Текст книги "Покоряя тонкие миры"

– Кто верит?

– Те, кто еще не ушел в забытье, не обнулил свое сознание, оставив только вновь сформированное существо.

– Они не единственные.

– Не единственные.

– Свидетели?

В этот момент диалог мне стал интересен с самого нутра. Кто такие свидетели, я не имел понятия, но это слово вырвалось. По взгляду Лены было ясно, что она знает, о чем идет речь.

– Как ты видишь, панацея уже прибыла в твою жизнь, не жди слишком многого.

– Что ты знаешь?

– Явно больше, чем ты слышал.

– Лена, не оттягивай время.

– Потому что уже есть временная вариация. Даже несмотря на свободу выбора, которым тебя наградила вселенная, не чувствуй себя всемогущим, иначе исход успеет тебя разочаровать. Сколько продлится ожидание тебя в этот раз?

Канат правды она передернула на свою сторону, я пытался поймать мысль из разговора, чтобы уцепиться за выхваченный его конец.

– Мы были знакомы до того, как встретились на Эриде?

Этого она не ожидала по сути, как и я. Мое подсознание состояло из других моих личностей, они уже знали ответы, но все равно задавали вопросы.

– Да, я знаю твою душу. Мы общались даже в те моменты, когда ты бессмысленно терял свои тела и был маленькой вспышкой света. Примерно как импульсы в твоем мозге, позитив и негатив, активность и пассивность.

Не давая ей шанса договорить, мои слова ее перебили:

– Что ты здесь делаешь, Лена?

– Я тут странствую, продолжая свой путь.

– Почему же ты не хочешь помочь мне?

– Оглянись, каким было твое положение до моего появления?

– Признаю, что этот жест я не оценил. Почему ты позволила этому произойти?

– Все просто, это было отмщение, кармические долги всегда приходится отдавать.

– Теперь, по-твоему, все ровно? На каких весах ты взвешиваешь жизни?

– Жизни? Не начинай разговор, который никуда не приведет, оставь эмоции и убеждения себе. Тебе меня не переубедить.

– Ты все время знала истину, почему не рассказала, хотя бы кому-то. Сколько жизней можно было спасти?

– Если спасти жизнь, то лев останется голодным. Ты сам знаешь такие простые вещи не хуже меня, хватит вести никчемные разговоры. Тебе пора.

Она указала своею нежной рукой мне дорогу. Встав, я взял ее ладонь в свою и нежно поцеловал, а затем накрыл второй ладонью и согрел.

– Спасибо, Лена, прими мое исчезновение.

Я продолжил свое движение с новыми силами, при свете, без болей. В идеале, в конце этих катакомб должна была оказаться купель с горячей водой, и снова мне потребовалось вытаскивать лишнюю мысль из моей головы. Похоже, я заручился поддержкой.

– Эта поддержка легко может отвернуться от тебя. Повисшие аморфные тела наблюдают за нами из тонких миров. Никогда не понимал, для чего они это делают. Вполне может быть, у них нет выбора, в таком положении страшно оказаться.

Мое подсознание продолжало разговор. Я не обнаружил амулет на своей груди, вероятнее всего он слетел не сам. Лена поспособствовала этому, по крайней мере, мне так казалось.

– Кто такие свидетели? – задал я вопрос в виде мысли.

– Это сущности, многие из которых имеют облик человека. Я встречал их во снах, они наблюдают за миром, смотрят за происходящим. С одним мне удалось однажды поговорить про веру. Свидетели, как и люди, обладают собственной верой благодаря тому, что они могут видеть все. Они проникают сквозь любые преграды и с помощью своей веры влияют на сознания людей благоприятным образом. Мне думалось как-то, что это одно из тел, которое остается висеть в пространстве и не закончит свой цикл, пока не отдаст свою веру, ту же самую энергию, но другого спектра, более тонкую.

Я слушал и удивлялся, как такое возможно. Дыхание перехватывало от медленного бега, комнаты сменялись длинными коридорами, ведущими в никуда. Ноги или извилины двигались быстрей, понять было сложно, да и ни к чему. Тогда мой мозг пытался принять истину, которая гласила, что тебя постоянно кто-то видит.

