Текст книги "Фиолетовое пламя"

– Давайте пройдемся по палубе.

– Хорошо, – согласилась Грейс, оборачиваясь, чтобы посмотреть на красивою женщину: она была ослепительна в своем белом, льняном, отделанном кружевом платье, с таким же белым кружевным зонтиком. Как и многие другие пассажиры, дама прогуливалась по палубе под руку со своим спутником.

– Идемте, – сказал Рейз и повел ее к носу парохода. Слишком поглощенная новыми впечатлениями, Грейс даже не обратила внимания на то, что он взял ее за руку. Корабельный гудок оглушительно взревел, и Грейс вздрогнула. Рейз прикрыл ей ладонями уши, когда ужасающий, бьющий по барабанным перепонкам гудок снова взорвал тишину. – Ну как, страшно?

– Для чего это?

– Чтобы предупредить об отплытии. Мы отходим через десять минут, – объяснил он, снова беря ее за руку.

На этот раз они стояли совсем близко друг к другу, и ничто больше не отвлекало ее внимания, поэтому Грейс сразу почувствовала на своей руке его ладонь, широкую, чуть влажную.

– Рейз, – с упреком произнесла она, тихонько высвобождаясь. Явно разочарованный, он тем не менее оставался джентльменом. Тронул ее за локоть, и они пошли дальше.

Остановились на носу, глядя на пристань и на грузчиков, которые, выстроившись в цепочку, разгружали какое-то судно. Легкое дыхание речного ветерка коснулось их лиц.

– Смотрите, Грейс. – Рейз обнял ее, чуть-чуть разворачивая.

Она не запротестовала, зачарованно смотрела, как матросы отвязывают причальные канаты и втаскивают на палубу сходни. Они работали быстро, слаженно.

– Закройте уши, Грейс, – быстро предупредил Рейз. Она послушалась, и вовремя: корабельная сирена взревела в третий раз. Пароход начал медленно отходить от пристани.

– Мы движемся назад! – воскликнула Грейс.

– Только для того, чтобы выйти на открытую воду. – объяснил ей Рейз. – Сейчас начнем набирать скорость.

Берег удалялся. Нос судна медленно разворачивался, пока они окончательно не повернули на юг. Пароход тяжело, лениво двинулся вниз по реке. Ветерок сразу стал прохладнее, и Грейс, улыбаясь, подставила ему лицо.

– Чудесно, – прошептала она.

Рейз не мог отвести глаз от ее запрокинутого лица. Руки ее лежали на деревянных поручнях. Девушка стояла, целиком отдавшись чудесной минуте, пока не почувствовала, что его ладонь накрыла ее руку. Это вернуло ее к действительности, и она убрала руки, сжав их перед собой. Грейс посмотрела на Рейза украдкой, а он ответил таким страстным, горячим взглядом, что у нее перехватило дыхание.

– Даже стянутые в этот пуританский узел, – тихо произнес он, – ваши волосы изумительны в лучах солнца. Рыжие с золотом, как полыхающие языки пламени.

Комплимент был такой приятный, он одновременно и обрадовал ее, и взволновал.

– Ах, я забыла надеть шляпу!

– Хотел бы я увидеть их распущенными, падающими свободной волной, – добавил Рейз.

Он смотрел на нее настойчиво, пристально, и Грейс чувствовала, что не в силах вырваться из плена его синих глаз. Нарушив очарование, он взял ее за руку и сказал:

– Думаю, пора покормить вас обедом.

– Да, – поспешно согласилась Грейс. – Да, это хорошая мысль.

Кают-компания находилась на самой верхней палубе. Она была не менее роскошной, чем какой-нибудь дорогой ресторан: толстые восточные ковры, затянутые парчой стены, шелковые занавеси. Рейз занял столик у окна и сам отодвинул стул, усаживая Грейс. Она с изумлением смотрела на него. Никто ни разу в жизни еще не был с ней так вежлив и предупредителен. Все это казалось сном: будто бы она благовоспитанная барышня из высшего общества, выросшая в богатом особняке в Нью-Йорке. Грейс дотронулась до безупречно белой – ни пятнышка – льняной скатерти. Интересно, подумала она, разглядывая столовые приборы, это настоящее серебро или нет?

– Я взял на себя смелость заказать бутылку шампанского.

Шампанское… Грейс никогда еще его не пробовала. Она смотрела на бутылку в серебряном ведерке, не в силах отвести глаз.

