Текст книги "Избранные труды"

В. Н. Кудрявцев считает применимым в криминологических исследованиях критерий разграничения причины и условий, предложенный Г. Кребером: если объект изменяется, то его причина – «это изменяющееся условие в совокупности относительно устойчивых условий».[352]352
  Кребер Г. Указ. соч., с. 114–115.


[Закрыть] Другими словами, причина противоположна условиям по своей изменчивости или соответственно устойчивости, если речь идет о причине устойчивого состояния.[353]353
  Кудрявцев В. Н.: 1) Проблемы причинности в криминологии, с. 80; 2) Причинность в криминологии, с. 10–11; 3) Причины правонарушений, с. 20–21.


[Закрыть]

Применяя данный критерий, В. Н. Кудрявцев как раз и пришел к выводу, что основной причиной преступления являются в одних случаях – особенности личности преступника, а в других – конфликтная жизненная ситуация. Одновременно В. Н. Кудрявцев выступает против трактовки причины как последнего воздействия, реализующего следствие, что приводит, как он справедливо отмечает, к подмене глубоких причин преступности внешними и случайными поводами.[354]354
  Под поводом в философии понимается внешний толчок, способствующий проявлению причины. См.: Спиркин А. Г. Указ, соч., с. 177.


[Закрыть]

Однако, если согласиться с предложенным критерием и механически его применять, то как раз это и произойдет. Возьмем простейший пример. Гражданину, находившемуся в нетрезвом состоянии на улице, сделали замечание. В ответ на это он учинил хулиганские действия. Если бы замечания не последовало, то вполне вероятно преступление не было бы совершено. Таким образом, если использовать предлагаемый критерий, то именно сделанное замечание явилось причиной преступления. По сравнению с предшествовавшей ситуацией изменилось лишь одно обстоятельство – сделали замечание, остальные условия остались без изменений. В итоге такое рассуждение и данный критерий превратили внешний, незначительный повод в причину преступления.

Разграничение причины и условия следует проводить не таким формальным способом. Только вникнув в суть изучаемых явлений, можно установить, что явилось причиной следствия.

В. И. Ленин подчеркивал, что «действительное познание причины есть углубление познания от внешности явлений к субстанции».[355]355
  См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 142–143.


[Закрыть] В связи с этим представляется правильной позиция тех философов, которые стремятся связать причину с самой сущностью следствия, его внутренней природой, утверждают, что главным в решении проблемы причинности и условия является вскрытие сущности, внутреннего механизма рассматриваемого явления и внутренней природы порождающей его причины.[356]356
  См. напр.: Мусабаева Н. А. Указ. соч., с. 106; Кузьмина А. А. Категория причинности в практике. М., 1964, с. 81, 87. Философская энциклопедия. Т. 4. М., 1967, с. 37.


[Закрыть] «Причина, – пишет М. А. Парнюк, – может быть понята только через ее действие, и, наоборот, природу действия можно выяснить лишь через его причину, поскольку они друг друга определяют».[357]357
  Парнюк М. А. Указ. соч., с. 181. См. также: Парнюк М. А. Разработка диалектики как системы категорий. – В кн.: Проблемы философии и методологии современного естествознания. М., 1973, с. 284; Парнюк М. А. Концепция детерминизма в диалектическом материализме, с. 18.


[Закрыть] Явление-следствие тождественно по сущности с явлением-причиной и является однокачественным с ним.[358]358
  Кузьмина А. А. Указ. соч., с. 88.


[Закрыть] Еще Гегель заметил, что «в действии нет иного содержания, чем в причине» и что «причина и действие, следовательно, по содержанию одно и то же…».[359]359
  Гегель. Соч., т. 1, с. 255, 257.


[Закрыть]

Любое преступление является многогранным, многоплановым явлением. Но нас в данном случае интересует только один аспект – социальная сущность преступления как общественно опасного акта виновного поведения субъекта. В данном определении два главных момента. Во-первых, преступление – это общественно опасное деяние, т. е. поведение, причиняющее вред социалистическим общественным отношениям. Во-вторых, преступление – это общественно опасное виновное поведение субъекта, совершенное под контролем его сознания и воли, когда виновный сознавал общественно опасный характер своего поведения и предвидел его вредные последствия, но тем не менее совершал это деяние, или не предвидел опасных последствий, хотя должен был и мог их предвидеть.