– Выходит, одно из наших тел тоже попадет в роль свидетелей?

– Вполне возможно, такие тела есть далеко не у каждой личности. Нарабатываются они при определенном этапе ее формирования, как ты уже понял, занимает это не одну жизнь.

– ААаааАаргх… – послышался голос впереди.

В конце туннеля была полуоткрытая дверь, из которой сочился белый свет, не дающий посмотреть, что находится внутри. Не зная, что там, что мы будем делать? Спрашивал я у себя, не желая забегать в дверь, за которой могло быть что угодно.

– Что делать? Пока не откроем дверь, не поймем, поэтому надейся на лучшее и помни, что твоя вера в себя не единственная.

С разгона я прыгнул плечом в дверь. Она открылась настежь, дверь не двинулась сразу, и меня отрикошетило в угол. Ослепленный светом, я руками пытался абстрагироваться от него.

– Снимай яркость с глаз, представляя, как уходит лишнее напряжение.

Повторяя движениями слова, пришло успокоение. Глаза перестало жечь, и я сдернул ладонь левой руки со своих глаз.

Лейла и Семфира стебали над большим человекообразным существом, их смех доносился звонкими нотами смеха. Громадное создание сидело в углу, облокотившись о стену. Лейла, заразительно смеясь, раскачивалась на круглой люстре.

– Ахахаха, и зачем ты хотел уничтожить целый народ? – спрашивала она, совершая движения корпусом и ногами для раскачивания.

Ее длинные волосы оставляли шлейф, за которым развивалось ее белое платье с частыми пятнами, в основном красного цвета. Комната была с высокими потолками, не знаю, встречались ли мне такие комнаты раньше. Хотя, может, в прошлом я не был столь внимателен. Шагая вперед, я не мог найти источник света, стены светились сами собой, а по стенам поднимались тоненькие ручейки небесного цвета с голубым свечением. Мне не хотелось прятаться, я просто бесшумно пробирался вперед. Пустота разъедала меня изнутри, я ничем не мог ее заполнить. А потом все, что было мной надумано, вылетало обратно.

– Циркуляция обратной сингулярности, – раздался откуда-то голос, разносившийся эхом.

Это был голос Семфиры. Благодаря глубине ее голоса, я запомнил его навсегда. Завораживающая сексуальность четкости произношения ее слов сводила с ума, я улыбался, радуясь тому, что снова слышу ее неповторимый голос. Подойдя чуть ближе, я остановился под качающейся Лейлой. Как видно, помощи никто не ждал, торопиться было некуда, и я решил присесть и послушать их разговор.

– Прекрасно понимаю тебя, Пэр Дишер. Раньше и на Эриде можно было заниматься деструктивными делами.

В этот момент Семфира грациозно вышла из темного угла, с ее губ стекала кровь. Двигаясь по мосту из хрусталя, она небрежно вытирала губы.

– А что сейчас? – спросил Пэр Дишер, – кто вам может помешать?

– Месть, постоянная месть. Забирая ее у одних, мы постоянно сталкивались с возвратным ударом, надоело ждать этих хитрых невидимых ударов. Власть сложно удержать, даже имея большую силу. Для чего сеять свое влияние глубоко в людей?

– Ты меня, что ли спрашиваешь? Аха-ха-ха-ха, – Пэр Дишер рассмеялся и продолжил:

– Я откуда знаю, что там зреет в головах у сверженных? Мне не нужна была власть, я просто хотел нести погибель, – добавил он к своим словам жест руками, разведенными вверх.

– Семфира, ты посмотри на него, – замерев на качающейся качели, говорила Лейла. – Зачем ему навязывать свое влияние? Вспомни голод, что нас звал? Как сложно было ему отказать.

– Ты хотела сказать, как сложно ему отказать, – перебила ее Семфира, после чего Лейла левой рукой провела по своей щеке, закинув прядь волос назад.

– Какая разница? Ты понимаешь наше желание, а он? Словами ему не передать, что дает человеческая жизнь, особенно в момент, когда ее можно легко отнять.

– Вообще не обязательно ее отнимать, Лейла. Можно вкушать жизнь и без желания забрать все до последней капли.

