Текст книги "Свидетельница Воскресения. Тайны и разгадки Туринской Плащаницы"

И у римлян, и у первосвященников имелись достаточные причины, чтобы взять Христа хитростью и убить, «но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущения в народе» (Мк. 14: 2). Приближение праздника заставило первосвященников прибегнуть к экстренным мерам и ускорить осуждение Иисуса. Этим праздником была Пасха[37]37
  Иудейская Пасха – Песах – центральный иудейский праздник в память об Исходе из Египта. Начинается на четырнадцатый день весеннего месяца нисана и празднуется в течение семи дней в Израиле и восьми – вне Израиля.


[Закрыть].

В неделю развернувшейся драмы Луна была полной, и на субботу пришелся день Пасхи – совпадение очень редкое, в начале I века оно пришлось только на 8 апреля 30 года и 4 апреля 33 года.

В 1983 году два сотрудника Оксфордского университета К. Дж. Хамфриз и У. Г. Уоддингтон сопоставили описания, содержащиеся в Евангелии, с данными исторических источников, с принятым у евреев лунным календарем, связывающим религиозные праздники с фазами Луны, учли рассчитанные астрономами даты затмения Солнца, изучили зависимость цвета воздуха при затмениях от состояния атмосферы в районе Иерусалима и видимость Луны здесь, а также ряд других данных и пришли к выводу, что Христа распяли 3 апреля 33 года н. э. Авторы посчитали, что основные сведения, приведенные в Евангелии относительно событий, сопровождавших распятие Христа, согласуются с условиями, которые должны были иметь место в этот день в Иерусалиме. Статья авторов была опубликована в последнем номере за 1983 год одного из самых авторитетных научных журналов мира – британском Nature.

Был месяц нисан, первый месяц еврейского религиозного года и первый месяц по лунному календарю. Нисан начинался, когда день становился равным ночи, и под знаком Овна, ассоциированного священниками Храма с пасхальным агнцем.

В месяц нисан за тринадцать веков до того еврейский народ под руководством Моисея покинул Египет, в память о чем установлен праздник Пасхи. Также 1 нисана евреи построили Скинию Собрания – свой походный храм.

10 нисана они пересекли Иордан и вошли в Землю Обетованную.

Пасха иудейская (Песах) является одним из трех предписанных Законом праздников паломничества. Два других – Шавуот на завершение жатвы и осенью Суккот. «Три раза в году весь мужеский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего, на место, которое изберет Он: в праздник опресноков, в праздник седмиц и в праздник кущей; и [никто] не должен являться пред лице Господа с пустыми [руками]» (Втор. 16: 16).

Местом, на которое «весь мужеский пол должен являться», был Иерусалимский Храм.

И паломник направлялся в Иерусалим три раза в год со всем своим домом. И как пишут В. Лупан и А. Ноэль, «он шел пешком, направляя осла, ведя маленьких детей, неся багаж и провизию». А Пасха била все рекорды по количеству паломников.

На продолжающийся семь дней праздник Пасхи прибывали в Иерусалим неисчислимые толпы евреев и сторонников иудейской религии – не только из страны «Эрец Израиль», но и из других стран римского мира, где проживало порядка 6 000 000 – 8 000 000 евреев. На восемь дней Иерусалим превращался в мировой город.

В праздник Пасхи Закон налагал на паломников обязанность употреблять особую еду и ночевать на территории города. Следовало также выполнить другие дорогостоящие обязанности, к которым принадлежали: жертвоприношения, дары для Храма, приобретение дорогой одежды для женщин, передача Храму денежной суммы, называемой «второй десятиной». Как пишет Филон Александрийский, на каждый великий праздник диаспора посылала в Иерусалим «святых делегатов», приносящих определенное количество золота и серебра. Они преодолевали длинные, сложные маршруты, которые, однако, считали великими тропами, ведущими к благочестию.

Все это превращало Храм в международный фискальный насос и банковский организм значительных по условиям Древнего мира размеров. Полученные деньги тратились в основном на функционирование Храма и содержание его священнослужителей. Этим во многом объясняется враждебность первосвященников по отношению к Иисусу, Который покусился на их благосостояние.

