Текст книги "Сама невинность"

Жена кивнула.

– Я знал его супругу, – продолжал Ранульф, – наследницу Эсташа, графа Булонского и его жены, Марии Шотландской, младшей дочери короля Малколма. Ее звали Матильда. Они с мужем горячо любили друг друга. От этого союза родились три сына. Болдуин умер в девять лет. Остались Эсташ и Уильям. Кроме того, у них были две дочери. Старшая скончалась в младенчестве, вторая, Мэри, не замужем. Граф Уильям и его сестра – люди сердечные, милые и вежливые. Эсташ вспыльчив, спесив, сварлив, и даже его собственная жена, Констанция Тулузская, терпеть его не может. И детей у них нет. Она сестра короля Франции, и он надеялся через нее получить Нормандию. Разумеется, ничего не вышло, ибо Франция не пожелала из-за этого вступать в войну с Анжуйской династией, захватившей Нормандию, пока Стефан и Матильда боролись за Англию.

Он тяжело вздохнул, и Эльф поспешила заверить:

– Я все поняла, Ранульф. Если не считать высказываний насчет Эсташа.

– Его коварство тревожит меня, Эльф. Он слишком вспыльчив. Откровенно говоря, малышка, я ему не доверяю. И хотя отца люблю, поддерживать сына не собираюсь.

– Но что ты знаешь о герцоге Генрихе?

– Как ни удивительно, довольно много, ибо он все эти годы считался главным противником Стефана, еще с той поры, как его мать отказалась от борьбы за престол. Он женат на Алиенор Аквитанской, чей брак с королем Людовиком VII был признан незаконным из-за их близкого родства. Она на десять лет старше Генриха, но он безумно в нее влюблен. Его двор постоянно в походе. Сам он, похоже, почти не нуждается в сне. Говорят, что он может весь день провести в седле и полночи за пирушкой. Его секретари постоянно жалуются на переутомление. Он не дает покоя своему окружению. При этом герцог образован и начитан, совсем как его дед, Генрих I. Любит охоту, пиры. И женщин. Ему всего двадцать лет, но Алиенор Аквитанская родила ему сына через три месяца после свадьбы. Многие уверены, что она именно этим заманила его в сети брака.

Герцог – хороший воин, и хотя, по слухам, обладает свирепым характером – говорят, один из его предков женился на дочери самого сатаны, – все же справедлив и старается рассудить спор по чести. Если не считать его ненасытной страсти к прекрасному полу, которая не унимается, невзирая даже на любовь к жене, я не нахожу в нем особых недостатков. Он обладает качествами настоящего монарха, поэтому я буду на его стороне. Англии нужна сильная рука.

– Может, король согласится на требования церкви, – с надеждой предположила Эльф.

Но Ранульф покачал головой:

– Сомневаюсь. Король Стефан упрям и, подобно Матильде, питает самые честолюбивые планы в отношении своего сына. Но когда придет время и мой добрый господин скончается, он не узнает, что я не принесу клятву верности его слабому, ничтожному отпрыску.

Утром Ранульф де Гланвиль вместе с гостем отправились на ближайший луг, где мирно паслись овцы. Эльф проводила их взглядом, жалея, что не может участвовать в беседе, хотя уже знала намерения мужа.

– Можете передать своему господину, герцогу Генриху, – начал Ранульф, – что я поддержу его притязания на английский трон по смерти короля Стефана, но никак не раньше. Я не могу позволить себе нажить врагов в лице принца Эсташа и его друзей. Они вполне способны в отместку натравить на меня валлийцев. В этом году стадо Эшлина увеличилось вдвое, поля зеленеют всходами, и я хочу спокойно собрать урожай и отвезти шерсть на летнюю ярмарку в Херефорде. Если мое поместье атакует войско принца Эсташа, вознамерившегося отплатить за нанесенную обиду, мне нечем будет кормить зимой моих людей, а герцог Генрих вряд ли возьмет на себя эту обязанность.

– Ваши стены выглядят достаточно толстыми, – слегка улыбнулся сэр Гаррик.

