Текст книги "Охотники за «Кинжалом». Политический детектив"

Охотники за «Кинжалом»
Политический детектив
Бернард Задунайский

Комитет Государственной Безопасности Эстонской ССР доводит до сведения читателей: все фигуранты и эпизоды предлагаемого ниже оперативного дела вымышлены и любое сходство с реальными людьми и событиями случайно.

Допуск к оперативным материалам разрешён только после ознакомления с I и II томами данного дела.

Строго запрещено выносить формуляр из секретной части!

© Бернард Задунайский, 2016

© Владимир Иванов, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Бег по кругу

Вы не можете быть настоящим государством, если у вас нет своего пива и своей авиакомпании.

(Фрэнк Винсент Заппа)

Сообщники: все те же и

Мэр Таллина, депутаты Заксобрания Санкт-Петербурга

Наши:

Боб Романов – депутат Городского Собрания Таллина

Рокки Бульба – начальник службы безопасности

Михаил Казаков – контрразведчик широкого профиля

Время и место: 1993 год Таллин, Санкт-Петербург,

Берлин

Подрывные материалы:

Водка «Распутин», CD Billy Idol – «Cyberpunk», Ozzy

Osbourne – «Live & Loud»

Питер

Весной 1979 года молодой сотрудник ЦРУ Майкл Шерман отправляется в предолимпийский Таллин под легендой канадского журналиста. Там он попадает в орбиту интересов советской контрразведки и после силовой разработки начинает сотрудничать с КГБ.

В эстонской столице американец встречает лучшего ди джея СССР Боба Романова, который заправляет здесь контрабандой пластинок и аппаратуры.

С тех пор прошло 15 лет…

В независимой Эстонии Шерман уже резидент ЦРУ, а Романов – депутат парламента и председатель комитета Городского Собрания.

В предыдущей главе бывший ди джей Боб наносит визит в Петербург во главе депутации Таллинского Горсобрания. А накануне под окнами гостиницы «Москва» взорвался чёрный 600-й. Обычное дело: на то он и «Мерседес». Преступное сообщество Северной столицы подготовило «горячий» приём делегации Таллинских политиков, которых разместили в этом отеле.

На том самом месте незадолго до взрыва стоял такой же «Мерин» Боба Романова и политик почтительно осматривал воронку. Над почерневшими обломками «германца» причитал горский князь Гонгадзе, он же бывший диск-жокей Гриша Тифлисский.

Узнав коллегу, Григорий летел обниматься, не снимая бронежилета:

– Неплохо бы отметить встречу! У меня тут рядом итальянский ресторан грузинской кухни. Надо порешать наши вопросы.

Шикарное заведение давнего поклонника Сантаны процветало на Лиговке в помещении диетической столовой. Видимо, из конъюнктурных соображений ресторанчик назвали итальянским, предлагая грузинские блюда в Апеннинском ассортименте. Романов, не раздумывая, заказал харчо по-милански и неаполитанский шашлык. Чистокровный миланец Гиви из Кутаиси, так и сыпал заученными итальянскими фразами: – Buonasera, генацвале! Salve, Ciao! Гамарджоба!

Однако, его выдавала татуировка «ДМБ-79» на правой руке. Несмотря на неурочный час и нелётную погоду, зал был забит до отказа поклонниками итальянской кухни с грузинским акцентом.

Стараниями Петра I знаменитые итальянские зодчие во главе с Трезини, Растрелли и Ринальди превратили здешние болота в Северную Пальмиру, заложив столицу на костях тысяч крепостных. В здешних чахоточных широтах самое продолжительное время года – поздняя осень с сентября по май. Заезжие угро-финны заливали сезонную депрессию потоками дармовой русской водки, теряя при этом способность к воспроизводству.

А южане наоборот активизировались в тёмное время суток. И хотя ноябрьское солнце вставало в полдень, а садилось сразу после обеда, жгучие брюнеты успевали за несколько часов заметить и обаять здешних пышнотелых блондинок. У итальянцев и грузин много общего, включая вина и историю, но потомки римлян никогда не станут носить галстук со спортивным костюмом.

