Текст книги "Наследник для адского волка"

Глава 28

Только все рано вероятность слишком мала. Не может она этого знать наверняка. Беременность просто невозможно определить сейчас. Но я впервые, как это ни парадоксально, благодаря Аманде, задумалась, что возможно… стану матерью…

Но срок, его же фактически нет. Ни одно обследование, ни один анализ, еще ничего не могут показать.

– Откуда подобное утверждение?

– Чую, – прикрывает глаза, ведет носом, ноздри трепещут. – Зарождение жизни – это чудо. И подобного не утаить. Очень скоро и другие это учуют.

– Вы угрожаете, запугиваете меня? С какой целью? Что вам от меня надо? – я очень стараюсь держаться и не сорваться. Но все же повышаю тон.

– Угрожаю, запугиваю? – театрально округляет глаза. – Девочка, я лишь предостерегаю. И предлагаю помощь.

– Сильно что-то попахивает от вашей «помощи», – морщу нос.

Аманда поджимает губы. Щелкает пальцами правой руки. И из углов комнаты появляются летучие мыши. Они кружат вокруг нее, садятся ей на плечи, подлетают ко мне.

– Не стоит гневить хозяйку в ее доме, – вытягивает руки вверх ладонями и мыши охотно облепляют ее руки.

Нет. Мне не страшно. Животные ничего плохого мне не делают. Я скорее удивлена, как они появились на ее зов в закрытой комнате. Она ведьма? А этот готический замок ее дом. На удивление она действительно выглядит как одно целое с этим мрачным строением.

– К чему эта демонстрация? – усмехаюсь. Протягиваю руку к кружащей рядом мышке, пробую погладить. Не зверей надо бояться, а подлости.

– Они мои животные, я через них исследую мир, души, сердца.

– И как успех исследования? – усмехаюсь.

– Ты мне все больше нравишься. Младшая дочь Эштана вобрала в себя все лучшее, а вот Марго… я изначально говорила Артасу, что у нее черная дыра вместо души. И конец девицы вполне предсказуем, – ее ледяные глаза темнеют, взгляд мрачнеет. – Марго ведь через тебя пыталась вернуться, – она не спрашивает. Утверждает.

Кто она такая? Она оборотень или нет? Даже этого пока точно не могу сказать. Раз старейшина, то оборотень, это единственный вывод, который я могу сделать. Но то, что эта дамочка видит меня насквозь. Читает в мое душе то, что даже от меня скрыто – это пугает.

– А она… может вернуться? – мой голос выдает меня с потрохами.

– Телесно нет… – смотрит, словно внутрь меня, ощущаю колючий взгляд глубоко в груди, – Но неуспокоенная черная душа, гораздо опасней, чем физический враг. Я помогу тебе с этим справиться. Одна ты не сможешь противостоять силам, что сгущаются вокруг тебя.

– И вы так уверены, что я приму вашу помощь? Аманда, я вам не доверяю, и вам прекрасно это известно, – с ней действительно, нет смысла ходить вокруг да около.

– Ты думаешь я захочу нанести вред своему правнуку? – лицо ее озаряется, светлеет на глазах.

– Что? – это все что я могу прохрипеть.

Очередное потрясение. Или я что-то не так понимаю. Или? Нет. Не может быть.

– Ты все верно поняла, Артас мой внук, – Аманду явно забавляет моя реакция.

Шок не проходит. Она меньше всего смахивает на бабушку.

– А кто сказал, что бабушки должны быть сморщенными сидеть на кресле и вязать носки, – смеется. Снова эта женщина читает мои мысли. – Мать Артаса моя единственная дочь, и моя основная боль, – в углах глаз пролегают тени, губы слегка подрагивают.

– Боль? – пока я могу выражаться только односложно. Шок еще не отпустил.

– Лион, блядский волк искалечил ее жизнь. Он потерял душу, опорочил истинную связь, переступил через своих детей, – руки с красными длинными ногтями ведут по обивке кресла, оставляют борозды. Сейчас Аманда проявляет свои настоящие эмоции – ненависть, дикую ярость.

– И вы хотите его остановить? – кое-что начинает вырисовываться в голове.

