Текст книги "Избранные труды"

Получение взятки или злоупотребление служебным положением?[392]392
  Статья опубликована: Социалистическая законность. 1989. № 9.


[Закрыть]

Водители одной из таксомоторных автобаз г. Фрунзе, «чтобы избежать придирок по мелочам», при возвращении в гараж передавали контрольным механикам от 15 до 50 коп. За смену таким образом каждый механик получал до 20 руб. Верховный Суд СССР, не согласившись с квалификацией действий механиков как получением взяток, признал их злоупотреблением служебным положением, в частности и потому, что деньги брались ими не за конкретные действия, а «по сложившейся на базе порочной практике» (Бюллетень Верховного Суда СССР, 1977, № 2, с. 21–22).

Мы не стали бы вспоминать это уже достаточно старое дело, если бы проблема правовой оценки подношений должностным лицам «по сложившейся порочной практике», «за общее благоприятное отношение», «на всякий случай» не была столь актуальной и не вызывала бы противоречивые решения среди специалистов по уголовному праву, как ученых, так и практиков.

В последние годы следственная и судебная практика изобилует уголовными делами, когда материальные ценности систематически передаются вышестоящим должностным лицам, но какое-либо их конкретное поведение при каждом подношении не оговаривается. Так было, например, в системе «Мосавтотранса». Водители маршрутных такси ежемесячно несли деньги старшим механикам. А от них деньги шли, частично оседая на каждом этапе, начальникам автоколонн – руководителям таксопарков разных рангов – руководству «Мосавтотранса» («Пятая колонна», «Советская Россия» от 8 июня 1986 г.).

Такая же система взяточничества была выявлена в уголовных делах по обвинению председателя Госкомитета СССР по обеспечению нефтепродуктами Хурамшина (Бюллетень Верховного Суда СССР, 1987, № 1, с. 39), бывшего министра автомобильного транспорта Казахской ССР Караваева (Бюллетень Верховного Суда СССР, 1988, № 2, с. 37), бывшего первого секретаря Бухарского обкома партии Каримова (Бюллетень Верховного Суда СССР, 1987, № 4, с. 22), и в других делах. Наконец, как видно из публикаций в печати («Известия» от 2 января 1989 г., «Правда» от 21 января 1989 г.), проблема правовой оценки – взяточничество или злоупотребление служебным положением – была одной из наиболее острых в процессе по обвинению бывшего первого заместителя министра внутренних дел СССР Чурбанова, когда по ряду установленных судом эпизодов деньги передавались ему без какой-либо договоренности о соответствующем поведении. По всем эти делам Верховный Суд СССР признал взяточничеством получение ценностей за общее покровительство по работе.

Ученые и некоторые практические работники, отрицающие в подобных случаях взяточничество, ссылаются на текст закона, где говорится о получении должностным лицом взятки за «выполнение или невыполнение в интересах дающего взятку какого-либо действия, которое должностное лицо должно было или могло совершить с использованием служебного положения». Поскольку нет договоренности о конкретном акте поведения должностного лица за вознаграждение, нет и дачи – получения взятки.

Представляется, что анализируемые случаи в целом вполне укладываются в рамки действующего закона об ответственности за дачу и получение взяток.

Когда субъект, так или иначе зависимый от должностного лица (например, когда тот его начальник, имеет право контроля, проведения ревизий и т. д.), передает материальные ценности, не оговаривая каждый раз совершение конкретных действий должностным лицом, он рассчитывает, что при необходимости должностное лицо предпримет выгодное для него действие или не будет препятствовать его незаконной деятельности. Подобного рода взяточничество широко распространено на предприятиях торговли и общественного питания, в таксомоторных парках и т. п. Причем, как правило, в этих случаях взяткодатели находятся в служебной зависимости или каким-либо иным образом подконтрольны взяткополучателю.

Как писал А. Кирпичников («Социалистическая законность», 1975, № 12, с. 41–42), в подобных случаях обычно существуют отношения постоянной служебной зависимости, вызывающие у подчиненного или подконтрольного субъекта постоянный интерес к служебной деятельности должностного лица, которое отчетливо сознает наличие такой заинтересованности. Это позволяет не обусловливать каждую взятку выполнением конкретного действия должностным лицом, но заставляет взяткодателя периодически с помощью взяток напоминать должностному лицу о своем интересе. Необусловленность будущих действий должностного лица не означает, что они неконкретны. Эти действия вытекают из должностных функций взяткополучателя и определяются по мере проявления интереса взяткодателя. На момент же дачи-получения взятки субъекты этой деятельности исходят из того, что в случае надобности должностное лицо учтет интерес взяткодателя и совершит в его пользу соответствующие действия по службе, как бы зарезервированные взяткой.

