Текст книги "Охотники за «Кинжалом». Политический детектив"

Больше всех досталось белой эмиграции: беглым царским офицерам и чиновникам. Семья будущего мэра оказалась в их числе, а сам Петер родился на лесоповале. Тайга наделила советских декабристов сибирским здоровьем.

Уже в 70-е молодой Шульц стал постоянным клиентом дискотеки Боба, а потом и завсегдатаем Орального тупика. Он парковал свою ржавую копейку на разбитой брусчатке у фабричного забора и молча заряжал в «Шарп» оргазменную «Love to Love You Baby» Донны Саммер.

Как правило, Шульц добивался взаимности в финале 17-ти минутной диско-оргии. Иногда ему удавался и повторный дубль под «I Feel Love» в том же исполнении.

На втором диске мать-одиночка из Бостона при содействии Джорджио Мородера искусно разыгрывала сексуальный экстаз. И поэтому оба альбома Донны Саммер запрещались цензурой в СССР. В советской стране тогда ещё не было секса.

Первым делом, дорвавшись до власти, однокашники Шульца и Романова переименовали переулок героя революции в Южную улицу. Немного подумав, молодые политики обанкротили и здешнюю мебельную фабрику имени вождя мирового пролетариата. Последний, как класс, за ненадобностью выбросили за ворота вместе с переходящим красным знаменем.

За какие-то три месяца банкротный управляющий избавил цеха комбината от новеньких немецких линий, продав станки по цене металлолома. В производственных помещениях обосновались бомжи из числа рабочих целлюлозно-бумажного объединения, закрытого по соседству годом раньше.

Но закалённые поклонники авто-секса продолжали стекаться в заброшенный Оральный тупик инстинктивно, как рыба на нерест. Кого здесь только не было: бывшие комсорги, валютчики, милиционеры и карманники. Встречались и новые хозяева жизни. Молодёжь сюда не заглядывала: для поколения «Пепси» открылись дешёвые гостиницы, куда селили под фамилией любого из трёх эстонских комиссаров.

Ночная поездка давалась Шульцу с трудом – молодая спутница смело орудовала под рулём и мешала вести машину. В решающий момент мэр сбросил скорость и остановился. Сзади гневно просигналили. Завидев сцену в кабине, водители понимающе мигали фарами. Пару раз «Ауди» налетала на глубокие колдобины и городничий мог стать евнухом.

– Всё, начинаем ремонт дорог! – решил градоначальник и рывком застегнул молнию.

Когда они подъехали к тупику, желание снова окрепло, и Шульц достал компакт «королевы диско». Его узнали здешние старожилы и сразу предложили поменяться подружками. Но «миска» схватилась за ногу мэра, как дитя в первый детсадовский день, и от предложения пришлось отказаться. Дебют городничего на кабельном телевидении не остался незамеченным, и ему сразу уступили законное место у забора.

За годы независимости многое в тупике изменилось к лучшему: сгорели сараи жильцов, развалились склады и пропало уличное освещение. Запрещающий знак «Не влезай! Убьёт!» заменили на актуальный призыв «Мочи чухну!» Городской голова заблокировал двери и нажал на кнопку «Play». В салон ворвался сам Giorgio Moroder с синтезаторами «Муга» в компании матёрой «лимитчицы» Донны Саммер: – Мы летим, мы летим, мы летим! О! Я люблю, я люблю, я люблю!

Шульц закрыл глаза и отдался чувствам. Вряд ли описанные в саге политики вызывают симпатии наших читателей. Особенно, у тех, кто никогда не бывал в Оральном тупике. Но у каждого времени свои герои и на смену космонавтам спешит бригада. Моральный облик героев опуса впору обсуждать на бюро коалиционной партии, но у каждого из них найдётся уважительная причина.

Пронырливый Петер Шульц нашёл оправдание беспорядочным связям в учении отца «сексуальной революции» Вильгельма Райха. Лучший ученик Зигмунда Фрейда в 30-е считался одним из лидеров психоанализа. Его привлекали идеи о взаимосвязи секса и политики, ради которых он вступил в компартию Германии.