– Конечно. Но это не твоя забота, девочка. Ты должна помнить, что я огражу тебя от его лап.

Мне хочется держаться как можно дальше от них всех. И ее «огражу» почему-то только пугает.

– Но вам же что-то от меня нужно?

Поднимается с кресла, одним плавным движением. Бубушка… или ведьма?

– Я не ведьма, – подходит ко мне, снова залезла ко мне в голову, и я не знаю, как перекрыть ей туда дорогу. – Ну… не совсем… – мягкий смех. – Эштан в свое время мне очень помог. У нас с ним был особый договор. Так вот я тебя попрошу об одном, – берет мою руку, кладет на ладонь серебристый предмет похожий на пулю. – Когда ты встретишься со своим настоящим отцом, а ты с ним непременно встретишься, передай это ему от меня. И поверь, я сделаю все, чтобы совет принял вашу сторону.

Пуля на тонкой цепочке. Скорее всего, серебро. Ничего примечательного. Но это ведь явно непростая вещица.

– В чем подвох? – не доверяю я ей. Никому не доверяю. А если Аманда права насчет ребеночка, то теперь я должна быть вдвойне осторожна.

– Эштан нужен всем. И это мой способ предать ему послание, – по ледяным глазам прочесть что-либо невозможно.

– Так спросите у своего внука, где находится маг. Или попросите его передать. В чем проблема?

– Настырная, девочка. Упертая, – качает головой, улыбается. – Такая и нужна моему Артасу. Он не скажет мне. Эштан не идиот, и прекрасно себя обезопасил. Так что просто, выполни мою просьбу, без лишних вопросов.

Дверь распахивается. От неожиданности рефлекторно сжимаю в руке пулю.

– О… прошу прощения. Я случайно… немного заблудился, – в дверях стоит Дуайт. Ложь его плавает на поверхности, он даже не пытается ее скрыть. В глазах злорадство.

– Не сомневаюсь, дорогой Дуайт, – Аманда натягивает милейшую улыбочку. – Прими мои соболезнования, потерять единственного сына, – и ни капли скорби на лице.

Уголки губ оборотня дергаются.

– Искупление не за горами, Аманда, – и смотрит на меня, впивается взглядом, словно иголки под кожу загоняет. – Мишель, ты мне сейчас практически как дочь, раз ты приняла силу Итана.

Отвращение появляется на моем лице быстрее, чем успеваю совладать с собой. Эти игры оборотней, я к ним не готова, слишком большая концентрация.

– Дуайт, это всего лишь энергия, – вспоминаю слова Артаса и Кэрол. – Твой сын совершил столько злодеяний, что его кровь пролилась вполне заслуженно. А к тебе я не имею ни малейшего отношения, – хоть тут я лукавлю, сомневаюсь, что мерзкая метка Итана прошла совсем бесследно, тем более мы вступили в брак. Но об этом лучше сейчас не думать. От проблем, итак, голова идет кругом.

– Приятного вечера, Мишель. Наслаждайся вечером. Никогда не знаешь, когда все может оборваться, – от его улыбки ледяная дрожь проходит по телу. – Аманда, был рад встрече.

– Взаимно, Дуайт. Будь осторожен, никогда не знаешь, какая тень, стоит за твоей спиной, – щебечет сладким голоском.

Волк ушел. А я не могу прийти в себя, нехорошее предчувствие расползается по телу черным удушающим смрадом.

– Он ведь что-то задумал? – спрашиваю Аманду, которая увлечено гладит летучую мышь.

– Определенно, – отвечает беззаботно. – А нам пора, скоро начнется совет.

– Я хочу еще поговорить с Артасом, – это действительно то, что мне сейчас необходимо.

Пусть мы не успеем выяснить все, но хотя бы ощутить его близость. Взять за руку. Заглянуть в глаза. Пропитаться холодом, который вдруг стал родным.

– Помни, в твоей власти растопить лед, высвободить теплоту сердца. Но ты также легко можешь и похоронить все безвозвратно, – смотрит на меня долго, изучающее. – Он в твоих руках. И тут от тебя потребуется женская мудрость. А обиды… девочка… не позволяй им взять верх над разумом, – направляется к выходу.

