Текст книги "Вероятностная планета"

Глава 14

Марвелл не сразу поверил Лиз. Слишком уж она самонадеянна, эта самка! Оскалит зубы и смотрит на него долгим, немигающим взглядом. А то вдруг начнет хохотать, как безумная. Марвелл с трудом выбрался из глубокой ямы, которую вырыл собственноручно.

Видя, что он хмурится, Лиз подставила ему палец. Он взял его в рот, слегка защемил длинными желтыми зубами. Она не выказала беспокойства. Он пососал палец, не ободрав кожу.

Лиз запрокинула голову вверх, глядя на скалы, возвышающиеся над омытой дождем тропой. Марвелл же уставился в темную яму, почти заполненную грязной жижей. Чего-то тут не хватает. Он почесал голову и поймал блоху. Лиз отобрала ее у Марвелла.

Она тоже посмотрела в яму. Ее глаза с оранжевыми искорками в красном ореоле расширились от удивления, но она не стала делиться с Марвеллом своим новым открытием. Лиз уже усвоила, что слишком большая независимость мышления достается нелегко…

С заходом солнца придет их час. А пока надо поспать.

* * *

Как советовала Этель, Спингарн тщательно подготовился. Он восхищался ее женской проницательностью, но перемена в их отношениях сбивала его с толку. Этель обращалась с ним как с ребенком, разве что чуть постарше близнецов. Именно она посоветовала ему несколько дней понаблюдать за изменениями, происходящими в разрушенном генетическом коде.

События развивались в определенной цикличности. По мере того как прозрачный шар Талискера оборачивался вокруг своего единственного дымчато-красного солнца, сила энергетических полей в хаотичном штормовом пространстве генетического кода изменялась. Создавалось впечатление, что таинственная сила оставила на поверхности указатели времени, связанные с солнечной орбитой, с близнецами-лунами и с самим Талискером. Врата ада, через которые прошли таймаутеры, открывались регулярно, несколько раз в день. Полтора года наблюдал за ними Хок, ожидая появления своих спутников. Подобно Хоку, Спингарн временами успевал увидеть переродившихся обитателей Вероятностного Пространства. Совсем недавно и сам он был зверем с пушистой мордой, и сам с надеждой глядел оттуда на Хока. Спингарн старался не думать о том, как долго длилось ожидание.

Он то и дело расспрашивал сержанта. Тот, естественно, излагал события в своей трактовке: фантастический сговор французов с дьяволом, легионы нечисти, взрывы гранат… Однако глаз у Хока был наметанный, саперский. Наблюдения его всегда были точны, и только неразвитый ум заставлял прибегать к мистическим образам.

Когда Спингарн спросил про Марвелла и Лиз, Хок полностью подтвердил информацию, уже полученную им от робота:

– Звери, капитан, право слово, звери! Сами волосатые, глаза бесовские, сзади хвосты болтаются. Дикие обезьяны, да и только! А бесстыжие – сил нет, особливо сучка с большими титьками! Я за мушкет, а их уж и след простыл! Да хрен с ними, капитан, с этими ссученными жабами! Пущай их там нечисть сожрет, в сатанинской яме!

Как и Гораций, Хок хорошо запомнил, что перед превращением Марвелл сделал открытие. Со слов сержанта Спингарн живо представил себе миг его торжества. Он все твердил об Играх таинственной силы с эволюционными процессами. Хок считал их чем-то вроде военных учений – именно такого сравнения и следовало от него ожидать. Тем не менее одна фраза в его цветистых описаниях насторожила Спингарна.

Марвелл назвал таймаутеров, Спингарна, Этель, сержанта, Лиз и себя самого подопытными кроликами – животными, на которых проводятся эксперименты. К сожалению, как подчеркнул Гораций, Марвелл не успел сформулировать свою гипотезу о целях таинственной силы. Его слова перешли в рев и нечленораздельные выкрики. Затем обезьяны – самец и самка – пустились бежать.

А может, не такая уж нелепость со стороны Стражей послать Марвелла на Талискер? Может быть, благодаря своему провидческому воображению толстяк и впрямь сумел разгадать намерения таинственной силы. Он всегда отличался великолепной интуицией, и вполне вероятно, что, не превратись он в питекантропа, довел бы начатое дело до конца.

