Текст книги "Отражение"

Фобос. Деймос. Танатос

Исследователями установлено, что в юношеском возрасте благодаря физиологии, гормональному фону, а также психике, которая проходит период становления, человек чувствует эмоции в десятки раз ярче, чем в зрелый период. Именно поэтому первая любовь врезается ярким эпизодом в память на всю жизнь.

Однако в ходе практики с одной из клиенток я убедилась, что наша память содержит еще более ранние воспоминания – с самых первых месяцев жизни. Забытые и глубоко запрятанные в подсознании, часто именно они становятся ключом к разгадке поведения, травматичных состояний и даже фобий.

Когда дети не плачут…

Психика часто играет с нами странные шутки. Мы сами еще находимся в бессознательном возрасте, зато подсознание уже четко фиксирует все события, особенно травмирующие. Несколько лет назад я убедилась в этом на повышении квалификации в супервизорской работе с психологом из Израиля. В молодые годы он проходил практику в США и как-то поделился историей из того периода своей жизни.

Пожилая американка Джессика, которая рассказала супервизору эту историю, всю жизнь проработала медсестрой. Однажды в клинику попал шестимесячный ребенок. Персонал не сразу заметил, что грудничок вообще никогда не кричит. Обследования показали, что младенец здоров, видит и слышит, речевой аппарат без нарушений, но по какой-то причине не издает ни звука.

Между тем крик – единственный коммуникативный инструмент у грудничков. Один способ сообщить, что им холодно, голодно, больно, мокро… Здесь же было почти всегда гробовое молчание.

Медсестра рассказала об этом странном поведении доктору. После недолгих изысканий все стало ясно:

– Джессика, с младенцем все ясно. – Доктор покрутил пуговицу на халате, словно это кнопка, отключающая человеческое сострадание и делающая его хладнокровным врачом.

– Что же вы выяснили, Остин?

– Это ребенок психически неуравновешенной матери. С рождения она избивала его до полусмерти, до синяков и переломов, когда тот кричал и не давал ей спать. Чтобы выжить, грудничок научился молчать. Вместо крика ребенок тихо плачет.

– Действительно! – взволнованно подтвердила медсестра. – Мы замечали, что он плачет, когда приходит время кормить или надо поменять подгузник. У малыша просто молча текут слезы.

– То-то и оно…

История меня тогда потрясла. Насколько глубоко травмы закладываются в детстве и как важно беречь детей с момента рождения. Даже если взрослым кажется, что они пока еще ничего не понимают. Интересно о своих наблюдениях пишет в книге Каролин Эльячефф «Затаенная боль. Дневник психоаналитика».

Пугающая клоунада

Лилечка дико боялась клоунов. Их красные носы, рыжие парики, а особенно натянутая улыбка, скрывающая, возможно, злое сердце, доводили ее до истерики. Девочка замирала, а потом с дикими криками выбегала из помещения, оставляя за спиной недоуменное молчание окружающих. Так было много раз. Уговоры, увещевание, общение с актерами в гриме, веселое отдирание поролонового носа, демонстрирующее, что под ним самый обычный человеческий нос, шутки и трогательные фокусы, превращающие лимон в канарейку, ситуацию только усложняли.

«Мне страшно!» – вопила девочка, и было счастьем, если рядом оказывалась мама. Тогда Лиля быстро приходила в себя. Но с классом в цирке, на дне рождения друга с аниматорами да и просто на улице без мамы – любое столкновение с клоуном выливалось в долгую истерику.

На сеансе психотерапии мы работали с Лилей в эриксоновском гипнозе. Установить причину фобии из детских воспоминаний в психоанализе не удавалось.

– Я – маленькая, – четко произнесла девочка.

– Сколько тебе лет?

– Я не умею ходить.

– Понимаешь примерно, сколько тебе месяцев? – попыталась я уточнить у Лили. – Ты научилась сидеть?

– Да, но я еще не умею ползать.

Так мы установили, что Лиле примерно полгода.

– Что происходит, расскажи?