Таким образом, «благоприятное отношение» должностного лица (руководителя, начальника и т. п.) всегда может быть реализовано только в его поведении, т. е. в конкретных поступках, в которых заинтересован взяткодатель, действии или бездействии, тоже подчас желательном взяткодателю. Иначе говоря, в подобных случаях ценности передаются должностному лицу не «просто так», не за «симпатию» и не за абстрактное «общее благоприятное отношение», а за вполне конкретные акты поведения, которые, возможно, в момент передачи взятки не оговариваются, но вытекают из характера взаимоотношений между субъектами и отчетливо осознаются обеими сторонами преступной сделки.

Практически в любом случае передачи ценностей должностному лицу «за общее благоприятное отношение» такое конкретное желательное для взяткодателя поведение можно установить. В частности, оно может выражаться в попустительстве различным правонарушениям, о которых известно или может стать известным должностному лицу, непринятии соответствующих мер в отношении взяткодателя.

Вспоминается в связи с этим уголовное дело по обвинению К., возглавлявшего систему общественного питания в г. Луга (рассмотрено Ленинградским областным судом несколько лет тому назад). К. обвинялся в неоднократном получении взяток от подчиненных ему директоров столовых, ресторанов, заведующих буфетами и хищении социалистического имущества, поскольку взятки ему давались из заведомо похищенных государственных средств. Суд переквалифицировал обвинение в получении взяток на злоупотребление служебным положением, подчеркнув, что деньги передавались К. не за какие-либо конкретные действия, а по «сложившейся в этой системе порочной практике». При этом суд, аргументируя свой вывод, что К. никак не покровительствовал лицам, передававшим ему деньги, сослался, в частности, на факты объявления им выговоров за различные упущения по службе. Вместе с тем суд признал обоснованным обвинение К. в хищении социалистического имущества и тем самым признал установленным его осведомленность в совершении в подведомственных ему организациях хищений, чему он попустительствовал. Так за это ему и давались взятки. Отсутствие логики в судебном решении поразительное.

Конечно, в подобных ситуациях исключительно важно установить умысел дающего и принимающего ценности или материальные услуги. Для обвинения во взяточничестве требуется, в частности, доказать, что субъект передал ценности как взятку, чтобы подкупленное должностное лицо, когда надо, действовало в его интересах. Взяткополучатель же понимает это обстоятельство и, принимая взятку, как бы обязуется действовать в интересах взяткодателя. Последовали ли фактически затем какие-либо действия должностного лица в интересах взяткодателя, значения не имеет, поскольку они за пределами состава получения взятки.

И в случаях передачи взятки за неоговоренное каждый раз поведение должностного лица происходит посягательство на интересы нормальной деятельности советского государственного аппарата, подрыв его авторитета. Правовая оценка этих действий как злоупотребление должностным лицом служебным положением приводит к абсурдному, на наш взгляд, выводу, что в действиях лиц, передающих ценности, имеются признаки соучастия в злоупотреблении служебным положением или вообще они превращаются в потерпевших. Между тем, как правило, они делают это в своих интересах, не подвергаясь вымогательству со стороны должностного лица.

Содержащаяся в действующем законодательстве формулировка статьи об ответственности за получение взятки исторически возникла достаточно давно. В связи с предстоящей реформой уголовного законодательства представляется целесообразным изменить ее редакцию с тем, чтобы снять ряд вопросов и трудностей, возникающих на практике. Думается, что этому может способствовать примерно следующая редакция: «Получение должностным лицом в том или ином виде взятки в связи с занимаемым им служебным положением».

Такая формулировка более четко показывает связь незаконного материального вознаграждения с должностным положением взяткополучателя. Она охватывает случаи как взятки-подкупа, так и взятки-благодарности, исключая тем самым различные толкования. В ней отчетливо отражен момент окончания преступления: все действия должностного лица, в случае их совершения в связи с получением вознаграждения, находятся за рамками состава получения взятки и требуют самостоятельной правовой оценки. Наконец, она предусматривает и случаи получения должностным лицом ценностей при заранее не обусловленном его поведении в интересах взяткодателя, но переданных ему именно как должностному лицу, в благосклонности которого заинтересован взяткодатель, так или иначе зависимый от этого должностного лица.

