Текст книги "Наследник для адского волка"

Глава 20

– Это нечестный поединок! Силы не равны! – Итан подбегает к деду, хватает его за руки. – Ты должен мне помочь! Это в твоих силах!

И куда только подевалась его самоуверенность? Или он только с женщинами может строить из себя альфа-самца?

– Пора ответить за свои деяния и показать свою волчью суть, как и полагается сыну Дуайта, – Норберт произносит это монотонным голосом с едва уловимой обреченностью. Старый волк сам не верит в него. – Если считаешь самку своей, докажи это. Испокон веков самцы отвоевывали право на свою пару. Если ты поставил метку, то должен был понимать, что помимо обладания, тебе могут бросить вызов. Нерушимой является только истинная связь, а тут, – вздыхает, – Артас действует по закону. Хоть мне и не нравятся его манипуляции.

– Платочек дать? – Кэрол даже не скрывает своего ликования.

– Зря ты так, – глаза Итана судорожно бегают, он ищет выход. Любой способ, только бы избежать поединка, – Лучше бы помогла. Потом сожалеть будешь.

– Унижайся дальше, тебе идет, – рокочет волчица.

– Норберт, одумайся! – Дуайт побледнел, по лицу градом падают капли пота. – Артас, прекрати это все и мы с тобой договоримся.

– Вызов брошен, – Ди Торрес, скидывает с себя пиджак, и отходит к открытой поляне, позади алтаря.

– Одно условие. Бой должен проходить в человеческом облике, – старик подходит к своим охранникам и они тут же пододвигают для него стул. – Это все, что я могу для тебя сделать Итан.

Ди Торрес едва заметно кивает. Ему все равно. Итан оглядывается по сторонам в поисках спасения. Я же не сомневаюсь в исходе поединка.

Страха нет. Жалости к Итану тем более. Даже сама удивляюсь, когда ловлю у себя в душе нотки темного удовлетворения. Мне нравится новоиспеченный муженек в роли ничтожества. Он все это заслужил.

Но вот вопрос, если Ди Торрес победит, как это отразится на моем браке? Волки его аннулируют? Сомневаюсь, раз нас связали какой-то магией и кровью. Надеюсь, на этот вопрос я скоро узнаю ответ.

– Мишель, одумайся! Я готов обговорить другие условия, – Дуайт подлетает ко мне, хватает за руку так, что едва не вскрикиваю от боли. – Я дам тебе столько денег, что ты даже себе представить не можешь. А Итан… он никогда к тебе не притронется. Слово даю!

– Мне от тебя ничего не надо. И веры тебе нет, – освобождаю руку из его тисков. – И не пора ли сыну выйти из-за спины папочки?

– Ты не понимаешь, – качает головой, – Это мой единственный ребенок! Да он не идеален. Но он еще молод. С годами станет мудрее, а ты своим дурным языком перечеркиваешь все!

– Если ему будет сходить все с рук, то он никогда не помудреет.

– Уже нет… и это только на твоей совести, – обреченно шепчет Дуайт, бросает на меня полный ненависти взгляд и отходит.

Итан, опустив голову, идет к Ди Торресу. Гости тоже подходят ближе, обступив плотным кольцом бойцов. Я стою так, что мне все очень хорошо видно.

Вилсон младший прыгает вокруг волка. Разминает руки и плечи, высунул язык. Делает выпады, пробует напасть. Ди Торрес, стоит на одном месте, он лишь уклоняется, блокирует удары, сам не нападает.

– Я так просто тебе не дамся, – рычит садист. Достает из кармана ножик и, прыгнув сзади, полосует противника по спине. – Первая кровь! – издает победный рык.

– А про оружие уговора не было, – замечает Кэрол. Она не стоит на месте постоянно движется, словно боится пропустить малейшую деталь.

Ди Торрес резко оборачивается, выхватывает нож у противника, и выворачивает ему руку так, что раздается противный хруст.

