Текст книги "Крым мой"

– Господа, такое вино надо пить стоя!

Так был получен первый международный гран – при, позже был получен второй. До сегодняшнего дня мускат белый красного камня – единственное вино на постсоветском пространстве, имеющее два международных гран – при.

Сидим у себя на 2‑м этаже, на веранде, пьем и разговариваем. Вокруг – крымская ночь с черным бархатным небом и пением сверчков. Продолжается это до тех пор, пока кто – то из соседей снизу не взмолился, чтобы мы шли спать. Мы пошли.

День шестой. Четверг. 10.08

Утро. Проснулись. Попили кофе. Сдали помещение хозяевам. Вещи побросали в автобусик, а сами двинулись в можжевеловую рощу – заповедник за горой Орел.

Вход платный – 9 гривен. Живописная тропа среди можжевеловых деревьев. «Можжжевельник вонючий», «Можжжевельник высокий»… Тропа выводит на мыс Капчик – это такая скала – дельфин, заснувший на самом краешке моря.

Слева Зеленая бухта или Разбойничий пляж, справа – Царский пляж. Спускаемся в Разбойничью бухту. Купаемся. Удивительно прозрачная и какая‑то «кристаллическая» вода. По тропе Голицына поднимаемся на мыс горы Орел. Там есть скала, поразительно напоминающая профиль артиста Этуша.

Двигаемся дальше по тропе и попадаем в грот Шаляпина – крупную пещеру в скале Орел, обращенную к морю. На стенах сохранились каменные полки, где Шаляпин, по слухам, держал бутылки с вином. Продолжаем двигаться по тропе и выходим в центр Нового Света на набережную. Мы с Сашкой идем в кафе и заказываем всем прохладительных коктейлей. В это время Юлька с Мишкой купаются в Голубой бухте. Садимся в автобусик и двигаемся в сторону Коктебеля. Извилистая, так «любимая» Ирой горная дорога приводит нас в Коктебель. Автобус оставляем на центральной улице, а сами, выяснив, где дом – музей Максимилиана Волошина, идем к морю. А вот и бухта. Люди кишат на пляже, а справа возвышается легендарный Карадаг. Вот дом Волошина, но вход туда только в два часа дня… Ждем. Решаем отправиться на морскую экскурсию вокруг Карадага. Девушка, продающая билеты, долго созванивается с капитаном «Альбатроса», есть ли места. Места есть. Покупаем билеты и идем через всю набережную к спасательной станции, откуда через 10 минут должен отходить наш катер. Катер есть, людей нет. Капитан отказывается выходить в море. Возвращаемся к дому Волошина. Юльку отправляем на экскурсию, а сами – в ближайшее кафе.

Девушка, продавшвя нам билеты, отсутствует. Ждем. Ну, вот и она. Сдаем билеты и уезжаем. Вот такой Коктебель. Едем в Феодосию. Это рядом. Подъезжаем к галерее Айвазовского. Сашку с Мишкой отправляем в галерею. А мы с Юлькой там уже когда – то были, побродили с Юлькой по улице и сели в кафе ждать орлов. Вот и они. Купили мороженное и поехали. Осталось 100 км до Керчи. Дорога идет вдоль моря. Вот знаменитый Золотой пляж. Останавливаемся, идем к воде, бабушка продает кукурузу. Едим.

Орлы купаются, мы с Юлькой ждем. Уезжаем. Дорога уходит от моря и дальше прямой стрелой по степи до самой Керчи. Вот и она. Подъезжаем к Сашиному дому, Мишка идет искать кого – то, у кого он планировал снять квартиру, но безрезультатно. Едем к автовокзалу в поисках жилья. Во всех (по крайней мере посещенных нами) городах и поселках Крыма сидят люди с табличкой «Сдаю Жилье». В Керчи ничего подобного нет. Подходим к автовокзалу, говорим с милицией, таксистами, – нам советуют гостиницу «Лазурный». Подъезжаем, кондовая гостиница 4 этажа, мраморные стены, но нет лифта и горячей воды. Номер нам с Юлькой, номер – Орлам. Номера еще те, в ванной отбитый кафель и даже отвалившиеся куски не убраны, а так и лежат на полу. Около унитаза – пятилитровая бутыль с водой (думаю, что для смыва), сам унитаз – произведение искусства – весь покрыт рыжими разводами, не думаю, что его когда – нибудь пытались отмыть…

