Текст книги "Покоряя тонкие миры"

– Теперь я понял, что ты имела ввиду, – сказал я вслух.

– О, подожди.

На другом теле, которое было скрыто, в центре лба концентрировалась энергия. Фигура была таковой, что походила больше на цветение цветка, нежели на иной выброс.

– Это не то место, где ты останешься один.

Включился свет, снова было видно, как подсвечиваются участки энергии с ее наибольшей концентрацией.

– Вскоре и меня ты не будешь слышать. Но я повторюсь, даже если ты один, ты все равно не один.

– Что должно произойти? Ты сама даешь больше вопросов, чем ответов.

– Ты будешь пытаться убежать от того, через что тебе необходимо будет пройти.

Отвечать я ничего уже не собирался, лишь уставился перед ровной шахтой, уходившей вниз. Ее накрывали доски с краев, одна из них не выдержала ее и скрылась в темноте за поворотом. Каменная кладка намекала на то, что по нему когда-то бежала вода. Теперь моя очередь проходить по доскам.

– А что, если уплотнять воздух и скатываться к ним?

– Иди вперед.

– Тебе видней.

Тело послушно перешло в движение, наступая сразу на несколько досок, мои руки свисали, практически касаясь их. Шаги должны быть большими, мелкие создадут встряску. Прогибаясь, они держали свою эластичность, давая обратный отклик.

– Тут безопасно?

– Иди вперед, владей телом.

Так я и делал. Выпрямив спину, шагал ровным шагом с серьезным видом, уверовав, что это обычная прогулка по бульвару, на котором висели фонари. Туннель раздваивался.

– Куда?

– Влево.

Голос продолжал меня вести, шаги сами совершали себя, туннель уходил вниз по спирали, встречались двери, старые, из плотных видов деревьев. Их оббивали толстым железом, соединяя в одно целое. Ручек на дверях не было, должно быть, они открываются внутрь. Впрочем, ни одну из них открывать я не захотел. Туннель был неудобен для спуска, но, похоже, подниматься по нему было куда дискомфортнее, хотя опять же у них есть машины. Но у меня есть плотный воздух.

Если передвигать его одновременно с движением тела, можно левитировать, скользить над нижней поверхностью. Получается можно и использовать энергию Эриды для дополнительного сопротивления. Сев и выпрямив ноги, я почувствовал себя глупо. Каналы моего тела чисты, энергия поджигает столб. Вынося сознание выше, я перестаю понимать, кто я. Теперь мое тело не единственное, которое мне удается ощущать. Пытаясь облегчить себе задачу, я ее усложнил.

Заземляясь на идущем потоке, я концентрирую воздух под собой, поднимаюсь выше и начинаю катиться по углу наклона. Скорость поднимается быстрее моих ожиданий, приходится опускать пятку для торможения. Единственное сопротивление, которое присутствует, это воздух, рассекаемый мною как бесплотное вещество. Спустя семь витков угол закончился, меня сносило потоком, идущим через грудь. Пришло время вставать. Энергия по ощущениям была сильной и чистой.

– Неужели это вход в эгрегор?

– Нет, это энергетическое русло, что питает его, оно проходит с севера. С двух других идет магма. Соприкасаясь, они образуют пары, находящиеся в земле. Именно в этом месте поток от Эриды идет в глубокий и бесконечный космос.

– Что может сделать эта энергия?

– Это вода, несущая память земли, она соединяет развязанные души в плотном одеянии. Так вода очищается и наполняется чистой энергией перед тем, как отправиться в океан. Дальше она испаряется и посредством движения ветра продолжает цикл, который может и не произойти с каждой ее молекулой. Отсюда и выходит, ты можешь влиять на воду, только каким образом? Если учесть, что все русло уходит к океану, а его обитатели для нас бесполезны.

– Не копали же эти ходы просто так, только для того, чтобы увидеть этот канал?

– Не уверена, что их кто-либо вообще прокладывал. Их не копали, они уже были выстроены системой, для пущего удобства.

Я недоумевал, как это.

