Текст книги "Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа»"

Кусанец закончил свой рассказ красками гибели Эрука. Жуткие картины вставали перед взором Конана, он как будто своими глазами видел бессчетные полчища оживших мертвецов, уничтожающих всё и вся по воле беспощадной владычицы. Великий Эрук, такой большой и красивый, почти как Тарантия, хотя и совсем не похож на нее; Конан не раз бывал в этом городе и успел полюбить Эрук… Тут он вспомнил последние слова своего заклятого врага Тот-Амона, повторенные верным Хадратом еще в Тарантии: «Тхутмертари собирается утопить Мир в крови…». Значит, всё было правдой! И никто не лгал, не преувеличивал – даже тот пьяный вендиец на Ночном Рынке в Ианте…

– …И ты бежал из Эрука на волшебном ковре. Как же ведьма отпустила тебя?

Ца Ю пожал плечами.

– Наверное, у нее нашлись дела поважнее. Да и разве это важно? Я получил шанс бежать, и я бежал! Видно, Небо помогало мне – до тех пор, пока я не повстречал тебя, могучий Конан, – князь опустил глаза.

– Ты не должен винить меня, – сказал Конан. – Я обязан остановить Тхутмертари. А после твоего рассказа еще больше, чем прежде, обязан. Мне нужен твой ковер, князь. И я его возьму.

– Зачем? – уныло вопросил Ца Ю.

– Нет времени объяснять. Просто нужен, и всё. Как им управлять?

Кусанец тяжело покачал головой.

– Ковер не поднимет тебя, государь. Ты весишь втрое больше меня.

– Это мы еще посмотрим, – пообещал киммериец. – Ну как, сам скажешь заклинание или придется его из тебя вытаскивать?

Он выразительно покосился на свой меч.

Ца Ю улыбнулся горькой улыбкой, и Конану даже стало немного стыдно за свое обращение с ним. Ведь этот человек натерпелся столько, что хватило бы на десятки жизней. И хотя тело его почти не пострадало, разве не изранена душа всеми виденными кошмарами?! Но Конану нужно было остановить Тхутмертари, а для этого нужно было как можно скорее попасть к Милиусу, а для этого, в свою очередь, нужен был ковер, и Конан не собирался отступать.

– Я могу сказать тебе заклинание, – печально отметил кусанец. – А ты можешь меня убить, когда увидишь, что ковер не поднимает тебя. Ты можешь даже мучить и пытать меня – но ковер не полетит и тогда…

Конан отвернулся.

– Что я, Джосер, чтобы мучить тебя и пытать, – молвил он. – Я по-хорошему прошу: будь другом, помоги! Потом верну я тебе твой ковер.

– Нет, государь, – с грустью произнес Ца Ю, – моей силы не хватит, чтобы выполнить твою волю. Не обессудь! Молю тебя, отпусти меня! Я ведь не просто так бегу из Эрука! Моя родина далеко, но я люблю ее и не хочу, чтобы Зло простерло свою черную длань над моим Кусаном. В Кусане я расскажу о злодействах Тхутмертари могучим магам Алого Кольца, и вместе мы придумаем что-нибудь…

– Кром! Скорее они придумают, как подсобить злодейке, – с досады буркнул киммериец. – Эти лукавые ублюдки ничем не лучше всей прочей нечисти.

– Ты ошибаешься, о Конан! Маги мира готовы объединиться против Тхутмертари. Я сам видел, как они бросились на защиту Эрука. Да, у магов Запада не получилось. Но, может быть, получится у магов Востока?.. Молю, отпусти меня в Кусан, государь!

Конан молчал, до крови прикусив губу.

– Отпусти его, дорогой, – молвила Зенобия. – Наши кони как-нибудь донесут нас до цели. Пожалуйста, отпусти. Я верю этому человеку.

– А, будь оно всё проклято! – плюнул Конан. – Лети в свой Кусан, князь! Давай, убирайся!

Ца Ю упал на колени.

– Благодарю тебя, светлый государь! И тебя, светлая государыня! Я никогда вас не забуду! Да хранит Небо вас и вашу страну!

Конан оттолкнул его.

– Не унижайся. Я поступил так не потому, что меня разжалобили твои мольбы. Просто я привык доверять своей жене. Она в людях редко когда ошибается! А теперь убирайся. Клянусь Кромом, мне еще не поздно передумать!