Пешком отправились к Сашке. Люба открывает дверь, Сашка одевается, и мы уходим в город. Выяснили, что Саня работает два дня в неделю, через неделю, т. е. четыре дня в месяц. И сегодня и завтра именно такие рабочие дни. Все – таки мы с Мишкой бараны. Надо было позвонить и предупредить Саню, когда мы приезжаем. Завтра он придет с работы только около 2‑х часов дня. Бредем по ул. Володи Дубинина, помните у Льва Кассиля «Улица младшего сына» – это она. Поужинали в ресторане «Уют». Администратор зала – пожилая женщина, очень старалась, но кухня отвратная. Поели. Я купил в круглосуточной аптеке вату и присыпку. Вату Юльке – протираться лосьоном, а присыпку мне – я стер ноги. Вышли на Приморский бульвар. Прошлись вдоль моря. На обратном пути слышим, как обалденно поют джаз. Сильный красивый женский голос. Уверены, что это фонограмма. Подошли ближе, выяснилось, что это на самом деле стоит женщина и поет караоке. Так поет! С ума сойти! Довели Саню до дома и отправились в гостиницу спать.

По дороге нашли Интернет клуб. Нам нужен компьютер, чтобы Сашка скинул фотки на флэшку, он уже заснял 1 гигабайт – зверь!

А мне надо сделать платеж из WellsFargo в CityCards. Но в Интернет клубе мест нет, это в половине двенадцатого ночи в четверг! Идем в гостиницу.

День Седьмой. Пятница. 11.08

Просыпаемся, собираем вещи и уезжаем из этой «уютненькой» гостиницы без увечий и без потерь. Подъезжаем к найденному вчера Интернет клубу. Места есть, а главное, есть кофейный автомат. Вот она, первая чашка кофе и вкусная сигарета. Я решаю свои вопросы в Интернете, а у Сашки Пастуха, далее Сашка П., что – то не получается. Оставляем его в клубе, а сами идем к Вере Яковлевне, это соседка, которая знала еще моих бабушку и дедушку – папиных родителей, в квартире которых и живут сейчас Саша К. с Любой. Еще моя мама договаривалась с Верой Яковлевной о том, что она будет контролировать Сашу и Любу (насколько это возможно).

Общаемся с Верой Яковлевной, слушаем, как Люба ее обидела. Я пытаюсь предложить ей каких‑то денег, она ни в какую! Я очень боялся, что она откажется что – либо делать для Саши К., но все обошлось. Возвращаемся в Интернет клуб, забираем Сашу П., он уже все сделал. Едем в кафе «Премьера» на улице Дубинина. По Мишкиным утверждениям, это лучшее кафе в Крыму. Завтрак: блины с творогом мне и Юльке, «Лызень в торбе» – Сашке П. И мясо по – французски – Мишке. И конечно же, кофе. Кормят действительно вкусно.

Едем к Саньке К. в квартиру. Сашка К. – на работе. Ждем. Пришел Саня К., и мы поехали на Казантип. Ехали около часа Керчь – Ленино – Щелкино – Мысовое. Здесь на узком перешейке можно выбирать, где купаться: или в Казантипском заливе (восток), или в Арбатском заливе (запад). Подъехали к Казантипскому заливу – ветер и волны с востока.

Развернулись и поехали на Арбатский залив (расстояние – меньше километра) – тишина, море спокойное, как в стакане.

Вода очень теплая, песочек. Купались довольно долго, лежали в воде у самого берега, опять купались… Подошли какие – то туристы, пообщались, они угостили нас какой – то живой рыбой, типа маленькими ставридками, показали, как их едят сырыми… я попробовал, вкусно.

Собрались и поехали в Керчь.

Подъехали к Санькиной квартире. Люба и Сашка К. нас провожали. Тяжело. Уехали.