День за днем вел Спингарн свои наблюдения, пока основательно не изучил механизм «адовых врат». С помощью Горация он просчитал все вероятности, чтобы выработать приемлемый план действий. Но, занимаясь этим, он понимал, что составлять перспективные планы на Талискере просто смешно. Единственно, в чем можно быть здесь уверенным, так это в том, что он – квинтэссенция непредсказуемого.

С каждым днем Спингарн все больше убеждался, что ждать бессмысленно – никто не подскажет ему наиболее удобный момент для нисхождения. Это должен решить он сам, Вероятностный человек. Теперь только от него зависит – когда выйти навстречу таинственной силе. Сперва он найдет Марвелла, а потом уж они вместе выйдут ей навстречу.

Если он не попробует снова подобраться к пребывающей в оковах массе интеллекта, то никогда себе этого не простит.

* * *

Марвелл радостно запрыгал, когда Лиз показала ему, как замаскировать яму. Она не ждала благодарности, поэтому на всякий случай вскарабкалась на дерево. Но, увидев, что Марвелл настроен благодушно, спустилась и удостоилась почесывания брюха.

В первую же ночь в ловушку попалась какая-то мелкая сумчатая зверюшка. Она долго и настойчиво карабкалась наверх по осклизлым стенкам. Марвелл и Лиз прислушивались, дожидаясь, когда в яме наконец прекратится копошение. Истекая слюной, они опасливо заглянули в просвет сквозь остатки обрушившегося дерна и поддерживавших его тонких веточек. Снизу на них смотрели большие испуганные глаза.

Марвелл от возбуждения впился зубами в плечо Лиз. Она со всей силы вмазала ему по морде. Марвелл слегка пошатнулся, но вдруг рассмеялся, довольный.

Они занесли каменные топоры. Марвелл ударил первым – наобум. Лиз более точно рассчитала удар. Все еще не веря своей удаче, они вытянули тушку зверька па поверхность.

– А ты уверен насчет процессов слияния клеток? – в третий раз спросил Спингарн.

– Совершенно уверен, сэр, – ответил ему Гораций. – Все имплантированные моделирующие процессы начисто стерты из вашего мозга.

Спингарн поднес руку к затылку – это единственное, что его тревожило. У него есть реальный шанс вступить в диалог с таинственной силой. У тигра такого шанса не было.

Он подумал о других формах жизни в Вероятностном Пространстве. Некоторые из особей имеют совсем короткий жизненный цикл. До чего нелепо было бы вновь оказаться в эволюционном эксперименте таинственной силы каким-нибудь трилобитом или головоногим моллюском!

Гораций успокоил его: по всем статистическим прогнозам, он должен остаться человеком. Согласно заверениям робота, таинственная сила сама ничего не создавала. Она лишь использовала для своих экспериментов моделирование памяти в расширенном виде. Следовательно, только тех, кто ранее подвергался моделированию памяти, могла она завлечь и спустить с эволюционной лестницы в Вероятностное Пространство.

Что ж, подумал Спингарн, в этом есть своя примитивная логика.

– Сэр, – внушал ему Гораций, – таинственная сила использовала слияние клеток примерно так же, как это делается в наших Сценах. Поэтому в определенном смысле Вероятностное Пространство – тоже Сцена.

Спингарн вздохнул с облегчением. Если верить роботу, в его мозге уже не осталось элемента усложненных структур слияния клеток, то есть отсутствует необходимый таинственной силе строительный материал. Точно так же, как и в мозге Хока.

Робот объяснил, что Хок не поддался магнетизму Вероятностного Пространства именно благодаря устойчивости его умственной перестройки.

– Сержант, сэр, он просто сержант и больше никто! В процессе слияния клеток полностью разрушилась имевшаяся память. Теперь он на самом деле сержант Хок, а не трансформированная личность. Таинственная сила не может использовать методы перестройки памяти и личности, применяемые нами в Сценах, так как здесь, на Талискере, все Сцены разрушены. Поэтому вам не о чем беспокоиться, сэр. Путем экстраполяции Кривой Вероятностей я пришел к выводу, что коэффициент устойчивости вашей психики очень высокий. Все возможности слияния клеток были исчерпаны во время вашего прежнего перерождения, когда вы были хищником.

