Текст книги "Убить людоеда"

– Про это тоже мнения имеются. И все на том сходятся, что к этому Торовы руки приложили. Зачем на ночь глядя он к тебе пошел и с оружием? Ведь не положено вроде…

– Учитывая опасность Денова, оружие нам выдали, – ответил Лебедев. – И даже приказали постоянно иметь при себе. А как давно здесь Олег, брат участкового?

– С месяц тут торчит. Здешние охотники, – оглянувшись, Карп понизил голос, – шепнули мужикам, что Торовы вроде золотишко ищут или алмазы. Но алмазы подальше в этих районах, да и то не всегда найдешь.

– Это вам якуты говорили?

– И мне, и еще трое сидели в нашей кафешке. Гришка, хахаль Наткин, открыл тут такое заведение, где можно посидеть. Там нас и угощали якуты. До этого у нас стычка была, вот они и пришли с мировой. В сопках часто встречаемся, а вражду держать не водится в этих местах.

– Вы и ваши знакомые должны подтвердить это следователю.

– А они скажут – брехня. И якуты откажутся.

– Зачем тогда мне говоришь?

– Да несмотря на то что вэвээшник, ты мужик нормальный и ненавидишь Торовых. Это и понятно, все-таки солдатика…

– Хватит, – остановил Карпа старший лейтенант. – Каким путем Денов может пройти в поселок?

– Да вроде все перекрыли. Но когда Ивана ловили за Торовых, тоже, кажись, все закрыли, а он в поселке оказался. Сам пришел в поссовет и сдался ментам. А что не было его в поселке, точно. Как вошел – хрен его знает. Он ничего объяснять не стал. Знаешь, старлей, вы возьмете, точнее, убьете Ваньку, живым он не дастся. Но прежде он угрохает кого-то из твоих, точно тебе говорю. С Торовых мы глаз не спустим, а насчет Ивана совет есть. Дайте ему грохнуть Натку, а уж потом берите. Больно солдатиков жаль. Он же как выстрелит, так труп, бьет без подранков. Оружие у него, наверное, уже имеется. Афанасий наверняка послал кого-то, чтоб встретить Ваньку, и скорее всего с оружием, Ванька без оружия опасен, а с оружием сам черт ему не брат.

Сопки

– Ну вот, – сказал Иван, – мы пришли. Сейчас поднимемся, подведу тебя, чтоб увидела оборудование, и все, пойдешь к ним. Рада?

– А чему радоваться? – Ирина вздохнула. – Станут спрашивать, как я могла…

– Это уже твои дела.

– Чем ты меня кормил? – Они пристально посмотрела ему в глаза.

– Манной кашей и пирожными. Пошли! – Иван поднялся и быстро двинулся вверх по склону.

– Как же я теперь жить буду? – прошептала Ирина.

– Ты идешь или нет? – позвал Иван.

Вздохнув, она поднялась и пошла вслед за ним. Вскоре он остановился. Подойдя ближе, Ирина увидела верхушки двух круглых антенн и три высоких мачты с металлическими ежами на верхушках.

– Вот метеостанция, – сказал Иван. – Иди, тебя примут. Наверняка обо мне тоже знают. Прощай! – Он быстро заскользил по склону. Ирина смотрела ему вслед. Потом взглянула на антенны.

– Надо жить. Но как? – Она медленно направилась к домику с антеннами на крыше, но остановилась. – А если они спросят? – прошептала она. – Что я им скажу? Господи, ну почему так получилось? Зачем ты оставил меня жить? А может, я не ела Петра? – Она передернула плечами, громко заплакала и села на снег.

– Миша, – стоя у окна, воскликнула молодая женщина, – там женщина! Села на снег и плачет.

– У тебя видения начались, Танюша! – подошел к ней рослый молодой мужчина и посмотрел в окно. – Это, наверное, та, с вертолета! – Он бросился к двери.

– Обуйся! – крикнула женщина.

Вернувшись, он сунул ноги в унты.

– А если это не она? – Татьяна оделась и вышла из дома. Михаил, обняв за плечи рыдающую женщину, вел ее к дому.

– Успокойтесь, – говорил он, – все позади. Успокойтесь. Сейчас мы вас накормим и…

– Я не хочу есть! – отчаянно закричала Ирина.

– Все хорошо! – подбежала к ним Татьяна. – Вас Ириной зовут?

– Да, я Ирина Войцевская. Господи! – Плача, она попыталась сесть на снег. – Ну что я скажу Машеньке? Что?!