А дальше волки включают скорость. Если до этого их движения я могла уловить, то сейчас это словно ускоренные кадры, в которых я ничего не различаю. Только слышно звуки ударов, скулеж горе-муженька.

Итан отлетает к забору. Да так, что образуется вмятина. Он весь в крови. Рука странно вывернута, в глазах ненависть. Ди Торрес стоит практически на том же месте. Рубашка разорвана, висит клочьями на мускулистом теле. Капли крови стекают по коже. Лицо остается невозмутимым, то же холод, отсутствие любых эмоций.

Он бросает на меня мимолетный взгляд, мгновенно прошивает до нутра, как разряд тока в несколько тысяч вольт.

– Артас, ты сдохнешь! – рычит Итан под забором. И обратившись в волка в молниеносном прыжке, валит Ди Торреса с ног.

Снова безумная скорость, в которой ничего не рассмотреть. Только вижу, что адский волк так и не перекинулся, остался в облике человека.

Вокруг возмущения, что Итан уже дважды нарушил правила. Но никто не вмешивается. Все стоят и тихо шепчутся. Толпа наслаждается зрелищем.

Я так поверила в победу Ди Торреса. Этот факт даже не поддавался сомнениям. А теперь, озверевший Итан, впивается в тело противника, рвет его зубами. Это все что я могу рассмотреть в калейдоскопе молниеносных движений.

Картинка замирает, Итан вгрызается в горло Ди Торреса. Подавляю крик ужаса, закрываю рот ладонью.

– Молодец, сынок, – раздается довольный крик Дуайта.

Адский волк заводит руки за спину противника, раздается хруст, и в следующий миг Итан летит в сторону гостей. Огромный окровавленный волк лежит неподвижно, дышит рвано, разбрызгивает кровавую слюну.

Ди Торрес поднимается, его немного шатает, на горле рваная рана, кожа на теле разодрана до мяса. Идет к Итану, а тот, в свою очередь, пытается подняться. Но лапы разъезжаются.

Когда адский волк уже практически приблизился, к Вилсону младшему подлетает Кэрол, опережая брата. На руке волчицы вырастают когти, которые она вонзает в Итана и достает его сердце. Оно еще трепещет у нее в руке. Кэрол издает победный рык.

А я кричу по совсем иной причине, в меня вонзаются миллиарды острых иголок, прошивают тело. Потом иголки заменяет стремительный поток, что заполняет меня до отказа. Мир меркнет, я проваливаюсь во тьму.

В бессознательном состоянии я блуждаю в каких-то потоках, словно меня несет очень быстрое течение, просачивается через кожу, смешивается с кровью, и вот уже я ощущаю странную субстанцию внутри себя.

Потом марево начинает исчезать. Я слышу крики. Стоны. Причитания ругань. Только не могу разобрать слов. Ощущение, что я парю не пропадает.

С трудом разлепляю один глаз, и мгновенно попадают в капкан сапфирового сияния. Ди Торрес несет меня на руках, и неотрывно смотрит на меня.

Он залит кровью, и мы покидаем ворота ненавистного особняка. Я тоже пропитана его кровью. Состояние – словно я накануне хорошенько перебрала, и теперь меня настигло дикое похмелье. Даже во рту – пустыня.

– Итан мертв… – морщусь от воспоминаний.

– Жаль, – раздается голос Кэрол. Только сейчас замечаю, что она идет рядом. – Не заслужил он быстрой смерти. Но лучше так, чем бы эта падаль дальше ползала по земле.

Кошусь в ее сторону. Она тоже вся перепачкана кровью. Волчцу это заботит меньше всего.

Они укладывают меня в машину. Ди Торрес садится рядом. Его сестра занимает место за рулем.

Волк перебирает мои волосы. Наклоняется и смотрит так проникновенно, словно душу сканирует. Пробирается в самые дальние уголки подсознания.