Возможно, эта реплика означает, что она видит меня как пару для своего внука. Только нет у нас будущего… я не его истинная… он больше не полюбит. А я… смогу ли я жить, зная это?

И я уже молчу про сотни вопросов, на которые мне нужны ответы Артаса. Осознаю, что привязалась к нему очень сильно. У меня есть чувства к волку. Отрицать глупо. Но я также понимаю, что мое сердце ведет меня в тупик. А если будет ребеночек? Как это все изменит?

А если я всего лишь инструмент в достижении его целей? Даже приблизительно не знаю, что у Ди Торреса на уме. Пока ситуация выглядит как запутанный клубок, и непонятно, с какой стороны его распутывать.

Иду рядом с Амандой. Спускаемся на второй этаж. Нам преграждают дорогу два шкафоподобных волка.

– Эйден, пожелал пригласить гостью в отдельное ложе, – чеканит один из них.

– Это еще кто? – перевожу взгляд на Аманду. – Я никуда не пойду!

– Главный старейшина, – поясняет волчица, и по ее взгляду понимаю, она не слишком довольна. – Передайте, что я позабочусь о Мишель.

– Нет. Было велено проводить. Пока не закончится совет более никаких контактов. Она персона, непосредственно замешанная в конфликте, потому будет находиться под наблюдением. В случае неповиновения старейшина лишается голоса, – шкафоподобный волк, становится между мной и Амандой.

– Нет! – осознаю, меня снова отсекают от Артаса.

– Эйден лично гарантировал вашу безопасность! – волк произносит это с таким пафосом, словно я должна растаять от такой невиданной щедрости.

Уже хочу возразить. И грубо. Но тут вижу знак Аманды, которая прикладывает палец к губам.

– В данном случае, девочка, не следует гневить многоуважаемого Эйдана. Мишель, благодарит его за заботу, ведь так? – подает знаки глазами. При этом мило улыбается волкам.

– Да, – неохотно соглашаюсь. Что-то внутри мне подсказывает, что сейчас действительно лучше не перечить.

Послушно иду за верзилами. Тучи сгущаются, пахнет грозой, но я понятия не имею, с какой стороны ударит молния.

Глава 29

Я полагала, что меня ждет встреча с очередным старейшиной. Уже мысленно готовилась выслушивать еще одну точку зрения. Ошиблась.

Меня провели в огромный зал, напоминающий чем-то театр. Три яруса, которые постепенно заполняются зрителями. В середине трибуна. По обе стороны от нее кресла. А на возвышении, наподобие сцены – огромны стол и пять кресел, смахивающих на троны. У кресла в центре даже имеется корона. Полагаю – это место Эйдана.

Меня расположили в самом верху. Что-то наподобие закрытой лоджии. Мне открывается отличный вид на все происходящее. Волнение и страх завладевают мной. Вглядываюсь в лица, ищу Ди Торреса. Облизываю пересохшие губы, в горле стоит ком.

Мне приносят напитки, сладости, пирожные, конфеты, печенье. Разве в такой момент можно проглотить хотя бы кусочек? Протягиваю руку к соку. Залпом выпиваю стакан. Ком в горле никуда не уходит. От напряжения все плывет, ладони вспотели.

Артас появляется в зале. Безошибочно находит меня. Доля секунды и я в капкане сапфирового взгляда. Смотрит пытливо, вглядывается в лицо, читает эмоции. Улыбается уголками губ. И в этой улыбке, легкой, невесомой, практически незаметной – нет холода. Там теплота, предназначенная мне. Один жест и я плыву, охваченная водоворотом чувств.

На глазах появляются слезы от осознания – я его прощу. Разум может возмущаться, вопить, но сердце оно победит все. Оно полетит к волку, растоптав преграды и недомолвки. Да, он использовал меня изначально. Тут я не испытываю иллюзий, не обманываюсь, но если все изменилось… если есть шанс… я готова переступить… простить… начать все с чистого листа…

Если ему это нужно. Если в ледяном сердце волка осталась капля теплоты для меня. Больше всего боюсь, что Марго забрала себе все. Что его душа отправилась в полет вместе с ней. Слишком много «Если» на пути к призрачному шансу…

Мне необходимо с ним поговорить. Ничего так никогда не желала, как этого разговора. Я все пойму. Все встанет на свои места. Там, в сапфировой бездне будут, в интонациях стального голоса, обернутого в нежный бархат, я непременно отыщу необходимые ответы.

