Текст книги "Роковая случайность"

Николаевка

– Для чего вас вызывают? – спросила Ирина.

– Преследуют убийц, – ответил Василий, – поднимают всех, общая тревога. Не выпускай детей, да и гостям скажи, чтоб сидели дома. – Он вышел.

– Он заговорит, и все! – возбужденно воскликнул майор милиции. – Надеюсь, вы понимаете, что…

– Это ты не понимаешь! – зло прервал его Чупов. – Он у вас, а ты звонишь мне! Идиот! Уберите Гладкова! Как угодно! Пятьдесят тысяч евро! Сто тысяч!

– Ладно, сделаю. Есть идея…

– Если он не сдохнет, тебе конец. И очень скоро.

– Да сдал он Бурлака, – сказал старший лейтенант милиции, – а сам стукачом был. Потому и посадили одного Бурлака. Он и сейчас стучать будет. Не зря же его к начальнику сразу дернули.

Проходивший мимо бритоголовый мужик с заложенными назад руками, замедлив шаг, посмотрел на беседующих милиционеров.

– Сопин! – позвал конвойного спустившийся вниз майор. – На тебя жалобу написали. Какого черта ты бьешь подследственных?

– Никого я не трогал, – ответил сержант, – делаю все, как положено.

– Вперед! – скомандовал конвоир. Бритоголовый пошел дальше.

– Угощайтесь. – Гладкий положил на столик пачку «Парламента». – Менты понимают, что им хреновато придется, – усмехнулся он. – Начальник дернул, пытался выяснить, что да как. Еще бы, участковый – труп, хозяйка тоже. А мы тут не при делах. Да, стреляли в ментов. Татарин даже завалил одного. И я подстрелил мента. В общем, дело громкое будет и…

Раздался лязг замка, и дверь открылась. В камеру вошел бритоголовый.

– Как дела, Жбан? – спросил один из троих сидящих на полу подследственных.

– Потихоньку, – усмехнулся тот.

Казачье

– Похоже, нас здорово ищут, – сказал Матвей Савельевич. – Убили Павлину. Наверняка о нас ее спрашивали. Придется нам из области выбираться. Оксанку тоже могут прижать, и она скажет, где мы. Павлина, если бы знала, сказала бы. Надо уходить. Желательно подалече.

– А я вот думаю, может, действительно к Ростину пойти? – вздохнул Бурлак. – И с ним за дипломатом съездить. Если бы искали из-за армянина, которого я подрезал, уже нашли бы. А всю жизнь прятаться не будешь. И эти не перестанут искать, так и будут убивать. Мне кажется, что и Аллу, и Володьку, да и Графа убили. Так что надо, наверное, проскочить в Ростов и…

– А зачем проскакивать? – перебил дед. – Позвони ему, пусть сюда приезжает.

– Да я номера не знаю. Хотя можно ноль-два набрать и сказать, чтобы перезвонил по…

– И думать о таком не смей, – остановил его дед. – Сейчас в милиции преступников больше, чем тех, кого они ловят. Например, полковник Чупов. Ты видел, какой он домище построил? А дача? Как у президента. Баба и дочь ходят, как принцесса и королева. И ничего, работает, бандитов сажает, а ему давно место на нарах. Да и майор этот тоже мразь конченая. Есть, конечно, менты по призванию, но их мало. Вот, например, Филипп Булгаков, дальний наш родственник. Он мент, но я ему не верю. Хотя вроде говорит все верно, но уж больно богатым в последнее время стал. Видать, научился деньги у бандюков брать.

Таганрог

– Зря ты, Филипп, выделываешься, – вздохнул Лапин. – Ведь делов-то – сказать, где Матвей Савельевич с Жоркой, и все. Мы тебе сразу отстегиваем двадцать тысяч «зелени». Даже тридцать.