– Достаточно легко. Эрида жива, власть и право над управлением планетой зависит от этого. Какая из сил приведет свое индивидуальное сознание в этот механизм? Впрочем, решать все равно им.

– Им? Свидетелям?

– Только материальные личности, что управляют ей, смотрят за порядком. Одного из них ты знаешь, это Конспектор. Он контролирует влияние на четвертое пространство посредством управления пятым. Где-то в будущем вышла взаимная помощь и он выступает в роли куратора для нас, передавая бесконечную благодать. Его основная задача оптимизировать сплетения судеб, перемещаясь в пространстве, клубок должен распутываться легко.

– Он бессмертен?

– Его пребывание на планете не должно превышать секунды на высшем для нас измерении. Их день равен 5,196е13 нашим дням.

– Наше пространство настолько сжато?

– И мы настолько мелки. Вижу, тебе удалось открыть дверь внутри сознания.

Спуск переходил в ровно лежащий грунт, ступив на который, я испытал горизонт. Энергия пропитала меня, мне пришлось упереться на выступ.

– Ощути их присутствие, это жители города Венкельроуз. Вода в их жилах перекачивается сердцем в семь раз быстрее твоей, это позволяет им ускориться в третьем пространстве, на которое повлияла вода из четвертого. Многого можно достигнуть, если смешать разные особенности всех существ, существовавших на планете. С особенностями строения человека не все мутации телесного характера имеют силу на появление, срабатывают самые инстинктивные. Поведение скатывается на второй уровень сознания, их теперь интересует только насыщение. Топи свое сознание в пучине, спускайся на уровень их поведения, тогда ты сможешь искупаться в воде.

– Этот поток меня не убьет?

– Нет, твое тело будет без сознания. Беги, теперь они тебя не заметят, по крайней мере, ближайшие пятнадцать секунд.

Когда я услышал про ограниченное время, развивать второй вариант развития событий было уже поздно. Сразу несколько лиц были повернуты ко мне. Пробегая, я развернул голову в их сторону, потому что уже видел, куда мне стоит бежать. Единственный поворот уходил влево, а вот справа была дверь, окно отходило от нее на четыре метра вперед по правой стороне. Они стояли в ряд, наблюдая за мной. Стекла были как раз напротив входа в арку, в которую я и забежал.

– Ныряй.

Передо мной стояли люди, выстроившись в хаотичном порядке. А слева шла толпа людей, выстроенных в ряд. Пока я обегал их в направлении источника голубого свечения, невозможно было наблюдать за происходящим. Ступни проваливались в песок, мелкий и сухой, как между идущими людьми я увидел голубую неспокойную реку, насыщающеюся кислородом. Я задел несколько человек, которые ухватили мою ногу во время прыжка, и я упал рядом с берегом в воду.

– Олей его водой.

Двумя руками я и так совершил взмах руками, брызги откинули их в стороны. Они боялись воды, и, кажется, я понимал почему. Сознание растворялось в воде как кусок кристаллов сахара. Очередь теперь была от меня справа. Я отплывал от берега на спине, течение пока еще не сильно сносило меня, а в глазах уже мутнелось. Человек в простой накидке из ткани держал большой черпак, которым набирал воду, наливая в стакан и передавая следующему в очереди.

Как они сами сюда додумались придти? Отвечать уже кому-либо было бессмысленно, понимание уходило пропорционально моему движению в быстрый поток. С последним движением моего распутывающегося сознания ушел и разум. Время замерло в статике. Я оказался и не здесь и не там, непонятное измерение увеличивалось передо мной. Как точка я входил в него, то ли расширялось оно, такое необъятное передо мной, то ли я это я становился больше по размеру.

Вскоре я оказался возле дома. Его конструкция из дерева не была покрыта защитными смолами, поэтому приобрела серый цвет. Кругом находились развалины, а прямо перед нами поле, где в одну плоскость смешались разные виды местной материи. Верхняя часть в некоторых местах заросла небольшой зеленой травой. Интуитивно я пошел по доске на второй этаж большого терема с куполом на части крыши. Терем был в ужасном состоянии, надежность постройки была под угрозой, и некоторые элементы от других строений лежали таким образом, будто до этого они прилетели сюда под действием какой-то силы. Перелезть через разрушенное перила не предоставляло труда, достаточно было шагнуть на пол балкона в сторону. Он скрипел и продавливался. Странно, я думал, у моего тела тут нет веса. Стало не по себе, ведь появился большой шанс упасть вниз.