Кусанец испуганно глянул на могучего варвара и понял, что тот не шутит. Он бросился к своему ковру. Не глядя более на него, киммериец вскочил на коня.

– Ну, вперед, мы и так здесь задержались!

Трое отважных всадников ускакали вперед, к Карпашам, и никто из них более не оборачивался.

Лишь маленький Конн зачарованно глядел, как исчезает в лазурном небе черная точка. А ведь ему так хотелось полетать на волшебном ковре!

Словно прочитав его мысли, Конан бросил на него хмурый взгляд и заметил:

– В твоей жизни еще будет много чудес, сынок. Но знай: каждому чуду свое время и свое место. Не бери того, что ты не можешь взять. А уж коли взял – подумай, как лучше им распорядиться.

– Я запомню твои слова, отец, – кивнул маленький Конн.

Воистину мудрые слова, усмехнулся Роберт Рэнквист у экрана своего компьютера. Мой бластер ты уже успел пустить в дело, киммериец. А как, интересно, ты распорядишься волшебной накидкой?

Любопытный англичанин был очень доволен. Встреча с троицей в Ианте имела не только неприятные, но и весьма полезные последствия. Так как Рэнквисту удалось приставить к Конану новых электронных шпионов. Три крохотных, почти не заметных человеческому глазу и совсем неотличимых от обычных мошек, «жучка» летали над Конаном и его спутниками. И повсюду сопровождали их, не забывая при этом добросовестно транслировать увиденное и услышанное своему творцу и хозяину. Тот с нетерпением ожидал встречи киммерийца с загадочным магом Милиусом. Пожалуй, чтобы подслушать и подсмотреть эту историческую встречу, стоило три дня просидеть в Железной Башне!

Нежданная встреча со знаменитым Конаном-киммерийцем вселила в сердце стареющего князя новую надежду. И хотя сильно болела сломанная при падении рука, и с Карпашских гор дул пронизывающий ледяной ветер, и раненый чудным оружием волшебный ковер летел медленнее, чем прежде – Ца Ю не жалел об этой встрече. Легенды о Конане-варваре и его поразительной удачливости давно стали достоянием целого мира; князь-путешественник встречал их даже в таких далеких от западной цивилизации землях, как Амазония или, к примеру, Камбуя. Конан слыл воителем, чьи великие деяния были угодны Небу. Может быть, и теперь бесстрашному киммерийцу удастся совладать со Злом? Если так, – а князь всей душой на это надеялся, – значит, в победе Конана, как и двадцать лет назад, будет весомая толика его, Ца Ю, участия.

Это, конечно, не могло означать, что пора успокаиваться. Небо послало мне встречу с Конаном, но не дало знак, что миссия моя завершена, думал кусанец. Я не могу рассчитывать только на Конана. Напротив! Небо вернуло мне мой ковер, волею Неба этот ковер летит на Родину, следовательно, прежний план остается в силе. Я расскажу о злодействах Тхутмертари, и наши мудрецы обязательно найдут решение…

Внезапно что-то свалилось на волшебный ковер. Ца Ю с изумлением увидел маленькую птичку, зяблика, окоченевшего от холода. Глаза его были закрыты. Поистине поразительные вещи нынче творятся на свете, отметил мудрец из Кусана. Что делала эта мирная небесная птаха здесь, в угрюмых предгорьях, откуда до ближайшего леса десятки, если не сотни, миль? И вот она замерзла…

Князь протянул руку, чтобы смахнуть зяблика с ковра. А вдруг птица жива еще, вдруг ее можно отогреть? Никогда не следует отказываться от добрых дел. Да, я отогрею эту птаху, уверился Ца Ю, и у меня будет хотя бы один живой спутник до дома… Он улыбнулся и погладил замерзшего зяблика.

Неожиданно птица вывернула шею и клюнула человека в запястье. Он вскрикнул и отдернул руку. Зяблик упал с летающего ковра. Недоумевая, что могло случиться с мирной птахой, Ца Ю бросил взгляд на свое запястье…

– Во имя Неба, а это еще что за козявка?.. – пробормотал он.

Проклятый, диковинный, бессмысленный мир! Наверное, Владычица Сущего развлекалась, сотворяя его. Здесь всё, всё не так, как должно быть в уважающем себя мире. Ни одно из никчемных созданий туземного разума не в состоянии доставить меня к первой жертве, досадовало Существо. Все они слишком слабы и слишком рано выходят из строя.

