Текст книги "Прежде чем он похитит"

Глава восьмая

Макензи как раз закончила одеваться, когда в дверь номера постучали. Посмотрев в глазок, она увидела на пороге Эллингтона. В руках он держал картонную коробку с двумя стаканами кофе наверху. Она открыла дверь и впустила его внутрь, не зная, что чувствовать, ведь он собрался раньше неё. Она всегда гордилась своей пунктуальностью и привычкой вставать рано. Видимо, у неё появился конкурент.

«Я не мешаю тебе собираться?» – пошутил Эллингтон, ставя коробку и кофе на небольшой столик у заправленной кровати.

«Нет, я уже закончила», – ответила Макензи, с радостью взяв стакан.

Эллингтон открыл коробку, и там оказалось полдюжины пончиков. «Это клише, – сказал он, – но, чёрт возьми,… что может быть лучше свежих пончиков?»

В ответ Макензи взяла один и откусила.

«Что будем сегодня делать?» – спросил он.

«А почему ты спрашиваешь об этом меня?»

Эллингтон пожал плечами и тоже взял пончик: «Давай говорить начистоту, Уайт. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы сказать, что ты работаешь наиболее эффективно, когда можешь всё контролировать. Не говоря уже о том, что ты не самый лучший напарник или помощник. Факт есть факт. Я не против, что ты взяла дело в свои руки. Я не меньше МакГрата хочу, чтобы у тебя всё получилось. И я повторяю свой вопрос: что будем сегодня делать?»

«Вчера вечером я просмотрела дела о пропавших без вести за последние десять лет, – ответила Макензи. – Среди них оказался только один случай, который заслуживает нашего внимания – автомобильная авария в снежный буран, когда женщину выбросило из машины, а её тело потом так и не нашли. Её зовут Вики МакКоли».

«Когда это произошло?» – спросил Эллингтон.

«Это случилось в 2009 году. У меня есть данные о родственнике, который живёт в этом районе и с которым, я думаю, нам стоит пообщаться. Ещё я хочу позвонить агенту Долорес Мэннинг. Возможно, она знает что-то об её личной жизни, что сможет нам помочь. Факт, что семья Мэннинг живёт так близко к месту её исчезновения, наводит меня на мысль, что в её личной жизни может быть что-то для нас интересное».

«Давай приниматься за работу», – сказал Эллингтон.

Макензи проверила телефон. Часы показывали 7:50 утра. Макензи улыбнулась Эллингтону и отхлебнула кофе. Кофе был без сахара. Обычно ей было всё равно, какой кофе пить, и поэтому она не стала жаловаться и на этот раз.

«Ты ранняя пташка, да?» – спросила она.

«По обстоятельствам. Чем больше ответов мне нужно найти, тем легче мне встать с постели».

«Учитывая, что сейчас у нас есть только вопросы и ни одного ответа, ты должен был встать очень и очень рано».

Эллингтон кивнул и отхлебнул кофе, когда они вышли из номера Макензи и пошли на парковку. Садясь в машину – Эллингтон на место водителя, Макензи достала телефон и нашла номер агента Долорес Мэннинг. Ей казалось, Эллингтон тоже что-то узнал. Было немного проще включиться в работу, не имея в распоряжении ни одной зацепки. От мысли, что сегодня они могли найти что-то, что приведёт их к трём похищенным женщинам, утро казалось чуть более многообещающим, чем обычно. И Макензи не терпелось скорее приняться за работу.

***

Когда Макензи дозвонилась до Хариет Уилер, то сразу поняла, что разбудила её. Голос Уилер, которая была агентом Долорес Мэннинг последние четыре года, звучал устало и хрипло, когда та взяла трубку после четвёртого гудка.

«Алло?»

«Здравствуйте, мисс Уилер. Меня зовут агент Уайт, я из ФБР. Я надеялась, что вы сможете ответить на несколько вопросов».

«Я полагаю, о Долорес?»

«Да, о Долорес. Я прошу прощения за ранний звонок, но я думаю, вы понимаете, что сейчас нам дорога каждая минута».

«Да, я понимаю. Я взяла трубку, надеясь, что звонит полицейский или, может, сама Долорес, чтобы сказать, что уже всё позади. Я полагаю, её ещё не нашли?»

«Нет. В связи с этим для нас важна любая информация, которой вы можете поделиться».

«Я уже всё рассказала полиции».

«Я знаю. Меня интересуют знакомые Долорес. Например, вы знали, что здесь, в Айове у неё живут родственники?»