– Слушай, Лапа, – усмехнулся Филипп, – ты, видно, научился не только бабушек на рынках обирать, но и чужими деньгами платить. Я тебе вот что скажу – шел бы в милицию и писал явку с повинной. Может, и снизят срок. Хотя вряд ли. Ты раньше по мелочевке работал, а сейчас шестеркой Короля стал и получишь по самое некуда. Хотя, если сдашься, срок скостят. А о Жорке я если бы и знал, не сказал бы. Я сейчас пойду в прокуратуру и все расскажу о твоем интересе к Бурлакову. Вести тебя туда смысла нет, но я сообщу, и тебя вызовут. А еще лучше позвоню Ростину.

– Где Жорка? – процедил Лапин. Филипп почувствовал, как к затылку прижали пистолет.

– Ну ты и мразь! – покачал он головой.

Получив сильный удар по шее, Филипп потерял сознание и упал.

– Узнайте, где Жорка, – приказал Лапин.

– Узнаем, – кивнул мускулистый парень.

– Понятно, – сказал по телефону Король. – Рисковый ты мужик, мента повязал. И что делать с ним будешь? Отпускать его теперь нельзя.

– Это понятно, – ответил Лапин. – Узнаем, где Бурлак, шлепнем.

– Ты так спокойно говоришь об этом… Ну давай. Надеюсь, ты сумеешь его разговорить.

– Обязательно разговорю. Не терпится мне встретиться с племяшом! – Лапин засмеялся.

– А уж как я этого хочу, – отключив телефон, пробормотал Король.

– Прекратить! – закричал, отпирая дверь камеры, милиционер. Еще двое с дубинками стояли рядом.

– Быстрее! – торопил дежурный.

Наконец замок открылся. Милиционеры ворвались в камеру. Посередине лежал Гладкий с окровавленной головой. Четверо, прижимаясь к стене под решеткой, стояли молча.

– Мордами к стене! – приказал дежурный. – Руки на стену и ноги шире!

– Готов, – тронув шею Гладкого, кивнул старший сержант.

– Да он сам башкой об пол шарахнулся, – проговорил здоровяк.

– Фуу! – облегченно выдохнул Чупов. – Это точно?

– «Скорая» зафиксировала смерть, – ответил мужчина.

– Упокой, Господи, его душу, – усмехнулся полковник, отключил сотовый и тут же набрал номер. – Ну? – услышав голос Сизова, спросил он.

– Да не был я еще у нее, работаю.

– Время уходит. И к тому же Бурлак вполне может выйти на…

– Трасса закрыта, не проскочат они. На автовокзале наши, на железнодорожном тоже. Да и не дернется он сейчас, побоится. И звонить побоится. Номера Ростина он не знает, да и есть за ним наверняка что-то.

– Найди его, – произнес Чупов.

Трасса Дон. Москва – Ростов-на-Дону

– Сейчас пересядем, – сказал Говарский. – И дальше едем тихо, по правилам. В случае остановки говорить будут водители. Если вдруг все-таки инспектора попросят предъявить документы, отдавайте вторые паспорта. Конечно, надеюсь, что до этого не дойдет.

– Я думаю, вполне хватило бы двух воронежских машин, – проговорил Вайс.

– Мы не знаем, что нас ожидает. Вполне допускаю, что нас попробуют убрать. Так что охрана нужна. Надеюсь, твой сын имеет в Воронеже связи и его обещание не просто слова. – Говарский посмотрел на Остапова.

– Эдик сделает все, что надо, – ответил Остапов.

Воронеж

– Водилы – нормальные мужики, – сообщил загорелый мужчина. – Может, парней подкинуть? О цене договоримся.

– Нет, – сказал Эдуард Остапов, – не надо. Нужны три машины с воронежскими номерами, конечно, неугнанные.

– Обижаешь…

– А ты сможешь послать пареньков в Белгородскую область? Надо там кое с кем посчитаться. Не наглушняк, но покоцать прилично.