– И это ты мне говоришь?

Лейла спрыгнула с люстры на мост к Семфире.

– Ведь ты наследница культа Красной реки.

Подойдя ближе, Лейла положила свои руки на ее бедра, продолжая говорить:

– До того, как нас стало двое, река уже существовала, у нас слишком схожие интересы.

Ее левая рука скользнула под прядь волос, и они обе слились в едином поцелуе. Я вспомнил их первое появление в моей жизни, свою жизнь до этого момента. Было крайне сложно понять для себя, какой момент в моей жизни мне нравился больше, до их присутствия или же после.

Поцелуй был завершен, но они продолжали стоять, обнявшись и смотря в глаза друг другу.

– Ты наполняла улицы городов теплой кровью, переваливая одного за другим через подоконник. Я помню, как ты поворачивала их головы.

– А иногда я воображала, будто их головы это пробка от вина и пыталась оторвать за волосы, – рассмеялась Лейла, примкнув губами к Семфире.

– Разве вы не скучаете по этому? – спросил Пэр Дишер. – Я не верю тому, что сейчас вам бы не хотелось сровнять поселение с грунтом за несколько часов, словно его и не бывало.

Они задумались, смотря в жаждущие глаза, словно в зеркала. Видели ли они там отражения души, не знаю, но этот блеск был хорошо заметен мне.

– Конечно, хотим Пэр. Но ты сам знаешь, что Эрида круглая и все потом вернется.

– Хватит, Семфира, что нам вернулось? Мы сами перестали поддерживать свое влияние, играем в маскарад и прячемся за действиями других людей. У меня постоянно чувство, что это не мой выбор, я всегда хочу поступить иначе. И зачем нам доверять Лавруциусу? Нужно было сразу лишить его жизни, тогда в лесу. Сейчас он придумал какой-то хреновый план.

– Наш авторитет закрепится на Эриде. Я не хочу, умерев, отправиться всем существом в пустоту. Что там есть кроме тьмы? Мне страшно, Лейла.

Лейла уложила голову Семфиры на свое плечо, прижимая ее ближе к себе. Они раскачивались в унисон своему сердцу, стук которого я не слышал никогда.

– Все будет хорошо, – говорила Лейла.

Верил ли ее инфантильный разум в слова, но мне они казались убедительными. Видимо и Семфире они вселили надежду, она стала притрагиваться своими губами к нежной коже на шее. Пэр Дишер задумчиво вздыхал, направляя свой взгляд вниз. Похоже, он был рассеян, и до того момента, пока я не подумал, что он смотрит на меня, ничего не происходило. После он взвыл, протягивая ко мне руку. Крик был громким, вызывающий дискомфорт, в самом начале он сковал движения, нагнетая психологическое влияние. Я продолжал сидеть, когда его рука направлялась ко мне. Я уже это где-то видел, чувство дежавю сопровождало меня. В этот раз не голос вел меня, а что-то иное, я повторял движение чьего-то сознания, влияя на свое тело. Над головой загорелся шар золотого цвета, от него исходили пульсирующие вибрации, больше похожие на радиоволны, мое тело стало как бархат.

Свет исчез, его рука накрыла мое сидящее тело. Так и должно было быть, ход времени повторял уже знакомую картину. Внутри и снаружи меня ничего не изменилось, я продолжал сидеть в темноте. Казалось, я нахожусь в другом пространстве, и рука должна была уже подняться. Послышались голоса, измененные, глухие. Чувство нахождения под водой, когда волна накрывает и опускает тебя глубже, чуть сличаемо с моментом моего полета во сне.

– Кого ты прихлопнул, Пэр? – спросила Лейла, когда большая рука двинулась вверх.

– Я не прихлопнул, взял в ладонь, – отвечал Пэр Дишер, поднимая свою руку, зажатую в кулак вместе с прессованным грунтом, от которого поднималась в разные стороны пыль.

