвигаясь на четвереньках к телу погибшего.

– Брат мой, как такое могло произойти?

Пытаясь, видимо, посмотреть в его глаза последний раз, он полз в отчаянии. Продолжать на это смотреть, желания не было, я обогнул людей и направился прямо в лес в поисках уединения.

Я двигался вперед, и голоса затихали, шум оставался вдали, а я шел прочь от него. Не знаю, сколько я шел, но вышел я к берегу озера. Блески отраженного света били в глаза, трава переходила в песок, лежащий ровным слоем шелка на всем виднеющемся побережье. Не особо размышляя, я пошел по левой стороне берега. Тут я услышал знакомые потрескивания, в деревьях была открытая воронка с малой активностью. Неужели, это тот же лес, куда ездили мы тогда?

Простые энергоформы, еще эмоционально не выгоревшие, разбредались по небольшой территории. Они блуждали по лесу, пытаясь найти цель для того, чтобы отдать ей свою энергию. Сталкивался ли я до этого момента с ними? Знал ли я как быть в этой ситуации? Выходит, я не зря был тогда в лесу и научился этому, похоже, что зависит не только будущее от прошлого, но и прошлое от будущего… Выходит, я могу влиять и изменять его? Впрочем, какая разница, если это и так, то я не смогу повторять все действия в ровной синхронизации сквозь время.

Ну что же, нужно освободить поле. Снимая браслеты, легкой поступью я удалялся от берега. Может, это было и неправильно, а может и правильно, суждения нужно было откинуть, я смогу, я сделаю. Браслеты уже отправились в карман, за ними же ушло и ожерелье. Теперь я чувствовал, как аура разворачивается, за ней я повторял мысленно тоже чувство, что и тогда. Поля разворачивались, шаг даровал мне уверенность, шаг наполнял меня потоком энергии из центра Эриды. Я чувствовал их, их колебания, их нутро, трясущееся в воздухе.

Следующие поля разрывали сущностей на расстоянии, их эктоплазма падала на траву, укрывающую слои грунта Эриды. А я углублялся все дальше, понимая, что мои действия стоят затраченного времени. Отдельные звуки, слышимые мною, приходилось пропускать мимо, контроль требовал полной концентрации моего внимания. Время застыло, есть только путь до конечного результата. Было бы неплохо сделать камень ярости, большой камень ярости. Если они найдут его, что они будут делать с ним? А это, пожалуй, интересно. Я остановился, закрыв глаза. Плотность существ, находящихся рядом была достаточно большой, чтобы объединить их и сжать. Вибрациями мой купол изменял свою форму, словно переворачиваясь, он стал накрывать большой волной группу бесплотных. Я почувствовал движение рядом.

Открыв глаза, я встретился с бесплотным вблизи, купол пришлось разорвать, и всплесками импульсов подбирать нужную резонирующую частоту для его уничтожения. Легкая паника смешалась с адреналином, мои шаги назад с оборонительной атакой разорвали существо. Концентрация вернулась на создания купола, они успели разбрестись. Мои ладони сжались вместе с созданным куполом, эктоплазма разлетелась в стороны, усилием я дожимал, формируя твердую субстанцию, насколько хватало сил. Размыкая руки чуть дальше, я давал свободу, и снова принимался сжимать, затем еще и еще, чередуя сжатия и разжатия. Дальше я уже не смог удерживать физический объект в воздухе, и он упал в траву. Пожалуй, пусть там и лежит, у меня еще остались бесплотные, я двинулся дальше. Процесс повторялся, ресурсности и запаса сил оказалось много, идти было довольно легко. Воронки я так и не увидел, она ощущалась как отталкивающий выдох, идущий из недр Эриды. Больше я ощутить не смог, а значит, ничего делать и не требовалось.

Присутствие, неизвестное ранее, изменило траекторию движения, мои шаги повели левее к кустарнику, за которым отсутствовала видимость. Через куст я не стал идти напролом, было опасно, я взял больший радиус обхода и обошел его на расстоянии. Фигура человека в стоячем положении зависла в прострации, красться я не хотел, поэтому медленно стал приближаться к загадочной фигуре. На расстоянии метров пятнадцати, человек, на вид молодой, посмотрел в мою сторону и закричал. Меня пронзил его крик, я замер, а он побежал в мою сторону. Страх меня поглотил, с каждым его шагом, с каждой секундой крик давил на меня все больше. Он уже вынудил меня развернуться и бежать прочь, я так и сделал, но не более трех шагов. После них я остановился и перенаправил поток энергии, ведущий и питающий меня из центра Эриды в обратном направлении. Скинув избыточный эмоциональный потенциал, я развернулся и в своем представлении воздействовал на него, разведя руками и разорвав его тело в дымку, что прошла по инерции вокруг меня. Странная хрень.