– Мы в каком-то помещении. Незнакомом. Передо мной взрослая тетя и маленькая девочка. У этой девочки день рождения, ей шесть лет. Я на руках у мамы, она меня крепко держит и спорит с женщиной. В итоге тетка выхватывает меня и тащит в другую комнату. Первое, что я вижу, – красный нос. Он приближается ко мне, под ним улыбается большой красный рот, он нависает надо мной. Эти люди мне незнакомы! Мне страшно. Где же мама? Почему ее нет рядом? Я так кричу и плачу, что почти осипла. Наконец мама берет меня на руки, и мы уходим с праздника.

Я знаю, что подсознание хранит всю информацию, особенно касающуюся вопросов безопасности и детских травм. Я была почти уверена, что картина, запомнившаяся полугодовалой девочке, была реальна. Но мне хотелось в этом убедиться. Я задала вопрос ее маме, и она подтвердила, что история эта действительно происходила.

Мама Лилии вспомнила, что, когда дочери было шесть месяцев, они пошли на день рождения двоюродной сестры Лилечки. Там собралось много родственников, в том числе свекровь. Мама девочки, у которой Лиля была на руках, не хотела, чтобы малышка участвовала в анимационном шоу с клоунами. Однако свекровь резко оборвала молодую невестку, вырвала ребенка из рук матери и потащила на веселый праздник. Там Лилечка устроила такой крик, что ее пришлось срочно унести домой.

* * *

Говоря о фобиях, надо уточнить, что единственные два страха, которые приходят в мир вместе с нами, – это страх громких звуков и страх падения. Со страхом клоунов[6]6
  Коулрофобия (англ. coulrophobia, «страх перед клоунами», от греч. coulro – «актер, развлекающий публику») – неологизм, придуманный среди прочих неофициальных фобий; иногда рассматривается в терминах специфической фобии, но отсутствует как в списке МКБ-10 ВОЗ, так и в списке классификации нарушений американской психиатрической ассоциации. – Прим. ред.


[Закрыть] никто не рождается, он появляется в процессе жизни. У человека вдруг появляется учащенное сердцебиение, ощущение нехватки воздуха, дрожь в ногах, на теле выступает холодный пот, в ушах начинает звенеть, звуки заглушаются, начинается головокружение. Этой фобии подвержены люди излишне мнительные и чувствительные, с заниженной самооценкой, чаще женщины, чем мужчины.

Что же так может пугать в клоунах? У них несвойственная человеку внешность: бледная кожа, гипертрофированные черты лица, волосы и ноги, огромные рты; ботинки и другие предметы гардероба могут быть очень массивными. Но даже не это может вводить в замешательство, а в большей степени неестественное сочетание грустных глаз и широкой улыбки, скрытые эмоциональные сигналы – то есть неспособность разгадать намерения и мимику клоуна из-за маски и грима.

При лечении фобий ни в коем случае нельзя пытаться «выбить» страх из ребенка предметом страха (есть такое поверье в народе, что «подобное лечится подобным»). Если мальчик боится пауков, не надо заводить его в комнату с пауками. Это только усложнит ситуацию. Нужно искать причину резкой реакции в самом человеке.

Психологи и физиологи неоднократно доказывали, что наш мозг – феноменальный мегакомпьютер, созданный божественным провидением. Кто бы мог представить, что грудные дети полностью осознают, что с ними происходит, и даже запоминают факты, лица людей и события! В действительности каждый из нас хранит информацию очень глубоко внутри и при необходимости всегда может воспользоваться этими «архивными файлами».

Очень часто события, которые для взрослых носят нейтральный или даже позитивный характер, в детских глазах превращаются в ужас и застывают там навсегда. Ну либо до визита к психологу. История с моей младшей дочкой подтвердила это…

Однажды в декабре, отпраздновав мой день рождения, мы не укатили в рождественский отпуск, а занялись переездом! Младшая дочь появилась совсем недавно, ей еще не было годика, и мы сменили квартиру на дом. Первый дом с уютным садом, правда на тот момент запорошенным снегом.