– Но они окружают только поместье. Мои поля и луга беззащитны перед нападением врагов, особенно теперь, когда пшеница еще не созрела. Валлийцы до сих пор оставляли Эшлин в покое, считая, что столь бедное владение не стоит затрат времени и усилий. Я бы предпочел, чтобы они и дальше оставались при этом мнении. Было бы настоящим крахом, если бы кто-то предложил им золото за грабеж и разрушение Эшлина. Ваш герцог с его обширными землями и замками уже живет как король. По ту сторону канала располагаются только огромные поместья. Здесь же, в Англии, богатых баронов не так уж много, зато полно маленьких имений вроде моего, владельцы которых, подобно мне, работают на полях бок о бок со своими людьми. Если мы сможем получить достаточно пшеницы, овса и ячменя, овощей с огорода и фруктов, а также скота и птицы, чтобы протянуть зиму, можем считать себя счастливчиками. Ваш герцог должен сознавать, что так живут здесь почти все мелкопоместные дворяне. Но поймет ли он? Герцог окружен теми, кто бесстыдно льстит в надежде угодить ему и говорит то, что он хочет слышать. У них богатство и власть, но они добиваются большего. Я же простой рыцарь и всем доволен. Обещаю, сэр Гаррик, что герцог Генрих получит мою преданность, когда станет королем. Я еще никогда не нарушал слова.

– Ваша репутация общеизвестна, Ранульф де Гланвиль. Я передам герцогу ваши слова, несомненно, самые честные из всех, что я слышал за последние несколько месяцев. Здешние лорды изменчивы, как весенняя погода. Немногие так чистосердечны, как вы. Ни вы, ни ваша жена, ни ваши люди не пострадают. Живите спокойно. Но когда король Стефан скончается, вы должны явиться в Вестминстер и принести новому королю, Генриху Анжуйскому, клятву верности.

– Согласен, – кивнул Ранульф, и оба хлопнули друг друга по плечу, скрепив договор между господином Эшлина и посланцем герцога Генриха.

Несколько дней спустя, спросив дорогу к поместью барона Хью де Варенна и захватив съестные припасы, сэр Гаррик отправился в путь.

– А что будет с сыном короля? – поинтересовалась Эльф. – Он, разумеется, не подумает добровольно уступить трон.

– Конечно. Начнет новую войну, но он не такой хороший воин, как отец. Герцог легко разобьет его. Только тогда Англия получит монарха, который принесет народу мир и благоденствие. Генрих Анжуйский станет править железной рукой, малышка, и не даст баронам вольничать.

Вскоре после Дня святого Михаила обитатели Эшлина узнали, что принц Эсташ внезапно и неожиданно умер. Новость привез Хью де Варенн, не поленившийся для этого приехать из своих владений. Завзятый сплетник, он услышал о смерти Эсташа от бродячего торговца и поспешил уведомить бывших родственников дочери. Король, уже готовый к битве с герцогом, вне себя от горя, согласился на условия церкви. Следующим королем Англии должен был стать герцог Анжуйский.

– А как Айлин? – медоточиво осведомилась Эльф.

– Сучка сбежала, – мрачно буркнул барон Хью. – Нам пришлось долго искать для нее подходящий монастырь, и наконец нашли один, где согласились взять ее за огромные деньги. Что поделать, приказ короля. Мы твердили ей, что это ненадолго и после смерти его величества новый монарх отпустит ее, но вы же знаете, какова Айлин. Накануне того дня, когда мы должны были отбыть в Йорк, она исчезла.

– Бедняжка, – фальшиво посочувствовала Эльф.

Но барон, не обращая внимания на реплику, повернулся к Ранульфу:

– Сэр Гаррик сказал, что сначала заезжал к тебе. Ты, разумеется, пообещал поддержку герцогу.

– Я всегда на стороне английского короля, – ответил Ранульф.

– Но какого именно? – не отставал Хью.

– Законного помазанника Божия, сэр.

Разочарованный увертками хозяина, барон Хью вновь обратился к Эльф.

– Ты еще не ждешь ребенка? – нагло поинтересовался он.

– Я слишком молода. Мои дети появятся, когда захочет Господь, и ни минутой раньше.

– По-прежнему благочестива, я вижу, – мерзко ухмыльнулся барон.

– Передайте привет своей милой жене, – попросила Эльф.

Видя, что задерживаться долее невозможно, и не сумев ничего выудить из хозяев, Хью де Варенн откланялся.

– До чего же гнусный человечишка! – рассерженно бросила Эльф, как только гость скрылся из виду.

Ранульф успокаивающе погладил жену по плечу.