«Знала, но она никогда о них не говорила. У меня сложилось впечатление, что она стыдилась своей семьи».

«В это несложно поверить», – подумала Макензи, вспомнив вчерашнее посещение трейлерного парка.

«Кто-нибудь ещё знал о том, что она едет в штат?» – спросила она.

«Владельцы магазинов, где она раздавала автографы, и наша команда по связям с общественностью, но они всю неделю провели здесь, в офисе».

«Как давно Долорес ездит с промо-туром?»

«Четыре дня. Она начала с Небраски, потом была Айова, и затем она должна была появиться на автограф-сессии в Чикаго. Потом она должна была вернуться в Нью-Йорк».

«Её кто-нибудь сопровождал?»

«Нет. Она любила ездить в промо-туры одна. Это был уже третий раз, когда она объехала с книгой почти всю страну. Помимо собственно писательской деятельности, мне кажется, это была её любимая часть работы».

«У неё были враги? Или конкуренты в писательской среде?»

«Нет, – сказала Уилер. – Долорес – просто душка. Если у неё и были враги, то они никак себя не проявляли, и я никогда о них не слышала».

Макензи не знала, что ещё спросить. Разговор прошёл так, как она и ожидала. Уилер знала о Долорес ровно столько, сколько было нужно для комфортных рабочих отношений. Кроме работы их ничего не связывало.

«Спасибо, что уделили время. Прошу вас, позвоните мне сразу же, если что-нибудь вспомните».

«Конечно, – ответила Уилер. – Спасибо».

Макензи завершила разговор и посмотрела в окно. Они проезжали леса Бент Крик, направляясь в соседний городок в часе езды.

«Разговор с агентом ничего не прояснил?» – спросил Эллингтон.

«Нет, – ответила Макензи. – Однако она сказала, что Долорес уже три раза ездила по стране с промо-туром. Она была кем-то вроде опытной путешественницы. А значит, пустынные дороги её не пугали».

«Ты не узнала ничего, что могло бы нам пригодиться», – заключил Эллингтон.

«Получается, что так, – сказала Макензи. – Дальше у нас… семья МакКоли. Единственное, что мы знаем, что едем к тёте Вики МакКоли, правда, она ей не родная».

«Думаешь, здесь тоже будет глухо?» – спросил Эллингтон.

«Посмотрим».

В машине стало тихо. Тишина царила в салоне ещё десять минут. У Макензи было такое чувство, что разговор должен вновь вот-вот начаться, но этого не случилось. Это её не беспокоило; и с Брайерсом ей было порой сложно поддерживать беседу. А если Эллингтон был похож на неё (а она заметила, что у них оказалось довольно много схожих черт), то сейчас он просто вёл машину и обдумывал дело.

«Здесь ты не скучаешь по родным местам?» – вдруг спросил он.

«Родным местам? – переспросила Макензи. – Это же не Небраска».

Эллингтон хихикнул и добавил: «Я знаю, но не всё ли равно?»

Он был прав, но Макензи не хотела это признавать. Она посмотрела в окно и подумала, что в какой-то степени она скучала по местным сельским пейзажам: по извилистым дорогам, абсолютной тишине (особенно ночью, когда армии сверчков собирались вместе, чтобы распевать серенады) и ощущению, что мир не имеет границ. Она скучала по этим вещам, но совсем не скучала по своей старой жизни.

«Я бы не сказала», – ответила она, коротко суммируя свои размышления.

«У жизни здесь есть свои плюсы. Нет засилья высоток и обилия машин. Именно поэтому после окончания колледжа я чуть не переехал в Аризону».

«Правда? А почему в Аризону?»

«А почему бы нет? Мне всегда казались очень красивыми фотографии местной пустыни. Но потом в моей жизни возник Вашингтон, и я не смог устоять перед пистолетом, значком и тремя известными буквами… Ф.Б.Р.»

Она понимала, о чём он говорит. «Не смог устоять» – это, наверное, самое точное описание. Даже работая детективом в Небраске, она мечтала, что где-то за невидимой чертой её ждала мечта, звала её, и она не смогла устоять.

И вот она достигла мечты и теперь пытается её лучше понять. Думая об этом, Макензи не смогла не улыбнуться. Этой улыбкой она разрушила последний мост, связывающий её со Средним Западом, и теперь в её сердце оставалось место только для Вашингтона и жизни, которую она там строила.

