Текст книги "Покоряя тонкие миры"

Пробежав метров пятнадцать, она остановилась и обернулась в мою сторону. Я останавливаться не хотел, и с разгону сбил ее с ног. Только произошло так, что мы зависли в воздухе.

Сначала мне не было понятно, как наш стремительный полет не перешел в падение, а просто остановился на кривой по оси икс при минимальном отклонении. Я привык к тому, что меня постоянно притягивает к центру планеты, стремительно, без задержки, с самого рождения. Когда прыгаешь, всегда знаешь, что приземлишься, а так хочется в космос. Старательная попытка оторваться от земли как можно дальше, заканчивается желанием гравитации впечатать тебя в землю с большей силой.

Мозг даже не смог мысленно это объяснить, ситуация не была знакомой, и он молчал. Открыв свои глаза, я смотрел из-за ее плеча, мы висели в воздухе и медленно вращались против часовой стрелки.

– Так разве бывает? – спросил я.

– Бывает, лови момент.

После этого я снова закрыл глаза, мечтая также, как лежа в кровати перед подъемом на работу, успеть выспаться до второго будильника за пять минут.

Когда время приблизилось к шести, мы рухнули вниз. Резко, беспощадно, по всем правилам силы притяжения. Она оказалась вверху, смотря на меня и улыбаясь. Я стал мимасить ее гримассу и ровно так же стал улыбаться, даря ей теплые эмоции.

– Ну как тебе?

– Весьма необычно, чем еще удивишь?

Взяв мои руки под свой контроль, она уперлась всем своим телом, небольшое усилие, которое я приложил, не дало никаких результатов, чтобы выбраться. Если я буду барахтаться изо всех сил и мне их не хватит, я буду странно выглядеть в ее глазах, а так небольшая разведка подсказала, что нужно расслабиться и довериться ее желаниям. Она склонила над моим лицом голову, и я почувствовал прохладу ее черных волос, которые скатывались по мне. Ее запах – это смесь разных оттенков: магнолии, макадамии, свежести и пустоты, находящейся в движении. Опустившись внизу, она поднялась вверх, прильнув к моим губам своими. Прохладный жар пронзил меня, и снова начало циркулировать между нами желание. Меня контролируют, мною владеют, естественно ли это для меня? По сути я не такой уж большой человек, среднестатистический человек роста чуть выше среднего. Мне это нравится, зачем мне вообще думать?

Соннета прикусила мне верхнюю губу, я это расценил как соглашение над моим решением, ее язык преодолел среднюю границу. Открываю свои глаза, а ее закрыты, так смотреть на нее проще. Резкое открытие и снова бездна, спасают ее поцелуи, что уносятся вниз через подбородок к шеи, груди, животу. В этот момент я дернул руки вверх, и она прокатилась по моему телу к губам, руки были задраны вверх, оттолкнувшись правой ногой я оказался на ней. Успел вовремя поставить правое колено, без опоры ей не удалось перевернуться еще раз, я улыбнулся.

– Почему мы на полу?

– Не знаю, – ответил я в маленькой паузе поцелуя.

– Тогда вставай, вот дверь.

Она движением головы, носом указала на дверь, а ее лисьи глаза смотрели в мою душу. Она проваливается в меня, ровно так же, как я в нее. Вставая сам, поднял и ее. Поднявшись, мы смотрели друг другу в глаза, и она начала идти, не отрываясь. Все же мне пришлось перевести взгляд и открыть дверь, на которой был изображен восход солнца, на лучах которого гарцевал единорог. От этого я улыбнулся, а она похоже смутилась, опустив голову, улыбаясь кончиками губ.

Зайдя в комнату, крайне мило было наблюдать, как она, вращаясь вокруг своей оси, сбрасывала верхнюю одежду, превращалась в плоскую черную субстанцию, больше похожую на тень. Остановившись, Соннета предстала перед мной в одном белье, белом как сливки, кружевном. Я наблюдал за ней и контролировал мышцы на своем лице, не нужно давать ей много огня, пока еще для этого рано.