1. Проблема, затрагиваемая этой статьей, в значительной степени была решена в УК РФ 1996 г., где в ст. 290 предусмотрено, что взятка может быть получена должностным лицом за общее покровительство или попустительство по службе. Покровительствовать – значит благоприятно относиться, защищать, оказывать заступничество, поощрять, создавать благоприятные условия. Попустительствовать (потворствовать, потакать) – не противодействовать, проявлять снисходительность к чьим-либо недозволенным или противоправным действиям. В качестве примеров общего покровительства по службе Пленум Верховного Суда РФ называет действия, связанные с незаслуженным поощрением, внеочередным необоснованным повышением в должности, совершении иных действий, не вызываемых необходимостью, а попустительства по службе – непринятие должностным лицом мер за нарушения или упущения в служебной деятельности взяткодателя или представляемых им лиц, нереагирование на его неправомерные действия (п. 4 постановления от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»). Представляется, что закон, говоря о покровительстве и попустительстве должностного лица по отношению к взяткодателю или представляемым им лицам, имеет в виду подобное поведение субъекта не только в отношении тех, кто ему непосредственно подчинен по службе. Взяткополучателем в этом случае может быть и представитель власти, получающий незаконное вознаграждение от лиц, ему не подчиненных, но могущих оказаться в сфере действия его властных полномочий, что и определяет, по мнению этих лиц, необходимость подкупа, коррумпирования данного представителя власти. Так, государственный налоговый инспектор Ф. был осужден за получение взятки от частного предпринимателя Б. за общее покровительство и попустительство по службе. Как пояснил Б… он дал взятку, чтобы с помощью Ф. избежать в будущем ответственности за возможные нарушения налогового законодательства (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 7. С. 9).

2. При передаче вознаграждения за общее покровительство или попустительство по службе конкретное действие (бездействие) должностного лица специально не оговаривается (как происходит в других случаях дачи-получения взятки), но имеется в виду, что подкупленное должностное лицо в случае необходимости будет покровительствовать или попустительствовать по службе в интересах взяткодателя или представляемых им лиц, что в конце концов выразится (может выразиться) в конкретном служебном поведении должностного лица. В связи с этим предложение об исключении из ст. 290 УК упоминания об этой разновидности взяточничества (см.: Лопашенко Н. А. Взяточничество: проблемы квалификации // Правоведение. 2001. № 6. С. 115; Барков В. Получение взятки за общее покровительство и попустительство // Уголовное право. 2003. № 3. С 8 и др.) представляется ошибочным.

О скрытых формах взяточничества[393]393
  Статья опубликована: Социалистическая законность. 1990. № 11.


[Закрыть]

Советское уголовное законодательство, начиная с декрета СНК РСФСР от 8 мая 1918 г «О взяточничестве», определяло и продолжает определять взяточничество как получение должностным лицом взятки за выполнение (невыполнение) действия, которое оно должно или могло выполнить с использованием своего служебного положения. Некоторые редакционные нюансы в формулировках закона принципиального значения не имели. Иначе говоря, согласно закону, суть этого преступления состоит в умышленном получении должностным лицом незаконного вознаграждения за свое служебное поведение.

Однако кроме такой простой схемы: подкуп – действие (бездействие) должностного лица, встречаются более сложные, завуалированные способы совершения этого преступления.

Американский исследователь В. Рейсмен выделяет три основных типа взяток: деловые, тормозящие и прямой подкуп. Деловые взятки – это платеж государственному служащему с целью обеспечения и ускорения выполнения им своих должностных обязанностей. При тормозящей взятке взяткодатель платит должностному лицу за приостановку действия соответствующей нормы или неприменение ее в деле, где она в принципе должна быть применена.[394]394
  Рейсмен В. М. Скрытая ложь. Взятки: «крестовые походы» и реформы. М., 1988, с. 124–150.


[Закрыть]

Особую опасность представляет прямой подкуп (по терминологии В. Рейсмена), т. е. покупка не услуги, но служащего. Целью здесь является не обеспечение исполнения определенного действия, а «приобретение» должностного лица с тем, чтобы оно, оставаясь на работе в организации и внешне соблюдая полную лояльность, на деле пеклось о своекорыстных интересах взяткодателя.[395]395
  Там же. С. 150.


[Закрыть] Профессор А. Яковлев, воспроизводя по существу классификацию В. Рейсмена, называет этот вид взятки «тотальным», полным подкупом и отмечает, что в подобном случае происходит не просто дача взятки за выполнение конкретного законного или незаконного действия, а подкуп должностного лица таким образом, что оно постоянно совершает (или не совершает) только то, что соответствует интересам взяткодателя.[396]396
  Яковлев А. М. Социология экономической преступности. М., 1988, с. 151–155.