– Сейчас приедем домой, станет легче, – проводит пальцами по моему лицу. Едва касаясь, очень нежно, и от этого толпы мурашек пробегают по коже.

– Нас отпустили?

– Пока, да. Старейшины будут разбираться. Хоть Дуайт и хотел немедленной расправы, – бросает Кэрол, вдавливая педаль газа.

– И чем это обернется? Какой исход? – слова даются мне с трудом. Но и молчать не получается, хочется хоть что-то прояснить.

Смотрю на Ди Торреса, кровь не перестает сочиться из глубоких рваных ран. И при этом он не обращает внимания на повреждения, вонзил темно-синие глаза в душу, поймал в капкан, и не желает выпускать.

– Разберусь, – дыхание опаляет мои губы. Отчаянное желание ощутить вкус его поцелуя вспыхивает, как молния.

Собственные греховные мысли вводят в ступор. Как я могу думать о подобном в луже крови?

– Я свободна от метки, Итана? – надо переключить мысли. Прогнать странное наваждение.

– Ты теперь вдова, – ухмыляется.

– Мои поздравления, – раздается с водительского места довольный голос Кэрол.

Еще одно кощунство. Но мне и правда легче воспринимать себя вдовой, чем женой подобного садиста.

Я должна ужаснуться от кровавого убийства. Но этого не происходит. Я вспоминаю темный подвал и мучения Кэрол. Ее страх, ужас, боль, истерзанную душу. Нет, мне ни капельки не жаль это ничтожество.

Еще один очевидный факт – волки меня меняют. И эти изменения мне не нравятся.

– Почему я упала в обморок? – в голове каша, задаю сумбурно вопросы, все, что приходит на ум.

– Энергия Итана посредством метки перешла в тебя, – холодный, спокойный голос. Он сказал это так буднично, словно ничего не произошло.

А меня заполняет чувство гадливости. Кричу, хочу вырваться. Слезы льют градом.

– Заберите это из меня. Вырежьте! Выкиньте!

Ди Торрес укачивает меня на руках. Гладит по голове. Успокаивает. Только ничего не помогает. Бьюсь в истерике и не верю, что часть это существа поселилась во мне.

– Это не Итан, ты чего, Мишель, – Кэрол останавливает машину. Перелезает через переднее сиденье к нам. Берет меня за лицо. – Угомонись. Это только энергия, в ней нет зла или добра. Все зависит от тебя, в какое русло ты ее направишь.

Я уже ничего не воспринимаю. Не могу мыслить. Во мне живет только чувство омерзения. Все накопившееся напряжение, переживания, выливаются сейчас с потоком слез. А после я все же попадаю в капкан сапфирового взгляда, там ледяные волны бьются о скалы, шум прибоя убаюкивает. И я засыпаю, словно погружаюсь на самое дно ледяного океана. И только там нахожу успокоение.

Глава 21

– Кэрол, я же сказал тебе оставаться дома, – сквозь туман пробивается голос Ди Торреса.

– Это было выше моих сил! И да, Артас, я ни о чем не сожалею, кроме того, что тебе сильно досталось. Пусть это повлекло проблемы, но мы справимся.

Слова волчицы, вытаскивают из пучины забытья. Не хочется вспоминать события прошедших дней, пусть лучше беспамятство. Но мне никуда не убежать ни от мыслей, ни от Ди Торесса. И я даже не знаю, что теперь ожидать от волка. Мести? Расправы? Я выбрала его, но скорее от безысходности. И теперь я в его лапах. Опять…

– Я мог сам разобраться. А ты нарушила правила, дала врагам козыри.

– Надо вызвать лекаря. Нож был отравлен. У тебя нагноение, – волчица встревожена.

– Мишель, можешь открыть глаза. Мы знаем, что ты не спишь, – Ди Торрес подходит ко мне, нутром ощущаю его приближение.

– Не хочу, – бормочу, переворачиваясь на другой бок.