– Запросто. Давай адреса. Завтра их уже оттопчут.

– Ты не забудь, что обещал. Когда надо будет, я позвоню.

– Добазарились.

Веселовка

– Да вот номера трех «ауди», – доложил мужчина в штатском. – Я позвонил Андрееву, он дал команду по постам. В этой, – он указал на второй номер, – ехала семья, муж, жена и дочь четырнадцати лет. В этой – баба из Нового Оскола. А вот в этой – троица заблатненных. Но ты говорил, двое были. А тут трое.

– В котором часу? – спросил Серов.

– По времени вроде подходит. И было видно, что номер только что вымыт.

– Понятно, – записывая номер, кивнул Серов.

– А что случилось? – спросил коллега.

– Да так… – Капитан улыбнулся.

– Если что, звони.

– Обязательно.

– Я узнал, чья это тачка. – Загорелый протянул листок Серову.

– Арин Павел Игоревич, – прочитал Юрий. – Улица…

– Судим по малолетке за разбой. Отсидел пять. Сейчас ходит под Коротышкой, есть такой у нас. Вячеслав Коротышин, дважды судим за квартирную кражу и за бакланку. Сам-то он мелковат, но помогал бить потерпевшего. Освободился пять лет назад. Сейчас приподнялся, есть тачка, не бедствует, в общем, если хочешь, проверим связи.

– Спасибо, Димка, если что-то понадобится, я немедленно позвоню.

– Может, хоть вкратце объяснишь свой интерес?

– Сейчас не могу, боюсь показаться смешным.

Белгород

– Где Эдик? – спросил Коротышку рослый парень.

– Уехал. А тебе он зачем понадобился?

– Да, может, работенка есть. Мы тут…

– Вот что, Аршин, – сказал Коротышка, – как что-то будет, узнаешь. Бабки понадобились, – усмехнулся он. – Вы вчера неплохо зависали.

– И отстегнули немало.

– Держи! – Коротышка достал из кармана сто евро. – Потом отработаешь. Похмелье – неприятная штука.

Зеленоград

Трое, пригибаясь, бежали к коттеджу. Около забора лежала мертвая овчарка.

– Но зачем он сам-то пошел? – недовольно проворчал Батька.

– Хочет узнать все о Тарасюке, – ответил сидящий за рулем джипа парень.

– А сколько их там?

– Четверо и хозяин с бабой. Да еще баба молоденькая, вроде горничной.

* * *

– Значит, поехали все, – недовольно проворчал Тарасюк, – договориться решили. Не думаю, что с Ростиным это возможно. Тем более Зорин убит. Хотя кто знает?.. И Капитан молчит. Убит или переметнулся? Хотел я послать туда людей, но передумал. Турок проверит и сообщит. Завтра он уже будет там. Турок единственный, кому можно верить, поэтому я вызвал его из Тбилиси. Сейчас главное – закончить это дело, а все остальное потом.

– Но ты хотел послать в Ростов не Турка, а кого-то другого, – возразила миловидная женщина.

– Поедет Турок! – отрезал Тарасюк.

Женщина хотела что-то сказать, но с первого этажа донесся крик. Тарасюк вскочил, достал из кармана висящего на спинке стула пиджака пистолет и передернул затвор. Женщина испуганно смотрела на него. Тарасюк шагнул к двери.

– Томка! – крикнул он. – Что там за шум?

– Упал кто-то, – отозвалась женщина. – Вы просили сок. Я принесла.

Тарасюк поставил пистолет на предохранитель. Дверь открылась. В комнату вошла молодая женщина с подносом, на котором стоял фужер с соком. Она успела сделать два шага, и тут раздался крик:

– Киллер! – Грохнули два выстрела. Тарасюк вскинул руку с оружием, щелкнул предохранителем и нажал на курок. Пуля попала женщине в живот. Она упала. Вбежавший в комнату парень дважды выстрелил. Первая пуля попала Тарасюку в лоб, вторая – бросившейся к окну женщине в спину.