Но одновременно праздничные паломничества много значили для жителей города. Паломники приносили с собой последние новости и изобретения, участвовали в розничной и оптовой торговле и обеспечивали средствами к существованию большую часть местного населения. Можно сказать, что процветание и Иерусалима, и Храма зависело от паломников. К этому следует добавить, что и власти Римской империи создавали благоприятные условия для международного паломничества в Иерусалим. И римская администрация в Иудее, и правящая верхушка Храма – первосвященники – отдавали себе в этом отчет.

Однако наряду с очевидной для жителей Иерусалима выгодой от праздников эти семь дней Пасхи создавали для них и огромное напряжение, в том числе социокультурное. Паломники говорили преимущественно на греческом языке, а жители города – на арамейском. К тому же паломники прибывали из враждебного фарисеям греко-римского мира. Чтобы представить степень беспокойства Пилата и первосвященников, достаточно сравнить число паломников с населением Иерусалима и вспомнить, что беспорядки, по словам Иосифа Флавия, вспыхивали всегда во время Пасхи или Пятидесятницы (Шавуота). По его словам, число паломников, прибывающих на Пасху в Иерусалим, доходило до 2 700 000 человек. Такая цифра кажется слишком большой. Современные исследователи предполагают, что паломников было около 125 000, а число жителей оценивается в пределах от 25 000 до 50 000 человек. Но и в этом случае количество людей в городе увеличивалось в несколько раз. Вот почему на каждый такой праздник из Кесарии в Иерусалим приезжал префект с когортой.

И конечно, нельзя было допустить, чтобы Иисус проповедовал перед такими массами людей. Поэтому первосвященники приняли срочные меры для Его осуждения.

Этим большинство современных ученых объясняет «сверхскоростную судебную процедуру», описанную в Евангелии: интересы Синедриона (первосвященников), саддукеев и части фарисеев, а также префекта совпали.

Однако авторы уже упоминавшегося исследования «Следствие по делу о смерти Иисуса» предлагают несколько другое объяснение: следствие против Иисуса длилось два года, то есть с момента начала Его проповеди, и Он заочно трижды приговаривался к смерти. Евангелие описывает лишь публичное оглашение ранее принятого приговора. Все это время первосвященники искали политические аргументы для осуждения Иисуса Пилатом. Наконец они были сформулированы: провоцирование беспорядков в Храме и претензии на царскую власть.

Глава 3
13-го числа месяца нисана 33 года[38]38
  Для написания этого раздела использовались работы В. Лупана и А. Ноэля, А. Марион и A.-Л. Кураж, А. Торнелли, П. Баима Боллоне и Б. Фрале.


[Закрыть]

И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш!

Но они закричали: возьми, возьми, распни Его!

Пилат говорит им: Царя ли вашего распну?

Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря.

Тогда наконец он предал Его им на распятие.

Ин. 19: 14–16

Во времена Иисуса любой смертный приговор должен был быть одобрен римским правителем Иудеи, в данном случае Понтием Пилатом. Иисус предстал перед Пилатом в пятницу рано утром (Мф. 27: 1–2; Мк. 15: 1; Ин. 18: 28). Как свидетельствуют евангелисты, первоначально Пилат не хотел утверждать смертный приговор. Как каждый правитель, он не любил, когда на него оказывают давление. Узнав, что Иисус галилеянин, «послал Его к Ироду, который в эти дни был также в Иерусалиме» (Лк. 23: 7). В свою очередь Ирод (Антипа) отослал Иисуса обратно к Пилату. Обращаясь к толпе, в основном состоящей из зависимых от Каиафы людей, префект спросил: «се Царь ваш… Царя ли вашего распну?»

В ответ толпа начала ему угрожать: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю» (Ин. 19: 12). Напоминание об императоре Тиберии: «нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин. 19: 15) стало последним аргументом для осуждения Иисуса. Пилат «умывает руки».

Около 12 часов дня с высокой официальной трибуны, возведенной на Гаввафе – каменном помосте (по-гречески Литостротон) рядом с резиденцией наместника в Иерусалиме, – Пилат объявил приговор. С этого момента все дальнейшее будет совершаться согласно давно известному ритуалу. Римляне любили порядок и не допускали отклонений от него.

До заката оставалось всего несколько часов; начинался шаббат (суббота) и праздник Пасхи. В тот год канун Пасхи совпадал с кануном субботы, и в соответствии с ритмом еврейского календаря два праздника начинались вместе с окончанием дня…

Распятие было очень медленным способом казни. Даже если сразу же приступали к делу, не было гарантии, что Иисус умрет за несколько часов. Но не это беспокоило римлян. В обязанности Пилата не входило беречь нервы еврейских первосвященников. Однако римлянам было важно, чтобы казнь Иисуса прошла незамеченной, провернуть все быстро, в то время, пока все семьи в городе занимались последними приготовлениями к Пасхе. В полдень в Иерусалиме прекратились работы. Главы семей постоянных жителей и паломников пришли в Храм, чтобы приобрести ягненка и совершить его ритуальный забой.

Экзекуция началась приказом, отданным сотнику: вывести осужденного. Евангелисты по-разному написали о бичевании Иисуса. У Матфея (Мф. 27: 26–30) и Марка (Мк. 15: 15–19) Пилат, отпустив Варавву, «Иисуса, бив, предал на распятие». У Иоанна бичевание предшествовало осуждению (Ин. 19: 1–3). Затем с Иисуса сняли пурпурный плащ[39]39
  Старый плащ легионера, или ликторский сагум – римская военная одежда, сшитая из шерстяной ткани и непременно выкрашенная в красный цвет.


[Закрыть], который был на Нем во время издевательств (Ин. 19: 2), «воины правителя» «одели Его в одежды Его» (Мф. 27: 31).

Допрос Христа у Ирода и Пилата. Пилат умывает руки. Поругание (бичевание) Христа. Книжная миниатюра. Библия (Holkham Bible Picture Book).

1327–1335 гг. Британская библиотека.

Лондон, Великобритания

www.ruicon.ru

Фрагмент Туринской Плащаницы со следами, оставленными ранами от ударов бичей

Копии бичей римских солдат.

Международная выставка «Кто есть человек на Плащанице?».

Фото тернового венца, реконструированного по ранам, оставленным на Плащанице. Международная выставка «Кто есть человек на Плащанице?». Куритиба, Бразилия. 2010 г.

Иисус в терновом венце.

Из книги: Ricci G. The Holy Shroud. Center for the Study of the Passion of Christ and the Holy Shroud, 1981

Как правило, римляне вели осужденных на казнь голыми, потому что по дороге, когда те несли крест, их бичевали. Однако еврейский обычай осуждал нудизм, и римляне, благоразумно уважая местные обычаи, по улицам еврейских городов людей обнаженными не водили. Целью публичной казни было напугать толпу, а не разгневать ее, поэтому осужденных на побивание камнями евреев укрывали льняной повязкой: мужчин спереди, а женщин спереди и сзади. «Римляне не заставляют своих подданных нарушать их родные права», – пишет Иосиф Флавий в книге «Против Апиона».

Нигде не говорится о том, что с Иисуса сняли терновый венец, и со II века принято было считать, что Он умер с этой «короной» на голове. Тем не менее современные историки считают, что венец, как предмет насмешек, с Него был снят вместе с плащом.

С венцом связано одно интересное наблюдение. На Плащанице видно, что он вызвал обильное кровотечение, оставившее следы на лице и волосах. Судя по этим следам, терновый венец Спасителя имел форму наподобие шлема[40]40
  Это не был венец или шлем в полном смысле этого слова. Эту «корону» воины соорудили наспех из веток колючего кустарника.


[Закрыть], а не венца. Это не соответствует традиции изображения Страстей Христовых, принятой в христианской иконографии.

«Форма венца на Плащанице так отличается от широко известных представлений о нем, что может рассматриваться как аргумент в пользу ее подлинности», – пишет в своей книге «Плащаница. Расследование тайны» известный итальянский журналист и писатель Андреа Торнелли[41]41
  Tornielli A. Sindone. Inchiesta sul mister. Milano, 2010.