Спингарн старался проникнуться рационализмом Горация, Однако и человеческий разум иррационален не на все сто процентов. По временам его все еще охватывал ужас и проявлялось болезненное возбуждение наряду с тупым недоумением при мысли о мрачном провале в оазисе Хока.

Однажды ранним утром Спингарн разбудил Этель и сказал, что ему пора. Она приняла это известие все с тем же обескураживающим спокойствием. В чем-то по сравнению с ним ее кругозор расширился, а в чем-то стал значительно уже.

Он посмотрел на спящих близнецов и неожиданно для себя подивился чуду продолжения рода. Ведь это его, Спингарна, действительно уникальные творения!

Хок храпел. Проснувшись, он узнает от Горация, что его капитан спустился в Царство Сатаны. Спингарн бесшумно прошел мимо комнаты сержанта.

Когда он добрался до оазиса, уже рассвело. Поток энергетических вихрей медленно набирал силу, приближаясь к завершению очередного цикла.

Спингарн содрогнулся, когда перед ним в обломках генетического кода разверзся черный провал, в глубине которого мелькали золотистые сполохи. Да, Хок был прав – настоящее сатанинское обиталище.

Хотя душа Спингарна была охвачена ужасом, он не позволял себе зажмурить глаза и внешне сохранял самообладание.

Врата ада сомкнулись над ним.

Глава 15

Спингарн обнаружил их как раз вовремя. Еще секунда – и они разодрали бы его на куски своими клацающими челюстями. Вокруг него стягивалось кольцо короткомордых, покрытых чешуей чудовищ. Он увидел, оценил ситуацию и отпрыгнул почти одновременно. Его спасли мгновенная реакция и великолепная физическая подготовка. Иной защиты от когтей и зубов кровожадных чудовищ у него не было. Рептилии, нечто вроде первобытных крокодилов! Хотя координация движений противоречит примитивной природе. Спингарн, глянув вниз со скалы, различил в хищных, обведенных кроваво-красной каймой глазах человеческую растерянность. Эти существа когда-то были людьми! На миг к нему вернулась память об иной форме своего существования. Он тоже когда-то не раз поджидал у скалы добычу, появлявшуюся из отверстых врат ада!

Спингарн посмотрел на себя и криво усмехнулся. Да, теперь он Спингарн, верит в разум и в прогнозы Горация. Вот только бы робот не ошибся насчет местонахождения обезьян, которые недавно были Марвеллом и его ассистенткой!

Спингарн без труда вскарабкался на вершину. Оглядевшись вокруг, он поразился причудливому смешению природы в тех местах, где провел полтора года. С болот донесся отдаленный крик; видно, еще один таймаутер нашел безвременный конец в теплом иле. У питекантропов хватит сообразительности не подступаться к опасным трясинам.

Спингарн сверился с намеченным маршрутом. Расстояния казались ему другими. Вероятностное Пространство и ощущалось теперь иначе. Если раньше его интересовали только запахи того, что можно было употребить в пищу, то сейчас ноздри тонко воспринимали витающие в воздухе ароматы благоухающих растений… Может, он совершил ошибку, решив один проникнуть в Вероятностное Пространство, где надеялся встретиться с таинственной силой?

Нет, прочь сомнения!

В конце концов, если он обнаружит пропавшего режиссера Игр и ему понадобится помощь, чтобы вернуть Марвелла в нормальное пространственно-временное измерение, он всегда успеет вызвать Горация.

* * *

Близнецы нашли себе забаву.

Пока Гораций ходил по воду с ведрами и наполнял бачок, они открыли на кухне кран и принялись из кружек поливать водой каменный пол. Они уже научились выбирать для своих шалостей подходящие моменты. Этель застала их за этим занятием, когда на полу не осталось сухого места. Она бранилась до тех пор, пока младший не захныкал, а старший, глядя ей прямо в глаза, недрогнувшей рукой вылил на пол остатки воды из кружки.