– А где Денов? – спросил Михаил.

– Перестань! – остановила его жена. – Нашел о чем спрашивать.

Они повели Ирину к дому. Сняли с нее верхнюю одежду и валенки. Ирина не препятствовала, она плакала.

– Что делать-то? – шепотом спросил Михаил.

– Звони, – тоже тихо ответила Татьяна. – Ее отец, говорят, там. А если Денов рядом?

– Черт с ним! – Михаил подошел к вешалке и снял пятизарядное охотничье ружье. – Мелкашку держи рядом, – посоветовал он жене.

– Он ушел, – тихо проговорила Ирина. – Иван не тронет вас, не бойтесь.

– Успокойтесь, – сказала Таня, – все кончилось.

– Вы думаете? – вздохнула Ирина. – Все только начинается. Дайте закурить.

– Может, водки? – спросил Михаил и, увидев сердитый взгляд жены, пожал плечами. – А что? В такой ситуации это необходимо.

– Да, – кивнула Ирина, – дайте водки и сигарету.

– Вот и отлично, – он подошел к холодильнику, – и закусите колбасой.

– Не надо! – закричала Ирина. – Ничего не надо! Дайте водки и сигарету!

– Все, – пробормотал Денов, – в дом завели ее. Дура! Ты ведь осталась жива и не думай, как это получилось. Конечно, тебе лучше этого не знать, главное – выжить. – Он посмотрел на домик. – А у них наверняка есть оружие. Но тогда придется и ее убить. Ладно, посмотрим. – Он пошел к противоположному склону.

Заимка

– К утру там будем, – сказал Егор. – А он, значит, так бабу и не бросил. Я бы, например, и не взял ее с собой. А он какого-то хрена ее с собой таскает. Ладно, ему виднее. В общем, пару часиков подремлем и двинемся.

Безымянный ручей

– Заводи свое корыто! – весело крикнул Федору Мухин. – Майор! – махнул он повернувшемуся Лосину. – Давай сюда! Метеоточка в Тикси звонила! Там Войцевская!

– Что?! – воскликнул Андрей Васильевич. – Ирина спасена?!

– Она у метеорологов, – улыбнулся прапорщик. – Полетели, майор!

– Господи! – Слезы покатились по щекам Войцевского и тут же замерзли. – Она жива. Иринка жива! Спасибо вам! – Он низко поклонился подошедшему майору. – Оказывается, действительно, чтобы она…

– Послушайте, – негромко перебил Лосин, – сейчас главное – дать ей выговориться. И ни о чем не спрашивать. Понимаете?

– Да, да, я понимаю. Полетели! – Войцевский бросился к вертолету, но покачнулся и прижал ладонь к груди.

– Что с вами? – успел поддержать его Мухин.

– Что-то кольнуло, – пробормотал Войцевский. – Но все сейчас пройдет. Таблетки у меня в боковом кармане пиджака, – чуть слышно прошептал он, – дайте мне одну.

– Что? – не расслышал прапорщик.

– Таблетки в кармане у него, – сказал подошедший Лосин.

– Может, лучше в больницу его? – тихо спросил Мухин.

– Нет, – возразил Войцевский, – мне к дочери надо. И ей нужно меня увидеть.

– Это точно, – согласился Лосин. – Надеюсь, сердце выдержит. Столько дней на нервах. Ну а если что, вызовем медиков, через пару часов будут.

– Метеорологи уже, наверное, вызвали медицину для женщины, – высказался Андреев.

– Не зря тебя по контракту взяли! – засмеялся Мухин. – Умеешь рассуждать. Конечно, вызвали.

Тикси

– Срочно в пятый район всем группам! – приказал полковник ВВ. – Те, кто поблизости, заходите в пятый район, там Денов! Он был около метеоточки минут двадцать-тридцать назад. Из оружия у него два ножа. Остальным группам оцепить пятый квадрат. Повторяю…

– Конец Денову, – довольно улыбнулся майор ВВ. – Надеюсь, пристрелят эту гниду. Очень хорошо, что у него нет оружия. Молодец Войцевская, все заметила. Жива она, выходит. Странно… Он ее тащил, значит, хана бабе приходила. А она жива и даже сама на лыжах шла. Ведь расстояние порядочное, сутки с лишним добирались. А если от ручья, то…

– Он ее Соповым кормил, – усмехнулся капитан милиции. – Иначе…

– Так, запомните все, – жестко вмешался майор, – никто об этом слова не скажет. Ясно? И не дай Бог, если кто-то что-то вякнет прессе. Отправят на самую дальнюю точку на пару лет. Приказ начальника управления. Надеюсь, все всё поняли?