– Вы любите шампанское?

Грейс почувствовала, как кровь приливает к ее щекам.

– Да, конечно.

– Прекрасно, – сказал Рейз весело. – Потому что я тоже его люблю.

Он потянулся и накрыл ее руку своей. Какое-то неведомое напряжение сковало Грейс, поднимаясь изнутри, из глубин ее существа. Она заглянула в глаза Рейза – и снова в них была нежность – не желание, а жаркая нежность. Смятение, быть может, страх, множество чувств, слишком противоречивых, чтобы она могла в них разобраться, разом нахлынули на нее.

– Грейс, – прервал Рейз ее размышления, кивнув в сторону окна, – взгляните.

Она посмотрела в окно и улыбнулась. Солнце висело низко на западе, двое мальчиков плыли на плоту вниз по Миссисипи. Им было лет тринадцать-четырнадцать, босые, голые по пояс, в штанах из какой-то дерюги, загорелые дочерна. По воде за ними тянулись лески. Грейс, улыбаясь, смотрела, как они, лениво развалившись, болтали, пересмеиваясь, и закусывали тем, что у них было в корзинке. Потом один рыбак вскочил на ноги, и Грейс заметила, что одна из лесок туго натянулась.

– Ой, они что-то поймали!

– Да, так и есть.

Мальчишка пытался подтащить к себе добычу. Он весь вытянулся от напряжения; его приятель схватил сачок, стараясь помочь ему. Щеки мальчишек стали пунцовыми.

– О Господи! – воскликнула Грейс. – Они, наверное, поймали кита! Рейз хмыкнул. Мальчишки вытащили наконец… корягу, вид у них был ужасно расстроенный.

Грейс с улыбкой взглянула на Рейза:

– Как жаль! Мне так хотелось, чтобы они что-нибудь поймали! Это, должно быть, невероятно интересно!

Рейз широко улыбнулся, его синие глаза сверкнули.

– Что такое? – спросила Грейс.

– Погодите, потом узнаете, – загадочно ответил он.

Шампанское разлили по бокалам. Грейс смотрела на бледно-золотистую влагу с крохотными, вскипающими в ней пузырьками, и ее все сильнее охватывали любопытство и возбуждение. «Шампанское!» – подумала она с благоговейным ужасом. Рейз поднял бокал. Грейс поняла, что он ждет, пока она поднимет свой.

– За необыкновенную девушку, – произнес он, глядя ей прямо в глаза. – За вас, Грейс. За вас, за этот день, за будущее.

Он коснулся ее бокала своим.

Сердце Грейс отчаянно забилось. Она пыталась напомнить себе, что Брэг распутник и соблазнитель и что такие слова привычны для него. Но они прозвучали так искренне. Она чуть-чуть отпила из своего бокала и нашла шампанское легким и очень приятным.

– Ну как, вам нравится? – спросил Рейз, пряча улыбку.

– Очень.

– Этот сорт – один из лучших в мире, – заметил он. – И признаюсь, мой самый любимый.

Грейс отпила еще глоток и решила, что вино великолепно. Она посмотрела на Рейза и улыбнулась.

– К концу дня вы станете настоящим ценителем этого напитка, – сказал он, посмеиваясь. – Чего бы вам хотелось съесть, Грейс? Как насчет свежей рыбы?

– Да, это звучит очень заманчиво, – ответила она, потягивая из бокала. Рейз прав, шампанское восхитительно. И действует успокаивающе. Она чувствовала, как расслабились ее плечи, напряжение спало; это было так удивительно, непривычно! Подняв глаза, Грейс увидела, что Рейз не отрываясь смотрит на нее, и улыбнулась ему. Глаза его расширились от изумления, широкая улыбка озарила лицо.

– Чего бы я ни дал, чтобы таких улыбок стало больше, – пробормотал он.

– Тогда вам нужно просто почаще брать меня на такие прогулки!

Рейз смотрел на нее в немом изумлении, потом, расхохотавшись, спросил:

– Как, мисс О'Рурк? Неужели вы кокетничаете со мной?

Грейс вспыхнула, прижала ладонь к губам. Неужели она и вправду отважилась на такое? К счастью, в эту минуту перед ними поставили какое-то блюдо, и ей не пришлось отвечать. Подано было что-то подозрительное на вид, студенистое, оранжево-желтое. Заметив выражение ее лица, Рейз пояснил:

– Это икра, Грейс. Настоящий деликатес.