Голоса, они сочились из дома. Меня могут услышать, а поскольку я слышу их, то я прильнул к стене и упер ухо к доскам.

– Это не значит, что теперь изменится порядок вещей?

– А наши кристаллы?

– Они ваши, закроем эту тему. Ваше меркантильное отношение к нашему разговору сводит меня с ума.

– Прости, прости, – послышался иной голос.

Мне стало любопытно посмотреть, кто там может разговаривать и я решил пройтись вдоль стены, чтобы увидеть держателей разговора. А между тем, они продолжали:

– Как скоро нам отправлять караван?

– Она же попросила не…

– Хватит, – прервала она, – с вами даже поговорить не получается.

В некоторых местах крыша была сорвана или пробита. Подтянувшись, я увидел эту мелкую поганку, что запихала меня в аквариум, даже не спросив. Пока они разговаривали ни о чем, я залез на стену и оглядел местный колорит.

– Ой, ты уже тут, – подходила она, натянув на лицо милую улыбку. – Закрой зеркало. Спускайся.

– Согласен, кажется, я тут уже все рассмотрел.

Перекинув вторую ногу, присел на край бревенчатой стены. Она оказалась выше, чем я думал. Прыгать не хотелось совсем, вспомнив, что думать не надо, я уже оказался в падении, более медленном, чем на физической Эриде. Доски выдержали, и, выпрямившись, я пошел к ней по касательной, направляясь к креслу, стоящему справа от нее, боком к зеркалу. Разумеется, все время в пути я не держал мысли по поводу нее у себя в голове.

– Ты нормально в дом не пробовала входить? Почему ты тут?

– А ты обиделся?

– И к чему ты это?

– Что именно?

– Вот и поговорили.

Она смотрела на меня, развернувшись не полностью. Лицо ее было освобождено от морщин, мышцы не держали напряжение. С этим видом она плюхнулась в кресло, вытянув на меня свое лицо, Мне надоело сохранять нависшую тишину, и я спросил:

– Зачем ты своей шеей вытащила голову на меня?

Она молчала, выдерживая свою паузу.

– Затем, что…

– А? Тебя не слышно. Тут есть молотые зерна кофейных бобов, заправленные молоком?

– В пещере их у себя пей, – пробормотала она.

Ее голова вслед за челюстью поднималась вверх с упора из скрученных пальцев уходящей руки локтем в подлокотник кресла.

Раздался трескающийся удар о грунт, сотрясение вызвало колебания частиц эфира, который заполняет тут пространство.

– Кажется, что-то начинается, – добавил я к умирающему диалогу.

– Пэр Дишер тут явно лишний. Надеюсь, ты не понимал этого, когда квантовал его сюда.

Мне оставалось почесать висок и лоб, в надежде на появление удачного ответа.

– Мне сложно было понять тогда, что я делаю.

Почесывание явно не помогло.

– Ну да, ты полжизни херней прозанимался.

– И откуда ты это знаешь?

– Ну, просто было интересно.

Она видимо психанула, и поэтому быстро перенесла себя в кресло напротив.

– Мы еще кого-нибудь ждем?

– Нет, я приносила жертвоприношения, чтобы мы были тут наедине.

Я только сейчас обратил внимание на то, что крыша тут была надломана гораздо больше, чем мне казалось до этого. Сквозь большую брешь в защитной кровле можно было видеть насыщенно яркую звезду. Что это за звезда? Очевидно, спрашивать было не у кого, голова осталась пустой. С этой девкой говорить совсем не хотелось, уж больно она наполнена инфантильностью. А между этим я слышал более громкие взрывы, которые теперь не были такими объемными и напоминали удары одной плоскости о другую. Для исправления визуальной неполноценности надо было войти в другую комнату, там наверняка должно быть окно, выходящее на поле. Конечно, можно было спросить и у нее, но я на это не решался, снова она начнет кидать в меня свои язвительные фразы. Нужно абстрагироваться. Но только я стал закрывать глаза, она выдала:

– Ты че спать сюда попал?