Советские юристы, исследовавшие социальную сущность вины, усматривают ее в отрицательном отношении субъекта к интересам общества, его моральным и правовым требованиям, неуважении прав и интересов других членов общества.[360]360
  См., напр.: Иоффе О. С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955, с. 114; Макашвили В. Г. Уголовная ответственность за неосторожность. М., 1957, с. 5; Самощенко И. С: 1) Понятие правонарушения по советскому законодательству. М., 1963, с. 138; 2) Социальная сущность вины по советскому праву. – «Советская юстиция, 1967, № 5; Дагель П. С: 1) Содержание, формы и сущность вины в советском уголовном праве. – «Правоведение», 1969, № 1, с. 83–88; 2) Проблемы вины в советском уголовном праве. Учен. зап. ДВГУ, вып. 21, с. 1. Владивосток, 1968, с. 53–54.


[Закрыть] Наличие умышленной или неосторожной вины означает, что в совершение общественно опасного деяния включалась личность субъекта преступления как разумного существа, способного правильно расценивать фактическое содержание в общественную значимость своего поступка и руководить своим поведением; включалась личность субъекта со свойственной ей системой отношений к действительности, ценностных ориентаций, установок и мотивов и т. д.

Вина, таким образом, позволяет в большей или меньшей степени связать деяние с нравственно-психологическими особенностями личности преступника, позволяет утверждать, что преступление является следствием и проявлением этих личностных свойств. Преступление это общественно-опасное поведение субъекта, оно является следствием присущих этому субъекту антисоциальных качеств, которые и выступают в качестве «непосредственной» причины всех преступлений, ибо именно они определяют сущность преступления, как виновного общественно опасного деяния.

В данном случае мы допускаем предельное обобщение, ибо говорим о том общем, что является сутью причины всех конкретных преступлений. Поскольку социальная сущность всех преступлений едина, то едина и социальная сущность, природа тех черт личности, которые выступают в качестве причины преступления, хотя конкретное выражение этих отрицательных социальных качеств может быть весьма различным. В одних случаях мы встречаемся с общей антиобщественной настроенностью субъекта, с антиобщественными установками, в других – перед нами личность, социально не воспитанная, дефектная в каком-либо отношении, нравственно противоречивая, неустойчивая и т. д.[361]361
  Настоящая статья посвящена вопросу о понятии, а не о содержании причины преступления. Поэтому мы здесь не рассматриваем вопрос, что охватывается понятием отрицательных социальных качеств личности (антиобщественная установка, нравственно-психологическая деформация и т. п.) и не касаемся дискуссий, ведущихся по данному поводу.


[Закрыть]

Положение об отрицательных социальных качествах личности как причине преступления является справедливым, по нашему мнению, в отношении как умышленных (предумышленных и ситуативных), так и неосторожных преступлений.

Мы уже приводили высказывания В. Н. Кудрявцева, который полагает, что антиобщественная направленность личности действительно во многих случаях является основной причиной преступления, но в других случаях ближайшая, непосредственная причина усматривается в конкретной жизненной ситуации (например, в неправильном поведении потерпевшего). И вообще «категории причины и условия меняются местами в разных типах преступного поведения».[362]362
  Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии, с. 43–44. В одной из последних работ по проблемам индивидуального преступного поведения В. Н. Кудрявцев, как представляется, несколько изменил свою позицию, подчеркнув, что «выбор целей и средств, противоречащих нормам поведения в социалистическом обществе, имеет предпосылку в системе личностных свойств правонарушителя, к которым относятся его потребности, интересы, взгляды, ценностные ориентации, а также особенности внутренней системы нравственного и социального контроля. Во всех этих элементах или по крайней мере в некоторых из них имеются отклонения от соответствующих свойств, характерных для личности человека, соблюдающего нормы поведения в социалистическом обществе» (см.: Кудрявцев В. Н. Социально-психологические аспекты антиобщественного поведения. – «Вопросы философии», 1974, № 1, с. 102).


[Закрыть] Иначе говоря, некоторые обстоятельства, бывшие в одном случае причиной преступления, в другом случае являются лишь условиями его совершения.

Эта позиция получила полное одобрение в учебнике «Криминология» и в некоторых работах А. Б. Сахарова.[363]363
  Сахаров А. Б. Уголовно-правовое значение взаимосвязи «личность – ситуация». – «Советское государство и право», 1971, № 11.


[Закрыть] Впрочем, положения, изложенные в учебнике, заслуживают специального рассмотрения.

«Под причинами конкретного преступления, – говорится в учебнике, – понимаются те явления и процессы, которые вызвали у данного лица решимость совершить умышленное преступление или привели к совершению им преступления по неосторожности».[364]364
  Криминология, изд. 2-е. М., 1968, с. 144.