Как и другие женщины, она подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на себя. Я устремился к ней, оценил я ее тело на высший бал, что еще нужно. Мои руки упали на ее талию, переходящую в бедра, она же взяла мои щеки обеими руками. Нежность, умноженная на тепло наших сердец, согревала нас изнутри. Чувство наполненности, заполнение тех участков сердца, где всегда царила пустота, оно закрывало сознание лепестками, которые словно вкручивались, образуя крышку, и запирая резервуар с взболтаным газированным напитком. Такое чувство давления возникало в верхней точке черепной коробки. Я чувствовал ее как воздух, она необходимость, мне сложно дышать, нужно перейти к ее шее. Чтобы дотянуться до шеи, мне пришлось нагнуться, поэтому я решил приподнять ее и отнести на кровать. Квадратную кровать, большую и массивную, находящуюся посередине комнаты. Обычно такое положение занимает бильярдный стол. Матрас был расположен высоко, непривычно для меня. Закинув ее и себя на нее, наше истязание продолжилось. Она гладила мои волосы, сползая к плечам руками, я же опускался на этаж с балконами…

Глава 12

В дверь постучали.

– Что? – спросила она.

– Ужин готов, спускайтесь вниз.

Теперь можно было идти, хоть так и до душа не добрались. Я накинул на себя шмот, она накинула на себя тень. Толкнув дверь, я отправился к огню, держа Соннету за руку.

– Это лишнее, – сказала она, отдернув свою руку.

– Как скажешь, – я повернулся к ней и поцеловал, во мне преобладало единение и наполненность, всего было в достатке. Я был весел, когда спустился, но, судя по настроению, которое уловил, остальные были не так рады и нуждались в тепле.

– Вы чего такие грустные? – спросил я.

– С чего ты решил? – спросила Семфира.

Пока Лейла начала перечислять, чем именно ее не устраивали отношения с людьми, Семфира в пол тона, который был слышен, очень четко сказала:

– Пусть выговорится, тут я с ней солидарна, просто уже смирилась.

– Их корыстные цели никогда не знают границ. Они пытаются отобрать большой кусок, открывают рот так широко, что забывают о собственной безопасности, считая себя единственными хищниками. К счастью, другого мы и не ждали. Лейла успокоилась, это было неожиданно, потому что некоторые из нас взглянули на нее.

– Нам нет смыла больше верить в надежды. Мир не изменится только потому, что мы так желаем. Надо продолжать играть, зная правила, а изменится что-либо или нет, мы узнаем сами.

Соннета смотрела на меня, словно задавая вопрос в пустоту. Ее руки лежали на столе, сжимая мои ладони.

– Приятного аппетита, – сказала Лейла и принялась пить вино.

– На этом и закончим, приятного апетита, – Семфира, глядя на Лейлу, сделала глоток.

Столовые приборы застучали по посуде, я тоже принялся потреблять. Вкусный большой кусок мяса разваливался от нажатия краем вилки. Нежное, сочное мясо с послевкусием ягод. На гарнир были тушеные овощи с игристо-острым оттенком. Каждый завел диалог с ближайшим соседом, все говорили между собой, делились впечатлениями за день, описывали свои наблюдения.

Мне кажется, или они ведут себя совсем как обычные люди? Образованные, культурные люди.

– Как прошел твой день? – спросила Семфира и они вместе с Лейлой посмотрели на меня.

– Обычно. Я немного перекусил, потом пытался найти душ, но что-то не вышло.

Улыбаясь смущенно, мне сложно было что-то сделать с собой, чтобы выглядеть более спокойным во время беседы.

– Видимо, не нашел, – сказала Лейла, улыбаясь.

– Даже Соннета не помогла найти?

Они переглядывались и смеялись. Сначала я подумал, что надо мной, но самая ситуация была для них смешной. Я снова почувствовал ее взгляд, Соннета смотрела на меня, и я улыбнулся ей в ответ.

– Соннета? Да, она пришла на помощь, но мы не успели, – ответил я.

– Хорошо, поговори с Соннетой перед сном.