– Уходим! – крикнул Шакал.

– Твою мать, не смогли без выстрелов обойтись! Заводи машину! – кивнул водителю Батька. – Да где вы есть-то?

Из калитки выбежали три человека.

* * *

– Они закончили, – усмехнувшись, проговорил в сотовый рослый мужчина в камуфляже.

– Мы готовы, – услышал он.

– Тогда вперед, они уехали.

– Точно никто ментов не вызвал?

– Точно, – ответил рослый.

Ростов-на-Дону

– Понятно, – проговорил по телефону молодой худощавый горбоносый мужчина. – Ты уверен, что это они?

– А кто еще? – нервно спросил мужчина. – И утащили из сейфа все деньги и драгоценности бабы Тарасюка. А они стоили…

– Это, положим, меня не касается, – возразил горбоносый. – Дальше как должно быть?

– Да тебе решать.

– Капитан в Таганроге?

– Да. Позвони ему. Сам знаешь, он не любит сюрпризов.

– Знаю. А ты как?

– Да все по-прежнему, но мне легче. Я живой, и не надо притворяться мертвым. Я не боюсь никаких документов, потому что нет ничего, что помогло бы ментам посадить меня. В общем, мы в натуре будем охранять тех, кто к нам обратится. Я с мужиками говорил, все – за. Тебе и Капитану, понятно, здесь делать нечего. Правда… – Мужчина закашлялся.

– Что?

– Да понимаешь, Турок, на вас у Тарасюка были ксивы. Сам знаешь, за что. Пропали эти ксивы. И кто-то может взять вас за горло. Позвони Капитану и сообщи. Примите правильное решение. С нами работать не будете.

– Ну и ладно! – засмеялся Турок.

* * *

– Чья это дача? – спросил Говарский.

– Моя, – услышал он голос Чупова и, повернувшись, увидел вошедшего в комнату полковника.

– Ты понимаешь, что можешь нас засветить? У тебя есть уверенность, что за тобой не установлено наблюдение?

– Разумеется. Мне непонятен твой вопрос. Неужели ты думаешь, что я хочу, чтобы меня увидели в вашей компании?

– Где Бурлаков? – спросил Вайс.

– Ищут, – ответил Чупов. – Но к сожалению, пока безрезультатно. Впрочем, уверен, вам это известно. Соловья вы подставили?

– А ты идиот, Чупов, – сказал Говарский. – Нужна встреча с Ростиным. Кстати, ты говорил, что знаешь, как заставить его…

– Завтра он поедет в Таганрог, – перебил Чупов. – Его вызывает один из друзей Голубева, ученика Ростина. Кажется, они…

– А как же информация о том, что документы у Ростина? – спросил Вайс.

– Это скорее дезинформация, – покачал головой Чупов. – Хотя не исключено, что доля правды тут есть. Бурлак, наверное, связывался с Ростиным. Подполковник явно что-то знает.

– Он знает о нас, – процедил Говарский. – Ростин звонил и мне, и Йосвану, и Остапову. Правда, мне кажется, что прямых доказательств у него нет. И тем не менее разговор с ним должен состояться. Но с подстраховкой, а это зависит от тебя, Чупов.

– Погоди, – удивился Ростин, – как пропал? Ведь он…

– Молча, – ответил Голубев. – Его убили, наверное. Взяли, чтобы узнать, где Матвей Савельевич, и, ничего не узнав, убили. Я вот что выяснил – у старшего Бурлакова есть друг. И, как ни странно, это молодая женщина, Оксана Лебеденко. Старик спас ее мать. Поэтому я думаю…

– Тогда какого черта ты здесь? Немедленно к ней, потому что можешь опоздать.

– Я позвонил Степану Павленко, он уже присматривает за ней. И Самохин с Андреевым туда собираются.