– Ты права, малышка. Дети появятся в свой срок. Мы женаты меньше года, и поверь, усердно стараемся выполнить заветы Господни, не так ли?

Эльф невесело усмехнулась, глядя на мужа полными слез глазами.

– Пока я была в монастыре, никогда не думала о детях, но теперь я стала твоей женой, а долг супруги – зачать и родить мужу наследников. Наше наслаждение друг другом так велико, что иногда меня терзают угрызения совести, когда вижу, что все усилия не приносят плодов. Что, если я, подобно Айлин, не смогу дать мужу ребенка?

– Ты ничуть не похожа на эту злобную ведьму, Элинор, – утешил он.

– Ты хочешь сына, Ранульф?

– Каждый мужчина хочет сына… и дочь, похожую на ее прелестную маму, малышка, – искренне признался Ранульф. – Но если Господь не благословит нас, я готов провести остаток жизни только с тобой.

Эльф громко зарыдала.

– Жить с тобой в тысячу раз лучше, чем быть монахиней! – всхлипнула она и убежала.

Ранульф озадаченно смотрел вслед жене, не понимая, чем так расстроил ее, но, не в силах решить загадку, направился в поле, помочь с молотьбой.

Урожай выдался обильным. Амбары были заполнены до самых крыш. Женщины собрали все яблоки и груши. Хижины крепостных починили и покрыли камышом. Артур и его хозяин мельник трудились день и ночь. Настало время забоя скота и засолки мяса. У стен построек высились поленницы дров. Ранульф объявил, что крепостные дважды в месяц, в определенные дни, могут ставить силки на кроликов и ловить рыбу. Мужчины собирались охотиться на оленей, и все предвкушали праздничный пир на Рождество.

Раз в месяц хозяева улаживали споры, тяжбы и выносили приговоры. Эшлин процветал как никогда ранее. Удалось даже отложить немного денег с продажи шерсти на ярмарке. Ранульф устроил тайник в стене хозяйской спальни, куда и спрятал серебро.

Эльф проводила много времени в лекарне, готовя мази, отвары и настои, для которых сушила кору, листья, цветы и корни целебных растений. Правда, последнее время она сама не слишком хорошо себя чувствовала. Ее постоянно тошнило, и только мятный чай, сдобренный медом, приносил некоторое облегчение. Мед у нее был, поскольку она поставила шесть ульев рядом с лекарней, считая, что лучшее средство для лечения простуды вряд ли найдешь.

Но как-то в октябре, когда Эльф сидела в зале за вышиванием, Айда резко спросила:

– И когда ты собираешься сказать хозяину о ребенке?

Эльф, забыв о работе, ошеломленно пробормотала:

– О чем сказать, Айда?

– Госпожа! – раздраженно воскликнула старая няня. – Ты носишь младенца!

– Ношу младенца?! Айда, откуда ты знаешь?

Иголка упала на ткань.

– У тебя вот уже два месяца не показывались крови. Неужели забыла? Конечно, ты беременна, дитя мое! Если не ошибаюсь, жди младенца в июне, – восторженно хихикнула старуха.

– Ты уверена? Нам в монастыре о таких вещах не говорили. Девушек, которые должны были выйти замуж, перед венчанием наставляли матери. Ой!

Эльф сунула палец в рот и принялась сосать. Разумеется, невинность не такое уж плохое качество, но имеет огромные и явные недостатки. «Сколько же еще я находилась бы в неведении, если бы не Айда?!» – подумала она.

– Так когда же скажешь господину? – продолжала интересоваться Айда.

– Давай подождем немного, пока не убедимся окончательно. Только ты держи язык за зубами, – задумчиво велела Эльф. – Никаких намеков, многозначительных взглядов, улыбочек. Мне нужно поговорить с кем-то знающим.

– Орва, жена Джона! Кто может быть лучше! У нее самой много детей и внуков. Она местная повитуха, принимает всех младенцев, рожденных в Эшлине. И твоего примет.

Назавтра Эльф набрала корзину яблок и груш и отправилась в дом управителя, который был больше и лучше всех других в деревне. Орва, сидевшая с шитьем у двери, поднялась и поклонилась.

– Добрый день, Орва! – воскликнула Эльф. – Я принесла тебе фруктов. Хочу поговорить с собой с глазу на глаз.

– Заходите, госпожа, – пригласила жена управителя и поставила для нее табурет у очага. – Чем могу помочь, госпожа?