Синхронно стулья под ними разъехались в разных горизонтальных направлениях. Поднявшись с них, они вышли из-за стола, и пошли в одном направлении по разные стороны стола. Взгляды сталкивались с сидящими за столом людьми, после следовал легкий поклон головы. Так понемногу убывали люди, встававшие кланялись сидящим, и уходили. Ван Хаймера за столом не было, видимо, был чем-то занят. Когда встала Соннета, подорвался и я, стремительно направившись мимо нее.

– Проводишь меня?

– Конечно.

Поклонившись сидящим, мы направились к лестнице.

– Я должна тебе кое-что рассказать.

– Что именно?

– Разграничить твою ответственность.

– В каком смысле? – смутился я гораздо сильнее, к этому моменту мы уже поднимались по лестнице.

– Ты не все знаешь, а я должна была сказать тебе все заранее.

– Ты про секс? Тут нет ничего необычного.

– Дослушай меня.

– Конечно.

– Тут есть много всего необычного, начиная с личной ответственности, которую ты возьмешь на себя. Это касается все той же интимной близости.

– Я думал, это наше общее решение, решение двух взрослых людей, разве может кто-либо быть против этого?

– Никто не против этого, суть в другом, точнее в любви.

На этой фразе ступеньки закончились, и я всмотрелся в ее глаза.

– Ты меня любишь?

– Не в этом дело, дай договорить.

– Извини, я думал, ты закончила.

– Нет, я просто делаю паузы между предложениями. Давай изложу тебе краткую версию. Смотри, если подаришь мне свое семя, я смогу привести в этот мир другое дитя хаоса. Насколько дитя будет недеструктивным, я затрудняюсь ответить. Возможно, для многих это будет не самым лучшим поворотом в их жизни.

На этом моменте возникла небольшая пауза. Я смотрел на нее, ожидая продолжения, она смотрела на меня, ожидая ответ.

– Это все?

– Я же в начале нашего диалога сказала, что это будет краткий разговор.

– Ты сейчас серьезно, вот это все?

– Вполне серьезно. Твоя дверь слева, спокойной ночи.

Отставив свои руки назад, она поразила мою щеку поцелуем, надев для этого очень милую маску лица. Ох уж эти умные женщины, что с ними не так? Или что со мной не так? Ведь нравятся в первую очередь они мне. Взявшись за ручку двери, я наблюдал, как она шлепает вперед по коридору. Послышались звуки, кто-то поднимался по лестнице, и мне показалось, что отличной идеей будет войти в комнату, закрыв за собой дверь.

– Мне очень понравился план жрицы, в подобном ключе, наш культ может в полной мере продолжать сотрудничество, устанавливая свои права. Больше нет необходимости в завоевании, власти и постановки игр с переменными неизвестными.

– Безусловно, я согласен, – услышав лишь отрывки, понять ничего не удалось, значит, я узнаю про замысел позже.

Пройдя вглубь комнаты, я начал ориентироваться по воспоминаниям. Я же был здесь, совсем недавно. Сняв свои вещи, я отправился в душ. Не успел я найти полотенца, как услышал стук в дверь. Теперь я не знал, что мне делать, полотенце искать было уже не к месту, одеться обратно было лень. Можно было проигнорировать стук в дверь, но этот вариант отмелся сам собой. Накинув халат, ситуацию усложнять не стал, а просто отправился к двери. На пороге меня ждали Лейла с Семфирой.

– Мы пройдем?

– Разумеется, но мне нужно сходить в душ.

– Ты нам не помешаешь.

Закрыв за дамами дверь, я направился в душ.

– Кстати, девочки, помогите найти полотенце.

– А что его искать?

– Мы тебе вещи на завтра даже подготовим, иди мыться, – улыбнувшись, сказала Семфира.

– Спасибо.

Медлить в душе не стал, только вот горячая вода отпускать меня совсем не хотела. Чтобы сломать зависимость, я, как и обычно, повернул кран на более холодный напор воды. Теперь выходить стало значительно легче.

Полотенце висело на горизонтальной сушилке, их было несколько. Каждая, что уходила вниз, была сдвинута правее предыдущей, и мне это показалось удобным. Цвет не был металлическим, блестящим, скорее наоборот, походил на матовую поверхность бронзового цвета с потертостями. Взяв полотенце, приступил к вытиранию головы. Что-то я оброс, подумал я после того, как увидел свое отражение в зеркале с взъерошенными волосами. Девчонок было слышно, они говорили и смеялись. Смочив скопления больших капель на теле, можно было завершать ванные процедуры. Может выйти к ним голым? Может секс это неплохая идея? Все же я обмотал вокруг пояса полотенце и потом вышел.

