Текст книги "Клиент всегда прав?"

5

Все та же подпись синими чернилами. Точно приглашение повторить пройденный путь. Что, всех директоров по работе с клиентами зовут Доминик Дель-мар? Стоит ли вновь пытаться излагать претензии по телефону, отправлять письма, которые останутся без ответа, чтобы в конце концов прийти к прежнему заключению: Доминик Дельмар № 2 реален не более, чем Доминик Дельмар № 1? Если только Доминик Дельмар не бренд, не фирма, занимающаяся технической поддержкой, которая помогает оказывать всевозможные послепродажные услуги – помогает как телефонной компании, так и моему интернет-провайдеру.

Но я успокоился, найдя логическое объяснение: все предприятия на самом деле принадлежат одной корпорации – ВСЕКАКО. Вот уже несколько лет как это древнее госпредприятие, специализирующееся в области электроснабжения, проявив недюжинную волю к самоусовершенствованию, отказалось от прежнего рыночного сектора ради «нового экономического порядка».

Предприятие повсюду скупало фирмы, отчего накопилась громадная задолженность. Бренды вездесущей компания захватывали все сферы мало-мальски распространенных услуг: ВСЕКА-КОФИН (биржа), ВСЕКАКОФОН (телефония), ВСЕКАКОНЕТ – фирма, бесчинствовавшая на просторах Интернета, счета которой испортили мое утро.

Помимо сферы услуг, бренды использовались и для восполнения задолженности корпорации ВСЕКАКО, привлекая максимум средств при минимальной занятости персонала. Вот в этом-то покрытии задолженности и предложили поучаствовать мне лично.

Здраво осмыслив ситуацию, я вновь преисполнился решимости. Я – не дойная корова для корпорации ВСЕКАКО и намерен выслушать объяснения Доминика Дельмара. Поскольку на сей раз путь предстоял долгий, я собрал все силы и набрал код входа в лабиринт, при помощи которого передо мной тотчас же распахнулась дверь:

– Дан-ный-зво-нок. Бу-дет-сто-ить. Вам. Во-семь-де-сят-три-евр-ро-цен-та. В-ми-ну-ту. По-жа-луй-ста. Пе-ре-ве-ди-те-ап-па-рат. В-ре-жим-то-наль-но-го. На-бо-ра.

Я перевел.

– Для-от-кры-ти-я. А-бо-нент-ско-го-сче-та. Наж-ми-те-о-дин. Что-бы. Оз-на-ко-мить-ся. С-на-ши-ми. Но-вы-ми-ус-лу-га-ми. Наж-ми-те-два. Для-то-го-что-бы. Свя-зать-ся-с-о-пе-ра-то-ром. По-жа-луй-ста-по-до-жди-те-от-ве-та.

Я подождал ответа.

– Ес-ли-вы. Пред-ста-ви-тель-ю-ри-ди-чес-ко-го-лица. То. Наж-ми-те-о-дин. Ес-ли-вы. Фи-зи-чес-ко-е-ли-цо. То-наж-ми-те. Два.

Я нажал «два». Но когда я нервно усмехнулся, в полной уверенности, что машина уступит, мое общение с Домиником Дельмаром прервала очередная виртуальная фраза:

– В настоящее-время-все-операторы-заняты. Бла-го-да-рим-за-пов-тор-но-е. Об-ра-ще-ни-е. Вы-всег-да. Мо-же-те. У-точ-нить. Ба-ланс-ва-ше-го. Сче-та. По-Ин-тер-не-ту.

Чисто сработали, гады. На столе лежит письмо, в котором меня поздравляют с открытием ненужного, но высокоскоростного интернет-соединения. Все те же заклинания обещают кредит, льготы, поддержку – а мне-то всего и требуется, что компьютер включить. Я звонил потому, что для меня это подключение лишнее, и потому, что никак не удается выйти в Интернет. И вот вместо ответов на вопросы автоматический оператор советует уточнить показатели банковского счета… по Интернету.