– Проведя почти всю жизнь в монастыре, я очень мало знакома с вещами, известными всем обычным женщинам, – начала Эльф.

– Вы думаете, что носите ребенка, – спокойно ответила Орва.

– Я ничего не подозревала, – призналась Эльф, – это Айда мне подсказала. Должна сказать, что чувствую себя ужасно глупо.

– Нет, госпожа, не стоит. Всему виной ваше воспитание, ведь вы собирались посвятить себя Господу! Кроме того, молодые женщины, особенно в первый раз, часто не ведают, что беременны, – увещевала Орва. – А теперь скажите, госпожа, когда в последний раз у вас были крови?

– Через две недели после первого августа, – вспомнила Эльф. – С тех пор ничего.

– А такое раньше бывало?

Эльф покачала головой.

– Не замечали вы, что груди стали больше? Не страдаете ли от тошноты? Или не выносите определенных запахов?

– Да! Я заметила, что мои груди увеличились, когда надела блио на День святого Михаила. А теперь почти есть не могу. Только все время пью мятный чай. А соски! – Тут Эльф покраснела. – Они стали такими чувствительными, что притронуться невозможно!

Орва понимающе улыбнулась:

– Вы беременны, госпожа. Судя по всему, дитя появится на свет в конце мая или на первой неделе июня. Неприятные ощущения скоро пройдут, но груди будут расти, ведь вам придется кормить ребенка. И живот набухнет.

– Что мне делать?

– Есть простую пищу, – посоветовала Орва. – Избегайте соусов и соленого. И не пейте вина. Лучше уж пиво, чтобы молока было побольше, но только если оно вам по вкусу. Я каждое утро буду приходить к вам, чтобы проверить, все ли в порядке, и если вам есть о чем спросить, не бойтесь показаться глупой. Мудрость приходит с годами и детьми, но даже тогда нет-нет да обнаружишь, как много еще нужно узнать.

– Ты поможешь мне, когда придет время?

– Госпожа, это моя обязанность здесь, в Эшлине, просто вы об этом не знали. Я приняла всех детей за последние двадцать лет, а до меня этим занималась мать. Я и вас приняла, госпожа.

– Правда?! – воскликнула Эльф, широко раскрыв глаза. Как хорошо, что женщина, приведшая ее в этот мир, поможет явиться на свет и ее ребенку!

– Так оно и было, – подтвердила Орва. – Вы похожи на мать, но только куда красивее. Она легко рожала, и хотя выглядела хрупкой, но была сильной.

– Однако произвела всего двоих, с разницей в десять лет, – возразила Эльф.

– Нет, госпожа, – поправила Орва. – Не двоих, а шестерых, и вы младшая. Первым был Роберт, названный в честь вашего отца. Правда, через год он умер от простуды. За ним – лорд Ричард и двое парнишек, мертворожденных. Ваш отец часто уезжал на войну, а матушка каждый раз смертельно пугалась и тревожилась. Она была не из тех, кто стойко переносит отсутствие мужа. Ваша сестра Адела родилась двумя годами раньше вас и уже начинала ходить, когда в наши места нагрянула пятнистая болезнь, оспа, и сразила малышку. Ваша мать была безутешна, но к осени того же года забеременела снова. И этим ребенком были вы!

– Я никогда не знала о братьях и сестрах, – растерялась Эльф. – Как грустно, что она их потеряла.

– Такова воля Господня, – пожала плечами Орва. – Она плакала и страдала, как все мы, когда лишаемся детей. Но в жизни все бывает.

– Подумать страшно, что и меня может постигнуть та же участь.

– Не стоит пугаться, госпожа, – посоветовала Орва. – Вашей матери не повезло, только и всего. Взгляните на меня! Я родила пятерых, и все живы и здоровы, слава Богу! Старайтесь делать так, как я говорю, и следующим летом у вас родится сильный малыш.

– Стоит рассказать мужу или подождать, чтобы убедиться наверняка?

– Как пожелаете, госпожа. Иногда молодые женщины стараются подольше утаить чудесную новость, чтобы самим ею насладиться.

– И еще одно, – пробормотала Эльф, побагровев от смущения. – Можно ли до родов спать с мужем или лучше не стоит?