Этель растерялась – так он был похож на Спингарна. Продолжая журить детей, она вдруг почувствовала леденящий страх.

– Мог бы и пойти с ним! – упрекнула она Горация.

– С мистером Спингарном? Ни в коем случае, мадам! Ваш муж довольно точно знает, где найти мистера Марвелла и мисс Хэсселл, и вполне сможет вывести их из Вероятностного Пространства. Моя программа не позволяет мне вмешаться и оказать помощь.

– Но таинственная сила на все способна!

– Мистер Спингарн тоже.

Этот довод не слишком убедил Этель.

– А где сержант Хок? Я с утра его не видела. Гораций всем своим видом выразил озадаченность, если подобный термин применим к роботам последнего поколения.

– Мне ничего не известно, мадам.

Близнецы уловили тревогу в их голосах. Старший подполз и ткнул робота в коленку, а потом недоуменно посмотрел на свой палец. Он никак не ожидал, что нащупает под красным бархатом холодную твердую сталь.

– Пожалуй, тебе лучше поискать сержанта, – посоветовала роботу Этель. – Надеюсь, ему не взбрело в голову последовать за Спингарном?

– Я тоже надеюсь, мадам.

* * *

Около западни скопилась внушительная куча костей. Самец рассеянно обгладывал почти голую лопатку. Глаза Лиз сузились. Она тихонько зарычала.

Марвелл прервал свое бессмысленное занятие, отложил кость и взялся за каменный топор. Лиз состроила ему гримасу. Он протянул ей руку, и она легонько укусила его за палец.

Оба затаили дыхание.

* * *

Сержант Хок выполнял свой долг. Он подслушал разговор капитана с механической мартышкой: Спингарн спрашивал у Горация дорогу в Вероятностное Пространство. И хотя не все слова в речи Горация были ясны Хоку, он все-таки ухватил суть его инструкций. И теперь, как преданный пес, шел по следу хозяина.

– Господи, твоя воля! – бормотал он, минуя развалины нефритового города. – Ну что за дивное место, хоть и строили его нехристи! Китай, да и только!… Но Хока в Китай не заманишь, он свой путь знает – напрямки к аду! Будьте вы прокляты, поганые жабы, что хотите опять заманить моего капитана в свою нечистую яму! Вам это так не пройдет! Пускай толстопузый дезертир со своей девкой достаются Сатане! Капитана я вам не отдам! – Он поцокал языком и решил сделать небольшой привал. – Рано радуешься, нечисть, у старого солдата хватит ума тебя одолеть! Взорву, зарою, в порошок сотру все жабье племя! Капитан еще расскажет своим пацанятам, каков молодец сержант Хок!

* * *

Спингарн сразу почувствовал рядом чье-то присутствие. Он смутно узнавал эту узкую тропу. Правда, здесь прошли дожди, многие знакомые запахи смыло. Да и вообще теперь он уже не может ориентироваться по запахам, приходится полагаться только па слух и зрение. В мозгу своевременно раздался предупреждающий сигнал. Кто-то явно его выслеживает.

– Марвелл! – громко окликнул Спингарн.

Гораций снабдил его небольшим флаконом. Дай только обнаружить пропавших сотрудников, он живо вправит им мозги! Сперва ненадолго усыпит их, как усыпил его самого Гораций. Одно движение – и первобытные люди рухнут, как подкошенные.

Спингарн огляделся: лес вокруг был довольно редкий. Какие-то странные насекомые кружились в плотном воздухе. Один раз ему встретился огромный хищник и по привычке плотоядно оскалился. Но, к счастью, он оказался сыт и проследовал своей дорогой. Спингарн резко вскинул голову. В ветвях мелькнул клок черных волос.

– Марвелл! – опять позвал он.

Да, Гораций правильно рассчитал место обитания такого вида человекообразных: вдали от коварных болот и вблизи скал, на которые они могут взбираться, спасаясь от крупных пресмыкающихся. Питаются, очевидно, плодами, личинками, изредка – мелкими животными, а если особенно повезет – то и припрятанной крупным зверем добычей. Их умственные способности крайне ограниченны: ни выдержки, ни умения оценивать обстановку. Орудия их в лучшем случае сделаны из обломков камней.