Угостившись хачапури по-сицилийски с хванчкарой из концентрата, девицы приникали к итальянским корням в гостинице через дорогу. Казалось, рождённые под южным солнцем кавказцы, готовы охотиться за блондинками даже полярной ночью и в вечной мерзлоте. Русские классики активно поддерживали миф о пылких горских мужчинах.

Самого дорогого гостя из Таллина со свитой принимали в отдельном зале с камином и старшим шеф-поваром. И вместо холодных закусок Романова замучили цветистыми тостами о вечной дружбе и взаимовыручке. После хачапури Георгий, наконец, обозначил приоритеты:

– Весь город гудит о Бобе и его компаньонах. Ходят слухи о твоих пароходах и волне китайского товара, которая вот-вот захлестнёт наш город. Рынки в волнении. А у нас там доля!

Боб выразительно взглянул в глаза бывшему соратнику по борьбе:

– Значит, ты у нас уже прокурор и директор налогового департамента? В чужой стране не позволительно задавать такие вопросы! Любопытство не украшает настоящего джигита!

Четверной грузинский подбородок, закованный в золотую сбрую, мелко задрожал, а его хозяин сменил тон:

– Я просто пошутил, такой диск-жокейский юмор. Хотел отметить твои достижения. Вообще-то, нам нужен товар в Риге. Мой шурин держит там магазины и павильон на рынке. Ширпотреба не хватает, а ассортимент просто никакой. Оплата по факту налом.

Романов криво усмехнулся:

– Жизнь вас до сих пор не научила вести переговоры! Надо уважать партнёра. Стыдно, а ещё древний народ! Мы ещё на деревьях сидели, когда ваш царь Фар Наваз ввёл письменность в Иберии. Так что заканчивай свою лезгинку и формируй предложения: объёмы, сроки, цена! У меня нет времени соблюдать ваши традиции. Тем более, мы не в Тбилиси.

В зал вбежал встревоженный партнёр Георгия:

– Нас всех сдали азеры с рынка! Быстро уходим через чёрный ход!

Романов, не прощаясь, выскочил во двор и запрыгнул в джип охраны. Через 10 минут он уже сидел в бухгалтерии своего магазина. А владельцев ресторана на улице ждали стрелки, нанятые хозяином рынка. Под их пули попал упрямый Георгий, которого спасли только милицейские мигалки, ослепившие снайпера.

Операцию готовили профессионалы, предупредив заблаговременно продажных ментов и журналистов, ожидавших добычу в засаде. Разумеется, в объектив криминальной хроники должен был попасть эстонский депутат Романов, как участник бандитских разборок.

Но этим вечером репортёры стервятники остались без сенсации, а снимать пришлось только развороченный бронежилет Георгия. Осмотрев следы от пуль на стенах ресторана, оперативники убойного отдела молча удалились.

Рокки немедленно связался с полковником из УВД, застав его на даче с секретаршей. После серии звонков открылась неприглядная картина… В дежурную часть незадолго до встречи отзвонился неизвестный гражданин, предупредив о возможном покушении на грузинского авторитета. Сообщалось также о причастности к преступлению братанов из Прибалтики. Убойщики, как всегда, сидели без бензина, поэтому на задержание отправили обычный патрульный экипаж. Прибывший с мигалками луноход предотвратил худшее и распугал киллеров.

Броуновское движение

Через час полковник сидел в кабинете Романова. Получалось, он не отрабатывал выплаченного гонорара. Боб не церемонился с наёмником:

– Пойми меня правильно: кому охота помирать в такой слякоти. Хотя, конечно, летом на пляже ещё обиднее. Мы платим деньги за информацию, а её не поступило. И всё могло кончиться международным скандалом: эстонский политик на мафиозной разборке!

Но офицер оставался невозмутимым:

– Мы обсуждали только безопасность бизнеса, а вопрос личной неприкосновенности не поднимался вообще! Этим пусть занимается твоя охрана, которая прохлопала попытку покушения. Извини!

