Текст книги "Живая мишень"

Алекс вспомнила огненный шар в небе – оранжево-красный, с траурной черной оторочкой – и вздрогнула.

– Ты просто не хочешь вспоминать.

– Пошел ты к черту, Морган!

Он проигнорировал ее вспышку и снова склонился над альбомом.

– Ты сказала – он стрелял в Найдера. Начинай вспоминать с того момента, когда он поднял винтовку и выстрелил. Ну?

– Я не помню!

– Какая у него была винтовка?

– Ну… обычная. Черная.

– М-16?

– Да, как у наших солдат, только короче.

– Ясно, десантный вариант. Итак, он вскинул винтовку. Постарайся мысленно провести взгляд вдоль ствола к прикладу… Видишь ее?

Алекс кивнула. Она действительно вспомнила, как по вороненой стали бежали голубые блики – отсветы прожекторов машины Найдера.

– Видишь?

– Да.

– А лицо? Видишь лицо? Ты должна вспомнить лицо! Какие у него были губы?

– Т-тонкие. Да, тонкие.

– Скулы?

– Высокие. Очень высокие. Из-за них его лицо было похоже на ромб.

– Ага, есть… – Карандаш Моргана забегал по бумаге. – Брови?

– Густые. Кустистые.

– Глаза?

– Не помню. Было темно, и потом – он прищурился, когда целился. По-моему, все-таки темные. Да, скорее темные.

– Нос?

– Прямой. Короткий. Ноздри чуть-чуть вывернуты.

– О'кей, начало есть. Дай мне пару минут. Потом я покажу тебе, что у меня получилось, и мы вместе уточним детали. – Морган снова склонился над альбомом.

Работа над портретами трех преступников заняла у них почти всю вторую половину дня. Морган задавал Алекс все новые и новые вопросы, заставлял припоминать малейшие подробности и детали. Впрочем, портреты первых двух мужчин они закончили сравнительно быстро, хотя Алекс и пришлось изрядно попотеть. Но третий набросок никак не удавался. Она почти ничего не помнила и была уверена, что не вспомнит, но Морган не оставлял ее в покое. Сам он, казалось, не знал усталости и безжалостно понукал ее.

– Шея? Какая у него была шея? Может, у него был двойной подбородок?

– Нет, не было. У него подбородок… прямоугольный, четко очерченный. Нижняя челюсть массивная, как у Стивена Сигала… Что с тобой?

Морган на мгновение застыл, но быстро справился с собой. Карандаш его снова задвигался по бумаге, хотя уже не так быстро.

– Н-нет, ничего. Просто я хотел убедиться, что ничего не упустил.

Через несколько минут он поднял на нее взгляд.

– Ты отлично сработала. – Он развернул альбом так, чтобы ей был виден рисунок. – На, смотри. Вот тот, кто стрелял в Кена Найдера.

Алекс наклонилась вперед. Морган изобразил третьего мужчину стреляющим из винтовки. На рисунке он прижался к прикладу щекой и хищно – совсем как тогда – прищурился, готовясь нажать спуск…

– Ну, как?

– У тебя он выглядит слишком… молодо. Можно подумать, ты сознательно его приукрасил. Насколько я помню, у него было более худое лицо, а у глаз – вот здесь – морщинки.

Морган снова развернул альбом для эскизов к себе и склонился над ним.

– Морщинки, говоришь? Да, конечно, морщинки… А какие у него были уши, помнишь?

– Мне кажется, прижатые. Впрочем, я не рассмотрела их как следует. Винтовка…

– Постарайся вспомнить. Ну? – Он сказал это требовательно, властно, почти грубо. Карандаш его при этом продолжал ходить по бумаге. – Ведь ты вспомнила бакенбарды, вспомнишь и про уши.

– Сейчас, сейчас, подожди минутку… – Алекс нахмурилась.

– Не думай, только не думай! Говори первое, что придет в голову. Потом, если что-то будет не так, мы поправим.

– Ради бога, Морган, дай мне перевести дух!

– Ты хочешь отдохнуть? – Он снова бросил на нее быстрый взгляд, и в глазах его не было ни сочувствия, ни снисхождения. Как и в самый первый день, они были холодными, спокойными, жесткими.

