Текст книги "Сквозь тернии ума к звездам сердца, или Практическое христианство. Продолжение"

Язычество и творчество

– Но сегодня мы понимаем под язычеством совсем другое, почему так? – спросил еще один ученик у Перебирающего Четки.

– Дело в том, – отвечал тот, – что язычество падшего человека основано совсем на другом базисе. Две его главные ошибки состоят в следующем: оно, во‐первых, не допускает существования вне материи. Именно поэтому все духи падшего (ложного) язычества имеют свои материальные оболочки: дух реки, дух леса, дух дождя, дух медведя и пр. А во‐вторых, в том, что оно видит причинноследственные связи там, где их нет. Падшее язычество применяет веру там, где нужно применять знание, и использует якобы имеющееся у него знание там, где живет только вера.

Поэтому ложное язычество является одновременно недонаукой и деградацией религии. Подлинный смысл языческих ритуалов и древних мифов со временем был утрачен, и падшие люди превратили язычество в набор пустых сказок и глупых суеверий, в форму, лишенную всякого содержания. Мы называем это колдовством или чародейством, т. е. чем‐то, что пытается выдать иллюзию за реальность.

Кстати, такова судьба практически любого духовного знания: со временем оно оказывается в распоряжении профанов и полностью утрачивает в их руках свой внутренний смысл. Так, например, много веков назад языческий дух укоренился и в некоторых христианских практиках. Люди до сих пор искренне верят в то, что каждый из православных святых отвечает за решение той или иной житейской проблемы: кто‐то – за деторождение, кто‐то – за борьбу с пьянством, кто‐то – за помощь на войне, кто‐то – за хороший урожай и т. д. Таким образом, христианские святые уподобляются языческим богам, а сама наша вера приравнивается к колдовству.

ПОДЛИННОЕ язычество, в котором жил древний Адам, заключалось в коммуникации двух его я-сознаний между собой. Оно было скорее общением с Высшим, чем верой в Высшее. В этом не было ничего суеверного. Индивидуальное «я» обращалось с помощью бессловесной молитвы и созерцания к своему высшему «я». А высшее «я» отвечало человеку милостью и благодатью. Как ты понимаешь, для такой религии не нужны были статуи богов, каменные храмы, жрецы или ритуалы. Человек носил Бога в своем сердце, чувствовал Его в окружающей природе и никогда с Ним не расставался. То была эпоха праведников, которые не нуждались в Церкви.

Религиозные ритуалы стали возникать по мере падения человеческого ума и первоначально играли роль действий, обеспечивающих переход из падшего состояния в пробужденное. Таким образом, ритуал (как и здание церкви) несет в себе оградительно-транзитную функцию, которая человеку с сознанием Адама была не нужна. Упрощенно говоря, храм – это место, где вера переходит в знание, а сомнение – в убежденность…

Прошли века, и с подачи Зигмунда Фрейда, Альберта Эйнштейна и иных мыслителей и ученых 19‐го и начала 20‐го веков мы привыкли искать корни древнего язычества исключительно в беспомощности и страхе первобытного человека перед непонятным ему окружающим миром. Это большое заблуждение и не что иное, как простая экстраполяция своей психики и своего негативного мироощущения на окружающих.

Впрочем, должен признать, что евреям, живущим в немецкоязычной части Европы в начале прошлого века, действительно было чего бояться. До холокоста оставались считаные годы, и мы с вами не будем их осуждать за такое трагическое мировосприятие.

Давайте задумаемся: испытывает ли волк страх перед лесом, в котором живет? Боится ли рыба воды, а птица неба? Боишься ли ты находиться в своей собственной квартире, в которой знаешь каждый квадратный сантиметр и по которой способен передвигаться с закрытыми глазами? Древний человек вне падения воспринимал природу не просто как свой дом – он воспринимал ее как неотъемлемую часть себя или, скорее, себя как ее часть и, конечно же, не боялся. Равно как не боялся смерти, которая была для него лишь переходом из одного состояния сознания в другое. Одним словом, древний Адам совсем не чувствовал себя жертвой. Он принимал смерть с покорностью, а не со страхом.