Разговор не получался, и депутат Романов порекомендовал полковнику доложить о ходе следствия, если такое вообще предвидится.

После ухода милицейского начальника шеф охраны Рокки выразил недовольство:

– Местные авторитеты были в курсе, но нас не проинформировали. А значит, с ними провели работу спецслужбы, и, скорее всего, не российские. Эстонским нацистам очень нужен такой скандал, да ещё в России. Проработку подготовили англичане, а на исполнение наша охранка отправила чеченцев. Скажем спасибо телохранителям Георгия.

Официальный визит завершился на высокой ноте в Мариинском дворце, где стороны в торжественной обстановке подписали протокол о намерениях. Бесполезный документ не предполагал никаких обязательств, кроме укрепления и расширения сотрудничества в области балета.

Общественность в Таллине встретила весть о потеплении отношений с северным соседом без ликования. А придворная пресса назвала соглашение «предательством национальных интересов». После дерзкого наскока таблоидов за оппозиционную столичную власть взялись и новые министры.

Мэр города получил приглашение в МИД, где его подвергли остракизму за поездку в Санкт-Петербург. Глава ведомства дал понять городничему, что потепление отношений с Северным соседом не входит в планы министерства на ближайшие 50 лет.

Взбешённый градоначальник дерзко огрызнулся: – Ваше ведомство живёт директивами Госдепа! Разве можно говорить о какой-то перспективе. Может быть, вам и дадут подержаться за ногу хозяина. А в лучшем случае погладят по головке.

В районной управе не прекращались партизанские вылазки мятежных замов, которые превзошли себя, соревнуясь в травле Боба. В ход уже шли приёмы средневековой инквизиции и царской охранки. В конце концов, на Романова натравили армию районных пенсионеров, получивших приглашение к главе райсовета для уточнения размеров пособия.

Взрывного эффекта повесток не могли прогнозировать даже сами авторы бесчеловечной акции. И уже через пару дней в кабинет политика выстроилась многотысячная очередь бабушек, которые требовали обещанных денег. Её хвост спускался с третьего этажа по коридорам и лестницам на улицу, дважды огибая здание по периметру. Здесь теряли сознание от духоты и падали в обморок прямо на ступеньки, поэтому у входа дежурила скорая.

Боб вломился в кабинет Галкина с бланком приглашения в руке и учинил там разнос: – Срочно найди мне акробатов, кто это сделал! Чувствую, ноги растут из соцотдела! Там вся база данных пенсионеров и инвалидов. Сейчас же выдать всем, кто в очереди по 500 крон. После предъявлении пенсионной книжки. И не задавать старикам идиотских вопросов.

Романов с Рокки отконвоировали удивлённого Галкина в отдел соцобеспечения, где в первом же компьютере обнаружили болванку искомого приглашения. Здешние казнокрады готовились «распилить» очередные 2 миллиона крон, отведённые на пособия старикам и инвалидам.

Пачки новеньких пятисоток в банковской упаковке только что разложили на столе по конвертам, поделив по-братски между чиновниками.

Депутат срочно вызвал префекта полиции с оперативной группой. Эксперты изъяли из сейфа ещё 6 миллионов социальных крон и фиктивные ведомости с автографами уже получивших пособия граждан.

А проверка личных банковских счетов работников отдела выявила ещё 8 миллионов адресной поддержки малообеспеченным расхитителям. После национализации этих активов отдел в полном составе перевели в уютные зарешёченные номера с видом на залив, где как раз подошло время обеда. Привыкшие к спагетти а-ля карбонара, подследственные отведали похлёбки из макарон, которые назавтра подавались отдельным блюдом.

Ушлые демократы нового призыва изъяли из УК все статьи за экономические преступления, поэтому соцработников задержали за обычную кражу.