Последнее же создание оказалось и вовсе аномальным. Существо явственно видело, как это создание несется навстречу, и скорость ее была намного выше, чем у пернатой твари. Вполне естественно было желание Существа обменять медленную летающую тварь на быструю. Тем более что пернатая тварь, похоже, исчерпывала свой ресурс. И тем более что расстояние до первой жертвы неумолимо сокращалось…

Заполучить быструю тварь не составило для Существа проблемы. А вот после этого случилось невозможное: быстрая тварь разделилась надвое. Одна часть – та, в которой находилось Существо – упала вниз, а другая полетела дальше и сразу оказалась вне пределов досягаемости Существа. Существо не могло понять, почему так произошло и что заставило быструю тварь разделиться. Во всяком случае, оно не отдавало мозгу твари такого приказа. Напротив, Существо приказало разворачиваться и возвращаться к первой жертве, с которой быстрая тварь недавно встречалась. Существо знало, что никакая туземная тварь не может ослушаться его приказа. И потому оно недоумевало.

Однако долго недоумевать не стоило. Предстояло решить, что делать дальше. Упав на землю, быстрая тварь перестала быть быстрой. Она стала мертвой и потому неподвижной. Будь Существо само чуть-чуть сильнее, оно смогло бы заставить двигаться даже эту мертвую тварь. Но оно обязано было беречь силы для первой жертвы. И потому Существо решило ждать. Как ни ужасно было томиться в ожидании у самой цели, Существо пока было бессильно. Оно решило не покидать последнюю тварь, так как знало, что останками ее могут заинтересоваться другие туземные твари. И первая же из них станет новым транспортом для Существа – неважно, быстрым или медленным. Существо уже успело убедиться, что даже самая медленная туземная тварь становится достаточно быстрой, если ею как следует управлять.

– Здесь нам придется оставить коней, – сказал киммериец. – Дальше пойдем пешком.

Это были первые слова Конана после встречи с волшебным ковром и не менее удивительным пассажиром летающего чуда. Мрачное настроение варвара передалось его жене и сыну, они также молчали всю дорогу. Зенобия поняла не всё, о чём рассказывал мужу кусанец, а Конн не понял ничего. Но жена и сын Конана поняли главное: вести были плохими, очень плохими, ещё хуже, чем ожидал услышать их муж и отец.

Зенобия была бы рада подбодрить супруга, но не знала, чем. Он не всегда был с нею откровенен, а когда был откровенен, эта откровенность оставалась очень избирательной. О чём горюет муж и что его на самом деле гложет, часто приходилось домысливать самой.

– Ты снова тоскуешь о ней, – тихо сказала Зенобия.

– О ком?

– Белит. Ты вспоминаешь о Белит. Ты думаешь о ней всякий раз, когда слышишь имена этих стигийцев, Джосера и Камии.

Конан обратил к жене лицо, казавшееся каменным, застывшей маской давней и неутолённой боли.

– Я не хочу об этом говорить с тобой, Зенобия.

Она опустила глаза.

– Прости. Я лишь хочу сказать: в том, что эти двое живы, нет твоей вины. Ты можешь многое, но ты не можешь поспеть всюду!

– Я не нуждаюсь в бабских утешениях, Зенобия. Сейчас речь не обо мне. Ты слышала, что говорил кусанец? Флот Камии идет на Барах. А после Бараха? Аргос и Зингара? А после?

– Аквилония? Но как? Какой бы ни был флот, с ним невозможно захватить всю нашу Аквилонию, – неуверенно произнесла Зенобия. – А эти крепости пришельцев, вертолеты, они же могут с неба поразить…

Конан помотал головой.

– Ты не понимаешь. Чудные штуки Будущего пришельцам не помогут. Камия – это болезнь. Она сражает неуверенных и слабых. Я сам… споткнулся пару раз на этом. Пока в Тарантии всем заправляют Джейк и Вибий, Аквилония слаба. Я должен поскорей вернуть себе престол. Иначе… кончится всё тем, что эти крепости пришельцев будут воевать за Камию и Джосера!

– А Тхутмертари…

Киммериец презрительно сплюнул.

