Текст книги "Удержать мечту. Книга 2"

Глава 31

Пола перевела взгляд с Дейла Стивенса на Росса Нельсона.

– Моей бабушке никогда в голову не придет продать свою долю акций в «Сайтекс Ойл». Никогда.

Росс Нельсон жизнерадостно улыбнулся.

– Я предпочитаю никогда не говорить «никогда». Это слово имеет привычку возвращаться в самый неподходящий момент, и потом жалеешь, что сказал его.

– Я поняла ваши доводы, – ответила Пола, – и тем не менее, я знаю бабушкино отношение к «Сайтекс», и ваше предложение ее не заинтересует. Она пообещала дедушке… – Пола прервала себя на полуслове и, небрежно пожав плечами, закончила: – Ну, это совсем другая история, и все мы трое просто теряем время попусту.

– Возможно, вам все же следует проинформировать Эмму, когда через месяц она вернется из Австралии – прощупать почву, выслушать ее соображения, – вставил Дейл Стивенс. – А вдруг она по-другому посмотрит на вещи? Времена меняются, и не стоит упускать из виду тот факт, что на продаже она выручит многие миллионы.

– Не думаю, что деньги здесь будут иметь какое-то значение, – сказала как отрезала Пола.

– Гарри Мэрриотт и его союзники в правлении – твердые орешки, Пола, – отметил Дейл, со значением посмотрев на нее. – Многие годы они хотели избавиться от Эммы, им не нравилось ее влияние, и в будущем положение может только ухудшиться. Без нее вы окажетесь…

– Моя бабушка еще жива, – оборвала его Пола, холодно посмотрев на него. – И я отказываюсь обсуждать, что может случиться в далеком и туманном будущем. Я знаю только один способ вести дела – исходя из сегодняшних реалий. Я, безусловно, не собираюсь создавать себе лишних проблем, и позвольте напомнить вам, что Мэрриотт – очень старый человек. Он не вечен, и, следовательно, не вечно и его влияние.

– Но есть еще и его племянник, – спокойно заметил Дейл. – А Ватсон Мэрриотт – мерзкий сукин сын, от него можно ждать одних только неприятностей.

– Ой, только не надо о племянниках, – начала Пола и запнулась, вовремя вспомнив, что Росс – племянник и наследник Даниэля П. Нельсона. С веселым смехом она воскликнула: – Извините, Росс, я не хотела говорить унизительно обо всех племянниках. Вас я не имела в виду.

Он тоже засмеялся, и веселые искорки заплясали в его темно-карих глазах.

– Не волнуйтесь, я так легко не обижаюсь. – Он подался вперед, и его лицо вдруг стало серьезным. – Дейл хочет сказать, что те члены правления, которые с трудом терпели тяжелую руку Эммы, пойдут на вас войной по той простой причине, что вы…

Пола жестом остановила его.

– Можете не продолжать, Росс. Я все понимаю. Я женщина, к тому же еще и молодая. Я понимаю, что все эти годы они прислушивались к голосу моей бабушки только потому, что не имели другого выбора. Все-таки она – действительно обладательница самого крупного пакета акций, а мой дед, как ни крути, основал компанию. Естественно, кое-кто всегда ненавидел ее за ту огромную власть, которую она имела и, конечно, еще и за то, что она женщина. – Пола помолчала, затем продолжила: – Однако, Эмма Харт справлялась с ним, и очень неплохо. Она всегда переигрывала правление «Сайтекс», и я намереваюсь идти по ее стопам. Я не лишена ума и изобретательности, и найду способ заставить их выслушать меня и принять к сведению мои слова.

Росс и Дейл молча обменялись многозначительными взглядами.

Росс заговорил первым:

– Я не хотел бы, чтобы вы считали меня предубежденным, подобно многим идиотам в правлении, но несмотря на значительный прорыв в мир бизнеса, совершенный в последнее время многими женщинами – что я, кстати, приветствую – все же нельзя не признать: пока что в этом мире верховодят мужчины…

Смех Полы заставил его замолчать на полуслове.

– Я знаю, кто верховодит. Вам нет никакой необходимости напоминать мне. И они будут верховодить до того дня, пока женщины не начнут наравне с ними пользоваться мужскими туалетами.

