Текст книги "Печать зимы"

– Кто были все те хелаттаны на полигоне?

– О! Это была реакция на моё нарушение условий испытания.

– А, ну, да. Миша что-то такое говорил… И что, тебя накажут?

– Нет. Это же была чрезвычайная ситуация. К тому же испытание так и не состоялось. Сул отдала акири добровольно. Сказала, что не станет сражаться с ослабленным противником, – он усмехнулся. – Видела бы ты лицо Тало Ри после этого заявления.

– Ну, я видела лицо Коса после каждого её выпада.

Крауд расхохотался, но веселье длилось недолго. Он снова стал серьёзным, по лицу пробежала тень.

– Теперь Хелатту ожидает огромное количество разбирательств. Властитель Деталуд недоволен, собирается основательно перетрясти Севир. По мне, так давно пора. Войт не единственный, кто мутил воду. Просто он попался. Хотел всё обставить тихо, как делал раньше, но ошибся, задумав слишком уж сложную схему с использованием несчастного животного.

– Какого животного?

– Урсура, что теперь всем представляется именем Лимон.

Я улыбнулась.

– Войт нанял нескольких учёных с Киты якобы для проведения эксперимента. Они обработали урсура так, чтобы через сутки после появления здесь она передала акири любому, кто окажется рядом. Если бы это происходило на Хелатте, их бы сразу обнаружили. Вот они и перебрались в заповедник, тот самый мир, где однажды нашли урсуров. Очень удобно.

– Лимон говорила, что была на родной планете, но никто не поверил, – я вспомнила красочный сон.

– Естественно, она же всё время повторяла, что ты воин. Я сам не верил, – хелаттан машинально взъерошил волосы. – Самое печальное, ни одному учёному не пришло в голову поинтересоваться законностью проводимых исследований. Зачем? Войт же член Севира. Но зато сейчас их не заткнёшь.

– Ну, ещё бы! – сказала я и нахмурилась. – А что это дало ему? То, что акири оказалась у меня?

– Её не получил воин. Войт знал про Сул всё, и его это пугало. Внушительные остатки, лёгкость, с которой она ими пользовалась. Ему нужно было, чтобы она отправилась на полигон без акири, что Сул и сделала. А там её ждал бы противник в компании убийц. И так как наблюдателя рядом не было бы, то её смерть снова приписали бы Тало Ри, которого, кстати, тоже должны были убить.

– Жуть какая, – пробормотала я.

– Когда вы отправились вслед за Сул, у меня появился Войт, пыхтя как разъярённый бык. Устроил скандал, вынудил вызвать Дови, долго с ним спорил, угрожал отстранением. Но Дови не поддался.

– Давид больше не будет наблюдателем?

– Сейчас сложно что-либо говорить. Скорее всего, все испытания приостановят на неопределённый срок.

Повисло молчание. Я отвернулась, глядя в окно. Я снова позволила себе надеяться. И теперь разочарование горчило во рту.

– Что насчёт меня?

– Я тебя отвоевал. Так что спокойно возвращайся к прежней жизни.

– Спасибо, – сказала я, ощущая двоякое чувство от его слов.

– Себелия завтра снимет контроль с твоих родителей, будь внимательна.

– Передай ей мою благодарность.

Крауд кивнул и поднялся. Я тоже встала.

– Могу я попросить об одолжении? – спросил он.

– Да?

– Последишь за квартирой? На моих парней в таком вопросе нельзя положиться.

Я улыбнулась.

– Конечно.

– Деньги не проблема. Если что, звони Мише. Обязательно, слышишь?

– Хорошо.

Крауд направился к двери.

– Ты не воспользуешься туннелем?

– Пройдусь по городу, – он обернулся на пороге. – Зря, что ли, гримировался?

Я невольно засмеялась и проводила его до лифта. Вернувшись в квартиру, я разложила вещи сушиться, сытно поела и снова завалилась спать. Возвращение в прежней жизни началось. И думать об этом не хотелось.

Утром я проснулась сама. Ни будильника, ни звонка телефона, ни спазма. Редкое утро. Я отыскала сложенный листок плотной бумаги среди вещей и воспользовалась главным последствием моего приключения, знанием пакти. Без труда прочитав имя и биометрические данные о себе, я более внимательно прошлась глазами по перечню устраненных дефектов. Последним пунктом значилось регрессивное образование в мозговых тканях. Мне нужно было знать наверняка, и я решила внепланово посетить онкодиспансер.