Мы переехали на территорию коттеджного городка на 25–30 домов. И вот в преддверии Нового года началось время салютов. 29 декабря я уложила маленькую дочку в детской. Малышка долго ворочалась, и я никак не могла ее убаюкать. Минут через пятнадцать, когда она наконец уснула, а я отошла по своим делам, раздалась ужасная канонада! Словно началась война. В коттеджных поселках фейерверк напоминает салют на набережной в честь дня города. Высоток рядом нет, жители кооперируются и устраивают огненный замес в небе. Это очень красиво! И очень страшно для малышки, которая ничего подобного в своей жизни еще не слышала. Стук, грохот, яркие всполохи в небе настолько ее перепугали, что она заплакала на весь дом и долго не могла успокоиться.

На следующий вечер все повторилось и продолжалось до Крещения, 19 января. Нужно ли говорить, что дочка много лет недолюбливала завершение свадеб, День Победы и день города, когда в небе загораются яркие огоньки.

«Он умер, малыш!»

Тема смерти в нашем общества табуирована. Словно в жизни есть начало, но нет конца. Конечно, многое зависит от национальности, страны, религии, но в целом я везде наблюдаю более-менее похожую тенденцию – даже взрослые не готовы переживать горе, болезненно проходят утрату и крайне редко что-то объясняют детям, а уж тем более дают возможность им погоревать.

Мой личный опыт – смерть дедушки. Взрослые были настолько погружены в ситуацию и никак не комментировали происходящее, что я до сих пор с трудом могу проговорить соболезнования, когда подобное событие происходит у кого-то из близких или знакомых…

Мне было 10 лет. Мы жили в Алма-Ате, а дедушка в Москве. И вдруг его не стало. Я не сразу узнала причину нашего внезапного полета в столицу России: мама просто однажды забрала меня из школы, и мы отправились в аэропорт. Только в самолете мне очень аккуратно сообщили, куда мы летим. «Дедушка ушел на небо…» – «А как он ушел? На дельтаплане улетел? Или выпал из самолета?» Никаких комментариев не последовало. Дедушки больше не было – и всё.

В Москве мне тоже ничего не объяснили. Просто не взяли ребенка на кладбище, чтобы уберечь детскую психику. Никто и не подумал, что психика, напротив, может пострадать от таких недомолвок и непонимания. Я видела, как гроб вынесли из гостиной и все уехали на нескольких машинах.

А я осталась в большом доме совсем одна и просидела неподвижно часов пять в гостиной, забившись в угол дивана.

Мне было очень страшно! Ужасные, непередаваемые эмоции черными волнами ужаса накрывали меня. Было тяжело дышать, в голове все время всплывала картинка с гробом, дедушкой, его бледной кожей, неестественно застывшими руками. От увиденного я, казалось, сама коченела, а от одиночества страх вырастал до такой степени, что кровь стыла в жилах. Я не могла даже пошевелиться и иногда только тихо плакала от тревоги в надежде, что кто-нибудь наконец приедет и утешит меня.

Эта история всю жизнь сидит во мне и всплывает при случае, когда нужно почтить память какого-то человека своим присутствием. Откровенно говоря, я до сих пор не готова пережить похороны. Страх этот застрял в моем теле настолько, что, возможно, даже ангелы оберегают меня от пережитого стресса. Так случилось, что я не попала на похороны моей единственной и очень любимой бабушки. Психология говорит, что для женщины бабушка по материнской линии – мама мамы – это очень близкая связь. У меня была вообще одна, горячо любимая (вторую я даже не знала), и она умерла, когда я была беременна. Врачи строго-настрого запретили мне лететь на прощание. Это стало для меня еще одной травмой, связанной с потерей близких. Пропустить прощание с любимым человеком тяжело, еще труднее, чем находиться на похоронах. Довольно долго я прорабатывала болезненные события.

Детей в нашей культуре не особо посвящают в тему смерти, даже если уходит близкий человек. Для ребенка это тайна, покрытая мраком. Конечно, начинает работать фантазия, появляются домыслы и интерпретации по поводу смерти. А детская фантазия богата и создает столько страхов в голове, что ребенок может уйти в свою картину мира и просто в ней потеряться. Реальное горе более понятно, нежели ужасные картины и страхи, которые может вместить неокрепшая психика ребенка.