Но при изъятии средств в бухгалтерии имела место и попытка суицида. Бросив прощальный взгляд на реквизированные миллионы, главбух соцотдела выпрыгнула в открытое окно. Она парила в воздухе с воплем «убийцы!», но только недолго. Накануне отдел перевели на первый этаж, поэтому бухгалтерша угодила прямиком в мусорный контейнер.

Все возвращённые миллионы тут же раздали пенсионерам в очереди из расчёта по 500 крон на лицо. В связи с задержанием соцработников на выдачу пособий срочно бросили районо и культотдел, которые ещё только готовили свой распил.

Слухи о небывалой щедрости районной управы мгновенно облетели город и все последующие дни здание окружали толпы страждущих. В тёмных коридорах уже кипели схватки за места в очереди под лозунгом: «Вас здесь не стояло». Перед дверью соцотдела подрались ветераны войны: бывший красноармеец избил пожилого эсэсовца. Но неотложку вызвали обоим. После двухдневной осады кабинета Романова экстренно открылись кассы соцотдела во всех домоуправлениях и культурном центре.

В других районах города, где выплаты не производились, проходили демонстрации и марши пустых кастрюль. Старики оккупировали свои префектуры, блокировав все входы и выходы. О жертвах и разрушениях не сообщалось. Городские чиновники за глаза проклинали Боба, но открыто бросить камень в председателя комитета горимущества они не решались.

Под окнами тысячеголосый хор пенсионеров скандировал: – Воры, жулики, мародёры, – что, безусловно соответствовало действительности. Романов безоговорочно признавал обоснованность таких обвинений, хотя самолично успел прихватизировать только сухогруз стоимостью в 20 миллионов.

Решение пришло неожиданно. После долгих бесплодных совещаний городское руководство привело столицу ко II дополнительному бюджету на текущий год. В ходе обсуждения документа Горсобрание обратилось в Минсоцдел с требованием срочно закрыть обязательства перед столицей в части пособий пенсионерам.

Сумма дефицита достигла 100 миллионов, а правительство задумало прокрутить фонды в частном банке. Ультраправые умудрялись гадить оппозиционной мэрии по мере сил, сбросив всю сумму Таллину за месяц до конца года. Израсходовать 100 миллионов в авральном порядке не позволял бюджетный кодекс.

А это значило, что в первый день нового года вся сумма обнулится в пользу государства. Следовательно, Боб оприходовал средства фондов в порядке авансовых платежей, создав тем самым прецедент для дополнительного бюджета.

Для окончательного решения вопроса в загородной резиденции градоначальника собрался консилиум вице-мэров и глав районов. Досточтимые отцы города в поисках выхода долго бродили в лабиринтах свода законов о местном самоуправлении. Председатель комитета Романов участвовал в совете старейшин в качестве недремлющего ока законодательной власти.

Выслушав занудные реляции финансистов о «деквалификации локальных регулянтов», он встряхнул захрапевшего у микрофона вице-мэра Громова:

– Вы тут проводите правовой семинар по проблемам муниципалитетов! Но нам сейчас нужен нестандартный ход. Три чтения дополнительного бюджета и новый порядок начисления пособий нам до конца года не осилить. Значит, запускаем дурочку для Минфина, прокуратуры и Госконтроля. Горуправа и Горсобрание принимают целую линейку взаимоисключающих постановлений, решений и распоряжений, а райсоветы штампуют свои подзаконные акты о социальной поддержке. Аппарат финотдела, тем временем, быстренько раздаёт деньги населению.

При словах «раздаёт деньги» Громов проснулся окончательно:

– Мы в горуправе принимаем порядок выплаты пособий, а ты в Горсобрании его отменяешь, предлагая иную процедуру. Райсоветы повсеместно вырабатывают свою законодательную базу, отвергая общегородскую. При большом стечении народа районные депутаты принимают сотни постановлений аккордно. В каждом документе не более ста фамилий соискателей пособий. Так мы усложним задачу судам. Оспаривать сотни постановлений райсоветов не возьмётся ни один судья! Подобная практика может создать нежелательный прецедент.