– Если верить рассказам Ца Ю, ведьма набрала большую силу и на этом окончательно свихнулась. Верно сказано: чем больше колдовства, тем меньше ума! А у этих двоих с головой всё в порядке. Но ты права, сейчас на очереди Тхутмертари.

Они спешились. Конан привязал скакунов к одиноко стоящему дереву. Вокруг не было животных, иначе бы он почувствовал их, как зверь чует зверя. Конан рассчитывал, что с лошадьми ничего не случится. Он и Зенобия скоро собрали дорожные мешки и были готовы продолжать путь.

– Лезь ко мне на плечи, сын, – велел он Конну.

– Я могу идти сам, – пробубнил мальчик, хотя заметно было, что он едва держится на ногах от усталости: скачка по мертвой степи под горячим солнцем оказалась тяжким испытанием даже для закаленного сына Конана.

– Слушай, что велит отец, – строго сказала сыну Зенобия.

Изобразив оскорбленную гримасу, Конн взобрался на плечи отцу. Конан распрямился. Казалось, ни утомительное путешествие, ни тяжелый мешок, ни собственный сын на плечах не отняли у него ни капли могучей силы.

– Как ты? – спросил он у жены, заранее зная, что она ответит.

– Как и ты, – усмехнулась прекрасная Зенобия.

– Тогда двинулись, – сказал Конан. – Нет, постой. Я кое-что забыл.

– Что же?

– Вот это.

Внезапно он притянул ее к себе и поймал ее алые губы своими губами. Поцелуй оказался долгим и, как всегда, страстным. Конн тихо хихикнул наверху.

– Как тебе не стыдно, – шепнула она. – Ребенок смотрит!

– Пускай смотрит, – осклабился Конан. – И не такое еще увидит. Я давно сказал жрецам Митры: не заливайте детям, что аисты с небес их приносят. Каждый имеет право знать, откуда он взялся.

– Хулиган, – улыбнулась Зенобия. – Ну, давай, показывай своего Милиуса.

– Ладно, пошли, глядишь, старикан нас уже заждался, – Конан ухмыльнулся, обнял жену, и они вместе двинулись по горной тропе.

Верные кони жалобным ржанием проводили своих хозяев.

Много ли прошло времени, мало ли, Существо не ведало. Местное светило медленно приближалось к кромке горизонта. Переменчивая Судьба вновь улыбнулась своей карающей деснице. В небе появилась новая летающая тварь. У нее имелись крылья, и Существо с немалой радостью обнаружило, что новая тварь гораздо быстрее двух предыдущих. Лишь бы она не разделилась, когда я ее заполучу, подумало Существо.

Крылатая тварь между тем не торопилась спускаться к мертвым останкам. Она кружила над ними и издавала неприятные звуки. Неужели она что-то заподозрила? Но это же невозможно, мысленно воскликнуло Существо. Ну же, тварь, спускайся, ты так нужна мне! Как жаль, что в этом проклятом мире я не могу управлять туземными созданиями на расстоянии…

Внезапно крылатая тварь с пронзительным визгом взмыла вверх. Невозможно описать обиду Существа. Улетела!.. Что могло ее напугать?

В следующие мгновения Существо получило ответ на свой вопрос. Из расщелины выскочила другая тварь, бескрылая и четвероногая. Она обежала останки. Ну ты-то хотя бы укуси! – взмолилось Существо. Четвероногая тварь принюхалась, а затем вонзила клыки…

Через несколько минут голодный волк уже взбирался по крутым склонам. А там, внизу, на камнях, остался лежать труп князя Ца Ю, мудреца, путешественника и писателя из Кусана.

Существу не терпелось поскорее покончить со своей первой жертвой. Оно уже устало ждать.

– Здесь, – оглядевшись, сказал Конан.

Минули почти полторы луны с тех пор, как он был у Милиуса в тот первый и единственный раз. Тогда его привел сюда волшебник Пелиас, единственный маг, которого киммериец называл своим другом. Пелиасу казалось, что когда-то, в далеком прошлом, Милиус был его, Пелиаса, учеником. Первым учеником. Именно «казалось» – поскольку затем, уже в Стране Небесного Народа, выяснилось, что никаким пелиасовым учеником Скучающий Маг не был, а кем он был в действительности, Пелиас не имел ни малейшего представления. Короче, колдовской морок. Милиусу нужно было, чтобы Конан и Пелиас обратились за помощью именно к нему, и он это подстроил.