А если у ребенка умер самый близкий человек – родитель! Фразы типа «Ты просто должен забыть свою маму или папу» совсем нерабочие. Но как быть?

Зачастую взрослые сами не готовы выступать в роли «черных вестников» из-за страха нанести ребенку рану, непредсказуемой реакции на эту новость и суеверий. Но все же лучше не затягивать и проговорить эту весть, чем оставлять малыша в собственных догадках и ощущении чего-то плохого и непонятного.

При этом разговоре важен зрительный контакт, то есть ребенка не должны отвлекать включенный в комнате телевизор или телефон в руках. Информируя о смерти близкого, лучше не использовать метафоры и эвфемизмы, такие как «дедушку забрали ангелы», – такие вещи ребенку могут попросту быть неясны, непонятны.

При этом надо учитывать, что дети могут задавать уточняющие вопросы, в том числе и те, которые нам, взрослым, кажутся не очень подходящими. «Умер? А где он сейчас? А если его закопают, как он там будет? А не съедят ли его черви?» Это наглядно продемонстрировано в книге Дж. Пиколт «Домашние правила». Как бы странно ни звучал вопрос, примите во внимание, что малышу в целом сложно понять, что такое смерть и что она означает.

Единственный рабочий совет, который я могу дать: не избегать разговора о смерти и помнить, что ребенок имеет право горевать и выражать свои эмоции. Даже если у самих болит сердце и хочется плакать, даже если вы не в форме, если не можете еще принять и пережить… Представьте, что тогда творится в душе ребенка! Разговор – целительная таблетка, основанная на доверии. О чем говорить? Какими словами это объяснять? Можно просто поделиться своей болью: ни вы, ни ребенок не супергерои, а обычные люди. Это жизнь, и смерть – ее закономерный и неизбежный финал.

Период острого горя длится около двух месяцев, и во время этих недель лучше заранее предупредить учителей, чтобы они с пониманием отнеслись к ребенку и его поведению. Родителям в этот период стоит снизить требования к оценкам и быть максимально терпеливыми к поступкам ребенка. Позвольте ему делиться с вами своими страхами и тревогой.

Если по прошествии этого времени вы заметите, что ребенок плохо спит, резко худеет, жалуется на головные боли или недомогание, теряет интерес к прежним увлечениям, замыкается в себе, видит кошмары, боится засыпать без ночника, страдает от ночного недержания мочи, долгое время бегает на цыпочках, скрипит зубами, грызет ногти и не хочет оставаться без взрослых, в одиночестве, – это может быть поводом обратиться к детскому психологу.

Разговор – целительная таблетка, основанная на доверии.

Часть 2
Семья, отношения

Цена семьи или семейные ценности

Союз двух душ – портал, через который ребенок приходит в этот мир. Недаром общество возлагает на семью одну из ведущих ролей, нарекая «ячейкой» и «оплотом», а дом – крепостью. Семейный союз является традиционной ценностью во многих странах и даже при сдвигах парадигм XXI века не утратил актуальность. Любовь никто не отменял, как и желание двух душ быть вместе.

Последнее столетие все же принесло мощный ветер перемен в отношения, устроив бунтарский ураган в некоторых странах и сдувая вековые традиции. Венчание, выбор партнера, устройство быта, роли в семье – все сгорело в этом революционном пожаре современных взглядов на жизнь. Где-то, напротив, традиции так сильны, что, соприкасаясь с актуальными веяниями, заставляют удивленно приподнять бровь: «Такое бывает?» Впрочем, красота мира заключена в бесконечном разнообразии…

Во многих странах до сих пор жив традиционный брак, основанный на союзе не по любви, а по выбору родителей. Как специалист, работающий с семьями в области человеческих эмоций, а значит – безоценочный наблюдатель, я вижу, как часто сегодня разрушаются браки и по любви, и по расчету. Но все же советовала бы родителям прислушиваться не к зову предков, а к сердцам влюбленных. Любовь исцеляет, тогда как суровый приговор может разрушить жизнь.

