Текст книги "Хроники Азура. Белая королева"

Вестермарк, южнее Черного Леса, утро, 12-й день месяца Урожая, 18-й год до второго восхождения Сасмиры на престол

Занета прислонила пику к стенке повозки.

– Они пустились в бегство! – возликовал солдат со шрамом. – Мы победили!

Женщина знала, что это не так. Этот штурм был лишь первым этапом сражения. Но говорить своим подопечным об этом она не стала.

– Отлично! – решительно воскликнула она.

Затем ее взгляд упал на мертвеца в углу телеги. В него попала стрела, пущенная в бойницу. Чудовищное невезение!

Теперь Занете нужно было выбраться отсюда. Срочно!

– Сохраняйте бдительность! – приказала она солдатам и помчалась по сходням из повозки.

Снаружи лежал мертвый воин орды в желтой шелковой рубашке и старомодном чешуйчатом доспехе. Его лицо превратилось в кровавое месиво. Занета отвернулась.

– Повозки уже раздвинули для контратаки? – крикнула она одному из командиров подразделений.

Тот прислонился к повозке, из предплечья у него торчала стрела.

– Кажется, нет. – Лицо молодого воина стало серым, как пепел. Плотный рукав стеганки пропитался кровью.

Стрелы усеяли широкую полосу травы между двумя рядами повозок. Тысячи стрел. Здесь погибло очень много людей. Солдаты – по большей части это были мужчины, но встречались среди них и женщины – взводили арбалеты снаружи, и потому их не защищали прочные дубовые доски.

Занета торопливо шла по лагерю, огибая раненых. Большинство солдат просто радовались тому, что еще живы. И почти все сжимали в руках бурдюки с водой: во время боя они не успевали утолить жажду.

Только сейчас Занета поняла, как же ей хочется пить. Но вначале нужно найти дядю. Нужно отменить контратаку, не преследовать отступающих!

Наконец она добралась до проема между двумя телегами внутреннего круга укрепления. Вернее, полукруга… Такая форма укрепления оказалась роковой ошибкой. Занета сочла, что обрыв над Гайсой неприступен. С той стороны в лагерь никто действительно проникнуть не мог, но на мелководье в реке кишмя кишели всадники. Эти степняки со своими проклятыми короткими луками! Повсюду на холме лежали мертвые и умирающие волы и кони. Большинство людей попрятались в повозки и под днища, но успели не все.

– Ян! – изо всех сил крикнула Занета. – Ян фон Таноу!

Стрела пролетела рядом с ней и впилась в стенку повозки. Обогнув мертвых лошадей, Занета подхватила щит. На белом фоне щита алел меч. Вокруг градом сыпались стрелы.

– Выведите выживших животных в пространство между двумя рядами повозок! – в ярости крикнула она. – Выбирайтесь из своих укрытий, вы…

Острие стрелы чиркнуло по ее кирасе. В этот момент дядя вышел из повозки и, переступая через мертвые тела, широким шагом приблизился к ней.

Занета подняла щит, защищая голову.

– Я отправлял к тебе двух гонцов! – Голос дяди, облаченного в тяжелый доспех, гулко раздавался из-под забрала. – Они не смогли тебя найти. Немедленно в укрытие!

Ее ярость вдруг испарилась. Хорошо, что она не успела назвать своих людей трусами.

– Нам нужно спасти выживших лошадей и волов. Без тягловых животных нам отсюда никогда не выбраться!

Дядя подошел к ней.

– А ты думала, что мы сумеем выбраться?

– Я думала… – Она опустила голову. – Мы так хорошо сражались и…

Стрела попала ей в левый глаз, и женщина упала.

Вестермарк, южнее Черного Леса, утро, 12-й день месяца Урожая, 18-й год до второго восхождения Сасмиры на престол

Голоса доносились словно издалека. За голосами пришла боль. Такой боли Занета еще никогда не чувствовала. Вокруг было темно.

– Нам нужны клещи! И чистая ткань!

Это голос ее дяди? Звучит как-то странно. Он словно охрип, в голосе слышалось волнение.

Занета попыталась открыть глаза, но левая глазница как будто наполнилась жидким расплавленным свинцом.