***

Френсис Фостер жила в милом домике в колониальном стиле, разместившемся в конце безымянной дороги. По сравнению с городком, где она жила, Бент Крик казался шумным мегаполисом. Макензи насчитала всего один светофор до того, как Эллингтон свернул с главной трассы на просёлочную, на которой и стоял дом Френсис Фостер.

Макензи заранее позвонила ей по телефону, который ей дали в полиции, поэтому Френсис встретила их у входной двери. Она открыла её ещё до того, как они ступили на крыльцо. На вид Френсис было чуть за пятьдесят, и это казалось немного странным и милым, что на ней была футболка с изображением Хогвардс.

После быстрого знакомства, все вошли в дом. Макензи вновь заметила, что Эллингтон умышленно держался позади, давая ей возможность вести разговор.

«Спасибо, что согласились с нами встретиться», – сказала Макензи, когда Френсис ввела их в гостиную.

«Конечно, – ответила та. – Всегда немного странно слышать упоминание имени Вики. И иногда, когда я его слышу, почти забываю, при каких странных обстоятельствах она умерла».

Френсис провела их в дальнюю большую комнату, которую Макензи приняла за кабинет, быстрый осмотр которого дал ей понять, что Френсис работала из дома. Рядом с большим монитором лежал MacBook. Справа от монитора располагалась аккуратная стопка бумаг, а перед ней – подставка с бумагой, канцелярскими принадлежностями и степлером, на которой царил идеальный порядок.

Френсис села за стол, расположившись на стуле на колёсиках, который она развернула так, чтобы сидеть к ним лицом. Макензи присела на небольшой двухместный диван в углу, а Эллингтон остался стоять.

«Вы были близки с Вики?» – спросила Макензи.

«Мы не были лучшими подругами, если вы об этом, – ответила Френсис. – Однако на семейных встречах мы всегда находили укромный уголок, чтобы посидеть и поболтать».

«Значит, у вас были общие интересы?» – спросила Макензи.

«Можно так сказать, – ответила Френсис. Она потянула за футболку с изображением Хогвардс. – Я всегда была большим ребёнком. Вики было двадцать пять, когда она умерла, и я продолжала видеть в ней ребёнка, потому что её интересовало то, чем увлекаются дети: фильмы Дисней, Гарри Поттер, фильмы Марвел и тому подобное».

«Могу я спросить, как хорошо вы её знали? Она делилась с вами проблемами в семье или на работе?»

«Не особенно. Я хочу сказать, что мы говорили о сексе и бывших поклонниках, но не обсуждали ничего непристойного, ничего слишком личного».

«Она когда-нибудь рассказывала вам о тех, кто ей по-настоящему не нравился?» – спросила Макензи.

«Да. О бывших ухажёрах».

«Это понятно, – сказал Эллингтон, – но упоминала ли она людей, от которых старалась держаться подальше?»

Френсис открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала в последний момент и задумалась. Макензи показалось, что она может в любую секунду заплакать.

«Такой уж она была, – сказала Френсис. – У Вики не было врагов, и никто не мог сказать о ней ничего плохого».

«Вы уверены? – спросила Макензи. – Вы сами упомянули бывших поклонников».

«Вокруг Вики всегда крутились мужчины. Я думаю, она разбила сердце не одному из них. Однако был один, который отличался от остальных, но я не думаю, чтобы он был способен сделать что-то противозаконное, не говоря уже о похищении,… если вы клоните к этому».

«Кто это человек, которого вы вспомнили? – спросила Макензи. – Вы даже не представляете, как иногда даже незначительные детали могут сильно повлиять на ход расследования».

«Боже мой… Прошло уже восемь лет, но я никогда об этом не думала. Во-первых, я не была знакома с ним лично, но слышала о нём. Я до сих пор время от времени слышу его имя – Стиви Николс».

«Он когда-то встречался с Вики?» – спросила Макензи.

«Нет. Исходя из её рассказов, это был случайный секс, о котором она потом сильно жалела. Он названивал ей и приезжал домой даже после того, как она начала встречаться с Сэмом, который потом стал её мужем. Сэму пришлось с ним поговорить, и на этом всё закончилось».

«Вы сказали, что слышали его имя и после этого случая, – сказала Макензи. – Что вы имеете в виду?»

«Стиви считают хулиганом. Каждые выходные он напивается и ввязывается в драки, а ещё его считают местным Казановой. У него есть шарм и, несмотря на репутацию, его всегда окружают женщины. И если ему удалось завлечь Вики для случайного секса, чёрт возьми, это, должно быть, правда».