Росс Нельсон расплылся в медленной, удивленной улыбке. Ему нравилось ее чувство юмора, а также присущая ей твердость и мужество. Он окинул ее оценивающим взглядом. Очень привлекательная женщина. Какой самоконтроль, острый ум, какая удивительная уверенность в себе. Он хотел овладеть ею и гадал, какой подход окажется лучше, какую тактику следует избрать, и сколько времени потребуется, чтобы уложить ее в постель. Он твердо решил добиться своего – и чем скорее, тем лучше.

Росс отвел глаза, чувствуя, что молчание слишком уж затянулось. С неловким смешком он сказал:

– Не все сделки заключаются в мужских туалетах, Пола.

– Не все, но большинство, – парировала та, вновь бросив на него вызывающий взгляд. – Или в аналогичных местах, – добавила она с ухмылкой.

Он только еще больше воспламенился. Ему все сильнее хотелось припасть к ее губам, что он и сделал бы, не будь здесь Дейла.

Дейл кашлянул в кулак и быстро произнес:

– Ватсон Мэрриотт давно уже нападает на меня, Пола, и только потому, что я – протеже Эммы. Не стоит надеяться, будто он оставит меня в покое, когда я больше не буду находиться под ее защитой. Он ждет не дождется возможности сожрать меня.

– Знаю, – ответила Пола столь же серьезным тоном. – Но сейчас ты ведь находишься под ее защитой, и под моей тоже, как бы мало она ни стоила. К тому же не стоит сбрасывать со счетов тех членов правления, которые на нашей стороне. Все вместе мы обладаем большой силой. В сентябре вы обещали мне остаться в кресле президента до Рождества. Месяц назад – согласились не уходить до срока истечения вашего контракта, невзирая на существующие трудности, вызванные склоками внутри компании. Вы ведь не собираетесь передумать – изменить своему слову.

– Нет, дорогая Пола, ни за что. Я намерен драться плечом к плечу с вами, – твердо заявил Дейл. – Однако я хотел бы, чтобы вы рассказали об идее Росса Эмме по ее возвращении в Англию.

– Я твердо намерена именно так и поступить. Она имеет полное право знать все. Не беспокойтесь. Она получит полный отчет о нашей встрече. – Пола повернула голову к Россу. – И она обязательно спросит, кто ваш клиент, Росс. Естественно, бабушка захочет узнать, кто хочет купить ее акции. Вы мне еще не называли имен. – Она откинулась на спинку кресла, испытующе глядя на него.

Росс Нельсон, полностью уже овладевший собой, покачал головой.

– Не могу, Пола. Пока еще нет. Как только вы продемонстрируете искреннюю заинтересованность в продаже акций «Сайтекс», я конечно сразу же удовлетворю ваше любопытство. А до тех пор имя моего клиента должно остаться в тайне. Таковы его особые указания. И я хотел бы повторить слова, сказанные мною в начале встречи – заинтересованная сторона с давних пор является клиентом нашего банка и пользуется нашим глубочайшим уважением.

Полу удивило его стремление любой ценой сохранить секрет, но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Бесспорно, речь идет о какой-то другой нефтяной компании, и я сомневаюсь, что это один из гигантов, вроде концерна Гетти или «Стандарт Ойл». Очевидно, тут компания средних размеров – что-нибудь типа «Интернешнл Петролеум», верно? – В ее темно-фиолетовых умных глазах мелькнула искорка понимания.

Росс не мог не испытать восхищения. Его уважение к ней выросло еще больше. Скорее всего, она говорила наугад, но тем не менее попала в точку.

– Нет, речь идет не об «Интернешнл Петролеум», – соврал он, не сморгнув глазом. – И, пожалуйста, не начинайте гадать, вас все равно это никуда не приведет. – Он одарил ее одной из своих самых широких и теплых улыбок. – Имя останется неназванным, пока клиент не даст своего разрешения, и возможно вам интересно будет узнать, что даже Дейл не имеет ни малейшего понятия о его личности.

«Но ты же не стал отрицать, что твоим клиентом является нефтяная компания», – отметила про себя Пола. А вслух сказала:

– Тогда, наверное, я никогда не узнаю, ибо моя бабушка не захочет продавать акции.