Во мне вскипела ярость. Не сразу заметил, что зазвонил телефон. Поднес трубку к уху. Женский голос скороговоркой произнес:

– Позвольте представиться, меня зовут Дженифер Ледук. Знаком ли вам наш тариф «любимые номера»? Пятидесятипроцентная скидка на любые три телефонных номера по вашему усмотрению, только с первого по пятнадцатое марта. Кстати, у вас есть выбор – «Лучшие номера», тарификация за все утренние междугородные звонки с одиннадцати до часа, кроме воскресенья, – по нисходящей. Довольны ли вы нашими услугами?

Мне захотелось помучить ее рассказом о времени, когда тарифные планы были простыми, понятными и едиными. Но было очевидно, что бедная девушка и сама оказалась всего лишь жертвой, проданной на потеху частной компании, которая платит ей за вторжение в жизнь простых людей. Я удовольствовался тем, что просто повесил трубку, и вновь принялся обдумывать свое положение.

На рекламной листовке, пришедшей вместе с корреспонденцией от корпорации ВСЕКАКО, красовалось фото Артюра Рембо – крестного отца новой рекламной кампании. На облачке, выходившем изо рта поэта, был написан слоган: «Будем же полностью современны!» И там же, шрифтом помельче: «В Интернете вас ожидает царство наслаждений». Далее – текст, в котором корпорация ВСЕКАКОФОН декларировала желание помочь начинающим пользователям Интернета, стимулируя «дерзость» и «воображение».

Уж не напоминал ли и Доминик Дельмар юного поэта – бродягу, странствующего засунув руки в карманы? Не был ли и он сам эдаким Рембо от бизнеса?

В любом случае ему от меня не отделаться. Поскольку он предложил мне связаться с ним по Интернету, я направился в интернет-кафе, место аудиенций моего гуру. Там я для начала отправил открытое письмо «так называемому Доминику Дельмару», в котором делился с ним своими сомнениями и негодованием.

Но как только я собрался зайти на сайт ВСЕКАКОHET, чтобы выставить свой памфлет на всеобщее обозрение, как на мониторе появилось сообщение о том, что «в настоящее время сайт находится на стадии разработки», и меня пригласили зайти вновь несколько дней спустя.

Чтобы убить время, я решил просмотреть некоторые из 147 000 страниц, посвященных Артюру Рембо. Немало сайтов было посвящено ему целиком: Rimbaud.com, Arthur-Rimbaud.info, Rimbaud boulevard,[7]7
  Бульвар Рембо (фр.).


[Закрыть] Arthur.le.Fulgur[8]8
  Артюр – молния (фр.).


[Закрыть] или даже Chezarthur.com.[9]9
  В гостях у Артюра (фр.).


[Закрыть] Что ни сайт, то свой взгляд на молодого поэта, «литератора конца девятнадцатого века», «легенду французского гей-сообщества» или даже «предтечу феминизма». Исследователи-компаративисты сопоставляли Артюра Рембо и Леонардо Ди Каприо, который в фильме сыграл поэта «с кукольным лицом, романтичным и неистовым одновременно». На некоем сайте, посвященном памяти Че Гевары, утверждалось, что именно здесь удалось «примирить Маркса и Рембо». Обширный каталог, в котором предлагались футболки, постеры и открытки с изображением «юного бунтаря и проходимца, олицетворявшего подростковый максимализм». Всеобщее отношение к этой фигуре можно было понять по названию другого сайта: poéte.rebelle. free,[10]10
  Поэт, бунтарь, свободный (фр., англ.).


[Закрыть] fr. Действительно, отчего бы при таких обстоятельствах Рембо и не стать рекламным символом широко известной компании?

Подростком я читал его стихи, мрачный мистицизм которых слегка отталкивал. Мне больше нравились меланхоличные строфы Верлена или видения Аполлинера. В то же время я и сам был эдаким прототипом нео-Рембо: исписывал огромное количество страниц в меру туманными «стихотворениями в прозе», полными сексуальных или мрачных образов, отчего воображал себя сторонником бунтарей, сторонником Рембо. Сражался со строгостью порядков в провинциальном католическом коллеже. Бился за авангард в самом сердце буржуазной семьи. Нередко захаживал в местные литературные кружки, ограниченным тиражом публиковавшие сборники бесконечных стихов и верлибров, подражавших «Откровениям».