– Отлично. Надеюсь, нам удастся найти Жорку раньше, чем будет назначена встреча. Потому что идти туда с одним только убеждением, что они преступники, не хотелось бы. Но выхода нет. Я должен убедиться, что именно они убили Голина, Зорина и врача. Надеюсь, они проговорятся. Черт бы побрал Юркину осторожность! Я же говорил ему – оставь мне копии. А он отвечал – зачем тебя подставлять? Эх, Голин, Голин. Найти бы Бурлакова, тогда все было бы просто. Они сами приедут и…

– Они уже приехали. По крайней мере одного, а именно Остапова, я видел. Я Льва Анатольевича помню по Москве, он стажировал нас.

– Погоди, почему мне не сообщили? – удивился Ростин.

– Этого я не знаю, – ответил Голубев.

Таганрог

– Как там? – спросил по телефону Андреев.

– Да пока все тихо и спокойно, – ответил Самохин. – Сижу на пруду, ловлю рыбку, и знаешь, неплохо идет. Правда, мелочь, но все же клюет.

– Ты не прорыбачь Оксану. Я через пару часиков подтянусь. Она дома?

– Уехали они с мужем, в доме только их сынишка и, как я понял, отец Оксаны. Приехал на «уазике» лесничества. Вооружен, пятизарядка охотничья. Видно, они что-то знают. Мужик Оксанкин в «Таврию» двустволку положил.

– Тем более будь внимателен.

– Ты как Ростин.

– Да ведь дело очень серьезное, уже есть убитые. Так что не расслабляйся.

Хутор Большой Казачий

– Ну и что теперь? – Сизов пожал плечами. – Придется делать ему секир башка. Надеюсь, это будет просто.

– Но ее-то нет, – сказал плотный коренастый парень.

– А кто сказал, что мы идем в Казачье сейчас? Может, нам и не придется ею заниматься. Если она поехала к Бурлакову, то мы узнаем, куда она ездила, и проверим то место. Дай попить.

Второй парень, здоровяк в темных очках, протянул ему термос.

– Слышь, начальник, – спросил длинноволосый, – а если мы поедем туда, куда эта шкура ездила, бабки те же получим?

– Я когда-нибудь платил меньше, чем обещал? – усмехнулся Сизов.

– Знаешь, – сказал коренастый лысый мужчина, – за нами от хутора едет белый «москвичонок».

Сидящая за рулем Оксана посмотрела в зеркальце.

– Я тоже заметила. Значит, и нас вспомнили.

– А ты знаешь, где дядька Матвей?

– Да.

– Сейчас, надеюсь, мы не к нему едем?

– Я думала, ты ругаться будешь, Тимоша.

– А что ругаться-то? В беду попали и Матвей Савельевич, и Жорка, а тут еще и Филипп пропал. Мент, а видать, и его хлопнули. Чем же Жорка так поднасолил им?

– Не знаю и знать не хочу, – ответила Оксана.

– Они в Таганрог едут, – сообщил сидящий на заднем сиденье «Москвича» мужчина.

– Вас срисовали?

– Да нет вроде. Едут спокойно. Мы их передаем Паеву с приятельницей. Пусть покатается.

– Правильно, – одобрил Сизов. – Как остановятся, берите ее и назад. Понял?

– Сделаем. Сейчас Паеву скажу, чтоб у моста останавливал их. – Мужик отключил телефон и набрал другой номер.

– Да сейчас сменю вас, – послышался раздраженный голос.

– Надо брать их, – сказал мужик.

– Ты чё, Мрак? Такого уговора не было.

– Делай, как говорю, – процедил Мрак.

Хутор Большой Казачий

– Пошли! – Сизов и двое парней быстро направились к одному из десяти домов. На улице никого не было. Крайний дом был окружен большим садом.

– Вырастешь, лесником будешь, – улыбнулся седой мужик, – сменишь деда. Но я до этого не дотяну. Хорошо, что вообще внука увидал.