Вернув внедорожник в прокат, я вызвала такси, которое надо было ждать не менее получаса из-за ремонтных работ где-то в центре. Я зашла в пустое кафе на углу, заказала чашку чая и расположилась у окна. Вдыхая аромат мяты, я невольно возвращалась мыслями к событиям последних дней. Как там Давид? Этот вопрос стал сердцем моих размышлений. К горлу то и дело подкатывали слёзы, старательно сдерживаемые усилием воли.

Мобильник напомнил о себе такой чудовищной мелодией, что её и мелодией-то нельзя было назвать. Опять мои ребята выкрали телефон, чтобы в очередной раз подшутить.

– Что стряслось? – вместо приветствия спросила я.

– Почему сразу стряслось? – обиделся Слава. – Привет, кстати.

– Привет, привет, дорогой.

– Как дела?

– Нормально.

– Что нового?

– Славик, – теряя терпение, сказала я. – Я жду звонка от такси.

– Чёрт! – выдала трубка и грязно выругалась.

– Сколько жертв?

– Нисколько, – горестно буркнул Слава. – Ну, почти. У этого идиота просто нет чувства юмора!

Даже думать не хотелось, что произошло, особенно учитывая нездоровую фантазию подчинённых. В трубке послышались гудки второй линии.

– Давай в понедельник поговорим. Обещаю никого не убивать.

– Ладно, пока!

– Пока!

Город изменился. Хотя, нет. Мне так только казалось, я ведь отсутствовала всего несколько дней. Небо затянуло тучами, после обеда точно будет дождь. Камила в такую погоду любит торчать в моей комнате. Говорит, что у меня обстановка романтичней. Значит, сегодня мне гарантирована бессонная ночь в её компании. Я улыбнулась, расплатившись с таксистом, быстро пересекла двор и зашла в дом. Совсем недавно мне навстречу выбегала Лимон.

Тяжко вздохнув, я повернула к себе. В комнате царил полумрак. Кто-то опустил жалюзи на окне. Скорее всего, мама. Пусть так остаётся, может, решу вздремнуть, подумала я и поставила рюкзак в угол. Торопливо переоделась в домашнее и направилась на кухню отведать всякие вкусности в мамином исполнении.

Входная дверь резко распахнулась, я испуганно отпрыгнула в сторону. Камила с возбуждённым видом предстала передо мной и, замерев на секунду, набросилась с поцелуями и объятиями. Я засмеялась. Сестра вела себя так, словно мы не виделись много лет.

– У меня минут пять! – закричала Камила, разуваясь. – Быстро всё мне рассказывай!

– Быстро-быстро?

– Да, очень-очень!

И она потащила меня на кухню, по пути безапелляционно заявив, что будет пользоваться моей машиной до конца рабочего дня, потому что обещала Яне отвезти гоблина домой. Я удивлённо посмотрела на неё, но как-то прокомментировать полученную информацию не успела.

– Где эта ваша общая подруга? – начала допрос Камила. – А Давид?

Хорошо, что в этот момент я ничего не ела и не пила.

– Она в Сочи, – произнесла я, настороженно глядя на сестру. – А он вернулся домой.

– В Ханты-Мансийск?

– Нет, – я полезла в холодильник, чтоб не встречаться с ней взглядом. – Он иностранец.

– Ну, конечно! – расстроено протянула она. – Разве в этой стране нормальные мужики водятся? И куда он вернулся?

– В Испанию.

Столько вранья за минуту. Мой личный рекорд.

– Ух, ты! Блеск! А чего ему в Сочи понадобилось?

Я всё-таки поперхнулась соком.

– Камила, давай договоримся, – начала я, прокашлявшись, и села за стол напротив неё. – Этот парень сюда не вернётся. И вряд ли мы когда-нибудь с ним увидимся ещё, – в груди сжался тугой комок. – Не стоит говорить о нём. Хорошо, милая?

Уж не знаю, каким было выражение моего лица, но сестра долго изучала его. И, видимо, увидела нечто такое, что заставило её уступить.

– Только один вопрос. У вас что-то было?.. В смысле… – не договорив, она выразительно поиграла бровями.