«Нет, – подумала Алекс, – отдыхать некогда. Если он может идти по следу с таким упорством и самоотречением, значит, и я могу».

– Не особенно, – небрежно сказала она и закрыла глаза, вспоминая. – Да, уши прижатые, небольшие, правильной формы, только мочки толстые, как капельки.

– Что ж, мне кажется, мы сделали все, что могли, – сказал Морган и поднялся. – Сейчас тебе нужно немного вздремнуть, а потом мы вернемся к рисункам еще раз.

– Ничего мне не нужно, – возразила Алекс. – Я хочу взглянуть на рисунки сейчас.

– Взглянуть-то ты можешь, но я сомневаюсь, что ты что-нибудь увидишь – у тебя глаза слипаются. Мы работали семь часов подряд, и… и я думаю – теперь ты действительно устала.

– Нет. – Она решительно взяла у него альбом. – Эти последние наброски очень похожи. Ты отправишь их детективу Леопольду?

– Может быть.

– Что-что?!

– Не волнуйся. Чтобы установить личности этих троих, существуют и другие способы. И, возможно, более надежные и более быстрые. – Морган шагнул к двери. – Поспи, пока я «доведу» рисунки. Тогда и поговорим.

– Я хочу говорить сейчас! Я семь часов работала, не жалея себя, вовсе не для того, чтобы готовые портреты преступников оказались неизвестно где, неизвестно в чьих руках! Я хочу… нет, я требую, чтобы ты передал их полиции или в ФБР. Словом, в любое государственное правоохранительное агентство, способное идентифицировать этих мерзавцев.

– Один из них уже идентифицирован.

– Что-о? – У Алекс вытянулось лицо. Морган показал ей портрет второго мужчины.

– Это Джордж Лестер. Человек, который сидел за рулем голубой «Тойоты» и пытался убить тебя в отеле.

– Как ты узнал его имя?

– Пока ты была без сознания, я связался с одним моим знакомым. Он и рассказал мне, что полиции удалось идентифицировать человека из отеля «Золотой самородок» по отпечаткам пальцев и зубной карте. Никаких сомнений у них нет – это именно Джордж Лестер из Детройта. Не самый приятный тип. К сожалению, о его связях почти ничего не известно, что, конечно, осложняет дело.

– Ты сказал – по его зубной карте? Значит, его… он мертв?

Морган пожал плечами:

– Я не думал, что он может пригодиться нам в качестве источника ценной информации.

– Ты его убил?!

– Он собирался убить тебя. Если бы я его не остановил, он бы непременно до тебя добрался, и тогда… Нет, то, что я сделал, было самым правильным.

– Убийство никогда не бывает правильным!

– Позволю себе не согласиться. – Морган усмехнулся. – Впрочем, в данном случае я все же допустил промах. Но повторяю: я был заинтересован только в одном: в том, чтобы он не причинил тебе вреда. Работодатели и партнеры Лестера меня тогда не интересовали. А теперь из-за этого нам придется начинать практически с нуля.

– Почему ты ничего мне не сказал?

– Я предвидел твою реакцию – и, как видишь, оказался прав. У тебя слишком доброе сердце, Алекс. Ты жалеешь всех, даже отпетых негодяев. Ты не убила Аль-Хабима, когда он пытался прикончить тебя. Я, к сожалению или к счастью, не столь мягкосердечен.

Он по-прежнему был спокоен и говорил легко, почти небрежно, словно речь шла вовсе не об убийстве, которое он совершил своими собственными руками, а о какой-то пустяковой неприятности вроде проколотой шины или потерянной зажигалки.

Уже подойдя к двери, Морган снова поглядел на нее через плечо и кивнул.

– Холодный сукин сын, да? – сказал он, словно прочтя ее мысли. – Но поверь мне – такие, как я, тоже нужны. Думаю, прежде чем мы расстанемся, ты в этом убедишься.

Он давно ушел, а Алекс все еще сидела неподвижно, глядя на закрывшуюся дверь. В душе ее царил сумбур. Потрясение, шок, отвращение переполняли ее.

«Такие, как я, тоже нужны», – сказал он, но Алекс так и не сумела представить себе, чтобы кто-то отважился использовать такого человека, как Джадд Морган.