– Тут твоя одежда на завтра, белье в комоде на верхней полке.

– Спасибо, Семфира.

– А это на тот случай, если ты спишь в одежде.

– Хорошо, Лейла.

– Завтра ты идешь на работу, не волнуйся, когда увидишь меня. Я заеду к тебе в обеденное время, поэтому на время обеда ничего не планируй.

– От меня что-то требуется?

– Только выполнение твоих должностных обязанностей.

– Ничего… – меня перебила Лейла, не дав договорить.

– Ничего незаконного, не переживай. Завтра ты и сам поймешь, что нужно делать.

– Ты уже отвык от работы?

– На самом деле, скорее отдохнул, нежели отвык.

– Хорошо, сегодня был красочный день, нам всем стоит лечь пораньше и отдохнуть.

– Тебе Соннета рассказала о последствиях твоего выбора?

– Она сказала, что в случае, эмм… В случае ее оплодотворения, в этот мир придет возможно что-то страшное.

– На самом деле, не так все страшно. Возможно, ты заметил, но она не совсем похожа на нас, скорее по своей сущности она иная.

– Если так разобраться, мы все отличаемся, разве не так?

– Именно так, но суть ее происхождения иная.

– Происхождения? Что ты имеешь ввиду?

– Хм, смотри, существует вселенная, где находимся мы.

– Это я понимаю.

– Это все понимают, дослушай, – Семфира улыбнулась.

– Мы есть воплощение душ этой вселенной, ее часть. Души набираются опыта, от чего растет их сознание. Понимаешь?

– Понимаю, приблизительно понимаю.

– Соннета же является иной структурой, менее созидательной, если можно так сказать. Она частичка хаоса, которая уже прошла многие этапы своей эволюции, теперь же она пришла в этот мир для получения иного опыта.

– Иного опыта? То есть в последующем мы должны будем уйти в другие миры или вселенные для того же самого?

– Получается так, но неизвестно точно, как это происходит. Направляют кого-то или у всех один маршрут с разной последовательностью остановок.

– Я запутался, мне тоже когда-либо предстоит отправиться во вселенную хаоса?

– Я не знаю. Могу сказать тебе, что она тут находится для получения опыта, поиска чего-то. Мы так и не знаем ее истинных намерений.

– То есть ей лучше не доверять?

– Вполне возможно, но пока мы не знаем ничего такого, чего не знала бы она. Поэтому пока ничего не изменилось, ты волен общаться с ней так, как считаешь нужным.

– Спать с ней можно?

– Разумеется, можно. Только, если в результате соития произойдет зачатие, в теле будет формироваться ребенок хаоса, такой же, как и она. Ты вспомнил знакомство с ней?

– Нет.

– Тогда не принимай решений, пока не вспомнишь. Да, хочу еще сказать, в прошлой твоей жизни ты не соглашался на ее предложение.

– Кажется, много информации на вечер.

И о каком сексе я теперь могу думать?

– Главное, что разговор был полезен.

– Согласна с тобой, Лейла. И выпей на ночь ту микстурку, двух глотков вполне будет достаточно.

– А что это?

– Набор трав, настойка. Ты разбираешься в этом лучше меня. Если хочешь учиться заново и не пытаться вспомнить, то можешь спросить даже у Соннеты, многие моменты она знает.

– И еще не забудь выпить таблетку завтра перед обедом, желательно за час.

– Хорошо, попробую не забыть.

– Попробуй только забыть.

Лейла подошла ближе и сжала мое плечо своими пальцами. Ее ногти впились мне в кожу, и мне показалось, что пошла кровь. Хватка оказалась как у совы в момент нападения, быстрая, цепкая, но она тут же отпустила, до того момента, когда я успел дернуться в сторону.

– Больно же.

– А ты не ищи оправданий будущим делам, настраивай себя изначально на их успешное завершение.