– Кровь не останавливается, – произнес еще кто-то. Занета не могла понять, кому принадлежит этот голос.

– Она в сознании? – растерянно спросил дядя.

– Надеюсь, что нет, – ответил незнакомец.

– Ее правый глаз. Его можно спасти? У нее… кровавые слезы… Она…

– Стрела пробила ей череп на виске. Этот проклятый шлем не стоит своих денег. Эти… Ага. Вот и клещи!

Послышался сухой треск. Воцарилось молчание.

Шлем вдруг вдавило в правую щеку, а затем кто-то осторожно его снял.

– Выглядит плохо…

Послышались громкие звуки рвоты.

– Прочь из повозки, проклятье! – ругнулся дядя.

– Что… – пробормотала Занета.

Говорить было нелегко. Язык казался тяжелым, каким-то неповоротливым.

Кто-то сжал ее руку.

– В тебя попала стрела. Но мы приведем тебя в порядок. Мужайся, сейчас нужно оставаться сильной. Будет больно…

– Мои… глаза…

– Твой левый глаз… – Дядя осекся.

– Что…

– Помоги мне! – приказал незнакомец. – Занета, я сейчас кое-что положу тебе в рот. А ты кусай изо всех сил, слышишь? Изо всех сил. И не двигайся. Ты должна лежать неподвижно.

Ей открыли рот, и Занета почувствовала привкус выделанной кожи.

– Готовьте железо! – приказал незнакомец.

– Нужно остановить кровотечение, – шепнул дядя.

– Сначала достанем наконечник.

Что-то шевельнулось у нее в глазнице. Там точно поселился еж, встопорщил иголки, заворочался… Занета охнула. Горячие слезы покатились по ее щекам. Или то была кровь?

– Держись! – Дядя стиснул ее руку.

И снова боль в глазнице. Занета выгнулась дугой.

– Держите ее! – Незнакомец ругнулся. – Нельзя, чтобы она шевелилась!

– Ты что творишь?! – напустился на него дядя. – Почему так долго?

– Наконечник застрял где-то за носом. Там зубец. Вытаскивать нужно очень осторожно. И вынуть наконечник через отверстие в кости не получится. Я введу его чуть глубже – и выну через глаз.

Снова движение.

Занета, обливаясь потом, забилась от боли. Дядя крепко держал ее. С другой стороны тоже кто-то навалился, прижал ее к лежанке. Теплая кровь струилась из раны, стекала по щеке и шее, впитывалась в плотную стеганку под кольчугой.

– Еще совсем чуть-чуть… – пробормотал дядя.

Занета попыталась отвлечься, подумать о чем-то другом, чтобы отогнать боль. И страх. Как поступит генерал Сян Юй дальше? Эта атака была лишь началом сражения. Как отразить следующее нападение? Она лишилась кавалерии, которая могла бы атаковать отступающие силы противника с фланга.

Женщина хотела что-то сказать, но кожаная штука во рту мешала.

Что-то выскользнуло из ее глаза. Занета почувствовала, как наконечник стрелы вспорол левое веко изнутри. Тяжело дыша, она обмякла. Сделано!

– Железо! – приказал незнакомец.

Что-то горячее поднесли к ее лицу. Раскаленное железо с шипением прижгло рану в глазнице – и от боли Занета потеряла сознание.

Вестермарк, южнее Черного Леса, Час Змеи, 12-й день месяца Урожая, 18-й год до второго восхождения Сасмиры на престол

Марсиа смотрела на окаменевшее лицо Сяна, который следил за происходящим на холме. Она стояла всего в шаге от генерала. Как же ей хотелось взять его за руку – или хотя бы прикоснуться к нему. Но принцесса знала, что это пришлось бы ему не по душе даже при иных обстоятельствах. В присутствии своих людей Сян всегда вел себя с ней сдержанно. Но сегодня что-то изменилось. Он словно ушел в себя, даже был холоден с ней. Таким она не видела Сяна со времен битвы под Креенфельдом.

Склон холма покрывали мертвые тела. Раненые пытались спуститься к лагерю, но никто им не помогал. Арбалетчики в повозках все еще выжидали и, когда кто-то решался броситься на помощь товарищам, начинали стрелять.