Слепая любовь

Традиционные семейные ценности впитываются с молоком матери. Арсен был воспитан на крепком армянском молоке. Его мама была супругой известного ереванского предпринимателя, одного из первых цеховиков в Союзе. Отец уже в брежневские времена научился делать баснословные прибыли на цветных полиэтиленовых пакетах, потом открыл фабрику модной джинсы, потом оброс еще кучей бизнесов, а главное, колоссальных связей. Но дома всем заправляла мать. Методично и уверенно она могла свернуть в бараний рог любого члена семьи: и четверых детей, и мужа. Дома все ходили на цыпочках, докладывали, куда ушли и когда вернутся, отчитывались за каждое действие.

Арсен был вторым сыном в семье. Родители не скупились, вкладывая все силы в детей и в их благополучие. Две сестры Арсена, его старший брат Карен и он сам получили образование по высшему разряду, в лучших вузах даже не СССР, а мира. При том что в 1980-е годы железный занавес был наглухо закрыт. Но связи, как известно, открывают любые двери… Молодой человек пошел по стопам отца и получил модное тогда образование экономиста. Вернувшись в Ереван 22-летним красавцем, полным сил и надежд на будущее, Арсен решил обосноваться в родном городе и обзавестись семьей.

Однажды утром (дома была железная традиция завтракать ровно в 7:30 за круглым столом) все члены семьи собрались при полном параде. Кухня, объединенная с гостиной, была сердцем дома. Все там было обустроено по вкусу мамы: пространство буквально лоснилось от восточного пафоса. Роскошные сервизы менялись по дням недели, в воскресенье стелилась праздничная скатерть. На праздники хозяйка дома вообще словно доставала из волшебного сундука скатерть-самобранку. О пирах в семье Арсена соседи слагали легенды! «Что же будет тогда на мою свадьбу?» – с замиранием сердца думал парень. Сегодня он как раз хотел объявить родителям, что планирует познакомить их с будущей невестой.

Мама хлопотала у плиты – это всегда было отдельным шоу. Блюда армянской кухни, и без того славившиеся щедростью вкусов, в ее руках превращались в сказочные яства со сногсшибательными ароматами. Никто не мог устоять перед фирменным хашилом – кашей из крупномолотой обжаренной пшеницы с обжаренным на масле луком и мацуном, которые мама сегодня подала к завтраку. Его обожала вся семья. Даже Арсен, уплетая кашу, решил повременить с объявлением своей главной новости. Но настало время особых утренних минут, когда сваренный в турке кофе разливался в изящные фарфоровые чашечки. Младшая сестра принесла огромную тарелку с выпечкой гата, и все члены семьи с удовольствием уплетали угощение под материнские наставления на день. «Пора!» – подумал Арсен.

– Папа, в пятницу я приглашу к нам гостью! Очень важную для меня, – радостно сообщил парень.

Брат и сёстры замолчали и осторожно переглянулись. Отец удивленно вскинул бровь, а мама поставила чашку кофе на блюдце с таким звоном, что все поняли – это не к добру!

– И что же это за «гостья»? – мама переходила на русский в крайних случаях, когда внутренне ей надо было сделать паузу, чтобы собраться с мыслями. Но даже эта привычка выдала, что слово «гостья» она намеренно произнесла, коверкая, и это был не просто акцент.

– Я познакомился с девушкой. Она тебе понравится, мама! – обезоруживающе улыбнулся Арсен.

Но женщина лишь недовольно поджала губы. Дородная, красивая в молодости, сейчас она больше напоминала злую морскую ведьму Урсулу из мультика про русалочку.

Когда все разошлись, она злобно шепнула мужу:

– Что это твой сын надумал притащить кого-то в дом?

Муж лишь крякнул в ответ, из чего было непонятно, поддерживает ли он жену или сына. Впрочем, он знал, что любое слово поперек воли жены выльется в затяжной кровопролитный конфликт, и под благовидным предлогом пулей вылетел из дома.