– Мудро говорите, однако.

– Ну, а как иначе?

– Иначе скучно, спокойной ночи.

Лейла сделала шаг, я сделал шаг от нее. Было похоже на фехтование.

– Не отходи, а как же объятия перед сном?

Я напряг нижнюю губу, и прищурившись, шагнул в ее цепкие лапки. Объятия были наполнены теплотой чувства, которое я бы назвал любовью. Немного отпустив руки, она взяла мои щеки и поцеловала, а я продолжал ее обнимать.

– Сладких снов.

Она растрепала мои волосы рукой и направилась к двери.

Семфира же сложила мои руки на плечи и смотрела в мои глаза своими сияющими агатами.

– Мы даже подшучивали над Соннетой, что ей никогда не удастся совратить тебя. Выбор твой, делай, как считаешь нужным.

Она нежно поцеловала меня, мне даже показалось, что все происходило на каком-то балу, сотни взглядов и фонарей были притянуты к нам. Все оборвалось, как и мелодия звука в момент, когда порвалась струна. Так же пропали ее губы, объятия и свет. Открыв глаза, я видел как она, оглядываясь на меня, медленно удаляется. Я пошел к прикроватной тумбочке, чтобы сделать пару глотков из стеклянной бутылочки.

– Доброй ночи.

– И вам приятных сновидений.

Дверь хлопнула, а я сел на кровать. Поглядев немного в пол, понял, что нужно погасить свет, выключатель был на стене. Поднявшись, я вспомнил, что на мне полотенце. Может быть, лечь нагишом? Я посмотрел на мягкую, чистую и уютную кровать и мне показалось, что эта идея очень даже неплохая. Повернув ручку выключателя, я направился к постели, полотенце скинулось, машинально упав на стул. Через мгновения и я упал в нежные объятия теплой постели, сон меня забрал, как если бы я упал в воду, и отступившая вода накрыла меня своею волной.

Глава 13

– Ранеки!

– Что случилось? – показался в дверном проеме Ранеки.

– Ничего не случилось, мне лучше надеть синюю приталенную рубашку или эту свободную сливовую сорочку?

– Священная блудница! Вы застали меня врасплох.

– Чем это? Криком или выбором?

– Всем сразу, но мне кажется, что эта синяя вам очень хорошо идет.

– Правда?

– Правда. Ткань такая тонкая, что это?

– Кравспива, растение, которого в ваших землях мне встречать не приходилось. Потрогай.

Я протянул руку вперед, и Ранеки удивленно стал тереть ткань между большим и указательным пальцем.

– Священная блудница! Какая тонкая и мягкая ткань! А цвет, она почти однотонная!

– Хорошо, Ранеки, я понял твое удивление. Скажи, на ужине в гостях обязательно что-то есть?

– Да, у нас так принято, это знак доверия.

– Но глава ведь не местный?

– Не местный, но чтит наши традиции.

– Как бы нас не отравили.

– Зачем нас травить? Мы ведь плохого не желаем.

Я посмотрел на Ранеки беспристрастным взглядом.

– Не знаю, но порой людям в голову приходят разные идеи, очень часто из-за страха.

– Мы ведь не будем их пугать.

– Приведи себя в порядок, Ранеки, нам скоро уже нужно быть готовыми к выходу.

– Да, тут я с вами согласен.

Дверь захлопнулась, и я посмотрел на себя в зеркало.

– Сегодня определенно стоит надеть лиловую.

Расправив черные, мытые волосы я смотрел в отражение, в свои глаза бургундского цвета. Залип я так на минуты две, наступило полное спокойствие. Сняв рубашку, я ее аккуратно сложил и надел лиловую.

– Наверное, пойдет.

Сочетание с черными штанами было приемлемым, ткань совсем не помялась в моей наплечной сумке. Что за жизнь, приходится даже одежду таскать с собой. Закинув волосы назад левой рукой, я взял с собой жакет и синюю рубашку.

Открыв дверь, мне пришла мысль, поэтому я достал из сумки небольшой набор украшений. Суть была, конечно, не в них самих. После, спустившись вниз, я положил рубашку на стул.

– Ранеки!

– Что такое?