– Вам надо поговорить. Я пойду. И Артас, прошу тебя, прекрати упрямиться. Надо нейтрализовать яд, – слышу хлопок двери.

Вопреки моему желанию не открывать глаза и не поворачиваться в его сторону, резко сажусь на постели. Неведомая сила манит меня посмотреть в его глаза. Какая-то дикая неподконтрольная мне потребность.

Волк стоит посреди комнаты. Мы в том же номере, из которого я не так давно сбежала.

Он в черных джинсах, расстегнутых на поясе с голым торсом. Скольжу взглядом по телу, по рельефным мышцам, по коже, что все еще испещрена ранами. Ничего не перебинтовано. Только на шею наложена повязка, которая пропиталась кровью с примесью чего-то зеленоватого. Волк непривычно бледный, скулы выделяются сильнее. Ловлю его взгляд, как наркоман в поисках долгожданной дозы. Желание хоть на долю секунды утонуть в темно-синем мареве пересиливает все. Это дикость какая-то, которой я не могу сопротивляться.

– Откуда взялся яд? – облизываю пересохшие губы.

Тут же краснею, вспоминая свой поступок. Он безошибочно улавливает мою реакцию.

– Итан не все тебе передал, себе тоже немного оставил.

– Хм… если Кэрол ушла, значит, твоей жизни ничего не угрожает?

– А тебе бы какой исход больше понравился? – усмехается, выгибает идеальную черную бровь. Ну что за порочные губы! Ощущаю покалывание, жжение в области рта, так хочется дотронуться до них своими губами. Снова это наваждение.

– Можешь мне не верить, – комкаю в руках одеяло, – Но я никогда не желала тебе смерти. Забрать жизнь – это неправильно. Думала, что подсыпаю тебе снотворное. И мне жаль… действительно жаль… – говорю скомкано, рвано. Очень сложно подобрать слова.

– Я знаю, Мишель, – голос очень тихий, и в нем нет привычных холодных ноток. Волк в принципе, какой-то другой, не такой, каким я привыкла его видеть. Только вот что изменилось, не могу понять. Возможно, это просто действие яда.

– Знаешь? И не будешь мстить мне за побег? – хмурю брови. – Я же снова в твоей власти, – последнюю фразу произношу всхлипывая. Я слишком эмоционально истощена. Еще и эта энергия Итана, как мне с ней жить?

– Нет. Ты сделала свой выбор, – голос уставший. Такое ощущение, что ему тяжело стоять на ногах, но он не садится.

– Тебе ведь плохо, приляг, или как говорила твоя сестра, вызови врача, – мне очень хочется узнать ответы на вопросы, но волк такой бледный. Пусть вначале поправится. – Как ты вообще выжил, если Итан говорил, что яд очень сильный?

– Лекарь мне не нужен. Несколько часов и организм справится. Имея на руках яд, я подготовился заранее, ожидая подобных атак, и для меня подготовили противоядие, – открывает бутылку с минеральной водой и жадно делает несколько глотков.

А до меня медленно доходит смысл сказанного. Подползаю на кровати к волку.

– Ты… ты хочешь сказать, что изначально знал о побеге? – мелкая дрожь пробегает по телу.

– Да, – коротко, сокрушительно, в цель.

– И ты… подменил яд, разыграл спектакль и позволил мне уйти? – мой голос уже звенит от ярости, хоть я и говорю очень тихо.

– Верно.

– Мразь! Тварь! – вскакиваю и залепляю ему пощечину, потом еще одну и еще. И сейчас меня меньше всего волнуют его ранения. – Ты знал, какая Итан падаль. Все знал! И позволил мне оказаться там! – пинаю его ногой в колено. Волк стоит, не двигается, как холодная и неприступная статуя.

– А ты бы поверила? Или бы решила, что я очерняю твоего милого и хорошего жениха?