Между тем мое видение упускало из вида некоторые оттенки цветов. Вдаль смотреть было нереально, объекты не имели четких контуров, по этой причине и разглядеть их было невозможно. Судя по всему, Пэр разжал ладонь и каждый из них убедился в том, что она была пустой. Никто не начинал бесполезного диалога с темой, что тут пусто, кого ты там нашел? Семфира и Лейла уже находились поблизости, я чувствовал, как они подходят с разных сторон, медленно смешиваясь с пылью, даже двигаясь примерно как она, оседая и смещаясь в сторону. Говорить желания не было, я находился в состоянии, которое испытал впервые и которое пришло ко мне из ниоткуда, как опыт того, кто уже переживал подобное.

– А что ты тут делаешь?

Молниеносно приземлилась Лейла, прямо у моих ног на свою задницу, поджав под нее ногу. Я же перевел взгляд на нее и пытался смотреть максимально серьезно, нужно, чтобы она поняла, чем обошлась их выходка предыдущей ночью. Она тем временем улыбалась и моргала своими прищуренными глазами, делая милое лицо в противовес моему серьезному.

– Мы хотели взять тебя, но было уже поздно, да и тебе нужен был сон, – говорила Семфира, переводя свой взгляд в разные точки, она определенно чувствовала свою вину.

Пытаясь пронзить мою совесть своим взглядом, она продолжала удерживать его на моих зрачках. Я дал слабину и улыбнулся, хитрые кокетки в этот момент начали сдержанно смеяться, выжимая до конца остатки моей серьезности.

– Не ешьте его, – завопил Пэр.

Мне знакома эта уловка. Принялся на меня указывать своим большим пальцем. Он расстегнет материю и низвергнет в хаос полмира.

Лейла с Семфирой ржали как две милые лошади, качая корпусом вниз – вверх, то и дело поправляя волосы и закидывая обратно, чтобы видеть лица друг друга и происходящее. Я сидел, растекаясь лишь в легкой улыбке, как вдруг Лейла пролетела насквозь меня, после чего меня снова накрыло. Второй раз было уже совсем не интересно. Пришлось ждать, когда он поднимет свою руку, вот только после того, как он ее поднял, прилетела вторая рука, и уже здесь меня снова повели чьи-то инстинкты.

Набирая высоту, я следовал за иным телом, более тонким, сотканным из эфира. Перенимая форму в движениях, я уходил вверх за ним, сбрасывая вниз грязь из никчемных мыслей. Руки расправлялись сами собой, расходясь в разные стороны, полная синхронизация, я чувствую иное тело как свое собственное.

Руки срываются с места, сокращая дистанцию между ладонями. Я почувствовал напряжение, и тут же произошел хлопок. Энергия вырывается между ладоней, шар нагревается, вращаясь по хаотичной траектории, постоянно меняя стороны вращения. Светом, вырвавшимся из него, сочится расфокусированный луч, мне необходимо изменить его фокусировку. Интуитивно я это понимаю, и осознаю, к чему это приведет. Если луч будет сфокусирован, он начнет расщеплять и втягивать в себя элементы на своем пути. Когда внутри сферы заполнится пространство, она выплеснет накопленную энергию в виде тепла, которое сожжет пространство вокруг, перенося задетые части в другое измерение. Энергия всегда сохраняется, ее сохранность просто сложно отследить.

– Это как оффшорный счет, – слышится голос из подсознания.

– Стоооой, – долго кричит Пэр.

Я же понимаю, что не могу закрыть без энергии, его необходимо заполнить хотя бы на пятую часть, иначе внутренняя пустота приведет к другим частотам, к иным мирам. Оглядываться бессмысленно, мы находимся в замкнутом пространстве, твердая поверхность идеальный вариант из-за своей плотности. Но поглотив даже малую ее часть, я рискую тем, что пространство рухнет и накроет нас тут.

Направив сфокусированный луч в Пэра Дишера, его молекулы рассыпаются, теряя связь с другими, и уносятся прямо в центр сферы. Его вопли не мешают концентрироваться, он пытается встать, руками бьет по земле, стараясь производить как можно больше действий, но потолок не дает ему подняться выше, и он сидит на копчике. Крик заставляет осыпаться мелким камням и сталагмитам падать вниз. Руками он снес и люстру, и мост, обвалил несколько колонн, и даже это вскоре было закончено. Для его существа было важно собрать всю физическую материю, а поскольку им одним минимальный потенциал не был заполнен, приходилось добавлять рухнувшую твердую породу к нему.