Пола закинула ногу на ногу, немного расслабилась и задумалась, не врал ли Росс, когда отрицал заинтересованность в сделке «Интернешнл Петролеум». Наверняка она не знала. Точно так же, она не могла определиться в тех чувствах, которые вызывал в ней сам Нельсон. Она всегда относилась к нему двояко и никак не могла окончательно решить, нравится он ей или нет. С виду Росс – очень милый человек, вежливый, уверенный в себе, всегда готовый оказать услугу. Красивый мужчина, высокий, еще не достигший сорока лет, хорошо сложенный, светловолосый, с открытым, почти невинным лицом и самой дружелюбной из улыбок, открывавшей два ряда больших, здоровых белых зубов. Его внешность и манеры всегда безупречны.

И все же Пола подозревала, что это только оболочка. Она не могла избавиться от ощущения, будто за блестящей внешностью кроется что-то темное и хищное. Сейчас, спокойно наблюдая за Россом, ей вдруг пришло в голову, что красивая одежда и излучаемая им беззаботность – не более чем камуфляж, призванный скрыть неприятные черты характера, которые проступали только за закрытыми дверьми спальни банкира. Как и Эмма несколько раньше, Пола почуяла в нем холодную и безжалостную жестокость, мрачную твердость, спрятанные за обаянием, улыбкой и маской типичного представителя золотой молодежи.

Дейл и Росс начали говорить о взрыве в моторном отсеке «Эмеремм-III», и Пола принялась внимательно слушать.

– Конечно, мысль о диверсии пришла мне в голову, – заметил Дейл, – но скоро я от нее решительно отказался. Тщательное расследование не выявило ничего подозрительного – абсолютно ничего. Да и кто решился бы на такой шаг? – Он нахмурил брови и отрицательно покачал головой. – Нет, нет, определенно произошла авария, даже хотя мы так точно и не выяснили, что именно вызвало взрыв.

«Эта катастрофа послужила предвестницей целой череды несчастий», – подумала Пола и произнесла вслух:

– Так что причина случившегося остается тайной, а сама трагедия ложится огромным пятном на нашу репутацию.

– Боюсь, тут вы правы, – согласился Дейл с грустной улыбкой, и в уголках его карих глаз собрались морщинки. – Как ни печально это повторять, даже самому себе, но нефтяной бизнес – рискованная штука. Однако, «Эмеремм-III» – крепкое судно. Только сегодня утром мне сообщили, что оно уже отремонтировано и вновь встало в строй.

– Наконец-то хорошие новости! – воскликнула Пола с довольным видом и одарила Дейла теплой улыбкой. Она доверяла президенту «Сайтекс», любила его и никогда в нем не сомневалась. Он умен, тверд, безумно честолюбив, но в то же время честен и совершенно не способен вести двойную игру. Внимательно глядя на него, Пола подумала, что даже одежда Дейла дает полное представление о своем хозяине – она добротная, но консервативная, в ней нет той дорогой элегантности, что присуще одежде Нельсона. Она спросила себя, что общего у этого тертого жизнью, мудрого пятидесятитрехлетнего техасца, прошедшего трудный путь от бедности к богатству, с лощеным банкиром с Восточного побережья, что сейчас сидел рядом с ним. В том все говорило об аристократическом происхождении, издавна богатой семье и привилегированном воспитании. И однако они – близкие друзья. Два года назад Росс Нельсон познакомил Дейла Стивенса с Эммой Харт, и именно благодаря банкиру Дейл стал президентом нефтяной компании.

Видя, что она наблюдает за ним, Дейл сказал:

– Надеюсь, вы не думаете, будто я в вас не верю. Совсем наоборот.

– Но я – величина неизвестная, верно? – быстро отреагировала Пола и продолжила прежним ровным голосом: – Я понимаю ваши мотивы, Дейл, и не виню вас. Вы думаете о будущем, и вы пришли к выводу, что в «Сайтекс» дела пошли бы гораздо лучше, если бы наш крупный пакет привилегированных акций контролировался бы кем-нибудь другим, кто, как вы считаете, может оказаться в состоянии лучше справиться с деструктивной фракцией в правлении компании.