В пятницу стол был накрыт как на Рождество: все было заставлено угощениями, чтобы произвести впечатление на «гостью». Хозяйка тоже сверкала, как новогодняя елка, зачем-то нацепив бриллианты на простой семейный ужин. По всему было видно, что готовилась принять бой.

Ровно в 19:00 в квартире появились Арсен и его прекрасная избранница Анаит. Девушка была необыкновенно хороша, со вкусом одета: во всем чувствовалось, что она ровня молодому человеку. Анаит действительно была из состоятельной семьи: ее отец занимал высокий пост в министерстве, мама была уже на пенсии, всю жизнь проработала врачом. Сама девушка тоже получила медицинское образование, с красным дипломом окончив факультет педиатрии. Кроме профессии, она хорошо разбиралась в поэзии, была начитанной, невероятно скромной и добродушной. Просто мечта!

Хозяйка дома не удосужилась встретить гостей, а сразу заняла трон во главе стола. Окатив Анаит оценивающим взглядом, женщина кивком головы ответила на ее приветствие и пригласила сесть в самом дальнем конце стола. В воздухе повисла напряженность, которую Карен и сестры пытались сгладить, окружив гостью вниманием и заботой. Арсен видел, как мать метала грозные взгляды в сторону его девушки и воркующих вокруг нее детей.

– Анаит уже ведет прием в новой клинике, которую недавно открыли на соседней улице, – молодой человек попробовал сгладить атмосферу, похвалив будущую невесту. – Она отлично ладит с детьми!

– Слава богу, у нас все уже выросли! – процедила мать сквозь зубы. – С такими пигалицами наши дети могли и не выжить от элементарной детской болезни, – женщина произнесла это с таким незаслуженным упреком, что у всех кусок застрял поперек горла.

Топор войны был брошен, со свистом пролетев над головами собравшихся. Анаит удивилась такому приему, но предпочла промолчать. Весь вечер она даже бровью не повела в ответ на нападки матери Арсена, хотя та старалась, словно боролась не на жизнь, а на смерть! Девушка была осмеяна со всех сторон: и волосы-то она заплела не так, и руки у нее крюки, и ногти слишком длинные, тогда как шея коротковата… «Да и вообще двух слов связать не может, видимо!» – при всех подытожила мать, сделав вывод из того, что Анаит ни разу не огрызнулась на ее замечания.

– Ну все, хватит! – первым не выдержал старший брат, который хорошо помнил свой опыт знакомства избранницы с родителями. – Давайте пить чай!

Одна из сестер Арсена помогла нарезать торт и положила гостье самый большой и аппетитный кусок. Девушка замахала руками:

– Ну что вы, слишком много! – но в итоге смирилась и маленькой ложечкой полчаса колупала десерт. Есть после такого вечера совсем не хотелось.

– Доедай! У нас собак нет! – грозно приказала мать гостье, которая ей не давала весь вечер покоя.

– Ну это уже ни в какие ворота!.. – наконец не выдержав, воскликнула девушка. Она резко откинула салфетку с колен и гордо удалилась. Армянский темперамент все-таки взыграл на фоне чувства острой несправедливости. Молодая женщина навсегда ушла из жизни Арсена.

Мать ликовала – победа над врагом была одержана в один бой. Ее нисколько не волновало, что сын расстроен почти до слез. Как бы он ни просил Анаит потом вернуться, девушка ему отказала.

– Ничего, сынок! Я тебе такую невесту найду, любо-дорого! Эта какая-то уж слишком сладкая, как Сонечка Мармеладова у Достоевского. С такой женой и пропасть можно! – подытожила мама, с удовольствием поедая торт.

После первой неудачной попытки Арсен еще несколько раз приводил домой невест, но каждый раз все шло по одному сценарию. Мать со скандалом выпроваживала очередную претендентку. Ей не понравилась ни «Наташа Ростова», которая была «слишком молодой и прыткой», ни «Анна Каренина», на которой «пробы ставить негде», ни «Татьяна Ларина», которая «витает в облаках, хотя уже старая дева». В общем, перебрав весь список героинь из классической русской и армянской литературы, Арсен пришел к выводу, что просить материнского благословения бесполезно. Кроме того, мать сама решительно взялась за поиск невесты для младшего сына, и… тут он встретил Олесю.