Сияющий Романов снова взял слово:

– Теперь обсудим, что нам за это будет. Обвинить любого из нас в нецелевом использовании средств невозможно. Все решения приняты в духе закона коллегиально, а чиновники действуют согласно его букве. Мы удовлетворяем родного избирателя и отрабатываем свой номер за социальной ширмой. Выводим упомянутые 100 миллионов в подконтрольный банк, через который и осуществим платежи пенсионерам.

Вице-мэр по финансам элегантно закончил комбинацию:

– Перед вами, как раз совладелец такого банка, где за 100 миллионов вам будут крайне признательны. Пенсионеры получат их сполна, но с некоторым опозданием. Мы, как политики, тоже относимся к группе риска и имеем право на социальную поддержку. И, заодно, утрём нос правым.

Следующий шаг к мировой славе жокей сделал в конце недели. Вместе с извещением на пособие в почтовых ящиках пенсионеров появились чёрно-белые листовки: «Они нас ограбили». Крупнейший городской район взорвали фотографии шикарных испанских вилл замов Галкина, представленные на фоне миллионных банковских платёжек и смет на ремонтные работы.

Рядом поместили снимки «отремонтированных» по приёмным актам многоэтажек, с которых сняли даже входные двери и водосточные трубы. Разъярённые авторитеты Леон и Реваз мигом подсчитали общую сумму недоимок в общак.

По настоятельной просьбе Боба братаны подготовили своё исковое требование к казнокрадам. После ознакомления, с которым три заместителя подхватили вирусный грипп с осложнениями на опорно-двигательный аппарат. Всю троицу круглосуточно поджидали у входа в управу нанятые Бульбой молотобойцы с тухлыми яйцами. Кроме того, кабинеты чиновников ежедневно навещали гигантские человекообразные, сотрясая запертые двери. Романов прозрачно намекнул Галкину:

– Ты не спеши увольнять тройку, пусть помучаются. Тем более, для них граница закрыта надолго.

В этом случае, больничный спасал казнокрадов не только от увольнения. По давней традиции при осаде крепости захватчики всегда перекрывали воду, что вызывало эпидемии, унося тысячи жизней защитников. Вспышка чумы при блокаде Ревеля войском Петра I привела к сдаче города. Однако, русский генерал Бауэр благородно выпустил остатки шведского войска через морские ворота.

В наши дни, получив вотум недоверия, градоначальники впадали в длительную и глубокую депрессию, оттягивая отставку и сдачу дел. Иногда за импичментом следовала статья о хищениях в особо крупных. Рекорд болезненности принадлежал главе Коммунального Департамента, чей недуг длился два года, сохраняя стаж и выслугу лет.

В конце концов, к процессу подключилась и подогретая Бобом самая демократичная пресса. Жёлтые страницы таблоидов обрушили на читателя виды испанских резиденций чиновников в 3D и копии фиктивных актов приёмки ремонтных работ на несколько миллионов. Городские зодчие, исходя желчью, втаптывали в грязь работу своих пиренейских коллег. Журналисты обсуждали квартиры, полученные комиссарами полиции от расхитителей, за отказы в возбуждении уголовных дел.

Настал черёд действовать и куратору городской полиции вице-мэру Громову. Первым на ковёр был вызван столичный префект, сразу занявший в кабинете непримиримую позицию:

– В стране рулят правые силы и с этим надо считаться. Любой неугодный заокеанским кураторам получает здесь пожизненный «волчий» билет без права на помилование. Лучше подчиниться, чем воевать! Скоро мы вытащим наружу все ваши делишки с Бобом, тогда и посмотрим.

Громов доложил позицию Горуправы:

– Считай, один «волчий» билет ты уже получил! Твои держиморды травили наш союз на выборах, а сегодня пасут новое городское руководство. Хотя ты и подчинен МВД, Городское собрание объявит вам с комиссаром вотум. Голосов нам хватит и министру придётся отправить вас с комиссаром в отставку. Мой совет: уходите добровольно! Иначе в прессу пойдут материалы о полицейских борделях и ментовском рэкете на рынках. Там есть и твои фотки.