– Скотина! Ты даже не попробовал мне объяснить! Ты ничего не сказал, и просто отправил меня в руки к существу, кайфующему от боли! И это после того, что он сделал с твоей сестрой! – снова пощечина. Гнев застилает мои глаза. Меня не остановить. – Есть у тебя внутри хоть что-то кроме бесчувственного куска льда! – бью кулаками в его каменную грудь. Слезы льются непрерывно, ярость, бурлит в венах, – Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!

Продолжаю его колотить. Выплескиваю все, что накопилось за последнее время. Что-то надорвалось во мне и сейчас выходит наружу с болью, истерикой, гневом.

Внезапно понимаю, что не могу двигаться. Я зажата в тиски, одна рука оборотня покоится на моем затылке, вторая обвивает талию. Он с силой вжимает меня в себя, слегка тянет за волосы, заставляет запрокинуть голову.

– Ненавидишь, – прямо мне в губы, морозным, колючим холодом.

– Только не… – договорить не успеваю, он крадет застрявшие в горле слова. Забирает мой воздух, сминает губы.

Бью кулаком по его спине, ярость бушует внутри и разбивается о прохладу его кожи. И вот я уже обнимаю широкую спину, вгоняю ногти под кожу. Хочу кричать, но все звуки безмолвным бушующим потоком текут к нему в горло.

Прохладные полные губы терзают мой рот. Жадно, ненасытно. Волк порабощает. Хочу закрыть глаза и не могу оторваться от сапфировой бездны. Глаза в глаза, губы в губы. Его язык проталкивается внутрь, безжалостно завоевывает территорию. Он не щадит меня, пьет, исследует, водит по тонкому лезвию. А дальше все… пропасть, полет в никуда, на самую глубину, окрашенную темно-синим пороком.

Моя тонкая сорочка не спасает, я настолько плотно прижата к нему, что ощущаю кожу, биение сердца, рельеф тела, внушительный бугор под расстегнутыми джинсами. На мою ярость проливается обжигающий холод, он затапливает бушующий гнев, и поднимает из недр души совсем иное чувство. Распаляет что-то дикое, первобытное, стирает границы. Оборотень завладевает мной, понимаю это отголосками здравого сознания. И не могу ему помешать… Нет сил сопротивляться. Он холод, он обжигающее арктическое пламя, и я вбираю этот лед, ныряю в мир фантастических ощущений. Теряю связь с реальностью. Я там, где есть только его язык, блуждающий во мне, и как на привязи следую за новыми эмоциями.

Холод распаляет мой жар, пробуждает силу желания. Между ногами искры, боль, влага. Сжимаю их, пытаюсь заглушить ощущения и одновременно хочу перешагнуть черту. ДиТоррес гладит меня по спине, отправляет икры блаженства под кожу, а его губы без устали терзают мой рот. И мне все мало, чем дольше длится поцелуй, тем ненасытней я становлюсь.

Наши тела пронзают разряды. Что-то искрится. Энергия холода и жара, смешивается, метка дает о себе знать, обвивая нас своим узором. Его яд… вместе с наслаждением приходит и боль, отрава жжет внутри, терзает его. И я невольно тянусь к этой боли, хочу ее забрать, уничтожить. Снова на смену этим ощущениям, я задыхаюсь от запаха оборотня, от близости тела, пропитываюсь кровью, что сочится из его ран, и уже сама прижимаюсь сильнее. Боль и дикое притяжение сливаются в одну адскую симфонию.

Удар тока. Искрит так, что плавится кожа. Нас отбрасывает в разные стороны друг от друга. Грудная клетка ходит ходуном. Я все еще где-то там, в плену синего пламени. Ди Торрес лежит на полу. Без движений.

Подползаю к нему. Голова кругом. Встать не на ноги не получается.

– Ты как? – шепчу истерзанными губами. И осознаю, что я подсела на что-то запретное. Мне очень не хватает его порабощающего языка. Мне плохо без его прохлады.