Но нас как специально разводят по разным углам. Не даю перекинуться и парой слов. Даже сейчас, вот он практически рядом, и невозможно далеко. Я тут на третьем ярусе, он внизу, занимает место справа от деревянной трибуны.

В руках у волка какая-то папка. Внешне он выглядит спокойным и невозмутимым. А что твориться в ледяном сердце? Рядом с ним Кэрол. Она улыбается, держит спину прямо, а взгляд лихорадочно бегает. Волчица нервничает, хоть всеми силами пытается это скрыть.

Следом входит Дуайт. Тоже смотрит на меня. И этот взгляд не предвещает ничего хорошего, там жажда мести, обещание мук.

Разодетые гости тихо переговариваются. Они собрались посмотреть представление и в ожидании зрелища. Скорее бы все закончилось. И хоть бы больше ничего не случилось, хватит потрясений с нас всех.

В зале наступает тишина. Появляются старейшины. Величественно занимают свои места. Эйднаном оказывается старичок похожий на карлика. В нем от силы полтора метра роста, огромный выпирающий живот, круглое лицо, абсолютно лысая голова, торчащие уши, тоненькие губы и острый длинный нос. Но не это в нем отталкивает, а мутно-серые глаза. Когда он поднимает голову и впивается взглядом  в меня, кажется, что стою под дождем. Странное ощущение непогоды, слякоти, сырости, грязи под ногами. Отвожу взгляд, смотрю куда угодно только не на него. Не помогает. Ощущения не уходят.

Все же снова поднимаю голову. Вокруг меня искрится воздух. Теперь все старейшины уставились в мою сторону. Хочется провалиться сквозь землю. Слишком большая концентрация энергии. Такое ощущение, что невидимые пальцы сдавили горло и напрочь перекрыли доступ к кислороду.

– Приветствую всех на совете старейшин, – произносит Эйдан и садится в кресло. Оно явно сделано под него, потому как старичок в нем кажется выше остальных. А его голос напоминает царапанье когтей по стеклу, скрип, который режет нервы. – На днях наш мир потерял Итана Вилсона. Волк погиб на брачном алтаре, – продолжает скрипеть, и мне до жути хочется заткнуть уши. – Мы тут чтобы разобраться в скорбном происшествии, был ли это самосуд, или действия убийцы были оправданы.

Далее слово дали Дуайту. Он вышел к трибуне. Отвесил поклон старейшинам, обернулся к оборотням в зале, поклонился и им. Каждый жест наигранный. Полоснул по мне яростным взглядом. Примостился на трибуне. В таком положении мне виден только его затылок.

 Ди Торрес тоже сидит ко мне спиной. Я не могу видеть выражения его лица. Только иссиня-черные волосы, мои пальцы тут же начинает покалывать, от воспоминания, каковы они на ощупь.

– Благодарю, всех собравшихся. Я тут только для того, чтобы восстановить справедливость, – щебечет Дуайт. – Мой сын, единственный сын, – следует трагический вздох. – Он познакомился с Мишель, – вздрагиваю, от упоминания своего имени, – Это была случайная встреча. Отношения между ними зарождались постепенно. Юная девушка приняла метку добровольно. На нее не было оказано никакого давления. Я одобрил этот брак. Но тут в первый раз вмешался Артас. Он выкупил девушку у родителей, обманом надавил, воспользовался сложной ситуацией в ее семье. Мишель не хотела ехать с ним, она сопротивлялась. Чему есть масса доказательств и свидетелей.

– Ты не уточнил, что она дочь известных нам всем Оливии и Эштана, – говорит Аманда с милейшей улыбочкой на лице.

– Полагаю, это известный факт. Только мой сын выбрал ее, руководствуясь исключительно своей симпатией. И про происхождение Мишель он узнал гораздо позже, когда сердца молодых людей уже переполняли искренние чувства. А вот Артас изначально преследовал свои цели, и как мы все знаем не первый раз. Десять лет назад, я уже стал его жертвой, но тогда повинуясь вашим указам, зарыл топор войны. Влачу свое существование без истинной, – тут его голос становится трагическим. –  Но он не успокоился. Насильно поставил метку. Удерживал ее в своем доме, как в тюрьме. Уж каким мучениям подвергалась девушка, – разводит руками, протяжно вздыхает, – Тут могу только догадываться.