Однако сама дорога к тайному логову мага-интригана, к счастью, оказалась всамделишней. А ведь Конан опасался какого-то подвоха и здесь. Как видно, боги не осмелились так жестоко подшутить над ним.

Он стоял в глухом тупике. Дорога упиралась в гладкую скалу, и Конан вспомнил, как сам стучал в нее кулаком, и как человек-айкин, создание Скучающего Мага, отворил ему дверь. Интересно, кто откроет дверь на этот раз?

– Здесь? – удивленно переспросила Зенобия. – Ты недавно был здесь. А кажется, что тут никто не ходил по меньшей мере…

– …Полторы сотни лет, – подсказал ей Конан. – Эти волшебники умеют маскироваться.

– Отец, смотри, волк, – произнес Конн. – А разве волки живут в горах?

Киммериец проследил за его рукой. На выступе противоположной скалы действительно стоял волк. Стоял – и смотрел на людей. Вернее, не смотрел – глаза его были закрыты. Странный волк, подумал Конан. Не хватало еще, чтобы он добрался до лошадей.

– Волки, сын, как и люди, живут везде. Только вот этому, видать, не шибко повезло. Гляди, какой тощий.

Однако времени заниматься разглядыванием волка не было. Конан решительно стукнул кулаком по гладкой скале. И, как и в тот, прошлый, раз, со скалы посыпалась известка, обнажая нечто, похожее на небольшую дверь. Та же самая дверь, с облегчением выдохнул киммериец. Она отсвечивала серебром и почти сливалась со скалой. Конан ударил по двери еще три раза. Известка и слипшаяся пыль съехали вниз, обнажив ровную серебристую поверхность.

Вдруг овальная дверь сама отворилась, приглашая людей внутрь. Они не стали ждать повторного приглашения, и, как только они зашли, серебристая дверь затворилась за ними – прямо перед носом подскочившего к ней тощего волка.

Роберт Рэнквист с замиранием сердца ждал этого момента. Он даже отказался от ужина ради того, чтобы увидеть встречу с загадочным магом своими глазами, так сказать, в прямом эфире. Каковы же были его изумление и досада, когда экран внезапно погас, и бесстрастный компьютер сообщил, что с каждым из трех «жучков» потеряна связь.

– Этого не может быть… – не веря своим глазам, шептал англичанин. – Не могли же все они сломаться одновременно!

И тем не менее его чудесные, совершенные, надежные шпионы, в создание которых он вложил столько сил, не откликались на хозяйский зов.

Этого не может быть!!! Если бы Существо умело плакать, оно бы рыдало навзрыд. У Существа была клятва, нерушимая, вечная клятва. Во имя своей клятвы Существо преследовало первую жертву. На этом пути, оказавшемся необычайно извилистым, встречались успехи и разочарования. Разочарований было много больше! И вот теперь, когда оно настигло первую жертву, та вдруг исчезает! Исчезает!! Исчезает!!!

Существо не видело смысла проклинать Судьбу. Значит, тому положено быть. Миллионы разноцветных и разновеликих глаз вновь обратились к сканированию этого проклятого, диковинного, неправильного мира. Первую жертву предстояло найти, где бы она ни пряталась.

И она нашлась! Оказалось, первая жертва прячется далеко на западе – там, куда уходило солнце, и еще дальше. В большом городе, – большом, понятно, лишь по меркам этой несуразной, ничтожной планеты, – где Тварь из Чужой Вселенной однажды уже настигла свою первую жертву.

Существо отчетливо видело ее. Первая жертва находилась в окружении таких же, как она, никчемных туземных созданий. Существо не стало задумываться, каким образом первой жертве удается столь стремительно перемещаться по поверхности этой несчастной планеты. Неважно. Важно, что рано или поздно Существо всё равно настигнет ее, свою первую жертву. А затем придет черед и двух остальных.

Тощий волк развернулся и побежал обратно по горной тропе, самой короткой дорогой, которая вела его к цели.