– Он настоящий великан, наш господин, а вы маленькая и изящная, но если ваш муж будет осторожен и вы не почувствуете неудобств, не вижу причин, почему вы должны жить в целомудрии столько времени. Попросите господина прийти ко мне, и я научу его, как обращаться с женой, когда живот станет слишком ее тяготить, – пообещала Орва.

Эльф, поднявшись, улыбнулась женщине:

– Спасибо, Орва. Теперь я больше не боюсь.

– И правильно, госпожа. Беременность – самое чудесное и естественное состояние женщины. Вы здоровы и сильны, так что все обойдется. Кстати, не хочу показаться непочтительной, но поменьше слушайте мою свекровь. Старая Айда любит вас, но она знает далеко не все.

– Она сразу скисла, буквально бурлит мрачными предсказаниями, хоть и старается не высказывать их вслух.

– Вы довольны Виллой? – поинтересовалась Орва. – Она моя дочь, знаете ли. Всего на год младше Артура.

– Она хорошая девушка и верно мне служит.

– Очень рада, госпожа, – кивнула Орва, провожая Эльф, но, распахнув дверь, громко охнула: – О Господи!

У хижины собралась целая толпа женщин, бросавших на них обеспокоенные взгляды.

– Не стоило приглашать вас в дом, госпожа. Нужно было уйти подальше! Эти сплетницы пронюхали, зачем вы пришли ко мне. Уже к вечеру поместье будет бурлить слухами, и теперь их ничем не остановишь. Думаю, если хотите рассказать своему мужу о счастье, ожидающем его, лучше сделать это сегодня. Не сердитесь, госпожа, эти женщины желают вам добра. Они будут в восторге оттого, что в Эшлине появится наследник, что линия Хэролда Стронгбоу, его дочери Ровены и де Монфоров не прервется.

Эльф оглядела встревоженные лица. Добрые и знакомые.

– В июне, – весело объявила она, – но во имя сладчайшей Девы Марии помолчите, пока у меня не будет возможности открыться мужу.

– Но когда это будет? – дерзко спросила жена мельника.

– Похоже, скоро, – ответила за Эльф Орва, – ибо господин уже бежит сюда. Кто-то успел доложить ему, что вы тут.

– Малышка, ты здорова? – задыхаясь, выкрикнул Ранульф.

– Совершенно, – заверила Эльф.

– Но мне передали, что ты навестила жену Джона, – встревоженно сказал он.

– Кого еще я должна навещать, кроме повитухи, когда ожидаю наше дитя? – нежно улыбнулась Эльф и, притворяясь рассерженной, строго добавила: – Кстати, кто проболтался, что я здесь?

– У тебя будет ребенок? Наш ребенок! – воскликнул он, широко улыбаясь, и тут же подхватил ее на руки. – Ты не должна излишне напрягаться!

Женщины разразились громким хохотом.

– Опусти меня, Ранульф, – сквозь смех попросила Эльф. – Не я первая, не я последняя. Кроме того, я не больна и не ранена. Немедленно опусти меня на землю!

Ранульф неохотно подчинился.

– Но разве тебе не нужно побольше отдыхать, Элинор?

– Обязательно, когда она устанет, – заверила Орва. – Но в остальном должна вести такую же жизнь, как прежде. По крайней мере пока. И поскольку вы тут, господин, не зайдете ли в дом? Я должна поговорить с вами с глазу на глаз.

Эльф усмехнулась, а остальные вновь разразились смехом, ибо всем их мужьям рано или поздно приходилось выслушивать наставления Орвы.

Почувствовав себя куда лучше и весело напевая, Эльф вернулась домой. Она не бесплодна! Не то что вдова брата!

При мысли об Айлин де Варенн по спине девушки прошел озноб, но она постаралась обо всем забыть. Ничто не испортит ее счастья. У нее родится ребенок!

Глава 10

Клауд, торговец шлюхами и содержатель борделя, занес руку и в третий раз ударил женщину по лицу.

– Сделаешь как сказано, английская сука! – прорычал он.

Айлин с трудом поднялась на ноги и обоими кулаками так огрела мучителя, что хромой пошатнулся.

– Я тебе не дешевая потаскуха! – взвизгнула она.

– Может, и не дешевая, – прошипел Клауд, схватив ее за длинную светлую косу, – но все же потаскуха! Я честно купил тебя и должен вернуть истраченное!

– Я дочь барона Хью де Варенна! Вдова хозяина Эшлина! – окончательно взбесилась Айлин. – Я всего лишь искала защиты у того бродячего торговца, и он предложил мне путешествовать вместе! У него не было прав продавать меня!