Наконец она легла. Спать хотелось ужасно, в глаза словно песку насыпали, но Алекс все думала и Думала о том, может ли она хоть немного доверять человеку, который убил только потому, что считал это самым лучшим выходом из положения.

5

– Дерьмо собачье! – Пауэрс схватил выползающий из факса листок, пробежал глазами и набрал номер Бетуорта. – Из Квантико только что поступил рапорт относительно личности человека, которого зафиксировала камера наблюдения в отеле. Это…

– Джадд Морган?

– Да, но как вы… – Иногда Пауэрсу казалось, что сукин сын Бетуорт наделен парапсихологическими способностями. – Да, это Морган, – сухо подтвердил он. – Запись была не очень четкая, иначе бы его идентифицировали раньше. Скажите, вы что, ожидали, что Морган там появится?

– Скажем так – мы не исключали подобной возможности. Конечно, когда речь идет о Моргане, предсказать, как он себя поведет, довольно сложно – это видно из его послужного списка. Но лично я был склонен считать, что он непременно проявится, как только услышит о катастрофе в Арапахо-Джанкшн. Именно поэтому я отдал распоряжение ЦРУ, чтобы они были готовы нейтрализовать Моргана, если ему вздумается что-то вынюхивать. Но они сели в лужу. Впрочем, в настоящее время наша первоочередная проблема – это связь Грэм и Логана. Меня, во всяком случае, она очень беспокоит.

– Вы уверены, что такая связь существует?

– После того как его жена была ранена, Jloган нажал на все рычаги, пытаясь спрятать Грэм на конспиративной квартире ФБР. И именно Логан несколько месяцев назад пустил в ход все свое влияние, пытаясь добиться отмены вынесенного Моргану приговора. А влияния ему, как известно, не занимать. Мне пришлось очень постараться, чтобы ему помешать.

– С тех пор как исчезла Грэм, мы установили за Логаном наблюдение. Сейчас он находится на своей вилле в Калифорнии и ни с кем не встречается.

– Вы прослушиваете его телефоны?

– Пытались, но ничего не вышло. У него слишком серьезная система безопасности.

– В таком случае, Пауэрс, попытайтесь найти другие способы узнать все, что нам нужно. Насколько известно, мистер Логан без ума от своей жены.

– Портреты двух ублюдков, которых Алекс видела в Арапахо-Джанкшн, готовы, – сказал Морган, как только Гэлен взял трубку. – Мне необходимо знать, кто они.

– Алекс описала тебе их приметы? – Гэлен с сомнением хмыкнул. – Разве ты не знаешь, что человеческая память – вещь достаточно коварная? Ты уверен, что можешь полагаться на эти сведения?

– Да.

– Никаких сомнений?

– Никаких.

– Можешь переслать мне свои наброски по факсу?

– Лучше забери их сам.

– Ты хочешь, чтобы я приехал к тебе? Но зачем? Ведь ты на другом конце страны!

– Ты можешь понадобиться мне здесь. У меня предчувствие… Ты сообщил Логану о ранении Алекс?

– Пока нет.

– И не сообщай – мне и без Логана хватает проблем. Как скоро ты сможешь приехать?

– Уже еду. – Гэлен повесил трубку.

Морган тоже выключил телефон и, усевшись возле кухонного стола, снова положил перед собой альбом для набросков и открыл на портрете третьего мужчины – того самого, который стрелял из винтовки. Потом набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Он чуть не выдал себя. Как ни измотана была Алекс, она все же обратила внимание на его реакцию. Ему следовало быть осторожнее.

Осторожнее? Сама эта идея неожиданно показалась ему смехотворной. Если раньше Морган еще мог надеяться, что хорошо продуманные меры предосторожности способны обеспечить Алекс хотя бы относительную безопасность, то теперь об этом следовало забыть. До того как он закончил портрет третьего мужчины, еще существовал слабенький шанс, что прорыв плотины в Арапахо-Джанкшн не имеет никакого отношения к таинственному объекту Z-III. Теперь все встало на свои места.

«Что ж, – подумал Морган, – в принципе, еще не поздно исчезнуть, раствориться. Пусть Логан ищет для Алекс другого телохранителя».

