Текст книги "Калейдоскоп. Сборник"

однажды наш переводчик Сам Тяй повёз нас в Ват Говорящей Птицы. Птица как птица, похожа на грача, только с жёлтым клювом. Но её фишка в том, что, если ты ей чего-то скажешь, она, подумав немного, ответит тебе тонким детским голосом, но точь-в-точь то, что ты ей сказал. И вот заходим мы в зал, где в клетке сидит эта птица. А наш гид где-то задержался. И вот один из нашей компании подбежал к птице и членораздельно сказал ей: «Сам Тяй ботеп!», что в переводе означает «Сам Тяй плохой!». Понятно, что было с нашим гидом, когда он вошёл в зал, а совсем незнакомая ему птица вдруг сказала: «Сам Тяй ботеп!»

Советские фильмы

Сидели мы как-то с моим подсоветным в столичном кафе, а напротив был кинотеатр. И, естественно, афиша. А на афише были изображены джунгли, пальмы и другие экзотические подробности, на фоне которых стоял человек в зимней одежде с ружьём. Меня это заинтересовало, и я спросил у своего лаосца: «А что это там за фильм? И чей он?» Он ответил:

– Фильм ― советский, и называется он «Король джунглей».

– Да нет такого фильма, – ответил я.

И мы стали разбираться. Фильм оказался «Хозяин тайги».

А вообще-то наши фильмы в Лаосе показывают своеобразно. Как-то я был в одной мотострелковой лаосской дивизии на просмотре фильма «Ответный ход». Есть там такая сцена: группа наших морских пехотинцев идёт по палубе крейсера. На этом часть заканчивается, и следует другая часть. Оказывается, лаосский киномеханик перепутал части и включил следующую, в которой группа наших бойцов выныривает уже из люка посредине аэродрома. Лаосские солдаты рукоплескали могуществу Советской Армии.

Самолёт упал

Недалеко от нашего отеля был аэродром. Он служил и для гражданских, и для военных целей. И вот однажды при взлёте упал наш МиГ. Лётчику удалось катапультироваться. А было это в обеденное время, и все жильцы находились в отеле. И вот, когда раздался грохот при падении самолёта, народ повыскакивал из здания. И кто пешком, кто на машинах помчались к месту крушения. Я тоже вскочил в дежурный уазик и направился к этому месту. Но, подъезжая к заданной точке, увидел спокойно бредущего по полю парня из группы по обслуживанию авиационных двигателей. А он шёл себе, что-то насвистывая, и собирал букетик полевых цветов. Я притормозил и спросил его:

– Вася, ну как там?

– Да всё нормально, – ответил он и продолжил, – лопатки двигателя у него были загнутые.

– Обоснуй-ка, – попросил я.

– Да что тут говорить. Загнутые лопатки означают, что при столкновении с землёй двигатель работал. Значит, причина аварии ― не в двигателе. А остальное, как ты сам понимаешь, меня не касается…

Вот что такое профессионализм.

Новый начальник

В группе советников авиации ― событие. Прибывает новый начальник группы. По этому поводу в большом классе собралась вся группа. Все занимаются своими делами. Кто просто глазеет в окно на разных экзотических птичек, кто играет в крестики-нолики, кто читает книжку, кто просто дремлет. И среди всех выделяется один парень, который сосредоточенно пишет что-то в служебный журнал. И вот, наконец, в двери появляется новый начальник группы. Он оглядывает коллектив, и его взгляд останавливается на сотруднике, который что-то пишет. Уж очень он отличается от остального коллектива. Поэтому начальник спрашивает его:

– А чем вы занимаетесь?

Тот встаёт и заявляет:

– Я выполняю приказ главного военного советника.

– Ну и какой же это приказ? – спрашивает новый начальник.

Весь остальной коллектив с вниманием прислушивается к происходящему. А сотрудник и отвечает:

– В одном из своих выступлений главный военный советник сказал: «Если тебе делать нефиг, конспектируй передовицу газеты “Правда”!»

Лаосские развлечения

Мимо нашего отеля проходила одна из самых главных улиц столицы, ведущая из центра в аэропорт. Посередине этой дороги был бульвар. И вот на этом бульваре лаосские мальчишки занимались действом. Это был вид рыбалки, с заменой слова «рыба» на слово «птица». У мальчишек были обыкновенные удочки, но на крючок они насаживали не червей, а стрекоз. И отпускали их в полёт. А мелкие птахи, типа нашего воробья, замечали эту стрекозу и нападали на неё. И тут надо было ловко подсечь эту птаху. Дальше её клали в специальную сетку, прикреплённую к поясу. Смотреть за этим процессом было увлекательно. Наши специалисты смотрели на это из-за забора отеля. Некоторым удавалось договориться с мальчишками на предмет аренды удочки. А приготовленные в кафе напротив эти мелкие птички были очень даже хороши на вкус. И вообще, лаосцы очень непривередливы в пище. Едят они практически всё, что ползает, бегает, плавает и летает.