– А если тут уснуть, в какой мир можно попасть?

– Да откуда я знаю, что вам там снится.

Ее зрачки наполнились провалом, это был самый темный черный, что я видел. Оттуда ничего не могло светить, а иной свет, что находился тут, словно втягивался в них.

– Херово выглядит, – чуть морщась, мне пришлось сообщить ей свое мнение.

Она продолжала на меня смотреть и медленно двигаться ко мне, зловеще и неторопливо перемещать конечности в моем направлении. Моторика движений была неровная, нелогичная и странная, ровно такая, как ее мышление.

– Эй, эй, эй, эй, давай это на другой раз оставим, сейчас хочется совсем иного.

– Чего иного? – заулыбалась она.

– Я ожидал…

Пространство перед зеркалом в центре схождения взглядов, сидящих в креслах и его отражением, рассекалось немым молчанием, появляясь из неплотного эфира. Вышла Соннета, как из зеркала, а за ней, за ней я? Тот я улыбался, закрывая глаза как кот, которого гладят.

– Здравствуй, – сказал он до того как вышел из метаморфозной расщелины.

Пока она не закрылась, колебания звука отсюда уходили туда, как в большее пространство через утончающийся канал.

– Привет.

Я поднял лениво правую руку вверх, как добавление к приветствию. Они же поздоровались непонятным словом, расстреливая улыбками как из пулемета.

– Ну и вот нахрена тут нужен Пэр Дишер? – спросила она у меня.

Честно, я подумал, что у меня шизофрения. Хотя, возможно, эта мысль была навязана.

– Кстати, я тоже этого не поняла, как ты его вообще сюда переместил?

– Это надо было наблюдать, я так сходу не смогу повторить это словами. Сильно плохо, что он здесь?

– Его просто в принципе не должно быть здесь, поэтому и не совсем понятно, что будет происходить, – влезла в диалог маленькая бестия.

– А ты и впрямь похож на меня.

Он упирался глазами в меня, а я смотрел на него и видел скрытое сомнение, или это маскировалась моя неуверенность.

– Как он должен был выглядеть, по-твоему? – с интересом и сарказмом в голосе снова съязвила барышня, арендовавшая соседнее кресло.

Но на ее слова, уж слишком резво повернулись две другие головы.

– Ну, совершенно по-разному, – делая жесты руками, я старался сбавить обороты развития тем разговора. – Мое появление…

– Я не помню своего детства и юношества, – задумчиво побежали мои глаза по их лицам.

– Это уже давай в другой раз обсудим, вот она тебе и объяснит, – Соннета указывала пальцем на кресло, приподняв одну из бровей.

– Вы охренели? Как я сюда попал?

– Давай, правда, в другой раз? Если сейчас начнем, то ты упустишь самое главное.

– Ладно, и что может быть важнее, чем мое непонятное появление в этом мире?

– Да необъятно много всего. Вот будешь ты знать то, откуда появился, и что? Размышляя, проведешь много времени впустую.

– Но пусть так, зато он будет знать, откуда пришел.

Она подливала больше топлива в обстановку, до которой итак долетал нервный хлопающий звук.

– И что это за звук? – изумленно спросил я, а в итоге наткнулся на лица, непонимающие моего вопроса, хотя эту тему мы уже обсуждали ранее.

– Что? – переспросил я.

– Да ничего, там Пэр Дишер вычерпывает фундаменты из-под домов, – смотря на свое отражение в ногтях, она давала мне ответный пасс.

– Ох, и сложно завтра будет встать.

– Вот, тебе только и осталось еще не выжить, и потом еще раз не выжить.

– Про что она?

– Про твои удачные смерти.

Они заулыбались, мне стало спокойнее, ведь на такой волне я почувствовал дружеское тепло. Все же мне казалось, что чужие эмоции будут чувствоваться сильнее, и они чувствовались тоньше.

