Текст книги "Последняя битва Пономаря"

Жил теперь Михаил Львович в первом отряде и виделся со своими Апостолами лишь от случая к случаю. Но до него доходили слухи, что они живут безбедно и уже набрали еще около двух сотен новых последователей Космической Этики. И, как понимал Грибоконь, вскоре он снова должен был провести обряд инициации. Такое количество народа не могло вместить ни одно помещение лагеря, кроме столовой и клуба. Столовка отпадала сразу, слишком много там могло быть лишних ушей и глаз, а с зеком начальником клуба Шаман сошелся быстро и даже смог уговорить его стать членом Общества.

Зайдя вечером в свой бывший отряд, Основатель почифирил с Апостолами и выдал директиву: в воскресенье после обеда собрать всех новичков в клубе. Но это мероприятие едва не сорвалось.

За день до собрания Грибоконь, как и все последние дни сидел в нарядной и писал. На пальцах от ручки уже образовалось подобие мозоли, рука немела от непривычного напряжения, и Михаил Львович время от времени откладывал инструмент чтобы разогнать кровь и немного размять затекающую ладонь. В один из таких моментов он вдруг почувствовал приближение опасности. Шаман резко обернулся, но в нарядной все было тихо. Нарядчик и его помощники склонились над своими столами, каллиграфически выводя цифры и буквы. И вдруг в комнатку вошло живое воплощение угрозы. Оно имело вид довольно задрипанного мужичка, который мял в руках свою кепку и от него, одновременно, исходили волны агрессии и неуверенности.

– Шаман?.. – Спросил мужичок.

– Чего тебе? – Отозвался Грибоконь.

– Я, это… Ну, пару слов…

Внутренне собравшись и приготовившись возвать к силам Космической Этики, Михаил Львович вышел к визитеру.

– Ну?

– Не здесь…

– Хорошо.

Нынешнего нарядчика вначале бесило то, что к Грибоконю каждый час приходят самые разные посетители, отвлекают и его, и всех от работы, но после небольшого сеанса лечения застарелого артрита и прочих болячек, возникших от сидячей работы, нарядчик стал относиться к частым отлучкам более терпимо.

Они вышли в коридорчик и не успел Шаман затворить дверь в нарядную, как мужичек выбросил вперед руку и попытался сжать какой-то предмет, скрытый в кулаке. Но Михаил Львович был начеку и, наполнившись силой, приказал мужичку замереть и разжать пальцы. Из них на пол вывалился некий овальный предмет. Мужичек дико вращал глазами, не в силах шевельнуться. Его штаны вдруг потемнели и одновременно остро запахло каловыми массами.

Подняв непонятный предмет, Грибоконь попытался определить его предназначение. Покрутив его и так, и сяк, он, случайно, сдвинул одну из полукруглых пластин. Тут же из торца предмета выскочила острая полоска стали и, звеня, вонзилась в потолок, едва не задев самого Михаила Львовича.

Шаман слышал о таких ножах-выкидухах, стреляющих одним или несколькими лезвиями сразу, но держать подобное оружие в руках довелось впервые.

– Почему? – Спросил Грибоконь и слегка освободил несостоявшегося убийцу, дав ему возможность говорить.

– Не знаю! Я проигрался…

– С кем играл?

Мужичок, трясясь, назвал три прозвища.

– Передай им от меня две вещи. Первое – ты им ничего не должен. Второе – они должны мне свои жизни.

– Но меня… Я не…

– А чем ты думал, садясь играть?

Проигравшийся отвел глаза.

– Запомни, спасти тебя могу только я! Если доживешь до завтра, приходи после обеда в клуб. И штаны не забудь сменить!

Вместо ожидавшихся двух сотен, назавтра в клуб набилось все три. Грибоконь, уже набравший некий опыт проведения таких собраний, провел инициацию. Его голос звучал торжественно и в какой-то момент он сам себя представил неким жрецом, взывающим к далеким богам, призывая их обратить свою милость на головы паствы. Но отчего же далеким? Ведь теперь он сам в мгновение ока может сделать что угодно с любым из стоящих здесь.