Сжимая ладони сквозь сопротивление, понемногу сфера поддавалась, проваливаясь в иное пространство, пока не исчезла вовсе. Медленно я стал опускаться с той же скоростью, как и возносился, с тем же обратным чувством легкости наваливалась тяжесть физического мира.

– Что это было? – спросила Лейла, подходя ближе ко мне.

– Единение, – ответил я.

– С кем ты снова соединял душевную ткань? – со смехом спрашивала Семфира, отряхивая плечи Лейлы от пыли.

– Зачем вы опустошили все сосуды наверху?

В непонимании они переглянулись, а после постепенно, следуя одна за другой, начали смеяться.

– Вы снова убили людей в массовом кровопускании, они были близкими для нас, вы видели их ни один день, проводили время. Даже после этого ваши сердца не пропитались симпатиями ни к одному из них? Какой должна быть ваша точка зрения, чтобы я хотя бы попытался ее понять?

– Да кем бы они ни были, мы все равно питаемся их нутром, – вспылила Лейла, подойдя ко мне ближе.

– Взирающие на свет этого не желали? Они постоянно скидывают свои метаморфозные тела, уходя в иные пространства. Если им нравится дефилировать в физическом мире, разводить свои разговоры про вселенскую любовь, а потом исчезать, забирая с собой раскрывшиеся как семена души. Ты сам всегда верил в судьбу, так скажи, разве могло быть иначе? Будто твоя любимая Лена не знала, чем это кончится?

– Ты сама спрашивала у нее как должно быть?

– Я делала то, что считала нужным.

– Может тогда проблема в твоей недальновидной голове, которая не умеет считать?

Неожиданный толчок с ее стороны в мою грудь не заставил себя ждать. Я взмыл в воздух, как будто у меня не было веса. Вера в свои силы и возможности в обход мыслям сформировала подо мной уплотнения нагретого воздуха, который позволил уйти от неизбежного падения навязанного силой гравитации. Как кошка, я упал на четыре конечности. Злость не помогает наладить отношения с родным человеком, пусть он даже и только выглядит как человек.

– На что ты обиделась? Инфантильная истеричка.

– Остановись, зачем тебе ее эмоции? – влезла между нами Семфира.

– Не эмоции мне нужны. Что вы творите? Вы совсем забыли, куда мы шли? Зачем блуждать в темноте, если мы хотели выйти на освещенную дорогу! Прошу вас, пойдемте отсюда.

– Нужно дождаться, пока откроется дверь.

– Какая дверь?

– Портал.

– Он не откроется, энергии нет, резервуар опустошен.

– Как?

– Как? Он взорван изнутри.

– Но ведь он не мог взорваться изнутри, в вязкой оболочке было много частей плавленого форнита.

– Он остыл и стал хрупким.

Снова сладкая парочка переглянулась друг на друга, не понимая услышанного.

– Мелкая девчонка, открывающая двери без стука, была причиной этого недоразумения.

Слушая, что я говорю, их глаза были направлены на меня. А когда я заканчивал говорить, они обменивались своими взглядами в легком непонимании происходящего, наверное, они пребывали в состоянии легкого ахуевания.

– Она заморозила и разбила?

– Нет, она закинула меня внутрь, а мне пришлось уже оттуда вылезти.

– Она тебе позволила?

– Она зашла в дверь Соннеты до того, как я изъявил желание жить.

Семфира упала на копчик, ее тело размякло, двигались только зрачки, бегающие по нецеленаправленной траектории, должно быть вслед за ее мыслями. Лейла подсела к ней, уместив свою руку на ее плече, у обеих зрели слезы на длинных ресницах.

Семфира закричала так, что мне стало страшно, и снова я не понимал, что происходит.

– Лейла? – я позвал ее по имени, ожидая услышать причину их истерики.