– Айда, что покажу.

Он прошел в другую комнату, я последовал за ним, сорвавшись с кресла выше, чем было задумано.

– Ах, точно, как тебе местная гравитация?

– Интуитивно еще непонятна.

– В общем-то, смотри, если перенаправлять потоки, то этим телом можно передвигаться и вертикально.

– Надо попрактиковаться.

– Попрактикуешь, смотри.

Два пальца правой руки он направил вперед. В этой комнате стена была выломана, как и часть крыши над ней.

– Что там?

Подходя ближе, мне трудно было уловить причину его жеста.

– Приглядись, попробуй увидеть больше, чем там есть.

Его руки упали на мои плечи, напряжение начало сходить, а я смотрел, не понимая, что я должен увидеть. Камни падали с плеч, становилось легче, от уходящего напряжения глаза закатывались сами собой.

Видимое пространство разломилось, объекты сдвинулись относительно самих себя, показывая их нахождение на двух уровнях.

– Видишь изменения?

– Да.

– Это два мира, они существуют на границах частот, и в обычное время влиять можно только из более тонкого, и только сознательно. Сегодня же правила изменены на небольшой срок.

– Для чего?

– Для решения споров, связанных с влиянием на эгрегор Эриды.

Я развернулся, сказав:

– Сейчас происходит то, к чему мы шли?

– Сейчас происходит то, к чему мы все шли.

Просачиваясь в проем, я заметил шипение темного сознания с внешностью юной особы.

Я просто щелкал своими веками, то включая свет, то его выключая в своем сознании. Аура, что была вокруг их тел, имела несколько цветов, но они не были разделены, как некоторые предметы. Я отвлекся и стал разглядывать свою руку, небольшое раздвоение было. Но что это значит?

– А вот если…

– Две проекции одного и того же? – поняла с полуслова Соннета.

– Ага.

Мы заулыбались и посмотрели друг на друга.

– Двойственная материя. Если один и тот же объект двоится, значит, его тела находятся в одном местоположении на двух уровнях.

– Больше двух ты просто пока не сможешь увидеть, да и они тебе ни к чему.

– Зачем мне тогда второй?

– Это физический план, некоторые индивиды оттуда будут пытаться тебя убить.

– Их инстинкты заменены на другие, как я тебе уже говорил. Они видят все так же, как и ты, но их желание уничтожать.

– Это зачистка или столкновение. Если хочешь получить власть, нужно заплатить цену, – продолжила Семфира.

– В итоге, единственный способ получить власть, пойти на жертвы.

Я смотрел на нее, такую юную.

– Ты права.

– Но нужна ли тебе власть, когда знаешь ее цену?

– Но разве она не во благо? Спасение наших друзей, сестер, а может даже они нам ближе, чем мы можем представить.

– Малыш, оглянись вокруг.

– И что я должен, по-твоему, увидеть? Ты пришла и развалила полдома, что тебе нужно в Венкельроузе? Куда я должен смотреть, чтобы увидеть ответ на вопрос? Мне уже так давно ничего непонятно, вы говорите выдернутыми фразами, не давая полноценных ответов. Я иду как слепой, не видя картины происходящего, и от этого попадаю в неуместные ситуации.

– Не начинай истерику, – она пошла вперед к разрушенной стене, – прости, я ошиблась, не нужно смотреть вокруг, смотри в сторону моего пальца.

– Почему мы находимся с ней? Соннета, дай ответ на этот вопрос.

– Ответ тебя не устроит.

– Но почему тогда так произошло? В какой момент вы решили, что будет именно так? Это ты их надоумила?

– Выйди из роли жвачного животного, ты не понимаешь, что происходит, и сам задаешь больше ответов. Ты их так и будешь задавать или подойдешь и посмотришь туда?

– Не стоит ее опасаться, – сказал он мне, подойди ближе.

– Признаться, теперь мне сложно тебе доверять.

– А мне? – спросила Соннета.

– Тебе? Ты сама себе доверяешь?

После этих слов я все же успокоился, взял себя в руки и сказал:

– Прости, Соннета, на самом деле мне вас просто сложно понять, а тебя еще сложнее. Куда смотреть, туда?