Сопровождая взглядом дымку, я оглянулся в ее сторону, она снова собралась в тело, но уже в полупрозрачное. Теперь я его мог сжать импульсными волнами, что транслировал через сознание. Для удобства я имитировал руками напряжение, созданное вокруг него. Откинув страх, подошел ближе.

– Кто ты? – задал я ему свой вопрос.

– Оно близко, оно догонит. Там в лесу, оно таит свой взор, пожирая плоть горящими глазами.

А это уже звучало жутко, обернувшись, я вглядывался в кусты, в поиске чего-то ужасного. Но лес был как лес, ничего необычного, ну, может, чересчур зеленый. Я повернулся обратно и уперся в его серые, открытые до упора веки, пытаясь выудить из них хоть что-то. Пустота, ничего не ясно, лицо нечеткое, черты не понятны.

– Кто он? Что тут случилось?

– Он? Кто он?

Диалог не построишь, что делать? Оставить бедолагу в покое? Он напуган, должно быть перед смертью испытал сильный страх и стресс, и теперь, пока эта энергия не покинет его, он будет вынужден блуждать тут. Можно попробовать его развеять, или же оставить тут. Разведя ладони, продолжил смотреть в него, от него исходил страх, цепляющий меня. Воссоздав свое подключение к центральному каналу Эриды, я продолжил питаться и снова возвел невидимый барьер. Да, больше он ничего не скажет, вернусь к озеру и отдохну, пока другие не придут, отличный способ набраться сил и отвлечься.

Уходя от него, я оборачивался, его силуэт стоял без движения, а позже скрылся в зарослях. Камень ярости, созданный мной, светился переливами от алого до темно-красного цвета. Ближе подходить я не стал. Он получился достаточно большим, чтобы его можно было увидеть в траве со сравнительно близкого расстояния.

Выходит, что я во сне? Двигаясь к реке, я задавал себе вопросы, уходя в диалог наедине со своими мыслями. Или же это прошлое? Все же я не чувствую себя так, как обычно. Вероятно, одно из моих тонких тел способно к перемещению во времени, а время и пространство выходит, это одно и то же? Стало быть, это иная плоскость вектора одной и той же кривой или прямой, но судя по тому, что происходит со мной, кривая становится косой пропорционально движению помыслов в обход действиям. Мысли бренны, а вот листья зеленые. Мне захотелось подойти к дендробиуму, его цветки вздымали вверх, пытаясь дотянуться как можно ближе к солнечным лучам. Такой красивый, но ему ни за что не перегнать деревья, благо ветер раздувает его плотную шапку из листвы и дает немногим лучам попасть прямо в него. Такой красивый, в чем его красота? В многообразие простых элементов, комбинированных в сложное строение. И как он из семени знает, как должен расти? Получается, что это заложено в нем, в его структуре. Выходит, также происходит и со мной. Ведь если я умирал, и рождался, это было не один раз, мой стержень, как и стебель цветка. В одной из жизней я могу раскрыть бутон своей личности и явить миру красоту своей души, подобно этому цветку. А могу завянуть, как бы то ни было, это в любом случае произойдет, но как? Хоть и не все способны оценить красоту, особенно в суете собственных дел под давлением времени, заставляющего их тела бегать от одного дела к другому на протяжении всей жизни. А если еще и дела скоротечны и требуют постоянных действий… Ох, как же мои мысли далеко заходят и не дают просто лицезреть красоту этого цветка.

– Процветай, как единица всего сущего, – сказал я ему на прощание и отправился к воде, что уже виднелась за шелестящими клиновидными листьями толстых деревьев, которые повидали гораздо больше, нежели я.

Из леса выходить не хотелось, скрываясь за кустами, я проводил время, рассматривая местность. Я наблюдал быстрыми толчками воды, что исходили, возможно, из глубины озера, за полетом птиц, которые в воздухе писали геометрические фигуры в движении, за темным дымом, что виднелся вдали и шел в сторону, к которой направлялись мы. Хотя, кто мы? У каждого из нас разные цели, и для каждого из нас поход принесет личные плоды. И что это за дым? Похоже, что над этим вопросом требовалось обильно почесать свой затылок, расправив волосы на нем пальцами рук, не ног же. Ладно, это потом. Нежно упав на мягкий травяной покров, я облокотился на древо спиной, и уже смотрел в сторону дыма, без мыслей. Тут довольно спокойно и ничего не угрожает моей безопасности, глаза сами накрылись веками, как шелковой простыней.