Спингарн улыбнулся, представив себе Марвелла с камнем в руке – вместо сигары!

– Марвелл! Это я, Спингарн! – Он вытянул руки ладонями вверх, показывая, что безоружен.

Может быть, искра прежней памяти забрезжит в подсознании Марвелла-обезьяны, точь-в-точь как что-то проснулось в Спингарне-тигре, когда лицо Марвелла показалось из-за скалы.

От едва слышного торопливого шороха у него зашевелились волосы на голове. Неужели он боится двух обезьян? Он, Спингарн, человек со стальными нервами! Да его сильные руки сумеют в мгновение ока их обезвредить, к тому же у него есть флакончик с дурманящими семенами.

Он двинулся дальше, даже не пытаясь ступать бесшумно.

* * *

– Так что там болтала эта механическая мартышка? – ворчал себе под нос Хок, приближаясь к таинственной громаде барьера. – Лезь, только когда он снизу не шевелится?

Хок подтянул лямки заплечного мешка, поправил болтающийся поверх него мушкет. Внимательно обследовал черную сверкающую стену, если ее можно было назвать стеной.

– Aral – воскликнул он, отыскав, за что уцепиться. – Не соврал, стало быть, Гораций! Не дрейфь, сапер, скоро будешь у врат ада!

* * *

Спингарн все понял, уже проваливаясь в яму. Л мог бы и раньше догадаться: тропа в этом месте даже для неопытного глаза выглядела довольно странно! А он наступил на нее, хотя и видел зыбкость почвы! Почему? Потому что они нагнали на него страху, и, кроме того, он увидел черные волосы, мелькнувшие среди ветвей. Не учел, дубина, что Марвелл и его спутница – не просто человекообразные обезьяны, а перерожденные люди, не оценил их упрямства и поистине дьявольской хитрости!

Да, все это следовало предвидеть! А у тебя мозгов не хватило, вот и расплачивайся теперь!

После того как укрепленный ветками дерн провалился под ногами, Спингарн, еще не долетев до дна черной ямы, успел осыпать себя последними проклятиями. Надо же, как просто! Вырыть на звериной тропе яму, прикрыть ее сухими ветками и дерном, сверху чуть присыпать землей и время от времени поливать, чтобы земля не затвердела! Но ни один дикий зверь не попадется в такую нехитрую ловушку! Ни за что не попадется, если его не отвлечь чем-то еще, если не принять дополнительных мер для притупления врожденной бдительности!

А вот его, Спингарна, именно так и облапошили!

К тому же, падая, он выронил флакон с семенами, который просто потонул в жидкой грязи, как самый обычный мусор, не оказав никакого воздействия.

Спингарн был ошарашен, оглушен; его тело пронизывала боль, лицо было залеплено мокрой глиной. К счастью, шок длился недолго. Спингарн осторожно ощупал голову, проверил, нет ли переломов. Нет, все цело. Много ссадин и ушибов, но серьезных повреждений он не обнаружил.

И тут в ушах его зазвенел торжествующий вопль. За ним последовал второй.

Спингарн выпрямился и потянулся к краю ямы. Глубокая могила! Пальцы скользили по влажной глинистой почве. Когда глаза немного привыкли к темноте, он разглядел глубокие отметины на отвесных стенках.

Спингарна охватил ужас.

Он не первый угодил в эту западню. Другие звери тоже отчаянно пытались из нее выбраться. А Марвелл и его ассистентка тем временем праздновали победу. Вот и теперь…

– Марвелл! – во всю глотку заорал Спингарн. – Ну ты, идиот!

* * *

Хок все устроил по правилам саперного искусства. Тщательно проверил короткий, изготовленный своими руками фитиль. Вощеная ткань была на удивление прочной.

– Так-то, – бормотал он. – Однажды Хок уже подорвал нечисть! А теперь он позаботится, чтобы врата ада затворились навсегда.

Чума на вас, сатанинские жабы!

У него оставалось полбочонка пороху.