Едем в Аджимушкай на улицу Краснопартизанскую. Сашка П. должен там встретиться с родственниками жены его отца. Долго ищем в темноте на окраине поселка нужный дом. Нам выходят навстречу с фонариком и настойчиво зовут всех в дом: мы вас ждали, утка зажаренная и т. д. Мы отправляем только Саню. Его нет довольно долго, наконец, он приходит, а с ним целая толпа народа, тащит сумку, где мед, домашнее вино и т. д. Уезжаем. На часах пятнадцать минут десятого вечера, уже темно. Мишка за рулем. Летим к Севастополю. Где – то в пол первого ночи мы дома на Дергачах. Спать.

День Восьмой. Суббота. 12.08

Вчера сидели до 3–4 ночи, болтали на кухне. Сегодня позвонили Юрке и поехали с ним и с Лениным сыном Женей в Балаклаву. Попытались попасть на экскурсию в гору, в бывшую базу подводных лодок, но оказывается, все по записи, и на субботу-воскресенье мест уже нет. Записываемся на понедельник на пять вечера и едем на набережную. Идем в кафеюшню, кушаем. Мы с Юлькой – картофельные драники. После еды идем на «Леду». Там очень суровый капитан Гена (Геша).

Идем на Фиолент. В первый день после Чунюкинского сада мы смотрели на него сверху, а сейчас подойдем и покажем ребятам с моря…

По пути все спортсмены попробовали управлять яхтой, и этот важный момент для каждого был сфотографирован для истории. В море встретили «Мадену» – это еще одна Юркина яхта – там матросом еще один Юркин сын – Паша.

Подошли к скале явления святого Георгия, Сашка с Мишкой поплыли на скалу, забрались к кресту, я их фотографирую. Они вернулись на «Леду», идем дальше. Подходим к двум любимыи скалам в заповеднике – Оресту и Пиладу.

Мы с Юркой уходим в первый заплыв. Расходимся сразу. Вода теплая и прозрачная. Я ухожу к большой скале. Юрка сказал, что рапанов нет. У скалы ныряю, набираю несколько рапанов. Море как всегда – красивое и величественное. У скалы несколько подводных расщелин, и косые лучи солнца делают фантастическую подсветку. Вокруг скалы и в расщелинах деловито снует кефаль, лениво передвигаются зеленухи. Плыву назад к яхте. Сбрасываю рапанов, выясняется, что в двух раковинах живут раки – отшельники. Сашка – натуралист начинает их фотографировать. Юлька надевает маску с трубкой, и мы плывем назад к скале. Стараюсь плыть медленно: я в ластах, а она – нет. Подходим к скале, ныряем. Еще несколько рапанов. Юлька – молодец, так далеко заплыла, и видно, что не устала. Возвращаемся. Сижу на яхте, курю. Возвращается Юрка с сеткой рапанов и очень приличным камяхой (так мы всегда называли каменных крабов). Уходим с Мишкой. Он надел Юркины часы, показывающие глубину нырка. Уплываем к скалам. Мишка ныряет, возвращается – на часах 32 фунта, т. е. примерно 10 метров. Я обалдеваю от такой прыти, он ведь первый раз в жизни ныряет! Иду вниз, в то же место, достал дно – вот так я поставил свой личный рекорд глубины.

Снимаемся с якоря, уходим. Идем в Балаклаву, по пути останавливаемся в море недалеко от пляжа «Русалочий» —

маленький пляжик у подножья отвесного утеса, со всех сторон окруженный скалами. Юрка с Мишкой пошли нырять, а я с Гешей – капитаном забрались на верхнюю палубу ловить рыбу. Снасть: удочка, катушка, на конце лески серьезное грузило, как у донки, и примерно десять каких – то хитрых крючков. Забрасываешь на дно и медленно вынимаешь. На третий раз я вынул восемь рыб из 10 возможных за раз. Потом вынимал по две – три.