Разумеется, кое-что он для нее еще сделает, благо необходимости торопиться пока нет. В частности, доведет наброски до ума, потом покажет их ей еще разок и передаст Гэлену. Он к тому времени должен будет уже приехать – Гэлена всегда было трудно раскачать, но если уж он начинал действовать, то времени даром не терял.

– Тебе нельзя вставать! – проворчал Морган, войдя в спальню и увидев, что Алекс сидит у камина. – Почему ты не позвала меня? Я бы тебе помог.

– Ерунда, со мной все в порядке. Просто я немного замерзла.

– Нет, не ерунда. Ты еще не окрепла, а я заставил тебя работать. Лучше поспи еще.

Алекс протянула руки к огню.

– Я вообще не собиралась спать – это получилось само собой. – Алекс действительно казалось, возбуждение не даст ей уснуть, однако стоило ей закрыть глаза, как она тотчас провалилась в сон. – А ты чем занимался?

– Дорабатывал портреты и ждал Гэлена.

– Гэлена?

– Это один мой друг. Он приедет забрать наброски и заодно убедится, что я тебя не искалечил.

– А если и искалечил, ему-то что за дело? Морган усмехнулся:

– Мне казалось – ты считаешь, что каждый должен быть сторожем брату своему.

– В совершенном мире – да. Но наш мир, увы, далек от совершенства. Итак, почему этот твой Гэлен так интересуется моим самочувствием?

– Я вижу, придется открыть тебе нашу страшную тайну: это он рекомендовал меня Логану.

– Понятно. Иными словами, Гэлен – твой сообщник и печется не обо мне, а о собственной шкуре. – Алекс вздохнула. – Вот и еще одно подтверждение того, что наш мир далек от идеала.

Морган покачал головой:

– Гэлен относится к так называемым «хорошим парням». Правда, на первый взгляд может показаться, что это самый обыкновенный циничный ублюдок, но на самом деле он почти такой же идеалист, как и ты. Готов совершенно бесплатно творить добро и сражаться с несправедливостью. Он даже пытался вступиться за меня, когда со мной плохо обошлись… – Морган едва заметно улыбнулся. – Впрочем, кто из нас не совершает ошибок?

– Разве вступиться за друга – ошибка?

– Друзья, как известно, бывают разные.

– Что ты имеешь в виду? Впрочем, не надо, не говори. Друзья действительно бывают разные – в том числе и такие, как ты. Ведь ты не способен довериться даже другу, не так ли?

– По собственной воле – нет. Как видишь, я тоже не совершенен.

Алекс хмыкнула:

– Кто такой этот Гэлен? Чем он занимается? Наверное, он такой же преступник, как ты?

– Гэлен – специалист по информации, у него есть связи чуть ли не во всем мире. С их помощью он… организует разные вещи, улаживает дела, которые необходимо уладить.

– Незаконные дела?

– Когда как… – Морган протянул ей законченные наброски. – Взгляни, пожалуйста. Если тебе покажется, что я перестарался, – скажи, я все исправлю.

Алекс быстро просмотрела рисунки.

– По-моему, все в порядке. Должна признать, ты очень неплохо рисуешь. Не знаю, откуда у тебя… Постой-постой, а это еще что такое? Вот тут… – Она вгляделась в портрет мужчины-стрелка. – Ты нарисовал ему шрам на левой щеке!

– Разве ты не говорила, что у него был шрам? Алекс покачала головой:

– Нет, я уверена, что ничего такого… Впрочем, может быть, и сказала. Я так устала, особенно под конец… И все-таки странно.

– Я могу стереть шрам.

– Нет, не надо. То есть я хотела сказать – не спеши. Я должна подумать.

– Как скажешь. Я поставлю портреты у стены, а ты возьми свой фотоаппарат и сфотографируй их. прежде чем мы отдадим наброски Гэлену. Твой фотоаппарат там, на столе.

– Хорошая идея. – Алекс достала фотоаппарат из чехла и проверила заряд батареи. – И все-таки мне кажется, что нам следовало сразу переслать эти портреты детективу Леопольду. Может быть, ты и доверяешь этому Гэлену, а я – нет.