Как в этот момент меня подмывает вскочить и заорать. Ведь он все перекручивает! Нагло искажает факты. Впиваюсь руками в подлокотники кресла, закусываю губу. Только бы не завопить. Опасаюсь, что мое вмешательство может навредить. Старейшинам точно не понравятся мои истерические выкрики. Потом ведь дадут слово Ди Торресу, и он непременно все опровергнет. Утешаю себя только этим.

– Артас прекрасно знал, что она уже отмечена Итаном. Но разве это остановило его? – Дуайт продолжает вещать траурным голосом. – Я помог сыну вызволить пленницу. Это было непросто. Но я не хотел даже тогда развязывать войну. Решил дать выбор Мишель. Итан передал ей записку, рисковал многим. Но дал ей право выбора. Убежать или остаться – это решение девушка прияла добровольно. Она сама бежала от Артаса и была счастлива оказаться рядом со своим женихом. Я принял ее как дочь. Пытался окружить вниманием, чтобы она поскорее забыла пережитый ужас и издевательства. И по просьбе влюбленных в кратчайшие сроки организовал церемонию.

Его ложь переходит все границы. Сдержаться становится все труднее. Хоть бы мне тоже позволили высказаться! Я хочу растоптать каждое его слово, плюнуть в лицо мерзкому лицемеру!

– Почему же тогда она после церемонии выбрала Артаса? – вопрос от Эдгара звучит неожиданно. – И Норберт был свидетелем этого инцидента, как и многие из собравшихся здесь. Будь добр, проясни нам сей момент, – лениво барабанит пальцами по столу.

– Да, Мишель после брачной церемонии, отдала предпочтение другому, – неохотно кивает Норберт.

– Бракосочетание проходило в теплом кругу друзей, продолжает Дуайт, ничуть не смутившись вопросом. – Появления Артаса было для нас несколько неожиданным. Ходили даже слухи, что он покинул этот мир. Но он возник и стал требовать поединка. Пока Мишель была в плену, он получил над ней власть, путем запугивания. Там под его дьявольским взглядом девушка банально испугалась. Молодость, неопытность, разве мы можем осудить ее за это. Страх перед монстром, порой толкает на поступки, лишенные любой логики. Артас все очень грамотно обставил. Метка давала ему право вызвать на поединок моего сына. Норберт в той ситуации незыблемо следовал закону. Артас же манипулировал правилами, исказил их в угоду своим планам. А мой сын… – голос прерывается, всхлип, – Вам известно, что он не был силен. Этот поединок можно назвать избиением младенца. Но и тут Артас поступил нечестно. В поединок вмешалась его сестра. Это она лишила жизни Итана. И я требую наказания и для нее. Хочу сразу заметить, во избежание вопросов, – откашливается. – В прошлом у Итана и Кэрол были отношения. Молодые люди развлекались не совсем обычными способами, но тогда их все устраивало. Потом они разошлись, и обиды Кэрол выросли до масштабов совета. Вы все помните тот эпизод, в котором мы уже разобрались, так что прошлое, полагаю, поднимать не стоит.

Кэрол дергается. Явно хочет вскочить и возразить. Ди Торрес ее удерживает. Она послушно замирает, опустив плечи. Как я ее понимаю, подобное гнусное перекручивание фактов слушать крайне тяжело.

– Благодарю, Дуайт, – скрипучий голос Эйдана разрезает барабанные перепонки. – Артас, слово за тобой…

Глава 30

Ди Торрес поднимается с места. Не спеша идет к трибуне. Резко оборачивается в мою сторону. И делает то, чего я от него меньше всего ожидаю… посылает мне воздушный поцелуй. По залу проносятся возгласы. А я поднимаюсь с места, впиваюсь в перила, цепляюсь за него взглядом. Не раздумывая, посылаю поцелуй в ответ. Волк улыбается, широко, открыто. И в этот раз улыбка касается его глаз. Хоть и вижу, что он по-прежнему с какой-то едва скрытой маниакальностью пытается отыскать что-то во мне. Вглядывается так пристально, что ощущаю его прохладу глубоко внутри.