Вернулись Юра с Мишкой. Мишка нырнул на 35 футов. Во дает! Приехали в город. Юрка позвонил Роман Сидоровичу, так он называет Рому Деньковича – местного олигарха. Договорились о встрече. Завезли Юрку домой и договорились, что заедем за ним через час. Приехали домой, переоделись и красивыми поехали за Юркой. Взяли Юру и поехали в офис к Деньковичу. Очень солидное 4‑х этажное здание на горке – это самый – самый центр Севастополя. Внутри отделано мрамором. Зашли – там сидит Рома, хотя уже где – то половина десятого вечера. Одет очень интересно: красная тенниска, защитного цвета шорты, коричневые носки и черные туфли. Забираем его и идем к нему домой. На той же улице (Юрка ее называет улицей Деньковича, т. к. тот скупил на ней несколько домов). Заходим в его дом. Трехэтажный, красивый. Зачем мы туда ходили – не знаю, садимся в автобус и едем к Артбухте. Попытались попасть в суши-ресторан (японские раки —

так Рома называет суши), но мест нет. Посидели в каком‑то другом около дельфинария, с программой: поочередно танцевали парень и девушка. Поговорили ни о чем, Денькович сказал, что собирается заняться или строительством завода по производству малых самолетов для деловых людей, или строить завод по производству биотоплива из бурого угля… Отвезли его домой, потом Юрку и поехали домой спать. Завтра по плану Мангуп и Большой Каньон.

* * *

Первый раз на Мангуп мы ходили втроем: Юрка, Сергей Бобыш (Бабышев) и я. Почему – то в Терновку приехали только во второй половине дня, наверное, у ребят опять были какие – то

летние институтские дела. Не помню. Взвалили рюкзаки на спины и пошли по дороге из Терновки в Красный мак. Идти километров семь. Когда уже увидели обратную сторону Мангупа, начался дождь, сначала слабенький, но ощутимо набирающий силу. Быстренько метнулись в лес на склоне, поставили палатку и залегли. Утром вроде солнце светит, а сверху все равно капает и достаточно интенсивно. Выползли из палатки, сидим, накрывшись одеялами, ждем окончания дождя. Долго сидим. Хорошо, Боб решил выйти из леса, посмотреть, что вокруг. Вернулся с криком:

– Парни, может, хватит мочить одеяла!

Оказывается, стоит прекрасное солнечное утро, абсолютно синее небо, ни облачка, а мы сидим в лесу и закрываемся одеялами от дождя, а это не дождь, это капает с деревьев… Вышли, обогнули Мангуп, спрятали рюкзаки в зарослях и поднялись на вершину. Отсюда отрывается невообразимый вид на три разные долины, окруженные плоскими «столовыми» горами. Развалины цитадели и остатки стены.

Вообше, Мангуп – это очень интересное место. Официально считается, что Мангуп – Кале основали в VI веке аланы, спасавшиеся от преследования гуннов на завершающем этапе Великого переселения народов. Однако есть и другая версия, подкрепленная археологическими находками. По ней значится, что поселение на вершине горы основали тавры – почти на тысячу лет раньше. С начала VII века контроль над ним установила Византийская империя, греки называли этот важный форпост Дорос. Он был хорошо защищен, особенно после того, как мыс Тешкли – Бурун огородили в самом узком месте крепостной стеной, после чего пещерный город Мангуп – Кале в Крыму стал неприступной твердыней, где жители чувствовали себя в полной безопасности. Но уже в VIII столетия византийцы потеряли и ценнейшую из своих крепостей, и огромные территории, что вошли в состав Хазарского каганата – тогда полис и получил свое нынешнее название. Наибольшего расцвета и возвышения он достиг в XIV–XV вв. – когда находился в статусе столицы княжества Феодоро, основанного выходцами из Византии. В правление династии Гаврасов Мангуп – Кале под названием Феодоро стал самым богатым и влиятельным населенным пунктом на Крымском полуострове. Владения феодоритов постепенно сокращались, огромные территории завоевали татары и генуэзцы, но захватить столицу княжества никому не удавалось, несмотря на многочисленные попытки. И только в 1475 г. крепость взяли турки – османы – измором, после 7 месяцев осады.

На плато мы присоединились к какой‑то группе туристов, послушали экскурсовода и побывали в карстовой пещере на одном из склонов. Помню, что Боб в проходы проскальзывал впритык, практически сдирая кожу. Сколько раз я бывал после этого на Мангупе, я так и не смог найти эту пещеру…

Спуск был намного проще и быстрее, чем подъем. Особенно это характерно для Боба, во всех походах подъем для него пытка, обычно все, поднявшись, долго ждут мокрого, пыхтящего Боба, но вот зато спуск, тут он Номер Один. На него можно повесить все рюкзаки, палатки, и он все равно будет внизу первым. Спустившись к подножью Мангупа, решили идти не назад в Терновку, а вперед в поселок Красный Мак, чтобы оттуда на автобусе вернуться в Севастополь. По дороге я научил Юрку и Боба словам латышской национальной песни kur tu teci, gailīti mans, и мы шли и всю дорогу орали:

 
kur tu teci,
kur tu teci,
gailīti mans?
kur tu teci,
kur tu teci,
gailīti mans?
no rītiņa agrumā,
no rītiņa agrumā?
 