Для изучения влияния секса на классовую борьбу он создал Институт сексуальной политики. Свою теорию он изложил в книге «Сексуальная революция», посвятив её опыту полового раскрепощения в первые годы советской власти. В Дюссельдорфе Райх организует праздник сексуально раскрепощённых коммунистов «Секспол» на 20 тысяч человек. По мнению учёного все проблемы человека происходят от неполноценного оргазма, при котором сексуальная энергия не находит должного выхода.

Идеи Вильгельма Райха не нашли понимания у Эрнста Тельмана и других руководителей компартии. А 1933 его исключают из КПГ и учёный покидает Германию.

Шульц исповедовал утилитарный подход к теории «сексуальной революции», обогатив идею собственными наработками. Согласно его утверждению, гениальные мысли посещают головы политиков только в момент эрекции. Не способный к воспроизводству государственный муж теряет политическое чутьё.

Новый мэр предлагал не допускать к руководству страной чиновников с сексуальной дисфункцией. В кадровых решениях он придерживался принципа: «Импотенция в постели и политике наступают одновременно».

Нам не известны факты проверки градоначальником дееспособности своих подчинённых, но в ряде случаев он приказывал самым нерадивым завести любовницу. Свой вульгарный прагматизм Шульц объяснял растущим числом геев, за которых приходится отрабатывать вдвойне настоящим мужчинам.

Первопричину всех бед Советской власти он видел только в половом бессилии её вождей. Берию мэр считал исключением, подтверждающим правило. В качестве альтернативы он приводил фигуры Генри VIII, Наполеона и Гришки Распутина, которые вершили историю, не выходя из опочивальни.

Исходя из вышеизложенного, Таллин под его руководством ожидал период невиданного расцвета. Детальный обзор последних свершений Шульца на видео впечатлил советника по культуре американского посольства. Заокеанские эксперты смонтировали из лучших моментов порнофильм для служебного пользования, который назвали «Мэрский Мерс». Лента шла в прокате ограниченным тиражом. В салоне «Ауди» и «Мерседеса» стояли чувствительные камеры высокого разрешения, а звук записывался в режиме «Dolby Digital».

Идеальный сигнал с передатчика лимузина поступал и на пульт компании «Global», где картинку живо комментировали Рокки и Тунгус. Заслуженный педофил плотоядно потирал руки в монтажной, предвкушая увлекательный творческий процесс:

– Такая фактура! Микки Рурк может уходить на пенсию! Доснимем пару дублей в студии и на фестиваль!

Оперативный материал после доработки тянул на информационную бомбу мгновенного действия. Демонстрация фильма в эфире лишит Шульца мэрских регалий со скоростью телефонного звонка, а значит, такой градоначальник удобен в эксплуатации. Американцы собирали компромат на политиков не из спортивного интереса.

Лишь изредка хозяева знакомили фигурантов с материалами личного дела. Как правило, перед очередным назначением или в знак особого расположения. В посольстве надеялись запечатлеть и праздник сексуального раскрепощения правящей партии, которая располагала двумя тысячами членов, включая бабушек. Но такой массовке далеко до Вудстока.

Собравшийся у мэра военный совет обсуждал проблемы оргпреступности в столице, а точнее – отношения городничего с лидерами сообщества. За столом в совещательном зале сидели только доверенные лица Петера Шульца: городской префект полиции, авторитет Карла и вице-мэр Громов, ответственный за безопасность граждан. Для упрочения представительства пригласили Романова, как главу ведущего комитета Горсобрания.

Дело касалось главарей трёх ОПГ, поддержавших Шульца на выборах. Их помощь носила чисто символический характер, как-то: раздача продуктовых пакетов пенсионерам, разъяснительная работа с бизнесменами и организация «каруселей» на участках. Этот давно испытанный «хоровод» позволял уверенно контролировать результаты выборов на местах.

Всё просто! Перед входом на участок каждый «карусельщик» получал уже заполненный бюллетень, который он опускал в урну, вынося из помещения чистый. Где—нибудь за углом он менял незаполненный бланк на бутылку. Непогашенный бюллетень заполнялся и передавался следующему избирателю. Метод отлично зарекомендовал себя в районе общежитий, посиневших обитателей которых невозможно отличить друг от друга.

За эти услуги лидеры казанцев, краснодарцев и пермяков попросили карт-бланш при продаже горимущества. Их юристы заявились на приём к Романову, положили ноги на стол и предъявили список интересующих объектов:

– Слышь, фраер! Пора отрабатывать бабло. Сделаешь, как братва решила и тебе ничего не будет! Будешь грубить, опустим!