Двухгодовалый малыш посмотрел на него и снова взялся за большого плюшевого медведя. В окно постучали.

– Кого там принесло? – Старик подошел к окну. – Чего надобно? – спросил он стоящего под окном Сизова.

– Милиция. – Тот показал удостоверение. – Надо пару вопросов вам задать, Павел Игнатьевич.

– И что это за вопросы?

– Может, впустите?

– На пару вопросов я тебе и так отвечу.

– Ну, дед, ты даешь. Никакого уважения…

– А ты бы тоже имел это самое уважение, – перебил его старик. – Ребенок тут малый, спать его надо укладывать. А ты войдешь и весь сон ему перебьешь. Говори, что хотел спросить, и дуй отсюдова.

К Сизову подошли парни. Он посмотрел на ближайшего. Тот кивнул.

– Дернетесь – пристрелю! – направив пистолет на выскочившего из «Таврии» мужа Оксаны, предупредил Мрак.

– Вылазь, шалава! – рывком открывая дверцу со стороны водителя, угрожающе проговорил плотный молодой мужчина.

«Восьмерка» стояла перед «Таврией». На мужа Оксаны водитель «Москвича» надел наручники. Оксана с криком сильно ударила плотного каблуком в колено и, повернувшись, схватила лежащее на заднем сиденье двуствольное ружье.

– Тимофей! – взводя курки, закричала она. – Ложись!

Муж пнул парня, застегнувшего на нем наручники, каблуком по ступне и прыгнул вперед, пытаясь ударить Мрака головой в лицо. Хлопнул выстрел. Тимофей упал. Мрак выстрелил в Оксану. С опозданием на долю секунды грохнул ружейный выстрел. Картечь кучно вошла Мраку в грудь. Оксана с криком выбралась из машины. Ее левое плечо было пробито пулей. Едущий навстречу «КамАЗ» остановился.

– Вы чего тут, блин, разборки устраиваете! – зло закричал выпрыгнувший на асфальт водитель. Увидев двух лежащих мужчин и рядом еще одного с пистолетом, он округлил глаза. Водитель «Москвича» с матом пытался вырвать из рук Оксаны ружье. Выпрыгнувший из «КамАЗа» дернулся назад было, но, увидев подъезжающую «девятку», бросился к «Таврии» и ударом кулака сбил на асфальт плотного. Оксана бессильно осела. От остановившейся «девятки» подбежал Андреев. Он ударил пытавшегося встать водителя «Москвича» ногой в лицо. Тот упал. В его руке был револьвер.

– Я это, – держа в руках ружье, забормотал шофер, – еду, а тут…

– Вызывай «скорую» и милицию! – бросаясь к «девятке», крикнул Андреев. – Если что, стреляй сразу. Я капитан Андреев.

– Капитан! – испуганно воскликнул шофер. – Мне-то эти дела шли и ехали. Я… – Он едва отскочил в сторону от рванувшейся вперед «девятки».

– Тимофей, – простонала Оксана.

– Который твой? – держа в руках ружье, спросил шофер.

– Да живой я, – послышался стон. – Во фляжку попал, сука. – Тимофей кое-как встал и вытащил из нагрудного кармана маленькую фляжку. – Дед подарил. – Достав ее, он покачал головой. Из двуглавого орла, изображенного на фляжке, торчала пуля. – Спасибо, дед, – прошептал он и бросился к Оксане.

– Денис там, – простонала она, – с папой. А они…

– Я сейчас! – Прихватив ружье, Тимофей сел в «Таврию».

– Меня возьми, – слабым голосом произнесла Оксана. Он сдал машину назад.

– Во попал, – прошептал шофер, – как кур в ощип.

– А ну-ка, мать вашу! – крикнул Павел Игнатьевич. – Геть отсель!