Дейл не отрывал от Полы внимательного взгляда. Он ни на миг не забывал о ее уме и проницательности и высоко оценивал молодую преемницу Эммы Харт. Поэтому он решился на откровенность.

– Да, – произнес он, прямо и открыто глядя на нее. – Отчасти я так и рассуждал, не стану спорить. Но только отчасти. В какой-то мере я думал о вас, о вашей тяжелой ноше. Мне кажется, у вас и так дел по горло с сетью универмагов, а также с вашими деловыми интересами в Англии и Австралии. И не стоит забывать: вы базируетесь не здесь, а в Англии.

– Телефоны работают, телексы передают, самолеты летают, – решительно сказала Пола.

– Но «Сайтекс» все же – дополнительное бремя для вас, – продолжал он, пропустив мимо ушей ее саркастический тон. – И так ли уж он вам нужен? – Дейл отрицательно покачал головой, словно отвечая за нее. – Не думаю, и на вашем месте я бы убедил Эмму продать акции, причем с большой выгодой. Вырученные миллионы вы могли бы вложить во что-нибудь другое – что-то такое, что доставит вам меньше хлопот.

Пола промолчала.

– Я солидарен с Дейлом, – бесстрастным голосом вмешался Росс и откашлялся. – Конечно, я давно знал о неурядицах в «Сайтекс», причем не только от него, но еще и потому, что на протяжении последних нескольких лет я пользовался доверием Эммы. И когда клиент нашего банка высказал заинтересованность в покупке акций «Сайтекс», я сразу же подумал о крупном пакете, принадлежащем Эмме. Затем переговорил с Дейлом, и он согласился, что нам незамедлительно следует поднять эту тему в разговоре с вами. Мой клиент уже вложил кое-какие деньги в акции «Сайтекс». А получив еще и ваши сорок два процента… – он выдержал паузу, одарив Полу одной из своих самых обаятельных улыбок. – Ну, тогда он уж точно окажется на коне.

– Любой окажется на коне, имея сорок два процента акций, – заметила Пола. – Будь то мы, или ваш клиент – неважно. Вы знаете не хуже меня, что имеет значение не кто владелец, а сколько у него акций. Впрочем, общие акции вашего клиента не дают ему права голоса, и, следовательно, власти. Очевидно, ваш клиент – частное лицо или компания – нуждается в пакете, принадлежащем моей бабушке, чтобы получить возможность влиять на политику компании. Они хотят контролировать «Сайтекс». Я все прекрасно понимаю.

Ее собеседники промолчали, но каждый про себя отметил, что нет никакого смысла строить из себя дураков, оспаривая ее слова.

Пола поднялась и величественно объявила:

– Боюсь, джентльмены, мне придется закончить нашу маленькую неформальную беседу. Думаю, сегодня мы обсудили все, что возможно. В декабре я переговорю с бабушкой и уверена, что она лично даст вам ответ. Все действительно зависит только от нее – Она тихонько засмеялась и добавила: – Кто знает – может, она удивит даже меня и все-таки решить продать акции.

Дейл и Росс встали одновременно с ней, и Пола проводила их до дверей.

– Сегодня вечером я лечу назад в Техас, – объявил Дейл, – но если я вам понадоблюсь, только позовите. В любом случае, на следующей неделе я вам позвоню.

– Спасибо, Дейл, – ответила Пола, пожимая его протянутую руку.

– Вы точно не хотите пообедать с нами? – спросил Росс.

– Еще раз благодарю, но никак не могу. У меня встреча с директором отдела мод американского подразделения «Харт», а поскольку нам предстоит обсудить организацию «Недели французской моды», я никак не могу отказаться.

– Значит, нам не повезло, – разочарованно протянул он, не отводя от нее глаз и удерживая ее руку в своей. – В отличие от Дейла, я никуда не улетаю. Я остаюсь на старом добром Манхэттене. Если вам потребуется моя помощь – только дайте мне знать. И не оставляю надежды как-нибудь на этой неделе пригласить вас на обед.

Пола высвободила руку.