Спингарн внимательно обследовал яму. Ин одного обломка, ни одного камня, которым можно было бы вырыть ступеньки и опоры во влажной глине. Он попытался соорудить лестницу из сухих веток, прикрывавших яму, но вскоре понял безнадежность своей затеи. Они не выдержат его веса. Ему даже не удалось воткнуть ветки в глину – они были слишком сухие и ломались.

Нелепость, конечно, но он чувствовал, что боится Марвелла.

Марвелла! Кто бы мог подумать!

* * *

Сержант Хок задумчиво докуривал трубку. Все готово, осталось только запалить бочонок с порохом. Он ничуть не удивился, увидев па земле длинную тень робота.

– А-а, Гораций! Ну что, па фейерверк пришел поглядеть?

– Сержант, что происходит? – поинтересовался робот.

Хок кивнул на бочонок.

– А ты как думал? Старый Хок не дремлет! Сейчас он задаст жару змеиной нечисти!

Робот отозвался не сразу, видимо, занятый какими-то вычислениями.

– Сержант, уж не собираетесь ли вы…..

Размах, с каким сержант развернул дело, на несколько мгновений поставил в тупик даже Горация.

Хок хрипло загоготал. Он всегда знал, что Гораций дурак.

* * *

Лиз перегнулась через край ямы. Загнанная обезьяна уже час не подает признаков жизни. Может, она свернула себе шею или захлебнулась в дождевой воде?

Самец оттолкнул ее, заглянул вниз и покрепче сжал каменный топор. Он ничуть не боялся пойманных ими зверей, потому что они были беспомощны. Но этот…

Странный какой-то у него запах. Неприятный и опасный.

Марвелл шмыгнул носом.

Обезьяна услышала и подняла голову.

Лиз отпрыгнула, стуча зубами и бешено вертя хвостом. Затем она прижалась к Марвеллу, который протянул ей палец для успокоения, но все равно жалобно запищала. Это существо внушало ей ужас.

Обезьяна гораздо больше, чем они почуяли вначале, и очень неприятно пахнет; к тому же она жива и невредима.

– Марвелл! – позвал Спингарн, узнавая черты режиссера Игр под антропоидными наслоениями. – Марвелл, это я, Спингарн!

Марвелл в страхе отшатнулся. Он ненавидел вонючую белую обезьяну, его пугали и этот рев, затрагивающий какие-то струны в памяти, и собственное смятение. Но все-таки мясо…

В отчаянии он набросился с кулаками на Лиз, вовсе не желая причинить ей боль. Она завизжала и тут же бросила в яму ком глины, угодивший в лицо Спингарну, как раз когда тот хотел вступить с Марвеллом в переговоры.

При виде замешательства врага Марвелл отбросил страх и дал волю ликованию. Эхо подхватывало и разносило по окрестным скалам его вопли. Лиз, вторя ему, подцепила его один ком глины и запустила в яму.

Спингарн с трудом продрал глаза и утерся рукавом. Господи, какая нелепость! Пойти в пищу своему бывшему коллеге!

Марвелл нагнулся, чтобы прикончить Спингарна каменным орудием. С тех пор как они предприняли рискованную вылазку па болота, это была его первая ошибка.

Спингарн, мгновенно увидев свое преимущество, вытянул смуглую руку. Марвелл всегда отличался неуравновешенностью и чрезмерной самоуверенностью. Кроме того, он находился под впечатлением успехов своей подруги в метании глиняных снарядов. Почувствовав стальную хватку на своем запястье, он заголосил от страха.

Спингарн потянул к себе, и волосатая туша опрокинулась сначала на него, потом в глинистую жижу. Лиз, обнаружив, что самец ее исчез, стремительно вскарабкалась на дерево. Из ямы доносились мольбы о помощи. Лиз спустилась и дрожащими руками взяла топор. Спингарн чувствовал, как одеревеневшие от страха пальцы царапают ему лицо. Желтые зубы нацелились на его горло. Времени взывать к глубоко запрятанным человеческим чувствам Марвелла не было, и он провел тяжелый, хорошо рассчитанный удар в солнечное сплетение.