И понимание этого вдруг испугало Михаила Львовича. Он понял, что перед ним великое искушение. И сила, которую он обрел всего лишь спасаясь от своих притеснителей, теперь может поработить его самого!

Но отказываться от нее было уже поздно. И Грибоконь пообещал самому себе, что будет применять ее только в самых крайних случаях.

Но этому намерению не суждено было сбыться. Не прошло и месяца, как членами Общества Космической Этики стали практически все арестанты. Лишь Крапчатый, да его блатные не присоединились к Шаману.

И жизнь в зоне стала совершенно иной. Сперва, когда Последователей было мало, конфликтов между ними практически не было. Но когда все зеки стали адептами, и Грибоконю, и Апостолам приходилось большую часть свободного времени улаживать чужие споры. Наконец, первым не выдержал Рак.

– Я убью их! – Заорал он с порога нарядной.

Михаилу Львовичу пришлось несколько минут успокаивать Данилу Сергеевича, пока тот не смог членораздельно рассказать об очередном происшествии. Оказалось, что двое семейников договорились скинуть деловье вольному водителю. Но один из них не дождался и обменял вещи на чай, выручив раза в два меньше, чем можно было рассчитывать за такую партию. И, поскольку оба были членами Общества, они пришли к Рыкову, чтобы тот рассудил их спор.

– Этим ублюдкам нужна жесткая рука! – Орал Данила. – Ты, что, не въезжаешь, что рассусоливать с ними нельзя! Сразу на хребет садятся!

– Ладно. Согласен. – Шаман положил руку на плечо Апостолу. – Сделаем так: все гревы пусть пойдут через нас. Ты сможешь сделать так, чтобы вертухаи смотрели в другую сторону?

– Запросто.

– Так вперед.

Данила ушел удовлетворенный, а через несколько часов Грибоконь узнал новость. Рак все же проявил самодеятельность и объявил всем новые правили Общества Космической Этики: За притеснения – смерть. За гревы, не согласованные с Обществом – смерть. За побег, не согласованный с Обществом – смерть. За любое неподчинение слову Апостола или Основателя – смерть.

Несколько следующих суток Михаил Львович жил в страхе, что сейчас к нему войдут разъяренные зэки и растерзают его в клочки, несмотря на всю его сверхъестественную силу. Но этого не произошло. Зона на удивление спокойно восприняла новые порядки.

Грибоконя стали обходить десятой дорогой, ну, а если уж и встречали, то воздавали какие-то немыслимые почести. Его помощники просто не давали ему прикасаться ни к ручке, ни к бумагам. Единственная работа, которая осталась Шаману был выход вместе с ДПНК на утреннюю и вечернюю проверки. Остальное время он маялся бездельем, смотрел телевизор, читал книги и журналы из зэковской библиотеки.

Зато его Апостолы трудились не покладая рук, выдавая за немалый процент разрешения на гревы и прочие нелегальные арестантские радости.

Глава 25

1.

Сергею Владимировичу показалось, что он нашел единственно верный ход, чтобы завлечь Пономаря в ловушку. Подготовка его не заняла много времени. Шесть соединений с эгрегором Космэтики, и дело было сделано. Осталось лишь дождаться результата и брать Дарофеева тепленьким.

На следующее утро Витя, постоянно настроенный на нескольких людей, смотрящих телевизор и бывший поэтому в курсе последних событий, посоветовал целителю посмотреть ближайший информационный выпуск. Тот, не без сожаления, прервав индивидуальное занятие с Ладой, все же включил телевизор.

После очередной порции политической лапши на экране появились кадры, показывающие ворота Даниловского кладбища.

– Вчера ночью, – сообщила женщина-диктор, – трое вандалов осквернили могилы Елизаветы и Светланы Дарофеевых, жены и дочери известного народного целителя Игоря Дарофеева.

Экран показал разбитые в куски мраморные надгробия, растоптанную клумбочку, вырванную из земли скамейку, покореженную оградку.