Это был, конечно, сюр: три здоровых лба прут по шоссе в горном Крыму и орут непонятно что. Редкие пейзане с удивлением и опаской провожали нас недоуменными взглядами…

День Девятый. Воскресенье. 13.08

С утра собрались и поехали за Юркой. Решили в целях экономии сил и времени подняться на Мангуп на Юркиной «Ниве». Едем туда двумя машинами: мы на автобусе, Юрка —

на «Ниве». Подъезжаем к Мангупу – там теперь у подножья целый городок: рукотворное озеро, кафе, несколько десятков домов. Когда – то, когда мы первый раз были здесь, это было абсолютно глухое место, ни одного дома или даже сарайчика… Оставляем автобус.

Нам предлагают подъем на лошадях (200 гривен за лошадь) и 5 часов по времени. Мы отказываемся. Садимся в Ниву и едем обратно в сторону Терновки. Сразу за Мангупом – левый поворот. Здесь когда – то мы свернули на ночевку в лес с Юркой и Бобом, когда ходили сюда первый раз лет 30 назад. Едем по живописной лесной дороге, поднимающейся по скалам Мангупа. Скоро она превращается в серьезное испытание: грунтовка, узкая, слева —

пропасть, справа – скалы. Еще через какое – то время дорога перестала быть грунтовой, а превратилась в скалу, т. е. мы едем по очень неровной скале наверх. Все выходим, и по жутким скальным колдобинам «Нива» карабкается наверх. Временами машина отчетливо напоминает ту корову из фильма «Особенности национальной охоты», где было сказано: «…жить захочешь – не так раскорячишься».

Отправляем Юрку в машине одного наверх, а сами продолжаем восхождение пешком. Осталось уже совсем чуть – чуть. Вот мы и на плато. В кустах стоит машина, причем не вездеход, как наша «Нива», а обычная пятерка жигули! Как она сюда заехала?! Подходим к воротам, рассматриваем резьбу по камню, остатки пещерной церкви, а вот и тюрьма – самое острие дырявого мыса Мангупа. Спускаемся вниз, в тюремный зал, фотографируемся на том самом месте, где я фотографировался когда – то с Юркой, потом с Ирой и Юрой Карабажаком (нашим свидетелем на свадьбе), потом с Сусловыми, и вот теперь с дочей.

Посмотрев, двигаемся к первому роднику. В этот момент из – под горы взмывает маленький самолет, проносится над нами и стремительно пикирует вниз с другой стороны плато. Подошли к роднику. Умылись, напились, набрали воды в бутылки. Решили разделиться: Мишка с Юркой идут к «Ниве» и гонят ее вниз, а остальные – пешком спускаются к автобусу. По дороге мы (Сашка, Юлька и я) подошли ко второму роднику, умылись и начали наш спуск. Через какое – то время вдоль тропы стали появляться караимские могилы с надписями на иврите. Странно, я много раз был на Мангупе, а этих могил не видел ни разу.

Сашка вырвался вперед, успевая при этом делать затейливые фотографии цветов и букашек, а мы с Юлькой плетемся сзади. Вдруг слышим топот, кто – то несется с горы во весь опор, оказалось, маленький мальчик с рюкзачком. Мы тут же его окрестили Мангупским мальчиком, как в легенде, которую Юрка рассказывал Юле лет двенадцать назад во время нашей ночевки в Батилимане, причем он ее рассказывал и придумывал одновременно. Позже мне даже удалось сфотографировать Юльку с Мангупским мальчиком.

Ну, наконец спустились. Минутой раньше приехали Юрка с Мишкой. Решили покушать здесь же в кафе: окрошка, чебуреки…

Под крышей терассы – ласточкино гнездо, из которого высовываются головки двух птенцов, и мама-ласточка периодически прилетает их покормить.