[Закрыть]

Развивая это положение, авторы учебника определяют причину конкретного преступления как взаимодействие двух групп явлений: жизненной ситуации перед совершением преступления и социальных качеств личности. В большинстве случаев в качестве определяющей причины выступает антиобщественная направленность личности, но не исключено, что основной причиной могут быть и такие обстоятельства, которые прямо связаны с обстановкой совершения преступления (например, неправильное поведение потерпевшего.[365]365
  Там же, с. 147–148. См. также: Рассейкин Д. П. О психологической основе преступления. – В кн.: Некоторые философские проблемы государства и права, вып. 1. Саратов, 1968, с. 57.


[Закрыть]

Интересно, что здесь же приводится пример и резонно утверждается, что неправильное поведение, насилие со стороны потерпевшего явилось поводом к совершению преступления.[366]366
  Криминология, с. 147. Примерно так же освещен вопрос о понятии причины конкретного преступления и в следующем издании учебника (см.: Криминология, изд. 3-е. М., 1976, с. 169–172).


[Закрыть] В результате – наглядное подтверждение того, как отнесение обстоятельств, характеризующих предпреступную ситуацию, к причинам преступления приводит к недопустимому с философских позиций смешению понятий причины и повода.

В приведенных высказываниях, конечно, верно то, что обстоятельства, характеризующие конкретную жизненную ситуацию, в которой оказался субъект (стечение неблагоприятных личных, семейных или иных обстоятельств, серьезные материальные затруднения, угроза или принуждение со стороны других лиц, неправильное поведение потерпевшего и т. п.), играют важную роль при формировании умысла, возникновении намерения совершить преступление. Но позволительно спросить, всякий ли человек, оказавшийся в подобной ситуации, совершит преступление?

О преступном виновном поведении правомерно ставить вопрос лишь тогда, когда при самой неблагоприятной ситуации у субъекта объективно существует возможность непротивоправного разрешения конфликта, имеются варианты, «поле возможностей», как правильно пишет об этом В. Н. Кудрявцев.[367]367
  Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии, с. 83–85.


[Закрыть] Сам субъект в силу тех или иных качеств выбирает определенный вариант поведения из числа объективно возможных при данных условиях.

Уличив, предположим, супруга в неверности, один человек расторгнет брак, другой – простит и будет продолжать совместную жизнь, а третий – совершит убийство. Потеряв деньги и оказавшись в весьма затруднительном материальном положении, разные субъекты опять-таки будут действовать по разному: один найдет дополнительный легальный источник дохода, другой резко сократит расходы, третий совершит хищение и т. д. Таким образом, и в крайне отрицательных жизненных ситуациях поведение человека определяется его социальными качествами.[368]368
  В этой связи не лишне вспомнить положение, развиваемое общей теорией систем, что для наиболее сложных систем, а к таковым, безусловно, относится личность, внутреннее состояние оказывается решающим фактором при формировании выходного сигнала. «Относительное значение стимула при этом невелико – он служит лишь «спусковым сигналом», запускающим сложный механизм, и, почти всегда, найдется такое событие, которое выступит в роли «спускового крючка», если система «подготовлена» к соответствующему преобразованию. Во всяком случае, зная только вход… практически трудно сказать что-либо о характере соответствующего ему выхода» (см.: Юдин Б. Г. Становление и характер системной ориентации. – В кн.: Системные исследования. Ежегодник. М., 1972, с. 28).


[Закрыть]

Ситуацию нельзя считать причиной антиобщественного поведения еще и потому, что одна и та же объективная ситуация по разному отражается, воспринимается, расценивается различными субъектами в силу их нравственных и психических особенностей.[369]369
  Рубинштейн Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959, с. 158; Смирнов М. B. Саморазвитие личности. – В кн.: Проблема личности. Материалы симпозиума, т. II. М., 1970, с. 90 и др.


[Закрыть]

В литературе уже отмечалось, что усматривать причину преступлений не в социальных качествах субъектов, а в неблагоприятном воздействии конкретной жизненной ситуации, значит смешивать понятия причины и условия.[370]370
  См., напр., Танасевич В. Г. Понятие причин, условий и обстоятельств, способствующих преступлениям. – В кн.: Вопросы уголовного процесса и криминологии. Душанбе, 1966.