Однако, большая часть заявки на продажу давно нашла своих покупателей среди приближённых Шульца и Романова. Услышав отказ, ходатаи повели себя некорректно и грубо, за что Боб спустил двоих с лестницы, а вожака выбросил в окно.

Помятые ходоки, не гримируясь, отправились прямо к мэру, где их пыл повторно остудил Карла. В кабинете городничего они озвучили текст бородатого грузинского анекдота: – Шашлык кушал? Кушал. Вино пил? Снимай штаны…

Встретив всюду холодный приём, паханы записались на приём к смотрящему Ревазу, куда тоже стояла очередь. Крёстный отец пообещал разобраться и «наказать барыг», но потом решил не конфликтовать с мэром. И тогда братки додумались проучить неблагодарного городничего по-своему.

В бытность министром Шульц ввёл в употребление, так называемые «оперативные карты», которыми единолично распоряжался Карла. Эти охранные грамоты за подписью префекта предназначались секретным агентам, контрразведчикам и топтунам для защиты от полицейского произвола. Тёмно-красная корочка с фотографией запрещала останавливать, проверять и обыскивать «подателя сего», а также его автотранспорт и пассажиров.

За полгода Карла настрогал пару сотен таких удостоверений, наводнив столицу полчищами секретных агентов самого злодейского вида. Их «Мерседесы» косяками носились по городу, демонстративно нарушая все мыслимые правила и скоростной режим. Оперативный пропуск на лобовом стекле снимал все вопросы, не позволяя патрульным даже сосчитать пьяные рожи за тонированным стеклом:

– Вали отсюда, мент! Мы преследуем резидента вьетнамской разведки и его тёлку.

Со временем спецагенты совершенно распоясались и принялись за полицию. С патрульных срывали погоны, мочились им в фуражки и заставляли протирать номера зубной щёткой. Не говоря уже об угрозах физической расправы и увольнения. При этом «контрразведчики», пренебрегая государственным, практиковались в языке вероятного противника. Таким образом, они осваивали самую могучую его часть, готовясь к заброске на вражескую территорию.

А последний демарш рыцарей плаща и кинжала заставил нового министра вспомнить похождения Джеймса Бонда. В принадлежащем префекту полиции препорочнейшем заведении полицейские задержали группу подозрительных. Мужчины отказывались платить девушкам за услуги, поскольку не получили удовлетворения под «красным» фонарём. Но путаны утверждали обратное и даже демонстрировали содержимое презервативов, как вещественные доказательства.

На место для разбирательства прибыл сам префект, которому задержанные предъявили служебные оперативные карты.

Скандалисты оказались спецагентами ЦРУ и МИ-6, проводившими в борделе оперативное мероприятие. Но глава столичной полиции признал в разведчиках паханов казанской группировки, крышевавшей соседние притоны. И тем не менее, его принудили сдать табельное оружие и подвергли унизительному допросу с применением крепких психотропных напитков.

После второй бутылки «Абсолюта» (польского разлива) префект подписал чистосердечное признание о краже колхозных яблок на рождество 1972 года и подделке оценок в дневнике.

Международная бригада завершила вечернюю программу стрельбой по портрету лидера оппозиции, что не осталось незамеченным. На выстрелы в старом городе слетелась либеральная пресса и камеры новостных агенств зафиксировали происходящее на видео– и фотоплёнку. Репортёрам также удалось сфотографировать оперативную карту на лобовом стекле джипа и выслушать невнятное бормотание префекта полиции:

– Я брал только паданцы и отдавал их сыну репрессированного. А двойки по истории СССР исправлял в дневнике из политических соображений – принципиально!

На следующий день депутаты завалили министра запросами о легионах секретных агентов, заполонивших страну. Новый глава МВД переадресовал запросы канцлеру, а тот – вниз по вертикали.