Поели. Юрка сказал, что ему надо в Симферополь (звонила Лена), и мы расстаемся: он едет домой, а мы через Красный Мак, Танковое, Куйбышево и Соколинное – в Большой Каньон.

* * *

Первый раз в Каньоне мы были в 1978 году. Из Риги мы приехали с Ирой и Юркой Карабажаком. Юрка – мой одноклассник по физмат школе, мы учились вместе в девятом и десятом классах. Кстати, я и в школу эту пошел благодаря Юрке Лахно. Папа показал мне статью в газете, что физмат школа объявляет экзамен на поступление в девятый физмат класс и спросил, хочу ли я. Я написал письмо Юрке в Севастополь, и он ответил, что он бы на моем месте обязательно пошел бы. Ну, я и пошел. Так вот, в этой школе, в этом классе я и познакомился с Юркой Карабажаком. Мало того, что мы учились в одном классе, мы еще и жили по соседству. По окончании школы я поступил в Рижский политех, а Юрка в Рижский Краснознаменный Институт Инженеров Гражданской Авиации (РКИИГА), это был сильный институт, известный во всем Союзе. Мы с Юркой дружили и после окончания школы, он даже ездил в наш политеховский стройотряд, но это отдельная история. А после этой поездки в Крым в декабре мы с Ирой поженились, и Юрка был у нас свидетелем на свадьбе.

Итак, мы приехали к бабушке втроем, она еще спрашивала, чья Ира девушка – моя или Юркина. Одновременно с нами у бабушки гостил какой – то мой дальний родственник из Свердловска года на два младше нас. Я даже не помню, как его звали, и больше я его в своей жизни не встречал. У него была специфическая черта, он всегда с собой носил басовую струну от пианино. На вопрос: «На хрена?» – он отвечал, что это прекрасное оружие для защиты от бандитов и бьет очень больно. Но видно, с «бандитами» у парня не сложилось – он даже в туалет у бабушке на участке ходил с этой струной…

И вот мы вчетвером отправились в поход. Сначала Мангуп, а потом ночевка у водохранилища. Сидим у палатки, у костра, вокруг горы, черное небо с громадными звездами, и о чем‑то болтаем. Тут Юрка вскакивает и орет «родственнику»

– Бей меня по спине!

Тот, по – моему, с удовольствием, вынимает свою басовую струну и со всей дури начинает лупить Юрку по куртке. Тот орет. Картина еще та… Выяснилось, что из кустов подкрался котенок и прыгнул Юрке на спину, тот в полной тишине и в темноте испугался и заорал, а «родственник» и рад «помочь».

Утром, перейдя вброд «великую» Крымскую реку Бельбек, пришли в Куйбышево на автовокзал. Я примерно знал, где находится Большой Каньон, но я там никогда не был и по туристической схеме (не карте – схеме, так она называлась) определил, что нам надо на автобусе Бахчисарай – Ялта доехать от Куйбышево до Соколиного, а там пешком. Сидим, ждем автобус. В автовокзале сидит симпатичная девушка, тоже, наверное, ждет автобус. Юрка пошел знакомиться. Наплел, что он летчик-испытатель из Риги, и вот с друзьями (это мы) приехал в Крым, так как много лет сильно мечтал увидеть Большой Каньон… выяснилось, что эта девушка – дочь местного лесника. Она предложила проводить нас до Каньона и показать, как туда можно попасть, минуя все посты (какие посты?). Мы, конечно же, согласились.

Так мы попали в Каньон, она нам показала место, где поставить палатку у слияния двух речек. Вообще – то там палатки ставить запрещено, но мы теперь знали, на кого сослаться. Девушка ушла, а мы остались в Каньоне. Когда разбили лагерь, развели костер и стали готовить еду, я поймал маленькую полевую мышь. Она была маленькая, мягкая и пушистая. Я держал ее на ладони, гладил и приговаривал: «Мишка, мишка». Вдруг у нее из пасти вытекла капелька крови, и она умерла. Ира сказала, что я ее залюбил насмерть. С тех пор у нас в семье иногда вспоминается этот эпизод «Мишка, мишка».