Артас поворачивается к старейшинам. А опускаюсь на кресло. Нет… нисколько не сожалею, что ответила. Этим самым я показала, свое отношение к происходящему. И не скрою, его жест значит многое для меня. Даже больше, чем мне бы хотелось.

– Мишель моя, – первые слова и сразу прицельное попадание в сердце. – Я пришел на церемонию, руководствуясь законами. Поединок был одобрен Норбертом. Не вижу смысла пускаться в долгие рассуждения, – голос звучит ровно, холодно, уверенно. – Итан был живым трупом. Он был приговорен. И я все же вынужден, вспомнить прошлое, чтобы прояснить настоящее. Не было никогда отношений у Кэрол и Итана. Он выкрал ее и подверг истязаниям и насилию. Вот тут, у меня список жертв Итана. Полагаю, многие из присутствующих найдут там имена своих дочерей, племянниц, родственниц. Почему данное поведение члена нашего общества не подвергалось огласке и всячески замалчивалось, мне неведомо, – подходит к старейшинам и кладет им какие-то листы на стол. – Также прилагаю флешку. Тут далеко не все кадры, но достаточно, что понять масштабы его деяний. Запечатлены также и другие участники жестоких оргий. И тут уже у меня вопрос к совету, по какой причине так долго все закрывали глаза на безнаказанную жестокость в отношении нашего же народа?

– И что же ты, Артас, борец за справедливость, – Эйдан ухмыляется, прищурив глаза, нос его при этом покрылся красными пятнами, – Только сейчас выдаешь информацию. Почему раньше не поднимал вопрос?

– Не поднимал ли? Не передавал ли? – голос Ди Торреса сейчас подобен раскаленному льду, он режет воздух, полосует присутствующих. – Двух волчиц мои люди собственноручно вытянули из его лап. Не раз я передавал кадры и информацию. Лично не действовал, следуя законам и запрету, полагая, что многоуважаемые старейшины возьмут вопрос под контроль. Но отчего-то родственники предпочитали замять дело и не выдвигать обвинений. Итан ходил по краю, его исход был предрешен. Кэрол лишь исполнила волю небес. Если бы не она, секундой позже его сердце выдернул бы я.

– Наглая ложь! – выкрикивает Дуайт.

Ди Торрес медленно поворачивается к нему, на губах холодная улыбка.

– У тебя было время высказаться, мы тебя внимательно слушали. А теперь твои реплики неуместны.

– Ты слишком много на себя берешь, – Эйдан смотрит на него так, словно уже готов разорвать. Голос звенит от неприкрытой ярости. – Никто не имеет права подвергать сомнению решения старейшин.

– Что вы, как я могу, – в голосе улавливается издевка. – Я лишь излагаю факты.

– А какими правилами руководствовался ты,  когда ставил метку уже помеченной девушке? Не первый раз Артас. Уже одно похищение сошло тебе с рук. И ты, по всей видимости, питаешь слабость к чужим избранницам, – Эйдан сцепил руки в замок, костяшки побелели. Даже уши двигаются, выдавая его состояние.

– Эштан передал мне ее, – достает из папки очередной документ. – Эта бумага подтверждает, что отец по крови вверил мне свою дочь. Не мне вам рассказывать о силе данного документа.

Тут уже мой черед ахнуть. Закрыть лицо ладонью, чтобы не закричать в голос. Отец, которого я никогда не видела, знать не знала, пишет какие-то бумажечки, распоряжаясь мной? Я что вещь? Мое мнение не учитывается? И уже ведь не первый раз…

– Магическая печать, – Норберт проводит рукой, но не прикасается к бумаге. – Чую силу Эштана.

– Артас, ты скрываешь от совета, где прячется маг. Утаиваешь информацию, которая нам необходима. Но при этом умудряешься сыпать обвинениями? – Эйдан отодвигается немного в сторону от бумаги, даже не смотрит в ее сторону, словно она насквозь пропитана ядом.