– А как же она выжила? – насмешливо поинтересовался милиционер. – Ведь…

– Заткнись, Орликов! – остановил его подполковник милиции. – Ты любишь общаться с прессой. Так вот подумай, прежде чем будешь что-то журналистам говорить. Наша цель – Денов. Женщина жива, и это главное. Как и почему Денов вывел ее – это уже не наше дело, и от комментариев на эту тему воздержитесь. Надеюсь, все понятно?

– Так точно, – ответили в один голос несколько офицеров милиции и внутренних войск.

Якутск

– Главное – не выпустить Денова из района. – Полковник ФСБ обвел указкой круг на карте. – Туда вылетели группы спецназа и ОМОНа. Район будут прочесывать розыскники ВВ и спецназа. Хана людоеду. Что вы скажете, Семен Аркадьевич?

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – невозмутимо проговорил тот. – Денов не дурак и наверняка что-то задумал, прежде чем отвел женщину к метеорологам. Скорее всего он постарается пропустить мимо группы поиска и вполне может напасть на одного или двоих, ему нужно оружие. Но почему он не взял его у метеорологов? Они выходили к Войцевской, и он мог напасть на них. Странно…

– Он остался где-то рядом с метеостанцией, – уверенно заявил Семен Аркадьевич. – И повторяю: предупредите группы поиска, чтобы ходили только по трое и на расстоянии не больше трех метров друг от друга. Денов – зверь. Я узнавал о его тренере в поселке. Полковник Потапчук был инструктором на базе в диверсионном центре морских пехотинцев. Умер пять лет назад. Если он видел, что в ученике нет дара, не терял времени зря. Значит, Денов подготовленный боец. А вдобавок ко всему еще и людоед. Неисповедимы пути Господни…

– Да чему мог научить старый больной старик? – усмехнулся атлетически сложенный майор СОБРа.

– Это больной старик за неделю до смерти искалечил четверых бандитов Японца, – ответил полковник ФСБ. – Они пытались отнять у него ордена. А Денов легко справился с братцами Торовыми, которые имеют пояса по каратэ. Так что Денов опасен вдвойне. Он идет убивать и считает, что это справедливо. Кроме того, он не убил и не бросил Войцевскую. Значит, действует с холодной головой и умеет рассуждать. Если Потапчук научил его искусству войны, то жизнь обучила таежным законам. Вспомните его задержание. Его искали неделю. Поселок был блокирован полностью, а он сам пришел в поссовет. Так что извините, Семен Аркадьевич, я был не прав. Спасибо за информацию о Потапчуке. А теперь внимание! Метеоточка находится здесь. Где может отсиживаться Денов?

– Трудно сказать… – Семен Аркадьевич подошел к карте. – Я не бывал в тех местах. Да и изучив их, невозможно найти человека, который вырос там. Да-да, именно вырос. Иван прекрасно ориентируется на местности.

– Мы знаем район только по карте. Применение собак зимой невозможно. Будем надеяться на то, что Денов оставит следы.

– Но Войцевская рассказала, что Денов следов не оставляет. Сейчас в том районе снова пошел снег. Значит, следы Денова очень скоро исчезнут. Вполне вероятно, что он пошел навстречу группам и пройдет мимо них. Группы в основном сосредоточены на востоке, а Денов может пойти на запад. Сейчас вся надежда на вертолетный поиск.

Район пятого квадрата метеоточки

– Что с ней? – тихо спросила Татьяна.

– У нее было сотрясение мозга, – ответил врач. – Рана на ноге. И она сильно ослаблена, что вполне понятно. И нервы взвинчены до предела. Она в любой момент может впасть в истерику. Столько дней в обществе бандита, да еще и людоеда. Знаете, непонятно, как она выжила. По крайней мере трое суток она была в забытьи. Неужели этот бандит поил ее, кормил? А кормить в тайге зимой… – Он покачал головой.

– Ирина! – В дом ворвался Войцевский. – Дочь! Иринка!

– Вы кто? – шагнул к нему Михаил с ружьем в руках.

– Он отец этой женщины. – В дом вошел Лосин и показал удостоверение.

– А как вы здесь оказались? – спросил Михаил.