Макензи повернулась к Эллингтону и не смогла сдержать улыбки. Она хотела попросить его сделать пару звонков и узнать, есть ли что-нибудь на Стиви Николса, однако он уже сам достал телефон и направился прочь из кабинета. Вдруг по спине прошёл холодок – Брайерс тоже так делал.

«Чёрт, я буду по нему скучать», – подумала она.

Подавив удручённый вздох, Макензи вновь посмотрела на Френсис: «Вы не знаете, где живёт Стиви Николс?»

«Где-то в Бент Крик. Насколько я знаю, он занимается разведением свиней, поэтому не думаю, что его будет трудно найти».

«Спасибо вам, – сказала Макензи. – Больше вы не можете вспомнить ничего полезного?»

«Ничего не идёт на ум. И опять-таки, даже про Стиви Николса я подумала только сейчас».

Макензи засунула руку во внутренний карман пальто и передала Френсис свою визитку: «Пожалуйста, позвоните, если что-то вспомните».

«Обязательно. И… не знаю, могу ли я спрашивать,… но почему вы вновь занялись этим делом? Чем вас привлекла эта старая авария?»

«Я не могу вдаваться в подробности, – сказала Макензи, – но дело об исчезновении Вики до сих пор открыто, поэтому любая информация, которую вы можете предоставить, может быть полезной».

Чувствуя, что встреча подошла к концу, Френсис поднялась со своего места и провела их через весь дом к двери. Эллингтон продолжал говорить по телефону; судя по всему, он ждал ответа. Макензи ещё раз поблагодарила Френсис за помощь, и они направились к машине.

Эллингтон закончил разговор, когда они в неё сели. Он завёл машину, кивнул Макензи и улыбнулся: «Стиви Николс живёт на небольшой ферме в пригороде Бент Крик. У него есть приводы за нападение, пьяный дебош и мошенничество с кредитными картами».

«Видимо, Френсис ошиблась, когда назвала его очаровательным», – заметила Макензи.

«А вот это уже несправедливо, – сказал Эллингтон. – Мы, очаровашки, бываем разными».

«Лучше следи за дорогой, ладно? Я позвоню Бейтману и спрошу, не хочет ли он к нам присоединиться, раз Николс живёт в его городе».

Эллингтон сконцентрировался на дороге. Его шутка сняла напряжение, которое повисло в машине вместе с тишиной по пути к дому Френсис Фостер, но не смогла скрыть охватившего обоих волнения: у них появилась первая зацепка, и дело наконец сдвинулось с мёртвой точки. По крайней мере, так себе говорила Макензи, думая как минимум о трёх женщинах, спрятанных где-то в глухих лесах и переживающих только одному богу известные страдания, ожидая, когда кто-нибудь их спасёт.

Глава девятая

Из-за того, что они начали день так рано, когда они приехали к дому Стиви Николса, казалось, что у них был ещё целый рабочий день впереди. Макензи вышла из машины и сразу почувствовала сильный зловонный запах. Участок земли, что был перед глазами, можно было назвать фермой только с большой натяжкой. Впереди стоял старый дом. Он выглядел не совсем убого, но явно нуждался в мелком ремонте и уборке. Трава во дворе пожухла и чем ближе к забору, тем она становилась темнее. Большую часть забора загораживали большие свинарники. Одинокий, полуразвалившийся небольшой сарай стоял слева от них.

«Пахнет беконом», – сказал Эллингтон, выходя их машины.

«Прекрати, – ответила Макензи. – Если бекон пахнет так до того, как попасть в магазин, я, наверное, больше никогда не смогу его есть».

На дорогу, ведущую к дому, въехала ещё одна машина. Это была патрульная машина полиции Бент Крик, выпачканная с боков грязью. Из машины вышли Бейтман и Робертс. Макензи отметила, как собрано выглядел Бейтман по сравнению с его обликом на брифинге вчера вечером.

«Ещё раз спасибо, что позвонили», – сказал он, когда они подошли.

«Без проблем, – ответила Макензи. – Повторюсь, что не могу наверняка сказать, что эта встреча нам что-нибудь даст, но я решила, что проверить всё-таки стоит».

«Разве для этого нужно четыре человека?» – спросил Эллингтон.

«Скорее всего, нет, – сказал Бейтман, – но я знаю Стиви Николса. Он считает себя большой шишкой, понимаете? Я не откажусь его немного прижать».