[Закрыть] В отличие от условий причина порождает следствие, выражает его сущность, определяет его природу. Сущность преступления как общественно опасного деяния определяют (порождают) антисоциальные качества виновного субъекта. Мы ведь говорим о причине преступления, виновного антиобщественного поступка, нарушения закона, а не просто о причине данного события, т. е. нас интересует лишь социально-значимый, правовой аспект этого события. В той же неблагоприятной ситуации человек с надлежащей социальной ориентацией, взглядами и привычками не совершит преступления. Если же считать, что личностные качества человека тут ни при чем, что любой человек в данной ситуации совершил бы правонарушение, то, действительно, причиной происшедшего будет являться конкретная обстановка, жизненная ситуация, которая не создавала возможностей для выбора вариантов поведения (например, непреодолимая сила). Но в подобном случае вообще нет преступления как виновного общественно опасного поступка. Следовательно, не ситуация определяет выбор преступного варианта поведения, а отрицательные социальные качества человека, которые и являются причиной преступления.

В. Г. Танасевич правильно усматривает принципиальное отличие причины от условия в том, «что несмотря ни на какую важность того или иного условия, как бы ни возрастала роль того или иного условия в общем комплексе обстоятельств, обусловливающих совершение преступления, по своей природе условие не может быть причиной». И далее: «…при отнесении того или иного явления к причинам или условиям решает вопрос не важность его роли в общем комплексе обстоятельств, обусловивших следствие, а характер этой роли».[371]371
  Танасевич В. Г. Указ. соч., с. 120–121. См. также: Антонян Ю. М. Роль конкретной жизненной ситуации в совершении преступления. М., 1973, с. 17–22.


[Закрыть]

Событие (преступление) наступает лишь при наличии комплекса необходимых и достаточных внешних и внутренних условий. Условия способствуют действию причины, однако, сами по себе, при отсутствии причины, выражающей специфику, сущность, следствия, последнее вызвать не могут.[372]372
  «В противоположность причине, условиями называется такая совокупность явлений, которые необходимы для действия причины, но которые генетически не связаны со следствием, не участвуют в образовании его специфики». – Симонгулян Р. О соотношении категорий причины, условия и основания. Труды Тбилисского педагогического ин-та, т. 20, 1967, с. 18.


[Закрыть]

Особенно остро проблема причины возникает применительно к преступлениям, совершенным по неосторожности. Встречаются утверждения, что в этих случаях, как правило, нет оснований говорить о каких-либо социальных отрицательных качествах субъектов, а причиной их совершения является лишь неблагоприятная жизненная ситуация.[373]373
  См., напр.: Карпец И. И. Проблема преступности. М., 1969, с. 98.


[Закрыть]

По нашему мнению, рассмотренное выше справедливо и по отношению к неосторожным преступлениям.[374]374
  Правильные положения о причинах неосторожных преступлений высказаны Ю. Антоняном в статье «Роль конкретной жизненной ситуации в совершении неосторожных преступлений». – Советская юстиция», 1974, № 10.


[Закрыть] К такому выводу приводит анализ социальной сущности неосторожной вины.

Положение человека как члена общества накладывает на него обязанность быть предусмотрительным и заботливым в отношении объектов, с которыми он соприкасается в ходе своей деятельности. Легкомыслие субъекта, действующего преступно самонадеянно, не учитывающего обстоятельств, которые он мог предусмотреть, вызвано отсутствием должного внимания с его стороны к общественным интересам, что является важной характерологической чертой его личности.

Что касается преступной небрежности, то возможность предвидения субъектом общественно опасных последствий своего поведения (субъективный критерий преступной небрежности) означает, что объективные условия, конкретная ситуация не препятствуют, а субъект по своему интеллектуальному уровню, на основе приобретенных им знаний, был способен предвидеть характер развития причиной связи и последствия своего поведения.

Данная возможность не превратилась в действительность в силу забывчивости субъекта, или его торопливости, рассеянности, легкомыслия и т. д. А эти качества характеризуют не только чисто психологические особенности индивида, но и его отношение к общественным интересам, общественному долгу. «Социальный смысл неосознания лицом общественной вредности своего поведения при обязанности в возможности этого заключается не в чем ином, как в пренебрежении субъекта интересами социалистического общества»,[375]375
  Самощенко И. С. Понятие правонарушения по советскому законодательству, с. 150. См. также: Макашвили В. Г. Указ. соч., с. 93; Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М., 1957, с. 286–287; Дагель П. С. Указ. соч., с. 86; Курс советского уголовного права, т. 11. М.,1970, с. 315; Пионтковский А. А. Уголовный закон в борьбе с отрицательными последствиями научно-технического прогресса. – «Советское государство и право», 1972, № 4, с. 36.