– Двигатель медицинского вертолета работает, поэтому вы не услышали наш, – сказал, входя, Мухин. – Как она, доктор?

– Ирочка, доченька, – присев рядом с лежащей на кровати Ириной, бормотал Андрей Васильевич.

– Я дал ей снотворное. Она измотана, крайне раздражительна, и ей необходим сон, – объяснил врач.

– Поговорите, когда она проснется. – Лосин отвел Войцевского в сторону. – Вы посмотрите его, доктор, у него что-то с сердцем. Когда к вам собирались, он за сердце держался и таблетки пил. Нитроглицерин, – вспомнил майор. – У него в кармане были.

– Непременно. – Врач подошел к Войцевскому. – Зоя, – кивнул он сестре, – измерь давление.

– С ней, – Лосин посмотрел на Ирину, – все нормально?

– На удивление почти, – ответил врач. – Но сейчас ей необходим полный покой. Я забираю ее в Тикси. И никаких возражений.

– Да что вы, – улыбнулся майор, – конечно. Но и отца возьмите.

– Двести сорок на сто пятьдесят, – сообщила медсестра.

Врач быстро подошел к Войцевскому.

– Давайте, ребята, – усмехнулся Иван, – пошарьте. Надеюсь, район уже оцеплять начали. Это сколько же вам народу понадобится! – засмеялся он. – Я вам оставил местечко, будете думать, что я внутри. Мне бы до Натки с ее хахалем добраться, а заодно Торовых навестить. Сожгу я себя вместе с ними. Все равно это уже не жизнь, когда на тебя, как на шатуна, охоту объявили. И не хочу я вас убивать. Не хочу, чтоб чья-то мать проклинала меня. Не доводите до греха. Если один раз убью, дальше по трупам пойду. Потапчук верно говорил: кровь прольешь – поймешь, что ты тоже смертен, и все… – Иван вздохнул. – А я очень к этому близок. Хорошо еще Ирка попалась, удержала. Даже когда ее спутник… – Он покачал головой. – Я дойду и убью гадину. А там будь что будет. Сын, когда вырастет, наверное, поймет. Но если его отец воспитает, то будет второй я, только хуже. За меня мстить будет. Отцу уже шестьдесят восемь. Может, мама сумеет на себя воспитание взять. Если я эту сучку не убью, она рано или поздно постарается забрать Лешку. Убью я Натку, иначе все зря. Убью! – Иван услышал рокот вертолета и осторожно, чтобы не осыпать снег с ветвей стланика, присел под них. Вертолет пролетел низко. – Не ждут они, что я на запад двинусь. Ирка им, конечно, все рассказала. Заимку не найдут, она не помнит где. Хотя, может, и отыщут. Да заимка мне больше не понадобится. Оружия нет, жратвы дня на три хватит. Потом лунки сделаю. Правда, я не знаю местность. До границы с Эвенкией еще порядочно. А южнее – Огонек. Может, туда? Нет, не дойду, далеко очень. И нарваться могу, там постов полно. Отойду на сутки и отдохну. А может, в Сибирское плоскогорье войти? Там Тупах со своими. Он примет и поможет. Менты о нем не знают. Нет, время потеряю, хотя мысль неплохая. Попробую обойти гряду Росомахи, а если не получится – пойду к Тупаху. Или в пещеры к Монаху? Нет, а то попаду на жертвоприношение и меня запросто жертвой пустить могут. Вот, блин, жизнь они себе выбрали! Правда, своих шаман не пускает в огонь очищения, понимает, что самого потом сжечь на хрен могут… Короче, иду на гряду Росомахи, там и отсидеться можно. А записку я оставил в заимке… Батя наверняка послал кого-то. Но до Озерков мне не добраться. Они пройдут их, когда начнут район оцеплять. Пятый квадрат, – усмехнулся он. – Видел я карту, разбитую на квадраты. Озерки уже в четвертом. По гряде попробую обойти, – решил Иван. Он достал кусок промерзшего мяса и стал есть. Из-под взятого в заимке тулупа вынул литровый термос и сделал несколько глотков.

Сопки

– Все, – сказал капитан ВВ, – обложили зверя. Теперь прочесывать начнем. Передайте всем группам – огонь на поражение сразу. Нечего с ним канителиться.

– А если он на запад пошел? – спросил рослый омоновец.