9. Венчание со Смертью

Когда принц Джосер пришел в сознание, Тхутмертари рядом не оказалось. Джосер осмотрелся. Он сидел в жестком кресле, руки, ноги и шею его опутывали какие-то лианы, настолько прочные, что они держали крепче кандалов и цепей. Вокруг суетились змеяды; принц узнал многих так называемых чародеев нового Черного Круга, сотворенного Тхутмертари. Змеядам прислуживали люди; по неестественной монотонности их движений и немигающим глазам Джосер заключил, что люди эти либо уже мертвы, либо пребывают в гипнотическом сне.

Чертог был велик. Чем-то он отдаленно напоминал один из залов луксурского храма Сета. Однако антураж поразил принца своей необычностью. Вместо змеевидных светильников, свисающих с потолка, зал освещали какие-то фосфоресцирующие камни в форме многогранных звезд. Стены, пол и потолок были черны, но Джосер сразу понял, что это иная чернота, нежели в святилищах Сета. Более всего изумил принца алтарь, возвышающийся в центре зала – если это сооружение и в самом деле являлось алтарем.

Оно напоминало девственно-черную скалу, как если бы эта скала была изъедена мириадами внутренних ходов и искусана чьими-то чудовищными клыками. Черная скала пупырилась острыми зубцами, каменными бородавками, оврагами и бороздками, на ней вовсе отсутствовали гладкие поверхности. Вообще она как будто не имела определенной формы, хотя, с другой стороны, можно было судить о ее размере. Джосер признался себе, что за долгие годы странствий по миру никогда не видел ничего подобного. Он не решался даже гадать, что это такое и зачем стоит здесь.

Вошла его сестра. На ней не было никакой одежды, а блестящие сапфировые очи блистали особенно ярко. Видно было, она чем-то возбуждена и взволнована. Ее сопровождали создания, чей облик глаз человеческий просто отказывался воспринимать. Конечно, это были демоны, но даже Джосер не ожидал, что демоны могут быть столь ужасны. Он также не мог понять, на какие из виденных им созданий эти демоны похожи. С содроганием Джосер сообразил, что демоны, пришедшие с Тхутмертари, более всего похожи на… эту самую пупырчатую черную скалу! Точно другие такие же изъеденные и искусанные скалы, как эта, ожили и обрели конечности, вернее, щупальца…

Принц застонал. Она права, его великая сестра, относительно беспредельности и непредсказуемости свершаемого ею Зла. «Не надейтесь, что хуже, чем есть, уже не будет. Это типичное заблуждение смертных; я буду постоянно доказывать вам и всем остальным, что Ужас совершенно беспределен и непредсказуем, – сказала она как-то ему, Камии, Танатосу и Таните. – Добро имеет свои границы, а Зло – нет. Поймите вы: Злу никогда не бывает достаточно Зла! Зло точно зверь, который испытывает всё больший голод по мере того как насыщается пищей… Ибо Зло – не нечто и не некто, на что или на кого можно указать. То лишь относительные символы Зла; само Зло – это образ жизни. И поэтому его поистине никогда не может быть мало! Создать новую жизнь, состоящую из чистого, неоскверненного, первородного Зла – вот в чем моя цель… – говорила им Тхутмертари. – Я иду по дороге, по которой до меня не ходил никто! Я сама не знаю, куда она меня приведет. Тем более этого не можете знать вы. Так что повторяю: не рассчитывайте, что самое страшное уже позади, а к предстоящим ужасам как-нибудь притерпитесь. Не притерпитесь! Ибо, если это вдруг случиться, значит, я потерпела поражение в своей Миссии. А поражения своего я ни за что не допущу – скорее Вселенная перестанет существовать!!!»…

И всё же Джосер до этого момента полагал, что самое большое Зло уже ведомо ему. Он старался привыкнуть, чтобы сохранить рассудок. Хотя, с другой стороны, понимал, что Познавший Зло в действительности теряет рассудок навсегда. Это был замкнутый круг, и Джосер продолжал метаться в нем. Остатки гордыни мешали ему признать окончательное поражение. Игра против Тхутмертари была им проиграна с самого начала, и разум принца понимал это, но что-то в глубине души всё еще надеялось на иной исход.

Вот эта страшная скала, и вот эти безвестные демоны, и вот она снова нагая, и вот опять сумасшедшим блеском горят ее глаза, и вот она снова щерит в победительной усмешке свои изумительные полные губы, – механически отмечал принц Джосер. А что это значит? Только одно: назначено новое злодейство, некий неведанный жуткий ритуал, призванный, как и было обещано, затмить собой всё прошлое Зло Мира… А он, Джосер, кто в этом ритуале? Конечно, жертва, главная и единственная – ибо, кроме него, в этом чертоге нет больше привязанных и закованных в жгучие лианы…

Он горько вздохнул и разлепил высохшие губы.