– Икра? – Она кашлянула. – Рыбьи яйца?

– Не думайте об этом.

Рейз положил немножко икры на крекер. Грейс смотрела как зачарованная. Он протянул этот бутерброд ей. Грейс отшатнулась.

– Это мне?

– Не можете же вы пить шампанское и не попробовать икру.

В глазах его что-то блеснуло, что-то удивительно нежное. Грейс посмотрела на крекер. Он был совсем близко от ее губ, так близко, что стоило ей приоткрыть их, и она могла бы откусить от него. Она взяла бутерброд из рук Рейза и осторожно надкусила. Это было ужасно. Ей не хотелось обижать его, и она обреченно доела этот отвратительный деликатес, потом отпила большой глоток воды.

– Ну как?

– Это очень… э-э-э… необычно.

– К этому нужно привыкнуть.

– Без сомнения. Вот только зачем человеку привыкать к тому, что так отвратительно на вкус? Рейз со смехом признался:

– Понятия не имею. И я открою вам маленькую тайну: я сам ее терпеть не могу.

Грейс тоже расхохоталась:

– Тогда зачем же…

– Я хотел, чтобы вы попробовали. Рейз посмотрел на нее долгим взглядом, серьезным, без тени насмешки.

Улыбка на ее губах растаяла. Грейс была до смешного тронута. – Спасибо.

– На здоровье. Всегда рад служить вам. Их взгляды встретились.

– Я должна сделать вам одно признание, – сказала Грейс позже, когда превосходно приготовленное филе окуня было уже съедено.

– Ага, признание! В чем бы это вы могли мне признаться? – поддразнил он ее. – Ну-ка, постойте! В том, что вы не можете без меня жить?

Она рассмеялась:

– Нет, вовсе не в том, что я не могу без вас жить.

– Но вы же сказали: «Я не могу без вас жить». Осмелюсь ли я предположить, что это правда?

– Рейз! Вы будете слушать мое признание или нет?

– Я умираю от желания его услышать. Она нагнулась к нему и прошептала:

– Я никогда раньше не пробовала шампанского. Рейз взял ее руки в свои и крепко сжал их. На этот раз Грейс не пыталась их отнять.

– Я знаю, – сказал он тихо. Она чуть-чуть покраснела:

– Как? Знаете?

– Конечно.

– Мне кажется, вы знаете слишком много.

– Вращаться в свете тоже иногда бывает полезно, это дает некоторые преимущества.

Грейс не могла отвести от него глаз, хотя и понимала, что ведет себя неприлично. Она легко могла представить себе эти преимущества: чудесные, волнующие вечера, наподобие сегодняшнего, которые должны бы длиться вечно, но, к сожалению, кончаются. Она вспомнила, как Рейз поцеловал ее. Губы его были твердые и нежные, и даже сейчас, при воспоминании об этом, что-то внутри у нее напряглось, туго сжалось, точно свернутая пружина.

– Грейс, – голос его был уже не насмешливый, а страстный, чуть хрипловатый, – вы прекрасны.

Она знала, что это не правда, и хотела уже было возразить, но промолчала, завороженная силой, исходившей от этого человека.

– Еще шампанского?

– Нет, благодарю вас, – сказала она, откидываясь на спинку стула. – Я и так уже чуть-чуть пьяна.

– Пьяны? – Рейз хмыкнул. – Мне нравится, как вы сейчас говорите, Грейс. И мне нравится видеть вас такой свободной.

Взгляд его скользнул по ней.

Грейс не сразу поняла, на что он намекал. Не только на их легкую беседу, такую дружескую, непринужденную, но и на то, что она сидела совершенно неподобающим образом – откинувшись на спинку стула. Неужели она просидела так весь вечер? Грейс резко выпрямилась, потрясенная этой мыслью, и быстро оглядела зал, но никто не обращал на них никакого внимания.

– О Боже!

Он взял ее за плечи и мягко подтолкнул назад, к спинке стула.

– Чувствуйте себя свободно. Сегодняшний вечер для вас, Грейс, только для вас. Только ради того, чтобы вы были счастливы! Никто здесь не интересуется, как вы сидите, прямо или нет. Скажите, разве это не приятно?

Она заколебалась.

– Да, – призналась наконец, – приятно. Жить вот так, без всяких забот, без ограничений. Но, Рейз, это же нереально. Жизнь, которой мы живем в Натчезе, – вот реальность.