[Закрыть] что и является причиной неосторожного преступления.

Некоторые авторы, исследовавшие причины автотранспортных преступлений, по существу ставят знак равенства между причинами автотранспортных происшествий и преступлений,[376]376
  См., напр.: Маландин Н. Г. Происшествия и правонарушения на автотранспорте и городском электротранспорте в СССР. Саратов, 1968, с. 37–38.


[Закрыть] совершая тем самым серьезную методологическую ошибку. Такие обстоятельства, как нарушение правил движения самим потерпевшим, неисправность транспортного средства, несовершенство дорожного покрытия и т. п., очень часто являются причинами автодорожного происшествия. В подобных случаях можно говорить о технической причине события, но последняя не является причиной преступления. То, что является причиной наступивших последствий как физического события, будет лишь условием для проявления невнимательности, легкомыслия и т. п. социальных качеств личности как причины автотранспортного преступления. Указанные условия подчас играют очень важную роль, но если мы устанавливаем вину водителя транспортного средства, то именно социальные качества должны рассматриваться в качестве причины преступления. А нет вины – нет и преступления, хотя дорожное происшествие налицо.

Все сказанное выше касается лишь, так сказать, «непосредственных» причин и условий совершения преступления. Понятно, что каждая причина и любое условие, в свою очередь, порождены соответствующими причинами, действовавшими при определенных условиях. Но это уже причины и условия второго порядка, другого уровня.

«Под причинами совершения конкретного преступления следует понимать такое взаимодействие внешних и внутренних факторов, которое вызвало решимость определенного лица совершить общественное опасное деяние, – считает Н. С. Лейкина. – К внешним причинам совершения преступления относятся неблагоприятные условия нравственного формирования личности преступника, а также те условия ситуации, которые вызвали намерение и объективную возможность в данный момент совершить преступление. Внутренние причины состоят в социально отрицательных взглядах, интересах, отношениях, установках, ориентации, обусловивших совершение общественно опасного действия».[377]377
  Лейкина Н. С. Причины конкретного преступления и личность преступника в аспекте индивидуализации наказания. – В кн.: Преступность и ее предупреждение, Л., 1971, с. 127.


[Закрыть]

Возражения вызывает предложенная здесь трактовка «внешних причин». Во-первых, как уже указывалось, ситуацию, вызвавшую намерение совершить преступление, следует рассматривать только лишь в качестве условия, способствующего совершению преступления. Во-вторых, неблагоприятные обстоятельства нравственного формирования личности являются не причинами преступления, а причинами, объясняющими наличие у данной личности социально отрицательных взглядов, интересов, отношений и т. п. Короче говоря, здесь смешиваются разные детерминирующие уровни, причины разных порядков, действовавшие в разное время.

В заключение коснемся вопроса о роли биофизиологических особенностей человека в преступном поведении. Вопрос это не новый, но в последние годы вследствие значительных достижений естественных наук, изучающих человека, приобрел особую значимость.

Специалист в области медицинской генетики, профессор В. П. Эфроимсон полагает, что «нормальная система этических реакций, подобно любому виду психической деятельности, осуществляется при условии нормального состояния огромного количества генов». Биологические же, в частности, генетические аномалии «срывают» норму, и субъект не задерживается в рамках общечеловеческой этики. Причем, «подобно тому, как с улучшением материальных и санитарных условий среди заболеваний выходят на передний план наследственные дефекты, оттесняя дефекты, порожденные средой (инфекции, последствия недоедания, авитаминозы и т. д.), так и с ослаблением острой нужды и других чисто социальных предпосылок преступности начинают яснее выступать предпосылки биологические».[378]378
  Эфроимсон В. П. Родословная альтруизма. – «Новый мир», 1971, № 10, с. 207–211. Заметим кстати, что попытка подобным образом обосновать наличие биологических предпосылок преступности в социалистическом обществе не является оригинальной. В 1929 г. психиатр В. И. Аккерман, выступая в Коммунистической Академии на диспуте об изучении преступности в СССР, утверждал, что «в процессе изживания социальных причин преступности мы все больше подходим к определению наследственных тенденций» (см.: Герцензон А. А. Против биологических теорий причин преступности. – В кн. «Вопросы борьбы с преступностью», вып. 5. М., 1967, с. 41). Аргументация подобного рода прослеживается и в некоторых работах И. С. Ноя (см. его статью «Личность преступника и ее значение в изучении преступности в условиях социалистического общества». Учен. зап. Саратовского юрид. ин-та им. Д. И. Курского, вып. XVI, 1969; его же: Методологические проблемы советской криминологии, Саратов, 1975, с. 136–139).