[Закрыть]

В советской уголовно-правовой доктрине вопрос о правовой оценке подобного подкупа должностного лица начал обсуждаться сразу же после принятия первого Уголовного кодекса РСФСР в 1922 г.

«Бывали и бывают случаи, – писал известный криминалист 20–30-х годов А. Эстрин, – когда заинтересованные фирмы привлекают нужное им должностное лицо к себе на службу по совместительству и таким образом добиваются его благосклонного к себе отношения; нередко взятка скрывается в комиссионном вознаграждении и т. д. Формулировка ст. 114 достаточно широка (имеется в виду УК РСФСР 1922 г. – Б. В.), чтобы суд мог вынести по этой статье приговор, убедившись, что под теми или иными хозяйственными манипуляциями какой-либо фирмы скрывалась фактически тенденция: „заинтересовать“ нужное для нее должностное лицо и подчинить его своему влиянию».[397]397
  Эстрин А. Взяточничество и уголовная репрессия. «Еженедельник советской юстиции». 1922. № 39–40, с. 9.


[Закрыть]

Поскольку подобные скрытые формы взяточничества были весьма распространены, народный комиссар юстиции и прокурор РСФСР Д. Курский 9 октября 1922 г. направил «всем Нарсудам, Ревтрибуналам и чинам прокурорского надзора» циркуляр № 97 «Об объеме понятия взятки», коим предлагалось «подводить под понятие взятки с привлечением виновных по ст. 114 Уголовного кодекса равным образом следующие категории деяний»: получение должностным лицом, несущим какие-либо контрольные и ревизионные функции в данном учреждении или предприятии, каких-либо видов материального довольствия, не предусмотренных законом, от подотчетных ему учреждений единовременно или периодически; получение по незаконному совместительству в двух государственных учреждениях или хотя бы в одном государственном и другом частном вознаграждения или довольствия, а также «комиссионных», «наградных», «организационных» или «за содействие», если оба эти учреждения находятся между собой в отношениях товарообмена или торговых операций или хотя бы в отношениях взаимных услуг, и если установлено, что данное лицо принимало лично или через посредников участие в выполнении этих операций или услуг, и некоторые другие подобные деяния.[398]398
  Еженедельник советской юстиции. 1922. № 37–38. Официальное приложение.


[Закрыть]

Эти же идеи развивались в утвержденном постановлением СНК РСФСР от 21 декабря 1922 г. «Временных правилах о службе в государственных учреждениях и предприятиях».[399]399
  СУ. 1923. № 1. Ст. 8.


[Закрыть] Согласно правилам многие виды совместительства запрещались, и нарушающие этот запрет сотрудники государственных учреждений и предприятий, а также принявшие их на службу или не уволившие их со службы руководители соответствующих учреждений и предприятий привлекались к ответственности за получение и дачу взяток.

Ввиду возникших сомнений, в каких случаях совмещение работы в государственном или частном учреждении или предприятии должно квалифицироваться как взяточничество, Пленум Верховного Суда в постановлении от 3 декабря 1926 г. разъяснил, что ответственность наступает: 1) если государственное (общественное) учреждение или предприятие, в котором работает должностное лицо, и частное предприятие, участником которого он является, находятся в отношениях товарообменных или торговых операций или хотя бы в отношениях взаимных услуг; 2) если государственное учреждение контролирует деятельность частного торгового (промышленного) предприятия и 3) если должностное лицо лично (хотя бы в качестве посредника) или через посредника принимает участие при подрядах, поставках, торгах или иных операциях коммерческого свойства для учреждения или предприятия, где оно работает, или для учреждения (предприятия), находящегося в контрольной, административной или финансовой зависимости от учреждения (предприятия), где служит должностное лицо.[400]400
  Еженедельник советской юстиции. 1927. № 6.


[Закрыть]

В 30-е и последующие годы, когда частные предприятия и многие кооперативы были ликвидированы, возможности совместительства резко ограничены, подобного рода скрытые формы взяточничества были не столь распространены. Однако и здесь можно отметить постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 9 марта 1934 г. «О работе Донецкой дороги», где рассматривалось как вид взяточничества оказание различных «услуг» со стороны советских и партийных органов работникам железнодорожного транспорта с целью побудить их к перевозке местных грузов в ущерб государственным.[401]401
  СЗ. 1934. № 14. Ст. 98.