Она не реагировала, ее зрачки в отличие от Семфиры были направлены в одну точку, точнее в никуда, расфокусированные, пустые и красивые. Я сделал пару шагов и присел ближе, стараясь собрать свою энергию и попытаться прочитать мысли, что содержались в их черепных коробках. Кроме нервного напряжения и мыслях о конце, больше ничего в них не оказалось, они были не в той форме, которая бы позволила им двигаться дальше. Выдохнув почти весь воздух из легких, мне удалось опустошить легкие для нового вдоха, и таких вдохов было несколько.

Мы встретились с Лейлой взглядами, в них читалась безысходность, ситуация не имеющая выхода, как мы в ней оказались?

– Когда ты последний раз видела Ранеки? – спросил я шепотом у Лейлы.

– Это не имеет значения, – с хрустом апатии в голосе отвечала она. – Он шайнанима, не имеющий души.

– Пусть у него нет души, но он должен знать больше, чем мы.

– Знать больше, чем ты, – мертвым голосом с таким же мертвым взглядом в квадрате произнесла она. – Свои надежды можешь хоронить рядом с нами.

– Вам еще рано умирать.

– Никто не собирается умирать сейчас. Но этого не избежать, и что-то мне подсказывает, это будет очень скоро.

– Лейла не ворчи. Переход не откроется, есть другой выход?

– Есть, эти пещеры связаны, за одной из стен должен быть переход.

Я отвернулся, и мой взгляд вцепился в стены пещеры, которые продолжали излучать легкий синий свет, стекающий по стенам. Стало интересно, смогу ли я почувствовать, полое пространство за ней или же нет.

– Осторожней, туннели не пусты.

– Да, я уже видел заезд автомашин в туннели, ведущие вниз. Что это, если не оккупация? – сказал я, мысленно смотря на стену и приближаясь к ней.

– Когда-то это должно было произойти.

– Что стало с Марком?

– Ничего, он не с нами.

– Выходит, и доверять ему было нельзя. Что он знает?

– Чуть больше, чем видел, чуть меньше, чем слышал, – отвечала без капли энтузиазма Семфира.

– Он чужестранец, таким нельзя доверять.

– Тогда с какой целью мы сидели за одним столом с ним?

– Ты ведь чувствовал его, светлое начало присутствовало в нем.

– Слишком много скрытого, а то, что мы не видим и есть тьма.

Разглядев выступающие части на стене, я протиснул пальцы левой руки в полое место, дернул быстро на себя и оторвал кусок светящейся породы. Светиться она не перестала, покрутив ее в руке, я пытался понять, что это за материал и откуда он тут. Конечно, на глаз этого понять не удалось, правая рука ладонью вниз сама легла на породу. Тут же пошел контакт с энергией, пронизывающей его не единым спектром. Множественными лучами она входила в бесконечность моей ладони, переводя в воспринимаемый мною формат. Вибрации перестали проходить в унисон, влияние деструктивного излучения отбросило руку, энергия была слишком сжата и насыщена. Поглощать в полную меру я ее не мог, сначала ее нужно разжать и выпустить из концентрированного источника. Сейчас мне это было ни к чему, но если перенаправить сжатые вибрации в обратный унисон, то теоретически можно было их перегрузить, вызвав тем самым значительный выброс энергии в кратчайшее время.

Левую руку начало щипать, и мне пришлось откинуть кусок перед собой. Он угодил в лужу и с характерным бульком провалился на дно, раздвигая воду перед собой. Ладонь пожелтела, обдав меня чувством отторжения кожи. Направив руки вперед, я структуризировал прежние ощущения, откатывая новый эффект.

– Как думаете, если в стене будет дыра, потолок не обрушится?

– Либо ты делаешь, не зная, к чему это приведет, либо мы возвращаемся назад, – ответила Лейла, обнимая Семфиру.

Они уже даже развернулись, наблюдая за мной в ожидании.

Я стал осматривать стены в попытках найти проход, существовавший когда-то. Обернувшись, я вновь взглянул в направленные на меня глаза, ожидающие шоу. Мне не оставалось ничего, кроме как улыбнуться им и сесть на выступающий камень. Закрыв глаза, началось погружение внутрь себя, и только потом наружу. Невольно мои глаза открылись и тут же взгляд упал на остатки рухнувшего моста наверху. Не просто так он висел под потолком.