[Закрыть]

Эти положения В. П. Эфроимсон пытается подтвердить данными исследований поведения однояйцевых близнецов и фактом обнаружения хромосомных аномалий у ряда преступников.

С выводами о генетической, наследственной природе преступности и существовании биологических причин преступлений согласиться невозможно. Правы те ученые-генетики, которые утверждают, что «специальных генов для наследования таких социальных признаков, как преступность, проституция и т. д., не существует».[379]379
  Дубинин Н. П.: 1) Генетика и будущее человечества. М., 1971, с. 5; 2) Философские и социологические аспекты генетики человека. – «Вопросы философии», 1971, № 1, с. 37; 3) Проблемы генетики и марксистско-ленинская философия. В кн.: Философские проблемы биологии. М., 1973, с. 65.


[Закрыть] И это естественно, хотя бы потому, что понятия преступного и содержание социальных норм не являются вечными. Если гены человека практически неизменны, постоянны, если на протяжении тысячелетий природа человека не изменилась, человек, как биологическое существо, оставался тем же самым, то понятие преступного является историческим, условным и изменчивым. О каких «генах преступности», о передаче преступности по наследству можно говорить, если само понятие преступности меняется и то, что вчера было общественно опасным, преступным, завтра в силу определенных причин может общественную опасность утратить? Об этом достаточно хорошо и убедительно сказано в ряде работ.[380]380
  См., напр., Шаргородский М. Д. Этика или генетика? – «Новый мир». 1972, № 5; Овчинников Б. Д. Соотношение социального и биологического в связи с проблемой преступности. Вестн. ЛГУ, 1969, № 23, с. 148–149.


[Закрыть]

Однако и в том случае, когда мы исследуем роль биофизиологических особенностей на уровне поведения конкретного человека, причинами поступка, в том числе и антиобщественного, преступного, их считать нельзя. Отождествлять причины преступления и болезни (умопомешательства) недопустимо, ибо это качественно различные явления, лежащие в разных плоскостях, разных сферах явлений мира. Академик Б. М. Кедров подчеркивает: «Для того, чтобы объяснить и предвидеть развитие духовных процессов, в том числе поведение отдельного человека, требуются отнюдь не поиски особенностей физической организации данного индивида, вплоть до движения образующих его тело микрочастиц, а выяснение генезиса его психической жизни, социальной стороны и условий его жизни и деятельности (поскольку человеческий индивид есть член общества) и т. д. В каждой качественно острой сфере явлений мира и необходимо прежде всего искать своеобразные причины, закономерности и т. д., лежащие именно в данной сфере. Это полностью относится к духовной и социальной жизни человека, где события определяются в первую очередь не микрочастицами, из которых строится тело человека, а закономерными связями, лежащими в плоскости тех явлений, причины которых мы хотим отыскать».[381]381
  Кедров Б. М. О детерминизме. Философские науки, 1968, № 1, с. 47–48.


[Закрыть]

Впрочем, сам факт влияния биологических и психологических особенностей на поведение человека представляется нам бесспорным. Необходимо лишь правильно представлять них роль.

Верными являются положения, что биологические факторы (возрастные, половые, эмоциональные, волевые и интеллектуальные особенности личности и др.), во-первых, играют определенную роль в развитии личности и, в частности, способствуют или затрудняют ее правильное нравственное формирование.[382]382
  См., напр.: Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии, с. 56–64. «Моральное недоразвитие или регресс, – пишут М. С. Лебединский и В. Н. Мясищев, – могут быть связаны не только с неблагоприятными социальными условиями, но и с болезненными нарушениями мозга и психики или с дефектами их развития (Лебединский М. С, Мясищев В. Н. Введение в медицинскую психологию. Л., 1966, с. 9).


[Закрыть]

Известный советский генетик Н. П. Дубинин утверждает, что развитие человека происходит под воздействием двух программ. Первая – генетическая – это наследственные биологические особенности, полученные от родителей. Вторая – программа социального наследования – задается воспитанием, через него личность испытывает формирующее влияние всей истории человечества, кристализованной в той современной человеку социальной среде, в которой он живет. При этом восприятие социальной программы происходит не независимо, а на основе ее воздействия на процессы развития особи с определенной генетической программой.[383]383
  Дубинин Н. П. Генетика и будущее человечества, с. 4–8; 2) Социальное и биологическое в современной проблеме человека. – «Вопросы философии», 1971, № 10, 11; 3) Указ. ст. – В кн.: Философские проблемы биологии, с. 56–66.