– О нет, Грейс, – возразил он тихо. – Это не менее реально и не менее важно. Борьба за справедливость прекрасна. Но прекрасны и праздные вечера, и вам еще только предстоит это понять.

Грейс моргнула, хотела было заспорить, но передумала. Не только оттого, что ей было так хорошо, но и от мысли, что вдруг он – немножко, ну всего лишь капельку – прав?

Рейз внимательно разглядывал скатерть, наклонившись так, что она не видела его лица, и барабанил своими длинными пальцами по столу. Грейс посмотрела на его густые золотистые волосы, и ей вдруг страшно захотелось коснуться их. Она смотрела на его руки, на его сильные пальцы, вертевшие ложечку. Она знала, какая сила и какая нежность таятся в этих руках. Ей вдруг захотелось, чтобы он снова накрыл ее руку своей ладонью.

– Грейс… – Рейз поднял на нее глаза. Тон его был такой требовательный, властный, что она тут же вся обратилась в слух. – Вы словно околдовали меня.

Смутившись, она молча смотрела на него.

– Все в моей жизни переменилось с того дня, как я встретил вас.

Каждая жилочка, каждый нерв в ней дрожали от напряжения, а сердце вдруг забилось от нечаянной радости.

– Вы понимаете это? – спросил Рейз властно. – Вы знаете, что я еще на прошлой неделе закончил свои дела в Натчезе? Вы понимаете, почему я остался?

Глаза ее широко раскрылись.

– Вы ведь не хотите сказать…

Она не могла даже выговорить этого. Рейз снова был обольстителем, и все-таки в душе у нее что-то сладко, томительно заныло.

– Да, я остался из-за вас. Она прижала руку к груди.

– Я не сплю по ночам, мои мысли полны вами! Она попыталась взять себя в руки и возразила:

– Вы не спите по ночам из-за ваших многочисленных любовных связей.

Рейз улыбнулся, коснулся пальцем ее щеки.

– У меня никого не было с тех пор, как я встретил вас. Грейс знала, что на лице ее ясно отразилось недоверие.

– Это правда, – сказал он горячо, страстно. – Вы нужны мне, Грейс. Я хочу держать вас в объятиях, хочу заботиться о вас день за днем и ночь за ночью, всегда. Я хочу одеть вас в тончайшие шелка и атлас, осыпать прекраснейшими драгоценностями. Я хочу быть вашей опорой, оберегать вас. Хочу увезти вас с собой – в Новый Орлеан, в Нью-Йорк, в Париж… – Он перевел дыхание. – Я хочу забыться, забыть обо всем на свете и только любить вас!

Сердце Грейс, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она не верила своим ушам: неужели этот необыкновенный человек делает ей предложение?

– Вы хотите, чтобы я стала вашей женой? – услышала она свой недоверчивый голос, прозвучавший словно со стороны.

Глаза его широко раскрылись, но лишь на долю секунды, он быстро взял себя в руки.

– Дорогая, я еще не готов к семейной жизни, пока не готов. Но я без ума от вас, просто без ума! Позвольте мне заботиться о вас. Я так хочу о вас заботиться! Любить вас!

Все ее чувства мгновенно пришли в смятение, и так же мгновенно все в ней застыло.

– Вы ведь не хотите…

– Я дам вам счастье, удивительное, необыкновенное счастье, обещаю, – страстно проговорил Рейз, беря ее лицо в ладони. – Посмотрите, как чудесно мы провели время сегодня. Став моей, вы не будете знать недостатка ни в чем, никогда. И вы будете под моей защитой, под защитой мужчины, а это еще важнее. Дорогая, вам не придется ни о чем жалеть.

Грейс, точно пытаясь найти поддержку, ухватилась за край стола. Лучше бы она не пила шампанского – она не привыкла к нему. Опьянение притупило реакцию, ей труднее будет ему ответить.

Рейз все еще держал ее лицо в ладонях, глядя на нее своими удивительно синими глазами.

– Скажите «да», – умолял он.

Несмотря на поднимавшиеся в ней гнев и разочарование, где-то в самой глубине ее существа билось, пульсировало какое-то неведомое чувство. Рейз откинулся назад, испытующе глядя на нее. Грейс сжала бокал с водой.

– Вы негодяй, – шепнула она, и глаза ее наполнились слезами. – Как вы посмели! Я никогда не стану вашей любовницей! – И она выплеснула воду прямо ему в лицо.