– Но ведь у тебя же будут фотографии. Можешь поступать с ними, как тебе заблагорассудится. Впрочем, Гэлен наверняка получит ответ раньше, чем Леопольд. Как я уже говорил, у него есть связи в таких сферах, о которых твой детектив даже не подозревает. Кроме того, Логан засадил Гэлена за сбор информации в тот же день, когда подстрелили твою подругу Сару.

– Он собирал информацию без всякой официальной санкции? Значит, Гэлен все-таки преступник?

– Не совсем. – Морган расставил у стены портреты и отошел в сторону. – Нет, к Леопольду мы обращаться не будем, – решительно добавил он.

– Это почему же? – Алекс навела фотоаппарат и сделала первый снимок.

– Видишь ли, безвременная кончина мистера Лестера создала определенные проблемы. Например, власти могут заинтересоваться мной – ведь я, в некотором смысле, помог ему перейти в лучший мир. Для них не имеет никакого значения, что он был негодяем и убийцей. Не имеет значения и то, что он пытался убить тебя. Быть может, в конце концов суд это учтет, но в период разбирательства в тюрьме буду сидеть именно я. Кроме того, наши присяжные не одобряют… практическое правосудие.

– Под «практическим правосудием» ты понимаешь суд Линча? – спросила Алекс. – Если так, то я его тоже не одобряю. Ни один человек не имеет права выносить приговор другому. И тем более приводить его в исполнение. – Она сделала второй снимок. – В конце концов, ты мог бы вызвать полицию.

– Наша полиция находится в тисках инструкций, правил, уставов, тех же законов. А мне известны случаи, когда люди погибали из-за того, что копы слишком буквально следовали установленной процедуре. И один из таких случаев едва не произошел с тобой.

Алекс упрямо покачала головой:

– Все равно, нельзя же…

– Послушай, представь себе, что в развалинах Центра мировой торговли ты встретила сообщника пилотов-камикадзе, который… который бы делал там что-то противозаконное. Например – добивал раненых или ставил мины, чтобы на них могли подорваться твои друзья-спасатели. Как бы ты поступила? Вызвала полицию? Сказала бы себе: я не имею права выносить ему приговор, пусть это сделает суд?

От этих его слов Алекс снова почудился горький запах дыма. Она вздрогнула и едва не испортила очередной снимок.

– Ты передергиваешь.

– Не передергиваю, а только утрирую, да и то немного. Впрочем, ты и сама прекрасно знаешь: все, что поражает нас в самое сердце, становится исключением из правил, которые мы сами себе выдумываем. Ведь ты наверняка помнишь, что ты чувствовала, когда один из этих ублюдков сбил вертолет твоего друга.

– Да, помню, хорошо помню. – Алекс даже зажмурилась, так сильны были нахлынувшие на нее чувства. – Я не в силах забыть об этом ни на минуту.

– Вот видишь… – Он хотел сказать что-то еще, но Алекс не дала ему закончить.

– Все, – сказала она, опуская фотоаппарат. – Можешь отдать рисунки Гэлену.

– Значит, ты согласна, чтобы я помог тебе поймать этих негодяев?

– Похоже, с одним из них ты уже разобрался.

– Ты не ответила.

Алекс посмотрела на него в упор.

– Во-первых, от моего «да» или «нет» мало что зависит. Во-вторых, я по-прежнему тебе не доверяю. В-третьих, я ничем тебе не обязана: то же, что сделал ты, мог сделать и полицейский художник.

– Я и не говорил, что ты мне обязана, – возразил Морган. – Напротив, это я твой должник. – Он пожал плечами. – И чем скорее я верну долг, тем спокойнее буду себя чувствовать.

– Отвези меня в Денвер, и мы будем квиты, – быстро сказала Алекс. – Мне твоя помощь не нужна, да и без твоего общества я как-нибудь обойдусь.

– Как тебе кажется, сможешь ты потерпеть мое общество еще немного? Я хочу осмотреть твою рану. Сама ты пока не сможешь.

Алекс открыла было рот, собираясь сказать «нет», и… снова закрыла. Опустившись на стул, она расстегнула его рубаху, служившую ей пижамной курткой.

– Осматривай. В конце концов, это твоих рук дело.