Взбешённый префект пулей вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью. А через час он уже совещался с комиссаром криминальной полиции:

– Не знаю с кого начать? Сначала успокоим Громова: его плохо охраняют. Эта мразь угрожает мне компрой и журналюгами! Не дай бог раскопают наш туркменский трафик, тогда кранты! Сегодня же вечером вся уличная преступность просто обязана обрушится на головы Жеки и Боба. Поручи акцию чеченам: у них это дело поставлено на поток. А следы пусть ведут к пермским. Так надо!

В этот момент Громов изучал, полученные от агентов Рокки, материалы и сокрушался. Ему всегда претило ковыряться в папках с доносами и анонимками, добытыми боксёром через своих информаторов. Во что бы то ни стало хотелось одеть перчатки. На аппарат городской полиции поступало множество жалоб. Картина открывалась крайне неприглядная…

Младшие чины, не стесняясь, «рубили капусту» на рынках и в киосках уличной торговли. Рабочий день констеблей начинался с обхода будок и базаров на подведомственной территории. Во время рейдов они набивали карманы и, как водится, полные мешки продуктов, не брезгуя сигаретами и жвачкой. После обеда проверяли алкогольные магазины и бары, а ближе к вечеру – массажные салоны и вертепы, выполняя там контрольные закупки. Самые ретивые служаки не упускали возможности проконтролировать выполнение санминимума киоскёршами, запираясь для этого в будках на перерыв.

Горемычных торгашей на рынках обривали бандитские и полицейские крыши, чиновники и аферисты, превращая бизнес в мартышкин труд. В папках попадались и редкие жалобы на работников управ, требовавших взятки не по чину. Впоследствии, полицейская верхушка учредила свой общак, назвав его «фондом содействия», куда заставляли делать пожертвования всех предпринимателей.

Таким образом, в подконтрольном Романову районе под охраной полиции процветали подпольные водочные заводы, тайные цеха по разборке ворованных автомобилей, нарколаборатории и притоны. Стандартный набор товаров и услуг любого постсоветского города тянул на сенсацию только при упоминании, связанных с махинаторами боссов МВД. К счастью для себя, Громов дозвонился Бобу.

Внутренний голос призывал посоветоваться с ушлым жокеем. Романов сразу ответил на звонок:

– Sää on pilvinen (финск. Погода дождливая). А, как у вас в мэрии? Hemmetti! (финск. Чёрт!)

Затем вице-мэр вкратце описал свою короткую встречу с префектом, не забыв про бурный финал. Боб резко оборвал разговор:

– Только не выходи из мэрии! Уже вылетаю! Я знаю этих одноклеточных ублюдков. Теперь за нами будут охотится.

Пока предрайсовета добирался до мэрии у входа запылала служебная «Maxima» Громова и на возгорание выехали все пожарные расчёты города.

Так пришло понимание, что вице-мэру подчиняется ещё и пожарно-спасательный департамент. Автомобиль функционера тушили 16 дружин огнеборцев и лично директор ведомства, который поддерживал давление в гидранте на хорошем русском языке.

Залив мимолётом два троллейбуса и трамвай, спасатели погасили машину пожарной пеной. Придворная свита, выскочив из здания, констатировала полную амортизацию автотранспортного средства за номером «TLN 004» марки «Nissan Maxima QX». Подъехавший на место Романов сразу же выставил охрану по периметру и доложился потрясённому мэру:

– Коалиция наносит ответный удар! Пора кончать с ментами и подранками в управах. Без монолитной команды мы никто, поэтому никакой жалости к назначенцам правых сил. Выносим за ворота всех глав департаментов, администраций и канцелярий. Префект полиции бросил нам перчатку и лично я вызов принял! А ты, как знаешь!