Самое тяжкое бремя, которое ложится на плечи ребенка, – это непрожитая жизнь его родителей.

Карл Густав Юнг

Молодой человек влюбился сразу и бесповоротно. Сердце екнуло: «Вот она, моя будущая жена!» Разум тут же уточнил: «Может, не зря мать всем давала от ворот поворот, чтобы ты встретил свою судьбу?»

Арсен решил попытать счастья в последний раз, снова сообщив, что порадует семью очередной претенденткой на руку и сердце. Услышав это, мама несказанно обрадовалась. Она уже вошла во вкус и не переживала, когда Арсен собирался привести девушку домой… Но на этот раз все пошло не по плану.

Олеся, белокурая бестия, умела быть душой компании и нравиться с первых минут абсолютно всем. Родом из Москвы, она приехала на практику в Ереван. За неделю до возвращения домой встретила Арсена, между ними вспыхнули чувства. Молодой человек, который боялся, что Олеся на днях умчится обратно в белокаменную, действовал стремительно. Он предупредил девушку, что за ужином будет сложно, но она должна выстоять.

– Я никому ничего не должна! – мило, но твердо произнесла Олеся, тем самым понравилась будущему мужу еще больше.

В тот раз за семейным ужином летали не только молнии, но и гремел гром. Норовистая невеста с первых минут вывела хозяйку дома из себя: она ей слово – та в ответ два, женщина делает замечание – девушка дает отпор. И какой! Никогда этот дом не видел такой перепалки. Отец Арсена смотрел на женщин, открыв рот, а потом удалился под предлогом покурить. Сестры сами втайне мечтали отвечать матери так же дерзко и с достоинством, а Карен даже и не думал прерывать диалог, чтобы не быть сбитым чем-нибудь летящим в него, большим и тяжелым.

К концу ужина мать была настолько взбешена, что заорала:

– Арсен, на этой ты женишься только через мой труп!

Ожидая, что сын вновь проводит девушку навсегда, она отвернулась, делая вид, что ей неинтересны дальнейшие события. Но у нее просто отвисла челюсть, когда Арсен молча открыл комод, нашарил свой паспорт, выволок чемодан, бросив туда пару рубашек и брюки, и уверенно сложил накопленную с совершеннолетия заначку в нагрудный карман.

– Что ты делаешь, Арсен? – Мать вне себя подбежала к парню и бросилась сыну на шею.

Тот твердой рукой отстранил ее объятия и взял за руку избранницу.

– Мама, я люблю эту женщину и ухожу с ней. Она станет моей женой, хочешь ты этого или нет!

– Этому не бывать! – закричала мать. – Ты не посмеешь меня ослушаться!

– На этот раз посмею, – уверенным и тихим голосом отчеканил Арсен. – Пожалуйста, отойди с дороги.

Но мать не сдвинулась с места.

– Пойдем, Олеся! – Девушка встала на глазах у онемевших членов семьи, которые не могли поверить, что все происходит наяву.

Мать, понимая, что еще минута – и она потеряет сына навсегда, вдруг заблажила нечеловеческим голосом и с небывалой для ее возраста прытью улеглась на пороге, прокричав:

– Тогда тебе придется перешагнуть через собственную мать!

На секунду Арсен задумался. Но, вспомнив вереницу неудачных знакомств, молодой человек взял на руки Олесю и уверенно шагнул в новую жизнь с будущей женой. В спину ему полетел чемодан, который мать, злясь и рыдая, с проклятиями выкинула из дома вслед за непочтительным отпрыском.