– Там есть что-либо похожее на дверь?

Они посмотрели друг на друга, видимо, пытаясь найти ответ в чужих глазах, но смогли лишь пожать плечами и выдать:

– Никогда не задавались вопросом, есть ли тут выход, когда открывается коридор, сокращающий пространство.

– Пусть будет так, меня нужно будет закинуть наверх.

Снова показывая пальцем наверх, я шел к середине, выбрав расстояние интуитивно, и руки сами плавно взмыли на высоту плеч. Согнув все суставы в теле, моя левая нога пошла вперед. Полный вдох наполнял легкие, а после и тело энергией, полный выдох расслаблял узлы в теле, унося все ненужное за область нескольких тел. Я присел ниже, и ладони были горизонтально направлены в грунт, тем самым вытягивая волнами энергию из центра Эриды. Невидимыми струями она рассекала воздух, набирая мощь. Статично ее удерживать не было сил, а раскручивая ее руками, получался своеобразный танец. Энергия стремительно поднималась из-под земли и ощущалась как распирающая горячая масса, имеющая бархатный вес. Удерживать ее в ровном движении становилось трудно, словно она сама навязывала свою волю и пыталась выйти из-под моего контроля.

Набирая воздух в легкие, я разводил руки в разные стороны, удерживая энергию между ними, а та в свою очередь пыталась вырваться, хоть шар и вращался на одном месте в разные стороны. С выдохом сомкнулись и руки, оставаясь на небольшом расстоянии друг от друга. Мысленно я выпустил энергию из шара вверх перед собой, рядом с тем местом, где заканчивался сломанный мост. Луч энергии, посылаемой из шара, насыщал светящуюся породу. Когда емкость будет переполнена, энергия должна будет развернуться и найти выход. Всего лишь необходимо удерживать поток, чтобы выброс был в противоположную сторону. Камни начали трещать, некоторые потрескивались и открывались как семена, с разницей в том, что зерен в этих камнях не было.

Время стало изматывающе замедляться в преддверии направленного и неконтролируемого взрыва, который мог повлечь за собой обвал верхних пород. Треки сменяли друг друга, каждый был не похож на предыдущий, громкость их маневрировала, и постоянно казалось, что этот будет последним в ожидании взрыва. Баааххх. Меня откинуло назад, не зря я встал на край угловатого камня, именно он мне позволил отлететь назад, не принимая ответную реакцию. Подготовиться к такому было сложно, а может и невозможно, поэтому и воздушную плотность я уже создал возле земли. Подушка была недостаточно плотной, чтобы поймать меня в одну секунду, исходом послужила посадка на твердый неровный грунт, имеющий много лежащих неравномерно камней.

– Бахнуло как надо, – вытирая пот со лба левым рукавом, сказал я.

Встав, я заметил, что все мое тело было мокрым. Видимо, слишком уж большую порцию адреналина выработало мое тело.

– Ты меня слышишь?

Я оглядывался по сторонам, пытаясь понять, откуда исходил этот голос, женский, знакомый, но иной.

– Да, я слышу тебя, – отвечал я в своих мыслях, но наш диалог не продолжался. – Я слышу тебя, продолжай, – сказал я вслух.

– Кого ты слышишь? – спросила Лейла. – Мы с Семфирой молчали.

Озабоченно они протянули мне свои взгляды. В ответ я бросил им свой, ничего не выражающий и пустой.

– Идемте, я уже хочу согреться от звезды. Лейла подкинешь? – спросил я, проходя мимо них к образовавшемуся отверстию.

Семфира только серьезно выдохнула воздух в два этапа, издав звук «кхм-кхм», после чего стремительно влетела наверх. Не успев еще сделать и три шага, Лейла уже кричала вовсю:

– Готова?

– Да.

Даже не разворачиваясь, я как стог сена взмыл наверх, размахивая руками и крича от неожиданного полета. Широко распростертые объятия Семфиры подловили меня на высоте, а после опустили вниз.

– Спасибо, – со спасенной улыбкой я благодарил ее.

Лейла появилась, с легким свистом возникнув сзади. Положив свою руку мне на плечо, она, проходя мимо, сказала:

– Не бойся, всегда можно успеть, – улыбаясь, она уходила в темноту новообразовавшегося туннеля.