В той жизни градоначальник поучаствовал в полётах Валькирий и водочных караванах, а поджоги машин считал мелкой неприятностью. С недавних пор он полностью зависел от московских связей Боба, который одним звонком мог прихлопнуть налаженный бизнес мэра.

Городской голова, в который раз переступал черту:

– Плевать! Менты для нас расходный материал! Одним больше или меньше! Какая разница? Как мэр, не потерплю открытого противостояния. А поджог – это демонстрация силы. Сливай в прессу всё что есть и даже то чего нет! Я буду готовить наших к вотумам недоверия префекту и городскому комиссару.

Громов подобрал на пожарище мензурку из термопластика:

– Смотри-ка, здесь работал профи. Это химический запал, а значит применялся напалм. Поэтому тачка сразу и запылала, как спичка. Думаю, теперь всем ясно кто за этим стоит. Боевой пирогель сегодня в магазинах не продаётся!

К вельможной компании сбоку пристроился глава пожарного ведомства.

Безгранично лояльный брандмейстер так и не успел закончить Академию МВД СССР, но получил там блестящую подготовку. Вольнослушателя из независимой Эстонии выставили за порог заведения, как только Прибалтика установила пограничные столбы. Сегодня у него появилась возможность заявить о себе новой городской власти, начинавшей свой выборный срок с огоньком.

Поэтому бывший полковник доложил по команде:

– Господин, хярра мэр, осмелюсь довести до вашего сведения! Это работа бастрюков из спецшколы под Ереваном! Недоделанные обсосы канают под диверсантов. Вроде, уже третий пистон за неделю от горных козлов.

Вице-мэр пнул обгоревший протектор:

– Значит, чечены тоже в теме! Кто б сомневался? Обсосы штопанные! Жаль «Максимку», ведь и трёх тысяч не прошёл. Для страховки будем возбуждать уголовное дело, и не мешало бы ответить заказчикам.

Боб отыскал на пепелище универсальную отмычку, которой пользовались только профессионалы:

– Вот ещё один вещдок. Я начинаю созревать для ответных мер.

У здания мэрии уже собирались репортёры с камерами и фотоаппаратами. Щёлкали вспышки и загорелись съёмочные софиты, а неутомимый Першинг ощупывал бицепсы блондинок из сборной Грузии по боксу. Полицейские, не скрывая радости, обтянули пожарище заградительной лентой, а чиновники без комментариев удалились на вечернюю вахту. Город ни на секунду не оставался без руководства.

Первый ответный удар по полицейской группировке нанесли боевики из подчинённой Рокки бригады Тунгуса, переодетые в форму спецназа команды «К». В полночь головорезы нанесли недружественный визит на арендованный у химзавода участок нитро растворителей. Здесь круглосуточно разливался безумно популярный у населения ароматный стеклоочиститель «Столичный».

Эликсир содержал 40% этилового спирта. Бытовая химия акцизом не облагалась и чистейший реактив с этикеткой популярной водки разлетался по киоскам и рынкам. Знакомая миллионам наклейка предупреждала потребителя «рекомендовано для наружного употребления». Мойщикам окон состав предлагался в ёмкостях 0,33 и 0,5 литра, а для больших витрин – в литровой таре.

После применения химиката все столичные теплотрассы просто сияли чистотой. На соседней линии это же средство разливали в фирменные бутылки водки «Абсолют». Этикетки и акцизные марки изготавливала дружественная типография общества глухонемых за углом.

Аналитики службы безопасности «Global» считали заводик главной кормушкой префекта и комиссара криминальной полиции. Офицеры «крышевали» объект со дня его открытия. Даже охрану территории осуществляли вооружённые постовые в форме, разумеется, в свободное от несения службы время.

Налётчики где-то раздобыли точную карту химкомбината и всех его подземных коммуникаций. В операции приняли участие и нанятые Рокки полицейские мордовороты из группы захвата, которые вломились на производство, оседлав революционный тепловоз. За ними шли ряженные спецназовцы в масках с короткими автоматами, уложившие в грязь всю охрану. Работяги на линии разлива, увидев вооружённых бойцов, побросали бутылки и разбежались по территории.