– Как мило с вашей стороны, Росс. Боюсь, на этой неделе я очень занята. Фактически все вечера у меня забиты.

Она покривила душой: ей не хотелось видеться с ним в неформальной обстановке.

– Но я искренне надеюсь, что вы найдете время для меня на следующей неделе. – Он приблизился к Поле вплотную и пожал ей руку. – В понедельник я вам позвоню, и не вздумайте мне отказать! – предупредил он, хохотнув.

После их ухода Пола медленно пересекла комнату, подошла к столу, представлявшему собой большую стеклянную крышку на подставке из полированной стали. Стол являл собой логический центр композиции элегантного офиса фирмы в «Харт Энтерпрайзиз», в котором Пола всегда работала, наезжая в Нью-Йорк. Обставленная современной мебелью, комната была выдержана в светло-серых и голубых тонах. Приглушенные мягкие краски комнаты оживляли висевшие на стенах картины французских импрессионистов – часть бесценной коллекции Эммы, – а на черных пьедесталах по периметру комнаты стояли скульптуры Генри Мура и Брынкуши. Все вместе представляло собой единый, цельный ансамбль, отражавший огромную любовь Эммы к искусству.

Пола села за стол, положила локти на крышку, спрятала лицо в ладонях и задумалась о только что завершившейся встрече. Где-то глубоко в подсознании у нее шевельнулась идея, и, по мере того как она обретала окончательную форму, медленная улыбка озаряла ее лицо. Они оба – Росс Нельсон и Дейл Стивен – невольно указали ей способ разрешить некоторые из тех проблем, с которыми она столкнулась в «Сайтекс», а то и все проблемы вообще. «Но не сейчас, – подумала Пола. – Позже, когда мне потребуется заставить их всех плясать под мою дудку».

Расправив плечи, она рассмеялась. Не очень-то невинная мысль, скорее дьявольская – достойная Маккиавелли, – но из нее может выйти толк, и она вполне в духе Эммы Харт. Все еще посмеиваясь, Пола подумала: «Наверное, с каждым днем я становлюсь все больше и больше похожей на бабушку». Мысль о такой перспективе очень порадовала ее и даже, в какой-то степени, развеяла ту тоску, которая не отпускала ее со дня неудавшейся попытки объясниться с Джимом перед отъездом из Англии.

Если уж ее брак оказался неудачным, а ее личная жизнь сведена к нулю, то, по крайней мере, она постарается сделать успешную карьеру, добьется того, чтобы успехами в бизнесе компенсировать остальные свои поражения. Работа выручала Эмму, когда ее личная жизнь терпела крах, и Пола тоже обретет в ней поддержку. Если мысли ее будут заняты делами, а бесконечная любовь к детям даст отдушину ее эмоциям, она выживет и выживет неплохо, возможно, даже с изяществом, подобно своей бабушке. Она подумала о Джиме. Не осталось ни горечи, ни разочарования. Она испытывала к нему только огромную жалость. Он не знал, что потерял, и в этом и заключалась вся трагедия происшедшего.

Сегодня Шейн О'Нил пребывал в растерянности.

Он быстро шагал по Парк-авеню, лавируя среди других пешеходов, и ход его мыслей был столь же извилистым, как и траектория его движения. Он никак не мог решить, что делать. Позвонить Поле или нет? Одно сознание того, что она находится в Нью-Йорке, всего в нескольких кварталах от него, настолько выбивало его из колеи, что он не мог даже представить себе, как поведет себя в ее присутствии. А если он все-таки позвонит, ему ничего не останется, как встретиться с ней, пригласить на обед или ленч, или, по меньшей мере, на коктейль.

Несколько часов назад, когда он связался по телефону с лондонской конторой, его отец мимоходом упомянул, что Пола вылетела в Нью-Йорк, надолго выбив его из колеи. «Мы с Мерри поужинали с ней в воскресенье вечером», – пояснил отец, прежде чем вернуться к обсуждению текущих дел. И прежде, чем повесить трубку, воскликнул: «О, Шейн, минуточку. Вот и Мерри. Она хочет поздороваться с тобой».

