Текст книги "Беззаконные края"

Хотя поводов для веселья как-то не наблюдается. Да, мы добрались. Первая часть задачи все-таки выполнена. Но что делать дальше?

В гостевом (хотя, скорее, карантинном) городке нас промариновали трое суток. Нет, относились крайне доброжелательно, кормили вкусно и довольно обильно. Ребят сразу к медикам утащили и обоих прооперировали. Егора стабилизировали, он в себя пришел и даже говорит, Витя вообще на третий день с утра к нам на своих двоих пришкандыбал, в гости. Медленно, по стеночке, но ходит мужик, что радует. А вот в остальном – полный провал. Из прежних знакомых отыскать никого не удалось, Беглеца-Фомина мы больше так и не видели. Пытался его отыскать, меня «химики» вежливо, с извинениями, завернули. Сказали, занят старший. Отсутствовал давно, дел много накопилось… Про то, что золото наше в сгоревшем «Транспортере» осталось, я ему еще в день знакомства рассказал, когда он меня и Лену в Старопетровск вез. Тот только головой покачал, сказал, что тут они помочь не смогут – далеко. И тут-то они от базы далековато, а еще шестьдесят километров в Пустоши, да навстречу всей банде «викингов»… Нет, тут он пас. На мои возражения, мол, там же два килограмма «рыжья», он лишь ухмыльнулся скептически, мол, у золотишка вашего уже точно появились новые хозяева. И на этом – все.

Кстати, «Тигр» наш в «Зону‐31» поехал на буксире: пока мы по кочкам скакали, оторвался и отвалился глушитель. Вроде и на ходу машина – и ехать в ней невозможно, ревет, как раненый динозавр. Но машину нам починили на второй день. Я ревизию захваченного хабара провел, отложил для себя только понтовый автомат старшего из «викингов», к которому, помимо полного «магпуловского» обвеса, в кармане разгрузки бывшего владельца отыскался еще и очень крутой ПБС. Уж не знаю, чьего производства, но – реально крутой. Многокамерный, без сменных обтюраторов, способный глушить даже выстрел обычным, не дозвуковым патроном. И оптика оказалась непростая. «Триджикон», очень навороченная модель, не нуждающаяся в батарейках. Работает за счет собственного светонакопителя. Гарантия – чуть не на двадцать лет. В общем, диких денег до войны стоил прибор. Я про такие только в Интернете читал и горючую слюну на пол ронял. А та, шипя и пузырясь, разъедала ковролин. Ну и ботинки себе подобрал по размеру. Остальное пустил на обмен и продажу. «Химики» оказались народом небедным, разобрали все. Правда, на вакцину вырученных денег все равно не хватило бы, и очень сильно. «Тигра» отремонтировал, горючим «под пробку» заправил да соляры в канистрах по двадцать литров на обратный путь докупил. Уже неплохо.

Утром четвертого дня «в гостях» за нами пришел посыльный. По серьезному виду и я, и Лена поняли: все, момент истины. Сейчас будет решаться наша судьба, сейчас станет понятно, за что погибли трое хороших ребят, за что мы убивали «викингов» и гробили дорогую и редкую технику, ради чего вообще проделали весь этот, может, и не очень долгий, но уж точно опасный путь. И стоило ли все оно того?

Кроме Беглеца в комнате, больше всего похожей на переговорную и, скорее всего, ею и являющейся, – только необычно крупная кошка. Красавица, серая, без единого пятнышка, с длинными, будто у рыси, кисточками на кончиках ушей. Видать, не обошлось в предках без мейнкуна. Лежит себе на стуле с видом хозяйки.

Еще трое мне незнакомых мужиков проходят в дверь следом за нами. Не здешние. Не знаю, как объяснить, но – нутром чую: не наши. Знаете, как в прежние, довоенные времена иностранцев на улицах Москвы видно было… Вроде и не говорят ничего, и одеты не сказать, что приметно, а все равно из толпы выделяются. Именно своей нездешностью, чужеродностью. Вот и эти такие же.

Один из вошедших опускает на пол маленькую, но явно тяжелую, куда тяжелее, чем она должна весить при таких размерах, сумку. В ней глухо звякает металл. А на столе перед Фоминым – небольшой светло-серый контейнер очень характерного вида. Что в нем – понятно и так. В нем лежат жизни сотен, а то и тысяч людей. За которые нам с Леной платить нечем.

Вы знаете, как обрывается у человека сердце? Вот я это только что почувствовал. Эти чужаки – тоже покупатели. И, в отличие от нас, им есть чем заплатить. Твою-то мать, тогда зачем же ты, Петр Михайлович, за ногу тебя и об угол, нас сюда приволок? Зачем тебе это представление?!!

Беглец что-то говорит, я слышу голос, но не могу разобрать слов, хотя до него буквально пара метров. Лена делает пару шагов вперед и проводит кончиками пальцев по чуть шероховатому пластику крышки контейнера. И оборачивается ко мне. В глазах у нее стоят слезы, на лице – выражение совсем детской беспомощности. Она словно просит у меня поддержки. А чем я тут могу помочь? Убить тут всех, схватить ящик и бежать к выходу? Да мы даже из комнаты не выйдем – снаружи двое часовых при автоматах. Поэтому я просто беру ее под локоть и прижимаю к себе. Лена идет вслед за мной.

– Обожди, – раздается за спиной голос Беглеца под шорох поехавшего по столу пластика. – Не урони!

Контейнер абсолютно точно сместился по столешнице в нашу сторону на добрых полметра.

Покупатель-иностранец начинает что-то истерично вопить про то, что так поступать нельзя, про то, что он покупатель, у которого есть что отдать за товар. Вываливает из сумки золото, много, килограммов десять там, никак не меньше. Но вся эта истерика с брызгами слюны прекращается, когда Беглец, будто заколачивая гвозди в крышку гроба, отвечает:

– Я русский. Я жизни своих людей на золото не меняю.

Дальше все было как в тумане. Лена, роняя на пол крупные слезы, шла по коридорам, прижимая к груди контейнер с ампулами вакцины. Я следовал за ней чуть позади, за правым плечом. Клянусь, если бы в тот момент кто-то попытался отобрать у Лены ее драгоценную ношу, я загрыз бы этого человека. Просто загрыз, зубами, насмерть, как грызут свою добычу волки. И тут меня осторожно дернули за рукав. Я развернулся, готовый бить, без пощады, наглухо, но остановился, увидев давно знакомое лицо человека, которого я не видел больше четырех лет. Копец, тот самый, что «ударение, пожалуйста, на первый слог».

– Евгений… – я на мгновение замешкался, вспоминая, – Витальевич? Вы? Вы откуда тут?

– Я, Саша, я, – улыбается он. – И можно просто Евгений, я тебе, товарищ бывший майор, давно не начальник. Пойдемте, ребята. Дело у меня к вам, как говорится, на сто рублей.

С бывшим представителем руководства ЧВК «Стрижи», тут занимавшим «скромный» пост заместителя начальника разведки, мы проговорили около часа. Тот передал нам сразу два весьма пухлых конверта. В одном – полная спецификация на вакцину, чтобы в Кирове смогли как можно быстрее запустить производство, благо мощности производственные там серьезные. Во втором – наработки здешней разведки и контрразведки по – я сначала ушам своим не поверил, – «бурлакам»! Оказалось, что таинственные «бизнес-партнеры» этих чертовых торгашей и виновники начала эпидемии – одни и те же люди. Оттого и вакцина у них оказалась практически сразу. Оттого и рейдовая группа «новых викингов» на нас вышла, будто по радиомаяку.

Нет, ну а что? «Ничего личного, только бизнес» – так, кажется, любили раньше говаривать янки? Если есть возможность заработать денег – почему нет? И неважно, что ради этого сначала должны умереть люди. Много людей. Вот только правдива и старая русская поговорка: «Бог – не фраер». И уже на базе «бизнес-партнеров» приключилось кое-что очень нехорошее. И теперь они сами вынуждены стоять в роли просителей и покупателей перед теми, у кого есть спасительная вакцина. И именно их так жестко, если не сказать жестоко, обломил буквально только что у нас на глазах Петр Фомин по прозвищу Беглец, безжалостный командир отморозков-«химиков» из жуткой «Зоны‐31».

А вакцина… Как нам сказал Копец, официально вакцину разработали в Кирове, вот Лена с Андреем и разработали. Очень талантливые молодые люди! В «Зону» же мы катались за крайне редкими, но дико важными ингредиентами, которых у вятских в нужный момент просто не оказалось. Все, конец сказочке4848
  Более подробно об этих и предшествующих им событиях читайте в книге Александра Конторовича «Спасатель».


[Закрыть].

Вопросы есть, товарищ бывший майор? Вопросов традиционно нет. Ну, значит, никто не смеет вас больше задерживать, дорога вам теперь предстоит неблизкая.

Обратно я гнал «Тигр» буквально на пределе возможностей. Без остановок, без сна, без отдыха. Лена в пассажирском отсеке присматривала за Егором и Виктором, которые наотрез отказались оставаться в Старопетровске даже до момента выздоровления и потребовали везти их домой. За всю дорогу я остановился ровно дважды. Первый раз возле выгоревшего дотла остова нашего «Фольксвагена». Беглец оказался прав: поведенная огнем дверь в салон была распахнута, асфальт вокруг пестрил грязными следами, оставленными явно подошвами, перепачканными в гари и саже, а сейфа с золотом в салоне я не нашел. «Викинги» абсолютно точно знали и где мы поедем, и что везем, и даже где груз держим. Чертовы торгаши! Второй раз – чтобы залить в бак солярку из запасных канистр. Причем остановился, совсем немного не доезжая Пошехонья, когда двигатель уже начал захлебываться и глохнуть прямо на ходу, а красная лампочка индикатора топлива чуть не раскалилась, моргая. Кстати, в Пошехонье позади меня рухнул-таки с диким грохотом, подняв огромное облако пыли, мост. Думаю, местные жители «этого ублюдка на броневике» еще многие годы будут вспоминать «тихим добрым словом», но мне было совершенно плевать, я даже не притормозил поглядеть на дело рук своих. Мы и так слишком задержались. Там, впереди, люди продолжали умирать от страшной, в военных лабораториях выведенной лихоманки.

Как кировские часовые по нам с ходу огонь на поражение не открыли – понятия не имею. Нужно отдать должное их выдержке и опыту. Вид у меня, наверное, в тот момент был тот еще: осунувшийся, бледный, с красными, воспаленными от недосыпа глазами. Я буквально вывалился из-за руля «Тигра» и хрипло рыкнул:

– Вызывайте Ивана Кольцо! Срочно! К нему, мать его, брат с Севера приехал! Гостинцев привез!

Кольцо приехал не один, а с компанией. Вместе с ним на КПП прилетела карета «Скорой помощи» с реанимационной бригадой – едва оправившегося от ран Егора дико растрясло, и у него снова открылись раны. Да и Витя выглядел бледным. Но счастливым. Уж не знаю, о чем они там с Леной всю дорогу говорили, но… В общем, так, как она смотрела сейчас на него, на меня еще ни одна женщина за всю мою жизнь не смотрела. Знать, не судьба тебе, Саша, автомат на гвоздь повесить. Тихая семейная жизнь будет у других, а тебя ждет полная необычайных приключений жизнь охотника за головами.

Буквально следом за Иваном примчал еще один представитель городской администрации. Причем тот, которого на прошлом заседании я так и не увидел, – представитель Большого Брата, контрразведчик. Вопреки всем стереотипам, был он не неприметным «серым мышом», а совсем наоборот, здоровенным, жизнерадостного вида амбалом с румянцем во всю щеку. Протянул при знакомстве ладошку, больше похожую на совковую лопату, представился Владимиром Лапиным. «Можно просто Володя…» Ага, знаем-знаем: «Меня зовут Вова, просто Вова». Провести человека вроде меня крайне сложно, я, как ни крути, вот уже четыре года среди бывших урок вращаюсь. А там народ такой, что даже на вопрос: «Который час?» – скорее всего ответит: «А ты с какой целью интересуешься?» Меня внешняя, показная простодырность «просто Володи» не обманывает совершенно, я людям прежде всего в глаза гляжу, а уже потом – на выражение лица и все остальное. И глаза у товарища Лапина умные и холодные. Да уж, у такого человека во врагах лучше не числиться, его враги на свете явно не заживаются.

– Александр, нам из Старопетровска радировали, что с вами передали чрезвычайно важную информацию…

– Даже две, – устало мотаю головой я. – Получите, распишитесь.

И протягиваю Лапину оба конверта.

– Этот – по вакцине, его как можно скорее нужно передать вашей «науке». А вот этот… Думаю, вы и так знаете, что там.

Контрразведчик хватает конверты, запрыгивает в доставившую его к КПП «Приору», и – только пыль столбом поднялась. На площадке перед КПП вдруг как-то неожиданно стало тихо и пусто. И кроме часовых у шлагбаума возле моего бронированного трофея остались стоять только я да Иван.

– Саш, чем-то помочь прямо сейчас могу? Нет, оно понятно, что денег тебе заплатят и на отдых разместят… Но прямо сейчас могу чем-то?..

– А то, – соглашаюсь я. – И даже по двум пунктам сразу. Во-первых, мне нужно до лучших времен где-то машину на хранение оставить. Пока я ее содержание не потяну, но вдруг когда-нибудь понадобится? Могу на тебя рассчитывать?

– Запросто. А во‐вторых?

– А во‐вторых, тебе прямо сейчас нужно как следует выпить. Можно даже сказать, нажраться. И мне, пожалуй, тоже…

– Думаешь? – В голосе Ивана нешуточное сомнение.

– Не просто думаю – уверен! – ставлю точку в так и не начавшемся споре я.

2024-й

– Приветствую, хозяева! Мужчины, сдается мне, в прошлый раз вас тут как-то больше заседало, нет? – Прямо с порога обвожу взглядом уже знакомый с прошлого посещения кабинет.

Да, прошло четыре года, но изменений тут мало. Разве что в составе команды. Теперь ни «науки» тут нет, ни «пиджачного трио» бизнесменов. В принципе, оно и ясно. Первые тут в прошлый раз были строго по делу, а вторые… Похоже, не остались без внимания документы, что мне в Старопетровске Беглец передал.

– Гляжу, у вас тут теперь классическая военная хунта, прямо Чили при Пиночете или Греция времен «черных полковников». Всех штатских к ногтю взяли, одни военные при власти.

– А кто виноват? – в тон мне ответил Портнов. – Сам же «коммерсов» под молотки и подвел, а теперь невинность неосведомленную из себя строит. Опять же – не всех. Тот же Березкин по итогам разбирательства полностью оправдан, его Бурлаков с Лузининым втемную играли.

– Было дело, подвел, – соглашаюсь я, – но все строго по делу.

– Да кто ж с тобой спорит? – Это уже контрразведчик Лапин откликнулся. – Но забот ты нам тогда подкинул, деятель. Семь потов с нас сошло, пока с информацией из того пакета разобрались.

– Угу, а с подозреваемых небось за то же время семь шкур спустили? Знаю я вас, «кровавая гэбня»: лампу в лицо, шлангом по почкам…

Владимир только ручищами разводит в ответ да головой качает неодобрительно. Нет, иногда хорошо быть «Великим Спасителем», можно безнаказанно над весьма крупным руководством посмеяться. Главное, меру знать и не переборщить.

– Ладно, пошутили, и будет, – серьезнеет лицом Портнов. – Саша, мы тебя видеть, конечно, очень рады. Заслуги твои перед городом тут не забыты…

Кольцо несколько громче, чем вышло бы случайно, скептически хмыкает. Алексей Александрович вопросительно смотрит на него.

– Прости, пожалуйста, но я тебе потом расскажу… Все сам поймешь.

Портнов лишь плечами пожимает, мол, потом так потом, и продолжает:

– Но пойми, Саш, мы, как ты отлично знаешь, занятые люди, и собирать нас всех вот так, с бухты-барахты… Надеюсь, причины у тебя для этого серьезные?

– Да. – Рассыпаться в долгих извинениях я смысла не вижу, особенно если выяснится, что записанное на диктофоне сообщение и для них – новость. – Причина серьезная.

Достав из нарукавного кармана полиэтиленовый сверток, извлекаю из него диктофон, кладу на полированную столешницу и нажимаю на кнопку воспроизведения.

Когда голос из динамика затихает, над столом совещаний еще секунд тридцать висит тишина.

– Та-а-ак, – первым тишину нарушает голос контрразведчика «просто Володи» Лапина. – Алесей Саныч, кто там у тебя связью-то заведует?

От физиономии Портнова сейчас, похоже, можно запросто прикурить, до того она красная.

– Своими руками удавлю бездельников… Как гидру мирового империализма… – зло цедит он сквозь зубы. – И давно оно?

Кивок в сторону диктофона я понимаю правильно.

– Ну, по словам моих заказчиков, – короткий взмах рукой в сторону притихших у меня за спиной юных работодателей, – уже около полугода, с начала прошлого декабря.

– С седьмого числа, – негромко подает голос Яна. – Седьмого декабря мы нашу «сто сороковую» отладили и запустили, утром… И меньше чем через час при переборе частот это сообщение поймали.

– То есть, возможно, оно и раньше в эфир пошло? – нехорошо прищурившись, спрашивает Портнов.

Яна молча кивает.

– Точно, прибью гадов. Казню прилюдно, за саботаж.

– Алексей Александрович, – снова вступаю в разговор я. – При всем уважении, в каком там масле, льняном или подсолнечном, живьем сварить этого своего связиста при большом стечении народа, это ты потом решишь. Ладно? А пока – давайте-ка к делу. Что думаете?

– Для начала хотелось бы услышать, для чего ты с этой записью пришел к нам? – испытующе глядит на меня Лапин.

– Мы идем туда, – не стал юлить я. – В Екатеринбург. Именно в этом состоит мой контракт с молодыми людьми, вернее, с теми, кто их ко мне послал. Кроме того, чем черт не шутит, возможно, и вас это сообщение чем-то заинтересует? А к вам я пришел за помощью. Помнится, вы мне немного задолжали и кое-что должны?..

Вид у Ивана сильно виноватый, он явно не в своей тарелке себя чувствует. Да и остальные «хунтяи» переглядываются очень характерно.

– Сань, слушай… Тут такое дело… Короче… – Выдохнув, он наконец решается: – Короче, Саныч, угробили мы твоего «Тигра». Хочешь, убивай меня прямо здесь и сейчас, но… Полтора года назад, во время спецоперации. Очень нужно было что-то меньше и шустрее БТР, но при вооружении серьезнее автоматов у стрелков и со сходной броней…

– Да вы с ума сошли, Вань? Это же СПМ‐1, милицейская модификация, там же все по третьему классу… Как у обычного «инкассатора», это ж не «Тигр-М СпН»…

– Да мы потом уже сообразили…

– Когда его сожгли?

Иван понуро кивает.

– Одного человека тогда потеряли, двое выскочить успели, но раненные и обожженные.

– Идиоты! – в сердцах рыкаю я. – Вы. Парней, конечно, жалко. Через вашу же дурость пострадали!

Кольцо лишь руками с покаянной рожей разводит, мол, виноваты, затупили, не уберегли.

Зашибись! А я-то, дурень, так на «Тигр» рассчитывал! Бронированный внедорожник с мощным дизелем «Каминс», двумя баками общим объемом в сто сорок литров и запасом хода почти в тысячу километров, по относительно ровной трассе способный разгоняться до ста двадцати в час. А главное – вполне способный вместить нас пятерых, все дорожные припасы и запас топлива. И что теперь? Восемь сотен километров пехом? Ну, за пару месяцев дочапаем.

– Слушай, ну не заводись ты, – примирительно басит Кольцо. – Мы ж не сволочи какие, все понимаем, компенсируем…

– Чем, Вань? Блин, мне не компенсация нужна, а машина. Причем не просто способная ехать «из пункта А в пункт Б», а готовая к тысячекилометровому рейду через Пустоши. Что ты мне взамен «Тигра» предложишь? «Ниву» вашу, на которой ты к вокзалу за нами приехал? Так мы в нее все даже не влезем, ничего не говоря про запас «горючки» и припасы с оружием.

Кольцо уходит в глубокую задумчивость.

– А если не «Ниву»? – вкрадчиво интересуется Лапин.

– А что? – ехидно переспрашиваю я. – «УАЗ» бронированный, армейский или полицейский? Так те же яйца, только в профиль. Ни вместимости, ни запаса хода, и бочку с топливом никуда не засунуть, разве что в салон уложить и верхом на ней ехать. До самого, мать его, Ебурга…

– Да уж и правда ерунда выходит. – Вид у Портнова здорово расстроенный, мужику, видать, и впрямь очень неудобно за случившееся.

– Есть вариант. – Это немногословный обычно бывший фсиновец Бурмистров. – Имеются у нас с былых времен два бронированных мерседесовских «джи-вагена-пятьсот»4949
  Автомобиль «Mercedes-Benz G500» «Гелендваген».


[Закрыть] и «двухсотая» «Тойота Лэнд Крузер». Тоже бронированная. Все три – по пятому классу защиты.

– Да я ж на них как попугай ара среди грачей буду…

– Можно подумать, на «Тигре» ты был бы офигеть какой неприметный! – Дмитрий Сергеевич жестом обрывает меня, не дав закончить фразу. – Не чуди, Саш, нормальный вариант, почти ничего не теряешь.

– Да ладно? Вместо кондового американского дизеля «ви-шесть» получу нежную, как попа младенца, бензиновую «восьмерку», вместо нормальной броневой стали – гламурную лакированную представительскую цацу цвета «черный металлик»…

– Перекрасим хоть в любой камуфляж, хоть в однотонную «оливу» или армейский «хаки», не проблема, – вставляет немного повеселевший Кольцо.

– И проходимости нет вообще. На «Тигре», конечно, тоже в болото залезать не стоило, но по бездорожью он катался вполне уверенно. А тут – с асфальта лучше вообще не съезжать. Иначе встанешь в первой же луже.

Тут возразить вообще нечего: не предназначена подобная бронированная техника для езды по бездорожью, цели и задачи изначально иные совершенно.

– Ну, Саш, – находится наконец Лапин, – тебе все-таки не триалить на нем. Большая часть дорог вряд ли за восемь лет сильно в упадок пришла…

– А меньшая, Володь? Мне и не нужно ста километров жидкой грязи, достаточно одного, на котором я на этой вашей японской игрушке увязну намертво… Да и коробка передач – «автомат» вместо «механики»… И запас хода уменьшается чуть не вдвое, – безжалостно заканчиваю я.

– Не совсем. – Бурмистров явно со мной не согласен. – На «Тойоте» дополнительный бак на сорок пять литров установлен. Так что, наоборот, расчетный запас аж до тысячи двухсот увеличивается. Нет, понятно, что это в идеале, которого сейчас не видать как собственных ушей, так и у «Тигра» тысяча – она тоже чисто расчетная, в теории. Хотя насчет коробки ты, конечно, прав… Но раньше они по сотне тысяч до первой серьезной поломки и ремонта бегали, а то и больше. Понятно, что тогда и дороги были хорошие, и бензин качественный, и техобслуживание своевременное и по регламенту… Но тут ехать-то – тысячу километров всего!

– Две, – машинально поправляю я. – Нам еще желательно бы вернуться.

– Думаешь, там на обратную дорожку не заправят? – широко улыбается Кольцо.

– Понятия не имею, что там будет, – пожимаю плечами я. – Не исключаю никакие варианты, вплоть до расстрела у ближайшей стенки.

– Это за что? – вскидывается молчавший до того от самого вокзала Миша.

– Да за что угодно, парень, – хмуро отвечаю я. – Был бы человек хороший, а повод найти – дело недолгое. Вон прямо сейчас перед тобой сидят люди, которые за безопасность целой области отвечают. За тысячи людей. Им порой решения приходится принимать… самые разные, в том числе и… сложные. Вот пусть и ответят, прав я или нет.

Кировская верхушка предпочитает скромно отмолчаться. Но это их молчание красноречивее любых слов.

– Слушай, – прокашливается Лапин. – А кроме этой вот записи, что, вообще никакой информации о том, что там происходит?

– Никакой, – соглашаюсь я. – И к тому, что вот эта запись – чистой воды деза5050
  Деза – дезинформация, ложные, ошибочные данные.


[Закрыть], я тоже готов изначально. Но согласился рискнуть. Потому что у риска этого есть смысл. Потому что происходящее на Вологодчине терпеть дальше уже нельзя. Договор чухломской если еще и не нарушен, то это случится буквально со дня на день, если не с минуты на минуту. Между «князьями» разлад, младшие подпирают старших, своей доли хотят. Да и мы им – как кость в горле. Почти восемь лет мы их на прошлом авторитете в узде более-менее держали, но – время идет. А тут они еще и армейской бронетехникой и оружием разжились неслабо. Вот-вот такая бойня начнется – туши свет, сливай воду…

– А при чем тут сообщение? – Это уже Портнов.

– Да при том, Алексей Саныч, что это – шанс! Шанс на объединение с силой, пытающейся все наладить и навести порядок! Восемь лет они молчали. Просто так? Не думаю. Подозреваю, что силы копили, собирались, готовились. Сейчас считают, что готовы… Ну, при условии, что это все вообще правда…

– Блин, просто какой-то «прыжок веры» получается, – негромко хмыкает Кольцо.

– Какой прыжок? – не поняв, о чем толкует Иван, переспрашиваю я.

Тот явно смущен.

– Знаешь, поигрывал я в прежние времена в разные компьютерные игры… И была одна игровая серия, «Ассасин Крид». Слышал, может?

– Ну, слышал, понятное дело, на рекламу в Интернете налетал периодически, по ней вроде даже кино сняли… Правда, я не смотрел.

– Ну да. Так вот, был там у главного героя один навык, этот самый «прыжок веры». Когда нужно было от погони оторваться, он просто прыгал вниз с большой высоты, а внизу его ждал или стог сена, или натянутый тент, или вода… Только в игре все места, откуда так прыгнуть можно было, специальным значком отмечались… А ты, выходит, сигаешь в полную неизвестность и на стог сена можешь только надеяться?

– Ну, выходит, что так.

– Всегда я знал, что ты, Татаринов, отморозок. Но с каждым новым подтверждением этого факта я тебя боюсь все сильнее.

Обещанное Иваном «беспроблемное» преображение красивого и блестящего представительского бронеавтомобиля в надежную рейдовую машину, как я и полагал изначально, прошло с серьезным скрипом.

Когда мы заехали в весьма прилично выглядящую автомастерскую на этой японской игрушке, нам навстречу, вытирая руки замасленной ветошью, вышел широкоплечий мужик лет пятидесяти. Примерно моего роста, кудрявые волосы, сильно тронутые сединой, ухоженная короткая бородка и усы, ярко-голубые глаза чуть навыкате. Хозяин здешний, как мне Иван успел шепнуть. Мастерская у хозяина, кстати, вполне достойно смотрелась бы и в прежние, довоенные времена: толстая шершавая плитка светло-бежевого цвета на полу, смотровая яма и разлапистый электроподъемник, стойка с диагностическим, наверное, оборудованием, сейчас накрытая легким тканевым чехлом. Разнообразный инструмент в специальных зажимах на стенах и над верстаками. И главное, чистота. Ну, не стерильность хирургического операционного бокса, понятное дело, но для автомастерской – очень чисто.

– День добрый, Ваня. И вам здравствуйте. – Лапища у мужика широкая, крепкая и мозолистая, рука настоящего работяги. – Сергей меня зовут.

– Александр, – представляюсь в ответ.

– С чем пожаловали, да еще и на такой конфетке? Что ремонтируем? Масло травит? Антифриз уходит?

– Не, Серег, – с ходу перехватывает инициативу Кольцо, впрочем, я и не против совсем. – У нас к тебе коммерческое предложение куда серьезнее…

И начинает поочередно выкладывать все наши «хотелки». Надо отдать Сергею должное, выдержки у него хватило до самого конца весьма длинного Иванова монолога. И лишь дослушав весь список пожеланий клиента, он внимательно оглядел нас взглядом взрослого человека, наблюдающего за младенцами в песочнице, и вежливо поинтересовался:

– Ванечка, ты совсем охренел?

И взял продолжительную «мхатовскую» паузу. Так и не дождавшись ответа, даже самого невразумительного, глубоко вздохнул и продолжил:

– Это, – Сергей коротко ткнул пальцем на «Тойоту» у нас за спиной, – бронированный автомобиль сопровождения. Если меня память не подводит, а она меня не подводит, не надейся, весит это чудо японского автопрома три тонны восемьсот кило, ладно, три семьсот семьдесят. Вы хотите сюда экспедиционный багажник, лебедку, бочку с горючим в «собачник»… Кстати, а на фига козе баян?

– Ехать далеко, – отвечаю я. – Запас хода нужен как можно больше, АЗС по дороге не будет.

– А запасной бак чем плох?

– Так стоит уже. На сорок пять литров.

– К едрене матери его! Другой поставлю, на девяносто, и не придется никаких пожароопасных и воняющих нештатных бочек за спиной таскать… Пассажиров сколько будет?

– Пятеро, но из них четверо – подростки, до взрослого мужика весом только один и дотягивает. Остальные вообще – бараний вес, а одна и вовсе девушка.

Сергей неодобрительно качает головой, во взгляде немая укоризна, мол, девчонку-то куда тащите? Мне ответить нечего.

– Угу, – что-то прикидывает Сергей в уме. – Итого на круг выйдет примерно четыре с половиной тонны… И куда вы на этом лакированном и комфортабельном гробе на колесиках собрались?

– Ебург. И обратно.

– Угу, понятно… Ну, начну с приятного. Перекрасить – вообще без проблем. – Сергей даже не понял, что слово в слово процитировал слова Ивана. – Окрас – почти любой, хоть однотонный, хоть… Да хоть вот такой.

Он тычет пальцем мне в грудь, в китель клона американского камуфляжа «А-Такс», приобретенного мною в Никольске у Павлова.

– Колорист у меня отличный. До войны огромные деньги зашибал своим умением… Впрочем, и сейчас не бедствует. Так что нарисуем, что попросите.

– Ну, тогда этот самый и рисуйте.

– Договорились. Дальше… Электролебедка в штатный бампер, багажник на крышу… Лебедка есть, багажник сварим, чертежи имеются, для джиперов-оффроудеров делали, никто не жаловался.

– Лифтануть нужно, – с видом знатока вставляет Иван, – дюйма на четыре хотя бы.

Сергей смотрит на нас уже не просто как на детей, а как на детей умственно отсталых, причем безнадежных, неизлечимых.

– Ванечка, это же довоенный представительского класса бронеавтомобиль, а не современный «колхоз» самодельный, с бронеплитами, кое-как наваренными на «УАЗ» «мечта агронома». Там бронекапсула и гидропневматическая подвеска, управляемая электронными «мозгами», причем каждым колесом по отдельности… Такое и до войны лифтовать не умели. Причем не только у нас, но и, мать ее, в Австралии! А сейчас я в настройки этой подвески даже под дулом пулемета не полезу, тупо нечем: такое оборудование и до войны не у каждого официального дилера было, и стоило оно как чугунный мост. Так что в самом лучшем случае мы проводим полное ТО и диагностику, меняем все фильтры и рабочие жидкости, если что, вылавливаем по ходовой или механике – тоже под замену все, чтоб в дороге какая-нибудь фиговинка не накрылась внезапно… Пружины ставим новые, усиленные, меняем амортизаторы… И монтируем другой запасной бак под днище, на место «запаски». С ним вам как раз до Ебурга горючки хватит, даже с небольшим резервом.

– По срокам что?

Для меня этот вопрос сейчас самый животрепещущий.

– Неделя.

– Сколько?! – взвился Кольцо.

– Неделя, – совершенно спокойным, ровным тоном повторяет Сергей. – Там с одним баком возни – дня на четыре. Такой бак с нуля сварить – это тебе не бочку двухсотлитровую запаять, там же горловины двойные, система перекачки… Нет, быстрее не управимся. Я не индийский бог Вишну, у меня не восемь рук. И кстати, стесняюсь спросить… Уважаемый заказчик, вы вообще осознаете, во сколько вам все это встанет?

– Плевать, – небрежно отмахивается Кольцо. – За все платит город. А о восьми руках… А если мы тебе людей дадим в помощь? Из гаража администрации, любых, на твой выбор, двоих.

– Троих, – явно на автомате, не поняв ничего толком, поправляет Сергей.

– Значит – троих, – мгновенно, не раздумывая, соглашается Иван.

А вот сейчас автомеханика явно проняло.

– Дружище, – смотрит он на меня, – ты кто такой вообще?

– Это Татаринов, – за меня отвечает Кольцо. – Тот самый. И ему нужно в Ебург. Через Пустоши. Срочно. А мы угробили на «спецухе» его «Тигр». Помнишь, тот, полтора года назад?