– Не пойдет он туда, – возразил майор ВВ. – Ему в свои Выселки надо, туда он и будет рваться. От метеорологов он ушел в направлении Рыжухи. Значит, так и дальше пойдет, хана ему.

– Первый, я пятый, – раздался голос в передатчике. – Мужчина на лыжах. Пытается уйти в сторону хребта. Без оружия. Веду преследование!

– Лодкин, стреляй! – приказал майор.

– Стой! – крикнул солдат. – Стрелять буду!

Бежавший вверх по склону лыжник свернул за заснеженные кусты. Простучал автомат.

– Уйдет сука! – крикнул старший лейтенант. – Сейчас вниз и уйдет! Бей, Лодкин!

Невысокий солдат со снайперской винтовкой прижал приклад к плечу. Хлопнул выстрел. На мгновение показавшийся из-за ели лыжник, словно споткнувшись, упал.

– Есть! – крикнул офицер.

К упавшему бросились пятеро солдат на лыжах. Справа приближались лыжники в белых маскировочных костюмах. Первым к лежащему лыжнику подбежал прапорщик. Остановился, палкой повернул лицо убитого и выругался.

– Он? – спросил подоспевший капитан.

– Якут какой-то! – зло ответил прапорщик.

Капитан выматерился. Подбежавшие солдаты и спецназовцы молча смотрели на лежащего. Прапорщик снял лыжи, проваливаясь в снег по колено, подошел к убитому и стал его обыскивать. Вытащил из-за пояса сзади наган. Покачал головой:

– Не просто так мужичок бежал. Наверное, на Денова выйти хотел. Смотрите, – он вытащил скомканный платок и развернул, – семь патронов от револьвера.

– Что у тебя, Лодкин? – раздался голос из переговорного устройства. – Ушел или…

– Не ушел, – ответил капитан. – Только это не Денов, якут какой-то. Ствол у него и семь запасных патронов.

– Значит, к Денову шел.

– Не думаю. С наганом и семью патронами? Больше при нем ничего нет. Бежал он, хотя слышал, что предупреждали о том, что будем стрелять. Не Денов это.

– Опачки! – Егор присел и, сняв с плеча карабин, передернул затвор. – Не по Ваньке ли шпарят?

– Нет, – ответил Латыш. – Помнишь, лыжню у скалы видели? Его там шлепнули. Он в ту сторону шел.

– Хорошо, коли так. А если Ваньку, можно гроб готовить, нас дядька Афанасий зароет…

– Он без гроба. Яму копают, туда и суют. И потом бульдозер засыплет. Я видел, как он двоих хоронил. Они его лошадь убили. Помнишь, два года назад приезжали?…

– Да. Надо отваливать, а то и нас положат.

Тикси

– Вот и есть первый труп, – сказал Калугин. – Не верится мне, что сначала пытались остановить его криками. Наверное, сразу на поражение били.

– Говорят, что нет, – возразил прокурор. – Туда уже вылетели, разбираются. А что с Войцевской?

– Физически вроде почти в норме, – ответила женщина – капитан милиции. – А вот психологически, – она вздохнула, – на грани срыва.

– И все-таки многое там непонятно, – покачал головой прокурор. – Почему Денов спас ее, довел до метеорологов? Ведь рисковал здорово и время потерял. Вот этого я никак не пойму. И куда он, черт его возьми, делся?

– Да вроде все закрыли, – проговорил майор ВВ.

– Все перекрыть в тайге невозможно, – усмехнулся мужчина в штатском. – Надежда только на вертолеты и на случайность. Денов не зря привел Войцевскую к метеоточке. Ему это было нужно. А вот для чего? Ответ очевиден: он собрал там розыскников, а сам ушел, скорее всего на запад. Правда, он теряет время, кроме того, может нарваться на военные секреты, они разбросаны по всему району и оповещены. А тут еще этот убитый якут… Странно, не правда ли – в тайге, с одним револьвером. Надеюсь, личность его установят. Я не думаю, что он шел на встречу с Деновым. Но то, что отец Денова кого-то послал ему навстречу, – однозначно. Что слышно от Лебедева?

– Из поселка никто не ушел, – ответил Калугин.

– В четвертом районе около Плешивой сопки была замечена группа людей. Об этом сообщил летчик тренировочного центра. Люди заметили самолет и попытались укрыться. Он насчитал пятерых. Но вполне возможно, что их там больше, – доложил майор ВВ.