В период расслабления я увидел себя со стороны, лежащего под деревом, перемещение было гладким, как касание кончиками пальцев нежной кожи Лены. Казалось, что я могу оторваться от Эриды и взмыть вверх, если этого захочу. Я захотел, и легкий прыжок поднял меня вверх, к высоте кронов деревьев. Ровно с такой же скоростью я опустился обратно. Натяжение воды бросало вызов, я решил проверить легкость своего тела, и не думая, побежал по водной глади. Шаги были длинными, сопротивление воды даже не чувствовалось, впрочем как и моего тела, мне стало немного не по себе и я смутился. И тут же стал проваливаться сквозь толщу воды. Страх неизведанного, что скрывала вода, поглотил меня больше, чем она сама. Мой контроль, легкая власть над ситуацией перегнулась легче, чем соломинка в пальцах бунтаря подростка. Дергаясь из стороны в сторону, я старался не только подняться из глубины, но и уворачиваться от несуществующих тварей, которые, возможно, и не пытались меня съесть.

– Держи себя в руках.

Показался голос внутри, прислушаться к которому, мне мешали телодвижения и лишние махи конечностями.

– Расслабься, страха нет.

Голос звучал ободряюще, расходясь по всей поверхности тела, тонизирующе и успокаивающе резонируя, даруя спокойствие.

После чего я пересмотрел свое положение. Действительно, я не хочу тонуть, и тут моя воля выдавила меня вверх. Открывшись цветком, я явил свою красоту миру, падать вниз мне не хотелось, я завис в высоте, осматривая красоту вокруг себя своим взором, отклик которого благотворно отзывался внутри. С высоты долина выглядела иначе, неровности склонов перестали казаться преградами, в них чувствовалась гармония, являвшая в себе всю искренность доброты пространства. Дым шел из горы, напоминающей вулкан, что, видимо, спит. Но откуда дым? Неужели ты решил проснутся именно сейчас? Без колебания меня потянуло любопытство, медленно, но верно я перемещался сквозь физическое пространство, наблюдая виды, которые доступны без ограничений лишь птицам. Сладкое блаженство полета являло собой накатывающее удовлетворение.

Оттенки синего сменялись зелеными, потом желтыми, переходя в коричневые, пока не появились серые твердые скалы, со своими рисунками в виде мазков божественной архитектуры, выраженной в экспрессионизме сюрреализма, и вот я тут. Большой кратер вулкана, испускающий дым из центра, выбрасывает множественные кучерявые клубы темной массы в пространство. Это так естественно, если бы не одно «но» или даже несколько «но», разгуливающих с левой от вулкана стороны. Выглядели они ровно как самые обычные люди, в странных нарядах. Желание рассмотреть их превысило здравый смысл, и то что, они могли быть против такого резкого проникновения на их территорию, могло вызвать разную реакцию, я даже не подумал. Как я вообще мог об этом подумать, если я парю наравне с птицами, чувствую себя иначе, и даже не представляю, видят ли меня окружающие.

Плавное приближение моего существа сопровождалось внутренним спокойствием и желанием узнать, кто они, узнать, имеют ли они хоть какое отношение к эгрегору Эриды, смогут ли они помочь мне привязать сущности хотя бы Лейлы и Семфиры к нему.

Капюшон переходил в маску, закрывающую лицо полностью, а синяя куртка доходила почти до колен и выглядела гладко, отражая лучи Анха в разные стороны. Быть может, благодаря этому, человек внутри не чувствовал жары, кто знает. Ноги так же были скрыты штанами из похожего материала, уходящего к стопам, приобретая вид странных надутых ботинок. Я завис в наблюдении за их действиями, они шли отрядом, не отходя далеко друг от друга, удаляясь от вулкана. Возможно, именно поэтому вулкан начал выпускать дым. Можно ли с ними поговорить? Или взаимодействовать? Вопрос, конечно, хороший, но пока я слишком уж близко не подлетал, стараясь как можно лучше разглядеть их действия в тот момент, когда они думают что одни, а иначе сложно будет понять их цели. Они пробирались через лес, голосов я не слышал, но иногда кто-то из них поворачивался на ходу и жестикулировал руками, старясь что-либо объяснить.