Ответ министру подготовил младший специалист отдела писем, который озаглавил депешу стандартной преамбулой на три страницы: «Во исполнение конституционного права граждан на получение информации, согласно статье 44-й и закону о государственной службе, статья 24-я, а также закону о государственной тайне, статья 43-я и закону о полиции, статья 45-я, оперативное оповещение граждан о работе органов правопорядка является прерогативой самих внутренних органов…»

И далее следовали тысячи знаков нечитаемых юридических конструкций, разобраться в которых мог только доктор права. Сам ответ уместился в двух последних строках, где все оперативные карты признавались подделкой, а их владельцы – русскими шпионами. Автор письма призвал журналистов разоблачать самозванцев на страницах изданий и в эфире. Действующий министр своим указом объявил все оперативные карты вне закона.

Разве о такой Эстонии мечтали в 89-м участники балтийской цепочки, растянувшейся от Вильнюса до Таллина. Тогда столица республики виделась балтийским Сингапуром и окном в Европу для немытой России. С тех пор бессменные эстонские вожди десять лет умоляли народ затянуть пояса, хотя на пороге новое тысячелетие и худоба уже не в тренде. После многолетней оздоровительной диеты электорат потерял интерес к выборам.

Эстонии с первых дней независимости хронически не везло с министрами внутренних дел.

Искореняя дух карательных органов, новая власть осознанно ставила у руля ведомства жертв советского произвола. Диссиденты, спекулянты и цеховики познали систему изнутри, а большинство – на нарах. Занимая министерское кресло, бывшие сидельцы, подследственные и подозреваемые окончательно развалили остатки внутренних органов республики.

С недавних пор рабочий день префектуры начинался с гимна США, куда теперь вместо Москвы летели отчёты и прошения. Прибалтика, как 52-й штат США занимала по ранжиру последнее место на Севере Европы. Американцы с немецкой основательностью промывали мозги всем силовикам, разработав для них специальную систему подготовки в учебном центре Лэнгли. Обиженные советской властью министры менялись каждые полгода, успевая оптимизировать структуру и провести чистки.

Бывшие менты после сокращения целыми отделами перебегали в ОПГ и частные структуры.

Петер Шульц порулил МВД неполных полгода, но успел отметится на скрижалях. Получив два штрафа от дорожной полиции, он запретил патрульным устраивать засады в кустах. Кроме того, политик отдал под суд большую группу дорожных инспекторов за поборы на трассах.

Министр мимоходом распродал всю ликвидную недвижимость ведомства, включая исторические здания и базы отдыха. Он также упразднил ненавистную службу уличных патрулей, крышевавшую бордели, уличных проституток и ночные клубы.

При всех промахах в реорганизации у министра был один положительный момент – он отменил советскую «палочную систему» отчётности. От полицейских более не требовали повышать раскрываемость и регистрировать мелкие кражи, что сразу же вызвало рост уличной преступности. К тому времени Шульц зачистил свои личные дела во всех архивах и решил баллотироваться в мэры.

На сегодняшней планёрке в присутствии Романова он озвучил план, как приструнить братву:

– Пацаны совсем оборзели! На выборы мне никто не заносил. И зачем? У меня свой банк! А теперь они кидают предъявы и требуют отдать полгорода за шапку сухарей. Будем ставить на место!

Боб почесал затылок: – Пусть доложат, где и с кем они работали! У меня в округе всё под контролем! Потребуй сообщить адреса, куда возили посылки поквартирно. А про «карусель» – чистая брехня! Наши менты и служба безопасности упакуют такой хоровод за три минуты. Я отправлял приглядывать за участками матёрых топтунов.

Карла мучительно переживал свой афронт с пропусками, пожелав отличиться в полях: – А не забить ли нам стрелу с казанцами? Я им лично кину предъяву! Хочу услышать адреса и конкретные участки, где велась работа. Мы не лохи, чтобы нас разводили, как сироп. Пусть Боб подключит Бульбу и Тунгуса.

Вице-мэр по работе с полицией постучал по стакану:

– Эти ваши стрелки всегда перерастают в перестрелки! Предлагаю использовать админресурс, которого у нас немерено. Пусть полицаи отрабатывают хаты и тачки, а мы им поможем. Забудьте про Стрелку и Белку! Пора выходить в открытый космос. На днях или раньше неизвестные отправили туда трёх казанцев. Татарские нукеры со стволами поджидали нас с Бобом у клуба.

Громов взглянул в окно – над Площадью Свободы сгущались грозовые тучи.

Романов подтвердил: – Двое с «Калашами» один с СВД – все трое профи! Характерные синяки на плече и мозоли на указательном пальце. Сейчас они изучают донный ландшафт. Так что мяч на нашей половине.

Под окнами мэрии с утра дежурил фургон слухачей, оснащённый на уровне мировых стандартов 60-х. Сегодня агенты изображали службу ремонта компьютеров и оргтехники. Кабинет градоначальника облучали лазерным детектором и инфракрасным сканером, получая качественный сигнал в исполнении Басилашвили и Невинного.

Старший группы засомневался: – Какого чёрта они говорят по-русски? Этот Шульц давно продался Лужку и пашет на ФСБ. А Карла – шестерит на солнцевских. Второй технарь прислушался: – Называют знакомые фамилии. Я их запомнил по розыскному листу ФБР: Паниковский, Корейко и Балаганов. Они из тамбовской бригады.

Старший пошёл дальше: – Ишь ты, как парни шифруются. Романова кличут Бендером, а Шульца – Корейкой! Странные прозвища. Мне это что-то напоминает.

На свою беду, нацкадры не проходили советскую классику в школе. Что и помешало им узнать голоса народных артистов Басилашвили, Невинного и Вестника в радиоспектакле «Золотой телёнок».

Слухачи живо обсуждали сцену в черноморской гостинице «Карлсбад», которая начиналась с вопроса: – А ты кто такой? – И завершилась бендеровским: – А теперь буду делить я!

По внутренней связи их вызвал комиссар: – О чём говорят? Вкратце! Без подробностей!

– Докладывает первый! Они там пилят десять штук, думаю, бакинских. И, вроде бы, даже подрались. Один плачет, типа – год в бане не был.

Комиссар городской охранки не поверил: – Боб и Шульц делят в кабинете десятку баксов? Вы дебилы! Недоучки! Там случайно Паниковский с Балагановым не появлялись? Срочно прекратить наблюдение и ползком на базу!

Комиссар начинал карьеру в молодёжном театре, блистая в роли Квазимодо без грима. Кадровый состав его конторы, действительно, удручал, но начальство запретило набирать в охранку русских. Говорили о секретной инструкции ЦРУ, резидент которого давно курировал здешнюю спецслужбу.

Романов выставил на окна генераторы «белого» шума и включил глушилку. Совещательная комната скрывалась от посторонних глаз во внутренних покоях и дважды в день проходила санитарную обработку. Жокей сочувствовал слухачам и старался скрасить их будни радиопостановками и музыкой, установив на подоконнике мощный аудиоплеер.

Карла попытался придать догадкам форму мысли:

– Значит, мы ждём начала беспредела и командуем «Фас!» ментам? Дрессированный префект выпрыгивает из штанов! А если казанские успеют завалить кого-нибудь из наших?

– Не успеют! Им будет не до этого! – Боб подошёл к окну и поменял диск в плеере. Народный Басилашвили продолжал зажигать: – Гражданин Корейко? – спросил Остап лучезарно улыбаясь.

Но в фургоне его уже не слышали. Жокей глянул в окно и заметил гигантскую пробку на площади. Там минивэн слухачей в спешке протаранил прицеп со свиньями. Здоровые хряки визжали и гадили агентам прямо на лобовое стекло. Водители зажимали нос и спешили объехать свинство по газону. На место ДТП прибывали экипажи дорожной полиции. Осмотрев место аварии, служаки надели резиновые сапоги.

Громов придал лицу официальное выражение:

– Поступил полицейский протокол о проступке из социального отдела. Нашего мэра обвиняют в применении физической силы к подчинённым.

Романов озвучил: – Тут написано: градоначальник нецензурно выражался и силой выдворил инспектора с рабочего места.

– Пусть скажет спасибо, что не убил! Этот подонок отказал в пособии многодетной матери-одиночке с мотивировкой: на кой хрен ты столько наплодила! Надо предохраняться, когда раздвигаешь ноги! И это произошло в моём присутствии! Представляю, что он творил в свободном полёте? – Шульц встал и нервно пробежался по залу.

Он сжимал кулаки и играл желваками: – Я взял его за шкварник и отвел в персональный отдел, где подписал приказ об увольнении. За служебное несоответствие и хамство.

Громов только покачал головой: – Комиссар отказался возбуждать дело о проступке и, в свою очередь, привлёк чиновника за вымогательство взятки. Сейчас бедолага сидит в арестантском доме. Там проводят камерную разработку. Уже даёт признательные показания.

Романов встал, давая понять, что уходит: – В следующий раз сам не марайся! Только составь протокол о проступке и передай его по команде. И главное, следующие пару дней смотрите новости. Получите массу впечатлений!

Участники сходки вышли из здания через чёрный ход, откуда незаметно просочились к автомобилям во дворе. В воздухе запахло грозой, но громыхнуло в соседнем районе. Боб перекрестился: – Слава богу, не у нас! Сейчас, как раз меняют кровлю в детсадах.

Через минуту ливень сплошной стеной накрыл площадь так, что Романов не видел дальше своего капота. Дворники на лобовом стекле надрывались на максимальных оборотах, но с потоком не справлялись.

Примерно в это же время проходила сходка вышеупомянутых казанских и краснодарских авторитетов. Высший свет собрался в заведении бывшего министра обороны, расположенном в квартале «красных» фонарей. Наиль представлял нуреков, а за Краснодар «держал базар» Кабан – оба не привлекались и не короновались.

К власти в своих группировках они приходили демократическим путём – пристрелив предшественников. По братанским понятиям бригаду принято именовать по месту рождения главаря, а остальной народ в группировке подбирают откуда придётся. Так в «казанской» бригаде самих казанцев насчитывалось всего четверо. Примерно, так же обстояли дела и с краснодарцами.

Географический бренд служил магнитом, который помогал вербовать пехоту на местах. Редко кто из рекрутов доживал до 25-ти, находя себе последнее пристанище на дне озера или в глухом лесу. Самые удачливые проходили «тюремные университеты» на зоне.

Наиль с ответственным видом изучал донесения своих подручных, в которых описывались стычки с конкурентами по всей Эстонии. Этнические группировки воевали между собой за два города в республике – Таллин и Нарву. Столица – это транспортный и туристический центр с разветвлённой сетью ночных клубов и борделей.

Нарва – просто столица контрабанды.

Когда конкуренты нарушали границы районов, казанская и краснодарская ОПГ выступали единым фронтом. Наиля беспокоило загадочное исчезновение залётных стрелков, отправленных накануне наблюдать за Бобом. Один из боевиков отзвонился и потерянным голосом доложил о выполнении приказа. Но, фактически, душегубам поручили только составить точный маршрут и график передвижения жокея.

Первым попросил слова авторитетный Кабан, он же, Николай Горбунов: – Пора плотно заняться мэром. Петручио совсем зажрался и забыл, как шестерил с подносом. На сегодня мы имеем устойчивую преступную группу в мэрии, во главе которой стоят Шульц и Боб. Жека Громов пока только подносит патроны. За три отчётных года они обдерут город, как липку, и оставят нас без работы.

Хряк – партнёр Кабана по разбою усугубил: – Чего мы только не пробовали – не катит! Бабла у них немерено, а Боба охраняет целая армия. Если напортачим, нас передавят, как клопов. Менты тоже пашут на эту компашку и конкретно закроют всю нашу бригаду.

Наиль традиционно изображал злого татарина: – Есть одна тема! Шульц сейчас обитает в коттеджном посёлке на берегу реки. С бабой своей он развёлся и кувыркается там с разными шлюхмондами, а чаще сам с собой. Речка в посёлке глубокая и широкая – впереди плотина электростанции. А, значит, она ещё и теплая, ведь этой водой охлаждают турбины.

Пахан с дипломом энергетика зажмурился от предчувствия своего триумфа: – Я договорился купить в зоопарке пару-тройку здоровенных аллигаторов, которых мы выпустим по месту жительства мэра. Погода стоит подходящая, так что твари до осени не сдохнут, а заодно закусят Шульцем. А может, сожрут ещё пару дармоедов из парламента.

Наиль успокоил братву: – Не дергайтесь! До городского пляжа крокодилы не доберутся – плотина далеко от границы города. Мэр просто исчезнет! И кто поверит в сказку про таллинских аллигаторов?

Кабан радостно подхватил предложение: – Тогда прикупим ещё пару анаконд! Я знаю, где они продаются. Устроим городничему Амазонку в банановых джунглях Прибалтики.

Президиум единогласно одобрил задумку казанцев, а паханы дружно прекратили поездки на пляж.