Быстро они переменились в хорошее настроение, меня это обрадовало. Семфира знала, что я не могу видеть в темноте, поэтому не отпускала мою руку, ведя за Лейлой. Я задумался, что позволяло мне тогда видеть иной спектр? Все существующее есть разная частота вибраций одной энергии. Я стал вспоминать ощущения, появившиеся во мне ранее, если их тогда можно было вспомнить и добраться до видения.

– Ты забыл, что ты не один?

– Не забыл, иногда я сомневаюсь в том, что такое возможно. Голоса у вас у всех они одинаковые, и я не могу понять, с кем я говорю. У меня появляются сомнения, настоящий ли я. А, может, я такая же мысль.

– Относительно, относительно тебя.

– Я уже устал идти вслепую. Ваш план полнейшая чушь, распавшаяся в одну минуту.

– Это то что, ты видел. Вспомни себя раньше, ты не видел вообще ничего.

– Тогда я и не представлял, что есть подобное, а сейчас представляю, сколько я еще не знаю.

– Только дурак может все знать.

– Все знать я и не хочу. Объясни мне, кто я?

– Ты хочешь идентифицировать свою личность? Это бессмысленно.

– Что я должен делать? Какова моя цель?

– У тебя нет цели. Ты всего лишь новое воплощение, чистая личность, сознание, в тот момент, когда я твое подсознание. Весь опыт, что ты перенял из амулета, конвертирован во мне, его поглощение произошло вовремя. Многие вещи, которые были непонятны, теперь заполнены чужим опытом. После смерти твоей личности, когда твое сознание объединится с подсознанием, ты поймешь, что сферичность и полноценность бытия на многих уровнях. Выключи логику, ты снова уходишь в мысли и много надумываешь.

Ответить мне было нечего, да и какой смысл. Он улавливал все мои мысли, от чего мне становилось страшно. Неизвестная сущность живет во мне, как я к этому раньше относился просто и бездумно?

– Запомни, в том, что было и в том, что будет, нет твоей вины.

– Что это значит?

– Делай все возможное, и пусть результат тебя не смущает. Вскоре ты окажешься один, это необходимо, ты будешь отрезан от всего. Так завязалась нить судьбы.

– Разве не мы ее выбираем? И разве не ты сказала мне не забывать, что я не один?

– Мы живем в мире, где все что-то выбирают, выбери стать собой.

– Будь тут аккуратнее, следуй за мной, – обратилась ко мне Семфира.

– Семфира, давай вторую руку, – позвала ее Лейла.

Слышались скрипы, землю и песок сменяли доски, лежащие в пыли и песках.

– Что у нас под ногами? – спросил я.

– Глубина.

– Насколько глубоко?

– Дна не видно, но если хочешь, можешь измерить, – смеясь, ответила Семфира.

Посмеялся и я, лишь Лейла сказала:

– Стой!

Звук лопнувшей толстой доски обозначил процесс отдачи накопившейся в ней энергии. Лейла хрипела, цепляясь за лопнувшую доску, которая упала не вся, а лишь кусок. Она пыталась за нее уцепиться, понимая, что ничего уже сделать нельзя. Ведь если она резко оттолкнется, остаток доски сломается, и она упадет вместе с ней. Лейла пыталась ухватиться за другие доски, те, что шли с левого бока. Все это время Семфира вела меня назад.

– Отходи назад, – говорила она спокойным голосом.

Отпустив мою руку, она направлялась в левую сторону.

– Лейла, отталкивайся ко мне, вот моя рука.

Отойдя назад, я сел, пытаясь хоть что-то увидеть. Быстрый выдох повлек за собой яркий хруст, Семфира выдохнула звук «аааа».

– Что произошло?

Вопрос был не логичен, поскольку я слышал, как падают доски вниз, и, судя по всему, Лейла летела с ними.

– Она упала.

Семфира отпустив мою руку, вырвалась вперед.

– Я не могу ее бросить.

– Не теряй времени.

Я остался в полной тишине, темноте, и пустоте в сопровождении звука глухого падения.