[Закрыть]

Во-вторых, эти же факторы определенным образом сказываются и при формировании умысла, возникновении решимости совершить преступление. «Такие особенности психики, – пишет О. Е. Фрейеров, – как легкая возбудимость, неустойчивость, колебания настроения, эмоциональная незрелость, повышенная внушаемость, подозрительность, интеллектуальная неполноценность, извращенная сексуальность и т. д., нередко «облегчают» реализацию криминального акта, приводят личность в конфликт с законом в таких ситуациях и по таким мотивам, при которых психически полноценный человек поступает правильно – в соответствии с требованиями закона. Следовательно, при прочих равных условиях, некоторые патологические особенности личности являются фактором, облегчающим действие основной причины преступности – социальных условий».[384]384
  Фрейеров О. Е. О так называемом биологическом аспекте проблемы преступности. – «Советское государство и право», 1966, № 10, с. 112; Малаховская Н. Т. Криминологическое значение патологических аномалий психики виновного. – «Советское государство и право», 1973, № 10, с. 118–120.


[Закрыть] По данным М. Е. Вартанян в колониях несовершеннолетних правонарушителей около 40 % детей страдают органическими поражениями мозга, имеют психопатические черты характера и т. д.[385]385
  Лисеев И. К., Шаров А. Я. Генетика человека, ее философские и социально-этические проблемы. – Вопросы философии», 1970, № 8, с. 133.


[Закрыть] В. Н. Кудрявцев констатирует, что несовершеннолетние правонарушители по волевым, интеллектуальным и эмоциональным свойствам заметно отличаются от представителей контрольных групп. У 36 % из них были диагностированы заболевания нервной системы (в том числе, в 3/5 случаев – психопатии), многих характеризует безволие, невысокое умственное развитие, эмоциональная неустойчивость.[386]386
  Кудрявцев В. Н. Социально-психологические аспекты антиобщественного поведения, с. 106.


[Закрыть] Приведенные В. Эфроимсоном результаты исследований преступности близнецов и хромосомных аномалий у преступников лишний раз доказывают влияние биологического фактора на поведение человека.[387]387
  Некоторые результаты зарубежных исследований хромосомных аномалий у преступников приводятся в статье О. Дубовик «Исследования о хромосомных аномалиях». – «Социалистическая законность», 1974, № 1.


[Закрыть] Кстати, большее число совпадений преступности второго близнеца при условии преступности первого среди близнецов однояйцевых по сравнению с двуяйцевыми имеет в первом приближении сравнительно простое объяснение. Дело здесь не в наследственной обусловленности преступности, а в том, что у однояйцевых близнецов, как правило, совпадают обе программы, определяющие развитие личности, и генетическая и программа социального наследования, тогда как у двуяйцевых близнецов – только последняя (если, конечно, близнецы воспитываются в сходных социальных условиях).

Но все дело в том, что генетическая программа сама по себе не предопределяет социальной направленности личности, а может оказать лишь определенное влияние на процесс ее нравственного формирования. Среди преступников, также как и среди законопослушных граждан, встречаются представители всех типов темперамента, лица агрессивного и пассивно-оборонительного склада, с достаточно высоким интеллектом и умственно отсталые, психопаты и не обнаруживающие психопатических черт. Следовательно, наличие тех или иных, в том числе и генетически передаваемых особенностей, таких как агрессивность, чрезмерная возбудимость, внушаемость, эмоциональность, мнительность и др. у вменяемого человека, отдающего отчет в своих действиях и способного ими руководить, еще не определяет направленности его поведения. И в этом случае, хотя, быть может, и с большими усилиями, у субъекта можно выработать относительно устойчивые навыки социального поведения, создать стереотипы нравственного поведения в результате воспитания как методом убеждения, так и принуждения.

Эта возможность является одной из предпосылок для признания подобных лиц вменяемыми, подлежащими уголовной ответственности в случае совершения ими общественно опасных деяний. Допустим, человек с «лишней» хромосомой, агрессивный, возбудимый и т. д. или обладающий чрезмерным половым инстинктом, испытывающий влечение (вследствие нарушения деятельности желез внутренней секреции) к представителям того же пола, совершает преступление. Можно ли считать названные отклонения от биологической нормы причинами этого преступления? Никоим образом.