– Что мне в тебе нравится, так это незлопамятность и готовность прощать. – Притворно вздохнув, Морган смотал бинт и приподнял тампон. – Врач хорошо поработал, – заметил он. – Очень аккуратные стежки. Даже я, наверное, не сделал бы лучше.

– Ты, значит, не только художник, но и хирург? – насмешливо спросила Алекс. – Удивительно!

– А что тут удивительного? Просто я человек разносторонне одаренный. Правда, чистить твою рану и вытаскивать из нее щепки мне бы не хотелось, но зашить тебя я бы вполне смог – кое-какой опыт по этой части у меня имеется.

Алекс слегка поежилась. Она уже жалела, что позволила ему прикасаться к себе. Под его пальцами плечо начинало покалывать, словно иголочками, и это ее тревожило. Ощущения надежности, безопасности – подобного тому, которое она испытала на задымленной лестнице отеля, – не было и в помине. На этот раз его прикосновения были возбуждающе-чувственными, почти эротическими.

Морган, должно быть, заметил, что она напряглась и замерла, так как оторвался от созерцания раны и взглянул ей в лицо. Этот откровенно мужской взгляд смутил Алекс еще больше. Впрочем, Морган быстро справился с собой и наложил на рану чистую марлевую прокладку.

– Похоже, все в порядке, – сказал он. – На тебе все заживает как на… словом, очень хорошо. – Он принялся бинтовать ей плечо. – Не забывай только принимать антибиотики и болеутоляющее.

– Я ведь не мазохистка. – Алекс застегнула рубашку. – И я намерена поправиться так скоро, как только смогу.

– Чтобы отомстить мне, как ты собираешься отомстить тем плохим парням? – усмехнулся Морган.

– Если между вами и есть разница, я ее не вижу, – парировала Алекс. – А теперь я намерена поспать еще немного. Разбуди меня, когда приедет Гэлен.

– Непременно. Мне и самому не хотелось лишать тебя удовольствия познакомиться с ним. Гэлен у нас настоящий оригинал.

«Как и его друг Джадд Морган», – подумала Алекс, закрывая за ним дверь. Чем-то он напоминал ей ограненный алмаз; во всяком случае, он был таким же твердым, холодным и так же отражал свет всеми своими гранями, не позволяя заглянуть в глубину.

Алекс знала, что игра света способна создавать иллюзии.

А иллюзия – это всегда обман, хитрость, загадка.

С того самого момента, когда она впервые увидела Моргана в отеле, где он был в костюме пожарного, он ни разу не показал ей своего истинного лица. Морган был для нее загадкой, и она не представляла, что он сделает в следующую минуту.

А главное – почему.

Алекс забралась в постель и только тогда почувствовала, что страшно устала. Надо же, всего полчаса посидела у камина, а перед глазами все плывет и ноги как ватные. Может быть, все дело в лекарствах?..

Но, поразмыслив как следует, она отвергла эту догадку. Вряд ли Морган стал бы пичкать ее какими-то седативными препаратами или наркотиками. Если бы у него было намерение одурманить ее, чтобы не дать сбежать, он бы сделал это сразу, как только привез ее в эту хижину в горах.

Впрочем, с ним ни в чем нельзя было быть уверенной, и Алекс решила, что будет терпеть и наблюдать, пока не окрепнет окончательно. И от помощи, которую он предлагал, она отказываться не собиралась. Главное для нее – выздороветь, а он пусть разыгрывает из себя сфинкса сколько душе угодно. Если она будет настороже, Морган не сумеет ее обмануть, а она будет настороже – это Алекс обещала себе твердо.

Обмануть…

Глаза ее вдруг широко открылись.

– О господи! – прошептала Алекс.

– Что там у тебя творится? – требовательно спросил Гэлен, как только Морган взял трубку. – С тех пор как я приземлился, Логан звонит мне через каждые пять минут. Он сказал, что, если я с тобой не разберусь, он сделает это сам. Черт побери, Морган, ты должен был ее охранять!

– Я и охраняю. В настоящее время ей ничто не грозит.

– Черта с два!

– Чего ты кипятишься? Я же сказал, что рана была несерьезная.

– Рана?.. – Последовала коротенькая пауза, потом Гэлен сказал уже другим голосом: – Слушай, у тебя там в хижине есть телевизор?