[Закрыть] В изданном в соответствии с эти документом постановлении СНК СССР от 20 апреля 1934 г. «О премировании железнодорожных работников и совместительстве работы на транспорте с работой в других организациях и учреждениях» запрещалось советским, хозяйственным и другим организациям выдавать, а рабочим железнодорожного транспорта принимать от них какие бы то ни было премии. Запрещалось также работникам железнодорожного транспорта работать по совместительству в других советских и хозяйственных организациях. Такого рода премирование и совместительство рассматривалось как взяточничество.[402]402
  СЗ. 1934. № 21. Ст. 172.


[Закрыть]

Вопрос о скрытых формах взяточничества путем оплаты должностному лицу якобы работы по совместительству или по трудовому соглашению, вновь приобрел актуальность в наше время, особенно в связи с развитием кооперативного движения.

16 октября 1989 г. Верховный Совет СССР внес дополнения в редакцию действовавшего в то время п. 2 ст. 40 Закона СССР «О кооперации в СССР»: «Не допускается вступление в члены кооперативов в сфере производства и услуг и работа в них по трудовому договору руководящих работников органов государственного управления, а также государственных, общественных и кооперативных предприятий, организаций и учреждений, в функции которых входит осуществление контроля за деятельностью кооперативов, включая работников соответствующих служб данных организаций».[403]403
  Новую редакцию см.: «Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР». 1990. № 26, ст. 489.


[Закрыть]

Принятие дополнения было обусловлено распространенной практикой подобного «членства» и оформления трудовых договоров с должностными лицами, в благорасположении которых кооперативы были весьма заинтересованы, поскольку от них зависело как само образование, так и функционирование кооперативов: обеспечение производственными помещениями, оборудованием, станками и механизмами, дефицитным сырьем, получение заказов от государственных организаций, контроль за их финансовой деятельностью, правильностью уплаты налогов и т. п. Иногда в трудовом соглашении, заключаемом кооперативом с соответствующим руководителем, его деятельность обозначается достаточно откровенно – оказание содействия в прохождении заказов кооператива.

Конечно, нарушение должностным лицом запрета работы по совместительству в качестве члена кооператива или по трудовому соглашению с ним нельзя автоматически считать взяточничеством, как это делалось в 20-е и 30-е годы. Однако если должностное лицо как член кооператива никакой работы не выполняет и осознает, что передаваемые ему материальные ценности являются оплатой его должностного поведения, в котором заинтересован кооператив или отдельные его члены, содеянное является завуалированным взяточничеством, квалифицируемым по совокупности с хищением кооперативного имущества, переданного в виде взятки.

То же самое происходит, когда ценности передаются, «зарплата» выдается фиктивно работающему в кооперативе родственнику должностного лица, если это делается с ведома последнего и в качестве благодарности за выполненные или возможные услуги с его стороны.

Несколько сложнее дать правовую оценку содеянному, если в трудовом соглашении оговаривается поведение должностного лица (оказание того или иного содействия в решении вопросов), и это фактически выполнялось. Однако если суть содеянного сводится к выполнению обычных обязанностей субъекта с использованием им служебного положения, то данное вознаграждение – элементарная взятка.

Очевидно, что во многих из этих случаев налицо «прямой подкуп», «тотальная/взятка в том смысле, как об этом говорилось выше, когда подкупается расположение должностного лица, покровительство.

В случаях «прямого подкупа», как правило, существуют отношения зависимости между тем, кто вручает «дар», и тем должностным лицом, кто принимает его, когда первый заинтересован в благожелательности, «добром отношении» последнего, ибо тот постоянно решает вопросы, важные для «дарителя». Это благожелательное отношение всегда выражается (может выразиться) только в конкретных действиях и ни в чем ином.

«Громкие» судебные процессы второй половины 80-хгодов приоткрыли разветвленную систему коррупции в ряде отраслей народного хозяйства страны, партийно-государственного аппарата и в правоохранительных органах, когда взятки давались высокопоставленным руководителям за благожелательное отношение в решении вопросов, входящих в их компетенцию или которые они могли решить с использованием авторитета занимаемой должности, служебных связей, без конкретизации действий, совершенных за каждое подобное подношение. Такая система взяточничества была выявлена в уголовных делах по обвинению бывшего председателя Госкомитета СССР по обеспечению нефтепродуктами Хурамшина, бывшего первого секретаря Бухарского обкома партии Каримова, бывшего министра автомобильного транспорта Казахской ССР Караваева, бывшего Председателя Совета Министров Узбекской ССР Худайбердиева и другим делам.