– Мне на это плевать! Я должен получить прибыль, а остальное меня не интересует! Прежде чем состаришься и поблекнешь, денежки будут у меня в кармане! Лучше делай, как сказано, или я велю привязать тебя к кровати и стану впускать к тебе всех, кому придет в голову заплатить! Знаешь, что это означает, сука? Любой крестьянин и бродяга будет трудиться над твоим белым телом, пока не вспашут такую широкую борозду, что через нее сумеет промаршировать целое войско! А теперь на спину, сука! Лорд Мэрин Ап-Оуэн и его люди явились сюда, чтобы поразвлечься!

– Никогда! – завопила Айлин.

Клауд снова поднял руку, но чей-то голос остановил его:

– Нет, Клауд, совсем ни к чему колотить ее до полусмерти! Только испортишь нашу забаву. Нам нравятся строптивые женщины! Оставь нас, и мы вволю насладимся этой девкой!

Говорящий оказался высоким темноволосым мужчиной, безупречно красивое лицо которого портил шрам, сбегавший от угла левого глаза до подбородка.

Незнакомец растянул губы в улыбке, и Айлин затрепетала, поняв, что перед ней человек бесконечно порочный и коварный.

– Я из знатного рода! – вызывающе бросила она.

– Сколько времени вы с ней проведете? – спросил содержатель борделя.

Мэрин Ап-Оуэн швырнул ему тяжелую серебряную монету.

– Всю ночь, – сообщил он, – и не спорь со мной, ибо, бьюсь об заклад, я только сейчас дал вдвое больше того, чем ты за нее заплатил. Ты уже получил прибыль, Клауд.

– Собираетесь убить ее? – не выдержал Клауд.

Мэрин Ап-Оуэн от души расхохотался.

– Только нашей добротой, Клауд. Только ласками. Теперь проваливай да пошли сюда вина.

– Разумеется, господин. Немедленно! – заверил Клауд и поковылял к выходу.

Мэрин Ап-Оуэн неторопливо оглядел Айлин.

– Говоришь, дочь барона? Побочная, конечно. Отродье крепостной?

– Ничего подобного! Я рождена в законном браке!

– Снимай камизу! – велел он.

– Ни за что!

Он молниеносно выбросил вперед руку и, вцепившись в вырез камизы, располосовал ее до подола.

– Эта моя единственная камиза! – взвыла Айлин.

– Если ты хотела, чтобы она осталась целой, нужно было слушаться, – спокойно возразил он. – Ее еще можно будет починить, только сейчас же разденься, иначе я и мои люди оставят от твоей камизы лишь жалкие клочья.

Голубые глаза Айлин потрясенно распахнулись. Она отчего-то поняла, что он немедленно исполнит угрозу, и поэтому без дальнейших споров осторожно стащила камизу и отнесла в угол. Теперь она осталась совершенно обнаженной, ибо перед этим у нее отобрали всю остальную одежду.

– У нее сдобные большие титьки, господин, – восхищенно заметил один из его спутников.

– Уж это точно, – согласился Мэрин Ап-Оуэн, безжалостно стиснув грудь Айлин. – Но я невежлив, госпожа. Даже не представился. Я Мэрин Ап-Оуэн, господин всей округи. А это трое моих лучших людей. Бэдан, что по-английски значит кабан, Гуир, то есть чистый, и он действительно, чистый дьявол, верно, Гуир? И наконец, последний, но далеко не худший, как ты скоро обнаружишь, – Сайарл, отважный. Все они сумели мне угодить, и я взял их поразвлечься с тобой, моя красивая сучка.

– Меня зовут Айлин де Варенн, – бесстрастно объяснила она. Голубые глаза впились в темно-синие. Сначала Айлин испугалась, но что-то подсказало ей, что они наслаждаются ее страхом. Нет, она не согнется! В конце концов, от нее не требуется ничего необычного, и, кроме того, она давно не девственница. Четверо мужчин за ночь. Она в жизни не представляла, что способна на такое, но почему бы нет?

– Если сдавишь мою грудь еще сильнее, боюсь, сосок отвалится. Отпусти меня, иначе наставишь синяков, – холодно бросила Айлин.

– Вот как? – хмыкнул мужчина, с интересом оглядывая ее. – Да ты бесстрашна! Это хорошо! В этом случае мы повеселимся по-настоящему!