Причина появления языческого мировоззрения совсем в другом. Она заключается в том, что человек до падения не верил в Бога, а общался с Ним! Бог был для него не философской абстракцией, не изображением на струганой доске, не строчкой из Священного Писания, а предметом личного духовного опыта. Человек не считал солнце божеством, как принято думать сейчас. Солнце для него было конкретным физическим проявлением и носителем Божественного сознания, он чувствовал, что эта звезда дает человеку не только тепло и физический свет: через солнце в нас проникает свет духовный, и до падения человеку это было ясно как день.

Древний человек также не обожествлял реки или леса – он просто видел, что весь мир наполнен сознанием и личным бытием, тогда как для современных людей окружающий мир суть лишь набор неодушевленных предметов, которые можно рубить, загрязнять или уничтожать.

И только после того, как произошло изменение человеческого сознания, о котором мы с вами говорили, на свет появилось язычество падших. Древний человек разучился понимать разницу между религиозным и суеверным умом, он потерял внутреннее видение Бога и свое второе, Божественное «я».

Когда пловчиха надевает на соревнования шапочку одного и того же цвета, т. к. считает, что это принесет ей победу, она демонстрирует суеверный ум. Когда древний человек входил в воду и чувствовал ее как отдельную живую сущность, он проявлял религиозность своего ума. В нем говорил дух, являющийся первоначалом всей Вселенной.

С помощью деревянных истуканов наш предок пытался лишь передать свое видение мира и изобразить то, что чувствовал: все вокруг было живо, и человек общался с этим! Не словами, конечно, а путем обращения своего вниманиясознания на сущность предметов.

В этой связи должен сказать вам следующее: ученые в наши дни привыкли считать, что религия является частью человеческой культуры. Иными словами, что религия – это разновидность душевной активности, так же как и искусство. В действительности же все обстоит несколько иначе: это культура во многом явилась следствием наличия в человеке религиозного сознания, т. к. душевное начало в нас является нижестоящим (подчиненным) по отношению к началу духовному. Люди могут прожить без культуры, но без веры в Бога и богообщения их жизнь превращается в ад.

Культура пытается выразить потустороннее в понятиях видимого мира, а вот религия, напротив, пытается описать этот мир в терминах потустороннего. Культура вызвана стремлением человека к Богу, а религия была бы невозможна без стремления Бога к человеку. Но так как Бог первичен по отношению к человеку, то и религия первична по отношению к культуре.

Так, первые формы изобразительного искусства формировались под влиянием стремления людей выразить художественными средствами результат своего контакта с Божественным Разумом. Иными словами, первоначально культура – это продукт богопознания и самоосознания, т. е. продукт религиозной или даже духовной деятельности, а художественное творчество есть не что иное, как стремление человека слиться с Божественным через уподобление Ему.

Первоначальная цель всех искусств – создание новых форм молитвы, поклонения или служения Единому Началу. Музыка, живопись, танец, скульптура, театр – все эти искусства зародились из древних религиозных ритуалов и таинств, которые, в свою очередь, произошли из потребности человека продлить или восстановить прерванное общение с Богом, из попыток показать падшему человеку его самого и войти в то состояние сознания, которое было им безвозвратно утрачено. Прошли века, и искусство стало скорее развлечением, а затем и вовсе превратилось в способ зарабатывания денег, т. е. в шоу-бизнес, и, таким образом, почти полностью отделилось от религии. Поэтому в данном случае мы можем говорить не только о психическом падении человека, но и о падении и духовной деградации всех его некогда возвышенных искусств.

Тем не менее многие наши современники, осознавая неразрывную связь Божественного и творческого начал в человеке, пытаются заниматься подлинным искусством в истинном понимании этого слова. Для них это прежде всего попытка отыскать свое утерянное второе, Божественное «я». Отыскать его в себе через главную из известных функций – сотворение вселенной. Художники прошлого и настоящего создают свои собственные миры и подсознательно чувствуют, что тем самым они становятся подобными Богу. Таким образом удовлетворяется высший инстинкт духовного слияния с потусторонним. Душа человека не может насытиться ничем, кроме самой бесконечности.