Конница степняков кружила возле укрепления рыцарей, стреляя из коротких изогнутых луков. Но враги были надежно защищены, и стрелы не наносили урона.

В лагерях вокруг холма тысячи воинов выстроились наготове. Они стояли большими группами, многие надели трофеи, добытые в бою под Креенфельдом: шлемы, кирасы, дорогие мечи и золоченые ножны. Один приказ Сяна – и все они бросятся в бой на укрепление. Но такой маневр приведет к гибели многих воинов Железной орды.

Солдаты так любили своего генерала еще и потому, что он никогда не жертвовал своими людьми напрасно.

Марсиа перевела взгляд на холм. Сколько мертвых… Это так странно для Сяна.

Ее телохранитель Ленг сообщил ей, что Бао Ли, второй придворный лекарь хана, ночью приходил в юрту к Сяну и провел там много времени. Что же случилось?

– Сегодня больше не будет атак, – громко провозгласил Сян, обращаясь к своим военачальникам. – Помянем отважных воинов Габбара, Уру и Чани и их солдат. Они храбро сражались. И они показали мне, что нельзя использовать такой метод нападения. Я извлек урок из случившегося, и потому их смерть не будет напрасной. Завтра мы раздавим наших врагов, обрушившись на них, как копыто горячего скакуна походя давит скорпиона!

По выражению лиц военачальников Марсиа поняла, что у них возникли некоторые вопросы, но никто не решился заговорить с генералом.

– Марсиа! – Он подал ей знак следовать за ним и направился к себе в шатер, даже не оглянувшись.

Это тоже было странно. За все эти недели он ни разу так себя не вел. Подойдя к юрте, женщина заметила, что не знает ни одного из караульных. А ведь уже три месяца она приходила в юрту почти каждый день.

Но караульные ее знали и молча пропустили внутрь.

Сян был в шатре один. Он показался Марсиа бледным, на лице проступил пот. И мужчина стиснул зубы, точно пытаясь подавить боль, а когда посмотрел на принцессу, его улыбка была вымученной.

– Что с тобой?

– Все в порядке, – поспешно ответил он. Слишком поспешно.

Она подошла к нему вплотную и нежно коснулась кончиками пальцев его виска.

– Что случилось? Это из-за Бао Ли?

Он улыбнулся:

– Ты была бы хорошей императрицей. Ты видишь людей насквозь… Нелегко что-то от тебя утаить…

– Ленг убьет лекаря, если я попрошу его об этом.

Сян вскинул руки:

– Нельзя. Он под защитой хана. Убив его, мы выступим против хана. А я не бунтовщик… – Его лицо перекосилось, точно он только что глотнул кислого вина.

– Я считаю, что нет бесчестия в восстании против несправедливого правителя.

Взяв кувшин, генерал плеснул себе браги в кружку. Марсиа еще никогда не видела, чтобы он пил днем.

– Ты считаешь, что твой отец был несправедливым правителем и поэтому князья восстали против него?

– Я была тогда еще ребенком… – неуверенно протянула принцесса. Ее отец, император Орелиан, всегда был добр к ней. – Говорят, он нарушил естественный порядок вещей. Хотел ввести новый налог и отдавать все эти деньги ордену Черного Орла. Поскольку орден был предан императору, князья боялись, что мой отец больше не будет спрашивать их совета и начнет править империей сам.

– Они предатели! – вспылил Сян. – В ханстве правит только хан, и мы считаем это естественным порядком вещей. Он окружает себя советниками, но они не князья в его ханстве, а ученые мудрецы, помогающие принимать самые благоразумные решения. Я верю в мудрость правителя и потому не стану поднимать бунт.

Марсиа сжала руки в кулаки, и ногти впились в ее ладони.

– Так, значит, ты отправишь меня обратно к ханскому Передвижному Двору?

– Нет! – решительно возразил он. – Я не могу. Я сделаю все, чтобы это предотвратить… Я готов пойти на любые жертвы…

Что-то в его голосе испугало Марсиа, когда она услышала эти слова.

– Что ты сделал?

– Я позаботился о том, чтобы мы были вместе… – Его взгляд метнулся к низенькому столику.