* * *

Выясняется, что у нас нет гривен вообще. Пытаемся в Куйбышево обменять доллары на гривны, но банк закрыт (воскресенье), а в магазинах нам почему – то не меняют. Едем дальше без гривен. Проезжаем Голубинку, Аромат, вот и Соколинное. Отсюда обычно мы шли пешком к каньону и перли на себе рюкзаки. Сейчас мы едем, с каждой сотней метров я сильнее и сильнее удивляюсь и завидую силе молодости – вот это все мы проходили пешком, с рюкзаками, палатками…

Дорога становится реально горной, я был уверен, что серпантин начинается после каньона, а он начинается сразу за Соколинным. Приехали, запарковали автобус аж за мостом через речку и пошли. Идем по нижней тропе, практически по руслу горной речки, которая и прогрызла каньон в Ай – Петринской яйле. Вода хрустальная. Вот Голубое озеро – такая заводь в речке с удивительно бирюзовой водой.

Прыгая с камня на камень, иногда карабкаясь по скалам, двигаемся вперед. Вот слияние двух речек, где мы когда‑то ночевали в первый раз в каньоне с Ирой и Юркой Карабажаком и каким‑то моим родственником из Свердловска. Именно здесь я «залюбил» мышку насмерть. Было это 29 лет назад. Тогда мы и открыли для себя Большой Каньон Крыма.

Идем дальше, сейчас река должна уйти влево, а прямо по нашему курсу в нее должен врываться один из самых больших родников в Крыму – карстовый источник Пания. Вот и он. Попили, пофотографировались, набрали воды в бутылки и двинулись дальше.

Уже скоро, примерно две трети пути пройдено. Река течет по сплошному скальному руслу, за века создавая причудливые вымоины. Одну такую Сашка сфотографировал как след пещерного человека.

Вот и ванна молодости. Как обычно, визг и крики – люди купаются в ванне, стараясь помолодеть. Но вот что необычно – не доходя метров 100 до ванны, расположились 2–3 уютных татарских кафе: шашлыки, чебурки, пиво, крымские вина на разлив… Но гривен нет! В наше время здесь было абсолютно дикое место, а теперь – кафе.

Идем к ванне. Разделись, начали купаться и фотографироваться. Искупались все и не по одному разу.

Двигаемся дальше. Дело в том, что настоящая красота каньона начинается как раз за ванной молодости. Когда – то нам говорили, что за ванную больше 4‑х человек одновременно ходить запрещалось из – за угрозы обвалов от звуков. Каньон сужается и становится черезвычайно красивым. Посмотрели, пофотографировали и пошли назад. Возвращаемся верхней дорогой. Там есть один уступ, где когда – то сфотографировали Иру с соломенной шляпой в руке. Я называл эту фотографию «незнайкой», это одна из моих самых любимых Иришкиных фотографий. Нашли этот уступ. Сфотографировал Юльку, и Сашка сфотографировал меня с Юлькой и Мишкой на этом месте.

Вот такая связь времен. Идем дальше. Наша цель – партизанский дуб, откуда тропа свернет вниз на выход из каньона. Да, время летит. Когда я в первый раз видел этот дуб где – то в 1977 году, это был огромный мощный великан с большим дуплом, но полный жизненных сил. Через это дупло в войну поддерживали связь партизаны. Сегодня перед нами предстал жалкий остаток мертвого ствола.

Ну вот практически и все, осталось пересечь речку и до выхода метров 500. Стоп. Еще один исторический кадр на камнях реки – высоко над нами скала Орлиный Залет. У меня есть две или три таких фотографии в разные периоды. Теперь еще одна.

Выходим из каньона, садимся в автобус и через Куйбышево и Танковое выезжаем на трассу Симферополь – Севастополь. Въехали в город и на площадь Ушакова менять деньги в гостинице «Украина». Поменяли, заехали в супермаркет за продуктами и домой. Что делать завтра? По плану должен был быть Качи – Кальон. Но когда сегодня возвращались, позвонил Шведов из Риги, он видел по телевизору, что в Бахчисарае стычки между татарами и «нетатарами». Татары требуют демонтировать центральный рынок, т. к. он расположен на месте их исторического кладбища. В конфликт вовлечены сотни человек с каждой стороны. Ладно, завтра решим. Сейчас – спать.