Блаженное неведение

– Наставник, я много раз слышал от тебя словосочетание «блаженное неведение». Поясни, пожалуйста, что это такое? – задал вопрос один из учеников.

– Если бы человека с сознанием Адама спросили, существует ли Бог, – начал Перебирающий Четки, – он бы не понял вопроса. Как может не существовать Тот, Кого мы ощущаем вокруг и в себе самих? Более того, с точки зрения человека, жившего в эпоху до падения, Бог – это было единственное, что воистину существовало. Все остальное ощущалось преходящим и временным. Вся видимая Вселенная представлялась человеку лишь игрой Божественного сознания, силуэтами и красками на одном великом полотне матери-природы.

Все, что происходило вокруг, человек воспринимал как проявление непосредственной Божественной воли. Он не сопротивлялся, потому что понимал и видел: все, что происходит здесь и сейчас, есть воля Божья! Ведь иной воли и иной причины явлений для человека до падения просто не существовало.

Говоря современным языком, этот человек был позитивен в своем мышлении и мировосприятии. Само мышление, кстати, тоже работало весьма специфично. Интеллект использовался в редких случаях как чисто бытовой инструмент. Представь, что у тебя есть лопата, которую ты используешь только для того, чтобы копать яму около дома. Ну согласись, ты же не станешь ходить по дому с этой лопатой лишь потому, что она у тебя есть? Войдя в дом, ты просто оставишь ее у входа. Точно так же и интеллект! Человеку до падения он был нужен отнюдь не всегда, хотя нашим с тобой современникам в это крайне сложно поверить, ибо они не умеют НЕ пользоваться интеллектом. Тем не менее жизнь Адама была существованием с минимумом слов! Древние люди не имели привычки к постоянному хаотичному мышлению.

Интеллект не был столь сильно востребован еще и потому, что ум человека в эпоху до падения в основном пребывал в состоянии т. н. БЛАЖЕННОГО НЕВЕДЕНИЯ. Это еще один термин, который очень сложно или почти невозможно объяснить большинству современных людей. Он вызовет у них в лучшем случае улыбку, а в худшем – полное неприятие. Ведь под неведением мы сегодня понимаем исключительно отрицательные качества: заблуждение, дикость, отсталость, глупость, неученость и прочее подобное.

Однако блаженное неведение есть нечто абсолютно другое. Это состояние полного доверия Богу, стабильности и упокоенности ума в высшем благе. Когда сознание полностью пребывает в настоящем моменте и для работы интеллекта просто не остается места: ведь он всегда осмысливает и сортирует лишь прошлое, а для этого сознание должно выйти из настоящего. Таким образом, неведение – это положительное качество ума! Это глубинное осознание того, что для постижения истины нужен не интеллект, а отсутствие желания что‐либо познавать. Когда это желание исчезает, человеку дается необходимое ему знание, но не в виде идей и интеллектуальных построений, а в виде интуитивной уверенности в правильности действия. Неведение – это пустота спокойного ума, которая всегда наполнена сердечной радостью, осознанностью и смыслом. В неведении работает не интеллект, а интуиция, черпающая свое знание в фундаментальных (сверхразумных) основах существующего мира и его внутреннем единстве.

Блаженное неведение суть высшая форма знания, доступная человеку вне эго. Современные люди думают, что полное знание – это много знания. На самом деле полное знание – это неведение, пустота.

Представь себе: первый шар, объект А, – это человек, познающий мир, а второй шар, объект Б, – это сам мир. Как бы ни кружился один шар вокруг другого, как бы ни приближался к нему, всегда будет существовать часть объекта Б, которая не видна объекту А, как не видна нам обратная сторона Луны.

Этот пример иллюстрирует тот факт, что научный способ познания, всегда разделяющий вселенную на познающего и познаваемое, в 100 % случаев предусматривает наличие белого пятна вне области контакта, т. е. для абстрактного ученого, как бы он ни старался, часть мира всегда будет непознанной. А еще точнее, познанной будет исключительно та часть, которая захочет раскрыть ученому определенную сторону своего бытия. Ведь субъект никогда не сможет познать объект во всей его полноте до тех пор, пока они отделены друг от друга.