В 1977 году еще можно было выдавать себя за Рембо, бросая вызов закоснелой рутине департамента французской супрефектуры. Современное общество напоминало прошлое с его умеренными консерваторами, ветхими церковными и государственными институтами, которым, помнится, тогда еще противостояли свежий ветер политических дебатов, новое искусство и свобода нравов.

Сейчас, сидя за монитором, понимаю, что добиться удалось лишь грусти, проникшей в мое сердце, – точно «антиценности», которые я исповедовал, превзошли мои ожидания. Каждый год – урожай на нео-Рембо. Писатели, актеры, певцы повествуют о своей повседневной жизни, о собственных маниях, о дурных мыслях, отчасти напоминающих те, которыми проникнута «Пора в аду». Им по душе мрачная атмосфера, трансгрессивный дискурс и исследования языка.

Наряду с культур-рембоистами плодится и размножается новое поколение нео-Рембо, они гораздо легкомысленней и симпатичней: длинные волосы, развевающиеся по ветру, пирсинг в ноздрях. Рембо из черного ящика – веселые хакеры, убежденные в том, что, придя на смену застою и старению, внесут в общество свежую кровь. Они способны на непосредственное самовыражение. Что бы ни случилось, говорят быстро и спонтанно, точно в ток-шоу. Основное отличие нео-Рембо – в наличии идей и некоторого умения слушать.

Они носят футболки с изображением Рембо так же, как предки носили костюм с галстуком, они зависят от «Windows» так же, как их деды зависели от своего предприятия, они поносят капитализм с той же регулярностью, с которой их бабки ходили к мессе, они требуют свободы проживания, развлечений и передвижений и зарабатывают на жизнь чем могут.

В голове роились вопросы. Более часа провел я в интернет-кафе, бродя по сети. В поисковике попадались лицеи имени Артюра Рембо, коллежи имени Артюра Рембо… 21 сентября 2001 года, пятница, день, когда в Тулузе взорвался химзавод: «Не подвела только телефонная линия Рембо, линия надежной и конфиденциальной связи, по которой из полиции удалось дозвониться до префектуры и министерств». Рембо триумфально шествовал даже за пределами планеты Земля. Дошло до того, что на вечернем поэтическом перформансе его произведение «вывели на околоземную орбиту реактивной ракетой».

Чувствуя, что здесь кроется тема для новой статьи, я сохранил все документы в отдельной папке, а папку отправил на свой почтовый ящик. Просмотрю материалы потом, когда заработает компьютер. Но на экране открылось новое окно:

– «Ваше сообщение не может быть отправлено. Не указан адрес получателя».

Я снова набрал на клавиатуре свой адрес.

– «Указанный адрес недействителен. Пожалуйста, введите пароль».

Это еще что?! Сперва домашний компьютер с самого утра требовал у меня пароль, а теперь еще и эта абсолютно посторонняя машина тоже клянчит пароль доступа. Вне себя от ярости, я набрал на клавиатуре сперва дату рождения сестры, потом – секретный код кредитной карточки, потом – код входной двери моего дома… и все – безрезультатно. Я уже собирался было выплеснуть свое негодование на администратора, как вдруг заметил, с каким интересом, вытянув шею, наблюдал за моей работой в Интернете знакомый подросток. Гуру со своим диском антивирусной программы пришел на помощь. И взял руководство на себя:

– Попробуй нажать на «альт-шифт-таб» или на «альт-шифт», чтобы вернуться к предыдущим заданиям.

Я посмотрел на него с удивлением. Склонившись над монитором, он лично приступил к работе, после чего вынес заключение:

– Не работает! Система – говенная. Не уверен, что получится сохранить данные. Ну ладно, пойдем к тебе – посмотрим, что случилось.

Недовольно поджав губы, засунув руки в карманы, он направился к выходу, а я заканчивал работу на компьютере, в то время как плоды моего исследования вылетали в виртуальную трубу.

6

Не раз гуру заявлял, что решение найдено. В конце концов, проведя в возбуждении несколько часов перед монитором, он, как всегда, заключил, что лучше перезагрузить компьютер. Он сохранит данные и проведет перезапуск системы. Когда я отправился поужинать, он заверил меня, что справится сам и что к моему возвращению все будет работать просто превосходно.