Он лежит неподвижно. Провожу рукой по лицу, колючей щетине, пальцы приятно покалывает, невольно закрываю глаза, на секунду отдаюсь на волю завораживающим ощущениям. Дальше не могу остановиться, блуждаю по черным изогнутым ресницам, по прямому носу, по губам. Какие же он у него волшебные, мягкие, упругие гладкие, немного припухшие от поцелуя.

Я не отдаю себе отчет в своих действиях. Где-то отдалено понимаю – это неправильно. Но когда мы ступаем на скользкую тропинку греха, доводы рассудка действуют слабо. Исследую его грудь. Там, где едва слышно бьется сердце. Кладу ладонь и замираю. Ощущаю ледники, безысходность, утрату, все это там, внутри его сердца. Пустота, холодная, мертвая, и мне хочется вдохнуть туда жизнь. Это порыв неподконтрольный разуму, странное чувство, что только я могу заполнить пустоту, победить лед. Глупо. Странно. Но я не могу противостоять силе притяжения. Не понимаю, почему он лежит без движения. Что с ним случилось? Я блуждаю внутри его сердца. Мне дико холодно, боль, тут она материальна, тут ее царство. Она не рада мне. Боль прогоняет, меня. Я мешаю ей править в царстве мрака, пустоты и могильного холода. Но я не могу уйти, виски пульсируют, тело замерзает, руки, ноги немеют. Тут нет воздуха. Нет жизни. Но я продолжаю упорно двигаться вперед.

Это кошмар, но невероятно затягивающий. Ты понимаешь – дальше капкан, ловушка, но упорно продолжаешь идти. И когда я уже практически добралась, к чему-то черному, ледяному, пугающему, оборотень, резко поднимается и подминает меня под себя. Лежу под ним, наши пальцы переплетены, темно-синие глаза смотрят на меня с удивлением, и едва уловимой тревогой.

– Спасибо, – трется носом о мой нос. И это одно слово, одно короткое слово звучит настолько мягко, что пол подо мной кажется пуховым покрывалом.

Глава 22

Нельзя так долго смотреть в его глаза. Это взгляд, которой сгибает волю, подчиняет, вытаскивает душу наружу, заставляет биться в дикой агонии, стремиться к неизвестности. Там погибель. Там нет воздуха, и лишь непроглядный холод. И я не могу без арктического льда, меня тянет с такой сокрушительной силой, словно я мчусь по крутому склону вниз, и любые попытки затормозить, заведомо обречены на провал.

– За что? – не узнаю свой голос, он похож на надсадный стон похоти.

Проводит губами по моей щеке, скуле, спускается к шее, слегка прикусывает кожу. Дрожу, схожу с ума, сжимаю пальцы, чтобы сильнее сплести наши руки. Хочется еще больше близости, чтобы остудил тот странный горячий шар между ног, что ноет все с большей силой.

– За надежду, – берет в рот мою нижнюю губу, ласкает ее так исступленно, что я начинаю извиваться. Разряды удовольствия бегут по оголенным нервам, разжигают огонь внутри еще сильнее.

Я не понимаю смысл сказанного. Я в принципе, ничего не способна понять, я жажду раствориться в блаженном сапфировом океане. Его сердце стучит так близко, рвано, бешено, в такт моему.

Выгибаю спину и бессознательно трусь затвердевшими сосками о его грудь. Ткань сорочки раздражает возбужденную кожу, сейчас она ощущается как преграда. До боли хочу прижаться к его телу. Целовать. Исследовать.

Откуда эти порочные мысли. Непреодолимая жажда. Словно погибающий в пустыне тянусь к оазису с прохладной водой. К райскому наслаждению, что даруют его губы. Охваченная желанием могу добровольно шагнуть в ад, лишь бы получить блаженный нектар, что дают его губы.

Волк высвобождает правую руку, мои пальцы судорожно сжимаются, словно этот контакт, держал меня на поверхности. Медленно ведет по ткани сорочки, слишком медленно, мучительно, невыносимо, до безумия приятно. Проводит по соскам, лишь слегка задевая их. С моих губ срывается возглас недовольства. Он распаляет пламя, подбрасывает дров, но сдерживает огонь в лишь ему ведомых рамках.