Но Мерри не просто поздоровалась. Она еще надавала ему указаний. «Пожалуйста, позвони Поле, – настаивала она. – Вчера я дала ей все твои телефоны, но я знаю, что первой она тебе не станет звонить. Она на тебя обижена». Когда он попросил объясниться, сестра сказала, что Пола давно уже остро переживает его холодность, и она ее понимает. «Она побоится натолкнуться на холодный прием, – пояснила Мерри. – Так что все зависит от тебя. Будь с ней повежливее, Шейн, ведь она такой близкий нам человек. И к тому же она сейчас очень нуждается в нашем внимании». Последние слова Мерри произнесла озабоченным и грустным голосом и поспешила добавить: «Она производит впечатление опустошенного, разбитого, даже, можно сказать, раздавленного человека – это совсем не та Пола, которую мы всегда знали. Пожалуйста, своди ее куда-нибудь, развлеки ее, да просто развесели, как в детстве». Слова сестры встревожили Шейна, он захотел узнать побольше о здоровье и душевном состоянии Полы. Мерри сама многого не знала, и, перед тем как повесить трубку, он твердо пообещал сестре связаться с Полой.

Но теперь он снова колебался. И хотя ему безумно хотелось увидеть ее, Шейн знал, что пойдя на поводу у своего желания, он обречет себя на муки. Она – жена другого и потеряна для него навсегда. Быть с ней рядом – значит разбередить старые раны… Раны не совсем еще зажившие, но все же зарубцевавшиеся и не такие болезненные, как прежде. «Свиданье с Полой выбьет меня из колеи, – думал он, – разрушит мою устоявшуюся за последние восемь месяцев жизнь». Жизнь не слишком уж веселую, скорее скучную и бессодержательную. В ней не было взлетов, но не было и глубоких падений. Он не испытывал ни счастья, ни горечи, чувства его умерли, но зато он познал мир и покой. С женщинами покончено. Две попытки закончились плачевно, оставив после себя лишь ощущение беспомощности и безнадежности. И он утвердился в мысли, что монашеский образ жизни все же гораздо лучше, нежели постыдные неудачи в постели, после которых долго не можешь избавиться от потрясения и комплекса неполноценности. Поэтому Шейн тщательно избегал расставленных женщинами ловушек и все свое время посвящал работе. Почти каждый день он задерживался в новом офисе кампании до восьми и даже девяти часов вечера, а потом отправлялся домой, где его ждал одинокий ужин перед телевизором. Время от времени Шейн встречался с Россом Нельсоном или с кем-нибудь из двух-трех своих здешних приятелей, порой ходил со Скай Смит в театр или кино, заканчивая вечер в ресторане. Но в основном он вел жизнь отшельника; книги и музыка – вот его компания. Он не знал счастья, но ему и не приходилось усмирять боль. Сердце его умерло.

Все эти мысли молнией промелькнули в его голосе, и он вдруг решился. Он действительно должен встретиться с Полой, хотя бы приличия ради. Если бы кто-нибудь другой из друзей его детства приехал в Нью-Йорк, Шейн не раздумывая посветил бы ему все свое свободное время. Если он сейчас начнет избегать Полу, это покажется странным и даже грубым, особенно в глазах Эммы и его деда, которые бесспорно спросят о ней, когда через месяц посетят Нью-Йорк. Да, лучше пригласить ее на обед, только для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

«Но за нее отвечаешь не ты», – предупредил он сам себя, вспомнив о Джиме Фарли. Ее муже. Неожиданно горячая волна ревности накатила на него, и только огромным усилием воли Шейн сумел обуздать свои эмоции.

Он перешел Пятьдесят девятую улицу и по Парк-авеню двинулся в направлении шестидесятых улиц. Через несколько минут перед ним предстанет здание их нового отеля. Строительная компания почти закончила перепланировку старинных интерьеров, и в мгновение ока Шейна окружат сотрудники фирмы, подрядчики, архитекторы и дизайнеры. Все будут добиваться его внимания. «Я должен что-то решить с Полой. Сейчас же. Откладывать больше нельзя. К черту Джима Фарли! Она – мой самый близкий и добрый друг. Мы выросли вместе. Конечно же, я встречусь с ней. Нет, нельзя. Мне будет слишком больно». Шейн снова передумал.