Я понял, что могу проходить сквозь деревья, когда нечаянно задел одно из них плечом, и почувствовал его жизнь, то, как они спокойно пропускает через себя питательный сок, впитывая его из почвы. Сразу же мне захотелось остаться тут, время показалось долгим, хотя это я стал воспринимать его течение, отталкиваясь от видения древа. Даже движения стали гораздо медленнее, мне показалось, что я выходил из него целый час. Может, оно так и было, потому что незнакомцы уже довольно оторвались от моего преследования. Пришлось нагонять, неторопливо двигаться, потому что как сильно я ни желал ускориться, этого не выходило. Летать по лесу оказалось приятно, проблематично иногда было уходить от листьев, веток, травы и других объектов, они сильно начинали влиять на мое существо, когда мы оказывались в контакте. Энергоформа, цеплялась за другую, исходящую от всех физически видимых объектов, за ту, что не мог увидеть взглядом. Именно поэтому нужно было плутать, то поднимаясь выше кронов деревьев, то опускаясь вниз, следуя плутанию местных тропинок. Периодически я все же задевал другие объекты, двигаться быстрей не получалось, и я стал скучать по привычному переставлению своих ног, дыханию, о котором уже позабыл. Странно, что при контакте с водой такого не происходило. И все же эта легкость, неимоверно притягательное чувство, несравнимое ни с чем другим, что я мог испытывать прежде, я должен быть благодарен за то, что могу прочувствовать его.

Повороты и тропинки путали восприятие, казалось, будто я заблудился. Словно, я двигаюсь не туда, но внутренний компас вел меня верно, осознанно, ровно так, как и должно было быть. Вскоре я увидел их лагерь. Утонувшая в грунте большая фигура походила на вытянутый эллипс светло-синего цвета. Привычных дверей не было, проход открывался сам и закрывался после вошедшего, циклично изменяя свою форму в открытом положении. Когда последний член их мнимой экспедиции вошел внутрь, полетел и я, в надежде пройти сквозь структуру оболочки, в которой они скрылись. Вот-вот и я увижу, что внутри, но именно сейчас у меня не выходит пройти сквозь, усилия оказываются напрасны, как бы сильно я того ни желал. Подавая свое тело немного назад, я стремлением пытался пробить оболочку, отделяющую меня от того, что я могу увидеть внутри, но все без толку.

– Не время, друг мой.

Вместе со словами меня обдал жар золотистого оттенка, поглощающего все вокруг, и иное существо осветило меня своим присутствием.

Я посмотрел выше, его тело было человеческим, воспринимался он гораздо реальнее реальности, я стал двигаться, приближаясь к нему по исходящим от него лучам. Теплота была схожа с той, что шла от Лены, только гораздо сильнее, больше по шкале своего спектра. Переливы его ткани яркого, глубокого желтого цвета не имели складок, как и в принципе физически не существовали, одежда нужна была ему только для того, чтобы выглядеть подобающе. Не знаю, какой формы был его халат, или же это был просто отрезок ткани, хитро обматывающий тело и покрывающий большую его часть. Ровные, прямые волосы уходили прямо вниз по краям контура лица. Русый цвет переливом играл своей градацией оттенков, и это выглядело красиво, удивляло, поскольку, как и в случае с Леной, свет не отражался от него, он сам был соткан из него и дарил его окружению, пространству. Прямые длинные брови имели небольшой загиб уже у их завершения, в сочетании с прямым греческим носом. Тонкие губы, не особенно длинные, завершали его образ. Он улыбался мне, как своему старому другу, будто мы были знакомы с детства.

– Понимаю, это пока что новый опыт и тебе непривычно. Как ни крути, это для тебя естественная форма, поскольку твое сознание растет, твоя душа еще не приняла тот рост, что произошел. Дай время практике, только так ты преуспеешь в образе этой формы.

– Продолжай, мне чувствуется, что тебе многое хочется мне рассказать, – ответил ему я, стараясь одарить его всем теплом, которым владел.

На его лице сразу же расцвела улыбка. Улыбаясь всем лицом, он являл собой истину, что таилась в нем уже давно.

– Так пройдемся же! – правой рукой Конспектор указал нам дорогу с углом в сорок пять градусов.

Скоро невидимая лестница в небо станет нашим путешествием во время разговора. Мы тронулись, без движения улетая в невертикальный подъем.

– Меня зовут Конспектор, я один из числа нашего пантеона, что следит за временем в пространстве. Ты – это твой отголосок из другого времени, мы знакомы с тобой давно, твоя душа в разных воплощениях искала встречи со мной, и признаюсь, ты очень быстро получил эту дружбу. Тебе незачем видеть то, с чем ты скоро столкнешься, иначе тебя будет ожидать предвкушение предстоящих событий. Как ты уже знаешь, нет ничего, кроме настоящего, пока еще нет.

В этот момент он посмотрел на меня, снова находясь в своей доброй улыбке.

– Что же должно произойти? Я не хотел закидывать вас вопросами, но все же, – после чего я улыбнулся, и мы уже поднялись над деревьями и были выше их макушек, продолжая подниматься.