Его рука скользит мне между ног. И я бесстыдно раздвигаю их шире. Тянусь навстречу к пальцам дарующим нечто неземное. Он скользит легко, исследует мою плоть, а губы волка нещадно терзают мой рот, жадно пьют мои надсадные стоны. Язык не знает пощады, безжалостно заполняет меня, а пальцы, они все настойчивей, то входят внутрь, вызывая бешеную пульсацию, то выныривают, поднимаясь вверх к невероятно чувствительной точке.

Его лед сейчас жарче любого огня, он покоряет меня, уносит вниз и сразу вверх, проносит по всем кругам сладострастных пыток. Сумасшествие, в которое невозможно поверить, нереально отказаться. Нескончаемое безумство, что даруют его пальцы, язык, прохладное тело. Острая вспышка чего-то запредельного, и я бьюсь в агонии, охваченная дикими судорогами. Так хорошо мне еще никогда не было. Слезы льются из глаз, я впиваюсь рукой в его спину, царапаю до крови. Обвиваю ногами, кусаю губы. Искры удовольствия расползаются по всему телу, распахиваю глаза и падаю в сапфировую бездну, где прохлада и пламя кружат меня в диком водовороте новых ощущений. Где смесь эмоций, порождает нечто новое, где размывается грань между раем и адом. Есть только этот безумный миг.

– Все еще ненавидишь меня? – шепот, словно легкий ветер после урагана.

– Нет, – зарываюсь рукой в жесткие волосы, – Ненависти нет…

Я все еще лежу на пушистых облаках. И пусть это всего лишь пол в гостиничном номере, это не имеет никакого значения. Волк поднимает меня и укладывает на постель. Убирает с лица пряди, собирает губами мои слезы. И смотрит так проникновенно, словно глаза минуют тело, и устремляются к душе, там, где царит полный хаос и неразбериха.

– Что дальше? – я сама не знаю, какой ответ хочу услышать, и о чем конкретно спрашиваю.

– Сегодня отдыхаем, а завтра отправимся за положительными впечатлениями, – ложится рядом со мной, притягивает меня к себе. Я не протестую, мне так хорошо в кольце его рук.

– Куда?

– Туда, где рассыпаются все тревоги, – зарывается носом мне в волосы.

Я слушаю его дыхание, и в голове лишь спокойная безмятежность. Мне впервые в жизни так хорошо.

Только я еще не знаю, что если ад дарует наслаждение, то очень скоро он потребует плату в десятикратном размере.

***

Наверное, за всю свою не такую уж и долгую жизнь я так сладко никогда не спала. Тревоги, вопросы, все отступило, затаилось, когда я окунулась в прохладу Ди Торреса. Проснулась, лежа у него на плече, а его рука покоится у меня на талии. Не шевелюсь, вдыхаю его аромат, разум еще не прояснился после вчерашнего. Это как сон, наваждение, которое не могу объяснить.

Я словно пьяная, и никак не хочу скинуть дурман. Да, что и говорить, пошевелиться боюсь. Меня пугает реальность и что она может принести. Не понимаю, что происходит с волком. Откуда такие перемены? Удивляет и моя реакция. И к чему это все приведет?

Что-то внутри подсказывает – это новый виток в наших непонятных отношениях. Только разобраться, по какой дороге иду, что ожидаю, мне сложно. Или… я просто боюсь думать и предполагать. Даже в мыслях произнести, то,  что пугает и притягивает одновременно.

Приподнимаю голову и натыкаюсь на взгляд сапфировых глаз.

– Доброе утро, – рука волка скользит по позвоночнику, мгновенно зажигая во мне пламя.

– Ты не спишь… – бормочу смущенно. Я впервые в жизни провела ночь в постели с мужчиной. И это непросто мужчина, до вчерашнего дня я была уверена – это враг. А теперь кто?