– Есть, конечно, только я его не включаю.

– Так включи и послушай программу новостей Си-эн-эн. Мне еще нужно взять напрокат машину, так что у тебя я буду через час-полтора. С шоссе я позвоню еще раз.

Морган покачал головой. Должно было произойти что-то действительно экстраординарное, чтобы Гэлен так разволновался. Как правило, его было нелегко вывести из равновесия. Интересно, что такого случилось в мире, чтобы какая-то телепередача могла… – И он включил древний черно-белый телевизор, стоявший на тумбочке у окна.

Коротко постучавшись, Морган заглянул в спальню.

– Вставай. Я хочу тебе кое-что показать, – сказал он.

Алекс села на кровати.

– Что, Гэлен приехал?

– Пока нет, но с минуты на минуту он будет здесь. – Морган отступил в коридор. – Но мне бы хотелось, чтобы ты увидела программу новостей до того, как он приедет.

– Программу новостей? – Алекс спустила ноги на пол. – Что случилось?! Что-нибудь с Сарой? – От страха за подругу у нее все внутри похолодело.

– Нет, но кое-что случилось с тобой. Идем же!

– Может быть, репортеры пронюхали, что ты похитил меня по приказу Логана? – усмехнулась Алекс, но покорно накинула халат и пошла за ним.

– Хотел бы я, чтобы это было так. Смотри. – Морган кивнул в сторону телевизора. – Проклятие, опять реклама!

– Ну и черт с ней. Разве ты не можешь рассказать мне, в чем дело?

– Будет лучше, если ты все увидишь своими глазами… и услышишь своими ушами. Иначе ты мне просто не поверишь – скажешь, что я все это выдумал. – Морган пожал плечами. – Впрочем, почему нет? В новостях только что сообщили: ФБР разыскивает тебя по подозрению в причастности к возможному террористическому акту в Арапахо-Джанкшн.

Алекс уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Ты смеешься?

– Увы – нет. – Морган покачал головой. – Юргенс заявил это сегодня утром на специальной пресс-конференции для журналистов. Кроме того, ФБР выпустило специальный бюллетень, и весь он посвящен тебе.

У Алекс подогнулись колени, и она рухнула в ближайшее кресло.

– Этого не может быть! Ведь именно я настаивала на расследовании всех обстоятельств этой катастрофы! Именно я сообщила властям о возможной диверсии…

– По словам Юргенса, наше доблестное Министерство охраны родины и раньше подозревало, что прорыв плотины не был случайным. Просто они не хотели публиковать эти сведения, пока не будут получены конкретные доказательства. Теперь эти доказательства у них есть. Якобы есть. Юргенс заявил, что катастрофа в Арапахо-Джанкшн почти наверняка является делом рук боевиков «Матансы». А поскольку ты была в Гватемале два года назад, ЦРУ считает, что именно тогда тебя и завербовали. Ты попала под подозрение с того самого момента, когда тебя обнаружили в воде после второго оползня. Алекс покачала головой:

– Разве никому не пришло в голову, что я сама едва не погибла?

– Хитрый ход, рассчитанный на то, чтобы снять с тебя все подозрения в причастности к убийству Найдера.

– А как насчет наемного убийцы, который столкнул нас с дороги и ранил Сару?

– Но не тронул тебя, так что вполне возможно – это покушение было специально организовано, чтобы направить правоохранительные органы по ложному следу.

– Глупости какие!

– Напротив, это очень умный маневр. Очень.

– Но… я не понимаю! – Алекс жалобно посмотрела на него. – Зачем ФБР понадобилось… – Она покачала головой. – Это какое-то чудовищное недоразумение! Вот что, я должна немедленно связаться с властями и все объяснить.

– Я бы не советовал этого делать. Если ты так поступишь, я готов спорить на что угодно: не пройдет и суток, как ты будешь мертва. Тебя просто-напросто уберут.

– Ты с ума сошел! Ведь речь идет о ФБР – о государственной правоохранительной службе! Я согласна: меня могут держать под арестом, пока все не прояснится, но убивать меня никто не будет.