Думается, что подобный «прямой подкуп», взятка за покровительство «укладываются» в действующий уголовный закон, определяющий понятие получения взятки. Это отражено в разъяснении Пленума Верховного Суда СССР, указавшего в п. 5 постановления от 30 марта 1990 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве», что как получение взятки должно расцениваться получение должностным лицом денежных средств от подчиненных или подконтрольных ему лиц за покровительство или попустительство по службе, за благоприятное решение вопросов, входящих в его компетенцию. Дача и получение взятки имеют место и в тех случаях, «когда условия получения ценностей или услуг, хотя специально не оговариваются, но участники преступления сознают, что взятка вручается с целью удовлетворения интересов взяткодателя».

Интересен в связи с этим опыт других стран. В Примерном уголовном кодексе США, являющемся официальным проектом Института американского права, в разделе «Взяточничество и оказание влияния с намерением извлечь незаконную выгоду» предусмотрено несколько разновидностей этих преступлений: взяточничество в связи с вопросами, имеющими официально и политическое значение (ст. 240.1), вознаграждение за осуществленное в прошлом поведение по должности (ст. 240.3) и подарки публичным служащим со стороны лиц, находящихся в их юрисдикции (ст. 240.5). В последней из названных статей описывается несколько вариантов преступного поведения различных категорий должностных лиц.

Так, публичным служащим любого ведомства или учреждения, осуществляющим распорядительные функции, производящим инспектирование или расследование, осуществляющим судопроизводство от имени государства или охрану заключенных, запрещается принятие какого-либо имущественного блага от лица, заведомо для них находящегося в сфере действия таких распорядительных функций, инспектирования, расследования или охраны, а равно от лица, против которого заведомо для них предстоит или предполагается судопроизводство. Такие же запреты установлены в отношении должностных лиц, имеющих отношение к государственным контрактам и имущественным сделкам, – от лица, которое заведомо для них заинтересовано или может стать заинтересованным в таком контракте, приобретении, платеже, претензии или сделке; должностных лиц, осуществляющих судебные или административные функции, – от лица, которое заведомо для них заинтересовано или может стать заинтересованным в решении вопроса, находящегося на рассмотрении у такого публичного служащего или трибунала, с которым он связан; должностных лиц законодательных учреждений – от лица, заведомо заинтересованного в каком-либо предстоящем или предполагаемом законопроекте или производстве, относящихся к компетенции такого законодательного учреждения или каких-либо комиссий или органа. Соответственно запрещается во всех указанных случаях предложение или предоставление имущественных благ. Запреты, установленные этой статьей, не распространяются на получение публичными служащими законного вознаграждения, подарков или иных благ, предоставляемых в связи с родством или иными личными, профессиональными или деловыми взаимоотношениями, а также малозначительных благ, связанных с личными, профессиональными или деловыми контактами и не создающих серьезной опасности ущерба беспристрастности должностных лиц.

Как видно, во всех названных ситуациях должностному лицу, принимающему или соглашающемуся принять имущественное благо, не оговаривают, что за это от него требуется. Но последний осознает, что благо ему передает человек, заинтересованный в определенном отношении (поведении) к нему должностного лица, и что он может совершить определенные действия в его интересах.

Примерный уголовный кодекс США рассматривает такие «подарки публичным служащим со стороны лиц, находившихся в их юрисдикции», как мисдиминор, т. е. менее серьезное преступление. Напротив, «взяточничество в связи с вопросами, имеющими официальное и политическое значение», когда имущественное благо принимается публичным служащим или партийным должностным лицом за совершение какого-либо из действий, названных в данной статье, отнесено к фелонии третьей степени.

Было бы некорректно с нашей стороны давать оценку правильности или неправильности такого разграничения, проведенного американскими юристами. Однако думается, что подкуп должностного лица, определяющий не одно конкретное решение, а отношение должностного лица к субъекту, которое может выразиться в системе конкретных действий, в наших условиях, как правило, не может рассматриваться менее опасным деянием.

Поэтому целесообразно, чтобы суды имели в виду, что получение и дача взятки могут осуществляться и в скрытых формах путем передачи материальных ценностей должностному лицу за якобы выполненную им работу по трудовому соглашению или как члену кооператива, а также путем оплаты должностному лицу в явно завышенном размере фактически выполненной работы или оказанной услуги, даже не входивших в его функциональные обязанности. И желательно, чтобы подобное разъяснение было дано Пленумом Верховного Суда СССР.