– Надо послать туда вертолет и выяснить, кто такие, – сказал прокурор. – Возможно, просто туристы. В связи с погодными условиями всем группам выход в тайгу запрещен. Кроме того, там Денов. В первую очередь, свяжитесь со всеми турбазами. Вполне возможно, кто-то повел людей. Узнать маршрут и, исходя из этого, принимать решение. Что там у Бутова? – спросил он Калугина.

– Да ничего, – ответил тот. – Пытаются выяснить, кто такой убитый Маятник. Устанавливают связи убитой Туркиной. К сожалению, ни у нас, ни в Якутске на Маятника ничего нет. Что касается Туркиной, то у нее прослеживается связь с печально известным нам Кучерявым. Его, кстати, так и не нашли. Была информация о его гибели, но она ничем не подтверждена. Бутов как нельзя кстати оказался в Медвежьем Углу. Значит, явно пытаются что-то скрыть. И есть основания считать, что все это связано с вертолетной площадкой Медвежьего Угла. И еще… Доставлено тело Воротникова, или Ворота, так называли вертолетчика с разбившегося вертолета. Требуется…

– Уже делают, – перебил его прокурор. – Надеюсь, с Деновым будет скоро покончено. Нельзя дать ему дойти до Выселок.

– Нельзя было давать ему уйти из лагеря, – процедил полковник. – Он копал проход по крайней мере неделю. Перед отъездом с объекта он вставлял туда камень и присыпал землей. К тому же Денову повезло с погодой. Он воспользовался бураном и вышел на вертолетную площадку. Непогода в это время уже набирала силу в районе колонии, откуда он бежал. И кроме того, все были уверены, что Денов пошел на север.

– С этим разберется комиссия, и мало никому не покажется, – сказал прокурор. – Но пока Денов разгуливает на свободе. По непонятной причине спасает женщину и даже доводит ее до метеоточки. Кстати, надо отдать должное Войцевской, она все рассказала. – Он посмотрел на Калугина, – надо найти эту избушку.

– Как только Войцевская будет в состоянии, это будет сделано.

– Доченька, – сказал Ирине Андрей Васильевич, – ты жива, а это самое главное. И все остальное наладится.

– Андрей Васильевич, – тихо проговорил вошедший врач, – вам необходим покой. Пойдемте в палату.

– Можно я еще с ней посижу? – попросил Войцевский. – Поймите, я ведь ее уже похоронил.

– Все хорошо, волноваться не стоит. Сейчас вам надо думать о себе, а то каково будет вашей дочери, если вы вдруг…

– Тоже верно. – Войцевский встал. – Пойду я, Ирина. – Он посмотрел на дочь. – Она спит.

– Вот и хорошо! – осторожно придерживая за локоть, врач вывел его из палаты.

– Господи! – вздохнула сидевшая за столиком дежурная медсестра. – Бедный мужик.

– А ей-то каково, – сказала другая, – с людоедом в сопках. Я б со страху померла. Надо ж как ей досталось! А он, гляди-ка, вывел ее к людям. Знать, не все человеческое в нем померло. А ведь говорят, – она понизила голос, – он ее мужика-то сожрал. Как есть сожрал.

– Да, так и есть. А чего она-то ела? Ведь она, говорят, совсем плохая была. Сейчас просто головой тронутая, а со здоровьем вроде как и нормально. Что ж она ела-то?

– Как чего? – махнула рукой третья. – Мужа на вкус пробовала! – Она захихикала.

– Ну тебя, Сонька, – сердито бросила дежурная, – совсем на тебе креста нет. Думай, прежде чем говорить-то такое.

– А как же она выжила? – снова хихикнула Софья.

– Типун тебе на язык! – К столу подошла пожилая санитарка. – Что мелешь-то? Не станет он ее кормить человечиной.

– А что же он, – усмехнулась Софья, – в универсам бегал? Ведь вон сколько он ее тащил по сопкам-то. Говорят, она вроде с ним, с этим беглецом, знакомая давняя, вот он ее и…

– Вот что, Софья, – строго перебила ее санитарка, – если еще раз ляпнешь такое, ей-богу, к начальству в милицию пойду, пусть тебе язычок-то прищемят.

– Тетя Паша, но ты сама подумай: что же она есть могла в сопках? Не было ничего при них. А у мужика, который с ними был, нога отрезана. Его вроде как волки загрызли, а нога ножиком срезана. Вот он и сам лопал, и ей подносил. Она, понятное дело, в забытьи была, – вздохнула Софья.