Они направились к дому, когда Макензи заметила трёх рабочих позади свинарников. Остальные тоже это заметили, поэтому вместо того, чтобы идти к дому, они направились к ним. Один из рабочих занимался укреплением стены свинарника балками. Двое других кормили свиней в большом свинарнике. При виде незнакомцев несколько свиней неуклюже подбежали к забору. До этого Макензи видела свиней всего несколько раз на ярмарках и в контактных зоопарках. Эти свиньи были другими – они были жирными, потому что их откармливали для забоя. Ещё они были перепачканы грязью и навозом.

Бейтман вышел вперёд и подошёл к человеку, который чинил забор. «Стиви сейчас здесь?» – спросил он.

Не успел мужчина ответить, как сзади послышался голос: «Да, я здесь, шериф».

Они обернулись и увидели, как из маленького сарая слева от свинарников выходит мужчина. В руках у него была лопата и восемнадцатилитровое ведро.

«Как дела, Стиви?» – спросил Бейтман.

Стиви Николс оглядел четверых гостей, двое из которых были одеты в синюю полицейскую форму, а оставшиеся явно были из Бюро: «Дела у меня шли отлично, пока ко мне в дом не заявились четверо легавых».

Макензи сразу поняла, что с Николсом могут возникнуть проблемы. Он был из тех, чьи действия балансировали на грани разумного. Понимая это, она мысленно собралась, готовая к любому повороту событий. Ей не очень нравилось, что в руках он держал лопату.

«Кто эти двое?» – спросил Николс, указывая рукоятью лопаты в сторону Макензи и Эллингтона.

«Агенты Эллингтон и Уайт», – делая шаг вперёд, ответил Эллингтон. Это был первый раз, когда он попытался защитить Макензи, встав между ней и хулиганом. Она не знала, нравилось ей это или нет.

«ФБР? – спросил Николс. – И что, по-вашему, я натворил на этот раз?»

«Лучше, чтобы ничего, – сказал Бейтман. – Мы надеялись, ты сможешь ответить на несколько вопросов о Вики МакКоли».

Долю секунды лицо Стиви Николса выглядело так, словно его ударили наотмашь. Упоминание имени Вики заставило его замереть на месте, и Макензи была уверена, что это не было игрой. При этом его реакция показалась ей подозрительной,… было в ней что-то настораживающее. Из заднего кармана Николса торчало что-то, напоминающее полиэтилен. Макензи не была уверена, но это было похоже на два пальца от полиэтиленовых перчаток вроде тех, что носят служащие в кафе быстрого питания. На кончике одного из пальцев что-то было… какая-то едва заметная капля.

«А что вас интересует? – спросил Николс. – Она умерла сколько… восемь лет назад?»

«Предположительно умерла, – сказала Робертс. – Её тело так и не нашли».

«Я уверен, что ты слышал о недавних исчезновениях в окрестностях Бент Крик», – добавил Бейтман.

Макензи наблюдала за Николсом, пока тот обдумывал их слова. Он долго не отвечал, и его явно застали врасплох. Она вновь взглянула на задний карман его брюк, из которого по-прежнему торчали перчатки. Потом Макензи посмотрела на его руки. Ей показалось, что для работника свинофермы они были слишком чистыми.

«Да, слышал, – наконец ответил Николс. – Вы думаете… Постойте, вы думаете, эти исчезновения как-то связаны с Вики?»

«Надеемся, что нет, – сказал Бейтман. – Но мы должны рассмотреть все варианты, даже самые маловероятные».

«Я не знаю, чем я могу вам помочь», – сказал Николс.

«Для начала… расскажи, где ты был в те ночи, когда пропали эти три женщины».

«Три? – спросил Николс. – Я слышал, было только две».

Макензи заметила, как по лицу Бейтмана прошла почти невидимая тень сожаления. Он проболтался о деталях дела, которые ещё не были известны широкой публике. Ещё она отметила, как искренне удивился Николс. Одной этой реакции было достаточно, чтобы Макензи поняла, что он не был тем, кого они ищут.

«Ты сможешь вспомнить, что делал и где был в определённые даты?» – спросила Робертс.

«Скорее всего, да, – ответил Николс. – Только знаете, у меня нет времени для этого дерьма. У меня чертовски много дел».

«Ладно, – сказал Бейтман. – Ты позволишь осмотреть ферму?»

«Это исключено, – сказал Николс. – Знаете, это уже слишком… Сначала вы намекаете мне на то, что я похитил или убил кого-то, а потом хотите рыскать по моей ферме. Вместо того чтобы ошиваться на моей земле, почему бы вам четверым не катиться к чёрту?»