Глава 11

Грейс метнулась на палубу так стремительно, что чуть не упала, сбегая по трапу. Ум ее внезапно заработал с необычайной ясностью. Она была вне себя от бешенства и в то же время совершенно подавлена. Она невольно обернулась назад: Рейз нагонял ее, решительно перепрыгивая через ступеньки. Вместо того чтобы попытаться скрыться, Грейс вдруг остановилась и, резко обернувшись к нему, подбоченилась, готовая принять бой.

– Мне кажется, – проговорил Рейз очень сдержанно, – не было никакой причины выплескивать воду мне в лицо! Она вскинула брови:

– Ах вот как? Никакой? Вы оскорбили меня! Вы сделали мне чудовищное, непристойное предложение! Никогда в жизни меня так не оскорбляли!

Рейз, казалось, не мог поверить своим ушам.

– Я оскорбил вас? – недоверчиво переспросил он. – Напротив.

Они смотрели в глаза друг другу, их лица почти соприкасались. Взгляды их, точно взметнувшиеся языки синего и фиолетового пламени, пылали в каком-нибудь дюйме друг от друга.

– Это не оскорбление, когда мужчина желает женщину, Грейс, в особенности если он желает ее так, как я желаю вас.

– Я вовсе не чувствую себя польщенной, – отрезала она.

– Разве лучше, если бы я был лицемером и скрывал свои чувства? Притворялся бы перед вами и даже перед самим собой, что их не существует? Я так не умею, Грейс, это не мой путь.

– А ваш путь, – произнесла она ледяным тоном, – это не мой путь, мистер Брэг! Лицо его потемнело.

– Не думаете ли вы, что я каждый день делаю подобные предложения? Ну так позвольте объяснить вам кое-что! У меня никогда еще не было любовницы на содержании, – резко сказал Рейз. – Я надеялся, что вы примете мое предложение как подарок, Грейс.

– Подарок? – поразилась она. – Вы, мистер Брэг, самый отсталый и консервативный из всех ловеласов, с какими я когда-либо имела несчастье встречаться!

Он стиснул зубы.

– Ну вот что, Грейс. Я знаю, что вам нужны деньги. Я могу дать вам все, что вам нужно. Для меня это будет радость. И поверьте мне, вы тоже найдете радость в нашем союзе. Я могу сделать вас счастливой, Грейс.

– Вы – Она с удовольствием рассмеялась бы ему в лицо, но все чувства ее были в смятении. – Вы питаете несбыточные мечты, если думаете, что такой человек, как вы, может сделать меня счастливой!

– Понятно. – Рейз усмехнулся, глаза его холодно блеснули. – Зато вы с легкостью осыпаете поцелуями Аллена. Вы любите его? – требовательно спросил он. – Вы хотите выйти за него замуж?

Ресницы ее дрогнули.

– Я вовсе не осыпаю Аллена поцелуями.

– Не лгите мне. Я видел вас вместе.

Она молча смотрела на него.

– Грейс, я знаю, вы не дурочка. Вы ведь не попытались даже обдумать мое предложение. В подобных отношениях есть и другие преимущества, помимо денег.

– Другие преимущества?

– Такие, как защищенность, – не отступал он. – Я нужен вам, Грейс. Сегодняшний день доказал это.

– Сегодняшний день доказал лишь то, что вы бесчувственный, самонадеянный, закосневший в своей отсталости развратник, действующий под влиянием своих самых низменных инстинктов!

Рейз вздохнул:

– Это несправедливо, Грейс. Разве сегодня днем я действовал под влиянием своих самых низменных инстинктов? Я ведь пытаюсь помочь вам.

– Помочь мне? Затаскивая меня в свою постель? Ха! Он холодно посмотрел на нее:

– Я не называл вещи своими именами, Грейс. А может быть, следовало бы. Она отшатнулась.

– Ну что ж, продолжайте. – Внутри ее что-то сжалось от ужаса и отвращения. Она знала, что он скажет: «Злобная, засохшая девственница. Недотрога. Старая дева». Слова, которые она ненавидела больше всего на свете.

– Я могу разбудить в вас желание, Грейс. У нее точно камень с души упал.

– Я не собираюсь предоставлять вам такую возможность.

– А Кеннеди вы собираетесь ее предоставлять?

– А уж это совершенно не ваше дело!

– Это становится моим делом. Если бы я не счел вас сегодня своим делом, Грейс, вас бы изнасиловали прямо на улице. Не забывайте об этом!

– Я и не забываю. И считаю, что вы сильно преувеличиваете.

– Вот потому я и нужен вам, – хмуро сказал Рейз. – Такие поступки в конце концов доведут вас до гибели!

– Что поделаешь! Придется рискнуть!

– Мне кажется, Грейс, – произнес Рейз медленно, задумчиво, – что вы боитесь меня. Она застыла.

– Думаю, вы боитесь меня потому, что во мне есть все, чего нет в вашем дорогом Аллене. Грейс крепко сжала кулачки.

– Думаю, вы боитесь меня потому, что не хотите признаться себе в собственных желаниях.

Она так разозлилась, что с трудом могла собраться с мыслями.

– Аллен дорог мне, потому что в нем есть все, что отсутствует в вас!

– Это говорит ваш разум, – возразил Рейз, – а не ваше сердце.

– Мне никогда не может понравиться такой человек, как вы!

– Ложь.

– Нет. – На ее глаза навернулись слезы. – Это вы лжете! Весь этот вечер был ложью, ложью, и ничем иным! И вот чем все кончилось!

Она подхватила юбки и побежала по палубе.

Какое-то мгновение Рейз смотрел ей вслед, лицо его исказилось; затем он отвернулся к поручням и изо всех сил ударил по ним кулаком, радуясь боли. Потом пошел за ней. Он не мог иначе.

Грейс стояла на корме, устремив невидящий взгляд на гребное колесо, не обращая внимания на брызги, летевшие ей в лицо. Сердце Рейза сжалось, когда он заметил у нее на глазах слезы. Ему хотелось обнять девушку, прижать к себе, но он был уверен, что она оттолкнет его. Он подошел к борту и встал рядом с ней, чуть в стороне. Он тоже смотрел на воду.

– Мне очень жаль, Грейс.

Она всхлипнула. Он протянул ей носовой платок, но она не взяла его.

– Сегодняшний вечер не был ложью, Грейс.

– Нет, был.

– Он не был ложью, – повторил Рейз твердо. – Я хотел доставить вам радость. Такое маленькое, простое словечко – «радость». И вы радовались. Вы не можете этого отрицать.

Она смахнула слезу и быстро взглянула на него:

– Вы старались сделать мне приятное только для того, чтобы я приняла ваше возмутительное предложение. Рейз невольно улыбнулся:

– Если бы я не попросил вас стать моей любовницей сегодня, попросил бы об этом завтра или, наоборот, вчера. – Он заговорил мягче:

– Я хотел, чтобы мы провели этот день вместе, чтобы мы вместе насладились всем этим. Не надо отбрасывать того, что было.

Грейс крепче ухватилась за поручни, глядя на берега реки, болотистые, поросшие кипарисами.

– День был чудесный, – призналась она.

– У нас будут и другие чудесные дни, Грейс.

– Нет.

– Почему же? Нам было хорошо вместе.

– Потому что этого не должно быть. Он подошел ближе.

– Нет? Почему? Потому что я честен? Потому что сказал вам, что хочу быть с вами? Теперь вы знаете правду. Я сказал, что мне жаль, Грейс, и так оно и есть: я сожалею, что огорчил вас. Но я не жалею о том, что предложил вам стать моей любовницей. Я буду снова и снова просить вас об этом.

– А я буду снова и снова отказывать вам. Он улыбнулся:

– Я невероятно терпелив.

Грейс посмотрела на него и подумала, что лучше бы ей продолжать злиться. Рейз тронул ее за подбородок.

– У вас все лицо мокрое, – сказал он, ласково вытирая ей слезы. – Единственное, чего бы я никогда не хотел делать, Грейс, – теперь он говорил очень серьезно, – так это заставлять вас плакать.

– Тогда попытайтесь понять меня, – попросила Грейс, подняв на него глаза.

– С удовольствием.

Рейз смотрел, как она спит.

Когда, сойдя с борта «Королевы Миссисипи», они сели в карету, Рейза позабавило, что Грейс выбрала себе место напротив него. Он похлопал ладонью по сиденью возле себя и с надеждой спросил:

– А может, сюда? Она усмехнулась:

– Нет, спасибо, благодарю вас.

Через минуту Грейс уже спала.

Ее носик и щеки порозовели от солнца, хоть она и провела большую часть дня в помещении. Голова откинулась на спинку сиденья, склонившись набок. Ей явно было неудобно. Экипаж подбросило на ухабе, и Грейс шевельнулась, не просыпаясь. Рейз снял с себя пиджак и скатал из него нечто вроде подушки, потом склонился над ней и приподнял ее голову. Ресницы ее вздрогнули. Грейс приоткрыла глаза, пытаясь что-то возразить.

– Ш-ш-ш! – прошептал Рейз, подсовывая сверток ей под голову. – Так лучше? – Он улыбнулся.

Грейс сонно улыбнулась в ответ и закрыла глаза.

Она не приняла его предложения. Что ж, этого и следовало ожидать. Но, как он и сказал ей, он терпелив и готов ждать сколько угодно того единственного слова, которое хочет услышать от нее. Но что сделать, что бы убедить Грейс согласиться? Все разумные доводы до сих пор не действовали. Конечно, можно прибегнуть к обольщению.

В нем заговорила совесть. Рейз знал: ему нужно забыть о ней. Он понимал, что ведет себя по-хамски. Грейс права: он бессердечный эгоист. Да, ей нужна его защита и нужны его деньги, но она вполне добропорядочная старая дева и он обязан оставить ее в покое. Беда в том, что он не в состоянии это сделать. Напротив, теперь он желал ее еще больше, чем прежде.

Он теперь не мог уехать из Натчеза, во всяком случае, пока Грейс здесь. Лучше ему не спускать с нее глаз. Рейз вспомнил, в какую передрягу она чуть было не угодила сегодня утром, и содрогнулся. Вспомнил, что эта сумасбродка говорила насчет шерифа. Рейз чувствовал, что впереди их ждут новые неприятности. Форд, конечно, редкий негодяй. Но если Грейс попробует что-либо изменить, она может нарваться на большие неприятности, даже погибнуть. С Фордом шутки плохи. Одно дело – призывать дам Натчеза вступить в общество трезвости, и совсем другое – пытаться перевернуть весь город, подстрекая народ ополчиться против шерифа.

Он вспомнил, как Грейс улыбалась ему сегодня, и даже не один раз. Прогулка по реке – что может быть проще! «Ты скоро смягчишься, Грейси, – подумал Рейз с нежностью, – а я буду тем, кто научит тебя наслаждаться жизнью и самой собой».

Грейс была настоящей загадкой. Она вела себя совсем не так, как те женщины, которых он знал до сих пор. Рейз был совершенно очарован.

Экипаж снова качнуло, и Грейс тихонько застонала во сне; голова ее съехала с импровизированной подушки и неловко откинулась в угол, но девушка не проснулась, утомленная долгим днем – с ее поисками работы, последующими приключениями и выпитым шампанским.

Рейз быстро пересел к ней, Грейс заморгала, пытаясь проснуться.

– Спи, спи, – ласково пробормотал он, обнимая ее одной рукой и поглаживая по плечу. Он мягко подтолкнул ее голову к себе на грудь. Грейс прислонилась к нему, пытаясь во сне устроиться поудобнее, и вот уже голова ее оказалась у него на коленях, а сама она свернулась на сиденье. Рейз поплотнее укутал ее шалью, палец его коснулся ее виска. Сомнений не было. Эта девушка волновала его так, как ни одна другая до сих пор.

Она спала всю дорогу. Рейз, разумеется, не мог заснуть. Грейс, такая нежная, теплая, прижималась к нему, и он, весь напрягшись, пылал, желая ее страстно, горячечно воображая, как это произойдет у них в первый раз. Он пытался отвлечься, глядя в окно, но все напрасно.

Был уже первый час ночи, когда они подъезжали к Натчезу. Рейз тихонько потряс Грейс за плечо:

– Просыпайся, радость моя. Мы почти дома.

Она заморгала, неуверенно приподнимаясь. Рейз улыбнулся ей. Рука его все еще обвивала ее талию. Проснувшись окончательно, Грейс тут же сообразила, как она ехала всю дорогу. Она отшатнулась, отодвинулась от него подальше, к краю сиденья.

– Я что, спала у вас на коленях? – выдохнула она.

– Из меня получилась прекрасная подушка. Грейс покраснела. Отвернувшись к окну, она взглянула на темно-лиловое, усыпанное звездами небо.

– Боже милостивый!

– Вы так устали, а дорога вся в рытвинах. Я боялся, что у вас онемеет шея, если вы будете спать в таком неудобном положении.