Но водочный цех геройски защищался ещё целых 15 минут, подняв руки только перед гранатомётчиками. Во время обороны защитники уничтожали продукцию цеха перорально.

Очистив оба участка от персонала, Тунгус и Рокки забросали линии гранатами. Этиловый спирт в баках вспыхнул мгновенно и огненной рекой хлынул по цехам. Оставшиеся в тупике цистерны подцепили к тепловозу и вывезли на свободный путь по соседству с торговым центром.

Там их утром распробовали местные жители, издалека завидев манящую надпись «Спирт». Бесконечная очередь с вёдрами и канистрами надолго перекрыла движение транспорта по шоссе. Весь стотысячный район гулял две недели, пока не опустели обе цистерны.

Продажи очистителя упали до нуля, зато резко подскочили объёмы реализации солёных огурцов и рыбы. Полицейские попытались было навести порядок, но вскоре и сами пополнили ряды дегустаторов.

Утро следующего дня взорвалось в кабинете префекта телефонными звонками и радиосводками о пожаре. Бодрые эфирные голоса рапортовали о квадратных метрах сгоревших цехов. Когда-то Всесоюзное радио с таким же задором радовало нас небывалым урожаем зерновых на Кубани. Первый зам префекта ревел в трубку:

– Огнём уничтожены обе линии и вся готовая продукция. В налёте участвовали отморозки из команды «К» и волкодавы спецбатальона. Все были в масках.

Городской префект орал в ответ:

– Найти и наказать уродов! Поднять на уши всех! Я вас научу работать!

Но через час сотовый оператор огорчил полицмейстера ещё раз: офицер получил сообщение «Прекращаем обслуживание номера в связи с неуплатой». А через полчаса секретарша положила на стол письмо из банка о расторжении лизингового договора на служебный джип.

Внедорожник шефа полиции также оплачивала Таллинская мэрия. Жандарм расстроился и впервые за десять лет забыл похлопать по попке кадровую секретаршу. Девушка обиделась: за эти годы она привыкла с утра поднимать жизненный тонус босса. Задевало и полное отсутствие интереса к её новому французскому белью, которое обошлось в половину зарплаты.

Но сегодня префект потерял основной источник дохода, и вместе с ним автомобиль и связь. А день только начинался.

Начальник полиции буквально молился на подпольный завод, который достался ему год назад в ходе обычного полицейского рейда. Его огольцы накрыли производство в самый разгар рабочего дня, когда рабочие загружали очередной грузовик с пойлом. Директор шарашки, проведя весь вечер в камере с пакетом на голове, назвал имя и телефон хозяина, которым оказался известный авторитет Буратино.

Через неделю стороны заключили соглашение, по которому завод запускался на полную мощность, а полиция переставала замечать на прилавках стеклоочиститель и левую водку.

Но этой ночью завод спалила банда Рокки, и префект не представлял, как жить дальше? Кроме того, ему угрожали импичментом, и таинственная процедура отстранения вызывала настоящий животный страх.

Полицмейстер живо представил, как после голосования депутаты сдерут с него погоны и нашивки, а потом пропустят сквозь строй бабуинов в итальянских костюмах. Напоследок спикер сломает над головой обвиняемого указку.

Вдобавок, он получил уведомление о досрочном расторжении договора найма своей городской квартиры. Декабрьское солнце на горизонте со скрипом отрывалось от силуэта старого Таллина. А утренние газеты вывалили в публичное пространство свежую порцию вонючей заказухи.

Репортёры ассенизаторы основательно поковырялись в отходах жизнедеятельности полицейского аппарата, наполнив передовицы сенсационным содержанием. Естественно, здесь не обошлось без фотошопа в ранней версии. Трогательная фотосессия префекта в подшефном борделе с авторитетами обсуждалась даже в доме правительства. Впрочем, глава МВД и раньше планировал убрать лихого полицая, который не признавал знака «деление». Сегодня этот момент настал: