Текст книги "Скрижаль Дурной Вести"

– Будет вам... – сбитый с хода своих мыслей Сэм Бирман некоторое время облизыват ставшие вдруг сухими губы и наконец продолжил: – Однако мысль о чересчур... э-э... близко лежащей возможности такой всемирной катастрофы породила какую-то червоточину в кристально чистой, монолитной логике открытой – нет, не мною, Предтечами – теории. И буквально за несколько дней до того, как... до того, как началась для меня вся эта безумная история, мне пришло в голову проделать, хотя бы в малой ее части, ту тривиальную работу, о которой я вам говорил раньше. Представить хоть несколько хорошо известных и изученных элементарных частиц как возбужденные состояния «моря» квантов пространства-времени. И тут я понял, как далек был от Истины...

– Что, драма идей приключилась? – снова подал язвительную реплику Мак-Аллистер.

– Воистину так, – не замечая иронии профессора и вообще ничего кругом не замечая, почти скороговоркой продолжил Бирман. – Воистину так: электрон в том мире, который описывала логически абсолютно неуязвимая теория, не существовал вообще... Бозоны... Да что там говорить – мир элементарных частиц предстал передо мною в виде какой-то дикой пародии... Короче говоря, я понял, что с самого начала «стал не на те рельсы». Выбрал не то значение «произвольной переменной»... Выбрал для работы не ту Вселенную...

– Это вы, конечно, маху дали, док, – признала Нэнси. – Но не стоит огорчаться. – Она похлопала доцента по плечу. – Все поправится. Главное, нас с вами так и не угрохали...

Сэм Бирман на мгновение вынырнул из пучин своих мыслей, вытаращил глаза на разношерстную компанию, сбившуюся вокруг него, и снова вошел в роль Шахерезады, чокнувшейся на теоретической физике.

– В основе этой идиотской ошибки, – продолжал он, – лежала полная некомпетентность Предтеч в физике элементарных частиц... Ее у них просто не было...

– А откуда же они тогда вообще взяли понятие о квантах и... и о всем таком?.. – недоуменно спросил не чуждый естественнонаучных знаний Уолт. – И Корабль, который они создали...

– Очень долго объяснять это... – Сэм вперил взгляд в пространство перед собой. – Видите ли, вообще вся система знаний и... и... ну, умений, искусств у Предтеч была совершенно иной, чем у нас... Если говорить об их физике, то она носила более, ну... ну, более космогонический характер... К превращениям веществ, к структуре вещества у них был совершенно иной подход... Это вовсе не значит, что путь к выходу в Космос и к понятию о квантах был закрыт для них... А может, ее им подсказал Янтарный Храм...

– Так они же его сами и создали... Как это возможно?.. – Уолта явно задели за живое рассуждения Сэма. Настолько, что он уже начал забывать о довольно сложных обстоятельствах времени и места действия, в котором он участвовал.

– Ну а как компьютеры подсказывают людям решения, которые до анализа исходных данных на быстродействующей вычислительной технике никому и в голову не приходили? – парировал Бирман. – И потом... Янтарный Храм создали вовсе не Предтечи...

– А, черт его возьми, кто же?! – поразился Уолт.

– Те, кто был еще раньше. До Предтеч. До Большого взрыва. До начала Вселенной вообще.

– Это как?! – На этот раз и Уолту пришла в голову мысль, что с мозгами у доцента Бирмана не все в порядке.

Сам же подозреваемый в поврежденности умом Сэм лихорадочно продолжил:

– Понимаете, это несоответствие теории и практики толкнуло меня на... на несколько нетривиальный шаг: я не пошел по пути численного решения системы уравнений, о которой говорил вам только что... Я проанализировал свойства этой системы в зависимости... Как бы поточнее сказать?.. В зависимости от выбора «произвольной переменной». Такой анализ не был предусмотрен стандартными пакетами программ, которыми обеспечена информационная сеть Малой Колонии... Пришлось работать почти вручную... Я как раз начал приходить к определенным результатам, когда вся эта чертовщина в вашем лице, господа, обрушилась на меня...

Так вот: стоило мне сделать шаг в сторону от той тропы, что проторили Предтечи, и я понял главное – то, чего не дано было постигнуть ни Предтечам, ни узколобым спецам из Комплекса... Все значения «произвольной переменной» дают отрицательные значения для энергии перехода квантов пространства-времени от их основного уровня к любому другому. Для того чтобы разрушить Вселенную, придется затратить, а вовсе не получить то самое «неопределенно большое» количество энергии. Потому что невозможно разрушить уже разрушенное! – От волнения, охватившего Сэма, у него даже испарина выступила на лбу, несмотря на пронизывающий осенний уже ветерок.

Энни молча протянула ему белоснежный носовой платок. Доцент промокнул чело и нервически вострубил в платок неожиданно забившимся носом. После чего машинально вернул платок его хозяйке и продолжил:

– Те, кто был до Предтеч, те, кто создали и Янтарный Храм, и предохранитель к нему – Дьяволов Камень, – разрушили свое Мироздание. Неведомо когда. Создатели нашего мира сгинули. Уцелел лишь их инструмент – Янтарный Храм и Камень. Большой взрыв – самый первый Большой взрыв, а не очередная пульсация видимой Вселенной, и был порожден тем самым «выделением неопределенно большого количества энергии»... Та, разрушенная Вселенная и была тем хаосом, из которого родился НАШ МИР.

– Есть выражение... – начат было Уолт.

– Да, я знаю... – устало бросил Сэм.

Выговорившись, он здорово скис, обмяк, словно надувной шарик, из которого выпустили воздух, и теперь делал над собой явное усилие, чтобы отвечать на вопросы.

– Так какого же черта? – не выдержал теперь уже Шишел. – Так какого же черта этот Камушек сгубил и Предтеч, и массу народа уже теперь, если вся эта затея с энергией из вакуума – пшик?

– Камень не знал и не знает ничего заранее. Он – отражение истинного информационного состояния Вселенной. Сам он новой информации не порождает. Если во Вселенной имеется информация о том, что познание природы вакуума может разрушить Вселенную, то он будет препятствовать этому познанию. Как только во Вселенной возникает истинная информация о том, что этой опасности нет, он становится безразличен к этому познанию и его путям. Что и случилось. Теперь в ваших руках просто невинный навигационный инструмент...

– Над всем этим стоит подумать... – почесал в затылке Шаленый.

И чертыхнулся. В живот ему упирался ствол здоровенного пистолета. На другом, менее опасном конце этого ствола находился генерал-академик Рональд Мак-Аллистер. Он ядовито улыбался.

Точно так же – как питон кроликам – улыбался и всецело преданный шефу Даррен. Кроме этакой вот улыбки он был вооружен еще и последней моделью старого как мир «узи».

Никто из команды Шишела не успел вовремя привести оружие в боевую готовность или даже просто схватиться за него.

«Навербовал себе раздолбаев! – мысленно обругал себя Шаленый. – Да и сам хорош: развесил уши, чудак с большой буквы "М"...»

– Как я понимаю, Камень вам больше не защита... – почти ласково произнес профессор. – Отдайте-ка эту штуку лучше мне...

– Нас снимают. – Энни кивнула в сторону вертолетов с эмблемами каналов ТВ, болотными мухами висевших на уровне крыши башни.

– А мы не делаем ничего предосудительного, – невозмутимо возразил профессор. – Если кто здесь нечестно играет, так это не я. Я только изымаю похищенную ценность из рук лица, которое к ней ни малейшего отношения не имеет. С целью возвращения законному владельцу, разумеется...

* * *

– Лифт блокирован, – констатировал очевидный факт Стивен. – Прежде чем до них доберутся по лестницам, они смоются на «вертушке».

– Четвертый, – распорядился в микрофон капитан Остин. – Я – Первый. Блокируйте объект с воздуха. Почему не вижу наших «вертушек» в воздухе? Где десантные платформы? – И добавил уже, обращаясь неизвестно к кому: – Какой болван гонит музыку на служебном диапазоне? Не слышно ни...

– Первый, Первый, – надрывался с того конца канала связи сержант Сноуден. – Я – Четвертый... Четвертый, говорю! Распоряжение штаба ПВО: взлет запрещен... Взлет, говорю, нам запрещен. В воздухе какой-то НЛО... Повторяю... Суки подлые, уберите к хренам музыку! Ничего не разобрать... Повторяю: Распоряжение штаба!...

– Так какого же черта вон эти вот «жучки» висят себе спокойно и снимают? – раздраженно возопил федеральный следователь. – Или приказы штаба ПВО не для них писаны? И что там эти идиоты думают? Которые в штабе...

– Не могут же они их сбивать на глазах у всей Столицы, – зло отреагировал капитан Остин. – Этим болтунам из СМИ сам черт не брат...

– Это как-то взаимосвязано... этот НЛО и то, что происходит на чертовой крыше.. – заключил вслух, но больше для себя самого федеральный следователь.

– Внимание, – вдруг четко прозвучало в динамике, настроенном на кодовую волну штаба ПВО. – Все ли поняли меня? Повторяю. Говорит борт «Хару Мамбуру». Всем выйти из эфира! Всем уйти из воздушного пространства!

И снова грянула музыка – Древний гимн.

– Гос-с-споди, кто это? – ошарашенно спросил Стивен. – Это что – ОНИ? Борт НЛО?

– До штаба мы не докричимся, – рассудительно умозаключил капитан Остин. – У нас еще есть время добраться до них на флайере. Врубите сирену и маячок...

* * *

– Ладно, забирай, твоя взяла, – вздохнул Шишел и раскрыл широкую ладонь, на которой сумеречным сполохом блеснул Дьяволов Камень.

Каким-то отрешенным взглядом он не спуская глаз следил за чем-то, что происходило за спиной профессора. Но тот был не так прост, чтобы поддаваться на подобные уловки. Он смотрел только на Камень. Фатальную торжественность момента порушил Гарик.

– Дай посмотреть! – с сорочьим любопытством в голосе выкрикнул он и, ухватив Кольцо из-под самого носа Лысого Крокодила, стал, причмокивая, вертеть его перед своим – далеким от классических пропорций – носом.

– Немедленно отдайте Камень! – заорал профессор Мак-Аллистер и судорожно вырвал палеокосмическую реликвию из рук Трюкача, который уже протягивал Кольцо ему со словами: «Ну уж и нельзя в последний раз глянуть...» Тут же в затылок генерал-академика уперся ствол пистолета.

– Не делайте резких движений, – порекомендовал Советник Георгиу профессору. – Со мною, – он кивнул головой себе за спину, – еще трое, и у них – армейские бластеры. Так что положите Кольцо на землю и сделайте шесть шагов вперед, пожалуйста...

Ей-же-ей, Рональд Мак-Аллистер именно так и поступил бы, кабы не верный Дарреп. Он совершенно неожиданным футбольным финтом – ударом правой ноги – вышиб «пушку» из рук Советника, а левой рукой – Кольцо из рук столбом стоящего шефа и, скакнув лягушачьим скоком, накрыл своею тушей покатившуюся по железобетону драгоценность. Сверху на него кошкой прыгнул один из людей Советника.

– Куча мала, – констатировала Энни, делая снимок за снимком.

* * *

– Если вы думаете, что я что-нибудь понимаю в происходящем, так я вас разочарую, – уведомил своих подопечных офицеров, дежурных по Центру управления штаба ПВО Малой Колонии, генерал-лейтенант Диммер. – Я не понимаю ничего: над планетой третьи сутки болтается на низкой орбите неопознанный корабль. Он маневрирует, не подает предусмотренных уставами сигналов, не подчиняется никаким командам, то пропадает, то возникает, создает, в конце концов, угрозу для космонавигации во всем околопланетарном пространстве... А нам командуют оттуда – с самого верха: отслеживать и докладывать. Активных средств ПВО не применять... Теперь эта штука съехала с орбиты и прет по прямой к Столице – сверху тот же приказ!.. Давно пора уже боевую тревогу врубать в «красном» режиме, а мы все созерцаем...

– Господам политикам виднее, – сухо резюмировал его заместитель. – Однако к нам гости: на контрольно-пропускном торчат двое в штатском и генерал-лейтенант Химмельблау. Все с пропусками от Генштаба и с правом доступа...

– Ведите этих клоунов сюда, – поморщившись, распорядился Диммер. – Хотят сами при сем присутствовать – пусть сами потом и отдуваются – с нами, грешными, наравне...

* * *

Ни для кого из присутствующих не было большим секретом то, кого именно представляет здесь генерал Химмельблау. Человек Комплекса он и есть человек Комплекса. Двое сыщиков в высоких рангах привлекли несколько большее внимание, но в общем-то было не до них.

С дурацким неопознанным летающим объектом творилась явная чертовщина: то он появлялся на экранах, то исчезал, то приборы оценивали его как след реактивного лайнера, то как многокилометровое твердое тело, то как ионизированное облако плазмы. А бывало – и вообще не чувствовали никакого объекта.

– Первому эшелону обороны – полная боевая готовность! – распорядился генерал Диммер.

Йозеф-Йохан Химмельблау положил ему руку на плечо.

– Не горячитесь... – тихо сказал он. – Постарайтесь понять: это Чужой Корабль... Не планетарный, межзвездный... Это наше хозяйство. Мы на его поиски угрохали уйму средств и потерять его не имеем права. И потом... Он может ответить огнем на огонь... У него колоссальный энергетический ресурс... А если он вообще рванет в пределах атмосферы, от всего живого на Планете и пепла не останется. И от нас с вами – тоже.

Йозеф-Йохан кривил душой. Приказ, запрещающий взлет любым аппаратам, был условием, продиктованным с борта НЛО. Но не признаваться же в том, что твои же собственные люди с Капо-Квача учинили непослушание и бунт...

– Так что же – прикажете вот так сидеть и смотреть на это... – генерал Диммер не мог найти слов, – на все вот это?

– Я вам не начальник, генерал. Я просто советую вам не предпринимать ничего... Наши люди пытаются войти с... с ними в контакт. По радио.

Но с радио дела были плохи: по всем каналам, глуша кодовые сообщения и команды, громыхал Древний гимн.

– Генерал, – сказал капитан Остин, протягивая Диммеру свое удостоверение. – Необходимо задержать этих людей на крыше Пугачевского центра – тех, которых сейчас показывает ТВ по четырем каналам.

– При чем тут ПВО? – раздраженно ответит Диммер. – Идите и забирайте ваших жуликов сами. Они сейчас как раз заняты мордобоем, если судить по картинке. – Он кивнул на теплившийся в сторонке огонек экрана общевещательного приемника.

– У них вертолеты, – вошел в разговор Стивен, тоже демонстрируя свой идентификатор. – А вы перекрыли все воздушное движение над городом... Они запросто уйдут... Дайте хотя бы команду... Это преступники федерального значения.

– Диспетчер, – ядовито спросил в микрофон генерал Диммер, – какая команда может сейчас пройти на пусковые установки?

– Эти черти задавили нас в эфире! – доложил дежурный диспетчер. – И сами не хотят выходить на связь. Я ни за что не могу отвечать в такой ситуации...

– Вы видите, что творится? – повернулся к посетителям Диммер. – И вообще, командую теперь здесь не я, а во-о-он тот господин. – Он кивнул на Йозефа-Йохана.

– Всем убраться из воздушного пространства! И уберите эти чертовы вертолеты и платформы!... – уже без оглядки на условности приказал генерал Химмельблау.

* * *

Люди Советника замешкались, не решаясь пускать в ход оружие. Не из-за того, что можно было в образовавшейся свалке укокошить собственного шефа или вообще кого из своих. Усмиряющим фактором служили скорее зависшие на уровне крыши башни «вертушки» телехроники. Они обеспечивали слишком уж большое количество свидетелей всему, что происходило здесь.

Из-под брыкающегося и из стороны в сторону елозящего по площадке холма, образованного дерущимися, вылетели в сторону сначала безнадежно разбитые очки Даррена, а затем и он сам – с расквашенной физиономией, выплевывающий выбитые зубы – верный секретарь профессора Мак-Аллистера. Не тратя времени понапрасну, он зайцем кинулся по диагонали площадки к перилам ограждения. Вся орава дравшихся оставила свое занятие и устремилась за ним. На бетоне остались кататься, нещадно лягая, кусая и тузя друг друга, только лишь генерал-академик и Советник народа.

Все семеро обезоруженных виновников «торжества» напряженно стояли поодаль, готовые в любой момент включиться в схватку за главный приз. Азарт борьбы охватил даже ранее индифферентного ко всему доцента Бирмана. Трюкач и Пташка-Клерибелл с трудом удерживали его на месте. Возникло позиционное равновесие.

И тут Нэнси воскликнула:

– Смотрите! Смотрите! – Она отпустила рукав Сэма. – Вон туда! Это они... они пришли за нами!...

Остальные шестеро, как по команде, задрали головы, разглядывая происходящее в синей бездне неба.

– «Ковчег»... – выговорил Сэм Бирман. – Вот он «Ковчег» Аббата Ди Маури...

– Нет, – возразил ему Клайд. – Теперь уже не «Ковчег». «Хару-Мамбуру»...

– Чего? – не понял Шишел.

– Потом... – отмахнулся Клайд.

Даррен меж тем достиг перил ограждения и, широко размахнувшись, словно гранату метнул проклятую реликвию в белый свет как в копеечку. Посверкивая на лету, Кольцо описало красивую дугу и кануло в сумеречном ущелье Вест-стрит.

В нескольких километрах оттуда, перед экраном установленного в палате телевизора, Бонифация Мелканяка чуть было снова не хватил кондратий.

Вся куча преследователей, мгновенно забыв про самого Даррена, влепилась в перила, чуть не своротив их, и секунд пять-шесть всматривалась в бездну. Затем, не говоря худого слова, вся компания кинулась в двери аварийного спуска. Даррен последовал за ними, огрев на ходу Советника Георгиу по удачно подставленному темени взятыми в замок кулакам. Выпроставшийся из объятий противника, генерал-академик ломанул следом, взяв старт прямо с четверенек. Ошалевший Советник народа не замедлил вскочить на ноги и, гигантским нетопырем ткнувшись пару раз в предметы, для того не предназначенные, рванулся наконец в оставшуюся сиротливо отверстой дверь. Вместе со всей одичавшей оравой он обрушился двумя этажами ниже на почти уже одолевших нелегкий подъем людей Каттарузы во главе с Фаем Адриатикой. Полузатоптанные мафиози были еще совершенно не в курсе случившегося, но уже чисто рефлекторно кинулись вслед пробежавшей по ним орде и настигли ее еще дюжиной этажей ниже – там, где проход закупорила бестолковая команда Маноло, а уж вся эта очумевшая лавина, словно бурная река щепки, подхватила и понесла с собой начавших было где-то на двадцатом этаже отчаянную схватку с людьми Ложного Учения послушников монастыря Желтого Камня... Все. Только семеро остались смотреть в небо на крыше стовосьмиэтажной башни.

– Приготовьтесь, док, – сказал Шаленый. – Не потеряйте ваши бумажки. Как ценный кадр полезете в Корабль первым.

– Я не полезу никуда, – тихо ответил Сэм Бирман. – Мне некуда бежать из этого Мира. Здесь моя семья, мое дело... И я не преступил ни одного закона...

В другое время и в другом месте его слова только рассмешили бы Шишела. Но он уже знал, что означает эта кроткая решимость тихого доцента. Тихо, непривычно тихо он сказал:

– Тогда прощайте, Сэм.

– Прощайте, Дмитрий, – также тихо ответил Сэм.

* * *

Это вовсе не походило на многим из старшего поколения Малой Колонии хорошо знакомый аэрокосмический налет. Вовсе нет. Это походило на что-то метеорологическое, на мираж: словно в высоком, еще только начавшем хмуриться простершимися вдоль горизонта тучами небе на город начала набегать волна. Сперва еще трудноразличимая, на дрожание воздуха в отчаянной дали похожая, она с каждым мигом становилась все более и более ощутимой, темной, плоской громадой, стремительно заполнявшей собою пространство.

– «Лапута»... – зачарованно произнес диспетчер. – Гулливеровская «Лапута» – вот что это мне напоминает...

– Не «Лапута»... – тихо – больше для себя – сказал Стивен, – «Хару Мамбуру»...

– Они уже над городом, – доложил, преодолев оцепенение, диспетчер. – Резко сбрасывают скорость... – И уже сверх уставных требований, от себя, добавил: – Она страшно громадная... Как крейсер... Как целый астероид, черт побери!

– Если сейчас у какого-нибудь идиота хватит ума выпалить по этой штуке, – глухо сказал генерал Химмельблау, – то мы можем остаться без Столицы...

По-над крышами, башнями и шпилями города, и впрямь все замедляя и замедляя свой стремительный бег, плыл опрокинутый, словно отраженный в невероятной величины вниз повернутом зеркале, какой-то индустриальный, сюрреалистический ландшафт. Непривычные, словно из адским пламенем обожженного металла, но явно рукотворные плоскости, башни, перекрытия, нагромождения каких-то конструкций – и все это, плотно скомпонованное, втиснутое одно в другое и неимоверно громадное и сложное, – все это плыло все медленнее и медленнее, словно невидимым морозом схватываемое, стремилось к тому, чтобы окончательно замереть, остановиться в какой-то магической точке... Все остановилось...

И стало ясно видно, что меньше чем в полусотне метров над крышей-площадкой Пугачев-башни разверзся люк.

Из люка, прямо на головы колготившегося на крыше народа, полезла, как доложил дежурный наблюдатель с вертолета, «какая-то сложного вида длинная хреновина».

* * *

И еще из люка раздался хорошо знакомый Клайду голос Принцессы Фесты.

– Сюда! Сюда, капитан Клайд! – кричала она. – Цепляйтесь за лестницу и давайте сюда...

– Это?! – обалдело-вопросительно заорал Гарик. – Вот это – лестница?! По ней – забираться?! Да они там...

– Прощайте, – почти неслышно повторил Сэм и отступил назад. Поднял руку в прощальном жесте...

Шишел, не говоря худого слова, сосчитал про себя до четырех с половиной – на большее не было времени – и с неожиданной для его комплекции легкостью и сноровкой подпрыгнул, ухватился за металлическую конструкцию, нависшую над головами сгрудившихся на крыше жуликов, и быстро полез вверх, к люку. Клайд подсадил сначала Энни, затем Нэнси и полез вверх сам, стараясь не наступать на пальцы следующего за ним Уолта. В арьергарде торопливо карабкался онемевший от всего происходящего Гарик.

* * *

– Уходят... Уходят они от нас... Вместе с добычей... – с досадой крякнул Стивен, не отрывая от глаз мощного бинокля. Примерно то же, что видел он, показывали сразу несколько мониторов в зале Центра управления: беглецы – все шестеро, один за другим – исчезали во чреве Чужого Корабля.

– Да пошли они все к чертовой бабушке! – прервал его излияния капитан Остин. – Камень, Камень-то куда они зафитилили? Немедленно сомкнуть окружение! – заорал он в микрофон. – Всем – носом в землю и искать! Никого через оцепление не выпускать без обыска!... Чтобы ни одна вошь...

Но тут до кого-то в полузамершей было толпе, опоясывавшей Пугачев-башню, до кого-то дошел смысл происшедшего там – на верхотуре, – видно, трансляция событий по ТВ сделала свое дело, – и горланящая орда, смяв обалдевшее ограждение, кинулась к подножию башни. Вторая такая же орда выкатилась из здания им навстречу...

То, что люди Папы Джанфранко сей же момент сцепились с командой Сапожника-Маноло, а люди Черной и Янтарной Веры тоже не упускали случая свести счеты друг с другом, прошло почти незамеченным на фоне воцарившегося всеобщего бедлама.

– Передайте коменданту, что пора вводить в город войска, – устало распорядился в трубку генерал Диммер.

* * *

Шишел, словно завороженный, застыл на четвереньках над обрезом люка и смотрел на происходящие внизу дела. Занятие это прервала Принцесса Феста, за ворот оттащив его от края и толкнув вслед остальным, уходящим в глубь туннеля-коридора. Люк сомкнулся, словно диафрагма старинного фотоаппарата. На мгновение Шишелу показалось, что наступила тьма хоть глаз выколи.

Но это было не так: вдоль стен туннеля тянулись слабо светящиеся надписи и стрелы-указатели, нанесенные, верно, уже теперешним экипажем Корабля. Из каких-то непонятного назначения щелей и отверстий сочился приглушенный – янтарный, черт побери, – свет. Так что сориентироваться в этом – словно гигантским червем в стальной скале проточенном – лабиринте было все-таки возможно.

Двое из команды Корабля в поблескивающих фольгированных гермокостюмах бежали первыми, указывая путь. Ее высочество Феста подгоняла запоздавших сзади. Всего, как прикинул Шишел, они проделали по петляющим проходам путь километра в три-четыре. Явно приделанные в новые времена – вполне современные – приборы и механизмы встречались иногда на этом пути, а иногда – и что-то вовсе уж непонятное. Временами пол начинал плыть под ногами, временами судорожная вибрация сотрясала нутро Корабля.

К финишу они добрались, достигнув довольно вместительного помещения, в котором сходилось несколько туннелей сразу. Бог его ведает, чем служила эта пещера для Предтечей, а нанятые Свободным Лесным Народом специалисты превратили ее в главный пульт управления Кораблем. Огромный стереоэкран, занимавший более половины площади стен, открывал сейчас панораму Столицы с высоты башни, над которой завис Корабль. В креслах перед разными секторами пульта напряженно замерло еще пять или шесть человек команды – все в гермокостюмах с откинутыми шлемами.

– Занимайте вот эти кресла, – скомандовала принцесса и протянула руку к Шишелу: – Давайте сюда Набор.

Шишел покорно вытянул из недр своей штормовки и протянул ее высочеству пакет с обоими воссоединившимися наконец частями Симметричного Набора. Феста вытряхнула их в углубление под сетью каких-то хитроумных вырезов в металле древней стены отсека-пещеры.

Все филигранные летали Симметричного Набора почти без всякого усилия вошли в прорези каменного «пульта» и словно слились с ним, став всего лишь металлическим платиновым узором на его полированной поверхности. Только гнездо, предназначенное для Камня, осталось пустым.

– Надо уходить!... – еле переводя дух, сипло выдавил из себя Шишел. – Как можно дальше...

– Особо далеко мы не уйдем теперь – без Камня... – так же тяжело дыша и сипя, успокоил его Клайд.

– Как так – без Камня! – воскликнула Принцесса Феста.

Впервые Клайд увидел на ее лице растерянность.

– П-почему без Камня? – озадаченно спросил Гарик. – К-камень – вот он...

Он раскрыл ладонь, и перед всеми сгрудившимися вокруг него предстала Скрижаль Дурной Вести. Все остолбенели.

– А что же ты тогда этому черту отдал? – недоуменно спросил Шишел.

– Я его п-подменил, к-конечно, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал Гарик.

– Так ведь было-то всего шесть подменных Камней! – схватил Трюкача за грудки Шишел. – ШЕСТЬ!!! Седьмой-то откуда взялся?! – Он тряхнул Гарика так, что тот чуть не выронил чертову реликвию под ноги собравшимся.

– Так я же в-все время вам хотел рассказать, – взвыл Гарик, – а вы мне только и велели все время, что заткнуться... И потом... В общем, в Храме Желтого Камня я его стырил... Когда насчет Энни там был... Эти м-монахи – дикий народ... Никакой сигнализации...

– Ни хрена я не понимаю... – раздраженно перебил его Шишел. – Откуда в Храме этом Желтом подменный Камень-то? С чего ему там взяться?

И вдруг, запнувшись на полуслове, выкатил на Гарика настолько осатанелые зрачки, что тот лаже заикаться перестал.

– Это... – прохрипел Шишел. – Это... Так ты стащил из Храма подменный Перстень адмирала Шайна?

– Самого Святого Шайна? – поразилась Принцесса Феста.

И взяла истинный Перстень с ладони Трюкача.

– И как же ты его там нашел? – осведомился Уолт. – Они же его должны были бы хранить как зеницу ока...

– Должны бы были, если бы у них крыша в порядке была. А так ведь тронутые они все там... Я им, понимаешь, баки забиваю про свое раскаяние, да про то, как от мирской сей юдоли в монастырь монахом без вреда для себя перебраться, а экскурсовод этот их – так словно майская роза расцвел и повел меня музей ихний смотреть... Трудовой и боевой славы...

– Музей? – поразилась Энни.

Гарик скривился, силясь выразить свою мысль поточнее:

– Ну музей не музей, а так: ну, мощи там у них выставлены всяких деятелей... Причиндалы всякие ритуальные... И Шайна там портрет и вещи его выставлены... Он же в Пестрой Вере в святых числится, а для Янтарного Храма – в мучениках... А которые за Ложное Учение, так те и вовсе...

– Бога ради, давай по существу! – очень убедительным тоном попросил Шишел...

– А я как Камушек-то увидел, так на него глаз и положил... – торопливо продолжил Гарик. – Сначала подумал, честно признаюсь... Сначала я к этой... к твоей Шишел затее прицепом думал пристроиться, но потом испугался... Да так и – таскал с тех пор как...

– Он что у них, так вот на блюдечке и лежал? – осведомился Шишел. – А поп-то, тот, что тебя по монастырю таскал, он-то что, слепой был или с придурью, что тебе так вот и позволил?..

– Да я, понимаете, – уточнил Трюкач, – ветошью прикинулся – все больше ахал и охал и вопросы задавал идиотские...

– Это у тебя хорошо получается, – заметил Шишел. – Просто здорово...

– А потом отстал и заблудился вроде, пока этот поп еще с парой блаженных – вроде того, которого я из себя изображал, – языком чесал... Ну и рванул в музей этот, а там уж... И вообще – дикий они народ: ни тебе запоров, ни сигнализации... Так – видимость одна... – заключил Трюкач.

Шишел грохнулся в свое противоперегрузочное кресло и только и вздохнул:

– Большая ты зараза, Гарик, если вдуматься...

– Стартовая готовность, – скомандовала Феста и вставила Камень в мерцающее гнездо. – Приготовиться к Скачку.

Все кинулись по местам.

Последний раз взглянул Дмитрий Шаленый на раскинувшуюся внизу панораму Столицы Малой Колонии. Странное и чем-то смешное смешение храмов и портовых складов, небоскребов и монументов, трущоб и дворцов, утопающих в зелени парков, заводских корпусов и кладбищ – все это стало проваливаться вниз, дернулось, накренилось и поползло в сторону.

«Прощай...» – подумал Шаленый, словно расставался с кем-то близким.

* * *

Громада Корабля бесшумно скользнула куда-то вбок и вверх. Сухим ветром подхваченным листом плавно вымахнула в далекое небо. Корабль словно ушел в другую плоскость. Стал еле заметен. Совсем исчез.

Потом полыхнуло.

Солнце померкло.

По всему городу в окнах полетели стекла. Огромной дугой в небе среди бела дня повис сполох северного сияния.

– Это Скачок! – заорал диспетчер. – Прямо из атмосферы... Скачок, задави меня господи!...

– Итак, – констатировал капитан Остин, – в результате принятых мер преступная банда скрылась в неизвестном направлении. Растаяла в просторах Галактики... Унося большие суммы выкупа. Камень потерян. Нам – крышка. По полной программе и при всех аксельбантах – крышка...

– Вряд ли нас сразу кастрируют, – задумчиво утешил его федеральный следователь. – В конце концов, даже в пьяном бреду никто не смог бы предположить, что в распоряжении этой компании окажется действующий звездолет...

– От этой компании я порядком устал... – Капитан Остин отошел от окна, не удостоив вниманием всяческие остаточные явления Скачка, разворачивавшиеся в небесах Малой Колонии. – И от этой катавасии вообще, – добавил он.

Он нагнулся и достал из ящика стола шутовскую каменную фигурку и поставил на стол перед собой. Достал из кармана какую-то бумажную мелочь и, щелкнув зажигалкой, разжег ее на получившемся маленьком алтаре.