– Я дал клятву Эштану. Клятвы нерушимы. Но если многоуважаемый совет настаивает на искренности, полной открытости, то я могу поделиться информацией о каждом из вас. А мне известно довольно много, – обводит их взглядом. Ди Торрес стоит ко мне боком, и даже с такого расстояния и вижу, каким адским сапфировым пламенем горят его глаза.

Дальше совет проходил в напряженной атмосфере. Это был парад колкостей, недомолвок, угроз и шантажа. Ненависть, она была ощутима физически. А во мне после открывшейся информации что-то надломилось. Я закрылась в себе, уже с трудом воспринимала происходящее.

Ди Торрес вел умелую игру, он виртуозно шантажировал. В какой-то момент я поняла – он не проиграет. Победа будет на его стороне. Он получит свою вещь. Точнее, меня. Нет, конечно, я не отказалась от желания выяснить все.

Но факт остается фактом, зная всю подноготную Итана, имея на руках бумагу от так называемого папаши, он ждал, пока мне поставят метку. Потому что так надо. Так прописано в пророчестве. И плевать, что я человек, у меня есть чувства, была жизнь… Все это не имело значения. Только его цели.

Да, многое мне поведали и до совета. Но почему-то именно последняя информация про Эштана, добила. Смогу ли я переступить через все это? Как ни парадоксально – да. Если… если в его глазах я прочитаю то, что убедит меня. Я знаю, что там хочу увидеть, что хочу почувствовать. Но, я сильно сомневаюсь, произойдет ли это. Артас уже любил, истинная одна. И это не я.

Понимаю, я нужна ему. Возможно, есть симпатия. Но этого мало, слишком мало, чтобы я переступила через все. Ведь, по сути, я ему выгодна. Лучший из возможных вариантов. Во мне течет кровь его истинной, и это что-то да значит. Но мне нужно большее гораздо большее. Чего он никогда не сможет мне дать.

Я отгородилась от происходящего на совете. Мое будущее, которое постепенно заволакивает черными красками, волнует меня куда сильнее. И вот в этой душевной неразберихе, стучит одна пугающая мысль: «Я ведь прощу ему все!». Да, я сейчас цепляюсь за логику и здравые рассуждения, но в его объятиях все померкнет. И это навевает ужас. Я могу раствориться в том, для кого по большему счету являюсь просто удобным вариантом.

Совет закончился. Мне так и не дали высказаться. Впрочем, ничего удивительного, я ведь просто вещь. Зачем мне давать слово.

Отгоняю грустные мысли. Пока мы не поговорим, ничего в любом случае не прояснится. Старейшины уходят, чтобы принять решение. Как я понимаю, его озвучат не сегодня. И это удручает. Но фиг с ним, с решением. Мне надо к Ди Торресу.

Поднимаюсь с одним желанием, как можно быстрее оказаться внизу. Остаться с ним наедине. Дорогу мне преграждает уже знакомый шкофоподобный амбал.

– Пустите! – восклицаю нетерпеливо.

– Не велено. Вы предмет спора. Пока не будет вынесено решение, вы будете изолированы,– звучит уже как приговор.

– Что за ересь! – выкрикиваю. – Дайте пройти! – толкаю его. Да где там. Он железобетонный.

– Распоряжение Эйдана. Не беспокойтесь, для вас приготовлены лучшие апартаменты, – выдавливает из себя что-то наподобие улыбки. Это выглядит так отвратительно. Морщусь, не скрывая эмоций.

– Не нужны мне никакие апартаменты!

Он непробиваем. Стоит как стена. Возвращаюсь на свое место, смотрю вниз. Зрители расходятся, переговариваются. Лихорадочно ищу взглядом Ди Торреса. И не нахожу его. Нет и старейшин, не вижу Кэрол. Только Дуайт стоит и нагло смотрит на меня, посмеиваясь. Что ж за напасть такая. Я совсем одна во враждебном логове. Если я под надзором Эйдана, то должна опасаться втройне. Никого нет рядом. Я бы сейчас согласилась на Аманду или на худой конец на Эдгара.

Пусть кто-то объяснит мне, что происходит? А Ди Торрес он просто ушел? Даже не попробовал меня увидеть? Или пробовал, но его не пустили?