Сознание того, что он беззащитен перед ней, лишало его сил. Стоит ему хотя бы краем глаза увидеть ту единственную женщину, которую он любит, и он обречен вновь испытать боль и страдания, от которых, возможно, никогда не сможет оправиться.

* * *

Скай Смит с волнением смотрела на Росса Нельсона, и голос ее дрожал:

– Но твой развод состоялся несколько недель назад. Не понимаю. Я всегда считала, что мы поженимся.

– Боюсь, ты несколько поторопилась с выводами, Скай, – ответил Росс, стараясь говорить ровным голосом, чтобы не показаться невежливым.

– Но как же Дженнифер?

– А что – Дженнифер?

– Она твоя дочь, Росс!

Несколько секунд Нельсон молчал. Он пришел в неописуемую ярость, когда, десять минут назад вернувшись домой с Уолл стрит, обнаружил там Скай Смит. Его бывшая любовница сидела в гостиной с каменным лицом, явно полная решимости еще раз устроить скандал. Он уже устал от нее и ее постоянного давления. Как только она уйдет, он уволит свою домохозяйку за то, что у той хватило глупости впустить Скай.

Скай от волнения то сплетала, то расцепляла пальцы. Ее лицо казалось белой маской, глаза были полны безмолвной мольбы.

Росс Нельсон холодно глядел на нее. Чем больше она волновалась, тем непоколебимей он становился. Явно испытываемое ею сейчас горе не вызвало в нем ни сочувствия, ни сострадания, одно только растущее раздражение.

– Ты утверждаешь, что она – моя дочь. Но так ли это? – безжалостно спросил он. – Лично я никогда не был уверен… в ее происхождении.

Скай едва слышно вскрикнула и вжалась в спинку кресла.

– Как ты можешь говорить такое! Ты отлично знаешь, что ты ее отец. Она похожа на тебя, как две капли воды. И не забывай о тесте на кровь. Помимо всего прочего, ты четыре года держал меня практически под замком. Я не имела возможности даже взглянуть на какого-нибудь другого мужчину.

Он саркастически улыбнулся.

– Но в последнее время ты посматриваешь на одного, и вполне благосклонно, не правда ли, Скай? На Шейна О'Нила, если быть абсолютно точным. А уж поскольку ты спишь с ним, то я предлагаю тебе использовать свои бесспорные прелести, дабы заманить его в сети. Послушай доброго совета – хватай его за шкуру и тащи к алтарю как можно скорее.

– Я не сплю с ним, – возмутилась Скай, вмиг сбросив маску апатии и бросив на собеседника взгляд, полный ярости.

– Ты и в самом деле рассчитываешь, что я тебе поверю? – воскликнул он с циничным смешком. – Я знаю тебя как свои пять пальцев, Скай, и даже лучше. – Его глаза, устремленные на нее, стали похожи на две льдинки, а уголки рта презрительно опустились. – Ты не можешь устоять перед высокими, мускулистыми красивыми самцами, ты всегда была на них падка, дорогая. Мы оба это отлично знаем. Ты поступила бы мудро, выйдя за одного из них, пока ты еще остаешься прежней хорошенькой блондиночкой и пока тебя не оставила присущая тебе атлетическая активность а постели. Шейн определенно самый подходящий кандидат. Он получает от тебя удовольствие, так почему бы тебе не заставить его узаконить ваши отношения, пока ваш роман еще не покинула эйфория первых восторгов. Он бесспорно в твоем вкусе. К тому же он богат, и уж конечно его можно заарканить.

– Росс, я говорю правду – между мной и Шейном О'Нилом нет ничего.

Росс расхохотался ей прямо в лицо и закурил.