Я подошел к разломленной стене и принялся наугад прицеливаться по пальцу маленькой девицы.

Глупо не верить своим глазам, но я им не поверил, потому что не хотел верить в то, что вижу, а я их видел так, словно нас разделяло не больше четырех метров. Кого их? Лейлу и Семфиру, разумеется. Мысль проскочила, и я напряг брови. Выдохнул воздух с этими словами в никуда.

– Куда ты смотришь? – спросил он.

– Я же тут стою.

– Я вижу.

– Это хорошо, я очень рад, – он подходил и улыбался, – ты должен всеми своими телами на всех уровнях влиять на них, расщеплять их в никуда.

– В никуда?

– С той стороны, амулет был не только у тебя. Существует твоя противоположность, она будет делать примерно обратное, а иногда и то же самое в другой последовательности.

– Ладно, хорошо, где мои тела?

Он развел руки в разные стороны, и они стали разделяться на другие. Перелив цвета был таким, что становилось понятно, этот свет сочится с разными переливами. Как такое возможно? Очевидно, возможно, но это разрывает любые границы видения.

– То есть ты контролируешь все эти тела?

– Я все твое подсознание. Но слушай, это уже произошло, на то, что ты увидишь, повлиять не сможет никто. Вы хотели изменить их суть в эгрегоре. Тогда я этого не видел, потому что все так должно быть, только так она может соединить свою душу обратно, сквозь любовь и потерю, она и станет ее телами, но та об этом узнает не скоро.

Обернувшись, я видел, как на некоторых измерениях разрывают Лейлу, а ее грудную клетку пробивает обычным ударом на более тонком. Чередующие удары проходят и на другие планы, она отлетает вперед и падает кубарем по полю. Семфира ловит ее и бежит с ней, держа ее на своих плечах, преследование заканчивается обрубанием и падением первой шеренги. Я оборачиваюсь вправо и вижу, как он жестами направляет искрящие потоки.

– Обрывай их, они не должны зацепится за слой, уводи их в тьму. Обрывай связь, когда почувствуешь, что тоже происходит и оттуда, он должен их принять.

Сейчас я ловлю этот момент, легким быстрым движением рук вниз с ними сажусь на пол. Чувство, которое могу описать только как синхронизация сингулярности. Они просто исчезли, теперь у Семфиры есть фора.

– Видишь дом, который не на их уровне? Передай мне энергию на другой уровень, тащи ее снизу, ровно так, как почувствуешь. Все должно произойти вовремя, иначе Конспектор будет направлять тебя по оптимальным событиям.

Сконцентрировав внимание внутри себя, я провалился туда, где ничего не было. Оттуда был отзыв, движение которого вывернуло мое сознание наизнанку, обратно в избу. Соннета улыбалась, мне сложно было понять, чему она улыбается, ведь происходящее разорвало Лейлу, а безвольные, получившие кружки воды из потока, приобрели тела в других измерениях и теперь носятся тут большой оравой.

Получилось, из груди струил свет энергии. Как она могла идти оттуда, где ничего нет? Поднимая руки вдоль тела, я начал их выпрямлять, вытаскивая энергию за собой. Сблизив свои прямые руки, я их практически соприкоснул, оставив место под луч, который выбился в мои другие тела, контролируемые моей второй личностью.

– Проваливай, как почувствуешь, что это необходимо.

Грудь накалилась, стало очень жарко, как все закончилось. Он закрыл глаза, свет проходил сквозь бесконечный туннель, возникший в центре его груди. После он развел руками, выстроив их веером, и почувствовал снова момент, когда нужно было провалить. Сейчас я увидел, как вырвались из кончиков его пальцев молниеносные искры, ушедшие в разных направлениях. И что теперь?

– Теперь тела, которые могли нас задеть, измели свои вибрации в негативную сторону.

– Теперь они там?

– Да, в виде энергии, – ответила Соннета. – Но сейчас тебе не время отвлекаться на теорию. Посмотри, что иногда нужно пережить, чтобы обрести себя.