Вот я как-то стою и разговариваю с одним майором генштаба Лаоса. Разговариваю на производственную тему. И смотрю я, как он косит глазом в сторону. И вдруг делает прыжок и хватает с ближней пальмы какое-то насекомое. Кидает его в рот и с хрустом жуёт, а лапки бедного насекомого шевелятся на его губах. Мне как-то дальше не захотелось продолжать нашу производственную беседу.

Языковые трудности

Лаосский язык не очень сложен. Он ― как кирпичики. Ну, к примеру, «лот» ― это «машина», а дальше можно использовать разные добавки: «земля» («дут»), «огонь» («фай») и это уже будет «лотдут» – «бульдозер», а «лотфай» – «паровоз». Или «теп» – «хорошо», а прибавил к нему слово «бо» ― получится «ботеп», а это уже «плохо».

Вот, например, в столовой обслуживали нас лаосские официантки. И в конце обеда мы говорили им: «Спасибо», а они краснели, хихикали и убегали. И только через некоторое время мой лаосец объяснил, что слово «спасибо» созвучно с лаосским «пай сы бо», что означает предложение «пойдём совокупляться».

Или случай с одним нашим рабочим, который смотрел, как лаоска стелет ему кровать. Она постелила простыню, поправила марлевый балахон от комаров и уже собиралась уходить. А парень, впрочем, как и все мы, привык спать под покрывалом, ну хотя бы под простынёй из-за жары. И он, похлопывая по кровати и собрав все свои познания в лаосском языке, сказал ей, что один ― это плохо, а два ― это уже хорошо. Ну и служанка, расценившая эти жесты как приглашение прилечь убежала и доложила начальству. Еле-еле старшему группы удалось убедить начальника политотдела не отсылать парня домой.

А в первый день после прибытия мы сидели на лавочке во дворе нашего отеля. И старший по отелю попросил одного из нас сказать дежурному охраннику-лаосцу, чтобы тот закрыл ворота на въезде в отель. А мы за этот первый день своего пребывания в стране успели выучить пока только одно слово. Это слово «сахай», что означает «товарищ». И этот наш вновь прибывший, по должности ― военком города Мытищи, подполковник, поднялся, подошёл к охраннику и просто сказал ему: «Сахай, пойди, закрой ворота». Но самое удивительное было то, что этот лаосский воин встал и вышел со двора, закрыв за собой ворота. И при этом сидевшие рядом с нами старожилы дружно заржали. «Ну и в чём прикол?» – поинтересовались мы, новички. А, оказывается, тут тоже произошло созвучие.

«Пойди» созвучно лаосскому «пай ди», что означает «иди хорошо», т.е. «вали отсюда».

Борщ

Паксе. Мы находимся на объекте, а в нашей вилле идёт обычная жизнь. Моя жена готовит борщ. И в это время к ней на кухню забегает сын моего зама, мальчишка-озорник, которого даже его родители называли «шибеник», что означает «сорванец». И вот забегает он на кухню и спрашивает мою жену:

– Что робишь?

– Борщ варю, – ответила моя жена, на что получила немедленное заявление:

– Хочу борща!

Ну, естественно, она и налила ему тарелку борща. Он враз умёл тарелку. А моя жена ― учительница, и в ней выработан рефлекс воспитательных действий. Вот она и спрашивает пацана:

– А что надо сказать?

Он тут же отвечает:

– Ще хочу!

Она налила ему ещё одну тарелку, которую постигла та же судьба. А мальчишка отвалился на диван, похлопывая по животу. Но учительница не отставала.

– Ну, а что теперь сказать надо?

– А тепер наївся, – ответил упёртый парень.

Вот из кого выросло поколение нынешних хохлов.

Паксе

Основной строительный процесс по сооружению складов ГСМ в Лаосе происходил в Паксе. А располагался объект на месте взорванного склада мин и снарядов. И когда мы прибыли впервые осмотреть место будущего строительства, то я спросил сопровождающего нас лаосца:

– А что же здесь произошло?

– Да враги взорвали склад, – ответил он.

И мне так и не удалось убедить его, что склад принадлежал оккупантам-американцам, а взорвали его патриоты – партизаны. Он всё равно был уверен, что взорвали склад враги.

В этом небольшом городе обосновалась основная часть специалистов моей группы. Поэтому нам удалось досконально изучить все окрестности и ознакомиться со всей флорой этого района. И растёт там интереснейший фрукт. Имя ему по-тайски – «дуриан», а по-лаосски – «мак-тольен». Растёт он на довольно узкой полосе, проходящей через Шри-Ланку, Таиланд, Лаос, Вьетнам и Индонезию. Как будто кто-то сверху провёл эту полосу. Я видел под Паксе границу произрастания этого дуриана. Вот растёт дерево, на одной его половине ветви до земли склоняются под тяжестью этих фруктов, а другая половина этого же дерева совсем бесплодна. А вот что касается вкуса дуриана, здесь разговор особый. Совершенно противоречивые отзывы можно услышать о его необычном вкусе. Плод очень нежной консистенции имеет одновременно орехово-сырный вкус, вкус заварного крема, напоминающий сочетание банана, манго, ананаса, переспелой папайи и ванили, вкус смеси мороженого, лука, специй и банана, клубники с сушёной хурмой. И ещё вкус гнили.

Первый раз меня угостил им мой подсоветный. И он сообщил, что люди по пристрастию к нему делятся приблизительно пополам. Те, кто может его есть, переживут конец света, как гласит их буддийская религия, а остальные ― увы. И называют его местные жители королём фруктов, у которого «ад снаружи, а рай внутри». Что же касается запаха дуриана, мнение одно – он отвратителен и невыносим! В моей группе, состоявшей из семи человек, с захлёбом употребляли его только я и мой зам. Остальные накрепко закрывались в своих комнатах, включив кондиционеры на полную мощность. Позже я отводил душу, когда удавалось поесть это фрукт в Шри-Ланке, Индонезии и Таиланде.

Из четырёх запланированных объектов наибольшее продвижение в строительстве происходило именно в Паксе. Да и интерес к этому объекту у начальства был наибольший. И вот однажды к нам поступило сообщение о скором посещении нашего объекта главным военным советником региона, которым тогда был генерал армии Кривда. И стали мы срочно сооружать «потёмкинские деревни». Дизельная электростанция (ДЭС) была уже почти готова. Уже стояли дизели, и их даже запускали. Но двери в помещении ДЭС не были ещё установлены. Ну ничего, мы их притащили и прислонили к дверным проёмам. И они, молодцы, выдержали этот начальственный визит. И только в конце, когда гости уехали и дизели выключились, двери с громким шумом упали на землю.

А ещё мы сообразили поставить рядом с въездом на наш объект две мачты из труб, на концах которых были прикреплены флаги Лаоса и СССР. И вот сидим мы в ожидании визита начальства, и вдруг наш лаосский начальник объекта говорит, указывая на флагштоки: «Плохо, неправильно размещены флаги». Тогда мой заместитель встаёт, берёт лаосца за руку, обводит его кругом флагштоков и спрашивает: «А сейчас как?» «А сейчас правильно!» – отвечает лаосец.

В городе Паксе, кроме нас, находилось ещё несколько групп специалистов. Из наших это были геологи, были также кубинцы, специалисты по выращиванию кофе, ну и восточные немцы, что удивительно, но по той же специальности. А ещё был болгарин. У немцев была довольно большая группа специалистов, и жили они, хоть и на окраине города, но в охраняемом посёлке из нескольких зданий. Нас, всех иностранцев, руководство города приглашало на всяческие свои праздники и устраивало банкеты. Там мы все и общались. И вот однажды немцы пригласили нас к себе в гости. А болгарин, которого не позвали, сказал нам: «Вы не забудьте поесть перед тем, как поедете к ним!» И он оказался прав. Приём оказался фуршетный, рюмочки были маленькие, а кусочки мяса ― вообще микроскопические. Спасло положение только то, что у немцев была киноустановка и недавно вышедший на экран фильм «Экипаж». Так что возвращались мы в довольном состоянии, а наш лаосец, вспоминая сцену посадки самолёта, попросил нас, едущих в рафике, пригнуться и закрыть голову руками.

Шофёры Лаоса

Лаосом владели разные страны: Япония, Франция, США. И каждая страна вносила свои обычаи в жизнь простых лаосцев. Ближе всех к нашему образу жизни была французская школа. Но чаще всего встречалась американская школа. Эта школа стремилась к формированию узких специалистов. Вот если он шофёр, то его задача – управлять машиной. В крайнем случае, из уважения к советским специалистам, дозволялось протереть пыль на машине. И это всё.

Однажды по дороге в Сено у нас пробило колесо. А водитель оказался совершенно не готов к такому происшествию. Так что нам с моим сослуживцем Николаем пришлось самим менять колесо. По возвращении на базу мы обсудили с лаосским начальством это недоразумение. И оно, начальство, приняло меры. С нами стали ездить два лаосца: один ― шофёр, а другой ― механик. Преодолеть американскую школу нам так и не удалось.

А в Паксе с шофёром сложилось по-другому. Он нормально выполнял свои функции и даже менял колёса. Но у него была другая фишка. Утром он прибывал к нашему дому на велосипеде и заталкивал его в заднюю часть нашего рафика. Когда часы показывали 18:00, он останавливал машину, доставал велосипед и укатывал домой. Мы даже эксперимент проводили. Уезжали, когда время подходило к шести, как можно дальше. И всё равно, ровно в шесть он останавливал машину. Нам так и не удалось провести процесс перевоспитания.

Своя авиация

На возводимый с моей помощью проект был выделен трейлер грузоподъёмностью 12 тонн. Предполагалось использовать его для доставки резервуаров. Резервуары должны были в виде рулонов быть доставлены в порт Дананг. А оттуда на трейлере перевезены в Паксе. Но тут опять на моём пути возникла творческая военная мысль. В тот же Дананг доставили танки для лаосской армии. И военные собрали все имеющиеся в Дананге трейлеры, включая и предназначенный для моего проекта, погрузили на них свои танки весом около 36 тонн и двинулись в Лаос. На первом же этапе пути мой трейлер «приказал долго жить». Он и погруженный на него танк так и остались лежать в джунглях. Может быть, и до сих пор лежат, представляя собой братскую помощь СССР народному Лаосу.

И вот когда мой объект в Паксе посетил главный военный советник региона генерал армии Кривда, я, набравшись храбрости после своего, как мне показалось, удачного доклада, доложил генералу о проблеме доставки на объект этих резервуаров. На моё удивление (или сыграл роль банкет, который был устроен перед посещением объекта), довольно быстро было принято решение о выделении в моё распоряжение самолёта транспортной авиации АН-12. Через несколько дней ко мне в Паксе прибыл главный советник региона по авиации, генерал-лейтенант. Мы осмотрели с ним аэродром, место и качество заправки топливом, место стоянки самолёта и место жительства экипажа и сопровождающей его (экипаж) команды. Генерал улетел, дня через три я стал начальником транспортного предприятия с собственным самолётом АН-12. Я быстро сошёлся с первым пилотом и даже привык к его манере шутить. Перед взлётом он говорил: «Ну что, полетели, смертнички!» – и спрашивал у второго пилота: – «А ты карты хоть взял?» Тот отвечал: «Конечно, даже две колоды». «Да нет, не эти, а полётные?» ― «Нет, эти забыл!»

А процесс перевозки мы с пилотами сообразили такой. Самолёт вмещал два резервуара. А мы куда? И было решено грузить на борт нашу объектную машину ― рафик, лететь с ним из Паксе в Дананг, там выкатывать рафик, грузить на борт один резервуар, а потом закатывать рафик обратно. А во время погрузки, которой занимались лаосцы, им надо было из порта забрать резервуар и сопутствующие материалы, перевезти на аэродром и погрузить в самолёт. Мы же с пилотами в это время отправлялись на рафике на побережье Тихого океана и наслаждались жизнью. Пляж был необозримый и, несмотря на то, что был ноябрь, вода была тёплая. По всему побережью стояли недалеко друг от друга маленькие домики. Вид у них был заброшенный, а внутри они были забиты стульями, шезлонгами и столиками. Первый раз, когда мы остановились около такого домика и рассуждали о том, что нам делать дальше, мы углядели, как к нам мчатся людишки на мопедах и велосипедах. Они быстренько накрыли нам столы. А всё остальное у них, оказывается, уже было. Мы с удовольствием наблюдали за процессом приготовления крабов. Бедным крабам проламывали панцирь и далее их варили в большущей чаше, накидав туда какие-то жёлто-красные специи. Блюдо получилось великолепное. Да под вьетнамскую водочку, а потом ― под холодное пивко, да всё это с потрясающим видом на океан. Вот так совсем незаметно пронеслись эти шесть дней доставки резервуаров. Но вкус этих крабов я до сих пор помню…