– Ты обещала мне, сестра… Человеческая смерть… Во имя памяти нашего общего отца…

– Я сдержу свое слово, брат, – ответила Тхутмертари.

Голос ее звучал взволнованно и торжественно, в нем вовсе не было ставших привычными глумливых ноток. И Джосер захотел поверить ей – хотя разве в чем можно было быть уверенным?!

– Тогда зачем меня здесь приковали? – глухо вопросил он.

– А чтобы ты не убежал. Ты мне понадобишься, брат мой Джосер. Но успокойся: ты не жертва. Ты – палач!

Джосер решил, что ослышался.

– Я – палач?!

– Да, – кивнула Тхутмертари. – А я жертва.

И Джосер тоже понял, что его сестра свихнулась окончательно. От осознания этого ему стало еще страшнее.

Она подала какой-то знак своим подручным. К изумлению принца, черные демоны грубо схватили ее всеми своими щупальцами и бросили на ту самую скалу. Раздался дикий страдальческий вопль, равно которому Джосеру еще не приходилось слышать. Скала, будто ожив, вонзила в золотистое тело Тхутмертари все свои зубья, бородавки, щупальца…

– Остановись, во имя Сета!! – внезапно разнесся по чертогу странный дребезжащий голосок, и принц Джосер увидел невдалеке от себя маленькое сморщенное существо, похожее на обезьянку, но со слоновыми ушами и крупной лысой башкой.

– А, Мудрейший Люф, мой бывший наставник, пожаловал собственной персоной, чтобы лицезреть триумф своей маленькой Тху, – усмехнувшись, молвила Тхутмертари.

– Остановись, во имя Сета! – возгласил древний демон Преисподней, и Джосеру стало совершенно ясно, что тот вовсе не настроен шутить. – Остановись, Тхутмертари, не совершай того, о чем потом будешь жалеть!

– Тебе не остановить меня, демон, – проговорила прикованная к черной скале. – Я выбрала свой путь. Имя Сета более ничего не значит для меня.

Люф пошатнулся и как будто еще больше сморщился и постарел.

– Нет, только не это! – простонал он. – И только не теперь! Понимаешь ли ты, несчастная, каким силам бросаешь вызов в своей безумной гордыне?! Понимаешь ли, что творишь?!

– О, да! – страстно воскликнула Тхутмертари. – Я создаю новую жизнь! Скоро на свет появятся особи новой расы, плоды совокупления змеядов и людей. А новой расе нужна новая вера! Время Сета заканчивается, Мудрейший! Я не сразу поняла это, но лучше понять позже, чем не понять никогда… Недостаточно разрушить старый мир. Недостаточно создать новый мир. Чтобы новый мир сумел выжить, необходимо повергнуть в прах престолы прежних богов!

– Ложных богов! – поправил ее Люф. – И не Сет ли истинный бог?!

– Новому миру нужны новые боги, – возразила Тхутмертари. – Боги-победители! А Сет однажды уже терпел поражение от Митры. Его время заканчивается, пойми это, Мудрейший! Я создам новую веру, и новое могущественное божество вознесется над этой страной и над всем миром!.. В Йесет-Мете, подземной стране, где прежде жили змеяды, а много миллионолетий до них ферзели, я нашла затаенную пещеру, о которой не ведали боги. В ней жила мудрость. Я увидела прошлое Земли, оно проплывало перед моими глазами. Легенды о всемогуществе Сета рушились пред этой мудростью! Я познала магию, о которой ни боги, ни вы, демоны, не имеете ни малейшего представления! И вот теперь я обручусь со Смертью! Ты не сумеешь помешать мне, старый Люф!

Словно желая опровергнуть эти слова, древний демон выкрикнул какое-то страшное заклинание. Нечто неосязаемо жуткое рванулось к черной скале, чтобы уничтожить Тхутмертари. Не запугать, не пленить – а именно уничтожить. Кроваво-черная аура волшебницы вспыхнула, отражая эту атаку. Тхутмертари усмехнулась:

– Что и требовалось доказать, Мудрейший. Даже сила самого Сета не способна уничтожить меня!