– Я тебе еще раз говорю, – рассердилась тетя Паша, – укороти язычок-то, а то, ей-богу пойду к Степкину. Он мужик серьезный и тебе язык прищемит, и твоему Тимке тоже. Это ведь он тебе такие подробности рассказал.

– Все одно правда узнается, – сказала Софья. – А если пойдешь к Степкину, смотри, тетя Паша, с тобой всякое случиться может, и тогда не проси помощи. Помнишь, сколь раз Тимофей тебе помогал? А ты…

– Если будешь языком чесать, – перебила ее тетя Паша, – я точно к Степкину пойду.

– Господи! – открыв глаза, прошептала Ирина. – Как же мне теперь жить? Что говорить? Боже мой! – По ее щекам поползли слезы. – Что же это такое? Я ела… – Ирина зарыдала и вырвала из вены иглу.

В палату вошла дежурная.

– Степан Андреевич! – закричала она. – Помогите кто-нибудь! Примчались процедурная медсестра и няня.

– Что случилось? – выглянул из двери своей палаты Андрей Васильевич.

– С твоей дочерью припадок, – махнула рукой Софья. – Наверное муженек съеденный приснился! – хихикнула она.

Андрей Васильевич сделал шаг вперед и, схватившись за грудь, покачнулся.

– Как я жить буду?! – стонала Ирина. – Я не хочу! Не хочу жить! Почему он не убил меня? Почему оставил?…

– Тихо ты! – прикрикнула на нее тетя Паша. – Жить она не желает! А ты о дочери своей подумала? Она телефон оборвала, все время звонит. И какие-то знакомые, Гороховы звонили. У отца твоего с сердцем плохо стало. Ишь, жить она не желает! Жизнь один раз дается, милая моя. И выкинь из головы, что он тебя человечиной кормил. Никогда этого делать никто не станет. И неужто он тебя после этого до людей довел бы? Да ни в жизнь!

– А что ж я ела? Я же жива. Помню какой-то вкус и запах… – Ирина зажмурилась. – И я уверена…

– Ну и дурища ты, милая! Я жизнь, считай, прожила и чего только не видывала. Всяких людей насмотрелась. И людоедов видела. Да ни в жизнь людоед не даст другому мяса человеческого. Кто ты ему есть-то? Он зверюга и идет для того, чтоб бабу прибить. И прости Господи, – тетя Паша перекрестилась, – стоит того его баба. Дитя больное бросила. Ее надобно было в тюрьму сажать на пожизненное!

– Но что я тогда ела? Ответьте мне.

– Да не знаю я, милая, чем тебя он потчевал, но точно не твоим мужиком.

– Мой мужик устроил сцену ревности и не полетел со мной. А этот, Петька… – Ирина зажмурилась. – Извините, я не могу говорить. Оставьте меня одну.

– Нет уж, милая, пока не уснешь, я из палаты не выйду. Твоя дочка завтра будет звонить в двенадцать на телефон моей дочери. Так что поговоришь с Машенькой. Мы придем с Олей, дочерью, она телефон принесет.

– Не надо, что я ей скажу?

– Дурища ты! Просто говори – жива, мол, люблю. Это сейчас Машеньке нужно больше всего. Придем мы завтра в двенадцать, и если откажешься, знать тебя не желаю.

– Но что я ела? Понимаете, не могу никак…

– А его, того супостата, ты спрашивала?

– Он ничего не ответил, только сказал, что я этого не делала. Чтоб я это запомнила.

– Вот тебе и ответ. Выходит, он знал, что ты будешь мучить себя вопросами. И сказал, что ты не ела…

– А что же я ела? Ведь он меня кормил. Я помню какой-то вкус мясной. Запах и вкус…

– Не дури, милая! Его арестуют, и все узнается. Супостат он, как Маринка говорит, – она взглянула на дежурную, – но понимает, что это значит для тебя. Да и не до того ему было, чтоб разговоры с тобой говорить. На суде все скажет.

– А если скажет, что я ела?… – Ирина заплакала.

– Да не было этого, – уверенно проговорила санитарка.

Медвежий Угол

– Все будет нормально, – проговорил Цыган, – так что не бойся. Только услугу придется оплатить. Ведь просто так ничего не делают, тем более…

– Погоди, – сказал сидевший перед ним мужчина, – но заказ оплачен. А то, что он еще жив, – это ваша вина.