Марвелл пронзительно закричал, в ярости и страхе; обе руки бессильно повисли, в животе разлилась боль, а зубы, которыми он намеревался перегрызть добыче глотку, лишь лязгнули в пустоте.

Обезьяна снова ударила, и Марвелл осел на землю.

– Агго-о! – вскрикнула Лиз, свешиваясь над ямой…

Спингарн без промедления нащупал топор и метнул в голову самки. Она отшатнулась, но скользящий удар все же лишил ее чувств. Более легкий, лучше сработанный топор выскользнул у нее из рук и угодил прямо в брюхо самцу.

Спингарн облегченно перевел дух. Все-таки закалка его не подвела. Еще бы, ведь ему, Вероятностному человеку, приходилось преодолевать подобные трудности в самых разных эпохах.

Он взял топор Лиз и принялся вырывать в яме лестницу. Бесчувственное тело Марвелла станет ему первой ступенькой. Хоть какая-то польза от этой скотины!

* * *

Гораций пришел к выводу, что ему необходимо вмешаться, только когда Хок уже поджег фитиль. Намерения сержанта вполне вписываются в Кривую Вероятностей, однако ситуация осложняется тем, что дикарь не ведает о последствиях своей затеи.

Спингарн уже в Вероятностном Пространстве, поэтому он не может знать о планах Хока. А Хоку неизвестно, что Спингарн снова спустился в Царство Сатаны.

– Но, сержант, – в нерешительности промолвил Гораций, – там же капитан Спингарн.

Хок с высокой точностью рассчитал время.

Коварная черно-золотая яма уже обозначилась на своем обычном месте, рядом с фортификационными сооружениями Хока. Силовые вихри сплетались, и живая пустота возникала из небытия.

– Что?! – взревел Хок, и трубка выпала у него изо рта.

– Капитан сегодня утром вступил во врата ада, сержант.

От фитиля летели снопы искр; пламя уже приблизилось к запалу.

– Ложись! – скомандовал Хок. – Сейчас жахнет! Гораций повиновался. Хок укрылся за каменной стеной.

У входа в Вероятностное Пространство бочонок с порохом, попав в орбиту фантастического сверкающего излучения, мгновенно взорвался.

Хока накрыло горячей волной.

Теперь оставалось ждать худшего. В воздухе кружились песчинки. Черно-золотые вертящиеся частицы сверхъестественного излучения затмили солнце, и небо окрасилось в мрачный багровый цвет.

Вихревые потоки стремительно взлетели высоко в небо, и Хоку предстал хоровод то ли зверей, то ли невиданных чудищ во всей их непрерывной эволюционной цепи. Перед его потрясенным взором легионы нечисти превращались в надвигающуюся на него вереницу знакомых существ. В одно мгновение даже сержант саперов с самым примитивным мышлением смог постичь грандиозный замысел таинственной силы.

Ему дано было заглянуть в огромную лабораторию природы и увидеть, как основные хромосомы человеческого тела составляют совсем иные комбинации, как изменчивые жизненные формы выстраиваются в ином гармоничном порядке и создаются новые наборы генов.

– Господи, твоя воля! – выкрикнул он. – Хок подорвал себя своей же петардой! Мой бедный старый черт капитан, где же вы?!

* * *

Спингарн почувствовал накатывающие на него и обезьян мощные энергетические волны – так яростно таинственная сила отреагировала на взрыв.

Ловушка исчезла, а вместе с нею и тропа, и вся окружающая природа, и вообще какой бы то ни было порядок в пространстве и времени. Все объяла зловещая непроглядная тьма.

Спингарн понял, что произошло.

Он уже однажды был в этом пространстве, находящемся вне всяких привычных измерений, по ту сторону всего, что можно охватить разумом.

Даже мысли неумолимо ускользали от него.

Молекулы, а также сверхъестественные субмолекулярные образования исполняли немыслимые пируэты у него перед глазами и над головой. В какое-то мгновение ему почудилось, будто он услышал над собой голос обезьяны-самки: «Это, должно быть, Спингарн!» Потом гулкая пустота, сопряженная с полной перекройкой пространства и времени, парализовала все органы чувств.