– Нам пора, – амбал снова дает о себе знать.

Мне ничего не остается, только идти за ним следом. Вскоре к нам присоединяется второй шкафоподобный охранник. Иду и озираюсь в поисках знакомых лиц… никого. Все как по мановению какой-то черной магии вымерли.

Меня усаживают в машину. Везут в неизвестном направлении. Пытаюсь побороть панику. Рассуждать логически. Пока нет решения совета, они мне ничего не могут сделать. Ведь так?

Надо просто набраться терпения и переждать. Скоро совет озвучит свой вердикт. Меня отпустят. Осталось совсем немного, прежде чем я смогу увидеть Артаса. Он их шантажировал, он все продумал. И решение должно быть в его пользу. Еще несколько минут назад я в этом не сомневалась. А теперь сомнения раздирают душу. Машина все больше отдаляется, уносит меня в неизвестном направлении…

Едем мы недолго. Но за это время я уже успела себя порядком накрутить. Жуткие картины подкидывает нам воспаленный мозг. А когда нервы взвинчены, когда жизнь катится кувырком, и ты понятия не имеешь в какую сторону. То тут воображение берет черные кисти и начинает раскрашивать ими сознание.

Меня привезли в маленький домик и подножия гор. Безлюдное место. В доме только прислуга и моя охрана. Никто меня не запирает, но такое ощущение, что я под постоянным наблюдением. И взгляды громил заменяют оковы.

По идее можно попытаться сбежать. Только есть ли в этом смысл? Не навредят ли мои действия? А что если из-за побега меня отдадут Дуайту? Я могу сколько угодно кричать, что я не вещь. Орать про свою свободу. Оборотням побоку, сила и власть в их руках. А мне надо просто выжить. Ради себя и ради чуда в животике. Да, как ни странно, я склонна верить Аманде. Слишком много обстоятельств указываю на это. А потому должна еще сильнее думать о безопасности. Сгоряча наломать дров проще всего. Но сейчас это для меня непозволительно. Дуайт не должен победить, иначе он получит власть и над моим братом, отцом, матерью. Он заставит меня пройти по раскаленным углям и извращенным пыткам.

Ди Торрес… я не знаю, к чему приведет наш разговор. Очень многое стоит между нами. Но хоть в одном я уверена – он не навредит ни мне, ни близким. У нас будет ребенок, который свяжет нас навсегда. Артас станет отцом… невольно улыбаюсь, глажу плоский живот. В голове возникают картины, как он держит кроху на руках и холод сменяется щемящей теплотой. Возможно ли это в реальности? Или это очередные фантазии? Еще даже ничего не известно наверняка.

На данный момент я заняла выжидающую позицию. Хоть это и сильно раздражает. Но я ем, сплю, гуляю по огражденной территории, под неусыпным контролем амбалов. И жду. Эйдан к моему превеликому счастью не появился. После совета у меня выработалась стойкая неприязнь к нему. И общаться нет никакого желания. Единственный вопрос, который я задаю своим тюремщикам – когда огласят решение? С каждый часом проведенным тут шкала моего нетерпения поднимается вверх.

Так прошло два дня. Очень мало, а как по мне, целая вечность. Я практически не спала, мысли и волнение не дают. В душе нарастает тревога, перед глазами мигает красная лампочка, а я не могу понять причин. Неужели решение будет в пользу Дуайта?

Вечером я сижу на лавочке у дома. Бесцельно смотрю на звездное небо. Неизвестность добивает. К воротам подъезжает белоснежный автомобиль. Вскакиваю. Сердце замирает. Неужели?

Из машины выходит… Аманда. Смотрю ей за спину, пытаюсь разглядеть, не идет ли кто следом.

– Я одна, – разводит руки в стороны. – Добрый вечер, Мишель.

– Вы за мной? – не узнаю своего перепуганного голоса.

– К тебе, – легкий кивок.

– Когда совет озвучит решение? – подбегаю к ней. Заглядываю в глаза. Мне нужно знать все, уже, сейчас, немедленно!

– Уже, – проходит мимо меня и плывет к дому.

– Как? Не понимаю?! – бегу вслед за ней. Хочется остановить волчицу, хорошенько встряхнуть и вытрясти из нее все.