– Тормози, Воробей, вина не моя. Вы навязали мне эту троицу. А кстати, кто истинный заказчик? Только не говори мне, что тебе помешал…

– А тебе что, есть разница?

– Только в цене. Ты сколько получил за баб?

– Не было разделения, просто надо было, чтоб замолчали все, кто говорил с Пузырем. А он сам жив еще. Надо…

– Погоди, – остановил его Цыган. – А что с этого будет иметь заказчик? Почему ему так надо убрать Пузыря? Чем ему помешал бич?

– Пять тысяч получите. И Кира, и…

– С Кирой говори сам, я делиться не собираюсь. В общем, я засиделся в этой глуши. А ты, Воробей, отсюда валить не собираешься?

– Пока нет, хотя намечается кое-что, могу неплохо бабки сделать.

– Вот с этого бы и начал. Значит, что-то тебе пообещали. Зря темнишь, Воробей! – угрожающе произнес Цыган.

– Слушай, Кирилл, этих сделали, но надо будет еще двоих убрать. И тогда займемся бизнесом. Пока больше ничего сказать не могу, сам не все знаю. Но то, что сможем законно бабки делать, – точно. А сейчас нужно, чтоб Пузырев не мог никому ничего сказать. Понятно?

– Сегодня ночью он точно сдохнет.

– Надеюсь. Но потом будет работа в Тикси. Не подведешь?

– Ты, – сказал Камень невысокому якуту, – держишь вход, чтоб никто не вошел. Ты, – он повернулся к скуластому русскому, – на всякий случай вместе со мной соседнюю палату обработаешь.

– Сделаю, – кивнул тот.

– Ждем час и работаем, – посмотрел на часы Камень.

– Здорово, Пузырь! – В палату осторожно вошел Десантник. – Как ты?

– Да хреново, – ответил тот. – Правда, сейчас очухался трохи. Чуть не замочили гниды.

– А за что они тебя?

– Сам не пойму.

– Значит, ты плох еще. Сейчас, когда медицина главная свалит, Картечь с Матросом придут, ну и бухнуть малость принесут. Ты не будешь, значит?

– Да немного выпью. Если крякну, так от водяры. Или что там будет?

– Самогон деда Василия.

– Это живая вода! – обрадовался Пузырь и сморщился. – Больно еще… Но все-таки еще живы мы, уже трое суток, как очухались.

– Поэтому из Тикси и отправили назад. Если бы не Картечь со своей пушкой, хана бы нам. Хорошо, что Блин признал этого… ну, как его?

– Маятника.

– А все-таки за что тебя грохнуть хотели?

– Те, кто знал об этом, убиты. Может, вас и спасло то, что не знали. Но вот что, Санек, если вдруг меня не станет, ну мало ли что… – Вздохнув, Пузырь замер. – Больно, блин. Лосина найди. Пусть он…

В соседней палате зазвенело стекло и ахнул глухой взрыв. Десантник ухватил Пузыря за пятки и рванул его к себе. Тот свалился на пол. В окно палаты, разбив стекло, влетела бутылка, раздался короткий взрыв. Сразу загорелись пол и стена. Десантник с криком вытянул Пузыря в коридор. На улице хлопнул пистолетный выстрел. И сразу бабахнул ружейный. Дежурная медсестра завизжала.

– Звони в пожарку! – крикнул кто-то из выскочивших в коридор больных.

– Один ушел, сучара! – Выбросив гильзы, Картечь вытащил из кармана два патрона и вставил их в стволы обреза.

– Там горит! – крикнул стоявший рядом с ним бич.

– Твою мать! – выбегая из дома, бормотал Бутов. – Да что это такое? Приехал, называется, для координации действий. Гони! – Он уселся в машину.

– Ну, сучара, – процедил Камень, – я тебя лично прикончу! – Он побежал по тропинке между домами.

– Ну вот и все, – глядя на зарево пожара, усмехнулся Цыган. – Теперь, Тикси, и там узнаю, что у Воробья наклевывается и на кой хрен нужен был бич с подругами.

– Палаты почти выгорели, – вздохнул пожарный. – Если бы больные сами не начали тушить, хана бы больнице. Они огнетушители взяли и с улицы огонь снегом засыпали. Кто же эти гады?

– Милиция выяснит, – отозвался сворачивающий пожарный рукав другой.

– Дождешься! – усмехнулся первый. – Так и не нашли, кто баб положил и Блина. А труп одного был. Милиционеры Умные морды делают, а делов нема.