С социальной точки зрения субъект (хромосомный аномал, психопат и др.) совершил преступление не потому, что он имеет патологические отклонения, а потому, что он или обладает антиобщественными взглядами и установками, своеобразной жизненной ориентацией или не обладает надлежащими навыками социального поведения. «Даже при наличии патологических явлений ведущими в поведении вменяемого человека, в его психической деятельности остаются социально-психологические (resp. нормально психологические детерминанты)».[388]388
  Лунц Д. Р. Оценка судом психических аномалий обвиняемого, не исключающих вменяемости. – «Правоведение», 1969, № 2, с. 86. В связи с этим, представляется ошибочным утверждение Н. Т. Малаховской, что при определенной жизненной ситуации патологические черты, присущие индивиду, могут стать ведущими в поведении независимо от его морально-этических установок (см.: Малаховская Н. Т. Криминологическое значение патологических аномалий психики виновного, с. 118).


[Закрыть] Возможность руководить своим поведением у такого человека означает, что при наличии других социальных навыков и установок (которые могут быть сформированы, воспитаны в том числе и посредством усиления социального торможения) он поступил бы по другому.

Напротив, если биологические факторы явились причиной общественно опасного действия человека, то это не преступление, ибо перед нами невменяемый, который не отдает отчета в своих действиях или не способен ими руководить. Поэтому превентивными мерами для таких лиц признаются мероприятия лечебного характера.[389]389
  Мы полностью согласны с критикой концепции «уменьшенной вменяемости» как связанной с переоценкой биологических моментов в общественном поведении человека и снимающей качественные различия между вменяемостью и невменяемостью (см. об этом, напр.: Лунц Д. Р. Указ. ст., с. 87–88). Человек или вменяем, или невменяем, причиной его поведения явились или социальные качества, или биологические факторы. Если признавать, так сказать, субъективную «уменьшенную вменяемость», вызванную определенными психофизиологическими особенностями человека, то надо признать и «объективно уменьшенную вменяемость», поскольку обстоятельства конкретной ситуации также затрудняют возможность выбора варианта поведения. Фактически же психофизические особенности и конкретная ситуация у вменяемого человека равно играют роль условий (соответственно внутренних и внешних) для действия причины – социальных качеств этого человека.


[Закрыть]

Правы те советские криминологи, которые полагают, что «биологические свойства человеческого организма не являются причинами преступлений. Они лишь условие для всякого человеческого поведения, в том числе и антиобщественного».[390]390
  Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии, с. 68; Стручков Н. А. Изучение обстоятельств, обусловливающих преступность в СССР. – «Советское государство и право», 1971, № 12, с. 104–105 и др.


[Закрыть] Это внутренние условия, способствующие совершению преступлений. Роль подобных условий такова же, что и внешних: они способствуют, обеспечивают действие причины преступления.[391]391
  Напротив, Б. Д. Овчинников включает биологические свойства человека в причину его антисоциального поведения наряду с факторами социального порядка. Эта позиция вызвана ошибочной, на наш взгляд, трактовкой причины как совокупности всех взаимодействующих условий, равнозначных по своей необходимости для наступления следствия. Овчинников Б. Д.: 1) Теоретические проблемы изучения механизма формирования и преступного проявления хулиганских побуждений, автореф. канд. дис, Л., 1971, с. 45; 2) Теоретические предпосылки объяснения преступного поведения в аспекте соотношения социального и биологического (психофизиологического).


[Закрыть] Разница, пожалуй, лишь в том, что многие внутренние условия, в отличие от внешних, наличествуют в структуре личности постоянно.

Можно ли воздействовать непосредственно на эти условия? Действующее законодательство допускает применение, наряду с наказанием, принудительных мер медицинского характера лишь по отношению к алкоголикам и наркоманам, совершившим преступления. Вероятно, имеются основания для разработки и иных мероприятий терапевтического характера по отношению к преступникам, которые, естественно, должны будут проводиться при условии соблюдения социалистической законности и гуманистических начал советского уголовного права.

Изложенная концепция причины преступления ориентирует, в частности, практического работника (следователя, прокурора, адвоката) на необходимость среди комплекса обстоятельств, способствовавших совершению преступления, выделять главное: сосредоточить внимание на изучении личности преступника и прежде всего тех его отрицательных социальных качеств, которые явились причиной преступления. Это, в свою очередь, позволит избрать наиболее правильные, экономные и целесообразные меры и средства воздействия, способные исправить и перевоспитать правонарушителя, предупредить совершение им нового преступления.