* * *

Олеся и Арсен переехали в Москву и начали всё с нуля. С тех пор они прожили счастливую семейную жизнь, родили троих детей, и оба достигли высот в карьере. В отличие от брата и сестер Арсена, которые нашли супругов по указке матери, но их семейная жизнь не сложилась – все союзы распались. Мать каждый день обзванивала детей, кроме Арсена, чтобы те отчитались, как проходит супружеская жизнь. Не все были готовы терпеть такую тещу и свекровь, а как позже выяснилось, и жену…

От матери Арсена ушел собственный супруг, который, как оказалось, почти всю жизнь имел вторую семью. Когда это вскрылось, брак моментально распался: женщина с трудом пережила унижение бракоразводного процесса и осталась в старости совсем одна, не сумев сохранить теплые отношения ни с кем из близких, которых сделала несчастными, несмотря на выдающиеся способности вести дом.

Мать Арсена – сильная личность, которая проживала не свою жизнь. Вместо внутренней реализации она полностью погрузилась в жизнь детей, контролируя их выбор, действия. В ее нумерологической карте была видна сильная позиция управленца: ярко выраженные единицы. Мужской характер, стремление к лидерству, умение организовывать, огромное количество внутренних ресурсов. Такой человек мог многого достичь в своем деле, в бизнесе, но женщина даже не смотрела в эту сторону. Все силы и внешнее давление она направляла в семью – на мужа и детей. Результат не заставил себя ждать. Раздавила. Уничтожила.

Сильная родительская рука не всегда ведет к успеху. Жить ребенку все равно придется самому: заводить семью, обретать работу, выстраивать отношения. Противостояние с сильным отцом или матерью не всем дается легко, да и не все на него решатся. А каков итог? Сможет ли ребенок управлять своей жизнью, если всегда был кем-то ведом?

Так материнское благословение обернулось проклятьем, испепелившим всех, кто не нашел в себе силы жить своей собственной жизнью.

Родительская любовь сильная, мощная, иногда безбашенная, но главное, чтобы она была не слепой. Ведь задушить любовью очень просто. Недаром говорят, что ненависть – родная сестра любви. Так и в этой истории: Арсен, любимчик, на которого возлагались надежды, взял и перешагнул удушающую контролирующую любовь, построив свою семью, свой мир. Он – единственный из семьи, у кого все сложилось. Разве это не аргумент убрать руку с пульса обожаемого ребенка и отправить его в свободное плавание на полных парусах?

Счастье на двоих

– Интересно, где ты научился устрицы открывать? – Счастливая Гульнара задорно хохотала над супругом, который первый раз в жизни беспомощно вертел в руках устричный нож.

– Сейчас закажу тебе спизулу[7]7
  Спизула сахалинская – вид съедобных крупных двустворчатых моллюсков. – Прим. ред.


[Закрыть], будешь знать! – обиженным голосом произнес Антон, которому явно не давались морские яства. Он привык, что устрицы открывает дома личный повар.

– Не закажешь, дорогой! Спизула обитает только в Японском море, а мы-то на Гоа! – Гульнара мило улыбнулась мужу, солнцу, ветру и свободе, которую супруги впервые обрели за два года существования их союза.

Они вырвались из золотой клетки. Сбежали, сверкая пятками, из супружеской обители. Без вести пропали из рая. И теперь праздновали свой выбор, смачно запивая любовь и радость розовым шампанским. Будь их воля, они навсегда бы остались жить в Индии, среди хижин и бедняков, работая гидами или таксистами. Но дома их ждала двухлетняя дочка, которая осталась с мамой Гульнары. Бабушка как раз и оплатила отпуск молодым супругам, сделав им подарок на Новый год.

Антон был из очень состоятельной семьи, наследник престола и принц рекламной империи, которую создала его мать. Властная и строгая Алевтина Максимовна души не чаяла в сыночке и лютой ненавистью возненавидела сноху, когда та пришла в их шикарный особняк. Садовник, кухарка, уборщица и даже водитель срочно были отправлены в отпуск с сохранением заработной платы. Мать Антона была уверена, что под гнетом тяжелой домашней работы, которую на нее переложили, сноха быстро забудет о муже. Но Гульнара, воспитанная верной и работящей девушкой, даже не понимала, что ее по уши загрузили чужими обязанностями, которые она в принципе не должна была выполнять. К тому же скоро она родила дочку. Расставание с Антоном она даже не могла представить.