Он взял внука на руки и отнес в спальню. Положил заплакавшего мальчика в кроватку и вышел в комнату. Поднял с дивана пятизарядное охотничье ружье. В окно влезал бандит. Через разбитое окно кухни пытался пробраться второй. Павел Игнатьевич вскинул ружье.

– Убью ведь! – сказал он парню, поставившему колено на подоконник.

Сизов вскинул оружие. От пруда выстрелил пистолет. Пуля скользнула по плечу Сизова. Он, дернувшись, выронил ПМ.

– Не добили, суки! – Он увидел лежащего около пруда Самохина с окровавленной головой. Тот выстрелил еще раз.

Павел Игнатьевич, услышав выстрел, нажал на курок. Дробь попала в лицо, плечи и шею выхватившего пистолет парня. Сизов, пытавшийся поднять свой пистолет левой рукой, получил пулю в шею. Парень, лезший в узкое окно на кухне, с трудом, разрывая кожу на плечах в кровь, вывалился из оконного проема и выхватил пистолет. Павел Игнатьевич выстрелил. Завизжав, парень упал. Перед домом остановилась «девятка». Из нее выскочил Андреев.

– Да сколько вас, мать вашу?! – Павел Игнатьевич вскинул ружье.

– Милиция! – показывая удостоверение, Андреев вышел из машины.

– Он тоже милиция, – нажал на курок старик. Дробь застучала по дверце «Жигулей». Мелкими осколками осыпалось боковое стекло. И тут подъехала «Таврия». Из машины выскочил Тимофей.

– Берегись, Тимка! – крикнул Павел Игнатьевич. – Это бандит!

– Милиционер он! – крикнул Тимофей. – На нас на мосту напали! Точно милиционер!

– Во едрит твою, а я его машину малость попортил.

Андреев помчался к пруду.

– Как ты? – присел он рядом с Самохиным.

– Да увидел Сизова, думал, ты прислал. А тут двое подошли, по черепу и в воду. Хорошо, на мостки упал, а то бы утоп. Они ушли сразу, а я очухался и вылез. Они в окна полезли. Я выстрелил. А дед, похоже, тоже…

– Дед мне тачку подпортил, – усмехнулся Андреев. – Хорошо, не картечь, да и расстояние приличное. Стекло новое придется ставить. Но дедуля молоток. – А Сизову ты в шею пулю всадил, труп он. Один вроде живой, второго дед в упор дробью встретил, так что не выживет, наверное… Недалеко от моста живые есть, – вспомнил Андреев и рванулся к машине.

* * *

– Да я что, – говорил шофер «КамАЗа», – испугался, поэтому и остался здесь. Ваш на «девятке» был, – кивнул он в сторону хутора. – Туда уехал. А вот и он возвращается…

– Андреев, – узнал машину старший лейтенант ДПС.

– Кто послал? – Самохин приставил пистолет к глазу парня с разорванным дробью плечом. – Отвечай!

– Да нас Сизый на дело взял! – завизжал парень. – Ранен я! Медицину давай!

– Если ты, гнида, не скажешь, я тебя, суку, кончу тут! Ты мне башку разбил и утопить пытался. Они подтвердят, что ты меня чуть не зарезал, – кивнул Самохин на Павла Игнатьевича и стоявших около него трех стариков.

– Так оно и было, – подтвердил седобородый дед в пижаме.

– Да я базарю, что мы на Сизого работали, – испуганно заговорил парень. – Мрак с Пайкой должны были тачку бабы и мужика остановить, а мы пацаненка хапнуть. Сизый так говорил, а мы ни хрена не знали. Нам какая разница, за что бабки получать. Вызывай «скорую», – умоляюще произнес он. – Я все скажу, все, что знаю. Сизый с кем-то по сотовому чирикал. И говорил, что скорее всего эта шкура, ну, баба из этого дома, поехала к какому-то Матвею. Кто такой, я не в курсе.