Грейс посмотрела на него. В карете было темно, если не считать тусклого света от единственного фонаря. Темно и уютно. Она проспала несколько часов, положив голову на колени мужчины. Грейс не знала, что и думать. А теперь… теперь еще хуже, потому что она уже не спит, а они сидят так близко друг к другу, что она чувствует, вдыхает его запах, запах мужчины. Рейз уже не касался ее, но она все равно ощущала его близость. Ее сердце рвалось из груди. И он смотрел на нее, не отводя глаз.

Грейс выглянула в окно, кашлянула.

– Вечер прошел чудесно, большое спасибо.

Рейз молчал.

Она поплотнее завернулась в шаль, неожиданно обрадовавшись, что проспала последние несколько часов. Как же иначе смогла бы она перенести эту обратную дорогу в Натчез? Грейс не смела взглянуть на него, но знала, что он по-прежнему смотрит на нее.

– Интересно, где сейчас «Королева Миссисипи», – пробормотала она, не в силах придумать тему для разговора. Грейс понимала, что вопрос ее глупый. Но почему он не отвечает? – Сколько еще осталось до Натчеза?

Она отважилась бросить на него взгляд. Синие глаза пристально, не отрываясь, смотрели на нее, волосы в мягком свете фонаря золотисто сияли. Он был великолепен. Грейс нервно сглотнула и отвела глаза.

– Несколько миль, – ответил Рейз протяжно, лениво, нежным, полным желания голосом. Внезапно у нее перехватило дыхание.

– Несколько миль, – точно эхо, откликнулась она. – Надо же, как это я проспала всю дорогу! Сколько же времени я спала?

Она посмотрела на него.

Это была ошибка. Сердце ее замерло, когда глаза встретились с его взглядом. Его прекрасные губы были полуоткрыты, он легонько коснулся пальцем ее щеки. Легчайшее прикосновение – и Грейс вся затрепетала.

Из горла его вырвался какой-то невнятный звук, зов, полный желания, сдавленный, хриплый стон. Грейс и сама не знала, как очутилась в его объятиях.

Мгновение Рейз смотрел ей прямо в глаза жгучим, сияющим взглядом, затем привлек ее к себе, к своему сильному, горячему телу. Губы его искали ее рот. Грейс тотчас же уперлась кулачками ему в грудь, пытаясь отвернуться.

– Прошу вас, – хрипло прошептал он. – Позвольте мне поцеловать вас, Грейс. Один поцелуй, только один поцелуй…

Мысли ее пришли в смятение. Она знала: то, что она делает, нехорошо. Губы его, скользнув по ее щеке, коснулись уха. Она задохнулась, жаркая волна прошла над ней, накрыла с головой. «Всего лишь поцелуй, – тихонько подсказал ей внутренний голос. – Ну что с тобой сделается от одного поцелуя?»

Грейс впервые отозвалась на его ласки. Она вновь обернулась к нему, широко раскрыв глаза. Увидела его искаженное страстью лицо, и все мысли ее тотчас куда-то исчезли. А когда рот его коснулся ее губ, показалось, что она сейчас потеряет сознание.

– Грейс, – голос звучал сдавленно, хрипло, – приоткрой их для меня, дорогая, приоткрой свои губки, впусти меня.

Она подчинилась. Язык его коснулся ее языка. Грейс вздрогнула. Кулачки ее, упершиеся ему в грудь, разжались. Соски напряглись, отвердели. Рейз обнял ее крепче. Губы его касались ее нежно, но впечатление это было обманчиво, так как язык его уже проник в нее, быстрыми, гибкими толчками касаясь ее языка снова и снова, так что сладостные волны набегали, прокатываясь по всему ее телу. Ладони Рейза скользнули вниз, ласково обхватив ее ягодицы.

У Грейс перехватило дыхание; его большие, нежные руки поглаживали и сжимали самые сокровенные места ее тела. Прикосновения эти были чудесны, такого ей даже во сне не снилось; она вся горела.

Опасливо, стыдливо она коснулась своим язычком его – и испугалась; Рейз содрогнулся, все тело его напряглось, он еще крепче сдавил ее в объятиях. Пальцы ее скользили по его рубашке. Языки их сталкивались, играя. Рука Рейза продвинулась вверх по ее бедру, к талии, пальцы метались, то легче, то сильнее касаясь ее тела, – страстно, неистово. Устремились выше, к ее груди. Рука его замерла. Грейс дрожала, она ждала, она жаждала его ласк.