Я усмехнулась, покачав головой:

– Нет.

Удовлетворённая ответом Камила откинулась на стуле. Я поднялась, чтобы разогреть жаркое.

– Тарелку привезла? – небрежно поинтересовалась она.

Вот чёрт! Со всеми этими космическими баталиями я забыла попросить Мишу о небольшой услуге.

– Потерпишь до вечера? Я ещё не распаковывалась.

– Конечно!

Микроволновка подала сигнал. Я достала тарелку и снова села напротив сестры.

– У Камиля что-то случилось с машиной?

– У гоблина, – с нажимом поправила она и дёрнула плечом. – Не знаю, может, ему очередное художество вдоль борта малюют.

Я улыбнулась.

– О своей девочке не спросишь?

– Я тебе доверяю.

– Ты изменилась.

– Не говори глупостей.

– Ну, тогда я сегодня же прилеплю на капот большууую ромааашку.

– Лепи! А завтра я сдеру эту икебану, и тебе очень не понравится, куда я её пристрою.

– Узнаю мою сестричку, – с довольным видом протянула Камила и встала. – Я побежала, до вечера! – послав мне воздушный поцелуй, она выскочила из кухни.

Послышался звук закрывающейся входной двери, и наступила тишина. Я, не торопясь, вымыла посуду, протёрла стол, поставила стулья на место. Немного подумав, потянулась к мобильнику.

– Привет, не отвлекаю?

– Привет! – голос Миши был радостным. – Ты как? В порядке?

– Думаю, да.

– Ох! Я когда обо всём узнал…

– Надеюсь, ты не винишь себя?

– Нет, конечно!

Я рассмеялась.

– Миша, у меня просьба.

– Что угодно! В разумных пределах, конечно!

– Конечно! Нужны магнитики на холодильник и сувенирная тарелка из Сочи.

Теперь смеялся Миша.

– Я даже не буду спрашивать, зачем.

Он повесил трубку, и меня снова окружила тишина. Я окинула взглядом кухню и, не найдя, чем себя занять, вернулась в комнату разбирать вещи. Спустя полчаса позвонил Миша.

– Я сейчас приду.

– Давай!

В следующую секунду сатур шагнул из ничего и встал передо мной. Я шумно вздохнула.

– Напугал всё-таки? – забеспокоился он. – У тебя тут темновато.

– Нет, что ты! Просто это так удивительно.

Миша усмехнулся и протянул бумажный подарочный пакет.

– Спасибо, ты меня спас, – я вытащила тарелку. – Очень красивая. Сколько я тебе должна?

– Глупости!

– Нет, Миша, так нельзя.

– Ты спасла моего друга. Это мы все тебе должны.

Я ответила грустной улыбкой.

– Да, кстати, там конверт от Бисака, он очень просил передать. А мне пора, – Миша потрепал меня по голове. – Ты молодец.

Он ушёл. Я разложила сувениры на столе. Конверт был из той же плотной бумаги, что и распечатка сканера. В нём лежал плоский пузырёк и записка, написанная красивым почерком на пакти: «Принимать перед сном по пять капель. Лучше разбавь в воде, вкус не очень приятный. В препарате есть ингредиент, входящий в состав амарита, возможно понадобится снотворное. Удачи!»

Я посмотрела на пузырёк и улыбнулась. Получить шанс на выздоровление от инопланетных друзей было не просто здорово, это был бесценный дар. Я подошла к окну. Жалюзи поползли вверх, и моим глазам предстал омываемый начавшимся дождём орех с пустыми ветками. Столь гнетущая картина наполнила меня противоречивыми чувствами. Я не имела права жаловаться на судьбу, но не была властна над сердцем. Слёзы щипали глаза и требовали свободы. Я сдержалась, не видя в них смысла. Я готовилась к расставанию каждое мгновение, проведённое с Давидом. Поэтому надо было просто смириться и позволить зиме поставить на сердце свою печать.

13. Печать зимы

 
Зима, прогнав осенние дожди,
Вступила в свои снежные права.
Пушистым снегопадом одарив,
Оставила печать на городах.
 
 
И с чистого листа дала начать
Деревьям, паркам, улицам, домам,
О прошлом позабыть и не страдать
По осени и плачущим дождям.
 