– Надень эту рубашку, мне кажется, она тебе подойдет больше.

– Хорошо, но мне кажется, она мне будет не по размеру.

– Сейчас и посмотрим.

Ранеки натянул рубашку, в плечах она ему подошла, а вот живот у него оказался больше чем мой, и застежки не сходились.

– Такая приятная ткань, жаль, что не по размеру.

– Ничего страшного, повернись спиной.

Карманным ножом я сделал разрез от места ниже лопаток, теперь рубашка сходилась впереди, но образовался треугольный просвет.

– Где твой кушак, Ранеки?

– Вот.

Он нагнулся, чтобы подать мне его. Большой темно-синий пояс из грубой ткани с неровным ткацким переплетением. Я обвязал вокруг него несколько раз, теперь разрез был виден только вверху.

– Ты ведь будешь надевать жакет?

– Вы думаете, это будет плохая идея?

– Нет, почему же. Так все-таки будешь надевать?

– Да, хотелось бы.

– Хорошо, надевай. Было бы неплохо перекусить, чтобы на приеме много не есть.

– Не переживайте, стол там казенный, можно кушать впрок.

Отвечать я ничего не стал. Достав из футляра пару запонок в виде большого белового камня, я закрепил их на манжетах. После оттуда же появилась цепочка из маленьких зеленых кристаллов. По окончании достал гребень, который спрятал в волосы чуть выше затылка, получился небольшой бугорок, который можно было принять за неровную укладку волос.

Я направился на кухню, мне хотелось побыть в шкуре расхитителя чего-то вкусного. На большом блюде в центре стола виднелась гора, накрытая полотенцем, чутье мне подсказывало, что там есть нечто стоящее. Сорвав полотенце, я осознал, что мои догадки оказались верны. Лепешки, пирожки, и много других мучных изделий взрывали мой мозг повышением эндорфина, в воздухе повис аромат аппетита. Левой рукой я схватил два разных творения кулинарного искусства, а правой накрыл полотенцем эту гору с сокровищами обратно. Я не хотел объедаться, и эта выпечка сводила меня с ума. После я покинул место преступления, не оставляя улик в виде крошек. Дожевывал уже в комнате, сидя в кресле, дожидаясь Ранеки.

– Вы готовы? – входя в гостиную, спросил он.

– Готов.

Вставая, я стал надевать жакет, и тут началось неизбежное.

– Какие у вас интересные застежки на рукавах, такие белые.

Ранеки подходил ближе с глазами полными энтузиазма.

– Ничего в них интересного нет, простые застежки. Рукава жакета скрыли манжету рубашки.

– Они вам идут, красивые, зря вы их прячете.

Ранеки из тех людей, которые, когда говорят, смотрят в глаза, а из них льется чистая доброта и искренность. В такие моменты, кажется, что в его глазах можно увидеть душу. Я взял его за сильные руки и стряхнул два раза, на себя и от себя, с улыбкой на лице.

– Ранеки, мы опаздываем, идем скорее. Или ты не голоден?

Я направился к выходу, Ранеки последовал за мной.

– Да, пойдемте скорее. Ох, как мы поедим, я специально ради этого пропустил обед.

Дорожка, ведущая из дома, была подметена и ухожена. У маленького заборчика стояла повозка приемлемого вида, на повозке возили в основном материалы и корм для скотины. Сейчас же в центр была поставлена скамейка, которая ножками входила в пазы и была достаточно устойчива.

– Ранеки, почему мы не поехали в повозке? – я указал двумя пальцами на повозку, что у амбара.

– На ней сломалась опора на колесе. Кузнец, который мог сделать, ушел с добровольцами неделю назад, а она пару дней как сломалась. Как раз бы его навыки пригодились. Ну, ничего, сегодня спрошу, смогут ли починить придворные кузницы. Правда, я с ними еще не сталкивался.

– Ничего, так даже лучше.

Запонки перестали быть матовыми, наполняясь цветной дымкой, с ожерельем и заколкой происходило тоже самое. Поток энергии, поднимавшийся и питавший меня, я уменьшил, теперь, энергетически меня опознать не представлялось возможным.