Я видел их перед собой, хоть нас и разделяло значительное расстояние. Она плакала, сжимая руками ее тело, лежащее у нее на коленях. Лейла пыталась что-то говорить, и она это делала, но вибрации, из которых состоят звуки, рассеивались в крови, лившейся по ее губам. Из последних сил Лейла стала притягивать плечо Семфиры, ее глаза бегали со скоростью мыслей, что рождались в ее голове.

– Она должна выпить ее, – подходя ближе ко мне, сказала медленно Соннета.

«Все хорошо, целуй ее» – стал повторять циклично эту фразу я у себя в голове, заглядывая в ее глаза, пока они не остановились. Пустые без движения, они были направлены в меня, вряд ли она меня видела, но мне стало не по себе. Я чувствовал, что поступаю с ней не честно.

В итоге она прильнула к ее губам, после этого поцелуя закончится жизнь. Иначе нет возможности обрести их мечту. Лежа на крыше, происходило освобождение. Бабочка теряла свой кокон и напитывала иные тела, которые прежде были небольшой неровной точкой. Парадокс, ее тело теряло жизнь вместе с кровью, которую Семфира не могла остановиться и не пить. Она вливала ее в себя, но при этом формировалось тело Лейлы вместо ее. Я оглянулся с выражением лица, на котором была написана фраза «Что блять происходит?» одним словом.

– Ты думал, мне хотелось все это время делить тело с кем-то?

– Да я даже на этот счет и не думал.

Она посмотрела на меня пронзительно, в момент завернула правую часть губ в легкую улыбку.

– Ладно, ладно, были у меня разные мысли, они естественны в моей-то ситуации.

В этот момент несколько тел Лейлы уже сформировались, она смотрела в нашу сторону, взгляд не попадал в мои глаза и я был этому рад, вот ровно до этого момента. Стремительно движимой силой иных нейронных связей ее взгляд последовал по головам прямиком ко мне, ее левая бровь дернулась, словно она сделала на мне отметку. Потом ее взгляд перескочил вниз, Семфира, закрыв нос ее прежнего тела, высасывала ее кровь как из пакета в винной коробке. Ребра хрустели, сжимаясь от силы, которая двигала кровь в себя. Она даже не удивилась, продолжая смотреть с удовлетворением.

Присев на одно колено, она обняла ее сзади. Смертельные глаза Семфиры полыхали, с глотком этот огонь усиливался, и я увидел, что и он бесконечен.

– Она могла уйти в другую бесконечность? Например в огненную?

Их головы развернулись на меня, в непонимании, как воспринять эту информацию и тут на всех нахлынул смех. Заржали все, я не мог остановиться, мне показалось, что этот смех просто так не выйдет остановить, но.

– В принципе, ты прав.

Сладкий голос Лейлы спутать было нельзя. Форма его волны была достаточно прямой, но с определенными извилинами, которые действовали лично на меня как нежнейшая субстанция, которая проникает в мозг через ухо. Информативно и прямолинейно высказываясь, она несла сладкие плоды своей истины. Смех спустился, улыбка не хотела сходить, и она была прекрасна.

– И почему вас двое?

– Да потому, что этот вот блуждающий, – сосредоточение тьмы в противном ребенке показывала пальцем на меня.

Головы остальных мигрировали от меня к ней.

– Ну, а что? Откуда у него может быть отдельное тело на этом астральном плане?

– Она права, посмотрите на Лейлу, она часть одной души, а Семфира вторая. Поток сознания налетел на Эриду, два полюса разломали ее структуру, разделив полюса: негатив и позитив.

– Я бы не сказала, что кто-то из вас отрицательный персонаж, но я видела твои воспоминания из той башни, ты смотрел вниз на это поле, и это был ты. Тот человек, что вывел меня из лабиринта.

– Не стоит ему напоминать. Не просто так он выкинул свои воспоминания перед рождением.

Я не понимал, почему я слышу про это первый раз.

– И почему мне про это никто не сказал?

– Было рано, зачем тебе давать лишний повод для размышлений.

Послышались шаги, громкий топот в районе первого этажа, бежала сороконожка, слышимая сразу уже на лестнице и до сих пор у входа.