– Преступников удалось задержать по горячим следам. Ими оказались учащиеся одного из ПТУ.

Теперь камера показывала трех бритоголовых субъектов, которые, несмотря на кровоподтеки, держались агрессивно и нагло. Один из них даже плюнул в объектив.

– Как-либо объяснить свои действия молодые люди категорически отказались. Возбуждено уголовное дело по статье «вандализм».

Теперь телевизор вновь показывал дикторшу, за спиной которой появилась фотография самого Игоря Сергеевича.

– К сожалению нам не удалось узнать где сейчас находится господин Дарофеев, но мы надеемся, что в скором времени он сможет появиться в студии и поможет нам пролить какой-то свет на это дикое преступление.

И еще одна информация, касающаяся Игоря Дарофеева. Прокуратура Москвы сообщает, что выдвинутые против него недавно обвинения в терроризме сняты. Преступники, которые заложили в квартирах братьев Дарофеевых взрывные устройства, задержаны и дают показания.

А теперь о новостях спорта…

Целитель выключил телевизор.

– Интересно, что это значит? – Спросил Витя.

– Ловушка. – Не задумываясь отозвался Пономарь.

– Ты пойдешь? – Лада неслышно подошла сзади и обняла Игоря Сергеевича.

– В пасть Космэтики-то? – Спросил Дарофеев. – Конечно пойду!

Получаса ему и юному Матюшину хватило, чтобы раскопать подоплеку всего этого неприятного происшествия. Изотов был здесь ключевой фигурой. Именно он заставил молодых подонков «порезвиться» на кладбище, он же и направил к месту преступления наряд милиции. С его помощью съемочная группа одного из каналов нашла такой «жареный» сюжет. Сергей Владимирович же приказал закрыть дело против Дарофеевых.

Но это было не все. Студия, в которую должны были проводить Игоря Сергеевича для съемок интервью, тоже оказалось особо подготовленной, стараниями майора-космэтиста. В полой ножке стула, на котором должен будет сидеть целитель, разместился шприц с сильнодействующим снотворным препаратом и микроскопический радиоуправляемый взрыватель. Так что за несколько секунд до начала эфира Пономарь получил бы укол в бедро, а спустя полминуты он должен был уже крепко спать.

Зная все это, Игорь Сергеевич облачился в костюм, оставил своих подопечных на Витю и, несмотря на требования рыбаковцев взять с собой хотя бы одного из них, переместился в телецентр.

Передача с участием Дарофеева вышла в прямом дневном эфире. Он употребил это время для единственной цели: рассказать о порочной сути Космэтики. Речь эту Пономарь уже не единожды отрепетировал на своих «неподдающихся» и с экрана она прозвучала достаточно убедительно.

Заканчивалась она призывом всем поскорее порвать с этой сектой. Но, говоря это, целитель подозревал, что очень мало кто последует его совету. Космэтика обещала возврат сладких семидесятых, а Игорь Сергеевич звал в бурное третье тысячелетие…

Сразу после выхода Пономаря в эфир, Изотов, торчавший в одном из буфетов телецентра, помчался в студию, где снимался Дарофеев. Но не успел он сделать и шага, как затылок его буквально завибрировал от тысяч информационных уколов. Все космэтисты, смотревшие в тот момент на Игоря Сергеевича, сочли своим непреложным долгом сообщить эгрегору о том, что они видят Дарофеева. А эгрегор автоматически пересылал все эти сигналы Сергею Владимировичу.

Майор рухнул на соседний стул. Голова раскалывалась мельтешения от мириадов почти одинаковых картинок: Пономарь в телевизоре. От дикой боли Изотов не мог сконцентрироваться и попросить эгрегор прекратить трансляцию. И пытка эта продолжалась все пятнадцать минут, что целитель произносил свои обличительные слова.

Когда же Сергей Владимирович добрался в студию, он застал там только одинокую старушку уборщицу.

2.