Древний Люф выглядел изможденным, точно его магический удар обратился против него самого. Принц Джосер впервые в жизни увидал, как плачет демон!

– Миллионы лет… Миллионы лет Силы Мрака дожидались тебя, Избранницу, даже не подозревая об этом! Ты должна была исполнить свою миссию и одержать верх в Последней Схватке Света и Тьмы… Ты должна была покорить мир и бросить его к подножию трона Отца Сета… Ты должна была вызволить его из Бездны, и тогда Мир принадлежал бы ему, а ты была бы его наместницей… Я сделал так, чтобы король Ментуфер совокупился с женщиной-змеей и от той связи родилась ты, Тхутмертари. Я оберегал и воспитывал тебя. Я помогал тебе. Ты познала глубины черной магии и стала великой волшебницей. Миг твоего триумфа стал и мигом моего триумфа… Мне показалось в этот миг, успех всей моей жизни, измеренной тремя миллионами лет, уже близок… Я верил в это, ибо знал: другого шанса сокрушить Свет нам судьба не даст! Ты, Тхутмертари, была нашей последней надеждой! Молю тебя, моя маленькая Тху, еще не поздно одуматься! Вернись к нам, и Отец Сет забудет твой грех!

– Нет, демон, – твердо ответствовала Тхутмертари. – Дороги наши разошлись навечно. Ты тянешь меня в Прошлое, а ведь всё Будущее впереди – мое! И только мое! У меня впереди Вечность!

Люф сиротливо повернул лысую головку и всмотрелся в пространство вокруг черной скалы – что же он там хотел увидеть?..

– О, да, я понял, где я просчитался и где ты оступилась, моя маленькая Тху, – едва слышно промолвил он. – Пещера ферзелей не при чём. Не в ней причина твоего провала. Твой раб – вот истинный виновник твоих бед! Он соблазнил тебя. Тебя соблазнила его удивительная мощь, его странная сила, его диковинная звездная магия… Тебя соблазнили звезды! Ты решила, что их могущество покоряется тебе. Как же ты заблуждаешься, моя маленькая Тху, как же ты заблуждаешься!

– Мой раб – это мой раб, – сказала Тхутмертари. – Я закляла его. И он предан мне. Мой раб ни разу не попытался освободиться из-под моего владычества. Он исполняет все мои приказы, хотя с течением времени я всё менее нуждаюсь в нем. Но он не просто мой раб – он мой единственный и верный друг!

Люф скорбно усмехнулся и молвил, как показалось Джосеру, с сочувствием к своей бывшей ученице:

– Ты всё еще считаешь его своим рабом, а себя – его владычицей?.. Наивная девчонка! Да, теперь я понял. Пойми и ты, если еще не поздно: не Тхутмертари закляла, пленила Тезиаса, Великую Душу, а он заклял, пленил тебя! Ты завладела его Силой, а он – твоим рассудком! Он соблазнил тебя и сделал своей рабой! Сама ты этого не сознаешь, но на деле пляшешь под его дудку! Он усыпил твою бдительность, он втерся к тебе в доверие – а я и не знал, что ты еще способна кому-то доверять! – и он столкнул тебя с Отцом Сетом!.. О, боги Тьмы, я проклинаю тот миг, когда подсказал тебе столь легкий путь к власти! – в отчаянии воскликнул древний Люф.

Тхутмертари презрительно скривила губы.

– Ты выжил из ума, дряхлый демон. Тебя бесит, что мне хватило сил и воли вырваться из отеческих объятий твоего убогого божка. Тебя бесит, что я не оправдала твоих ожиданий. И ты не знаешь, как теперь оправдаться перед Сетом. Что ж, я могу лишь посочувствовать тебе! Но знай: тебе не удастся снова совратить меня. Я не стану больше жить по чужим подсказкам. Сур не пленил меня, нет! Он открыл мне глаза на правду. Да, он помог мне познать могущество звезд. Именно благодаря этому могуществу я стала сильней тебя и твоего жалкого червяка Сета. Но я – по-прежнему властительница; я властвую над Суром, и он – мой раб! Он смирился со своей участью и добровольно предпочел стать моим другом. Он первым понял, что Грядущее принадлежит мне! А со временем это поймут все.