Скай молча наблюдала за ним. Она спрашивала себя, что за затмение нашло на нее несколько лет назад, когда она допустила, чтобы ее жизнь тесно переплелась с его, почему ей так не повезло – безумно влюбиться в стоявшего напротив нее человека. Беда в том, что он отлично знал о ее чувствах, и именно поэтому в последнее время охладел к ней. Россу нужно только то, чего он не может получить, и особенно это относится к тем женщинам, которые не обращают на него никакого внимания. «Он в чем-то извращенец, – подумала она, – но, Боже, как я его люблю». Она знала: ради ребенка и ради нее самой нужно заставить его поверить в их связь с Шейном. Внезапно осознав, что убедить его можно только будучи честной и откровенной, Скай спокойно произнесла:

– Хорошо, признаюсь. Я спала с Шейном. Один раз. Когда узнала, что ты взял с собой в Южную Америку Денизу Ходгсон, что у вас роман. Или связь, назовем это так. Но у нас ничего не получилось. Мы не занимались любовью. И с тех пор мы не были близки в том смысле, который ты имеешь в виду. Мы друзья, и все. Приятели.

– Приятели, – фыркнул Росс, покачав головой. – Брось, Скай, не забывай, с кем ты говоришь. Я не даром знаю тебя целых пять лет и отлично понимаю, как ты можешь завести мужчину, особенно в начале, пока он еще не переспал с тобой. – Он ухмыльнулся с издевкой. – Так значит у вас ничего не получилось, а? – пробормотал он, всем своим видом показывая, что не верит ни одному ее слову.

Скай проглотила стоявший в горле комок. Она знала только одно – ей надо продолжать говорить, все объяснить ему, если она хочет чего-нибудь добиться, помириться с ним, каким-то образом вернуть его.

– Клянусь тебе, я не вру. Мы с Шейном только добрые друзья. – Она снова проглотила комок. – Он не смог… Ну, в ту ночь, когда мы легли в постель… Он оказался не в состоянии… Сделать что-нибудь.

Росс хлопнул себя по колену, зайдясь грубым смехом.

– И ты хочешь, чтобы я допустил, будто Шейн О'Нил не смог с тобой ничего сделать? О, нет, Скай. Никогда тебе не поверю.

– Но это правда, – прошептала она, живо вспомнив ту ужасную ночь, безумное смущение Шейна и свое собственное чувство неловкости. – Истинная правда. Клянусь здоровьем Дженнифер, моего ребенка, – нет, нашего ребенка.

Его смех оборвался, глаза сузились, и он окинул ее задумчивым взглядом. Вдруг Росс понял, что она действительно говорит правду, иначе не стала бы упоминать ребенка.

– Итак… – протянул он. – У Шейна возникли маленькие проблемы, да?

– По крайней мере, со мной. – После некоторого колебания она добавила: – По-моему, он в кого-то влюблен.

– Интересно, в кого же. Ты случайно не знаешь?

– Глупый вопрос. Откуда мне знать? Он не раскрывал передо мной свою душу. Теперь ты понимаешь, почему он не может стать мне мужем?

– Как и я.

– Но почему? – быстро спросила она.

– Я не хочу больше жениться, – легкомысленно бросил Росс. – Хватит набивать шишки. Довольно с меня назойливых жен и судебных разборок. Кроме того, я и так плачу слишком много алиментов. Сотни тысяч долларов ежегодно. Но если когда-нибудь у меня достанет глупости повторить этот самоубийственный шаг – уверяю тебя, я женюсь только на богатой.

– Прекрати! Деньги тебя не интересуют, – она не поверила ему. – Ты не смог бы истратить свои миллионы, живи хоть до ста лет.

Росс промолчал.

– Нас столько связывает, – медленно сказала Скай. Выражение ее лица смягчилось, став почти нежным. – У нас есть ребенок, и я так люблю тебя.

– По-моему, ты не понимаешь главного: я-то тебя не люблю.

Она отшатнулась, но постаралась не показать, как ей больно. Росс всегда отличался склонностью к жестокости, и настроения его менялись, подобно ветру. Через пять минут он может все переиграть по-новому и потащить ее в постель. Такое не раз случалось прежде. Тут ей пришла в голову одна мысль. Он встала, подошла к нему, села рядом и положила руку ему на колено. Придвинувшись поближе, Скай прошептала:

– Ты ведь на самом деле так не думаешь, Росс, милый. Ты ведь и сам знаешь. Между нами – магическая связь, она была и есть. – Скай улыбнулась, глядя в его холодное лицо. Ее глаза излучали соблазн. – Пойдем в спальню. Я покажу тебе, насколько крепко мы связаны.