В этот момент занавеска алькова приподнялась, и тощая, чем-то напуганная девчонка притащила мех с вином, который и повесила на вбитый в стену крюк. И тут же улизнула.

– У меня никогда не было больше одного мужчины, – дерзко заявила Айлин.

– За один раз, хочешь сказать, – поправил Мэрин Ап-Оуэн. Кажется, она не лжет, утверждая, что рождена в знатной семье, но это не мешает ей быть прирожденной шлюхой. Вид у нее такой, словно готова раздвинуть ноги перед первым встречным.

Разжав руку, Мэрин Ап-Оуэн снял мех и освежил кислым зельем пересохшее горло.

– Кто хочет ее первым? – осведомился он, пустив мех по кругу. – Решим так или бросим жребий? – Он силой втащил Айлин в круг. – Ну же, сучонка, покажи моим людям все, что умеешь! Давайте, парни, она ваша.

Айлин, охваченная паникой, затравленно озиралась. По ее телу шарили грубые руки. Кто-то оттянул за волосы ее голову и бесцеремонно вторгся языком в ее рот. Чьи-то пальцы нырнули в глубину ее лона. Забыв обо всем, Айлин вздохнула от наслаждения и принялась извиваться, надавливая всем телом на дерзкую руку. Если она сумеет держать их в узде и не допустит, чтобы они ее покалечили, можно неплохо провести время!

Широкие ладони накрыли ее груди, и Айлин, прижавшись округлым задом к паху смельчака, простонала:

– О-о-о, вот это «петушок». Настоящий великан. Хочешь запустить его в меня?

– Еще бы, – проворчал валлиец. – Давайте, парни, кинем кости, пока я не взорвался. Сука, видать, в течке!

На грязном полу появились кости и чашечка, и мужчины, встав на колени, принялись за игру. Айлин, улыбаясь, взглянула на Мэрина Ап-Оуэна. Тот едва заметно кивнул. На губах играла легкая улыбка. Айлин улыбнулась в ответ, маняще проводя розовым язычком по губам. Мэрин Ап-Оуэн рассмеялся.

– Я выиграл! – раздался вопль, и Сайарл вскочил на ноги, но его немедленно оттащили.

– Сначала узнаем, кто будет вторым и третьим, – заявил Бэдан. – Я просто изнемог от похоти.

Кости снова загремели по дну чашечки. Наконец решение было принято. Первым станет Сайарл, вторым – Бэдан и третьим – Гуир.

Мужчины встали и принялись раздеваться. Айлин легла на тюфяк и широко развела бедра.

– Ну же, давай, храбрец, посмотрим, чего ты стоишь.

– Это ты скоро узнаешь, – пробурчал Сайарл, падая на колени между ее расставленными ногами и вытаскивая из шоссов свое орудие.

– Неплохо, – оценила Айлин скучающим тоном, – но самое главное, каков ты в деле. Теперь наполни меня и заставь вопить от восторга! – грубо велела она.

Сайарл упал на Айлин, вонзаясь в нее до основания снова и снова. Остальные трое наблюдали. Мэрин Ап-Оуэн бесстрастно, Гуир и Бэдан с возрастающим возбуждением. Господин поймал взгляды слуг.

– Она может принять двоих, – сказал он. – Ты второй, Бэдан? Вперед!

Бэдан не нуждался в дальнейшем поощрении. Опустившись у самой головы Айлин, он потер своим орудием ее губы. Та, окинув его затуманенным взором, открыла рот, приняла его и начала сосать, одновременно встречая каждый толчок Сайарла. Мужчины потели и стонали, охваченные безумным сладострастием, и почти одновременно излились в нее. Их место занял Гуир. Щупленький, невысокого роста, он, однако, обладал поистине неистощимой мужской силой, и уже через несколько мгновений Айлин выла от удовольствия. Наконец поднялся и он.

– Давно уже я не скакал на столь резвой кобылке, господин. Желаю вам такой же радости.

– Дайте мне вина, вы, свиньи, – пробормотала Айлин, и кто-то протянул ей мех. В конце концов, ночь только начинается, и впереди немало забав.

Айлин жадно глотнула кисло-горький напиток и, к изумлению окружающих, вставила рыльце меха в свое лоно и смыла их семя. Мужчины вытаращили глаза.