Что же представляет собой способ духовного познания, который проповедую я? Представь, что объект А полностью сливается с объектом Б и становится тождественным ему. Что происходит тогда с областью непознаваемого? Она попросту исчезает! Вот это и есть блаженное неведение. Человек, который отказывается дистанцироваться от познаваемого мира, вдруг понимает, что знает все. Как только ум полностью замирает, вместо того чтобы постоянно двигаться в поисках ответа на вопрос, ответ приходит изнутри обретенного спокойствия. Вот что такое, дорогой друг, блаженное неведение.

Праведность как правильность

– А почему вы считаете, что человек в сознании Адама был праведником? – спросил новоначальный.

– Дело, видишь ли, в том, – задумчиво отозвался Перебирающий Четки, – что важнейшей чертой человека как Божьего творения является наличие у него свободной воли. При этом необходимо понимать, что воля наша, как любая открытая система, всегда находится под чьим‐то влиянием, точно так же как тело всегда находится под атмосферным давлением, а ум не может не испытывать влияния тех идей, в окружении которых мы родились и выросли. Воля человека, пребывающего в сознании Адама, всегда находится под влиянием Божьей воли, которая и есть для него во многом своя.

Соединение в человеческом сознании двух «я» (персонального и Божественного) является основанием т. н. естественной праведности. Что это такое и можно ли быть по умолчанию праведным, спросишь ты?

Попробуем разобраться и в этом вопросе…

Скажи, даны ли нам от Бога заповеди о том, как правильно ходить или как держать ложку? О том, на каком боку спать и сколько раз в день есть? Даны ли нам заповеди о том, с какой ноги начинать движение или как прятаться от дождя? Все эти вопросы звучат нелепо, ибо каждый из нас и сам отлично знает, как делать все вышеперечисленное. Мы не раздумываем о том, как двигаться, мы просто двигаемся, и всё, потому что законы движения уже встроены в наш ум. И тело наше само выбирает именно то действие, которое подходит ему в данную секунду больше всего, исходя из законов биомеханики. Тело оптимально, потому что естественно. Брось своему соседу по столу теннисный мяч – он поймает его оптимальным для себя способом, потому что в это действие не успеет вмешаться его ум. Но если есть законы биомеханики, то каковы же законы механики душевной?

Дело в том, что вне падения универсальное сознание человека воспринимает Божьи заповеди как часть своего естественного существования, как собственные духовные границы и законы. Человек до падения был праведником потому, что по-другому быть просто не умел. Его второе, Божественное «я» как раз и обеспечивало всем его духовным действиям некую оптимальность. Праведный – значит правильный, а правильный – значит истинный. Древний человек не лгал потому, что не понимал – зачем??? Обманывать для него было так же неестественно, как ходить вниз головой.

Падший же ум не понимает разницы между привычным и естественным. Так, для многих людей сквернословие, переедание или плохое настроение являются привычными занятиями и состояниями. Но являются ли они естественными для человека? Сутулость очень привычна многим спинам, но подобное положение позвоночника ведет к болезни. Точно так же и привычная гневливость ведет к заболеванию души, ибо этот порок встречается в людях часто, но, как и любой другой, противоестественен для нее.

В современном мире люди нередко размышляют, поступить им праведно или согрешить. Человек, психологически вышедший из состояния падения, знает, что поступить неправедно означает буквально совершить ошибку и утратить эффективность. Грешить – значит заблуждаться. Однако для многих наших с тобой современников грех не является ни ошибкой, ни заблуждением. Люди не понимают, не осознают всей ложности греха, и потому выбор между Божьей волей и волей человеческого эго для них зачастую совсем не очевиден. Люди идут за своими амбициями и не понимают, что амбиции всегда заводят в тупик, потому что они порочны и ложны.