– Это ты правильно сказала. – Морган хмыкнул. – Ты сама покончишь с собой в камере – если, конечно, дело дойдет до заключения под стражу. Но, скорее всего, ты погибнешь уже во время задержания. Все произойдет быстро и без свидетелей, после чего ты уже никому не будешь мешать.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что ФБР в сговоре с теми людьми, которых я видела в Арапахо? – Алекс поднесла руку к губам. Пальцы ее дрожали. – И ЦРУ?.. Нет, я не верю!

– Речь вовсе не обязательно идет о широкомасштабном заговоре, в который вовлечены обе эти организации, – сухо заметил Морган. – Скорее всего, существуют два-три человека, которые сидят достаточно высоко, чтобы дергать за ниточки. Это они разработали сценарий, в который ты невольно вмешалась, и теперь им нужно тебя убрать. Видимость законности будет соблюдена – комар носа не подточит, в этом можешь не сомневаться.

Алекс покачала головой:

– И все равно я не верю. В конце концов, мы живем в Соединенных Штатах, а не где-нибудь в Латинской Америке, где каждый майор – потенциальный диктатор. И в ЦРУ, и в ФБР работают честные патриоты, которые готовы сделать все, чтобы защитить нашу страну от террористической опасности…

– Совершенно верно. Большинство сотрудников правоохранительных агентств именно таковы; вот почему ни один из них не станет колебаться, когда ему прикажут устранить Алекс Грэм. Они сделают это со спокойной совестью, потому что так надо для безопасности страны и для блага народа.

– Ты не прав! Эти люди – настоящие герои, и…

– Ах, герои?.. – Морган усмехнулся.

– Да! – с вызовом сказала Алекс.

– Даже героями можно манипулировать, заставлять их делать то, что выгодно боссу. Доказательства всегда можно подбросить, улики – сфабриковать. Можешь не сомневаться – в ближайшие Дни мы увидим увлекательнейший телесериал, посвященный истории падения Алекс Грэм, связавшейся с международными силами терроризма и реакции.

– Какой же ты все-таки циник!

– Я не циник, просто я знаю эту кухню изнутри. – Морган повернулся к плите. – Я приготовлю кофе. После того как ты увидишь выпуск Си-эн-эн, тебе может понадобиться ударная доза кофеина.

Но когда выпуск новостей подошел к концу, у Алекс появилось такое чувство, что ей нужна не чашечка кофе, а по меньшей мере бутылка виски. Она ощущала себя физически больной – так сильно подействовало на нее услышанное. Что и говорить, улики, как выразился Морган, были подобраны очень умело; даже самые невинные фото, которые она когда-то посылала в различные издания, выглядели теперь как доказательства ее вины. Одной только подборки снимков, сделанных в Гватемале, было достаточно, чтобы отправить ее в газовую камеру. К тому же собственный портрет Алекс, сделанный кем-то из знакомых в гватемальском аэропорту простой «мыльницей», слишком походил на фоторобот матерой преступницы, которая спит и видит, как бы взорвать к чертовой матери статую Свободы. И надо же, чтобы именно эту – самую неудачную – ее фотографию показали по телевизору на всю страну!

– Ты здесь сама на себя не похожа, – успокоил ее Морган, внимательно наблюдавший за реакцией Алекс. – Но можешь не сомневаться – именно этот снимок станут показывать снова и снова.

– Но они так и не объяснили, почему я решилась на что-то подобное! – сказала Алекс. – Ведь не могла же я ни с того ни с сего…

– О, за этим дело не станет. Например, когда в Центре мировой торговли погиб твой отец, ты могла озлобиться. Найдутся свидетели, которые заявят, будто слышали, как ты обвиняла правительство в невнимании к информации, поступившей до трагедии одиннадцатого сентября.

– Проклятие, это выглядит… правдоподобно.

– Кроме того, твои друзья и работодатели сказали, что после смерти отца ты сильно изменилась.

– А кто не изменился после одиннадцатого сентября?

Морган кивнул:

– Да, но говорим-то мы о тебе.

– Бред какой-то! – Алекс сердито фыркнула. – Но ведь я журналистка, у меня много друзей-репортеров, а их не так-то легко обмануть. Они могут начать собственное расследование, и тогда кое-кому очень не поздоровится…