На столешнице лежал лист с выведенными тонкой кистью письменами.

– Это ты написал? – Марсиа еще никогда не видела, чтобы Сян что-то писал.

– Так, на пробу…

Она хотела подойти и посмотреть, что там написано, но мужчина преградил ей путь, притянул к себе и страстно поцеловал.

– Дай мне время. Это стих… посвященный тебе. Боюсь, у меня вышло не очень хорошо. Ты прочтешь его, когда я буду готов.

«Что заставило его упражняться в искусстве любовной поэзии?» – изумленно подумала Марсиа. Это определенно не в его духе. Глядя через его плечо, она покосилась на столик.

– Пожалуйста… – Его тон не терпел возражений.

Сян все еще обнимал ее, но она почувствовала, как напряглось его тело.

Отпустив его, Марсиа отступила на шаг.

– Ты моя жизнь, Сян. Попав ко двору хана, я стала заложницей обстоятельств. Меня берегли, чтобы впоследствии использовать. Заставили возлечь с представителем мелкого благородного рода моих земель, дабы род императора не угас. Свели меня с ним, как племенную кобылу. Главное, чтобы дитя было светловолосым и голубоглазым… – Она запнулась и прижала ладонь к животу. – И я знаю, что, если родится мальчик, его убьют. Чистота рода определяется только по женской линии.

– Это наш ребенок. Никто его не убьет.

Сян сказал это спокойно и уверенно. Эту черту в нем Марсиа особенно любила. Сян был человеком сдержанным и никогда не вел себя нарочито. Это придавало его словам больший вес. С ним она чувствовала себя в безопасности. Всегда!

Он поцеловал принцессу в лоб.

– Я рад, что у нас будет ребенок. А теперь ступай. Мне нужно поговорить с командирами отрядов. Завтра мы уничтожим этих рыцарей. Никому с этого холма не спастись.

Она хотела что-то сказать, но его взгляд заставил ее замолчать.

– Я съездил к ним на переговоры, Марсиа. Ты сама видела. Это их выбор. И они выбрали смерть.

– Но ты мог бы спросить их еще раз. Они ведь, несомненно, поняли, что…

– Нет!

Еще никогда он не говорил с ней так.

– Сегодня погибло больше четырехсот моих воинов. Повторные переговоры были бы неуважением к павшим. Эти рыцари выбрали смерть. Вероятно, они надеются на помощь ордена. Но орден не успеет. Мои разъезды уже давно заметили бы их. Завтра все люди в том укреплении умрут.

– Но и ты потеряешь немало воинов, – она еще раз попыталась переубедить его.

Ей нравились эти рыцари, ставшие изгоями из-за того, что отказались предавать ее отца, императора.

– Этого не произойдет.

На сей раз его непоколебимая уверенность в себе вызвала у Марсиа страх.

– Завтрашний бой будет совсем другим. А теперь ступай, Марсиа!

На его лбу блестел пот. Может быть, Сян заболел? И еще кое-что… Его глаза. У генерала был загнанный взгляд. Марсиа никогда еще не видела его таким.

Перед юртой генерала стоял в ожидании один из командиров отряда, молодой воин с тонкой бородкой. На черненой кирасе у него красовался алый феникс. Мельком улыбнувшись принцессе, воин вошел в шатер.

– Где Анг Минь? – тут же напустился на него Сян.

Генерал настолько повысил голос, что Марсиа замерла от неожиданности и прислушалась.

– Сейчас он успел бы только доскакать до каравана со снабжением, – спокойно возразил командир.

– Ты его защищаешь? Если окажется, что Минь предатель, я вздерну его на ближайшем дереве, а ты будешь болтаться рядом, говорю тебе!

Ленг, ее телохранитель, подошел к Марсиа.

– Тебе не стоит находиться здесь, госпожа. Генерал сегодня не в духе. Но я уверен, что завтра его настроение улучшится.

Вестермарк, южнее Черного Леса, вечер, 12-й день месяца Урожая, 18-й год до второго восхождения Сасмиры на престол

– Занета?

Голос доносился до нее сквозь пелену боли. Занета лежала… где-то. Последним, что она помнила, была боль, обрушившая ее во тьму. Женщина хотела открыть глаза, но темнота не отступала.

Она подняла руки. Коснулась лица.

– Не трогай повязку! – строго распорядился кто-то.

Занета узнала голос дяди. Не обращая на него внимания, она дотронулась до левого виска и охнула от боли. Повязка была влажной от крови.

– Я же сказал…

Чья-то сильная рука перехватила ее запястье, помешала избавиться от этой ужасной повязки.

– Что со мной случилось, дядя?

Его молчание было выразительнее любых слов. Даже не снимая повязку, Занета в точности могла представить себе его лицо сейчас. Она чувствовала растерянность дяди.

– В тебя попала стрела. Очень неудачно. – Рыцарь вздохнул. – Ты… – Он умолк.

Занета снова потянулась к повязке. Боль уже не пугала ее. Она попыталась оторвать прилипшую к коже грубую ткань.

– Говори! – хрипло потребовала женщина.

– Ты потеряла левый глаз. А правый… переполнился кровью и… Не снимай повязку. Правый глаз должен восстановиться.

Занета сглотнула, позабыв о жаре летней ночи. События прошлого дня вспоминались урывками. Битва. Хруст сломанного древка. С одним глазом она больше не сможет сражаться на мечах. Однажды дядя устроил урок фехтования, закрыв ей один глаз повязкой. Как давно это было, много лет назад… Тогда дядя хотел показать важность зрения. С повязкой на глазу Занета не могла верно определить расстояние между клинками и потому плохо парировала удары… Одноглазый мечник уже ничего не стоит. Быть может, ей и удалось бы одолеть какого-то вооруженного крестьянина. Но рыцаря, всю жизнь упражнявшегося в искусстве владения клинком, ей не победить.

Занета приподнялась.

– Как прошел бой?

– За весь день они так и не предприняли повторной попытки атаковать. Эти проклятые песоеды словно чего-то ждут.

– Как и мы.

На самом деле у Занеты не осталось надежды на то, что рыцари ордена Черного Орла прибудут на поле боя. Они бы давно уже были здесь. Возможно, Железная орда перехватила их на марше и разбила войско, как разбила войско имперских рыцарей под Креенфельдом. По слухам, генерал Сян Юй еще не проиграл ни одного боя в своей жизни. Занета горько улыбнулась. Вступать в сражение именно с ним… было не лучшей ее идеей.

– Помоги мне подняться! – сказала она дяде.

– Проклятье, ты должна отдыхать!

– Я не собираюсь проспать последнюю ночь в моей жизни. Уже отдохнула. Пора заняться моими людьми.

Она все-таки сдвинула повязку. Ткань прилипла к ранам, и в виске снова вспыхнула боль. Корка запекшейся крови в глазнице отслоилась, и по щеке заструилась горячая влага. И Занета все еще ничего не видела!

Она потрясенно ощупала глаза. Слева зияла открытая рана, от глаза осталась лишь истерзанная плоть. Правый глаз слипся от крови. Она принялась оттирать веко. Женщине показалось, что корка лопнула, и наконец она смогла открыть глаз.

Она смутно видела дядю – лишь тень на фоне костра. Но это уже что-то.

– Не стоит тебе этого делать, – укорил Занету Ян, впрочем, уже не пытаясь помешать ей.

Постепенно тень обрела четкие очертания, и Занета увидела, что на дяде кожаная кираса, как у тех воинов, которые сегодня штурмовали ее укрепление. И шлем на нем тоже был вражеский.

– К чему этот маскарад? – прорычала она.

Женщина нащупала колесо повозки у себя за спиной, схватилась за спицу и поднялась на ноги.

В этот момент она осознала, что разговоры у костров вокруг почти затихли. Вероятно, сейчас все уставились на нее.

– Я все еще жива! – громко провозгласила Занета. – И способна заметить, кто из вас, похотливых мужланов, сейчас таращится на мою задницу! Так что хватит пялиться!

Тихий смех был наградой за эти слова. Занета знала, как обращаться с суровыми мужчинами Вестермарка.

– Сегодня эти песоеды пообломали о нас зубы. А завтра мы покажем им, как поступаем с беззубыми врагами. Надеюсь, они побегут на нас такой толпой, что даже я не промахнусь, стреляя из арбалета. А теперь отдохните от моих речей. Поспите. И не напивайтесь перед боем!

– Ты в какой повозке будешь сражаться? – крикнул кто-то.

Занета повернула голову в ту сторону. Она не могла разглядеть, кто с ней говорит: только расплывчатые тени да размытое светлое пятно на месте костра.

– Завтра я не стану торопиться, мои воины. Встану за линией обороны и наведаюсь в первую повозку, которую возьмут штурмом. И поверьте, когда я разделаюсь с песоедами, у меня возникнут кое-какие вопросы и вы пожалеете, что теперь уже не они ваша проблема, а я. Я полагаю, при должном уровне обороны ни один песоед в повозку не проникнет.

На этот раз смеха не последовало, и Занета поняла, что неверно оценила боевой дух своего войска.

– Но это плохие новости… – продолжила она. – Хорошие состоят в том, что где-то в повозках с провизией остался целый бочонок камаринского красного вина. Отряд, который перебьет больше всего врагов, разделит со мной этот бочонок. Посмотрим, перед чьей повозкой груда вражеских тел будет выше. Отряд Орла сегодня отлично сражался. Но я также могу засвидетельствовать, что отряды Грифона, Трех Кубков и Вороного Коня справились не хуже. Так что еще неизвестно, кто выиграет состязание за вино.

– Алый Лев сегодня показал когти! – крикнул кто-то из темноты.

– И Василиски! – громко сказал ее дядя.

– Отряд Трех Мечей сегодня уложил семнадцать песоедов! – раздалось где-то за спиной Занеты.

В лагере поднялся гул – воины у костров оживленно обсуждали, чей отряд перебил сегодня больше врагов, и хвалились тем, что уж завтра-то они всем точно покажут…

Послушав их некоторое время, Занета повернулась к дяде:

– Теперь насчет твоей контратаки…

– Ты молодец. Воинам нужно было увидеть тебя. И отвлечься от мыслей о том, умрут ли они завтра. Подумать о чем-то другом. Я тобой горжусь!

Этого дядя еще никогда не говорил. Занета чувствовала, что он любит ее и гордится ею. Но услышать эти слова… Что-то тут не так!

– Что ты задумал?

– Моя конница потеряла больше половины лошадей. А этот проклятый генерал Сян Юй себя обезопасил. Если у подножия холма выстроится несколько тысяч лучников, мы вообще не сможем пойти в кавалерийскую атаку. Нас просто перестреляют. У меня другой план. Кое-что я все-таки могу сделать. Мне нужен лишь небольшой отряд из лучших мечников…

Он спокойно объяснил ей, что намеревается сделать.

Занете показалось, что в животе у нее растет свинцовый шар. Всю жизнь дядя Ян фон Таноу был для нее путеводной звездой. Если не принимать в расчет его рост, он стал для Занеты воплощением идеала рыцаря. Она всегда хотела быть такой, как он.

– Ты не можешь так поступить. Ты…

– Если бы каждый раз, когда мне говорили это, я получал бы по талеру, то сейчас я был бы толстым богачом, а не торчал бы на этом безымянном холме в глуши. – Дядя криво улыбнулся. – Поверь мне, Занета, я справлюсь. Пожалуйста, не пытайся меня остановить. Мы воспользуемся единственной слабостью этих проклятых песоедов. И если нам повезет, я подарю тебе еще один день. Это лучший подарок, который тебе только могут преподнести.

Занета покачала головой:

– Но я не хочу, чтобы…

Ян улыбнулся. Больше десяти лет назад он иногда улыбался вот так в конце урока фехтования. Дядя был строгим учителем и никогда не хвалил Занету. Но когда ей что-то хорошо удавалось, он улыбался. Как сейчас. Родители Занеты погибли во время набега степняков, и дядя взял ее к себе. Девочка была тогда еще совсем маленькой. После набега ее и многих других захватили в рабство и вели караваном на запад. И тут появился Ян. С крошечным отрядом. И ему удалось всех спасти.

– Я больше не нужен тебе, Занета.

Дядя все еще улыбался, но она видела печаль в его глазах.