– Ну, что пялитесь? – одернула их она. – Я не желаю подцепить от вас болезнь или, не дай Бог, затяжелеть! – Переведя взор на Мэрина Ап-Оуэна, осведомилась: – Ты готов? Что-то больно медлишь!

Валлиец угрюмо кивнул.

– Нагнись, – скомандовал он. – А вы держите ее.

– Что ты делаешь? – вскрикнула Айлин, пытаясь скрыть нахлынувший ужас. С трудом повернув голову, она увидела в руке Мэрина кожаный кнут.

– Ноги пошире, – скомандовал он. Айлин мгновенно подчинилась, опасаясь раздражать его. Кто знает, какие пытки он способен придумать для нее?

«Вот это мужчина!» – восхищенно подумала она, уже почти влюбленная в него. Но тут кнут опустился на ее ягодицы, и Айлин взвизгнула. Мэрин Ап-Оуэн презрительно фыркнул.

– Ну же, моя прелестная сучонка, никогда не поверю, что ты способна скиснуть от одного удара. Я всего лишь погладил тебя по упругому округлому крупу. Тебя наверняка и раньше пороли.

– Никогда, – поклялась Айлин. – Никогда!

– Ни отец, ни муж, ни любовники? – недоверчиво бросил он. – Ничего, все когда-нибудь бывает в первый раз. Я не собираюсь наказывать тебя или сломить, просто хочу показать, как получать наслаждение через боль.

Он снова поднял и опустил руку. Айлин стиснула зубы, заглушая крик. Вовсе не так больно, скорее, обжигает.

Вскоре ягодицы загорелись огнем, и по телу разлилось тепло, принося с собой неудержимое желание. Айлин, уже во власти похоти, громко застонала. Мэрин Ап-Оуэн удовлетворенно улыбнулся.

– Отпустите ее. Вставай на четвереньки, Айлин, – приказал он и, когда она повиновалась, опустился на колени за ее спиной. Увлажнил слюной мощное мужское орудие и толкнулся в розовое отверстие между ее ягодицами.

– З-зачем это? – охнула Айлин, когда сильные руки вцепились в ее ляжки.

– Как?! Ни один мужчина здесь не бывал, Айлин? – допытывался он. – Значит, здесь ты девственница!

– Да! – выдавила она, чувствуя, как он медленно входит в нее. – Да, черт бы тебя побрал!

– Превосходно! – воскликнул валлиец и с силой вошел в нее, улыбнувшись, когда она возмущенно завопила. – Ах-х-х… ты восхитительна, – прошептал он, входя в нее все глубже. – Прекрати выть, прелестная сучка, и покорись зову тела. Вот так.

Айлин перестала сопротивляться, и не прошло и нескольких минут, как она стала тереться задом о его чресла.

– Хорошо! Хорошо, моя прелестная сучонка. Тебе понравилось, верно, Айлин? Это грех и запретный плод, и тебе понравилось!

– Да! – всхлипнула она.

Мэрин громко рассмеялся и продолжал вонзаться в нее, пока не удовлетворил свою похоть.

– От меня тебе бастардов не видать, Айлин, – сказал он ей на ухо.

– Ты подонок, – бросила она и, едва он отошел, повалилась лицом вниз на соломенный тюфяк. Внутри все ныло от бесцеремонного вторжения, но, черт побери, как это было восхитительно! Однако голод ее все еще не был утолен.

Она повернулась на спину, и Бэдан немедленно рухнул на нее. Айлин обвила ногами его спину, стараясь принять глубже в себя. Он не разочаровал ее.

– Какая удача, – усмехнулся Мэрин Ап-Оуэн, наблюдая за парой. – Ненасытная сука! Но впереди еще немало времени.

Когда наконец настало утро, Айлин не была сломлена и готовилась к дальнейшим подвигам, но заснула от усталости в окружении людей Мэрина Ап-Оуэна. Сам он привел себя в некое подобие порядка и, выйдя из комнаты, направился на поиски Клауда. Тот сидел на крыльце, пил вино и ласкал молодую шлюху, устроившуюся у него на коленях. Сунув руку в висевший на поясе кошель, Мэрин Ап-Оуэн вытащил две серебряные монеты. Сейчас ему не хотелось спорить и торговаться. Он показал деньги, и Клауд жадно протянул грязную руку. Но Мэрин, не выпуская монет, объявил: