Текст книги "История России. С древнейших времен до наших дней"

Таким образом, Петр был очень контрастным человеком, в котором всегда словно боролись две разные натуры. Именно поэтому до сих пор в литературе такой противоречивостью отличаются оценки его самого и его деятельности.

Проводя реформы в этой области, Петр почти не создавал ничего нового. Приглашение иностранных мастеров в Россию, посылка своих людей для обучения за границу, школы по западному образцу, книгоиздательство, переводная и оригинальная западная литература, театр – все это уже так или иначе существовало в России в предшествующее время. Пытаясь создать слой приверженцев европейских идей, Петр начал направлять в командировки на Запад большое количество дворянской молодежи, которая ехать не хотела и относилась к подобным командировкам за границу как к ссылке на каторгу (тем более что государство почти не давало на эти путешествия денег, и «командированный» должен был ехать за свой счет). Петр снабжал «посланников» предписанием – вывезти из-за границы по два мастера и по возвращении обучить одного русского солдата своей специальности. «Когда возвращаться будут к Москве, должен всякой по два человека искусных мастеров морского дела привести с собою до Москвы на своих проторях [расходах], а те протори, как приедут, будут им заплачены; да сверх того, из солдат даны будут для того де ученья по одному человеку; а кто солдата взять не похочет… знакомца или человека своего выучить тому же…»

Преимущественной целью командировок было ознакомление с навигационным делом (Петр считал это первоочередной задачей), поэтому и местом командировок были в основном приморские страны и города. После обучения необходимо было знать «чертежи или карты, компасы и протчие признаки морские; владеть судном как в бою, так и в простом шествии, и знать все снасти или инструменты, к тому принадлежащие: паруса, веревки, а на галерах весла и протчая… знать, как делать те суды, на которых они искушение свое приемлют…». Другие получали задания научиться механике, инженерному делу и артиллерии; боцманству; медицине; изучить медное, столярное и судовое ремесло; обучиться специально тому или иному языку для посольских надобностей или познакомиться с техникой административных учреждений того или иного государства. Однако, помимо того что дворянская молодежь, отправляемая за рубеж, приобретала технические навыки, она, живя подолгу в других странах, в любом случае приобщалась к западной культуре, усваивала западный образ жизни и становилась по возвращении тем фундаментом, на котором строились «прозападные» реформы Петра.

Следующим важным делом была организация школ. В 1701 году в Москве возникают навигацкая и подготовительная к ней математическая школы, Славяно-греко-латинская академия, при Посольском приказе – курсы иностранных языков. В 1707 году при Московском военном госпитале открывается медицинская школа под руководством доктора Бидлоо; в 1712 году – инженерная и артиллерийская школы. В 1715 году учреждается, или, лучше сказать, переводится из Москвы в Петербург, Морская академия, там же устраиваются затем инженерная и артиллерийская школы. Вместо них в Москве остаются подготовительные элементарные классы с математической программой, и лучшие ученики этих школ отсылаются в петербургские высшие школы для специальной подготовки.

Организация школ оказалась делом очень нелегким. Самой большой проблемой стал подбор преподавателей и организаторов учебной стороны дела. Найти преподавателей из русских в первые годы было почти невозможно, поэтому педагогический персонал вышеназванных школ вербовался главным образом из иностранцев либо Немецкой слободы, либо пленных, а чаще всего за границей. Подобранный таким образом персонал был из рук вон плох. Горстка настоящих специалистов оказалась разбавленной огромным количеством авантюристов и самозванцев, выдававших себя за знатоков наук. Так, директор Морской академии Илер за короткий срок довел ее до катастрофического состояния «Деньги, которые ему отпущены в большом числе, – записано было в документах комиссии, проверявшей его деятельность, – все равно что в окно выкинуты. Регламенты, им поданные, не были его практики, а переписаны с печатных правил французской морской академии, а он выдал их за свои… Он, С. Илер, во время годового своего пребывания в академии ни одного кадета в дальнейшую науку не произвел и успехов в самой меньшей науке свидетельствовать не может, не только не превосходит профессоров, но и навигаторской науки не знает».

Неудивительно, что дело образования в школах шло с большим трудом, особенно в первые годы. Безграмотность преподавателей накладывалась на ужасный язык преподавания и немыслимую терминологию, которая делала учение неинтересным, непонятным и совершенно невыносимым. Вот, например, определение географии: «Геаграфия есть математическое смещенное, изъясняет фигура или корпус и фикции, свойство земноводного корпуса, купно с феноменами, со явлениями небесных светил». Можно ли понять, что такое арифметика, из следующего определения: «Арифметика или числительница есть художество честное и независтное, всем удобопонятное, многополезнейшее и многохвальнейшее, отъ древних и от новейших в разные времена явившихся философов, изобретенная и изложенная». Неудивительно, что головы учеников не выносили этой мудрости, и они бежали из школ с риском подвергнуться наказанию розгами.

Петр принял решение о заведении в Москве первой в России газеты. 17 декабря 1702 года царь указал: «По ведомости о воинских и о всяких делах, которые надлежат для объявления московского и окрестных государств людям, печатать куранты…» В 1703 году вышел первый номер газеты, прошедший через редакцию и корректуру самого Петра, под сложным названием: «Ведомости о военных и иных делах достойных знания и памяти, случившихся в московском государстве и в иных окрестных странах». «Ведомости» выходили нерегулярно – обычно на второй или третий день по поступлении заграничной почты – и популярности не имели. И тогда царь стал приучать население Москвы к чтению газет очень своеобразным способом – рядом с Красной площадью была открыта «австерия» (ресторан), в котором кормили бесплатно, но только после того, как посетитель под надзором солдата прочитывал всю газету от начала и до конца.

Петр также активно внедрял в России западные обычаи. Это началось сразу после возвращения царя из Великого посольства за границу – 26 августа 1698 года, то есть прямо на следующий день после прибытия. Выйдя к приветствовавшим его боярам, царь достал ножницы и начал отрезать у них бороды (сам царь бороды не носил, а имел только усы). Эту процедуру он повторял несколько раз. Вскоре вышел и указ, запрещавший всему населению России, кроме священников, монахов и крестьян, ношение бороды. Желающий же оставить ее должен был уплатить деньги, после чего выдавался специальный «бородовой» знак с надписью «с бороды пошлина взята». Размер пошлины был от 30 до 100 рублей в год в зависимости от социального положения человека. Крестьяне платили за бороду пошлину в две деньги только при въезде в город и выезде из него. Некоторым приближенным царя, как, например, Тихону Стрешневу, борода была оставлена как знак особой царской милости.

Для дворян по приказу Петра было введено ношение европейской одежды. 12 февраля 1699 года состоялось шуточное освящение дворца в Лефортове. Многие гости прибыли на пир в традиционной русской одежде: сорочках с вышитым воротником, шелковых зипунах яркого цвета, поверх которых были надеты кафтаны с длинными рукавами, стянутыми у запястья зарукавьями, ферязях и шубах. В разгар пира разыгралась сцена, подобная вышеописанной. Петр взял ножницы и стал укорачивать длинные рукава одежды, приговаривая: «Это – помеха, везде надо ждать какого-нибудь приключения, то разобьешь стекло, то по небрежности попадешь в похлебку; и из этого можешь сшить себе сапоги». Несколько месяцев спустя москвичи читали прибитые на воротах Кремля, Китай-города и в других людных местах листы с новым указом: «На Москве и в городах носить платья: венгерские кафтаны верхние длиною по подвязку, а исподние короче верхних, тем же подобием…» Указ означал, что эпоха старой русской национальной одежды уходит в прошлое.

Указ Петра I о перемене одежды относился не ко всему населению России, а только к высшим слоям горожан. Отныне их обычной одеждой становились короткие (чуть ниже колен) штаны, чулки и башмаки (на высоких каблуках или с высокими ботфортами) при широком и коротком, выше колен, камзоле. На голове необходимо было носить пышный парик-кудри (с середины XVIII столетия он стал гладко зачесанным, с косой и буклями) и шляпу с плюмажем. Однако зимой в таком костюме ходить было из-за морозов почти невозможно, и его сочетали с обычной меховой шубой старого образца. Однако в дальнейшем и верхняя одежда приобрела западноевропейский покрой.

Еще сильнее изменился женский костюм. Отныне женщины должны были носить пышные декольтированные платья, на голове – высокий пудреный парик и открытую обувь на очень высоких каблуках. Иногда высокий парик в сочетании с высокими каблуками делал женщину на полголовы выше любого мужчины, что смотрелось неестественно и комично.

После некоторого неудовольствия господствующие сословия все-таки восприняли новую одежду, привыкли к ней и даже с большим старанием стремились следовать последней западноевропейской моде в течение всего XVIII и XIX столетий. Законодателем мод десятками лет оставался Париж. Однако зачастую при всем стремлении дворянства следовать парижской моде они все же отставали от нее, иногда довольно значительно, чаще всего из-за недостатка средств, и в целом одевались по моде «вчерашнего дня».

Что же касается средних и низших городских сословий – значительной части купечества и всего мещанства, то они, как правило, продолжали одеваться по-старому. Однако нередко бывало и так, что в семье муж строго следовал в одежде русскому укладу, а жена одевалась в иностранное платье по последней моде.

Для многих людей, особенно высших сословий, сознание того, что им придется носить чуждое «заморское» платье, было совершенно невыносимо. Ведь до этого времени костюм на Руси был наиболее точным и ярким знаком сословия. В обществе того времени боярин в горлатной шапке и крестьянский сын в армяке не могли обладать равной властью. Ведь именно костюм каждой своей деталью указывал на глубокую пропасть между ними, разницу в их сословном и имущественном положении. Лишиться привычных атрибутов власти особенно боялось боярство, издревле гордившееся роскошью шуб, длиной бород, золотыми кружевами и драгоценными украшениями. Долгополые одежды также были знаком зрелого возраста и степенства. Открытые ноги у мужчины свидетельствовали о том, что он еще не достиг брачного возраста, а по новому указу нужно было носить чулки и башмаки. Дородство достигалось не только обильными многочасовыми трапезами, но и просторной многослойной одеждой, подпоясанной ниже талии, чтобы подчеркнуть толщину. По указу же требовалось носить платье, скроенное точно по фигуре. Однако, зная крутой нрав царя, скрепя сердце пришлось подчиниться. В насмешку над старинным фасоном русской одежды Петр устраивал уличные маскарады, в которых все, начиная с самого именитого лица и до простого смертного, были одеты в старые русские одежды – длинные шубы, летники, телогреи.

Еще одной заботой Петра стало устройство театра. В 1702 году в Россию за большие деньги была приглашена странствующая немецкая труппа актеров под управлением некоего Куншта, актера и драматурга, и вскоре на Красной площади выросло большое деревянное здание для «охотных смотрельщиков» – «комедиальная хоромина», или «комедиальный анбар», где два раза в неделю давались представления. Переводчики Посольского приказа переводили на русский язык западные пьесы. Спектакли давались бесплатно и продолжались много часов. Можно было войти и выйти из театра в любой момент. Зрители во время действия ели, пили, смеялись и разговаривали. Стремясь любыми средствами привлечь внимание московского общества к театру, Петр даже издал указ: «В те назначенные дни городовые ворота в Кремле, в Китае и в Белом городе в ночное время до 1-го часа будут не заперты, и с приезжих всякого чина людей, с русских и иноземцев, проездная указная пошлина брана не будет, чтоб смотрящие того действия ездили в комедию охотно». Верный правилу не просто пользоваться иноземными мастерами, но и внедрять в России их мастерство, Петр обязал Куншта обучать русских «комедиантским наукам с добрым радением и со всяким откровением», для чего обязанные учиться актерскому мастерству подьячие из разных приказов должны были ходить в Немецкую слободу, где жил Куншт.