 
Всем белым городам зимы печать,
Оставив их тревоги позади,
Позволила о будущем мечтать,
Когда придут весенние дожди.
 
 
Но в сердце каждый стук печать зимы
Небрежно превратила в прочный лёд,
Завесой мрака скрыла от весны,
И сердце больше ничего не ждёт.
 
 
Не ждёт, когда растает в парке снег,
Когда пройдут дожди, уйдёт печаль.
Не ждёт, когда любимый человек
Вернётся расколоть зимы печать.
 

Эпилог

– Проснись, кан Тало Ри!

Звонкий голос раздался над головой, после чего меня энергично принялись трясти. С трудом сбросив остатки сна, я поднялся на лежаке. Тощий мальчишка в мешковатой одежде прытко расставлял на шатком столе приборы с едой.

– Остек, я же просил не обращаться ко мне так.

– Да-да, – легкомысленно ответил он мне.

Я поднялся и размял затёкшие плечи. Сон был неприятным, воплощение всего моего существования. Поморщившись, я вспомнил заискивающие лица старейшин Севира, когда они узнали, кто помог раскрыть заговор. Пришлось сбежать на Исну от их весьма навязчивой показной благодарности. Как будто это могло вернуть годы, проведённые в заточении.

Отбросив мрачные мысли, я подошёл к столу.

– А пышек нет? – разочарованно спросил я, глядя на последнее угощение хозяйки приюта.

– Конечно, есть! – встрепенулся Остек. – Я про них забыл! Прости кан Тало Ри! Я мигом! – и, неловко взмахнув рукой, он шагнул в туннель.

Я с улыбкой покачал головой, мальчишка снова проигнорировал просьбу. Но что поделать? Как и все потомки сатур-изгоев, он всего лишь хотел быть причастным к тем, кто жил на Хелатте. Изгои не имели права использовать приставки к имени клана, означающие ранг поколения.

Вернулся Остек, немного промахнувшись и едва не уткнувшись в стену носом. Мальчишка охнул и отскочил назад, отчего пышки опасно заскользили на блюде. Сатуры четвёртого поколения на любой планете не умели делать точные туннели. Шевельнув пальцами, я спас свой десерт от падения. Остек густо покраснел.

– Спасибо, – сказал я, забирая блюдо из его рук. – Пахнет замечательно.

– Ты от нас сразу на Ис-Кебу, кан? – пробормотал мальчик.

– Да. Узнаешь для меня, какие проходы будут открыты на острове?

– Хорошо.

По большому счёту мне эта информация была не нужна, просто хотелось сгладить ситуацию. Остек, кажется, это понял. Благодарно улыбнувшись, мальчик исчез. А я принялся за еду, неторопливо смакуя каждый кусок. Хозяйка приюта готовила бесподобно. Мысли вертелись вокруг нового дома. Точнее, старого, принадлежащего прадеду. Выкупить его было не сложно, когда вмешался Севир.

Покончив с завтраком, я собрал вещи и огляделся перед тем, как выйти из комнаты. Хозяйка приюта ждала внизу. По мере распространения новостей о последних событиях на Земле среди сатур-изгоев её отношение ко мне сменилось от презрения к благоговению.

– Кан Тало Ри! – женщина призывно облизнула губы. – Я надеялась, ты у нас задержишься до конца сезона.

Все в приюте были осведомлены, на что именно она надеялась. Постояльцы то и дело болтали о её желании иметь ребёнка от сатура первого поколения, то есть от меня. А всё потому, что какой-то шутник пустил слух, будто я потомок Малака.

– Был бы рад, но мой дом на Ис-Кебу уже готов.

Улыбка женщины померкла. Я щедро расплатился и направился прочь. Остек присоединился ко мне, суматошно отчитываясь о том, что узнал. Поблагодарив его, я взмахнул рукой. Перед тем, как уйти в туннель, я отдал мальчишке свою старую армейскую нашивку. Ответом стали блестящие от восторга серые глаза.

Восточный проход на Ис-Кебу вёл к голубому заливу, озарённому утренним светилом. Несколько рыбацких лодок неторопливо плыли в сторону берега. Размеренность и свобода. То, в чём я сейчас нуждался. Улыбнувшись, я вдохнул сладковатый аромат бриза и шагнул навстречу новой жизни.