– Представь меня как купца, что занимается скупкой необычных и редких вещей.

– Купца? – Ранеки повернулся и посмотрел на меня, через секунду ответив:

– Купца, так купца.

Повозка тронулась, через мягкие ткани чувствовались все неровности дороги. Свет от утопающего в горизонте солнца был мягок, преобладали красные оттенки. Мы ехали не спеша, олень шел прогулочным шагом, осматриваясь самостоятельно, большие рога только и делали, что следовали за поворотом головы. Спокойная походка, тихая улочка, пение пролетающих птиц, под теплотой оттенков картина наполнялась светом и становилась глубокой. Пребывание здесь останавливало время, не давая ему продолжить свое движение по оси. Направление вперед казалось тем самым путем по оси. В скольких плоскостях существует сознание? Много ли их еще должно открыться? Пространство впереди наталкивало на мысли о будущем. Пожалуй, это была надежда на лучшее будущее.

Повозка поднималась ближе к плавному склону, который почти проглотил одно солнце. Теперь, пройдя мертвую верхнюю точку, можно было разглядеть весь пейзаж. Горы, царапающие небо, пиками уходили вперед, формируя горный хребет своими массивами. Облака походили на пенку, неплотную и разделенную потоками ветра, что скручивал ее в разные формы, уводя вперед туда, где они собирались в большой воздуховорот.

Венкельроуз триста лет назад был прекрасен. Плавный спуск вел к центру поселения, постройки которого располагались на равнинах, находящихся на разной высоте. Люди прекрасно обжились на этой территории, хоть и сами постройки были невысокими и имели неказистый внешний вид. Потенциал был виден хорошо, необходимо привнести развитие в эти места, и город изменится в лучшую сторону. Молодые лица встречались мне на пути достаточно редко, потому что большинство населения составляют люди выше среднего возраста, тихо ведущие свое существование в размеренном темпе жизни. Нет торопливых людей, что спешат вернуться домой. Такое чувство, будто все гуляют как персонажи на картине, создавая ощущение наполненности, умиротворения, спокойствия.

Теплый влажный ветер принес сладкие ароматы от булочной. Вкус пронзился в самое сердце, объединяя картину воедино и наполняя удовольствием с каждым вдохом. Хоть с жителями знакомы мы не были, тем не менее, чужаком я себя не считал. Тут отсутствовали тяжелые времена, люди излучали внутренний свет, неся его остальным изо дня в день. Подобные места встретить не часто удается. Жажда и пороки не дошли до этих мест, у людей видимо и дурных мыслей не возникает, как привыкли, так и живут. Спокойной, тихой жизнью.

– Скоро будет темнеть, вы тут были по вечерам? Скоро зажгут лампы, которые осветят улицы. В лампах начнет тлеть бутлон, поэтому и в воздухе будут витать эти приятные ароматы. Скоро вы сами убедитесь, как это приятно.

– Великолепно, – это единственное, что я выдал.

Это место было прекрасным, и слов для передачи моего внутреннего настроения просто бы не хватило, поэтому смысла нет начинать говорить. Впереди собиралась куча народа, по всей видимости, нам туда и нужно. Люди были разные, похожей одежды не было, наверное, даже одежду тут делают сами для себя.

Подходили экипажи, оттуда выходили люди и проходили к большому дому, стоявшему на краю склона, при этом находящемуся в центре населенного пункта.

– Зачем тут собирается так много людей?

– У нас редко бывают гости. Хотят посмотреть на вас, да и попытаться понять, что будет дальше, станут собирать отряды.

– Таких ответов у меня лично пока еще нет, давай остановим повозку здесь и пройдемся. Тормози, мы отсюда пойдем.

Ранеки после остановки тут же спрыгнул за борт. С моей стороны оказалась лужа, поэтому я последовал за ним. Люди стояли недалеко друг от друга, разойдясь по группам и обсуждая всякие темы. Где-то рассказ шел о том, как проходит день, где-то о том, как лучше готовить сварэль. С таким размахом разных тем и идей обществу лучше не соприкасаться, получается один бесполезный шум. Но я подумал, может что-то удастся услышать.

– А он вернулся, говорят, вот как?