Все это было очевидно человеку с сознанием Адама. Он знал, что праведный поступок всегда есть поступок истинный, а значит – поступок оптимальный. Согрешить для него было так же неестественно, как наливать воду в разбитый кувшин. А жить праведной жизнью – напротив, так же естественно, как дышать воздухом. Древний человек до падения отождествлял себя со своей совестью, которая и была, по сути, сердцевиной его тварного «я».

Психика человека пребывала в гармонии, потому что и его физическая природа, и его нравственная природа действовали одинаково оптимально, находясь в рамках Божьих законов, предусмотренных как для физического, так и для духовного мира.

Бог безошибочен (да-да, уверяю тебя!), поэтому каждый, кто живет целиком в Его воле, также приобретает это качество. Именно по данной причине в единственной (самой важной!) молитве, которую оставил нам Христос, говорится: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». Иными словами, Он хотел сказать, что наше земное (персонифицированное) «я» должно слиться с небесным (Божественным) «я» и образовать единое целое, единую волю, действующую по законам Божьим, которые суть естественные законы бытия. С помощью этой молитвы можно впустить в себя Божественное сознание и начать жить правильной (т. е. праведной!) жизнью.

Любой человек, начинающий практиковать христианство, в самом начале вынужден прилагать огромные усилия, дабы поступать праведно. Такие (праведные) поступки вызывают страх и дикое внутреннее неудобство. Но в какой‐то момент практикующий осознаёт всем своим существом, что его психике стало гораздо легче.

Ей легче быть кроткой, чем горделивой; легче быть самодостаточной, чем вечно неудовлетворенной; легче любить, чем ненавидеть; легче улыбаться, чем гневаться; легче уступать, чем упрямо настаивать на своем; легче всегда быть правдивой, чем постоянно изворачиваться и лгать, и т. д.

«Иго мое благо и бремя мое легко», – только и может повторить такой человек вслед за Спасителем, испытывая огромную благодарность к Богу за то, что Тот избавил его от идиотизма эго-реальности.

Дорогой мой ученик, ты должен очень глубоко осознать, что Господь и Его мир совершенны, а следовательно:

– дисгармония в человеке возникает только из мнимой неудовлетворенности гармонией;

– хаос появляется из-за ложного несогласия с порядком;

– несправедливость возникает из борьбы с Божественной справедливостью;

– беззаконие совершается лишь там, где существует эгоистичная неудовлетворенность Высшим законом.

Иными словами, причиной всех своих проблем является сам человек, а вовсе не созданный Богом мир.

Может ли глупый быть умнее умного, слабый – сильнее сильного, а меньшее превосходить по величине большее? Так почему же люди пытаются жить так, словно они лучше, умнее и сильнее Бога? Гармония в душе появляется через подчинение Господу, а не через сопротивление Ему. Все это было интуитивно понятно еще нашим далеким праведным предкам, но современный человек, не способный прожить и дня без алкоголя или антидепрессантов, считает такую жизнь глупостью и устаревшим взглядом на мир.

– Получается, – спросил ученик, – что естественная праведность для современного человека является чем‐то недостижимым?

– В твоем вопросе уже содержится ответ, – улыбнувшись, сказал Перебирающий Четки. – Того, что естественно, не нужно достигать, оно дается нам без усилий. Но коль скоро мы говорим здесь о достижении праведности именно через усилия, такая праведность уже никогда не будет естественной. Чистая душа помнит о своих грехах всю жизнь.

Современный человек может приобрести праведный ум только с помощью покаяния, т. е. путем сознательного отталкивания будущих грехов и искреннего сожаления о тех, что были допущены в прошлом. Покаяние – это духовный парадокс, который не для всех является очевидным.

Смотри сам: человек устроен так, что для него существует лишь то, что находится в области его внимания или осознания. А для того чтобы наблюдать за каким‐то предметом или процессом, человеку необходимо от них дистанцироваться. Если мы приучаем себя наблюдать и помнить свой грех, мы постоянно держим его в области осознания или внимания и таким образом находимся ВНЕ греха. А как только мы забываем про свои слабости и выпускаем их из виду, они тут же вновь нами овладевают. Вот тебе и обещанный парадокс: тот, кто осознаёт свой грех, его не имеет, а кто не считает себя грешником, постоянно грешит!