Едва Пономарь вновь оказался в квартире на Башиловке, как у него в кармане зазвонил мобильник. Судя по номеру, звонил Рыбак.

– Впечатлен! – Донесся из трубки знакомый голос. – Только, по-моему, это не произведет должного эффекта.

– Я должен был попытаться, коли уж возникла такая возможность…

– «Он мечтал свести Америку и Россию…» – Смеясь, процитировал Зарайский начало заключительной фразы из «Юноны и Авось». Игорь Сергеевич помнил и конец ее: «…но затея не удалась!»

– Ладно. Какие новости?

– Есть предложение встретиться и кое-что обсудить.

– Я, так понимаю, что-то срочное?

– Не совсем… Но…

– Хорошо. Сейчас буду.

Дарофеев, телепатически вызвал Витю, ведущего очередное занятие с «неподдающимися», сообщил о предстоящей встрече с наркобароном и попросил постоянно быть на связи.

Если Владимир Иванович и удивился, внезапно обнаружив, что говорит по телефону с человеком, уже сидящим напротив него, то вид не подал. Рыбак и Пономарь синхронно отключили мобильники, пожали друг другу руки.

– Позвольте сперва узнать, что у вас там такое вчера случилось. – Задал первый вопрос Зарайский.

– Если вы спрашиваете, значит, уже знаете. – Уклончиво ответил Дарофеев.

– Мне известно только о стрельбе. А интересует меня одно: как повели себя ваши телохранители.

– Выше всяких похвал. Партизан и Гамлет отвлекли на себя всю армию Корня. Но, к сожалению, Гамлета им удалось окружить…

– Значит, первые потери. – Задумчиво произнес наркоделец. – Видно, что-то недоработано…

– Если учитывать то, что вы придали мне второсортных зомби, то они справились на высшем уровне. – Парировал Игорь Сергеевич, которому Витя только что шепнул об истинном статусе рыбаковских людей.

Рыбак не стал реагировать на столь откровенный выпад.

– Теперь я бы хотел узнать, что у вас новенького? – Пономарь встал и прошелся по кабинету Владимира Ивановича.

– Мои аналитики, кстати, хорошо вам знакомый Драйвер, посоветовали мне наводить панику в рядах космэтистов. Этим я и занимаюсь.

Юный хумчанин, следящих за мыслями наркодельца, тут же передал целителю в чем конкретно выражалось это «сеяние паники». Дарофеев вскипел:

– Но эти люди ни в чем не виноваты! Какое право вы имеете их уничтожать!?

– Успокойтесь, Игорь Сергеевич! – Рыбак тоже встал. – Они виновны дважды. Во первых в том, что вступили в секту. А во вторых, что согласились на карьеру в ней.

– Со своей колокольни он прав. – Сказал целителю Матюшин.

– И сколько это будет продолжаться? – Сухо спросил Пономарь.

– Еще дня два-три. К вашему сведению, уже около сотни первичных ячеек остались без руководства.

– Это пять процентов. – Прокомментировал Витя.

– Осталось всего-то пустяк, около тысячи. – Озвучил Игорь Сергеевич.

– Там тоже уже идет брожение.

– И что, Апостолы не реагируют?

– А что они могут сделать? – Рыбак рассмеялся. – Мы для них невидимы. Подключившись к эгрегору, они нас не видят. А отключившись, без его подкачки, они беспомощны!

– Не думаю, что это надолго. – Изрек Дарофеев. – Они, например, могут сделать мерцающий режим.

– Не надо каркать! – Как-то слишком ласково произнес наркобарон. – Аналитики уже предположили такой вариант. Но, учитывая возросшую ригидность эгрегора, он до такого метода дойдет как раз через день-другой.

Лучше скажите, есть ли прогресс в ваших делах?

– Мы уже на финишной прямой. Осталось найти лишь одного, последнего, и альтернативное общество будет создано.

– Замечательно! – Воскликнул наркоделец.

– Но у нас есть еще одна проблема. Изотов.

– Этот фээсбэшник? – Недоуменно спросил Рыбак. – Он-то чем может быть опасен?

– Не надо забывать, что он все-таки мой ученик. Он талантлив и умен. И, судя по всему, у него сейчас единственная задача: убить меня. – Пономарь осклабился, хищно обнажив зубы. – Вот сегодня, например. Он все рассчитал, но не учел лишь одного: Витя не дал мне очертя голову помчаться разбираться со всем этим, вандалами и телевидением.

– Хорошо. Мои люди с ним разделаются. – Пообещал Зарайский.

– Нет-нет! – Замахал руками целитель. – Только захватить. Никакого вреда! Подержите его на наркотиках…

– Увы, на наркотиках его продержать невозможно. Любой космэтист от них дохнет моментально. Десяток молекул ему еще не повредит. Но как только доза превысит одну сотую от действующей – моментальная смерть.

– Ладно… – Пономарь похлопал ладонью по подоконнику. – Мне надо одно – чтобы он был жив и не мешал.

– Сдэлаэм, начьяльник! – Паясничая, Владимир Иванович отдал Дарофееву честь.

3.

– Кажется, зря, дядя Игорь, ты поручил Изотова Рыбаку… – Такой фразой встретил молодой хумчанин переместившегося на Башиловку Пономаря.

– У нас сейчас другая задача. – Строго сказал целитель.

– Найти еще одного?

– Да.

– А разве я не подойду? – Слегка обижено спросил паренек.

– Подойдешь. Но мне нужен кто-то, кто бы следил за процессом со стороны. И пресекал всякие поползновения со стороны Космэтики.

– А эти рыбаковцы на что?

– Они для физической защиты. А ты должен взять на себя информационную. Самый ответственный участок, между прочим!..

– Ох, дядя Игорь, умеешь ты уговаривать! – Мысленно улыбнулся хумчанин.

Паренек возвратился к обучению «неподдающихся», а Дарофеев вошел в медитационное состояние.

Тонкое зрение целителя, уже навострившееся определять местонахождение людей, которые неподвластны эгрегору секты, теперь находило таких повсюду. Вся Москва пестрела зелеными точками, так Пономарь для себя стал визуализировать «неподдающихся». Но, при ближайшем рассмотрении, все они оказывались наркоманами Рыбака.

Уже решив по новой обшаривать дальнее Подмосковье, целитель внезапно обратил внимание на зеленую точку очень странного, светло-салатового оттенка. Он не помнил, чтобы задавал себе такую характеристику для ви дения, и присмотрелся к этому человеку подробнее.

Находился он, как ни странно, в нескольких сотнях метров от работы Игоря Сергеевича, Центра Традиционной народной медицины, на территории психиатрической больницы имени Ганушкина. Ясновидение показало Пономарю палату, в которой лежали несколько человек. На первый взгляд все они были мертвы. Но какие-то жизненные процессы в их телах все же происходили, хотя метаболизм и был замедлен в сотни раз. Четверо из лежащих явно находились в состоянии летаргического сна. Один был заблудившимся йогом, человеком, который в медитации зашел в какие-то такие дальние сферы, откуда не смог вернуться. Зато последний, шестой, и был тем, кто невольно сигналил Дарофееву.

Этот господин радикально отличался от всех своих соседей. Игорю Сергеевичу пришлось потратить несколько минут, чтобы понять, что же с ним стряслось. И не удивительно. До сих пор Пономарю не доводилось видеть людей, которые добровольно ушли в нирвану, специально оставив в этом мире свое тело.

Из пупка человека тянулась серебристая нить, связывающая тело и оставившую его душу. Целитель, используя эту нить как путеводную, устремился вверх по ней.

Находящийся в нирване человек основательно запутал следы. Нить то и дело разветвлялась, чего не могло быть в принципе. Но все эти отростки были ничем иным, как наваждениями, предназначенными запутывать тех, кто хотел бы добраться до владельца тела.

После доброго четверти часа блужданий по тонкими мирам, Игорь Сергеевич вдруг увидел, что нить обрывается. Казалось, там, где она заканчивается было просто пустое место. Но Дарофеев нутром чувствовал, что это не так. Там кто-то был.

Всеми возможными способами Пономарь пытался исследовать эту «пустоту», но все равно, ничего, кроме ровного энергетического фона, присущего этому, достаточно высокому тонкому уровню, он не обнаружил. Целитель даже насколько раз прошел сквозь это место, не встречая никакого сопротивления.

Наконец, он решил прибегнуть к крайнему средству. Сосредоточив свое сознание на сердцевине нити, он пошел по ней, словно некий червяк. Но едва Игорь Сергеевич дошел до места, где нить обрывалась, он почувствовал мощный энергетический удар, от которого едва не вывалился в плотную реальность.

– Ага! – Сказал себе целитель и пошел на вторую попытку.

Лишь с четвертого или пятого раза, ему удалось задуманное. Владельцу невидимой сферы, очевидно, стало интересно, кто к нему столь настырно ломится в гости, и он пропустил Пономаря.

Игорь Сергеевич внезапно оказался в неком подобии Эдема. Вокруг на деревьях одновременно висели и цветы, и плоды, ярко светило нежаркое солнце, между невысокой травы журчал по камушкам извилистый ручеек. Лишь поверхностно знакомый с Фэн-Шуй, искусством создания благотворного ландшафта, Дарофеев сразу понял, что все здесь подчинено именно этим принципам.

– Ага! Вот и смерть моя пришла! – Послышался сзади веселый голос.

Обернувшись, целитель увидал очень молодого человека, почти юношу, заливающегося удивительно грустным и, одновременно, задорным смехом.

– Что ж, Игорь Дарофеев, пойдем. Все равно ты от меня не отстанешь. – Сказал незнакомец, и Пономарь за доли секунды оказался вновь в палате клиники. Но теперь неподвижный ранее человек уже дышал. Вскоре он сел на койке и, явно обращаясь к целителю, проговорил:

– Ну, чего же ты ждешь?

Чтобы перебросить этого человека в квартиру на Башиловской, Игорю Сергеевичу пришлось вернуться в тело и только после этого переместить свое тело в больницу Ганушкина.

– Позволь представиться, Авраамов Андрей Андреевич… – Улыбаясь и поглаживая длинную, неровно постриженную бороду, сказал человек, вернувшийся из нирваны.

– Авраамов? Тот самый?! – Игорь Сергеевич опешил. Он никогда не видел этого человека, только читал его работы, в изобилии ходившие в самиздате. По рассказам Виктора Анатольевича Разина, Гнуса, он очень многому научился у Андрея Андреевича. Про него ходили самые разнообразные слухи, но все сходились на том, что он один из самых выдающихся биоэнергетиков двадцатого столетия. И в какой-то момент Андрей Авраамов исчез. Никто не знал где он, что с ним. Это порождало совсем дикие и неправдоподобные истории. И вот, он здесь…

– Тот самый. – Кивнул экстрасенс. – Только давай договоримся: о том, кто я, и так уже все забыли. А ты постарайся не напоминать.

– Но Витя… – Развел руками Дарофеев.

– Он сейчас нас не слышит. И запомни, я тебе помогу сейчас. Помогу еще раз, года через два. И делаю я это не из-за хорошего к тебе отношения, а потому, что меня это просил сделать твой друг, Разин.

– Он уже тогда все знал? – Воскликнул Пономарь.

– Нет. Я сам проговорился. – Вновь рассмеялся Андрей Андреевич. – Ну, что, пойдем знакомиться с твоими неподдающимися? Кстати, как думаешь, может, мне надо кой чему у них и у тебя подучиться?..

4.

Теперь, когда все люди для сотворения Белого Эгрегора были собраны, Игорь Сергеевич задумался над тем, а как, собственно, его создавать? Покопавшись в памяти, целитель не смог найти никакого подходящего ритуала. Простое создание круга биоэнергетиков, тоже представляло собой образование нового эгрегора, но Пономарь чувствовал, что этого совершенно недостаточно. В той информации про эгрегоры, которой его в прошлый раз в избытке снабдил Информаториум, было все, кроме как раз этого пункта.

Оставался единственный выход: вновь прибегнуть к помощи Информаториума. Едва Дарофеев решил туда отправиться, как его позвал телепатический голос юного Матюшина.

– Дядя Игорь, что за ученика ты мне притащил?

– А что?

– Да он хитрый и скользкий как дюжина гадюк!

– Да? – Ухмыльнулся целитель. – Вот уж не подозревал!

– Он думает, что я не смогу прочитать его мысли! Но там я нашел столько интересного, ты себе даже представить не можешь!

– Там есть, как сделать добротный эгрегор?

– Не знаю, не натыкался. Но зато базовых состояний он знает раза в два больше чем мы!

– Неплохо. Полезные есть?

– Ни одного бесполезного. А уж производных и компиляций – вообще без счета! А его история – это настолько отдельная песня… Про него романы писать можно!

– Не сомневаюсь… – Довольно хмыкнул Игорь Сергеевич.

– Ты с ним раньше был знаком? – Подозрительно поинтересовался паренек.

– Только понаслышке. – Честно ответил Пономарь. – Давай так: поручи «неподдающихся» ему и пойдем в Информаториум!

– С удовольствием!

Спустя несколько минут целитель и его юный воспитанник приближались к сине-красному шару всеземного Информаториума. После обязательного ритуала приветствий, они расположились в комнатке, созданной целителем внутри энергоинформационного шара и приготовились задавать вопросы.

– Могу ли я задавать вопросы? – Произнес традиционную формулу Игорь Сергеевич.

– Да. – Вспыхнуло на экране Информаториума.

– Можем ли мы узнать, как создать эгрегор, могущий потягаться в мощности с эгрегором Общества Космической Этики и уничтожить его?

– Это процесс, который должен занять несколько суток вашего времени, – потекли по стенке слова. – Кроме того, результатом их взаимодействия станет взаимная аннигиляция. Вследствие ее произойдет высвобождение огромной энергии. Энергия эта вернется к первичным ее обладателям, что может вызвать массовые шоки и ретроградную амнезию вплоть до момента присоединения к эгрегорам. Вняли ли вы предупреждению?

– Да. – Хором ответили Витя и Пономарь.

– Готовы ли вы принять всю кармическую ответственность за подобное решение?

– Да! – Повторил Дарофеев, а хумчанин поинтересовался:

– А какой она будет?

– Заранее это предсказать невозможно. Общий баланс может стать как положительным, так и отрицательным.

– Ладно, согласен. – Вздохнул Витя, украдкой взглянув на целителя.

– Предлагаю восемь схем создания эгрегора… – Начал Информаториум свою лекцию. Игорь Сергеевич запоминал каждое слово и каждый рисунок. По сути своей предлагаемые варианты показались целителю подозрительно похожи на ритуал посвящения. В них так же должны были соблюдаться условия скаральности места, предварительной подготовки будущих создателей эгрегора… Но имелись и существенные отличия. Само действо требовало создания некоего энергетического пузыря, который следовало сделать существующим автономно, причем на очень высоком уровне вибраций. Но это было не все. Для максимальной устойчивости нового эгрегора нужна была жертва. Первые несколько вариантов, предложенных Информаториумом, Пономарь внутренне отверг сразу. Они требовали убийств разного рода живых существ. Но имелся и вариант, который Игорю Сергеевичу понравился больше других, и который про себя он тут же окрестил «Способом Авеля».

Узнав все, что было возможно и задав кучу уточняющих вопросов, Дарофеев и Матюшин вернулись в тела.

– Что ж, дамы и господа, – Обратился Игорь Сергеевич к «неподдающимся», которые под руководством Андрея Андреевича делали какое-то незнакомое целителю упражнение, – предлагаю немедленно приступить к глобальной очистке организма. Желающие могут начать с кишечника, но соблюдайте очередь, сортиров тут всего два!