– Сбежал, а как ему еще вернутся? Кто ж его знает, что там? Ведь не говорят ничего.

– Они наверно сами не знают, – сказал я, посмотрев на двух дам, что зависли в возрастном переходе к разряду бабушек.

– И сами они не знают.

– Так и сказали бы, мы не знаем, разбираемся.

– Поди, драгметаллы нашли, там и собирают.

– С чего вы это взяли? – мне стало любопытно.

– Да с чего это взять? Куда еще можно было посылать людей, если не за прибылью?

– Оно и верно, тут я с вами согласен, вынужден откланяться. Приятного вам вечера.

Они синхронно махнули платочками, и я присоединился к Ранеки, который тоже времени зря не терял. В его разговор вникать не стал, унося себя ближе к торжеству. Через двадцать шагов он меня уже нагнал.

– Тридцать повозок и пятнадцать карет приехали сегодня. Такое событие, странно, что я заметил всего семь.

– Может быть, остальные пошли другой дорогой?

– Да у нас тут дорог нет особо. Эрни сказал, что в город вошли все, и ни одна не покидала его.

– Может, есть другие ходы?

– Иного объяснения нет, воспользовались старыми пещерными тропами.

– Их тут много?

– Целая сеть, глубоко я не спускался. Был там последний раз еще юношей, не нравится мне под землей. Что там делать, когда тут такая красота?

– С тобой не поспоришь, то есть все ходы заброшены?

– Этого не знаю. Слышал, что есть те, кто спускается по ним вниз к озеру нового заката, называемому озером «Трех Лун».

– Когда его так назвали?

– Еще два поколения назад так окрестили.

– Узнай про пещерные тропы, связи нужно искать повсюду.

– Не держите меня за глупца, расспрошу, конечно.

– Извини, я ведь не мог не сказать.

Мы улыбнулись, взяв в аренду лисий прищур глаз. Понимание связывает не только сердца, но и улыбки.

Останавливаться больше мы не собирались, но и спешить с шагами не хотелось. Прогулочным шагом, в такт окружению, мы свернули за угол, в маленькую для великана арку из массивных белых блоков, что намывают на морях. Не тяжело ли их было тащить сюда? Выглядели достаточно красиво, но далеко не так, как тот вид, что открывался после вхождения в ворота. Кругом были рассажены цветы разных оттенков, образуя узоры. Второе солнце еще светило, но оно находилось гораздо дальше первого, поэтому и лучи были менее теплыми, а сам свет был не столь ярким. От такой цветовой палитры становилось тепло при одном только взгляде на окружение, тем более что за домом открывался красивейший вид. Мне стало интересно рассмотреть все поближе.

– Ранеки, пойдем, посмотрим на вид?

– Я его уже сотню раз видел, – сказал он и пошел за мной.

Перед склоном не было никого забора, дом заканчивался на самом обрыве, так что его стена была с ним вровень. К краю подходить не хотелось, совсем не хотелось, поэтому я замер, любуясь красотой этих мест, в приглушенном световом спектре.

– Тут всегда так красиво?

– Да. Только, бывает, мешают удары.

– Расскажешь позже про них, сейчас это лишнее.

– Хорошо, нам стоит идти, чтобы успеть со всеми сесть за стол. Иначе будем пробираться как две белые вороны сквозь толпу пирующих.

Я посмотрел на него, он посмотрел на меня, и мы направились к входу, с легкой улыбкой в области губ. Двери оказались открыты, и на пороге я посмотрел назад, на людей, что мостились на улице. Эмоций не было никаких, но улыбку я держал.

После входа вошедший попадает в большой холл, квадратный по своей форме, с несколькими коридорами в три разных стороны. Белые колонны из шлифованной, затем прессованной соли, являлись опорами для второго этажа и поднимались вверх на пять метров. Над уровнем глаз и немного выше располагался балкон второго этажа. Стало быть, мы пришли как раз вовремя. Людей не было видно, но их шаги и речи были слышны, они проносились с левой стороны. Я оставил грязные тапки возле двери и переобулся в чистые. Только потом заметил, что пол в самом начале – это песок разной зернистости, о который можно отряхнуть грязь.