– Как-то их много.

– Уходи, Лейла. Семфире нужна помощь и поддержка.

– Они же безвредны, тонких тел нет.

– А причем тут они?

Дверь вылетела, в комнату забежали люди, с порога начав бить нас всех. Удары проходили мимо, их упорные старания ничем не кончались, пока не вбежал человек с палкой, к концу которой был привязан зазубренный камень. С обеих сторон тычковым ударом оболочка темной Сири приобрела пробитие, черный дым валил из груди в месте прокола, и она сдувалась как шарик. Чувство обнуления появилось внутри, снова я провалился туда вместе со взмахом руками. Они последовали вниз, в тот момент, когда я возвращался наверх.

Я очнулся, сидя на полу на коленях. Тут мне бросилось в глаза, как Соннета прильнула к ее груди Сири, вдыхая дым и держа ее как большую куклу перед собой на согнутых руках.

– А вот и Пэр, – сказала она мне.

– А это плохо, что он тут стегает? – поинтересовался я у него.

– Что делает? – спросила Соннета, откидывая затвердевшее тело Сири, кровь просто застыла от резкого отмирания тел.

Кукла разбилась о поверхность, Соннета выдохнула лишний пар, и, посмотрев в ноги, правой ногой подсобрала пару кусочков ближе к другим. Это было бессмысленно, но эстетично, и снова мои глаза не отрывались.

– Что смотришь? Ты посмотри туда.

Словно действием сквозь слова пронзила мое сознание, переведя взгляд, я увидел, как Пэр Дишер замахивается молотом по горе. В иных проекциях там находится город, который я считал своим домом.

– Не переживай ты так, он должен разрушать город, освобождать тела на других планах от последствий глотков воды.

– Как вообще могла появиться такая система?

– Она просто дополнена, до того как культ Красной реки пришел сюда, да и вообще в принципе до того момента, пока нам один раз не удалось проникнуть в эгрегор, тут было все иначе.

– Подожди, это когда мы смогли попасть в эгрегор?

– Когда? Скорее когда и где. События были совершенно иными, достичь горы оказалось проще, именно после этого произошло разрушение планеты. Конспектору пришлось изменять события во времени, перестраивая таким образом, чтобы действия шли на результат. Истина, которая как нам казалось, способна решить любые проблемы, оказалась прямым путем к разрыву ядра в центре планеты.

– И ты это помнишь?

– Нет, это должен помнить ты, после этого ты и обосновался в башне.

– Но ведь этого же не было.

– Все верно. Для того, чтобы этого не было, ты и обосновался в башне. Своего рода плата за совершение ошибки, поэтому и тебе нужно будет отправить Пэра обратно.

– А то, что он бьет по людям, это их убивает?

– Случается. У многих тела, не больше сверчка, ему их заметить сложно. Ему нравится уничтожать, а больше мне и сказать про него нечего.

– Они все равно не имеют душ. Раз за разом воспроизводятся личности, которые жили тут раньше, – пыталась объяснить Соннета простую истину.

– В итоге мы получаем, что выбора нет, и каждое действием мы совершаем лишь только для получения метаморфозного опыта? Тогда где моя душа? На каком она плане?

– Для начала Пэр больше не нужен в этом пространстве, а я уже пошла.

Соннета провела рукой недалеко от моих глаз, и все открытые пространства, что я видел до этого, затянулись ширмой неведения. Остался я один, не считая Пэра Дишера, который вряд ли имел большое желание возвращаться обратно. Вылезать через отсутствующую часть стены было совсем не сложно, бревна позволяли комфортно за них держаться, спускаясь вниз, только в конце близь почвы пришлось отцепиться и рухнуть вниз. Я не торопился, следуя шагам в сторону колебаний, появляющихся от его шагов и ударов. Кто здесь раньше мог жить? Задал вопрос самому себе, разворачивая голову в разные стороны. Руины из деревянных домов имели плотную застройку, а сейчас это место покинуто, трава желтая, а эфир бодрит своею влажной свежестью так, будто сюда пришла осень.