[Закрыть].

Этот «венец» в 1239 году попал в руки французского короля Людовика IX Святого (1226–1270).

В отличие от других приобретенных королем в Константинополе реликвий, венец пережил антирелигиозные погромы Французской революции. Он хранился в соборе Парижской Богоматери и до пожара 2019 года его выносили для поклонения каждую пятницу Великого поста, а также в Страстную пятницу.

В свою очередь французский писатель и историк Жан-Кристиан Птифис[42]42
  Птифис Ж.-К. Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне. М., 2018.


[Закрыть], который имел возможность увидеть венец вблизи, утверждает, что «этот венец грубо сплетен из соломы. Никаких колючек в нем нет». Его внутренний диаметр 21 см, и он слишком велик, чтобы надеть его на голову. Птифис высказал предположение, что он был сплетен, чтобы «удерживать колючие ветви» на голове Иисуса. «Некоторые из этих ветвей Людовик получил вместе с венцом и щедро раздавал шипы с них»[43]43
  По мнению Жана-Кристиана Птифиса, для изготовления терновой короны, скорее всего, использовалось растение гунделия турнефортия, средиземноморский кустарник с длинными острыми шипами (4–6 см).


[Закрыть].

Получив приказ, воины взвалили Христу на плечи patibulum (перекладину), которую Он должен был донести до места казни, где уже находился врытый в землю столб.

Открылись двери дворца. Конечно, не главного входа – скорее служебного, выводящего на двор, где палачи готовили осужденных и инструменты экзекуции.

Осужденные выходили, окруженные охраной, находящейся в распоряжении Пилата. Отряд, которому был передан Иисус, включал четырех вооруженных людей (Ин. 19: 23) с центурионом (сотником) во главе, которые должны были распять осужденных на смерть. Полагаю, что осужденных на Голгофу сопровождал гораздо больший вооруженный отряд, чем четыре человека, поскольку, кроме Иисуса, на Голгофе должны были распять еще двух реальных разбойников.

Перед каждым из осужденных шел римский воин и нес покрытую белой краской табличку (titulus), на которой черными, хорошо видимыми буквами было выписано имя и преступление осужденного на трех языках: на греческом, латыни и иврите[44]44
  Многоязычные надписи в эту эпоху были очень распространены.


[Закрыть].

Такие таблички могли вешать на шею или крепить к балке, которую нес осужденный. В случае Иисуса titulus гласил: «Царь Иудейский» (Мк. 15: 26), или: «Сей есть Иисус, Царь Иудейский» (Мф. 27: 37), или: «Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Ин. 19: 19–22).

Когда первосвященники прочитали эту надпись, они испугались. Толпа будет читать ее весь день! Пытались убедить Пилата изменить текст. Говорили ему: «Не пиши: Царь Иудейский, но что Он говорил: Я Царь Иудейский» (Ин. 19: 21). Пилат отреагировал резко: «Quod scripsi, scripsi» («Что я написал, то написал»).

Независимо от того, что говорили первосвященники, претензия на царскую власть была правовой основой смертного приговора. А был ли Иисус на самом деле членом царского рода или только претендовал на это право, не имело значения. Для Рима было достаточно самого слова, самой претензии на царский титул. И Пилат хотел, чтобы эту надпись могли прочитать все.

«Каждый осужденный на телесное наказание сам нес свой крест», – сообщал историк Плутарх. «Распялив, поведут тебя по улице. И до крови стрекалами истыкают», – писал комедиограф Плавт. Иисус тоже должен был «нести Свой крест» (Ин. 19: 17). Но осужденные несли не весь крест, а только перекладину: патибулум, который весил, по разным источникам, от 34 до 57 кг.

Иисус и Его палачи вышли из претории (в пределах городских стен) на улицу, идущую на север. Лупан и Но-эль высказывают предположение, что «если – как все на это указывает – дворец Ирода был превращен в городскую преторию, то Иисус по дороге на Голгофу не должен был проходить через Иерусалим с востока на запад. Via Dolorosa христианских паломников, которая начинается от старой Антонии, является лишь благочестивым маршрутом. Иисус и сопровождающие Его лица шли другой дорогой».

Расположенные с правой стороны дома принадлежали частным владельцам, а с левой стороны был фасад крепости. Они прошли мимо двух из трех башен Ирода Великого, возвышающихся над северной стороной дворца, а затем повернули влево, к третьей, называемой башней Гиппикус[45]45
  Ирод построил три башни в уязвимой северо-западной части Западного холма, где в настоящее время находится Башня Давида. Его целью было не только защитить город, но и защитить свой дворец на горе Сион. Ирод назвал самую высокую башню (высотой 145 футов) – Фасаил, в память о своем брате, который покончил жизнь самоубийством. Другая башня была названа Мириам в честь его второй жены, которую он убил и похоронил в пещере к западу от башни. Третью башню он назвал Гиппикус в честь одного из своих друзей. Из трех башен только Фасаил сохранилась до сегодняшних дней.


[Закрыть], возвышающейся над Воротами Садов[46]46
  Это очень древние ворота. Может быть, они назывались Цветочные ворота или Рыбные, так как рядом находился рыбный рынок.


[Закрыть]. Потом свернули вправо и пошли вдоль наружной стороны стен, обращенных на север, затем на северо-восток, вплоть до холма Голгофа, что по-арамейски значит «череп».

Здесь было место законных казней. Находилось оно, строго говоря, уже за стенами, однако на небольшом от них расстоянии. Это была зона бывшего карьера.

От претории до Ворот Садов было 150 м, а от ворот до предполагаемого места Голгофы – 250 м. Таким образом, Иисусу, совершенно измученному бичеванием, пришлось пройти около 400 м, неся на кровоточащих руках тяжелую деревянную балку.

Под невыносимой тяжестью балки Иисус шатался, может быть, даже падал. Сотник не в первый раз выполнял свою функцию и понимал, что значил приказ быстрого марша. Он мог заставить любого прохожего тащить балку, когда осужденный изнемогал.

Кажется, что Иисус смог пронести балку максимум до башни Гиппикус и Ворот Садов. Там, где улица проходит под воротами, был встречен Симон Киринеянин[47]47
  «И заставили проходящего некоего Киринеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест Его» (Мк. 15: 21).


[Закрыть]. Откуда это одновременно точное и неопределенное местоположение? Как говорит Евангелие, Симон Киринеянин «шел с поля». Только так он мог оказаться в районе Ворот Садов и даже не заметить, как попал в группу осужденных. Бросив взгляд на двигавшуюся толпу, сотник заметил хорошо сложенного мужчину. Симон, наверное, торопился домой, и вот неожиданно его задержали и заставили нести средство страданий. Событие весьма неприятное, особенно в день ритуального очищения. Участие в экзекуции рядом с язычниками – это серьезное нарушение ритуальной чистоты, оно означало потерю права потреблять в этот вечер пасхального агнца…

Кем был этот Симон, который так неожиданно вошел в мировую историю? Он был родом из Кирены, столицы североафриканского региона Киренаики. Там жило много евреев. Некоторые из них переселились в Иерусалим и имели там свою синагогу. Симон принадлежал к этой общине.

«На юго-восток от Кедрона в 1941 году была обнаружена высеченная в скале семейная могила, – сообщают Лупан и Ноэль. – В ней находилось одиннадцать оссуариев. На одном было написано: „Александр, сын Симона“, с добавлением (krnyt), который после коррекции (krnyh) позволил определить это место как могилу семьи человека, несшего крест Иисуса. В этом вопросе вам придется довольствоваться хорошо мотивированными предположениями».

В любом случае – учитывая его происхождение, которое могли бы подтвердить иностранные имена двух сыновей Симона, – семья Киринеянина впоследствии могла принадлежать к эллинистической группе христианской общины Иерусалима, историю которой позволяют угадать Деяния апостолов. Традиция, которая дошла до Марка, позволяет предположить, что речь шла о человеке, хорошо известном христианам. «Таким образом, мы приходим к выводу, что проживавшая в Святом Городе семья Симона присоединилась к ученикам Распятого Учителя. Возможно, кто-то из этой семьи находился среди проповедавших Евангелие грекам из Антиохии (Деян. 11: 20 говорят, что относились к ним киринейцы). Однако только при помощи воображения мы можем представить тот путь, который начался со случайной встречи Симона с Осужденным и закончился верой в Него», – пишут авторы «Следствия по делу о смерти Иисуса».

Процессия двинулась дальше. Если Иисус шел слишком медленно, Его, возможно, тянули за веревки, что также было предусмотрено законодательством. Симон Киринеянин следовал за Ним, неся патибулум.

Лишь Лука сообщает некоторые подробности пути на Голгофу. Его свидетельство заслуживает особого внимания. Согласно Евангелию от Луки, часть жителей Иерусалима проявила к Иисусу сострадание: «И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» (Лк. 23: 27–31).

Приведенный стих подтверждает две детали: наличие толпы и присутствие женщин. Не важно, состояла ли толпа исключительно из жителей города (что кажется маловероятным) или также из паломников; евангелист подчеркивал, что многие из евреев, знающих о казни Иисуса, отнюдь не радовались.

Еврейская традиция публично оплакивать умершего во время похоронной процессии была нарушена запретом плакальщицам выполнять эти функции в случае смертных приговоров. Данный запрет относился, однако, к оплакиванию покойников. Между тем Иисус еще был жив. Так что перед нами нечто иное, чем плач на похоронах. Настоящую процедуру описывают при помощи слова baraita. В Иерусалимской Библии[48]48
  Иерусалимская Библия (1966) – первый, созданный под руководством католического Центра библейских исследований, перевод Библии с оригинальных языков (иврита и арамейского) на английский. Введения, сноски, примечания и даже сам перевод отражают современный научный подход и выводы ученых.


[Закрыть] в одном из примечаний говорится следующее: «По обычаю, зафиксированному в Талмуде, знатнейшие женщины Иерусалима готовили обезболивающие напитки и подавали их осужденным». Такой напиток получался из раствора ладана в вине.

Эта информация о женщинах Иерусалима, по словам Лупана и Ноэля, порождает бесчисленные вопросы. Имеем ли мы дело с благотворительным обществом, специализирующимся на оказании помощи осужденным? Или такое общество благочестивых женщин зависело от фарисейских братств, как и остальные благотворительные общества в Иерусалиме? Можно ли предположить, что выражение «дочери Иерусалима», которое использовал Иисус, говоря о них, есть на самом деле имя общества, а не только аллегория? Или действие, заключающееся в подаче осужденному анальгетика, сопровождало какой-то обряд вместе с причитаниями и «биением себя в грудь»?

Как кажется, в случае с осуждением Иисуса Синедрионом евреи из высших сословий не должны были проявлять к Нему сострадания и создавать впечатление, что сомневаются в правильности вынесенного приговора? И в чем был смысл этого обряда? Или «причитание» над преступником за стенами города было как-то связано с обрядом изгнания из города «в пустыню» «козла отпущения»? А может, обряд оплакивания осужденного был просто выражением сочувствия, тем более что принимали в нем участие только женщины?

В евангельских описаниях дороги на Голгофу нет ни одного упоминания об инцидентах, которыми на протяжении веков будет кормиться воображение христиан. Евангелисты не говорят, что Иисус падал, хотя мы можем предположить, что так было. На Плащанице заметны следы падений. Евангелисты не вспоминают о женщине, Веронике, которая вытерла пот на Его лице. Ничего не говорится о встрече Иисуса с Матерью. Такие умолчания не означают, будто за Осужденным не следовала группа женщин вместе с «возлюбленным учеником». Ближе к истине предположение, что они там были, ведь Евангелия говорят об их присутствии на Голгофе. Основываясь на этих предположениях, христианская традиция могла строить догадки и о встречах Осужденного с теми или другими близкими Ему людьми, которые, наверное, шли в толпе и некоторое время могли быть рядом.