С 1708 года по указу Петра книги светского содержания стали печатать новым, гражданским шрифтом, близким по начертанию букв к латинскому, в то время как старый славяно-русский церковный шрифт имел сходство с греческим. Сохранилась азбука с правкой самого Петра, где он собственноручно вычеркивал буквы, казавшиеся ему устаревшими, а в конце приписал: «Сими литерами печатать исторические и мануфактурные книги». Первой напечатанной новым шрифтом книгой вышла «Геометрий, славенски землемерие». Этот шрифт, введенный при Петре, с небольшими изменениями сохранился и до нашего времени.

До начала XVIII века в Москве, как и во всей России, о балах никто и не слышал. Лишь в эпоху петровских преобразований было постановлено устраивать «ассамблеи» (так сначала назывались балы), присутствие женщин на которых считалось обязательным. Был даже издан специальный указ: «Ассамблея – слово французское, которое на русском языке одним словом выразить невозможно, обстоятельно сказать, вольное в котором доме собрание или съезд делается, не только для забавы, но и для дела; ибо тут может друг друга видеть и о всякой нужде переговорить, также слышать, что где делается, при том же и забава… Определяется, каким чинам на оные ассамблеи ходить, а именно: с высших чинов до обер-офицеров и дворян, также знатным купцам и начальным мастеровым людям, тоже знатным приказным; тоже разумеется и о женском поле, их жен и дочерей».

Поскольку собираться на ассамблеи следовало по приказу, высшее общество относилось к ним как к официальной церемонии. Поэтому ни о каком веселье и развлечениях на ассамблеях не могло быть и речи. Дамы, нередко приводимые на ассамблею чуть ли не силой, поскольку на Руси женщины и мужчины никогда не веселились вместе, чувствовали себя скованно и стремились не к веселью, а к соблюдению приличий. Ассамблея обычно заканчивалась попойкой, в которой женщины также должны были принимать участие. Не случайно было принято во время ассамблей устилать полы толстым слоем соломы – чтобы гости не испортили паркеты, когда их тошнит.

В 1717 году была издана по распоряжению или с разрешения Петра переводная книжка «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению». Изданием книги Петр стремился обучить дворянство правилам поведения в обществе и среди ближних, чтобы иметь успех при дворе и в свете. По тем указаниям, которые содержатся в этой книге, можно лишь представить себе, каковы были подлинные манеры дворян и их детей:

«Когда прилучится тебе с другими за столом сидеть, то содержи себя в порядке по сему правилу:

Во-первых обрежь свои ногти да не явится яко бы оные бархатом обшиты. Умой руки и сиди благочинно, сиди прямо и не хватай первый блюдо, не жри как свинья, и не дуй в ушное [похлебку] чтоб везде брызгало. Не сопи егда яси [ешь], первой не пий, будь воздержен, и бегай пиянства… в блюде будь последний. Когда часто тебе предложат, то возьми часть из того, прочее отдай другому, и возблагодари ему… Ногами везде не мотай. Когда тебе пить не утирай губ рукою, но полотенцом и не пий пока еще пищи не проглотил. Не облизывай перстов и не грызи костей, но обрежь ножом. Зубов ножом не чисти, но зубочисткою и одною рукою прикрой рот, когда зубы чистишь. Хлеба приложа к грудям не режь. Ешь что перед тобою лежит, а инде [в другом месте] не хватай. Ежели перед кого положить хощешь, не примай перстами, как некоторые народы ныне обыкли. Над ествою не чавкай, как свиния, и головы не чеши, не проглотя куска не говори, ибо так делают крестьяне. Часто чихать, сморкать и кашлять не пригожо. Не замарай скатерти и не облизывай перстов, около своей тарелки не делай забора из костей, корок хлеба и протчаго. Когда престанешь ясти возблагодари Бога, умой руки и лице и выполощи рот.

…Никто честновоспитанный возгреи [сопли] в нос не втягает, подобно как бы часы кто заводил, а потом гнусным образом оные вниз не глотает, но учтиво… пристойным способом испражняет и вывергает… Рыгать, кашлять, и подобные такие грубые действия в лицо другого не чини… но всегда либо рукою закрой, или отвороти рот на сторону, или скатертью, или полотенцем прикрой, чтобы никого не коснутца… Еще же зело непристойно когда кто платком или перстом в носу чистит, яко бы мазь какую мазал, а особливо при других честных людех».