«Проклятье, – подумала Макензи. – Он что-то скрывает. Он не похищал тех женщин, но здесь явно что-то происходит. В доказательство тому его идеально чистые руки и полиэтиленовые перчатки. Мне нужно посмотреть его перчатки поближе».

«Мистер Николс, – сказала она, – чем охотнее вы нам поможете, тем быстрее мы уйдём. Если вы отказываетесь сотрудничать, мы вернёмся через несколько часов с ордером и будем обыскивать вашу ферму и делать всё, что захотим. Выбор за вами».

Он кивнул и сказал: «Идите за ордером».

Макензи сделала шаг вперёд и обошла Эллингтона. Она немного наклонилась и с выражением посмотрела на оставшихся позади Эллингтона, Бейтмана и Робертс: «Послушайте, мистер Николс… Я и агент Эллингтон представляем ФБР. Все эти ордеры и бумажки не только замедляют мою работу, но и жутко меня раздражают. Давайте обойдёмся без них, хорошо? Мы забудем об ордере, если вы согласитесь отвечать на наши вопросы в течение следующего дня. По-моему всё честно».

«И вовсе нет, – сказал Николс, – но на это можно согласиться».

«Вы даёте слово?» – продолжила Макензи, протягивая руку для рукопожатия.

Николс странно посмотрел на неё, как на безумную. Он удивлённо поднял бровь и пожал её руку. Он крепко сжал её ладонь и добавил: «Да, даю вам слово».

«Хорошо», – сказала Макензи.

Она потянула его к себе и одним быстрым движением засунула руку в задний карман. Она выхватила оттуда перчатку и так ловко передала её Бейтману, что Николс даже не понял, что произошло. Когда до него наконец дошло, что творится, он попытался оттолкнуть Макензи в сторону. Она заломила ему руку, не выпуская её из своей, а затем развернула её и потянула назад.

Николс вскрикнул от боли, но не стал сопротивляться. В его положении любое неверное движение могло привести к перелому запястья.

«Шериф, – сказала Макензи, – можете осмотреть перчатку и сказать, что это за вещество на мизинце?»

Изумлённый и немного тронутый, шериф быстро осмотрел перчатку. Сейчас, когда она видела всю перчатку целиком, Макензи заметила и другие следы вещества на изнанке. Она также отметила, что это были не просто следы – по основанию перчатка была выпачкана каким-то порошком.

Бейтман провёл по ней пальцем и понюхал перчатку. Потом он потёр порошок между большим и указательным пальцами, а затем смахнул его в воздух.

«Кокаин», – заключил он.

«Сука», – сказал Николс.

Макензи отпустила руку и слегка подтолкнула его в сторону Эллингтона. Он крепко держал его, пока Робертс надевала наручники.

«Итак, – сказал Бейтман, – ты покажешь, где хранишь наркотики, или мне самому поискать?»

Николс ничего не ответил. Он просто плюнул Бейтману на туфли.

«Шикарно, – сказал шериф. – Пошли проверим твой сарай».

Эллингтон слегка подтолкнул Николса, когда все пошли в сторону сарая. Проходя мимо Макензи, он мимолётно улыбнулся и проговорил: «Это было круто».

«Да, – подумала она, позволив себе в кое-то веки насладиться успехом. – Да, это было круто».

Они вошли в сарай. Николса толкнули вперёд. Он не отрывал глаз от пола. Было очевидно, что он не станет ничего говорить, но это было неважно. Того, что Макензи увидела в сарае, было достаточно, чтобы надолго упрятать его в тюрьму. Внутри находились три рабочих стола, на двух из которых разместилась домашняя лаборатория. Макензи видела подобные лаборатории во время учёбы, но вживую – никогда. На его перчатке нашли кокаин, но оказалось, что Николс также занимался изготовлением метамфетамина.

Однако кокаина в сарае тоже было много. На одном из столов стояли две коробки, набитые небольшими пакетиками. Макензи взяла один из них и решила, что в нём было как минимум двести грамм порошка. В коробках было наркотиков на четверть миллиона долларов.

«Отличная работа, Уайт, – сказал Бейтман. – Теперь Николсу будет чем себя занять, ну, не то, чтобы занять… так, будет о чём подумать, отсиживая срок в Де-Мойне».

Это была однозначная победа. Но самодельная лаборатория по производству метамфетамина лишь напомнила Макензи, что Стиви Николс не имел ничего общего с исчезновениями.

А значит, похититель до сих пор был на свободе.