Наутро компьютер категорически отказался подключаться к Интернету. При всякой попытке установить соединение требовал свой загадочный пароль; на столе лежал счет с требованием оплатить по льготной цене подключение, которого я никогда не просил.

Попытки дозвониться одна за другой заканчивались тем, что я попадал сперва на автоответчик, а после – на бестолковых «специалистов отдела по работе с клиентами», сбитых с толку необычностью моего случая. Гуру на телефонные звонки уже не отвечал, и я вновь заподозрил его в том, что он тайно подписал меня на что-нибудь в обмен на какие-нибудь привилегии. Оставалось только одно средство разрешить проблему: лично нанести визит руководству ВСЕКАКО, в рядах которого я надеялся найти собеседника.

В тот день, когда я вышел из метро у перекрестка на Больших Бульварах, было девять утра. Передо мной возвышался освещенный рекламой фасад здания. На огромных экранах сменяли друг друга цветные изображения девственных уголков чистой природы: леса, снега, водопады… Все сие возвещало об открытии портала ВСЕКАКО.

Свежеотремонтированное здание с балконами, выстроенное из белого камня, сохраняло парижский вид. Но весь интерьер под оболочкой «галантного века» был уничтожен, его сделали заново – в стиле мраморного дворца арабского эмира (снаружи – как прежде, внутри – все новое. Этим и отличалось здание от «Куполь»). Батальон молоденьких девушек, ответственных за работу с клиентами, занял позиции за стойками. Девушки соответствовали корпоративному стандарту: на голове – фуражка с логотипом ВСЕКАКОФОН, длинные пряди обесцвеченных волос достигают груди, на вопросы они не могли ответить ничего, кроме трех-четырех заученных формулировок, вроде ответа, который подошел к моему случаю:

– Нет-нет, здесь – руководство коммерческого отдела. А туда, где принимаются жалобы клиентов, вход с другой стороны здания.

– Но дело-то в том, что я так и не стал клиентом!

– Ясно. Как выйдете, повернете налево и увидите табличку: «Отдел по работе с клиентами».

Решив приберечь ярость для начальников, я обогнул дом и пулей вылетел на темную улочку, где в конце концов и отыскал службу, в обязанности которой входило рассмотрение претензий клиентов. Толкнул стеклянную дверь. В плохо отапливаемую комнату с желтоватыми стенами, освещенную трубками неоновых ламп, ворвался поток свежего воздуха.

То был приют неудачников – зал ожидания второго класса, последняя надежда, к которой прибегали клиенты, выпавшие вследствие случайного поворота шестеренок бюрократического механизма из общей логики потребительского процесса. Около двадцати настрадавшихся представителей деклассированных элементов, отчаявшихся овладеть чудесами технологии самостоятельно, попробовавших выяснить отношения с собственным мобильным телефоном или винчестером один на один, терпеливо дожидались, когда решится их судьба.

Те, кто твердо надеялся добиться своего, устроились на отслуживших свой срок диванах; иные нервозно ходили кругами, бормоча себе под нос полные ненависти речи; некоторые притащили собственные компьютеры, свято веря в добрую волю технического персонала; завзятые оптимисты грезили о «ремонте», упуская из виду тот факт, что ремонт обойдется гораздо дороже, чем замена покупки (в силу нехватки персонала, а также из-за необходимости стимулировать товарооборот).

Сидевший в приемном окошке молодой человек, также нахлобучивший на голову фуражку с логотипом ВСЕКАКОФОН, должен был разгребать кучу жалоб (что представлялось неосуществимым) и подчеркивал смехотворность претензий особо упорных клиентов. Тех, кто прошляпил открытие сайта, надлежало устыдить.

Тем же, кто претерпел от службы поддержки, но требовал удовлетворения, после напрасных писем, после многочасовых попыток получить консультации по телефону, после тщетных ожиданий загрузки сайта полагалось всего лишь взять талон с номером очереди и дожидаться, когда их вызовут.

Похоже, что сотруднику, несмотря на юный возраст, удавалось без проволочек обслуживать неиссякаемый поток жалобщиков. С каждым он был неизменно любезен и внимателен, точно выполнял благотворительную миссию. На табло высвечивались цифры, после чего сотрудник обращал к жалобщику услужливое прыщавое лицо. Видимо, у него был выбор из нескольких ответов, которые весьма редко соответствовали обращениям клиентов. Во время непродолжительной стажировки его обучили заклинаниям, изложенным в каталоге, который он, чтобы не забыть, держал у себя за стойкой:

1) Клиент желает расторгнуть абонентский договор. Зарегистрируйте расторжение. Клиент будет обязан вносить абонентскую плату до истечения двенадцати первых месяцев.

На этой стадии посетитель выражал негодование в первый раз. Но клерк-избавитель продолжал:

– 2) Клиенту требуется техническая поддержка. Для этого ему лучше всего воспользоваться своим компьютером и набрать сетевой адрес корпорации ВСЕКАКО: www. coshelka.net.

На этом этапе клиент принимал удрученный вид человека, который уже раз десять объяснял, что он не может зайти на интернет-сайт, потому что его компьютер не работает, – потому-то он сюда и пришел. Тогда молодой человек наносил последний удар:

– 3) Клиент отмечает, что неполадки по-прежнему не устранены. В этом случае ему следует направить письменную жалобу директору по работе с клиентами.

Учитывая структуру фирмы, стремившейся продать как можно больше с как можно меньшими последствиями, молодой человек олицетворял собой предел – обрывающийся над пустотой сток воронки.

Чтобы подготовить клиента к падению, сотруднику следовало быть психологом, ведь было необходимо постоянно сдерживать ярость посетителя, который то и дело утверждал, что ничего не имеет против него лично. После недолгого молчания, когда казалось, что все уже потеряно, клерк предлагал заполнить «гарантийную рекламацию», то есть виртуальный формуляр, который поступит к группе технической поддержки, обязанной предоставить ответ в течение десяти дней. В уплату за оказанную услугу с клиентского счета снимут примерно пятьдесят евро.

Как правило, на этой стадии строптивый потребитель сдавался и соглашался заплатить. Но даже в этом случае развязка наступала не сразу, так как в половине случаев сервер оказывался перегружен и приходилось ждать, пока не представится возможность заполнить виртуальный бланк гарантийной рекламации.

Клерк не упускал возможности воспользоваться представившейся отсрочкой, чтобы рассмотреть еще один случай, пока предыдущий посетитель дожидался разгрузки сети. Над стойкой для приема жалоб висела громадная фотография Артюра Рембо. Я узнал рекламное изображение, украшавшее полученный мною счет, и слоган:

ВОЙДИТЕ В АБСОЛЮТНО НОВЫЙ МИР

Из-под дверей пахнуло сквозняком. У стены стоял автомат по продаже напитков: можно взбодриться. Я опустил монету в прорезь, нажал кнопку «кофе растворимый с сахаром» и смотрел, как льется в пластиковый стаканчик дымящийся напиток. На диване девушка билась в безуспешно сдерживаемых рыданиях. Подошел клерк, только что покончивший с одним из посетителей, и сказал:

– Ну вот я и вернулся. Сожалею, что заставил ждать, потерпите еще немного.

Усатый старик громогласно возмущался:

– Как не стыдно так обращаться с людьми! Поначалу с вами любезничают, но при малейшем затруднении чувствуешь, что прав у тебя кот наплакал!

Да, денек предстоит долгий. На столике разложены несколько номеров профессиональных журналов, на обложке которых гордо позирует без пиджака президент фирмы, возложив десницу на монитор компьютера, на котором светился новый портал ВСЕКАКО.

Прекрасный новый мир – в рекламных объявлениях. А здесь отверженным приходится топать ногами, унижаться, они тщились что-то понять, надеялись на компенсации… Немногие, осознав, что их жалобы никогда не будут удовлетворены, принялись возмущаться, однако же их требования не возымели никакого эффекта.

В сей скорбной юдоли, где самоотверженно суетился беспомощный клерк, корпорация мыслилась как безупречно отлаженный механизм, где никто никому ничем не мог помочь. Но после череды утрат и разочарований я обрел новый взгляд на происходящее.

Вплоть до падения Берлинской стены капитализм, в противовес неповоротливой коммунистической бюрократии, подчеркивал свою эффективность: логика рынка против логики очередей. Таким образом, после всемирного торжества капитализма потребители вновь оказались должниками системы с единственной перспективой озлобленной конкуренции, постоянным ростом прибыли, непреходящим сокращением издержек и персонала и перенасыщением рынка.

В то время как навязчивая реклама вещала о бесконечных удовольствиях, предоставляемых за умеренную цену, подлинное обретение хваленой роскоши оказалось возможно лишь в результате испытаний с каждым разом все более и более болезненных. Кассы автоматической оплаты за парковку и проезд по автобанам, залы аэропортов и окошки некогда личного обслуживания клиентов – повсюду приходится дожидаться очереди, чтобы что-то выяснить, чтобы получить товар, чтобы с опозданием подняться на борт самолета или чтобы торчать в километровых автомобильных пробках. И если оказывается, что ваш случай, к сожалению, не предусмотрен инструкцией, – вот тогда-то и начинается куда более длинная цепь бесполезных претензий к растерянным сотрудникам, которые и сами не в силах постичь бездушной логики системы.

Тем самым рост производства, уменьшение оборота наличных средств, бум промышленности приводят к реставрации коммунистических очередей в капиталистической стране или в лучшем случае к возникновению кучки номенклатурщиков, которым по плечу платить щедро, перепоручать неприятные обязанности другим, заказывать перелеты бизнес-классом или же донести свои жалобы до самой верхушки пирамиды.

Корпорации сменили Партию на поприще пропаганды иллюзий. Покупайте больше! Путешествуйте чаще! Воспользуйтесь нашими выгодными условиями! Общество обходится с клиентами как со стадом, обязанным подстраиваться под потребности акционеров.

Однако сорок пять минут спустя случилось чудо: на табло быстро сменилось несколько цифр – не иначе, клиенты, у которых подошла очередь, предпочли отправиться восвояси.

Внезапно на табло высветился мой номер, и я направился к консультанту службы по работе с клиентами, наивно полагая, что, несмотря на весь сценарий комедии абсурда, в которой мне довелось участвовать, смогу добиться ответа на свои вопросы.

Когда я бросил на молодого человека исполненный надежды взор, тот уже повернул в мою сторону свою форменную фуражку с логотипом ВСЕКАКОНЕТ и овал прыщавых щек, улыбаясь в знак готовности немедленно решить проблему.

Во избежание лишних объяснений я протянул ему копию письма от Доминика Дельмара, в которой тот требовал с меня восемьдесят евро. Молодой человек мельком просмотрел послание, ввел в свой компьютер несколько данных и, неожиданно взглянув на меня с определенным уважением, заметил:

– Так вы же VIP-клиент…

Я подумал, он издевается. Однако ни с того ни с сего (ведь до сих пор почетное звание не принесло мне ровным счетом никакой пользы) служба поддержки проявила и эффективность, и гибкость, и добрую волю при поиске долгожданного решения проблемы, о котором я грезил давно. Клерк прошелестел:

– Мы несколько заждались вашего визита.

Я выразил удивление:

– Я сто раз пытался до вас дозвониться, но безрезультатно!

– Прошу вас, простите за досадные недоразумения!

Я с достоинством, изобразив понимание, пожал плечами:

– Все равно этот ваш мифический директор по работе с клиентами, да еще и работающий под псевдонимом, – фикция!

Хотелось дать понять, что мне известно многое. Однако ответ клерка оказался полнейшей неожиданностью:

– Если вы проследуете за мной, то Доминик Дельмар наверняка вас примет.

Что?!

Но тут избавитель уже встал с места. Оставив прочих посетителей, он подал мне знак, чтобы я шел за ним к лифту в глубине коридора. Открыл металлическую дверь, нажал на кнопку пятого этажа. В кабине лифта заискивающе на меня посмотрел, услужливое лицо побледнело.

На пятом этаже лифт открылся, пред нами раскинулся вестибюль, устланный ковровой дорожкой, точно кабинет руководства. В коридоре тянулись провода, сновали рабочие с отбойными молотками. Кто-то в галстуке зычно объяснял:

– Убрать все перегородки! Здесь поставим компьютеры!

Мой проводник провел меня в глубину зала, до самой двери, подступы к которой затрудняли работы. Гравированная табличка сообщала:

ДОМИНИК ДЕЛЬМАР

Директор по работе с клиентами

Клерк постучал и знаком пригласил меня войти.