Эпоха Петра I принесла в Россию с Запада не только множество новых обычаев, традиций, установлений. Она стала временем сильного изменения самого русского языка, в котором появляется огромное количество иностранных слов, часто употребляемых там, где свободно можно было бы обойтись отечественным лексиконом. Вскоре русский язык до такой степени оказывается засоренным ими (в общей сложности было заимствовано из европейских языков более 3000 слов), что пришлось издать в 20-х годах XVIII века несколько словарей, помогающих понимать человека, говорящего на таком «обновленном» русском языке. В составлении одного из этих словарей Петр I принял самое деятельное редакторское участие. Чтобы понять, до какой степени изменился язык, стоит попытаться прочесть несколько документов той эпохи.

Так, князь Куракин, говоря о царевне Софье, отмечает в своих записках: «Тогда она, по своей особой инклинации и амуру, кн. В. В. Голицына назначила… войско командировать; который вошел в ту милость чрез амурные интриги; и почал быть фаворитом и первым министром… Софья для своих плезиров завела певчих, из которых царевны Екатерина, Марфа и другие избирали своих годантов… В отбытие князя В. В. Голицына Феодор Щегловитый весьма в амуре при Софьи профитовал и уже в тех плезирах ночных был в большой конфиденции…» Рассказывая о себе, Куракин пишет о том, как он в Вене «был инаморат [влюблен] в славную хорошеством читадинку [горожанку], которую имел за медресу и которая кантовала [стоила] в те 2 месяца 1000 червонцев».

Таким образом, петровские реформы в области культуры были направлены на приучение людей к западным обычаям, языку, культуре, с тем чтобы свести до минимума противодействие реформам и направить Россию не только по пути западноевропейского технического прогресса, но и по пути западного образа жизни. Иностранные слова, новый покрой платья, театр, парики, бритье бороды, средние и начальные школы входили составными частями в один общий и широкий план – «перелицевать» русских людей по подобию «просвещенных народов», придать российской общественной жизни такие формы, которые сблизили бы ее с Западной Европой.

Одним из основных направлений внешней политики России в эпоху Петра Великого стала борьба за выход к Балтийскому морю. Наиболее сильной державой, фактически контролировавшей Балтику в то время, была Швеция, и именно с ней и началось упорное противостояние – Северная война, продлившаяся больше 20 лет (с 1700 по 1721 год).

Начало войны. После долгих переговоров Петру удалось привлечь к предстоящей войне с северным соседом в качестве союзников Речь Посполитую, Саксонию и Данию, которые в 1699 году образовали Северный союз. Серьезной проблемой оставались сложные отношения с Турцией. Не договорившись с ней своевременно о мире, можно было получить войну на два фронта. В Константинополь было направлено посольство дьяка Е. И. Украинцева, в задачу которого входило подписание с турками мирного договора, и 3 июля 1700 года цель была достигнута – Россия заключила перемирие с турецким султаном на 30 лет, причем во владениях России осталось устье Дона с крепостью Азов. Кроме того, опытному дипломату Е. И. Украинцеву удалось добиться отмены выплаты унизительной дани крымскому хану. Лучшего нельзя было в тех условиях желать, поэтому, как только сообщение о перемирии с Турцией достигло Москвы (8 августа 1700 года), Петр объявил войну Швеции. К этому времени шведский король Карл XII разгромил Данию и двинулся в Прибалтику.

Для России Северная война началась с осады почти сорокатысячной русской армией в октябре 1700 года шведского города-крепости Нарвы. Петр сопровождал армию лично под видом офицера Преображенского полка и своими глазами увидел, в каком катастрофическом состоянии была русская армия. Осада проходила трудно. Ошеломить гарнизон Нарвы, уступавший русским войскам по численности почти в десять раз, не удалось: шведы были активны, уверены в себе и нисколько не испуганы. Российская же армия, рассчитывавшая на быструю победу и не снискавшая ее, стала стремительно падать духом.

19 ноября, в жуткую метель, неожиданным ударом 12-тысячная армия под командованием Карла XII нанесла решающее поражение русским войскам у стен Нарвы. При первых же выстрелах командующий русским войском наемник герцог де Кроа сдался в плен вместе со своим штабом. Шведам удалось обратить в бегство часть русских полков. Было захвачено много пленных, но все они, кроме офицеров, были отпущены, так как шведы не имели возможности прокормить такое количество людей. В довершение ко всему была потеряна вся российская артиллерия. В память о победе в Швеции даже была выпущена специальная медаль, на которой был изображен бегущий и заливающийся слезами Петр, а сверху помещалась евангельская надпись: «И изшед вон, плакася горько [И выйдя вон, плакал горько]»[3]3
  Эта строка из Евангелия относилась к апостолу Петру, который, отрекшись от Христа в третий раз и вспомнив предсказание учителя об этом, выбежал в слезах со двора первосвященника.


[Закрыть].

Разгром под Нарвой послужил причиной резкого ухудшения международного положения России. Шведам открылся путь на Псков, Новгород и даже на Москву. Начинается укрепление первых двух городов, реорганизация полков, разбитых у Нарвы, призыв новых солдат. Отныне Петр старался назначать на должности высших командующих только русских. Однако шведское нападение на Россию, которое казалось таким угрожающим, не состоялось: Карл XII, считая Россию окончательно разбитой, направил все силы на борьбу с Польшей, где, по выражению В. О. Ключевского, «надолго увяз».

Плоды продолжающейся активной реорганизации армии стали заметны уже очень скоро: в 1701–1702 годах конница Б. П. Шереметева дважды одержала победу над шведами под командованием Шлиппенбаха в Прибалтике, а русская флотилия вынудила шведские корабли уйти в Финский залив. В октябре 1702 года была одержана первая победа над шведской крепостью – в результате 13-часового штурма пал Нотебург (бывший русский город Орешек), переименованный Петром в Шлиссельбург («Ключ-город»), а весной 1703 года была взята крепость Ниеншанц у устья Невы. Здесь 16 мая 1703 года была заложена Петропавловская крепость – основание города Санкт-Петербурга. Таким образом, уже к лету того же 1703 года на все еще узком, но очень важном участке береговой линии в Финском заливе установился российский контроль. Этот выход к морю, такой желанный и завоеванный столь дорогой ценой, Петр уже не собирался отдавать.

Однако было совершено и несколько ошибок. В частности, именно в это время была предпринята попытка получить достаточное количество металла для пушек посредством переплавки церковных колоколов. Было загублено множество колоколов, но пользы из этого не было извлечено никакой: колокольная бронза не подходила для отливки пушек, поэтому изготовленные таким образом орудия были необычайно низкого качества.

В 1704 году русские войска взяли Нарву и Дерпт (Юрьев), оттеснили шведов к Ревелю (Таллину) и Риге. В результате этих побед Россия прочно закрепилась в Восточной Прибалтике, получила доступ к морю и предложила Швеции мир, но получила отказ. Тем временем в Польше Карл XII одержал победу и в конце августа 1704 года вторгся в Саксонию. Это вынудило Петра направить свои силы на помощь Августу II (с ним был подписан новый русско-польский договор в Нарве 19 августа 1704 года). В Польше и Литве действовала русская 60-тысячная армия под командованием Меншикова. Но, несмотря на это, войска Августа II в 1706 году потерпели поражение, и он подписал в Альтранштадте сепаратный мир со Швецией 24 сентября, отказавшись от польской короны и от союза с Россией.

Польским королем был провозглашен ставленник шведов Станислав Лещинский. Таким образом, открылся путь для крупномасштабного шведского вторжения в Россию. Стремясь к этой конечной цели, Карл XII большую часть следующего года потратил на укрепление и реорганизацию своей армии. Россия оказалась в затруднительном положении. С одной стороны, необходимо было готовиться к войне – вводится обременительная воинская повинность, принудительный труд, все серьезнее ощущается нехватка денег. С другой стороны, реальной угрозой становилась опасность широкомасштабного восстания внутри России, вызванного недовольством политикой Петра.