– Смотрел, как ты спишь, – от этого тихого голоса, проникновенных ноток, мои щеки пылают. Уверена, я сейчас похожа на спелый помидор.

– Как ты себя чувствуешь? Яд же еще в тебе, – поднимаюсь с постели. Слишком близко, слишком чувственно. Что происходит?

– Ты вчера помогла мне исцелиться. Спасибо, – он продолжает лежать, не сводит с меня темно-синих омутов.

– Как?

– Энергия, умноженная на страсть, – порочно выгибает губы, а в его глазах я вижу кадры прошлого вечера. Как извивалась, стонала, целовала. Я же вчера готова была его принять… полностью… Странно, что волк этим не воспользовался.

И тут в ворох моих греховных мыслей проливается ложка дегтя.

– Итан… – морщу нос. – Его энергия помогла исцелиться.

– Мишель, это твоя сила. И не стоит упоминать имя того, кто прекратил свое существование. Только от тебя зависит, куда ты ее направишь.

– Я не чувствую никакой силы, – пожимаю плечами. – И не хочу.

Оборотень встает. Подходи ко мне, берет за подбородок, долго смотрит в глаза.

– Ты гораздо сильнее его. И скоро все поймешь, – легкий поцелуй в губы. – У меня для тебя послание, – тут же меняется в лице, легкая улыбка отражается даже в глазах.

– Какое? От кого? – хмурюсь. За последнее время я нахожусь в постоянном ожидании удара.

Ди Торрес берет с тумбочки мобильный, что-то включает и протягивает мне.

Подношу руку ко рту, лишь бы не завопить во весь голос. Вглядываюсь в экран. Вот за такие мгновения можно многое отдать, когда понимаешь – все не зря. Совсем не зря.

Николас лежит в больнице, улыбается, рядом мама, медсестра, врач. Он бледный, но явно доволен.

– Мишель, они говорят я скоро смогу ходить! Все прошло успешно! – мама вытирает платочком глаза, натруженные руки подрагивают. Она с любовью гладит белобрысую голову брата. – Мы очень тебя любим и скучаем.

– Он будет ходить, – шепчу вмиг онемевшими губами.

– Врачи дают очень хорошие прогнозы. Не переживай, парень под постоянной охраной, к нему никто не доберется. И скоро ты сама сможешь его навестить, – Ди Торрес стоит рядом, и мне так хорошо сейчас.

– Когда? – отрываюсь от мобильного. Перед глазами все расплывается, слезы счастья льются из глаз.

– После совета старейшин, – в голосе появляются ледяные нотки.

– А что там будет… на этом совете? Я слабо представляю что ожидать… – в душу закрадывается непонятная тревога.

– Не стоит об этом думать сейчас, – проводит рукой по моим волосам, подносит локон к лицу, вдыхает запах. – Собирайся, нас ждут, – и слишком поспешно скрывается во второй комнате.

Что-то явно происходит. И я пока совсем не понимаю что. Брожу как в тумане, и пока туман слишком ласковый, а я устала от переживаний, потому позволяю себе забыться в новых ощущениях. Хотя бы на короткое время.

Мы принимаем душ и завтракаем. Все происходит в довольно непринужденной обстановке, хоть в воздухе и витает недосказанность.

Далее Ди Торрес просит меня надеть удобную одежду, и даже тон его голоса больше не походит на приказ. И мне совсем не хочется перечить.

Мы садимся в машину. Водитель везет нас в неизвестном направлении. Наши руки переплетены, моя голова покоится на плече у волка. Когда я успела ее туда положить? И вместо того, чтобы убрать голову, глупо улыбаюсь.

Автомобиль останавливается около лесной дороги. Мы идем, все так же держась за руки, пока не выходим к поляне. Такого я точно не ожидала увидеть.

– Что ты задумал? Зачем это здесь? – удивленно смотрю на волка.